Текст книги "Традиции демонов"

Автор книги: Чингиз Абдуллаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 7

Правительственная делегация принимала документы в резиденции губернатора Басры. Делегация «Бритиш петролеум» прибыла первой. Это были трое мужчин и переводчица, которые приехали сюда в сопровождении одного бронетранспортера. Российскую делегацию сопровождали сразу три бронетранспортера, что вызвало некоторое недоумение. Зато американская делегация «Эксон мобил» прибыла в сопровождении двух танков и вертолета, который контролировал обстановку сверху. В делегацию, кроме вице-президента «Эксона», входило еще восемь человек, большинство из которых понимали арабский язык.

Вице-премьер, маленький и пузатый, долго и нудно говорил о восстановлении экономики Ирака, о помощи цивилизованных стран измученному арабскому народу, о желании сотрудничества. Стоявший за его спиной Сайрус Бантинг молчал, глядя перед собой.

– Зачем мы участвуем в этом фарсе? – не выдержав долгой речи вице-премьера, спросил Головацкий. – Давайте прямо сейчас уйдем. Посмотрите, в каком составе сюда прибыли американцы и как они себя ведут. Как хозяева положения. Зачем нам позориться?

– Помолчите, – строго прервал его Сеидов, – не нужно ничего говорить. Мы приехали сюда для работы, а не для того, чтобы уезжать, не предприняв даже попытки выиграть этот тендер.

Чуть в стороне разговаривали Гладков и его помощница.

– Что происходит? – спросила Алена. – Почему нам увеличили охрану? Для чего нас окружают столько сотрудников местной полиции?

– Не знаю, – ответил Гладков, – я бы вообще не особенно доверял местным полицейским. Пользы от них никакой. Они только суетятся и часто мешают военным выполнять свой долг. Не говоря уже о том, что среди них часто бывают осведомители террористов. Хотя их убивают безо всякой пощады, считая предателями. Если у попавших в плен военнослужащих иностранцев есть хоть какие-то шансы остаться в живых, то у полицейских нет никаких шансов. Их вообще в плен не берут, убивают на месте.

Вице-премьер наконец закончил говорить. После него выступал представитель «Эксон мобил». Он говорил так, словно уже выиграл тендер, и рассказывал о том, как их компания намеревается увеличить добычу нефти втрое. Представитель английской компании говорил о социальном значении контракта, рассказывал, какие программы выполняет «БП» в странах, где она работает.

– Вы будете говорить на русском или арабском? – спросил Кажгалиев, обращаясь к Сеидову.

– На арабском, – ответил Фархад, – чтобы они меня сразу поняли.

Слово было предоставлено руководителю российской делегации. Сеидов вышел к микрофону, оглядел присутствующих. Нельзя говорить общими словами об увеличении добычи нефти и важности социальных программ. Его даже не станут слушать. Он обязан придумать другую «фишку», чтобы привлечь их внимание.

– Уважаемые дамы и господа, – начал Сеидов на хорошем арабском языке. По залу пронесся легкий гул. Всем присутствующим арабам понравилось, что глава российской делегации владеет их языком.

– Я хочу поприветствовать наших зарубежных партнеров и друзей, – сказал Фархад, обращаясь к американской и английской делегациям, – здесь я чувствую себя как на своей родине, весь мусульмане живут в одном большом мире и верят в одного Аллаха, который всегда присутствует в нашем сознании. У мусульман не может быть различия между странами и народами, мы все братья. И у нас один общий Пророк.

– Что он говорит? – возмутился Гладков, понимавший арабский. – Он совсем спятил? Он глава нашей делегации, а не теолог.

Речь Сеидова переводили на английский язык. Было заметно, как нервничают прибывшие американцы.

– Мне особенно приятно вспоминать об этом, – продолжал Фархад Сеидов, – ибо я принадлежу к роду «сеидов», прямых потомков семьи Пророка, да будет благословенно Имя его.

– Молодец, – улыбнулся Головацкий, выслушав перевод, – вот так нужно с этими господами. Бить их в самое уязвимое место. Он просто хорошо использует свои шансы.

– И поэтому мне радостно, что на этой святой земле, где находятся Кербела, Наджаф и Куф, сегодня добывается нефть, которая является кровью современной цивилизации, – говорил Сеидов.

Вице-премьер был шиитом. Для него Кербела была особенным местом захоронения мучеников, погибших во имя ислама. Там были похоронены зять Пророка Али и его сын Хусейн, принявшие мученическую смерть во имя своих убеждений и разделившие навсегда ислам на две ветви – шиитов и суннитов. Поэтому вице-премьер, не сдерживая улыбки, кивнул. Ему понравился этот пассаж в выступлении гостя.

– Мы не можем заранее знать, кому именно отдаст предпочтение наша уважаемая комиссия во главе с господином вице-премьером и господином Бантингом. Но мы не сомневаемся в их честности и объективности… – У Бантинга изменилось выражение лица, когда он услышал последнюю фразу, понимая, что выступавший гость просто издевается над ними.

– Я хочу вспомнить время, когда работал в вашей благословенной стране в восьмидесятые годы, – сказал Сеидов.

– Его нужно остановить, – в отчаянии почти выкрикнул Гладков, – он собирается рассказать о спасении Фаруха аль-Рашиди!

– Поздно, – схватила его за руку Алена, – не суетитесь. Мы все равно ничего не сможем сделать. Посмотрите на лица американцев и англичан. Может, он правильно говорит. Только таким шоковым образом можно что-то сделать в этой обстановке.

– Тогда я часто бывал в вашей провинции, когда шла война между двумя братскими народами – иракским и иранским, – Сеидов увидел, как вытягиваются лица у вице-губернатора и окружавших его людей, – помню, как однажды мы попали под бомбы иранских самолетов, тогда в нашу машину угодила их бомба. Все находившиеся в автомобиле погибли, а мне чудом удалось спастись. Наверно, сам Аллах решил мне помочь. Я вылез из автомобиля и вытащил оттуда еще одного человека, который был тяжело ранен… – Начальник полиции Халид Джалил бросил умоляющий взгляд на вице-губернатора. Сейчас все узнают о том, что произошло двадцать два года назад. Видимо, этот безумный русский гость не понимает, что он говорит. Нельзя вспоминать о спасении отца аль-Рашиди в присутствии губернатора Нувайри, который внимательно слушал гостя. Он подумал, что сейчас нужно выстрелить в потолок или крикнуть, что в зале находится бомба. Но он понимал, что не сможет сделать ничего подобного, не рискуя своей карьерой. И поэтому он молчал, слушая гостя.

– Я помню, как поделился своей кровью с этим человеком, пытаясь его спасти, – сказал Фархад. Он обвел взглядом стоявших вокруг людей. Все напряженно ждали имени. Некоторые уже понимали, чье именно имя он назовет. И он его назвал…

– Это был Фарух аль-Рашиди, заместитель министра экономики вашей страны, которого я тогда спас, – закончил Сеидов.

По залу пронесся настоящий гул. Американцы начали улыбаться. Теперь этот русский безумец ничего здесь не получит. Губернатор стоял словно пригвожденный. Он был белого цвета от бешенства. Вице-губернатор пошатнулся. Этот приехавший гость сорвал такую гениальную комбинацию. Начальник полиции подумал, что теперь нужно будет охранять приехавшую делегацию целым батальоном полицейских. И безо всякой гарантии, что кто-то из полицейских сам не застрелит этого гостя. Среди его людей было много тех, кто потерял своих родственников и братьев в противостоянии с отрядами аль-Рашиди. Но было много и тех, кто тайно был на стороне аль-Рашиди, помогая ему оружием и информацией.

– Я считаю, что каждый мусульманин должен помогать другому мусульманину, – продолжал Фархад Сеидов, – и поэтому верю, что мы всегда можем объединиться и побеждать. Мы осуждаем терроризм в любых его проявлениях и приветствуем освободительную борьбу иракского народа.

Последние слова потонули в шквале оваций. Иракцам, находившимся в зале, понравились его слова. Все понимали, что под славами «освободительная борьба» можно понимать и борьбу против Саддама, и борьбу против американцев и местных марионеток. Даже вице-премьер был вынужден аплодировать гостю. Губернатор стоял не шелохнувшись. Глаза у него налились кровью. По сценарию он должен был сказать несколько слов, но его пресс-секретарь, увидев состояние своего босса, решил закрыть эту пресс-конференцию, объявив, что церемония закончена. Все делегации передали свои заявки в комиссию, которая должна была объявить о своем решении только завтра.

Все обсуждали выступление представителя российской компании. Фархад подошел к своей делегации.

– Вы настоящий герой, – восхищенно произнес Кажгалиев, чуть покраснев. – Вы слышали, как вам аплодировали арабы?

– Я от вас подобного не ожидал, – сказал Головацкий, – вы действительно молодец.

– Это был настоящий кошмар, – простонал Гладков, – я думаю, что нам нужно немедленно отсюда улетать. Вы видели лицо губернатора? Вы теперь стали его кровным врагом.

Он посмотрел на Алену. Она пожала плечами, ничего не сказав. Когда они вышли из резиденции, у ворот стояло около пятидесяти местных жителей. Увидев Сеидова, они принялись кричать и аплодировать ему. В глазах местных жителей он уже был почти героем.

Обратно их сопровождали те же бронетранспортеры. Уже в отеле к ним подошел один из французских журналистов, аккредитованных в Басре. Высокий, худощавый, лохматый и небритый. Он был в джинсах, темной майке и легкой куртке.

– Это было замечательное выступление, мистер Сеидов, – убежденно произнес журналист по-арабски, – позвольте представиться: Жорж Брикар, с пятого канала. Вы устроили настоящую сенсацию, выступив подобным образом. Очевидно, вы являетесь тайным оружием русских. Прислать во главе делагации мусульманина, который уже работал в этой стране и даже спас жизнь отцу аль-Рашиди, было очень смело со стороны Москвы. К тому же вы потомок семьи Пророка. Я полагаю, что такую кандидатуру еще нужно было найти.

– Меня послали сюда как геолога, который хорошо знает эти районы, – устало возразил Сеидов, – и я не совсем уверен, что мое руководство одобрило бы мою нынешнюю импровизацию.

– Вы наделали столько шума, – повторил Брикар, – что теперь весь город только и говорит про вашу делегацию. Правда, теперь мне лучше даже не стоять рядом с вами. Вы стали взрывоопасным человеком, мистер Сеидов, – улыбнулся журналист.

– Надеюсь, что я никому не причиню вреда, – отозвался Фархад.

– Позвольте пожать вам руку, – протянул руку Брикар, – здесь мало таких достойных людей, как вы.

Рукопожатие было крепким. Фархад прошел дальше. Уже в своем номере он устало разделся, снимая галстук и пиджак. В этот момент в дверь постучали. Он подошел, чуть помедлил, прежде чем открыть. И открыл, даже не спрашивая, кто стоит за дверью. Это была Алена. Он словно ее почувствовал.

– Ты хотя бы спрашивай, кто к тебе стучит, – зло попросила она, проходя в комнату и усаживаясь на стул. – Тебе стало легче? Высказался? Ты хоть понимаешь, что именно ты сделал? Теперь ты стал личным врагом губернатора Нувайри. Гладкову уже позвонили из нашего посольства в Багдаде. Там тоже знают о твоей блестящей речи. Ты совсем сошел с ума? Какие братья мусульмане? О чем ты вообще говорил?

– Это была моя самая теологическая речь за всю жизнь, – признался Фархад, устало усаживаясь в кресло, – неужели ты ничего не хочешь понять? Если бы я стандартно выступил, рассказывая о нашем опыте работы в южных странах и возможности инвестиций в экономику Ирака, меня бы вежливо выслушали – и на этом все бы закончилось. Тендер мы бы гарантированно проиграли. И никто бы про нас даже не вспомнил. Я видел по лицам американцев, что они уже чувствовали себя победителями. А теперь комиссии, в которой большинство арабов, нужно сделать выбор между мной, человеком, спасшим их соотечественника, потомком рода «сеидов», мусульманином, сочувствующим их борьбе, и американцами, которые пришли сюда на штыках своих солдат. Я думаю, что теперь выбор у них будет нелегким. Раньше нужно было только выбрать между различными «кяфурами» – русскими, американскими и английскими. Учитывая, что руководитель проекта сам Бантинг, а губернатор считается ставленником американцев, то сомнений в победе «Эксон мобил» лично у меня не было никаких.

– Ты сумасшедший, – убежденно произнесла Алена, – но почему-то мне нравится твое поведение. Хотя я понимаю, что ты абсолютно не прав.

– Спасибо. Теперь будем ждать, что именно они решат.

– Теперь тебе нужно сидеть в отеле и не выходить отсюда даже на улицу, – посоветовала Алена. – Хорошо, что нашу гостиницу охраняют англичане, иначе мы не смогли бы здесь продержаться. Нужно попросить местного начальника полиции поставить двух офицеров у твоей двери.

– Нет. Только этого не хватает. Тогда ты не сможешь ко мне приходить, – пошутил он.

– Я попрошу Гладкова поговорить с руководством полиции, – сказала Алена, – а тебе лучше сейчас лечь и немного поспать.

– Только приму душ, – согласился Фархад. – Хорошо, что здесь идет вода. Теплая из обоих кранов, но достаточно чистая, чтобы можно было принять душ.

– Отдыхай, – она вышла из комнаты. Прошла по коридору, подходя к номеру, который занимал Гладков. Постучала к нему. Тот сразу открыл дверь и вышел в коридор. Они отошли на несколько шагов.

– Мне звонил наш посол, – сообщил Михаил Емельянович, – он в бешенстве. Местные телеканалы уже сообщили, что речь руководителя российской делегации была выдержана в духе мусульманского единства и братства. Можете себе представить? Посол спрашивает: кого мы сюда привезли? Он собирается звонить президенту компании «Южнефтегазпром». Интересно, как вашему президенту Вайнштейну понравятся слова его вице-президента о мусульманском братстве?

– Сеидов сделал это нарочно, чтобы привлечь внимание к нашей заявке, – пояснила Алена, – он не мог поступить иначе.

– Вы видели лицо губернатора? Я думал, что его хватит удар. Да и вице-губернатор был в таком состоянии. Кусал губы и все время смотрел на начальника полиции. Тот только пожимал плечами. Зачем нужно было устраивать такой скандал? Мы могли бы завтра спокойно отсюда улететь. А теперь будем сидеть два дня и одну ночь по своим номерам и дрожать от страха.

– Не нужно дрожать, – посоветовала Алена, – это всегда не очень продуктивно.

– Послушайте, хватит давать мне советы, – разозлился Гладков, – я старше вас и по опыту работы, и по званию. И я работаю достаточно давно в этой стране, чтобы понимать, какую глупую и грубую ошибку допустил господин Сеидов. Я уже доложил нашему послу, что снимаю с себя всякую ответственность за безопасность делегации. Я вообще считаю, что нужно уже сегодня вернуться в Багдад и там получить результаты тендерной заявки, которая все равно будет не в нашу пользу. Можно договориться с англичанами и вылететь на одном из их транспортных самолетов.

– Мы не можем так легко сбежать. Это будет похоже на бегство, – сказала Алена, – даже я понимаю, что на Востоке не станут уважать тех, кто бежит, не дожидаясь оглашения итогов. Тогда мы автоматически распишемся в нашем проигрыше. Отъезд будет означать наше признание поражения.

– Не нужно этой риторики, – поморщился Гладков, – у меня есть конкретная задача – вернуть вас в Багдад живыми и невредимыми. А ваш руководитель делает все, чтобы усложнить мне эту задачу.

– Он не улетит, – убежденно произнесла Алена, – и никто не улетит без него. Идите в свой номер и закройте дверь. Может, пронесет, и вы останетесь в живых. Вас наверняка не тронут. Но никто из нас отсюда не уедет до завтрашнего вечера. Это я могу вам гарантировать. Заодно мы должны узнать, кто передавал информацию о нашей группе. Вы не забыли, что, вернувшись в Багдад, мы никогда не узнаем о том, кто был таким «кротом» в нашей группе?

– Мне сообщили, что информацию передавали сначала из Эр-Рутбы, – пояснил Гладков, – а это мог быть польский офицер, который сопровождал вас из Иордании. Он вполне мог работать на израильтян или американцев. А уже потом связался с колонной и узнал, когда именно вы прибыли в Багдад.

– Нас сопровождал майор Томашевски, – вспомнила Алена, – но он офицер. У них свое понятие офицерской чести.

– Я тоже офицер, – рявкнул Гладков, – хватит этой дурацкой болтовни. «Офицерская честь», «мы никогда не уедем», «наш долг». Ну, хватит. Во времена Советского Союза у нас сидели секретари парткомов, которые промывали нам мозги и стучали на нас в КГБ. А теперь те времена прошли. Теперь у нас вместо Ленина изображение Бенджамина Франклина. Теперь официально объявили, что самые умные люди – это те, у кого больше таких «Франклинов». И стараться нужно в жизни только ради «дяди Бенджамина», а не ради надуманных лозунгов.

– В таком случае что вам мешает перейти к американцам и получать больше чужих «дядюшек»? – спросила Алена.

– Инерция мышления, – немного подумав, честно ответил Гладков, – я не готов к подобным переменам и не хочу думать о подобном варианте моей судьбы. Кроме того, я искренне люблю свою страну, свою семью и свою работу. У меня осталась семья в Москве. И я не готов стать предателем. Для этого тоже нужно перейти некую черту. Вы видите, насколько я откровенен. Из меня предателя не получится. Я для этого не совсем подходящий человек.

– Убедили, – улыбнулась Алена, – идите лучше к начальнику полиции и попросите поставить дежурных у дверей Сеидова. Может, он выделит сюда специальный пост.

Они разошлись в разные стороны, возвращаясь в свои номера. Еще через некоторое время в коридоре появился другой человек. Он осторожно подошел к номеру Гладкова, слушая, что там происходит. Затем медленно двинулся к своему номеру, находившемуся на этом этаже. Этот человек и был тем самым «кротом», о котором они говорили. Он не мог знать, что несколько минут назад они обсуждали именно его. Но он понимал, что приставленный к ним дипломат может выполнять не только работу сотрудника посольства. Войдя в свой номер, он достал мобильный телефон и набрал известный ему номер.

– Наш друг устроил скандал, – сообщил «крот», – и теперь все ждут его последствий.

Глава 8

Губернатор Хальдун Нувайри был не просто в ярости. Приглашенный врач измерил давление губернатора и ужаснулся – оно подскочило до ста восьмидесяти. Губернатору срочно сделали укол и посоветовали немного отдохнуть, но он выгнал врача, запретив пускать к себе эскулапа, и вызвал вице-губернатора.

– Я поручил тебе узнать все о делегациях, прибывших в Басру! – бушевал губернатор. – Почему вы не смогли узнать подробностей биографии этого русского гостя?!

– Он не русский, – попытался объяснить вице-губернатор, – он мусульманин из Азербайджана, но сейчас живет в России…

– Почему ты не сообщил мне о том, что он является спасителем Фаруха аль-Рашиди?

– Я об этом не знал, – почти честно ответил ибн Тагриберди, – нам сообщили, что он вице-президент компании, мусульманин и представитель рода потомков Пророка. Больше никаких подробностей.

– Нужно было узнать подробности! – крикнул губернатор.

– Я поручил это нашему молодому сотруднику Муслиму Вюсалу, который вчера ездил вместе с русской делегацией на юг. Но, вернувшись в Басру, он все еще не вышел на работу. Мы звонили к нему домой, но жена говорит, что он ушел рано утром, – вице-губернатор прекрасно понимал, почему Муслим Вюсал не дошел до работы, но говорить об этом губернатору не было никакой необходимости.

– Найдите его, – приказал Нувайри, – а заодно вызови ко мне начальника нашей полиции Халида Джалила. Пусть подумает, что мы можем предпринять. В отеле, где остановились делегации, дежурят англичане и наши?

– Да, – кивнул вице-губернатор, – начальник полиции послал туда несколько бронетранспортеров.

– Правильно сделал, – сказал губернатор задумчиво, – я подумал, что нужно использовать этого русского гостя для того, чтобы уничтожить аль-Рашиди. Он наверняка захочет послать в гостиницу своего человека, чтобы попытаться увидеться с человеком, спасшим его отца. Или хотя бы передать ему привет. Нужно, чтобы этот человек попал в наши руки. Я думаю, что Халид Джалил сумеет убедить этого человека рассказать нам, где находится Юсуф аль-Рашиди.

– Он сумеет его «убедить», – улыбнулся ибн Тагриберди.

– Если мы сможем уничтожить Юсуфа, я готов даже отдать всю нашу нефть русской компании, – признался губернатор, – только бы добраться до аль-Рашиди. Мы уже сколько месяцев не можем даже обнаружить, где он прячется. Может, его нет в Ираке. Может, он давно живет в Париже или в Джакарте, а мы ищем его по всей нашей стране. И от его имени террористы совершают убийства и нападения.

– Никто не может знать, где находится аль-Рашиди, – согласился вице-губернатор, – но мы установили вокруг отеля очень серьезную охрану. Можете не беспокоиться, наш начальник полиции уже принял меры.

– Он умный человек, – задумчиво произнес губернатор. – Скажи ему, что он получит двадцать пять миллионов долларов вознаграждения, если сумеет уничтожить Юсуфа аль-Рашиди, и, клянусь Аллахом, я позволю ему взять все эти деньги.

– Я передам ему ваши слова, – постарался невозмутимо произнести ибн Тагриберди. Он подумал, что подобное испытание будет слишком сильным для такого человека, как Халид Джалил. Если он узнает, что губернатор готов отдать ему всю сумму, положенную за голову аль-Рашиди, то наверняка перейдет на сторону Нувайри. Этого нельзя было допускать ни при каких обстоятельствах.

– Он сейчас поехал в гостиницу, проверять посты, – соврал ибн Тагриберди, – но мне кажется, что вы слишком щедры к нашему начальнику полиции. Это будет неправильно, если он получит всю сумму. Тогда американцы подумают, что именно Халид Джалил может решать все наши проблемы, а это не так. Все знают, что наши проблемы могут быть решены только вами, уважаемый господин губернатор.

– Что ты предлагаешь? – мрачно спросил Нувайри.

– Сумму нужно разделить на три части, – невозмутимо предложил ибн Тагриберди, – первая часть должна отойти к вам, ибо вы руководите и нашей полицией, и всей южной провинцией. Вторая часть суммы может быть передана Халиду Джалилу, а третью нужно разделить между жертвами семей, погибших по вине террористов. Это сразу сделает вас очень популярным политиком в нашей провинции и по всей стране.

– Правильно, – обрадовался губернатор, – ты очень умелый человек, Абид. Но я думаю, что будет справедливо, если еще одну часть денег получишь именно ты. Поэтому сумму вознаграждения мы разделим на четыре части.

– Я так и передам начальнику полиции. Это будет огромным подарком для него, – обрадовался ибн Тагриберди.

Четвертая часть суммы – это шесть с четвертью миллионов долларов, ровно половина того, что обещал Халиду Джалилу сам вице-губернатор. Конечно, такая сумма оскорбит начальника полиции, и это будет хорошо. Очень хорошо. Пусть он почувствует разницу между губернатором и вице-губернатором. Пусть поймет, кто из них более щедрый и лучше к нему относится.

– Я сам поеду в полицию, – пообещал ибн Тагриберди, – вы можете не волноваться. На этот раз Юсуф аль-Рашиди не уйдет от нас. Если он попытается кого-то прислать, мы его сразу обнаружим. А сам он в городе не появится, слишком большая опасность.

– Этот русский гость переполошил весь город, – со злостью произнес губернатор, – нужно сделать все, чтобы русские не могли здесь остаться. Иначе у нас появятся большие проблемы. Я надеюсь, что американцы не будут играть в свою демократию, а отдадут право на разработку наших месторождений своей компании.

– Мы в этом не сомневаемся, – улыбнулся вице-губернатор.

– Возьми все под свой личный контроль, – приказал Нувайри, – я тебе доверяю. Сегодня такое время, что нельзя никому доверять.

– Правильно, – согласился ибн Тагриберди, – сейчас нельзя ни на кого полагаться. Поэтому я все стараюсь сам проверять.

Он вышел из кабинета губернатора, сдерживая нетерпение. Если все разыграть правильно, то можно будет убрать сразу обоих. И неистового Юсуфа, смерти которого так желают американцы, и этого самодовольного индюка Нувайри, который не имеет права быть губернатором такой большой и богатой провинции. Нужно будет еще раз переговорить с начальником полиции, подумал ибн Тагриберди. Как быстро и ловко он убрал Муслима Вюсала.

Начальник полиции действительно проверял посты у гостиницы. Он понимал, что после сенсационной речи приехавшего гостя о его появлении должен узнать и Юсуф аль-Рашиди. Любая информация, переданная через агентов, была бы не столь убедительной, как новости, передающиеся по городу. О приехавшем потомке семьи Пророка, который когда-то спас отца аль-Рашиди, поделившись с ним своей кровью.

Халид Джалил оставил у отеля несколько своих проверенных офицеров, которые обязаны были контролировать всех приходящих сюда гостей. Один из которых обязательно будет связным аль-Рашиди. Он расставил ловушку, в которую должен был попасть связной главы террористов. Халид вернулся в полицию, когда туда приехал сам вице-губернатор. Они уединились в кабинете начальника полиции.

– Губернатор пообещал выплатить тебе шесть миллионов долларов, – сообщил ибн Тагриберди, – если ты сможешь взять или уничтожить Юсуфа аль-Рашиди.

– А куда пойдут остальные деньги? Ему в карман? – разозлился начальник полиции.

– Он говорит, что хочет раздать деньги семьям погибших, – лицемерно вздохнул вице-губернатор.

– Значит, ему в карман, – понял Халид Джалил. – Наш губернатор очень жадный человек, если не хочет отдать мне и моим людям хотя бы половину всех денег.

– Я готов отдать, – напомнил ибн Тагриберди.

– И я об этом всегда помню.

– Ты уверен, что в твою ловушку попадется нужная дичь? Ты ничего не упустил?

– Нет. Все готово.

– Я очень рассчитываю на тебя, Халид. Очень рассчитываю, – повторил вице-губернатор.

Он провел в кабинете начальника полиции еще около получаса, обсуждая все проблемы, и покинул его вполне удовлетворенным. Уже находясь в салоне своего автомобиля, он позвонил Масуди.

– Ты предупредил своего заместителя о том, чтобы он ничего не говорил? – спросил вице-губернатор.

– Он дал слово, что не будет никому говорить, – сообщил Масуди, – он сам понимает, насколько это опасно. Но к нам прилетел инженер из Басры. Он рассказывает, что наш русский гость выступил сегодня в резиденции самого губернатора и рассказал обо всем. Сейчас весь город и вся провинция обсуждают эту новость.

– Это вас не касается, – разозлился вице-губернатор, – ты должен убедить аль-Азраки молчать хотя бы несколько дней. Чтобы он никому не рассказывал о том, что у вас произошло. Ты меня понимаешь? Муслим Вюсал пропал, и мы не можем его нигде найти. Скажи своему старику аль-Азраки, что это очень дурной знак. Следом за Муслимом может пропасть и кто-нибудь из его семьи. У него, кажется, пятеро детей?

– Я ему все объяснил, – попытался успокоить своего родственника Масуди.

Вице-губернатор убрал телефон. Это было его самое уязвимое место. Если губернатор узнает, что аль-Азраки еще вчера узнал приехавшего гостя, то Нувайри поймет, что его просто обманывали. Может, попросить Халида Джалила заодно избавиться от этого старика аль-Азраки и даже своего родственника Масуди? Игра стоит свеч. Тогда можно будет гарантировать, что никто и никогда не узнает о вчерашнем разговоре.

Он взглянул на аппарат. Достаточно позвонить Халиду, и все будет решено. Он уже потянулся к телефону. И снова отдернул руку. «Нет, – в последний момент решил ибн Тагриберди. – У родственника четверо детей, детей его жены, которая дочь сестры моей матери. А у аль-Азраки пятеро детей и столько же внуков». Нет, он не может брать на себя такой грех.

Вице-губернатор убрал телефон в карман. Он не был сентиментальным и жалостливым человеком. Если бы для дела нужно было убрать и его родственника Масуди, и старика аль-Азраки, он бы сделал это не задумываясь. Его никогда не останавливали факторы морального плана. Но одновременная гибель обоих руководителей местной нефтяной компании перед оглашением итогов тендера может вызвать большие подозрения. Начнутся проверки. Могут пригласить для расследования специалистов из ФБР. Уже не говоря о том, что кто-нибудь обязательно свяжет исчезновение Муслима Вюсала со смертью руководителей компании. Нет, так рисковать нельзя.

Он вернулся в резиденцию, когда ему сообщили, что его вызывает прилетевший утром вице-премьер. Абид ибн Тагриберди буквально побежал к высокому гостю, который принял его в большом зале для почетных гостей. Губернатора нигде не было. Это был очень обнадеживающий знак.

– Я позвал вас к себе, чтобы посоветоваться, – сразу начал вице-премьер. – Вы слышали сегодня выступление господина Сеидова, который является руководителем российской делегации.

– Да, я все слышал.

– Что вы об этом думаете?

– Мы все проверили, – осторожно доложил вице-губернатор, понимая, что их разговор может стать объектом внимания губернатора. В этой резиденции повсюду были установлены подслушивающие микрофоны.

– Почему тогда ничего не сообщили заранее? – нахмурился вице-премьер. Он сидел, а пришедший к нему ибн Тагриберди стоял и поэтому казался несколько выше обычного.

– Мы ничего не знали, – попытался объяснить ибн Тагриберди, – нам стало известно, что он мусульманин и представитель рода «сеидов», но про спасение отца аль-Рашиди мы не знали.

– Теперь знаете. Что вы думаете предпринять?

– Мы выставили дополнительные посты вокруг отеля, в котором остановилась российская делегация. Мы попытаемся перехватить возможного посланца аль-Рашиди и убедить его указать нам место, где прячется их главарь.

– Очень хорошо, – кивнул вице-премьер, – но я позвал вас не поэтому. Вы ведь местный? Скажите, как в вашей провинции относятся к назначению сюда господина Нувайри?

– Наш новый губернатор человек очень достойный и уважаемый, – сразу ответил ибн Тагриберди. Ответил достаточно громко, чтобы его услышали те, кто должен был слышать. Вице-премьер поморщился.

– Я спрашиваю вас не для того, чтобы потом рассказать обо всем самому губернатору. Мне интересно ваше мнение.

– Он хороший губернатор, но иногда ему бывает трудно, так как он не совсем понимает местные условия, – очень дипломатично попытался подорвать позиции своего шефа вице-губернатор.

– Только «иногда»? – усмехнулся вице-премьер.

– У нас своя специфика, – очень тихо произнес ибн Тагриберди, – вы же знаете, что здесь рядом государственная граница с Ираном и всем нашим сотрудникам нужно быть очень внимательными, чтобы не попасть даже случайно на территорию соседнего государства.

– Вы считаете, что Нувайри справляется со своими обязанностями? – прямо спросил приехавший гость.

– Да, – обреченно выдохнул ибн Тагриберди, – он очень хорошо справляется с этими обязанностями. – Конечно, это был его шанс. Сказать «нет» и получить лишние дивиденды в борьбе за губернаторское кресло. Сказать «нет», и вице-премьер, вернувшийся в Багдад, доложит обо всем премьеру. Но пока сюда придет приказ о снятии губернатора с должности, тот наверняка узнает обо всем, что они говорили, и снимет своего заместителя еще раньше, чем Багдад снимет его с должности, отзывая в столицу.