Текст книги "Осенний мадригал"

Автор книги: Чингиз Абдуллаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 7

Анвер встал и, указывая на гостей, сказал недовольно:

– Они хотят со мной поговорить. Им нужно узнать некоторые подробности. Они расследуют убийство Парвиза. А этот человек – наш новый родственник, мы с тобой видели его на свадьбе два дня назад. – И он указал на Дронго.

Она смерила сыщика недовольным взглядом. Очевидно, он не произвел на нее должного впечатления. Или она была не в настроении.

– Уже поздно, – произнесла она сухо, – я думала, что наши гости сегодня вечером не станут никого тревожить.

– Извините, – сказал Дронго, вставая со стула, – но мы хотели поговорить с вашим супругом.

– Он вам все рассказал? – В ее словах прозвучала какая-то угроза, и Дронго заметил, как нахмурился ее супруг.

– Иди наверх, Гюзель, – грозно потребовал он.

– Мне интересно, что именно ты им говорил, – нервно произнесла она, глядя на мужа.

– Иди наверх, – повторил он более громко, с трудом сдерживаясь.

Она, видимо, почувствовала состояние мужа и вышла из гостиной, не сказав больше ни слова. Фикрет деликатно покашлял, словно давая понять Дронго, что они здесь лишние.

– У нее нервный срыв, – произнес, немного успокаиваясь, Анвер. – Не обращайте на нее внимания. Я думаю, что мы уже обо всем поговорили? – Он первым поднялся, давая понять, что разговор закончен.

Фикрет вскочил следом. Дронго уже стоял и поэтому лишь кивнул в знак согласия. Они пошли к выходу. Вошедшая в гостиную Минаханум убирала со стола. Выходя из комнаты, Дронго обернулся и поймал напряженный взгляд служанки. Выходя, он едва не споткнулся о порог.

– До свидания, – сказал Анвер, протягивая им руку. У него было сильное рукопожатие бывшего спортсмена.

– Вы занимались спортом? – догадался Дронго.

– Волейболом, поэтому у меня сильная рука. Можете пройти через калитку, – добавил он, чуть подумав, – наверно, пока она открыта.

Надвигался туман, и фигура Анвера Самедова начала расплываться, когда они отходили от дома.

– Как хорошо, что вы родственник такой семьи, – умиленно сказал Фикрет. – Мы все очень уважаем братьев Самедовых.

– Интересно почему? – спросил Дронго. – Почему вы уважаете младшего, я, кажется, понимаю. Он заместитель председателя Верховного суда и для вас недосягаемый начальник. А почему вы так «хорошо» относитесь к старшему?

– А вы ничего не знаете? – взмахнул руками Фикрет. – Разве вы ничего не знаете об Анвере Самедове? О нем знает весь город! Он раньше работал начальником базы Минлегпрома. Большой был человек. Он кормил всю семью и своих братьев, помогая своему младшему продвигаться по службе. А сейчас у него два автомобильных салона. Самые дорогие автомобили в городе – у него. И самые крупные связи тоже у него.

– Теперь понятно, – пробормотал Дронго. – Осторожнее, не споткнитесь в темноте.

Они прошли через калитку и вышли ко второму дому. Тело погибшего уже увезли, прокурор города успел уехать. Переодевшийся в домашнее Рагим безучастно смотрел, как двое рабочих поливали пространство вокруг бассейна. Он был в темных брюках и в светлом пушистом джемпере. В доме суетились несколько человек, – видимо, уже начали подъезжать родственники и друзья.

– Вы поговорили с моим братом? – спросил Рагим у Дронго. – Надеюсь, разговор был полезным? Хотя не думаю, что он может вам помочь. Очевидно, это сделал неизвестный воришка, который хотел украсть что-нибудь ценное. Сейчас такое происходит повсюду. Раньше дачи не запирали, а сейчас ставят вооруженную охрану. Но и это не помогает. Во всяком случае, наши охранники – настоящие болваны: у них восемь камер на три участка, а они ничего не увидели.

– И поэтому ваш друг дал санкцию на их арест? – довольно невежливо спросил Дронго. Он помнил обрывки фраз, которые долетали до него во время разговора Рагима Самедова с прокурором города.

– Их задержали, а не арестовали, – пояснил Самедов, – и не нужно так переживать из-за этих людей. С ними ничего не сделают. Если они действительно никого не видели, их отпустят домой.

– Никогда не слышал, чтобы людей, арестованных по указанию прокурора города, отпускали домой на следующий день, – возразил Дронго.

Фикрет с ужасом посмотрел на него и на всякий случай отошел в сторону. «Может, этот тип поддерживает оппозицию? – подумал он. – Только ненормальный может говорить такие гадости хозяину дачи, да еще критиковать прокурора города».

– У нас демократическое государство, – криво усмехнулся Самедов.

– Не сомневаюсь. Но иногда отдельные недостатки бывают и в демократических государствах. Я узнал, что у Парвиза не было детей. Вы не знаете почему?

– Я не вмешивался в личную жизнь своего двоюродного брата, – сквозь зубы процедил хозяин дачи. – И вообще, ваша ирония по поводу нашей законности неуместна. Не забывайте, что у нас свои правила и свои традиции.

– А я считал, что в демократическом обществе есть законы, которые регулируются правовыми нормами, а не свод правил, установленных племенными вождями, – парировал Дронго.

Самедов нахмурился: этот человек смеет спорить с самим заместителем председателя Верховного суда! Он, наверно, не совсем понимает, с кем разговаривает.

И вообще, в своей Европе он оторвался от местных традиций!

– Вам будет сложно оставаться в городе, – осторожно предупредил хозяин дачи. – Я бы на вашем месте взял билет на завтрашний рейс и улетел куда-нибудь подальше. Даже не в Москву, а еще дальше. Например, в Австралию или в Южную Америку. Там вам будет гораздо спокойнее, чем здесь.

– Ну да, – неожиданно согласился Дронго, – например, в Буэнос-Айрес?

Он вспомнил набережную. И сидевшую рядом на скамейке Натали. Господи, как давно это было. В прошлом веке? Нет, тысячу лет назад! В прошлой жизни. Осенью восемьдесят восьмого. Разве он мог тогда даже представить, чем все это кончится. Сколько ему тогда было? Двадцать девять лет. Каким мальчиком он, в сущности, был. А ему тогда казалось, что он все знает. Прошло только четырнадцать лет, но иногда ему кажется, что с тех пор минула вечность…

– Почему именно в Буэнос-Айрес? – поинтересовался Рагим Самедов.

– Замечательный город, – улыбнулся Дронго, – прекрасное место в Южном полушарии. Может, самое прекрасное из всех, которые находятся на другом конце света.

Самедов нахмурился. Он не понимал, о чем именно говорит этот незнакомец. Сегодня на их даче произошло убийство, а его гость рассуждает о другом полушарии… Он покачал головой.

– Вы можете идти, – приказал он Фикрету тоном, не терпящим возражений. И когда Фикрет отошел, Самедов обернулся к Дронго:

– Моя жена иногда склонна к экзальтации. Я считал возможным разрешить ей заниматься поисками неизвестного придурка, который звонил моей дочери. Но это совсем не означает, что вы можете ходить по нашим дачам и подозревать моих родственников. Думаю, что мы не нуждаемся в ваших услугах. Извините, что вынужден вам такое говорить. Я понимаю, что вы прекрасный эксперт, но здесь совсем другой случай. Думаю, что вы должны уехать немедленно.

Дронго молчал. Он хотел ответить, но заметил за спиной Самедова некое движение и поэтому молчал. Ожидавший ответа хозяин дома, проследив за его взглядом, обернулся. Со стороны другого дома к ним подходила его жена, одетая в темное платье. Увидев Дронго, она устало кивнула ему головой, машинально поправляя волосы.

– Извините меня, – обратилась она к гостю, – я в таком ужасном виде. Вы, наверно, знаете, какая трагедия у нас случилась?

– Твой знакомый и наш новый родственник приехал сюда два часа назад, – сообщил ей супруг. – Он считает себя вправе ходить по нашим дачам и задавать бестактные вопросы. Извините меня, господин Дронго, но я привык говорить правду своей жене.

– Я сама позвонила ему, – возразила Эсмира, – мне казалось, что ты был согласен со мной.

– Пока он искал телефонного хулигана, – спокойно парировал муж, словно сам Дронго не стоял рядом с ним, – здесь у нас произошло убийство. Погиб мой двоюродный брат, Эсмира. Его убили в моем доме, когда здесь не было никого, кроме тебя. Ты знаешь, какая репутация была у Парвиза, и я надеюсь, ты понимаешь, что мне совсем не нужен подобный скандал. Поэтому я предложил господину Дронго покинуть нашу дачу и никогда больше здесь не появляться.

Она закусила от возмущения нижнюю губу. Муж смотрел на нее, ожидая ответа. Дронго подумал, что ему незачем больше здесь оставаться. Он повернулся и молча пошел к выходу.

– Подождите! – раздалось за его спиной. Он обернулся – Эсмира догоняла его.

– Извините меня, – прошептала она, – кажется, я не должна была звонить вам. Но когда мне сказали об убийстве Парвиза, я совсем потеряла голову. И поэтому позвонила. Мне казалось, что это убийство каким-то образом связано с телефонным звонком. Простите меня…

– Ничего страшного, – усмехнулся Дронго, – я привык к тому, что меня зовут, когда я нужен, и выгоняют, когда я не нужен. Я привык к подобному, не совсем нормальному положению дел. Иногда такой человек, как я, вызывает раздражение, иногда даже гнев. Не всем хочется вспоминать о «скелетах в своем шкафу».

– Можно, я завтра к вам приеду? – неожиданно спросила она.

– Не думаю, что это будет правильно.

– Я приеду, – упрямо повторила она, – завтра в двенадцать часов дня.

– Хорошо. – Он повернулся и пошел к выходу.

У ворот по-прежнему стояло несколько автомобилей. Он подумал, что напрасно отпустил свою машину – теперь ему придется искать такси. Но его окликнули из стоявшего неподалеку «Ниссана». За рулем сидел Джафаров.

– Я подумал, что ты должен уже скоро появиться, – пояснил Джафаров. – Такие люди, как ты, обычно долго не задерживаются на подобных дачах. Даже если ты стал их родственником.

– Тоже мне родственники, – пробормотал Дронго, усаживаясь в автомобиль. – Да они меня просто выгнали! Рагим Самедов заявил, что ему не нужен эксперт, чтобы заниматься поисками убийцы его двоюродного брата. Пока я искал телефонных хулиганов, он готов был разрешить мне действовать. Но когда дело касается убийства его брата… Мне кажется, что ему даже выгодно обвинить кого-нибудь из охранников и на этом закрыть уголовное дело.

– Прокурор города приказал их задержать, – хмуро сообщил Джафаров, отъезжая от дачи. – Он сделает все, чтобы свалить вину на этих несчастных. Я предупредил начальника местной полиции, что он лично отвечает за безопасность каждого из задержанных.

– Не понимаю, что здесь творится, – признался Дронго. – Мне, наверно, понадобится твоя консультация.

– Тебе не понравился Анвер Самедов? – понял следователь.

– Очень не понравился. Он типичный торгаш.

– Я так и думал. Тебе никто не говорил, что ты идеалист?

– Раньше ты тоже был таким, – проворчал Дронго.

– Люди меняются, – возразил Джафаров, – мне уже за пятьдесят, значит, я должен меняться. Не сегодня завтра меня выгонят на пенсию, и я пойду в услужение к такому торгашу, как Анвер Самедов. Никаких особых капиталов я не накопил, взяток не брал. Честно говоря, мне предлагали их раньше, еще в молодости. А потом поняли, что со мной лучше не связываться. Меня называют в прокуратуре «чокнутым идеалистом». Некоторые даже смеются надо мной. Жена часто ругает, говорит, что я не умею устраиваться, а нам нужно думать о детях. Странно, тебе не кажется? Двадцать пять лет я их кормил, поил, учил, нанимал им учителей, давал деньги на карманные расходы. И теперь, когда мне скоро на пенсию, я опять должен думать о них. Глупо, ты не находишь?

– Невесело, – согласился Дронго, – но старший Самедов мне все равно не понравился. И не только потому, что он торгаш в душе. Мне не нравится его образ мыслей, его отношение к жене и к детям, его отношение к жизни. Он сказал мне, что ездил в Карловы Вары на лечение. А когда я спросил его о семье, он искренне удивился. Похоже, что он даже не подозревает о возможности отдыха вместе со своими мальчиками. В Чехию он отправился один. Зато гордится тем, что один раз отвез свою семью в Турцию. Гнусный тип, честно говоря.

– Говорят, он дает деньги своим друзьям под дикие проценты, хотя, конечно, это его личное дело. И его друзей, которым он дает деньги.

– Он явно не любил своего двоюродного брата, – Дронго не спросил – он просто произнес утвердительно эту фразу. Джафаров посмотрел на него и пожал плечами.

– Не очень любил. Если честно, то погибшего многие не любили. Он был язвительным, вызывающе хамоватым, мог устроить драку в ресторане, оскорбить не понравившегося ему человека. С другой стороны, подобострастно относился к руководящим чиновникам. В общем, был типичным образцом гниды-журналиста, который позорит свою профессию. Хотя, если говорить объективно, был довольно талантливым человеком.

– Рагим Самедов сказал мне, что его многие не любили.

– Он имел в виду совсем другое. Парвиз был еще и первым бабником в городе. Не пропускал ни одной юбки. Говорят, на нашем телевидении он считался настоящим плейбоем. Все молоденькие журналистки проходили через его постель.

– Его жена знала об этом?

– Боюсь, что об этом знал весь город, – вздохнул Джафаров, – его два раза ловили и сильно били. Один раз даже сломали ему два ребра. Он вел себя непорядочно. Говорят, что приставал даже к жене своего друга. В общем, такого человека нельзя было впускать в свой дом, – уверенно сказал Мирза.

– Тем не менее на трех дачах калитки между участками были открыты, – напомнил Дронго.

– Но это была не его дача, – улыбнулся Джафаров, – он там жил временно. Я думаю, что, если бы он постоянно жил по соседству со своими двоюродными братьями, они бы просто давно замуровали свои калитки.

– Даже так?

– Даже так, – кивнул Джафаров, – я же тебе говорю, что у него была очень дурная репутация.

– И ты думаешь, что его убили именно из-за этого?

– Ничего не хочу думать. У меня пока нет никаких фактов. Но ты видел Эсмиру, жену Рагима Самедова?

– Я с ней вчера познакомился.

– Да, ты мне говорил. Я имею в виду, что ты видел, насколько она красивая женщина. И вполне вероятно, что этот тип полез к ним на дачу, воспользовавшись отсутствием мужа. От него можно было ожидать чего угодно. В том числе он мог приставать и к жене своего двоюродного брата.

– Не думаю, что такой тип мог понравиться Эсмире, – возразил Дронго. – Она достаточно умная женщина, чтобы встречаться с подобным плейбоем. Он бы вызвал у нее отвращение.

– Женская душа – загадка. Но если даже ты прав, вполне возможно, что она отвергла его ухаживания, и тогда он решил незаметно проникнуть на дачу. Но когда он полез на участок, она могла увидеть. Между ними могла произойти ссора, и он ударил женщину. Она упала в кусты, затем поднялась и ударила его по голове чем-то тяжелым, явно не рассчитав свои силы. Он сразу шлепнулся в бассейн и захлебнулся. Нравится тебе такая версия? – закончил свой монолог Джафаров.

– Нет, не нравится, – ответил Дронго. – Если бы она была с ним у бассейна, на ее лице должны были остаться следы ударов. Или на теле.

– Ты успел осмотреть ее тело? – иронически спросил следователь.

– Нет, не успел. Но такая версия возможна. Однако ее там не было, в этом я уверен. Если он приставал к женщине, то зачем нужно толкать ее в кусты, чтобы затем повернуться к ней спиной и подставиться под удар? Мне трудно понять подобную логику.

– Ясно. Ты считаешь, что Эсмира Самедова не могла убить брата своего мужа. Хорошо. Предположим, что я соглашусь. Тогда кто его убил? На двух других дачах были его жена, мать, супруга Анвера Самедова, их кухарка и двое мальчиков. Кто из них убийца? Ты можешь мне объяснить? Или, может, прокурор Султанов прав, и нам нужно искать пособников убийцы среди охранников? Между прочим, эксперты-криминалисты считают, что действовал один человек. И в доме ничего не пропало. Какой вывод нам остается сделать?

Дронго откинулся на спинку кресла, закрыл глаза.

– Ты спишь?

– Думаю. Но чем больше думаю, тем больше полагаю, что Эсмиру могут обвинить в подобном преступлении. Она должна была услышать крики убийцы или его жертвы, их спор между собой, когда Парвиз кого-то опрокинул в кусты. Но она ничего не слышала.

– Поэтому мы считаем ее главной подозреваемой, – согласно кивнул Джафаров. – Но понимаешь, в чем дело? Если даже выяснится, что мы правы, то и тогда никто не разрешит нам арестовать жену будущего председателя Верховного суда. Поэтому все свои следственные действия мы должны проводить незаметно, чтобы не привлекать внимания наших журналистов.

– Скажи мне честно, – попросил Дронго, – ты веришь, что Парвиза Самедова убил неизвестный убийца?

Джафаров взглянул на него, снова посмотрел на дорогу, а затем негромко ответил:

– Сегодня на дороге, ведущей к дачам, стояла машина полиции. С трех часов дня. Они бы заметили постороннего. Кроме автомобиля самого Рагима Самедова и водовоза, никто больше к дачам не сворачивал.

– Какого автомобиля? – не понял Дронго, открывая глаза. – О чем ты говоришь?

– Сегодня днем Самедов приезжал на дачу. Примерно в третьем часу дня. И через полчаса уехал обратно в город. Его машину видели, когда он приезжал.

– В третьем часу дня, – негромко повторил Дронго. – Ну конечно! Все верно! Она, очевидно, сказала мужу о том, что беседовала со мной. И рассказала ему, что я должен приехать в три часа дня. Скрыть мой визит было невозможно, меня бы увидели охранники. Кстати, ворота открываются с пульта управления на всех трех дачах? И регулируют этот процесс пара охранников, которых вы задержали?

– Да, сейчас век электроники.

Поэтому он и вернулся на дачу – не хотел оставлять жену наедине с неизвестным экспертом. Но, узнав, что я не приеду, он вернулся в город. Все правильно. Так и должно было быть. А почему ты сказал мне про его машину?

Джафаров молчал. Он затормозил перед светофором, а когда включился зеленый свет, мягко тронул машину. И только потом заговорил:

– Дело в том, что мой сотрудник допросил Бахрама, водителя Рагима Самедова. Тот утверждает, что они приехали в третьем часу дня и сразу уехали.

Дронго понял, что у его собеседника есть другая информация, которую он не спешит раскрывать. И решил выждать.

– Но до того, как побеседовать с Бахрамом, мой сотрудник говорил с двумя автоинспекторами, стоявшими у дороги, – продолжал рассказ Джафаров. – Один из них вспомнил, что в машине, которая проехала мимо него, сидел не один, а два пассажира. Два пассажира! У нас в городе сейчас запрещены темные стекла на окнах. По распоряжению министра внутренних дел темные пленки сняты, а затемненные стекла заменены. Так что инспектор отчетливо видел, что в «Мерседесе» Рагима Самедова сидел еще один человек.

– Я заметил стоявший у гаража темно-синий внедорожник «Форд».

– Это собственная машина хозяина дачи. Но на работу он обычно ездит либо на служебной «Волге», либо на своем «Мерседесе».

– А ты спрашивал, сколько человек сидело в салоне автомобиля, у самого Самедова?

– Конечно.

– И что он тебе сказал?

– Что приехал на дачу один. Теперь ты понимаешь наше положение?

Глава 8

Дронго ошеломленно молчал. Если с хозяином дачи приехал неизвестный, то он должен был как-то проявиться на даче или привлечь к себе внимание посторонних.

– Камеры установлены только по линии забора? – уточнил Дронго.

– Разумеется. Кто разрешит устанавливать камеры на своей даче? Например, у бассейна или у дома? Там же купаются жены, дети, сами хозяева могут ходить не совсем одетые. Зачем охранникам видеть все, что творится у домов? Все камеры стоят только у забора. Если машина въезжает через ворота, охранники видят только автомобиль. Или водителя, который выходит из машины.

– С Рагимом Самедовым не мог приехать его двоюродный брат?

– Мы уже спрашивали об этом. Но охранники видели его утром на даче. Он не мог исчезнуть, а затем вернуться. Значит, это был не он.

– Тогда, может быть, Анвер Самедов? Его машину проверяли?

Джафаров снова внимательно посмотрел на Дронго и посоветовал:

– Тебе все-таки лучше не вмешиваться в эти дела. Анвер утверждает, что приехал вечером. А сотрудники полиции уверяют, что никаких других машин мимо них не проезжало. Тогда выходит, что он либо врет, либо ехал со стороны дачного поселка. Но если он был в городе, зачем ему делать такой огромный крюк и въезжать на свою дачу с другой стороны, по плохой дороге и через дачный поселок? Прокурору города я ничего не сказал. Но как следователь, который будет проводить расследование, я обязан буду завтра поговорить на эту тему с обоими братьями. Очень может быть, что Рагим Самедов вез на свою дачу не своего старшего брата Анвера, а кого-то другого. Чужого человека, которого мы не знаем. И тогда этот чужой остался на даче, чтобы нанести решающий удар Парвизу. Самое интересное, что тогда у самого хозяина дачи было бы абсолютное алиби. Потому что около пяти часов вечера, когда произошло убийство, он был на заседании Верховного суда и не мог оказаться на даче.

– Тебе не позавидуешь! Неприятная у тебя работа, Мирза, – посочувствовал Дронго.

– Очень неприятная, – согласился Джафаров. – Я должен найти убийцу, даже если мне придется написать рапорт об отставке. Но думаю, до этого не дойдет. И не потому, что у нас все такие честные. Просто дело в том, что наш генеральный прокурор недолюбливает Рагима Самедова и боится, что тот станет председателем Верховного суда. Я тебе говорил об этом. Поэтому наш генеральный будет поддерживать меня изо всех сил, даже вопреки логике. Любой скандал в семье Самедовых будет на руку нашему генеральному. Так что у меня еще труднее задача: с одной стороны, найти действительного убийцу, а с другой – не потакать своему начальству, чтобы не навредить невиновным. Представляешь?

– Что думаешь делать?

– Поговорю завтра с обоими братьями и с их водителями. Посмотрим, что они скажут на официальном допросе, особенно водители. Ты ведь знаешь, что, попадая к нам, люди обычно теряются. В условиях привычной обстановки на даче Бахрам мог говорить так, как его научили. А когда его вызовут в прокуратуру и начнут допрашивать без его хозяина, вот тогда он начнет нервничать. И я увижу, когда он станет лгать.

– Если тебе позволят пригласить его на допрос, – заметил Дронго.

– Да, если позволят, – согласился Джафаров. – И если начальник полиции не забьет подозреваемых до смерти, выбивая из них нужные показания. Хотя я его лично предупреждал, все равно нужно будет позвонить ночью и проверить еще раз. Терпеть не могу, когда бьют подозреваемых. Это самый легкий способ совершить ошибку и подставить человека под чужое преступление.

– Если бы все так думали, как ты, – покачал головой Дронго, – тогда не было бы таких проблем. Но во всем мире большинство полицейских думают иначе. От Америки до Японии полицейские считают, что необходимые показания можно и нужно выбивать только силой.

– Ты лучше не занимайся этим делом, – посоветовал Джафаров. – Сам понимаешь, что тебе лучше не вмешиваться. Я не имею права знакомить тебя со следственными материалами, а мой генеральный никогда в жизни не разрешит подключать к расследованию другого человека. Тем более тебя. У них свое представление о корпоративной этике.

Дронго кивнул и надолго замолчал, думая о случившемся. Домой он приехал в первом часу ночи. И еще несколько часов просидел в кресле, вспоминая о событиях минувшего дня.

Утром ему позвонил президент телефонной компании и сообщил, что высылает все запрошенные данные. Поблагодарив своего собеседника, Дронго повесил трубку и пошел бриться. К одиннадцати часам утра он приехал на Хагани, двадцать пять, понимая, что Эсмира появится именно у него в офисе. Он сделал еще несколько звонков, проверяя поступившую информацию из телефонной компании.

Без десяти двенадцать секретарь сообщила, что пришла Самедова. Дронго посмотрел на часы. Видимо, она сумела вырваться именно в это время. Он представил себе, что делается у них на даче, и поспешно поднялся, увидев входившую в кабинет гостью. Она была в темно-фиолетовом платье. Подойдя к Дронго, она протянула руку. Им обоим было приятно это прикосновение. Пожав ее руку, он пригласил садиться. Она села на диван, а он – рядом в кресло.

– Примите мои соболезнования. Представляю, что сейчас творится в вашем доме.

– Спасибо, – тихо сказала она. – Думаю, вы даже не представляете, что сейчас там творится. Покойный был довольно известным журналистом, и скрыть сам факт его смерти невозможно. Сейчас нашу дачу осаждают репортеры всех телекомпаний. У мужа уже нервная депрессия. Мы были вынуждены утром уезжать через соседнюю дачу – прошли к Анверу и уехали на его джипе.

– Понимаю, – кивнул Дронго и спросил: – У вашего мужа хорошие отношения со старшим братом?

– Да, прекрасные. Они очень похожи друг на друга. И внешне, и внутренне. Анвер сам предложил вывезти нас в своем автомобиле через дачный поселок. Мы так и поехали, чтобы не сталкиваться с журналистами.

– И вы сказали мужу, куда поедете?

– Вам это обязательно нужно знать?

– Можете не отвечать, но мне показалось, что ему не понравилось мое появление на даче вчера вечером.

– Да, наверно. Он не думал, что будет такой грандиозный скандал. Муж всегда считал Парвиза немного несерьезным человеком. Признаюсь, что я придерживалась такого же мнения. Для меня он был что-то вроде большого фигляра. Или клоуна. Я его никогда как мужчину серьезно не воспринимала.

– Вы не ответили на мой вопрос, – напомнил Дронго. – Ваш муж знает, куда вы поехали?

– Нет, – сказала она с вызовом. У нее были уставшие, грустные глаза. Она добавила после паузы: – Не обязательно, чтобы он знал. Я сказала, что поеду к дочери. Она сейчас у бабушки, они живут на соседней улице.

– Ясно, – вздохнул Дронго. – Могу сообщить вам новости по вашему телефонному хулигану. Все оказалось гораздо проще, чем я думал.

– Вы его нашли?

– Можно сказать, что да. – Дронго поднялся и принес телефонные распечатки. – Дело в том, что большинство проверяющих бывают задействованы на конкретный результат. И поэтому видят только цель, не замечая окружающей обстановки. Это типичная ошибка всех сотрудников полиции. Они проверяли ваш телефон и искали телефонный аппарат, откуда раздался звонок.

– Верно, – согласилась Эсмира. В глазах у нее мелькнуло любопытство. – А что еще они должны были проверять?

– Вы сказали мне, что звонили с вокзала. Я выяснил, что в этом месте четыре телефона стоят вместе.

– Возможно. И вы проверили все эти четыре телефона? – Ей было интересно его слушать.

– Я попросил дать мне распечатки звонков по всем аппаратам, – кивнул Дронго. – И тогда выяснилось, что примерно через десять минут после звонка к вам с другого аппарата позвонили по похожему телефону. Только у вас в конце номера стоит девятка, а там был ноль. – Он достал и показал распечатку. – Вы меня понимаете?

– Честно говоря, нет. – Эсмира посмотрела на оба номера и подняла глаза на Дронго.

– Звонивший в первый раз по вашему номеру просто спутал его, от волнения набрав другую цифру, – пояснил Дронго. – Услышав голос, он сразу начал ругаться. А затем бросил трубку. Я сразу подумал, что это была ошибка. Просто не мог себе представить, чтобы ваша дочь была связана с какой-то неподобающей компанией. И тем более никто бы не решился звонить дочери заместителя председателя Верховного суда и ругаться по телефону. К тому же без всяких видимых причин. Поэтому-то я и проверил все аппараты на вокзале. Примерно через десять минут неизвестный позвонил еще раз уже с другого аппарата и снова начал ругаться. Вот по этому номеру – видите, он похож на ваш, кроме последней цифры. Мне оставалось только позвонить по этому номеру и все проверить. Там находится фирма по продаже оконных рам. И по этому номеру отвечает бухгалтер фирмы. Она вспомнила, что примерно месяц назад ее руководитель звонил и все время ругался из-за неправильно оформленного платежа. Вот вам и разгадка телефонного звонка. Между прочим, бухгалтером работает молодая девушка лет двадцати пяти, и ее голос можно было спутать с голосом вашей дочери.

Эсмира молчала, глядя на списки Дронго. Он положил их перед ней на столик и сел в кресло.

– Нужно уметь посмотреть на факты с разных точек зрения, – пояснил он. – Нужно уметь немного отвлекаться от конкретной цели, тогда виден весь горизонт. А иначе трудно достичь цели. Так что вы напрасно поменяли свой прежний номер. А сотрудники полиции допустили обычную оплошность. Они проверили только два телефона, тогда как нужно было побывать на вокзале. Тогда бы они увидели все телефонные аппараты, проверили их и, может быть, получили бы результат.

– Поцелуйте меня, – вдруг тихо попросила она.

– Что? – Он словно наткнулся на препятствие.

Повторить то же самое она не смогла.

Он молчал, ошеломленный услышанным. Как будто какая-то неведомая сила придавила его, и он не мог пошевелиться в своем кресле.

– Вы боитесь? – неожиданно спросила она. – Боитесь моего мужа?

– Скорее самого себя, – пробормотал он. – Не думаю, что это хорошая идея… Простите, что я осмеливаюсь так говорить. И не нужно сразу обижаться и уходить! Но… мне очень трудно. Я вчера был на вашей даче. Познакомился с вашим мужем…

– И ваши моральные нормы не разрешают вам целовать замужнюю женщину? – Она неожиданно поднялась и поцеловала его.

Губы лишь соприкоснулись. Это был скорее дружеский поцелуй, чем любовный. Да и длился он от силы две-три секунды. Но оба непроизвольно вздрогнули, словно электрический заряд проскочил между ними.

Она вернулась на свое место и не без иронии спросила:

– Что, мне нужно извиниться за мой поцелуй?

– Ваша профессия иногда довлеет в разговоре, – заметил Дронго. – Надеюсь, вы специализируетесь не на сексуальных расстройствах?

– Нет, – улыбнулась она весело, – моя специализация – состояние индивидуума в момент стресса. Если хотите, я больше невропатолог, чем психиатр.

– Учту на будущее. Но мне кажется, что эксперименты обычно проводят на морских свинках или на собачках. Павлов, например, так и делал. А вы проводите свои эксперименты на мне.

На этот раз она улыбнулась еще шире, закусив нижнюю губу, чтобы не расхохотаться.

– На Нобелевскую премию я не рассчитываю, – ответила Эсмира. – Но мне почему-то кажется, что моя премия будет ничем не хуже!..

– Если завязать меня бантиком, то может получиться неплохой подарок, – пошутил Дронго. – Но боюсь, что в ближайшие несколько дней вам будет не до подарков.

– Вы думаете, что убийство Парвиза как-то связано с нашей семьей? – поняла она.

– Пока не знаю. Вы действительно ничего не слышали?

– Абсолютно ничего. После того как вы позвонили и сообщили мне, что не приедете, я отправилась к себе в спальню и лежала на кровати, читая книгу.

– Я могу узнать, какую книгу вы читали?

– Ремарка. – В ее глазах заплясала тысяча чертиков. – Мне было интересно прочитать книгу этого «импотента».

На этот раз Дронго не стал сдерживаться. Он поцеловал ее, и этот поцелуй был более долгим. Наконец они оторвались друг от друга.