Текст книги "Смерть над Атлантикой"

Автор книги: Чингиз Абдуллаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц) [доступный отрывок для чтения: 1 страниц]

Чингиз Акифович Абдуллаев
Смерть над Атлантикой

Сомнение доставляет мне не меньшее наслаждение, чем знание.

Данте Алигьери

Знакомство

Больше всего на свете люди, плохо переносящие самолеты, не любят перелеты над Атлантикой и Тихим океаном. Это испытание не для слабонервных, когда в иллюминаторе часами видна лишь бесконечная водная гладь, словно вся суша, как во времена Великого потопа, поглощена водной стихией. На поверхности Тихого океана могли бы разместиться все континенты, включая Антарктиду, и сама мысль о масштабах самого большого океана на Земле делает любое такое путешествие труднопереносимым.

Он никогда раньше не летал над Тихим океаном и не собирался делать этого впредь. Для этого нужно было оказаться в Австралии или на каком-нибудь острове Полинезии. И хотя в душе он был заядлым путешественником, при одной мысли о подобном маршруте у него портилось настроение, и он твердо знал, что не решится на такой перелет. Может быть, поэтому он никогда не бывал ни в Австралии, ни в Антарктиде, ни на тихоокеанских островах. Во всех остальных частях света Дронго бывал, и не по одному разу.

Уже в зрелом возрасте он вспоминал некоторые свои поездки. Как отчаянно он рисковал, например, пользуясь грузовыми самолетами, чтобы вылететь из Анголы или Афганистана. Однажды он совершал путешествие в Калькутту по маршруту Москва – Ташкент – Карачи – Калькутта. Самолет, летевший дальше во Вьетнам, был забит вьетнамцами и их огромными тюками, коробками и ящиками. Это было в октябре девяносто первого.

В общем, если вспомнить, что несколько раз он попадал в разные авиапроисшествия, а дважды самолеты, в которых он летал, загорались, то можно считать, что ему необычайно везло. И тем не менее он ненавидел летать, хотя вынужден был делать это по тридцать-сорок раз в год.

На этот раз вместе с Джил они вылетали в Нью-Йорк рейсом 115 британской авиакомпании на самом большом в мире авиалайнере – «Боинге-747». Самолеты подобного класса можно назвать воздушными «Титаниками». Они могли иметь на борту четырнадцать мест первого класса, примерно семьдесят – бизнес-класса и более трехсот – туристического. При этом они имели не два уровня, как большинство авиалайнеров, перелетавших с одного континента на другой, а три. Двадцать мест бизнес-класса размещались на третьем уровне – в своеобразном выступе за кабиной пилотов.

Соответственно салон первого класса был под кабиной пилотов, что обеспечивало пассажирам поразительный обзор. Дронго редко летал первым классом. Он считал, что летать в подобных условиях могут позволить себе лишь люди большого достатка, звезды шоу-бизнеса и актеры Голливуда. Однако Джил получила приглашение от кузины из Нью-Йорка, а вместе с ним – два билета первого класса. Отказаться было нельзя, лететь другим рейсом – глупо. Вот почему Дронго со вздохом согласился прилететь в Лондон, чтобы встретиться там с Джил, а затем вместе с ней вылететь в Нью-Йорк.

Салон для пассажиров первого класса в четвертом терминале Хитроу находился довольно далеко от места посадки. К счастью, у них было время, поэтому, расположившись на диванах, Дронго и Джил заказали себе апельсиновый сок. Дронго с удивлением замечал, что его вкусы часто совпадают со вкусами Джил. С одной стороны, это было приятно, а с другой, он пугался подобного «единомыслия», понимая, как трудно ему будет каждый раз расставаться с ней.

Привыкший к одиночеству, он не мыслил себе иной жизни, иногда справедливо порицая себя за эгоизм. Но Джил за последние несколько лет привыкла к его образу жизни, его привычкам и странностям. И прощала их, как может прощать только любящая женщина.

Сегодня Джил была в темном брючном костюме, выгодно подчеркивающем ее стройную фигуру. Дронго читал газету, когда услышал громкий голос вошедшего в зал ожидания незнакомца:

– Все-таки мы успели! Входи быстрее, Луиза, иначе мы не сумеем отдохнуть перед полетом.

Незнакомец был необъятных размеров. Взглянув на Дронго, он прошел к стойке дежурной и предъявил билеты. С ним была женщина лет сорока, обычного телосложения, но рядом с толстяком она выглядела миниатюрной. У женщины была роскошная стеганая сумочка от Шанель. На ней был светлый костюм с логотипом той же фирмы. Женщина улыбнулась и прошла в зал.

– Мистер Фредерик Кремер, – громко сообщил толстяк, – а это моя супруга Луиза. Мы летим в Нью-Йорк: мне наконец удалось уговорить ее совершить это путешествие.

– Ваша супруга никогда не бывала в Америке? – улыбнулась дежурная, сидевшая за стойкой в красноватом цветастом платье – униформе стюардесс «Бритиш Эйруэйз».

– Никогда! – подтвердил, широко улыбаясь, Кремер. – Она боится перелетов через океан, и мне удалось уговорить ее только теперь. Наша дочь выходит замуж, и мы летим к ней на свадьбу.

– Поздравляю вас, герр Кремер, – улыбнулась дежурная, возвращая пассажиру паспорта и билеты. – Мы пригласим вас на посадку.

– Надеюсь, – рассмеялся Кремер. По-английски он говорил с австрийским акцентом. Дронго заметил инициалы знаменитого австрийского банка на портфеле Кремера: «Кредитанштальт Банкферайн».

Они прошли в глубь зала, после чего почти сразу в зал вошел невысокий мужчина с характерным разрезом азиатских глаз. Для непосвященных все азиаты одинаковы. На самом деле корейца от китайца или японца отличить довольно легко, если, конечно, вы прожили какое-то время в Азии. Дронго родился в Баку и много раз бывал в странах азиатского региона. Более того, на юридическом факультете с ним учились студенты из Вьетнама и Лаоса. Именно тогда он обратил внимание на различия между внешне похожими друг на друга азиатами.

– Господин Ким Гван Су? – спросила, улыбаясь, дежурная, взглянув на его паспорт. – Вы гражданин Америки?

– Да, – кивнул пассажир, – и мне не нужна виза. Вы ведь хотели спросить меня о визе?

– Нет, – ответила дежурная. – Все в порядке. Можете пройти в зал. Мы пригласим вас на посадку.

Кореец держал в руках темный портфель для ноутбука. Строго кивнув дежурной, он прошел к столу, чтобы посмотреть последние сообщения на своем компьютере.

Дронго попытался продолжить чтение, когда в салон вошла женщина лет тридцати пяти в темно-бордовом платье. Черные волосы, большие глаза, чувственные скулы. Оглянувшись, женщина посмотрела на Дронго. Он сидел, положив ногу на ногу, и поэтому невозможно было не заметить его дорогую обувь. Уже много лет он отдавал предпочтение товару одной и той же фирмы – «Балли». Хотя Дронго сидел, вошедшая отметила его высокий рост – рост баскетболиста, умные насмешливые глаза, тонкие губы и явно намечающуюся лысину. Она оценила его элегантный костюм от Валентино и улыбнулась ему. Он тоже улыбнулся незнакомке, но заметил, как нахмурилась Джил. Подойдя к нему, она тихо сказала:

– Я, конечно, не ревную, но, надеюсь, ты не будешь смотреть на эту красотку во время полета.

– Кажется, ты ревнуешь? – улыбнулся Дронго.

– Мерседес Бонилья, – громко произнесла женщина, вновь оглядываясь на Дронго.

Было непонятно, кому было адресовано сказанное: Дронго или дежурной за стойкой.

– Очень приятно, сеньора Бонилья. Вы из Мексики?

– Си. Мехико-Сити.

– Будете делать пересадку в Нью-Йорке?

– Нет, я останусь в городе на несколько дней.

Сеньора Бонилья снова посмотрела на Дронго, и насмешливая улыбка тронула ее губы. Она заметила, как Дронго и Джил обменялись репликами, и поняла, что сидевшая рядом с Дронго молодая женщина не приходится ему дочерью.

«Интересная будет компания», – подумал Дронго.

Обычно в салонах первого класса бывает мало пассажиров. Сказывается и оглушительная цена на билеты, и возможности пассажиров такого уровня. Они летают в Нью-Йорк на «Конкордах» или заказывают индивидуальные самолеты.

– О чем ты задумался? – поинтересовалась Джил. – Жалеешь, что летишь вместе со мной? Мне кажется, эта жгучая мексиканка готова с удовольствием провести время в полете именно с тобой. Или мне только показалось?

– Я от страха становлюсь во время полетов импотентом, – полушутя пробормотал Дронго, – и ты об этом прекрасно знаешь. Ненавижу летать, тем более через океан.

– Сколько раз ты делал такие перелеты? – лукаво спросила Джил.

– Через Тихий океан – впервые, – вздохнул он. – А вообще летал очень много раз. Лучше не вспоминать.

В этот момент дверь открылась, и в комнату вошли еще двое. Им было лет по пятьдесят. На мужчине был роскошный черный костюм. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, какой фирмой он был сшит. В его покрое угадывался стиль Клода Бонуччи. Женщина была в красивом изумрудно-голубом платье от Дольче-Габбана, с сумкой и в обуви от Сальваторе Феррагамо. И хотя пик славы Феррагамо пришелся на послевоенные годы, во всем мире ценилось изящество линий кожаных изделий этой фирмы.

Из сумки, которую держала женщина, выглядывала симпатичная мордочка черного королевского пуделя. Любопытные черные глазки остановились на Дронго. Он улыбнулся собаке.

– Наши паспорта и билеты, – негромко произнес мужчина.

– Мистер и миссис Стритон, – прочитала дежурная. – У вас есть разрешение на ввоз собаки в Америку? Вам известно о карантине?

– Конечно, – усмехнулся Стритон. – Вот документы о прививках. Вот разрешение ветеринарной службы. Паспорт собаки. Мы уже дважды путешествовали из Европы в Америку и обратно. И она все время была с нами.

– Вы хотите взять ее в салон? – уточнила дежурная. – Наши правила…

– Не для пассажиров первого класса, – закончил за нее фразу Стритон и улыбнулся.

– Вы должны были получить специальное разрешение, – все еще сомневалась дежурная.

У нее было типичное лицо англичанки – слегка удлиненное, с тяжеловатой челюстью.

– У нас есть разрешение, – вступила в разговор миссис Стритон. – Вот оно, дорогой. – Достав разрешение, она протянула его дежурной.

– Садитесь, – указала им дежурная на стоявшие в зале столики. – Мы скоро пригласим вас на посадку.

Стритон, согласно кивнув, направился к соседнему с Дронго дивану. Его супруга прошла следом, неся пуделя. Дронго еще раз подмигнул забавной собачке.

В этот момент в зале появилась еще одна пара. Молодые люди, которым не было и тридцати, вошли в салон, чуть испуганно озираясь. Молодая женщина была рыжеволосой, со смешными веснушками на лице. На ней были джинсы и светлая куртка. Парень был высокого роста, с красивыми каштановыми волосами, уложенными с помощью геля. Чувственные, чуть синеватые губы, красивое породистое лицо, какое обычно бывает у моделей, снимающихся для глянцевых журналов. И темные круги под глазами, какие бывают у людей с больными почками.

– Извините, – у дежурной был достаточно наметанный взгляд, чтобы отличить пассажиров первого класса от обычных. – Этот зал для пассажиров первого класса. У вас билеты в первый класс?

– Да, – гордо ответил молодой человек, протягивая билеты.

В руках он держал темную сумку, у его подруги была такая же.

– Извините, мистер Нилсон, – кивнула дежурная, улыбаясь пассажирам. – А это миссис Нилсон?

– Да… Нет… Да, – молодая женщина испуганно взглянула на спутника.

– Мы еще не успели пожениться, – криво усмехнулся молодой человек, – поэтому по паспорту она пока мисс Мелани Кэлсорп. Но летим мы вместе.

– Вы граждане Великобритании? – уточнила дежурная.

– В наших паспортах все указано, – ответил Нилсон. – Я – Самюэль Нилсон, а это моя будущая жена.

Он двигал челюстью, очевидно, перекатывая во рту жвачку.

– Садитесь, мистер Нилсон.

На дежурную не произвела впечатления его актерская внешность.

– У нас все, – позвонила кому-то дежурная. – Десять человек на сегодняшний рейс. Больше обычного. Да, спасибо. Через две минуты я приглашу их на посадку.

«Какая интересная компания, – еще раз подумал Дронго. – Австрийцы Кремеры, кореец, мексиканка, англичане – Нилсон и его подружка Мелани, семейная пара американцев и мы с Джил. Маленький срез всемирной цивилизации».

– Мы приглашаем вас на посадку, господа, – объявила дежурная, привычно улыбаясь, и Дронго, убрав газету, поднялся с дивана.

Взлет. Кража

Пассажиры первого класса входили в самолет через первый проход, расположенный рядом с кабиной пилотов. Кремер с трудом протиснулся между ограждением и тележкой со свежими газетами. Пропустив вперед супругу, взял несколько газет. Дронго, шедший следом за ним, тоже взял несколько газет и, пропустив первой Джил, вошел в салон. Следом за ними прошли Нилсон и его спутница.

В салоне первого класса пять кресел располагались одно за другим на одной стороне самолета и пять – на другой. Две пары кресел находились в глубине салона, в четвертом и пятом рядах. Именно эти две пары кресел были предназначены Дронго и Джил – в четвертом ряду и супругам Кремер – в пятом. Остальные пассажиры заняли более удобные места по краям салона, ближе к иллюминаторам. Слева в первом и втором рядах разместились супруги Стритон. Миссис Стритон поставила рядом с собой сумку с пуделем. Было видно, что ему приятно и спокойно рядом с хозяйкой. В пятом ряду слева разместился кореец. С правой стороны в первом и втором рядах оказались Нилсон и его подружка, а за ними – сеньора Бонилья. Довольная соседством с Дронго, она весело подмигнула ему.

Места первого класса в самолетах «Бритиш Эйруэйз» устроены таким образом, что легко превращаются в удобные кресла-кровати. Каждому пассажиру предлагается меню и превосходная карта вин. Рядом с каждым креслом установлены телевизоры, пассажир может смотреть выбранный им кинофильм. Наконец, пассажирам выдают одеяла, легкую пижаму для сна, тапочки и необходимые аксессуары для утреннего и вечернего туалета.

В салоне два стюарда начали разносить меню, шампанское и соки. Дронго, удобно устроившись в кресле, подумал, что здесь ему будет лучше всего. Отсюда через иллюминаторы не видна безбрежная водная гладь. Откинувшись в кресле, он сжал руку Джил.

– Почему на тебя так действуют перелеты? – недоуменно спросила она.

– На всех нормальных людей самолеты действуют плохо, – пробормотал Дронго. – Это единственная ситуация, когда я чувствую себя абсолютно беспомощным. Хотя и понимаю, что в автомобилях ездить гораздо опаснее, чем летать на самолетах. И вообще жить опасно…

Сеньора Бонилья, услышав последнюю фразу, усмехнулась. Она уже выпила бокал шампанского, и теперь у нее было хорошее настроение. Ее юбка слегка приподнялась, обнажив полные колени. Она еще раз посмотрела в сторону Дронго.

– Кто пускает сюда таких вульгарных особ? – прошептала Джил. – Непонятно, на какие деньги она путешествует…

– Ты посмотри на ее кольцо, – тихо возразил Дронго. – Это настоящий Пьяже. И часы той же фирмы. А шарфик и очки у нее от Корлофф. Его аксессуары сейчас очень модны и стоят очень дорого.

– Откуда ты знаешь дамскую моду? – изумилась Джил. – Или ты читаешь женские журналы?

– Конечно, читаю, – без тени смущения ответил Дронго. – Чтобы правильно идентифицировать человека, мне нужно знать о нем многое – во что одет, какие украшения носит, какую обувь любит. Детали всегда очень важны, они характеризуют человека гораздо больше, чем его слова.

– В любом случае тебе не обязательно смотреть в сторону этой вульгарной дамы, – рассмеялась Джил. – И вообще, если бы я не была столь уверена в тебе, я бы попросила тебя поменяться со мной местами.

– Это было бы признаком слабости, – возразил Дронго.

– С чьей стороны? – не поняла она.

– С твоей, – улыбнулся он. – Наша соседка сразу бы поняла, что ты ревнуешь.

– Это ты говоришь специально, чтобы я с тобой не менялась, – засмеялась Джил.

Самолет набирал высоту. Дронго закрыл глаза и снова откинулся на спинку кресла. Через десять минут высота была набрана, пассажиры задвигались, Джил тоже поднялась со своего места.

– Пойду в туалет, – сказала она. – Надеюсь, тебя можно оставить одного?

Она вышла из салона. Сеньора Бонилья снова подмигнула Дронго. Ей нравилось дразнить этого интересного мужчину, рядом с которым его спутница выглядела совсем юной.

– Ты внес в декларацию все наши вещи? – услышал Дронго голос Луизы Кремер за спиной.

– Конечно, внес. Все в порядке.

– И мои украшения – тоже?

– Почему ты меня об этом спрашиваешь? – раздраженно спросил муж.

– Ты ведь сам говорил…

– Хватит. Поговорим, когда прилетим. Неужели ты не понимаешь, что никого не интересуют твои страхи?

– Я думала…

– Мне безразлично, что ты думала, – Кремер явно нервничал. – И хватит суетиться. Я не понимаю, почему ты завелась. Ничего страшного не случится. Посмотри на нашу соседку. Она вся в бриллиантах, на ней золотые часы, которые стоят несколько десятков тысяч долларов. Или посмотри на американку, которая сидит впереди. На этой женщине столько всяких украшений. И перестань нервничать. Мы имеем право провозить все, что считаем нужным. Мы не делаем ничего незаконного.

Дронго закрыл глаза. Супруги шептались еще несколько минут, даже после того, как вернулась Джил. Она недоуменно оглянулась на них.

– Кажется, они о чем-то спорят, – заметила она.

– Вот видишь, чем кончается обычная семейная жизнь, – пошутил Дронго.

– Я все поняла, – она улыбнулась.

Стюарды начали собирать меню, в которых пассажиры отметили, что хотели бы заказать. Дронго, выросший на берегу моря, почему-то больше любил мясо, чем рыбу. Однако на этот раз он решил солидаризироваться с Джил и заказал для себя крабов и омаров в вине.

Стюарды принесли легкие закуски и поставили на столики перед пассажирами. Дронго обратил внимание, как изумленно, с восторгом оглядываются по сторонам Нилсон и его подруга. Очевидно, они впервые летели в салоне столь высокого класса. Каждый приход стюарда вызывал у молодой женщины негромкое восклицание, словно она попала в музей на ознакомительную экскурсию на тему о том, как живут миллионеры во время своих перелетов из Англии в Америку.

Командир корабля объявил, что ожидается хорошая погода и лишь у побережья Америки возможна небольшая турбулентность. Он сообщил, что они рассчитывают приземлиться в аэропорту Кеннеди в половине седьмого вечера. Дронго обратил внимание, что кореец вернулся из туалета переодетым в выданную пижаму. Раскрыв кресло и превратив его в закрытую от посторонних глаз кровать, кореец подозвал стюарда и попросил, чтобы его не беспокоили. Он улегся спать, пристегнув свою сумку с ноутбуком специальными наручниками к руке. Дронго довольно быстро поел и с удовольствием выпил стакан традиционного английского чая. После чего поднялся, решив немного размяться.

В салоне бизнес-класса было очень мало пассажиров. Пройдя чуть дальше, он остановился у лестницы, ведущей на следующий уровень, где размещался еще один салон для пассажиров бизнес-класса.

«Никогда не мог понять, каким образом самолеты летают, – подумал Дронго. – Видимо, у меня не хватает ни образования, ни фантазии, чтобы понять столь элементарные вещи. Хотя отец тоже говорил, что не мог уразуметь, каким образом передавали изображения астронавтов, находившихся на Луне. Наверное, есть вещи, недоступные обычным людям. Ясно, что все можно объяснить. Но когда в воздух одновременно поднимаются махина-самолет, полтысячи человек и несколько тонн груза, начинает казаться, что присутствуешь при сотворении чуда».

Повернув к своему салону, Дронго увидел сеньору Бонилью. Она направлялась к нему.

– Кажется, вашей даме не нравится, когда вы смотрите в мою сторону, – игриво заметила она.

– А почему вы решили, что эта дама – не моя жена? – спросил Дронго.

– Я слышала, когда вас приглашали на посадку. Сначала назвали вашу фамилию, а потом ее. Кажется, сеньора Вальдано. Она итальянка, а вы тоже из Италии?

– Почти.

Он не стал уточнять, откуда приехал. И, кажется, его собеседницу это вовсе не волновало.

– Меня обычно не отпускают одну, – гордо сообщила сеньора Бонилья. – Муж сходит с ума от ревности, поэтому мы всегда путешествуем вместе. Мы были на отдыхе, но его срочно вызвали в Мехико. Теперь мне приходится возвращаться одной.

– Почему через Нью-Йорк? – удивился Дронго. – Вы могли бы лететь сразу в Мехико.

– У нас сын учится в Нью-Йорке. И вообще Нью-Йорк – это город-мечта.

– Да, – согласился Дронго, – это действительно так.

– Вы знаете о клубе «ЭО»? – вдруг спросила она.

Дронго, стоя рядом с ней, чувствовал сладкий запах ее духов.

– «ЭО»? – переспросил Дронго. – Кажется, слышал. «Экстремальные ощущения», если не ошибаюсь?

– Да, – сказала сеньора Бонилья, подвигаясь к нему ближе. – В самолетах это обычно секс в воздухе. Вы меня понимаете? Мы могли бы подняться наверх. На это нужно не так уж много времени.

«Какая гадость», – подумал Дронго.

Конечно, перед ним была красивая, даже роскошная женщина. И в любое другое время он, возможно, принял бы подобное приглашение. Но так подло и грязно обманывать Джил он не может. Просто не хочет. Она ему слишком дорога, чтобы позволить себе уединиться даже с этой красивой женщиной.

– Простите меня, сеньора Бонилья, – пробормотал Дронго, – но я не могу ответить на ваше предложение.

– Испугались? – засмеялась она. – Опасаетесь вызвать ревность своей молодой подружки?

– Вовсе нет, – он понимал, что своим отказом оскорбляет женщину, и хотел найти более приемлемую форму. – Дело в том, что я лечусь от алкоголизма, – на ходу выдумал Дронго. – Принимаю специальные таблетки. Врачи запрещают мне пить и заниматься сексом в течение двух недель. Если вы оставите свой телефон, я с удовольствием вам позвоню, когда буду в Нью-Йорке.

– Как это печально! – воскликнула она. – Конечно, я дам вам свой номер телефона. И не волнуйтесь насчет болезни. Сейчас есть такие клиники! Позвоните в «Общество анонимных алкоголиков», и вам помогут. Там лечатся многие знаменитости Голливуда. А чем вы занимаетесь?

– Работаю юристом, – он не стал уточнять, чем именно занимается.

– В какой сфере? – не унималась она.

– В международной.

– Представляю, кто ваши клиенты, если вы летаете первым классом. Честно говоря, мы с мужем всегда летаем бизнес-классом, но он специально взял мне первый класс, чтобы я была в салоне одна. Обычно в этих салонах всего два-три пассажира, в основном бизнесмены, как наш кореец. Входят, отказываются от еды и напитков, сразу ложатся спать, а перед посадкой просыпаются. Бедняги. Я их могу понять, у них ведь вся работа так построена. Перелеты, встречи, снова перелеты.

– Да, – согласился Дронго.

– Как вы думаете, сколько лет Нилсону? – вдруг спросила она.

«Кажется, эта дамочка хочет стать почетным членом клуба „ЭО“, – подумал Дронго. – Понятно, почему муж так ее ревнует».

Он вспомнил о невероятной встрече в апреле девяносто восьмого года в самом роскошном отеле Лондона «Дорчестере». Он приехал поздно и успел немного выпить. В хорошем настроении он вошел в холл и увидел сидящую в кресле роскошную женщину лет сорока пяти. Увидев Дронго, она улыбнулась ему, он улыбнулся в ответ. Подходя к лифту, он повернулся и снова улыбнулся. Женщина вдруг поднялась и направилась к нему. Дронго не поверил своим глазам. Стоя перед лифтом, она тихо спросила его, стоит ли ей подняться к нему. Эта женщина не могла быть проституткой. Это была почтенная дама, которой просто захотелось приключений. Но он не был готов к подобному, поэтому испуганно замотал головой. Створки лифта закрылись. Позже, когда он вспоминал об этом инциденте, перед ним вставало внезапно посеревшее лицо женщины. «В подобных ситуациях приличнее согласиться, чем отказаться», – каждый раз думал он, вспоминая тот случай.

– Нилсону лет тридцать, – чуть подумав, ответил Дронго. – Если хотите, я могу ему сказать, чтобы он пришел в этот салон.

– Конечно, – улыбнулась она. – Я хотела вас об этом попросить.

– Обязательно.

«В конце концов, это Нилсон сам должен решить, что ему делать. Оставаться со своей подружкой или идти к более зрелой матроне, у которой, кажется, легкое помешательство на почве секса. А может быть, ее муж интересуется своей работой больше, чем собственной женой?» – подумал Дронго.

Самюэль Нилсон и его подруга о чем-то спорили. Кажется, она на него обижалась. Дронго подошел ближе.

– Извините, – сказал он, – одна из наших пассажирок находится во втором салоне. Может, вы выйдете? Она хочет с вами поговорить.

– Нужно выйти? – удивился Самюэль Нилсон.

– Пойдем, – обрадовалась Мелани. – Может, там что-то интересное.

Они вышли из салона. Дронго проводил их смеющимся взглядом. «Сеньора Бонилья меня убьет, – подумал он. – Если, конечно, она не любит секс втроем». Он снова устроился в кресле. Джил полулежала рядом, закрыв глаза. Услышав, что Дронго вернулся, она приоткрыла глаза, кивнула ему и снова закрыла. И в этот момент кто-то закричал…