Текст книги "Трибунал для Валенсии"

Автор книги: Чингиз Абдуллаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Тогда вы все поняли?..

– Не все, – признался Миллер, – мне сразу показалась странной и опасной игра, которую они затеяли. Нельзя серьезно говорить о собственных грехах в присутствии чужих людей. Это вызывает ненависть, раздражение, непонимание, отторжение. Не случайно молодых священников не допускают принимать исповеди кающихся, для этого нужно обладать достаточной силой духа. И вот такая глупая игра. Кажется, многие обиделись друг на друга.

– Да, – согласился Дронго, – и больше всех Олег на свою подругу. Кажется, он приехал сюда с ней после недавнего развода. А она поставила его вторым.

– Верно, – согласился Миллер, с еще большим любопытством глядя на собеседника. – Вы тоже вычисляли, кто как проголосовал? Конечно, эта молодая симпатичная девушка с польским именем Эва поставила первым Олега. Но и самая старшая тоже поставила его первым. А остальные женщины вторым.

– Ее зовут Ева, – поправил Миллера Дронго. – Это имя дают не только в Польше. Оно такое же интернациональное, как Мария или Ольга. Но мне кажется, вы правы, в этой девочке есть что-то от польки.

– Не буду настаивать. – Миллер еще отпил кофе и поставил чашечку на столик. – Им не следовало вести такую неразумную игру. По-моему, Олег приехал сюда не со своей женой. И другой мужчина, с таким интересным именем, Тигран. Он тоже с подругой, с этой Евой.

– Да. Тигран, очевидно, армянин, – пояснил Дронго, – у них есть такие имена. Их даже давали царям.

– Я так и подумал. А остальные двое приехали с женами. Хотя жена старшего из них, Аркадия, кажется мне более благоразумной женщиной, чем жена Вадима. У него очень труднопроизносимая фамилия, я не смогу ее воспроизвести…

– Калимуллин, – вспомнил Дронго. – Это башкирская или татарская фамилия. Скорее башкирская.

– Вы мне очень помогли. Значит, четыре пары приехали вместе на отдых. Я думаю, что жена господина Калимуллина проявляет непонятную нервозность. И достаточно критично относится к мужу. Сама идея игры показалась мне порочной. Это такой глупый поиск самого виновного. По-моему, Олег имеет очень сильное влияние на всех остальных.

– Он руководитель компании, в которой работает Тигран, – сообщил Дронго, – а остальные двое занимаются поставками для их супермаркетов. Они все связаны друг с другом, хотя абсолютно очевидно, что Олег в этом коллективе лидер.

– И его так обидели, – покачал головой Миллер. – Женщины часто бывают непоследовательны в своих действиях. Они ведь знали, что их мужья в той или иной степени зависят от Олега. И тем не менее так вызывающе проголосовали…

– Женская логика часто противоречит мужской, – согласился Дронго, – они более интуитивны и эмоциональны. Поэтому Тигран оказался на втором месте.

– И вы думаете, что все так и закончится? – поинтересовался Миллер.

– Боюсь, что нет. Полагаю, подруга Олега вряд ли сегодня решится явиться к нему в номер. – Дронго показал в сторону парочки за стеклом холла, чья жестикуляция не оставляла сомнений, что они серьезно поссорились. – Скорее всего, она либо уедет отсюда, либо попросит дать ей другой номер. Мне кажется, он сильно на нее обиделся.

– Я это тоже почувствовал. Но думаю, она не уедет. Пока будет надеяться, что сможет восстановить отношения, останется здесь. А вот когда поймет, что шансов на это нет, все бросит и уедет. Хотя, думаю, вы правы, ей совсем не обязательно возвращаться в свой номер, рискуя нарваться еще на один скандал.

– Кажется, мы сделали одинаковые выводы, – подвел итог Дронго, – завтра посмотрим, чем закончится эта история. Или проверим у портье. Я слышал фамилию Олега. Его номер зарегистрирован на фамилию Базурова. Так что мы сможем узнать, чем закончится их ссора.

– Так быстро? – скептически скривил губы Миллер. – Нет, я думаю, она все-таки попытается с ним помириться. Постарается все ему объяснить, прежде чем примет какое-то конкретное решение. Конечно, эта молодая женщина ошиблась. Нельзя было так демонстративно и глупо выдавать свое отношение к мужчине, который привез ее на этот дорогой курорт. Как вы думаете, у нее хватит денег, чтобы в такое время года снять номер в нашем отеле?

– Возможно, и хватит, – предположил Дронго, продолжая посматривать на ссорящихся. Было видно, как сильно нервничает Олег. – Боюсь, ей все-таки придется снять отдельный номер или уехать в Валенсию.

– Если я хоть что-то понимаю в психологии женщин, она не уедет, чтобы не порвать со своим другом окончательно, – заметил Миллер. – Останется здесь, хотя бы до утра, чтобы дать ему шанс на примирение. Подождем?

– Подождем, – согласился Дронго, – посмотрим, чем все закончится. А вы расскажите мне, как вам удалось раскрыть это последнее преступление в Стоунхедже.

– Согласен. А вы, в свою очередь, расскажите мне вашу историю в Дартфорде. Ведь там против вас действовал настоящий профессионал.

– В таком случае я закажу чай, – решил Дронго, – а вам попрошу принести еще кофе. Мне кажется, у нас будет долгий и приятный разговор.

– Очень приятный, – хмыкнул Миллер. – Давайте решим, кто начнет первым…

Не успел он договорить, как они оба увидели поразившую их сцену. Олег поднял руку, явно намереваясь ударить женщину по лицу, и хотя в последний момент сдержался, тем не менее замах был таким стремительным и грозным, что Нина невольно отшатнулась. А он, сжав кулак, усилием воли опустил руку. Молодая женщина повернулась и побежала в отель. Дернула дверь, ворвалась в холл, подбежала к портье.

– Вызовите такси, – крикнула она по – английски, – и закажите мне какой-нибудь номер в пятизвездочном отеле в Валенсии!

Дронго и Миллер переглянулись. Очевидно, разрыв между Ниной и Олегом стал неизбежен.

– Извините меня, миссис Базурова, – проникновенно произнес дежурный портье, – но в такое время года у нас в отелях не бывает свободных мест. Я, конечно, постараюсь узнать, но хочу вас предупредить, что в нашем городе только три пятизвездочных отеля. И один из них в самом центре города – отель «Мелия Валенсия Палас», номера которого забронированы для участников научного конгресса. А другой пятизвездочный отель «Монте Пикайо» находится далеко от центра города.

– Вы сказали, три, – напомнила Нина, кусая губы. Она еще не успокоилась после скандала со своим другом.

– Третий – это наш отель, – улыбнувшись, пояснил портье, – извините меня, миссис Базурова.

– Я не Базурова, – гневно перебила его Нина. – А у вас есть для меня номер? Одноместный номер до завтра?

– Мы сделаем его для вас, – любезно пообещал портье, – но, к сожалению, одноместных номеров на пятом этаже, где вы остановились со своим супругом, нет.

– Он не мой муж, – зло отрезала Нина. – Давайте ваш номер. На каком он этаже?

– На четвертом, – портье быстро изготовил ключ-карточку, введя ее в компьютер. – Пожалуйста, миссис…

– Ступникова, – гневно назвала она свою настоящую фамилию.

Нина взяла свой новый ключ и, повернувшись, пошла к лифту. Как только она отошла от регистрационной стойки, в холле появился Олег и подошел к портье:

– Где миссис Базурова? – требовательно спросил он.

Портье не стал уточнять, что женщина назвала другую фамилию.

– На четвертом этаже, сэр, – ответил он. – Она решила сменить номер.

Олег неожиданно улыбнулся и, повернувшись, тоже пошел к расположенным слева от стойки портье лифтам. Дронго и Миллер переглянулись в очередной раз.

– Все только начинается, – убежденно произнес Миллер.

– Да, – отозвался Дронго. – Им не следовало ворошить прошлое. Это всегда очень опасно.

Глава пятая

Завтракать гости отеля спускались обычно часам к девяти-десяти, хотя ресторан на первом этаже открывался в семь утра. Испанский ужин начинается достаточно поздно и заканчивается около полуночи. Во многих городах Пиренейского полуострова ночь – самое лучшее время для вечеринок, встреч и общений. Ночная прохлада позволяет забыть о дневной жаре, поэтому иногда даже кажется, что испанцы вообще никогда не спят, особенно в крупных и приморских городах. Соответственно, и к завтраку гости отеля спускались поздно. Только немцы и скандинавы, нарушая эту традицию, появлялись в ресторане сразу после его открытия.

Дронго плохо спал в эту ночь – прислушивался ко всем звукам, но супруги Калимуллины, вернувшиеся в соседний пятьсот сорок шестой номер, вели себя на удивление тихо, их громких споров он почти не слышал. Зато в другом соседнем номере долго звучала громкая итальянская речь. Дронго даже хотел позвонить вниз, чтобы портье унял разбушевавшихся соседей, но во втором часу ночи итальянцы прекратили шумно обсуждать свои проблемы, прошли по коридору, отправившись в ночной бар. Судя по голосам, их было не меньше пяти или шести человек, причем женщины разговаривали еще громче, чем мужчины.

Когда шумные соседи ушли, Дронго подумал, что Миллеру повезло гораздо больше. Его поселили на третьем этаже, где в основном жили флегматичные немцы и скандинавы, на курортах предпочитающие отдыхать полноценно, а потому и отправляющиеся спать уже в двенадцатом часу ночи. Хотя это совсем не значит, что они настроены на тихий отдых. Немцы могут устроить настоящий кавардак, но только до одиннадцати вечера. Позже законопослушные бюргеры стараются не шуметь и отправляются спать. Самые нетерпеливые продолжают веселиться в барах или ночных клубах.

Перед тем как подняться в свой номер, Дронго выяснил, что Олег Базуров живет в угловом люксе на пятом этаже. Сразу под ним в таком же люксе остановились Тигран Геворкян и Ева. В двухместном номере по соседству с Дронго находились Вадим и Елена Калимуллины, а в двухместном номере на четвертом этаже, рядом с люксом, – Аркадий и Алла Цевницкие. Таким образом Нина, получившая новый номер на четвертом этаже, должна была оказаться рядом с Цевницкими или люксом, который снимал Тигран. Но Дронго знал, что четыреста восьмой номер, который ей дали, находится в другом коридоре. От площадки с лифтами в разные стороны расходились два коридора. Так что получилось, что все члены компании, приехавшей из Москвы, оказались в правом крыле здания, и только Нина – в левом. Столкнуться со своими знакомыми она могла лишь перед кабинами лифтов.

Утром Дронго принял душ, побрился и спустился вниз. За столиками уже сидели Аркадий и Алла, Тигран и Ева. Почему-то сегодня утром все предпочли завтракать отдельно, словно опасаясь нового сближения. Дронго увидел сидящего на веранде Фредерика Миллера, который разбивал крутое яйцо маленькой ложечкой. Он прошел к нему, приветливо поздоровался. Столик Миллера стоял недалеко от того места, где сидели Аркадий и Алла. Створки двери, выходящей на веранду, были раскрыты, и он мог услышать все, о чем говорили супруги. Дронго сел за его столик.

– Принесите мне чай, – попросил он приветливую девушку-официантку.

– Как наши дела? – поинтересовался Миллер, разбив наконец яйцо.

– Все нормально. Если не считать бурной итальянской компании, которая шумела у меня за стенкой, – улыбнулся Дронго.

– Я вчера обратил на них внимание, – сообщил Миллер, – шумная компания типичных южан. Разговаривают так, словно ругаются, а когда смеются, можно подумать, что началось землетрясение. Очевидно, солнце сказывается на характерах, южане всегда более эмоциональны, чем северяне. – Он взглянул на смуглого Дронго и чуть смутился: – Извините, я не хотел вас обидеть.

– Это комплимент, – рассмеялся Дронго. – В бывшей огромной стране, в которой я вырос, кавказцев всегда считали очень шумными, очень громкими и очень гостеприимными людьми. Такой стереотип вырабатывался годами. Но после развала большой страны он несколько изменился. Теперь слово «кавказец» почти синоним слову «мигрант» или слову «террорист». И если раньше к южанам относились как к большим детям, то – сейчас как к нежелательным элементам. Меняются времена, меняются нравы.

В зал ресторана вошли Вадим и Лена. Мужчина была в помятых бежевых шортах и в желтой майке. Дронго обратил внимание на недовольное выражение его лица, очевидно, супруги уже успели поругаться. Лена тоже была не в духе. Она не успела причесаться и лишь накинула на себя цветастое платье, явно узковатое ей в талии.

От этого все ее движения казались скованными.

Супруги прошли в другой конец зала. Очевидно, Лене не хотелось, чтобы остальные из их компании увидели ее в таком виде. Миллер проводил их долгим взглядом.

– Я не удивлюсь, если они разведутся, – сказал он. – Мне кажется, эта парочка тяготится совместным проживанием. Никогда не мог понять, для чего нужны подобные испытания браком.

– Инерция мышления, – ответил Дронго. – Я тоже долго над этим думал. Им сложно решиться даже на такой поступок как разрыв. Вот так и живут, отравляя друг другу существование. Я случайно слышал их перебранку. Она его не только не любит, но и абсолютно не уважает, а для мужчины такое отношение – невыносимое бремя.

– Гораздо лучше вообще не связывать свою жизнь с подобными особами, – неодобрительно заметил Миллер, отправляя в рот кусочек хлеба.

– Вы не женаты? – понял Дронго.

– Нет, а почему вы спросили?

– Нам не понять всех нюансов семейной жизни, – пояснил Дронго. – Для этого надо самим пройти через такие испытания.

– Для чего? – не понял Миллер. – Чтобы увеличить печальный список неудавшихся пар?

– Кто-то сказал, что семейная жизнь – это способность к компромиссу.

– У меня нет такой способности, – решительно заявил Миллер, – я и не уверен, что смогу найти женщину, которая устроит меня во всех отношениях.

– Мы законченные эгоисты, – улыбнулся Дронго. – Считаем, что женщина должна устраивать нас во всех отношениях, и совсем не думаем, насколько сами ей подходим по всем параметрам.

– По-моему, это не самое важное, – самоуверенно возразил Миллер. Его круглая лысая голова блестела как шар. – Главное заключается в нашей готовности к компромиссам. Мне кажется, что я не совсем подхожу для семейной жизни. И вообще, человеку, занятому нашим родом деятельности, трудно найти себе подходящую подругу. У нашего общего знакомого мистера Доула тоже нет жены, насколько я знаю. А у господина комиссара Дезире Брюлея, который так популярен во Франции, супруга есть, но нет детей. Может, интеллектуальное превосходство – это плата за наше одиночество?

Дронго погасил улыбку. Миллер оказался чрезвычайно умным, наблюдательным человеком, но одновременно самоуверенным и достаточно эксцентричным.

– Вы обратили внимание, что господин Базуров не спустился к завтраку? – спросил он. – Я сижу здесь уже второй час, но его не было.

– А его подруги?

– Тоже нет. Может, они успели найти общий язык и решили заказать себе завтрак в постель? – предположил Миллер. – Но я думаю, что господин Базуров не стал бы поступать таким образом. Наоборот, он бы демонстративно привел свою подругу сюда. Мне кажется, постоянное подтверждение своего статуса – самая важная составляющая его характера.

– Тогда он должен прийти к завтраку вместе с Ниной, – согласился Дронго, – или не приходить вообще.

– Полагаю, он не придет. Слишком уж обидным было его вчерашнее поражение. Сильный удар по самолюбию. Он ведь выше всех остальных по своему положению. Я правильно понял?

– Правильно, – мрачно подтвердил Дронго и повторился: – Напрасно они устроили этот трибунал. Все может обернуться гораздо серьезнее, чем мы думаем.

– Этого я и боюсь, – согласился Миллер. – Поверьте, я сталкивался с похожими случаями. Оскорбленное самолюбие – очень неприятная штука. Особенно для такого сильного человека, как господин Базуров.

Алла встала, положила себе на тарелку кусочек рыбы извернулась к столу, за которым сидел ее супруг.

– Олег так и не пришел, – громко проговорила она.

– Может, он спит? – угрюмо предположил Аркадий.

– Ничего он не спит, – раздраженно отозвалась Алла. – И не притворяйся, будто ты ничего не понимаешь.

– Алла, разговаривай немного тише, – посмотрел по сторонам ее муж. – Тигран нас может услышать.

– Пусть слышит. Я очень рада, что Олег прогнал наконец эту вертихвостку. Она думала, что может всех обмануть. Ей было плевать на Олега, она мечтала только о его деньгах. И так глупо себя выдала! Надеюсь, теперь он поймет, с кем связался.

– Ты ей как будто завидуешь, – лениво заметил Аркадий.

– Я, между прочим, никогда не ездила на курорты с чужими мужчинами, – возмутилась Алла.

– Конечно. Только не кричи. Это их личное дело. Нас оно не касается. Тигран может нас услышать и рассказать все Олегу. Зачем ты создаешь мне ненужные проблемы?

Алла вспыхнула, но промолчала. И в этот момент в зал ресторана вошел Олег.

Дронго удивленно посмотрел на него, затем обратился к Миллеру, сидящему спиной к вошедшему Базурову:

– Кажется, мы с вами немного ошиблись, – заметил он. – Наш герой все-таки явился на завтрак.

– Правда? – Миллер обернулся и взглянул на Базурова. Но не успел ничего сказать, так как тот уже подошел к столу Аркадия и Аллы.

– Вы не знаете, где сейчас Нина? – спросил Олег мрачным голосом. – Вчера мы немного повздорили, и она сняла себе другой номер.

– Не знаю, – поднимаясь, ответил Аркадий. – Я даже не знал, что она перебралась в другой номер.

К ним подошли Тигран и Ева.

– Что случилось? – поинтересовался Тигран.

– Нина сняла номер в отеле, – зло пояснил Олег. – Не пришла ночевать. Утром я постучался к ней, но она не ответила. Не знаете, куда она могла уйти? Вы ее не видели?

– Нет, – отозвался Тигран и вопросительно взглянул на Еву,

Та тоже отрицательно покачала головой. На Еве было лёгкое короткое и прозрачное платье, под ним почти прозрачный бюстгальтер и совсем маленькие трусики, которые отчетливо просматривались. В руках она держала не менее прозрачную сумку, в которой лежали кошелек, фотоаппарат и две большие панамы.

– Мы собираемся поехать в Валенсию на экскурсию, – сообщил Тигран.

– Пойду узнаю у портье, – зло пробормотал Олег и, повернувшись, отправился на выход.

Когда он ушел, Аркадий вновь сел за стол.

– Наверно, Нина прячется от него, – пробормотал он.

– Я поднимусь наверх, возьму камеру, – обратился Тигран к Еве.

– Может, Нина в дамском салоне? – предположила та. – Решила с утра пойти в парикмахерскую? Алла, вы можете подержать мою сумку?

– Конечно, – ответила та, – оставьте ее здесь.

Ева бросила свою сумку на пустующий стул рядом с ней и выбежала из ресторана. Тигран быстрым шагом вышел следом. Аркадий посмотрел им вслед.

– Столько шума из ничего, – вздохнул он.

– Нечего приезжать на курорты с любовницами, – отрезала Алла. – Я тоже поднимусь наверх переодеться. Ты видел, в каком платье поедет Ева?

– У тебя есть такое же? – иронически хмыкнул супруг.

– Не умно, – оскорбилась Алла. – Я переоденусь в белую майку и шорты. Посмотри за сумкой. – Она быстро поднялась и пошла к выходу.

Аркадий шумно вздохнул и принялся доедать яичницу с беконом.

– Похоже, мы все-таки ошиблись, – нахмурился Дронго. – Наш знакомый господин Базуров лично явился сюда, чтобы найти свою подругу. Неужели он ее так любит?

– Не думаю, – отозвался Миллер. – Он не похож на человека, способного испытывать романтические чувства. Может, она действительно уехала?

Дронго поднялся, принес себе несколько ломтиков сыра и ветчины. Официантка поставила перед ним пустую чашку, небольшой чайник с горячей водой и другой – с заваркой.

– Как странно, что он решил явиться лично, – задумчиво произнес Миллер. – Признаюсь, я не ожидал от него такого шага.

– Я тоже, – поддержал его Дронго. – Он теряет лицо, явившись сюда и попросив помощи у своих друзей. Боюсь, мы не учитываем какой-то не известный нам фактор.

– Сразу заметно, что вы такой же старый циник, как и я, – Миллер оглянулся на Аркадия. – Вы не верите ни в его любовь, ни в его лучшие чувства. Не верите, что он может просто волноваться за любимую женщину?

– Я слишком хорошо знаю этот тип людей, – задумчиво произнес Дронго, – самоуверенных, наглых, ни перед чем не останавливающихся, невероятно разбогатевших за последние десять—пятнадцать лет. Молодые прохвосты, когорта плутократов, у которых нет ничего святого. Я верю в любовь и дружбу, а они – только в силу денег. Женщин и друзей покупают, их единственный Бог – деньги. У таких не может быть чувства сострадания или жалости. Я думаю, мы еще узнаем, почему Базуров так ищет свою женщину. Возможно, она знает какие-то его тайны. Я не циник, господин Миллер, я всего лишь человек, которому слишком хорошо знакома эта порода людей. Я сталкиваюсь с ними вот уже много лет. Они разрушили мой мир, отняли у меня мою страну, испоганили все, что мне было дорого. И это не пафос, поверьте, а всего лишь констатация того печального факта, что сегодня им принадлежит вся власть во всех странах, которые раньше считались одной большой страной.

Миллер внимательно посмотрел на него.

– Вам труднее, чем мне, – согласился он, – у меня нет таких проблем. Пойдемте глянем, что происходит в холле. Вы закончили завтракать?

– Я больше не хочу есть, – в сердцах ответил Дронго.

Они вышли из ресторана в просторный холл, где услышали громкий голос Олега Базурова. Тот распекал стоявшего перед ним портье. Вместе с портье его пытались успокоить еще несколько человек.

– Почему вы не знаете, где находится эта женщина? – срывал злость на несчастном служащем Базуров. – Она вошла в мой номер и взяла бриллианты на сто тысяч долларов. Неужели вы ничего не понимаете? Она воровка, украла у меня деньги.

Портье беспомощно пожимал плечами. Стоявшая рядом с ним девушка, сотрудница отеля, сказала другой:

– У этого сеньора проблемы с его дамой, а он хочет решить их с нашей помощью.

Дронго, хорошо знающий итальянский язык, понял ее испанский. А Базуров продолжал бушевать:

– Куда она делась, если ее нет в своем номере? Как вы могли выпустить ее из отеля? И почему вы вчера дали ей другой номер? – От волнения он путал английские и русские слова.

– Она попросила дать ей свободный номер, – пытался объяснить портье.

– Вот видите, – удовлетворенно произнес Миллер, – мы с вами, коллега, были правы. Романтические чувства здесь ни при чем. Она решила компенсировать свои потери, взяв бриллианты, которые лежали у них в номере. Наверняка знала код их личного сейфа.

– Да, – согласился Дронго, – но с одной поправкой. Это не его бриллианты, а ее драгоценности. Подарки любовника. Она имела полное право забрать их с собой.

Хотя не понимаю, почему Нина уехала так внезапно. Если действительно уехала.

– Я же говорил, все только начинается, – поморщился Миллер. – Если она действительно уехала, то это лучший выход из создавшейся ситуации. Но боюсь, эта женщина так просто не захочет отсюда убраться.

– Возможно, – кивнул Дронго, – обратите внимание, он назвал ее воровкой, однако не настаивал на вызове полиции. Понимает, что в такие вопросы полицию лучше не вмешивать.

– Прохвост, – нахмурился Миллер, – вы были правы, коллега. Это определенный тип людей, с которыми совсем не хочется иметь дело.