Текст книги "Они совсем не страшные, детка! (СИ)"

Автор книги: Чеслав Дарк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Глава 2

Пробирки были вымыты и аккуратно расставлены по полкам. Все медикаменты спрятаны в герметичные упаковки, так же как и хирургические приборы. Человек, одетый в белоснежный халат, радостным взглядом оглядел комнату, убедился, что все было распределено по своим местам, улыбнулся и сел за стол. Помещение, как и подобает настоящей медицинской лаборатории, было абсолютно стерильно. Доктор открыл потрепанный журнал, взял со стола ручку, включил настольную лампу и, немного помедлив, начал писать, медленно проговаривая текст:

– 11 ноября, 2014 год. Прошло тридцать два месяца с вторжения. Точно не знаю, но большая часть населения планеты была истреблена. Те, что остались, ушли из городов и стараются сбиваться в кучи в заброшенных бомбоубежищах, канализациях, подвальных помещениях. Условия ужасные – отсутствует связь, проблемы с продовольствием, практически не осталось работающих электростанций, а те, что работают – в аварийном состоянии. Медикаментов остается все меньше – добровольцы каждый день выходят на поиски продуктов и лекарств, но возвращаются меньше половины, обычно с ранениями. Тем ни менее, мы, жители Амстердамского убежища, не теряем надежды, каждый день прилагая максимум усилий для сохранения человеческой цивилизации. – Автор остановился, перечитал написанное, нахмурился и снова поднес ручку к бумаге, но в этот момент распахнулась дверь и в комнату вошел молодой парень. В таком же белом халате, как и доктор.

– Привет! – Воскликнул он. – Все пишешь свои мемуары? Не надоело?

– Послушай. – Не отрывая глаз от тетради, сказал врач. – То, что я назначил тебя своим помощником, вовсе не означает, что ты теперь можешь пропадать неизвестно где, вместо того, чтобы помогать мне в обустройстве медицинского отсека.

– Отсека? Парень, да ты фантастики пересмотрел!

– Послушай, мы с тобой где? Правильно, в подземном убежище. А как называются комнаты в убежищах? Правильно, отсеки. – Он резко закрыл свою тетрадь и поднял ее над столом. – А это – послание нашим потомкам, чтобы, когда нас уже не будет, они знали, как и с чем им придется бороться.

– Все это конечно чудесно. – Молодой человек сел на стул в углу. – Только вот будут ли, они, эти потомки?

Дискуссию прервал осторожный стук в дверь. Врач повернулся, положил тетрадь на стол и принял официальный вид. Видя это, его помощник иронично усмехнулся.

– Войдите.

Дверь открылась и в комнату заглянула голова, с немного нерешительным выражением лица и взъерошенными волосами.

– Можно?

– О, привет Тедди! Конечно, заходи, садись.

Парень, на вид лет двадцати с небольшим, прошел по комнате и сел на предложенный ему стул. Он явно был чем-то обеспокоен, о чем свидетельствовали руки, ладони которых непрерывно терлись друг об друга.

– Я тебя слушаю.

– Я… я хотел поговорить с Вами. – Начал Тедди, замолчал и бросил мимолетный взгляд на парня, сидящего в углу. – Поговорить… с Вами.

Доктор перехватил этот взгляд, проследил за его направлением, внимательно посмотрел на своего помощника, который с наигранным интересом разглядывал плакат с описанием мышц человеческого тела и вновь повернулся к посетителю.

– Не волнуйся, можешь рассказывать мне все.

– Не знаю. – Нерешительно начал Тед. – Еще до всего этого, я познакомился с девушкой… По Интернету… Мы общались, созванивались и как бы… понравились друг другу… Вот и… ну я звал ее к себе, собирался к ее приезду снять нам квартиру и пожениться.

– Благородное намерение! – Произнес парень в углу, не отрываясь от созерцания грудных мышц.

Доктор бросил на него уничтожающий взгляд, вздохнул и, вернувшись к Тедди, легонько кивнул головой.

– Когда все это началось, ну, в смысле вторжение и война, мы потерялись…

– Неудивительно. – Согласился доктор.

– То есть получается, что мы с ней не разговаривали уже больше двух лет. – Тед глубоко вдохнул воздух, подбирая слова. – Я не знаю, что с ней и, наверно, в этой ситуации вообще пора бы забыть девушку, которая в тысячах километрах от меня и заботиться о себе, но… Я не могу перестать думать о ней, я постоянно вспоминаю ее лицо, ее волосы и мне почему-то кажется, даже не кажется, я уверен, что с ней все в порядке и она жива.

– Это вполне естественно, – вдумчиво произнес доктор, – когда испытываешь симпатию к человеку, ты не перестаешь помнить его и надеяться. В подобных ситуациях, я имею в виду долгосрочную разлуку, надежда вырастает до крупных размеров. А на психологическом уровне, наше подсознание достает из памяти самые яркие и приятные образы, которые не позволяют нам отключаться от объекта нашего внимания. – Доктор откинулся на стуле. – Только почему ты пришел ко мне? Я специализируюсь на физиологических проблемах, а не психологических. Единственное что я могу тебе посоветовать – потерпи. Найди себе занятие, которое заберет все твое внимание. Сам не заметишь, что через некоторое время ты перестанешь думать о своей девушке и забудешь ее.

– Да, – со смущенной улыбкой произнес молодой человек, – Вы правы, наверно это так, но… Я не хочу ее забывать, я… наверно я люблю ее и это… В общем я пришел не совсем за этим.

– Тогда зачем же ты пришел? – На лице доктора проступила суровость.

– Пару дней назад, когда я уже лег спать, я… это трудно объяснить, и Вы наверно скажете, что я сумасшедший. Я лежал в кровати и думал о Мишель, вспоминал наши с ней разговоры, как мы мечтали о том, что будем жить вместе, строили планы и вдруг… знаю, это прозвучит как бред, может быть я и правда схожу сума…

– Ну? Ну, продолжай, что же случилось? – Доктор явно не любил тянуть резину и понемногу терял терпение.

– В общем… я слышал ее голос. – Тедди с надеждой посмотрел на доктора.

Тот покашлял и посмотрел на своего помощника. Он смотрел на Теда с очень странным выражением на лице, практически не моргая. Поняв, что поддержки ждать неоткуда, доктор еще раз громко прокашлялся и вновь повернулся к пациенту.

– Голос?

– Да. – Тед понял, что надежды его не оправдались, но старался ухватиться хотя бы за их уплывающие шлейфы. – Понимаете, я слышал его в своей голове. То есть… как бы это объяснить… Как будто я слушал ее голос в наушниках – он звучал прямо у меня в голове, понимаете?

– Эм, да, конечно, я понимаю. – Доктор отклонился назад, в раздумье поглаживая подбородок. – И часто это происходит?

– Уже несколько дней.

– Понятно… Ты принимал какие-либо лекарства, может быть алкоголь?

– Нет. – Шлейфы надежд вновь стали ускользать.

– Ты хорошо спал эти дни?

– Если честно, да. – Тед чувствовал глубокую растерянность. – После того как я… слышу ее голос, мне становится легче на душе. И я сплю как убитый.

– Вот и славно. – Доктор попытался изобразить на лице сияющую улыбку. – Понимаешь, иногда человеку, в трудной ситуации нужно перемещаться в мир грез, в мир своих фантазий. Бывали случаи, когда люди настолько сильно погружались в этот мир, что потом им было трудно вырваться обратно. Но как профилактика, в наших жизненных обстоятельствах, это чудесно. Только не злоупотребляй этим и, как я тебе советовал, найди себе дело, которое отвлечет тебя. – Доктор сменил тон, на чрезвычайно отеческий, с легким признаком назидательности. – Сны снами, фантазии фантазиями, но нужно жить реальностью.

– Да… Я понял. Спасибо. – Грусть, на лице и в голосе, нелегко было спрятать.

Тедди поднялся с места и направился к выходу. Он уже открыл дверь, как вдруг его остановил вопрос:

– Этот голос, – с неожиданной поспешностью спросил помощник, не обращая внимания на недоуменный взгляд доктора, – который ты слышал, она говорила с тобой? Или говорила о тебе?

Тед пожал плечами, смотря в пол.

– Какое это имеет значение? – С горечью произнес он и вышел.

Дверь закрылась. Доктор потянулся, и поправил тетрадь.

– Не приставай к нему, Макс. – Через плечо, бросил он. – У парня все еще никак не пройдет посттравматический синдром. Его ведь здорово потрепало, когда они бежали из города. – Он открыл другую тетрадь и сделал несколько записей. – Выпишу ему успокоительное, и надо будет поговорить со старшим его блока. Пусть загрузят парня работой так, чтобы вечером он валился в кровать и сразу же засыпал. – Он закончил писать, вырвал лист и протянул его Максу. – Вот, возьми таблетки и передай все это старшему.

– Считаешь, что он сумасшедший? – Пробормотал молодой человек, не обращая внимания на листок.

Доктор нетерпеливо вздохнул.

– Нет, просто у парня поехала крыша, так тебе понятней? Я видел такое, когда стажировался в военном госпитале. Поверь, нужно действовать сейчас, а то в один прекрасный день, ты проснешься от того, что он будет бегать по коридорам и палить во все стороны… Возможно, что ты даже и не проснешься… Так что на, – он настойчивей протянул лист, – действуй.

Макс посмотрел на листок, взял его, неохотно поднялся на ноги, подошел к одной из полок и стал рыться в пакете с лекарствами. Но остановился и снова повернулся к доктору.

– То есть, ты считаешь что он – псих?

– Ну что ты заладил?! – Доктор лениво встал из-за стола, прошел вглубь комнаты и улегся на койку, для осмотра пациентов. – Его контузило, сильно швырнуло о камни взрывной волной, на его глазах погибла вся его родня, чего ты от него хочешь? Это абсолютно нормальное явление, когда человек, у которого мозги пережили сильную эмоциональную и физическую встряску, начинает выдумывать всяких ангелов и эльфов. Попьет таблетки, отвлечется, увидишь – через месяц будет совсем другим человеком. Сейчас он какой? Унылый, скучный, ни с кем не общается, худеет, бледнеет, так и совсем с катушек слететь не долго.

– Ясно. – Макс вздохнул и принялся перебирать коробки с лекарствами. – Просто… ты наверно тоже запишешь меня в психи, хотя у меня не было контузии и любимой девушки, да и вообще выгляжу я неплохо и хорошо питаюсь…

– Ты о чем это?

– Да о том, что вчера вечером я слышал свою мать.

* * *

– Простите… все… провалилось.

Этого ответа Генерал и ждал, но в глубине своей вымуштрованной души надеялся услышать другое.

– Что именно произошло?

– Как Вы… как Вы и… приказали. – Шептал окровавленный человек, в растрепанных лохмотьях, бывших некогда военной формой. – Мы… мы продвигались в сторону Амстелвена, к… к, а-а-а-а-а!!!!! – Человек закричал, прижимая окровавленную руку к развороченному животу.

– Верманд! – Рявкнул генерал. – Обезболивающее! И воду!

Все это было у Верманда с собой. Молодой человек точным движением вколол шприц в обагренную кровью шею, промыл водой громадную рану в левой части живота, и пустил тонкую прозрачную струю в рот потерпевшего, пока военный осторожно приподнял его голову за подбородок. Все это Бенедикт сделал с точностью автомата, что не мог не отметить Генерал, правда про себя.

Солдат сделал несколько жадных глотков, закашлялся, кое-как справился с дыханием и, чувствуя что боль уходит, попытался продолжить:

– Напал… небольшой отряд… Их было двое, наверно… дозорные… Пришлось вступить в сражение…

– И? – Генерал терял терпение. – Что с излучателем? Он сработал? Отвечай!

– Тише. – Попытался вмешаться Бенедикт. – Он в ужасном состоянии.

– Не лезьте, профессор! – Прошипел военный, едва не бросившись на ученого. Резким движением он приблизился к Верманду так, что кончики их носов невольно коснулись друг друга. – Это мое дело и мой солдат!

– Сэр… – прохрипел боец, а генерал вновь подскочил к нему, упав прямо на колени, – излучатель… излучатель действует. – В глазах военного вспыхнул настоящий пожар радости и удовольствия. Он протянул руки, словно собираясь расцеловать раненного человека, а потом вскочил на ноги, издавая радостные возгласы и чуть ли не пританцовывая на месте, чем шокировал всех собравшихся, кроме молодого ученого. Бенедикт склонился над солдатом, который жадно хватал ртом воздух, пытаясь еще что-то сказать.

– Генерал! – Командные нотки в голосе ученого заставили военного прийти в себя. – Вы не подумали, если оружие действует, то почему он в таком виде?!

Этот вопрос действительно не мог пробиться в мозг человека, опьяненного радостью приговоренного, которому на эшафоте вдруг даровали жизнь.

– Излучатель действует… – зашептал умирающий солдат, – но только не на них… Мы все видели… Импульс был… послан, но… с ними ничего не произошло… Их броня как будто… оттолкнула удар… А когда они… начали стрелять… Святая Мадонна! – воскликнул вдруг солдат, опять хватаясь за свои раны. – Алвин! Даниэль! За что ты… забрала их! – Из окровавленной груди вырвались нечеловеческие крики. – Почему ты позволила этим червякам копаться в их кишках?! Отбросы! Мы все отбросы! Проклятые! Вшивые сволочи! О Боги, мои дети! Неужели их внутренности окрасят чертов полосатый флаг?! Изуверы, негодники, подлецы! Ненавижу вас! Я взорвал вашу машину и как красиво вы грохнулись на землю! Как вы кричали! Уроды! А на том свете я взорву ваших детей! И вы не сделаете больно!!! Мама! Мамочка!!! Мамочка, спаси меня!!! Мама!!! – Крик внезапно оборвался, ярко-зеленые глаза стали совсем красными от разорвавшихся сосудов и медленно закрылись, вместе с перекошенным ртом.

Ошарашенный генерал тяжело опустился на стул, сел мимо, скатился по скользкому краю и рухнул на пол, закрыв лицо руками от ужаса и стыда. Несколько зевак в ужасе разбежались по комнатам, солдаты и врачи тряслись от страха, а Верманд сжимал кулаки. Он был готов размозжить голову генерала чем-нибудь тяжелым, но ум ученого не давал волю эмоциям. Он зашел за медицинский шкаф, покопавшись в груде хлама достал широкий плед и накрыл им погибшего. Затем твердым шагом направился к военному. Прежде чем его сотрудники поняли зачем и куда он пошел и попытались его остановить, он схватил генерала за грудки, с невероятной силой приподнял над землей и посадил на стол.

– Этот парень потерял друзей! – Тихо, с яростью зашептал он. – Ему оторвали ноги, изуродовали руки, вырвали часть живота, а ты!.. – Его пальцы впивались в плечи военного с нечеловеческой силой. Генерал чувствовал, что вот-вот его кости не выдержат и сломаются. – Ты!.. Вы устроили ему допрос! Вы чудовище! Будь моя воля, я бы прям сейчас сделал тебе лоботомию, мразь, да боюсь замарать свои руки!

Верманд оттолкнул противника и резко отошел в сторону. Еще больше шокированный Генерал едва удержался на столе, поправил одежду и недоверчиво глянул на тяжело дышащего профессора. Молодой человек понял намек и повернулся к собравшимся.

– Оставьте нас.

Комната опустела за секунду. Еще никто и никогда не видел профессора в гневе и эта картина им не очень понравилась.

– Простите меня. – Пробормотал военный. – Я… я просто… Черт, все мои надежды были на это проклятый излучатель, а теперь… – Его голос внезапно стал грустным и каким-то отрешенным. – Излучателя нет, испытателей нет, надежды нет, да и нас скоро не будет.

– Генерал, – глухо отозвался Верманд, – Вы сами сказали мне как-то, что Бог дает только ту ношу, которую человек способен нести. Еще ничего не кончено.

– Все кончено, молодой человек. – Генерал махнул рукой и встал на ноги. – У нас нет оружия против врага, мы бессильны.

– Нет, мы не бессильны! – Уверенно выпалил профессор и быстро подошел к Генералу, преграждая ему дорогу. – Вы хорошо слышали то, что сказал Годфри?

– Да, хорошо. – Непонимающе ответил военный.

– Тогда Вы слышали, что он сказал, я цитирую: «Я взорвал вашу машину».

– Послушайте, это же обыкновенный бред. Парень бредил просто, и все…

– Генерал! – В голосе профессора вновь зазвучали командные нотки, от которых военный вдруг поежился. – Я очень прошу Вас проверить это, – и, отвечая на вопрос, который Генерал хотел было задать, – я понимаю что людей у нас мало и это очень опасно, но если Вы отправите одного-двух человек лишь проверить достоверность слов погибшего, этого будет достаточно и риск будет минимальным. Приступайте. Я надеюсь на Вас и жду результатов.

Верманд вышел, оставив обалдевшего генерала с сами собой. Военный, привыкший командовать, совершенно терялся перед таким невероятным натиском и силой, совсем не вяжущимися с долговязым, спокойным профессором. Вспомнив про силу, Генерал отодвинул ворот рубашки и глянул на свое плечо. На стареющей коже отчетливо был виден сине-фиолетовый след пяти пальцев.

Глава 3

– Может, все-таки не будем?

– Будем.

– Макс, ну ты же сам говорил, что у тебя ничего не получилось. Доктор Беверли…

– Этот янки считает тебя сумасшедшим, это понятно?

– Понятно.

– А я считаю, что это не так. Вот все, что тебе нужно знать.

Макс выглянул в коридор, убедился что вокруг никого нет, плотно закрыл дверь и распахнул створки своего шкафчика.

– Вот. – Шепотом, не лишенным гордости, сказал он, достав предмет, напоминающий пестрое новогоднее украшение.

– Шлем? Мотоциклетный шлем?

– Серьезно, Тед? Слушай, а я все время думал, что же это такое?.. Конечно это мотоциклетный шлем!

– Эм… – Тедди смолк в немом недоумении.

– Это шлем из композитного металла, с очень высокой проводимостью. А вот эти штуки, – он приподнял пригоршню разноцветных проводков, покрывающих всю металлическую площадь шлема, – кабели, которые я подведу к питанию. Еще вопросы есть?

– Нет. – Слегка напугано сказал Тедди.

Макс шумно выдохнул воздух и заговорил спокойнее, принявшись тщательно проверять разъемы каждого проводка. К нему присоединился еще один парень, все это время сидящий на стуле в углу.

– Я работал над ним три месяца. Ты даже не представляешь, чего нам стоило собрать все необходимые части, найти все детали… Посмотри на этот. – Он остановился на одном из проводков, а его помощник достал из кармана отвертку и принялся что-то ковырять у основания разъема. – Коди, помнишь порт?

– Лучше не надо. – Тот, кого звали Коди, взял со стола маленький потертый паяльник, а Макс осторожно отогнул кончиком отвертки потрескавшуюся резину.

– Нам тогда здорово надрали зад. – Продолжал Макс, придерживая проводок. – Мы еле унесли ноги.

– На вас напали?

– Да нет, просто пара пришельцев решили половить рыбу, а мы им помешали.

– Ну, пара это мягко сказано. – Вставился Коди.

– Их было четверо. – С улыбкой сказал Макс. – Мы как раз ковырялись в кишках старого катера, а тут они, ну и… – Он пожал плечами.

– А почему об этом никому не сообщили?

Наивный вопрос Теда заставил работавших остановиться. Они бросили на него недоуменные взгляды, затем посмотрели друг на друга и расхохотались, но тут же, спохватившись, закрыли руками рты.

– Мне нравится этот парень. – Сказал Коди, тщательно припаивая крошечную проволоку.

– Тед, ты серьезно? – Макс все еще не мог поверить. – Нет, ты парень хороший, но иногда нереально тупишь, не обижайся. – Коди толкнул его плечом. – Готово? Отлично, проверь остальные.

Коди кивнул, а Макс отошел в сторону, открыл пожелтевший от ржавчины холодильник и сделал несколько больших глотков из пластиковой бутылки.

– Ты разве не слышал о запрете на ночные вылазки? И разве не знаешь расписание дневных походов? Дружище, о наших прогулках никто не знает, кроме тебя. – Он поставил бутылку на место, подошел к обшарпанному компьютеру, нажал несколько клавиш и выждал пару мгновений. – Загружаю Концентию. – Сказал он, обращаясь к Коди, и вновь повернулся к Теду. – Мы выходили из убежища по ночам, каждый раз как возникала такая возможность, конечно без злоупотреблений. Днем было легче…

– Недаром ведь он пошел в слуги к Беверли. – Подхватил Коди.

– Это точно. – Заулыбался Макс. – Думаешь, я стал бы терпеть этого сноба просто потому что хочу спасать жизни и оберегать их? Извините, но доктор из меня никудышный. Зато пока он пафосно ковырялся в грязи, называя это «сбором ценнейших образцов лекарственных растений», я мог тщательно изучать местность, чтобы потом хорошо ориентироваться на ней в темноте. Иногда, когда фортуна поворачивалась ко мне своей пышной грудью, мне удавалось прихватить что-нибудь нужное при ласковых лучах нашего голландского солнца. – Он тихо засмеялся.

– Но… – Тед не мог избавиться от волнения и зуда тревоги. – Как у вас получалось выходить ночью? Вход же хорошо охраняется.

– А ты не думал, почему в последнее время в убежище так часто происходят перебои с электроэнергией? – Еще шире улыбаясь спросил Макс. – Видишь шрамы на пальцах? У Коди есть точно такие же. Пару раз меня здорово шандарахнуло.

– Именно такие ожоги остаются от электроудара. – Заметил Коди, аккуратно и даже с нежностью перебирая проводок за проводком. – Пару недель назад меня ударило так, что я отрубился где-то на полчаса.

– Ага. – Подхватил Макс. – Мне пришлось тащить его на себе до самого Зандворта.

– Ну, не до самого…

– Ладно тебе. Малость преувеличил.

– Самую малость. Примерно в два с половиной километра.

– В общем пришлось попотеть.

– А почему вы не остались? – Тед недоуменно смотрел то на одного, то на другого. – В таком положении… на улицу…

– А что было делать, когда Парамон, ругаясь на весь свет, пошел разбираться с пультом и оставил свой пост буквально на пару минут? У меня был выбор – остаться и прокакать возможность выбраться или немного попотеть, но иметь шанс что-то найти. Я выбрал второй.

– Ребят, – немного неуверенно пробормотал Тедди, ерзая на стуле, – да вы сумасшедшие.

– Да! – Макс выпалил это так резко и с такой энергией, что Тедди дернулся на месте, почти подпрыгнул на стуле, словно сказал что-то такое, чего Макс давно ожидал. – Именно парень! И знаешь, я этим горжусь. Ибо только в том, что толпа считает безумием, скрывается настоящая истина! Ну и птицы одного оперения, – он дружески хлопнул Коди по плечу, – сбиваются в стаи. И именно по этой причине мы обратились к тебе. – Он сделал паузу, очевидно желая усилить эффект. – Нам нужна твоя помощь.

– Помощь? Эм… конечно, с радостью. Но… – Тед виновато пожал плечами. – Чем я могу вам помочь? Я же из рабочей бригады…

– Помнишь ты ходил к янки на прием? – Словно не слыша слова Теда, сказал Макс, нетерпеливо поглядывая то на монитор компа, то на Коди.

– М-м-м, да. Помню.

– Помнишь, что ты сказал ему? Что ты слышал голос своей девушки?

– Да, помню. Но мы ведь уже обсуждали это, и… Ты помнишь что думает об этом доктор Беверли… Да и это уже прошло…

– В том-то и дело, что не прошло. – Макс резко отошел вглубь комнаты и оперся руками о стол.

Тед опустил глаза. Уверенный голос Макса даже не давал повода для вранья, да и ему самому уже надоело врать на каждом шагу, что он пришел в себя и его перестали мучить галлюцинации. Что сон и работоспособность улучшились, да и настроение поднялось. Он устал. Надевать каждое утро маску и снимать ее только в кровати, после команды «Отбой». Он ведь слышал ее голос каждую ночь.

– Знаешь, почему я верю, что у нас все получится? – Не отрываясь от стола и не поворачиваясь, продолжал Макс. – Знаешь, почему я выбрал именно тебя?

– Почему? – Тихо спросил Тед.

– Помнишь, я сказал тебе, что у меня тоже было такое? И что у меня ничего не вышло.

– Да, я помню.

– Я слышал свою мать. – Пальцы Макса сжались так, что ногти заскребли по старому столу, забирая с собой верхний слой дешевой краски. – Я слышал ее каждый день, я слышал, как она молится за меня, я слышал, как она говорила со мной, будто бы я мог ее услышать… Я думал, что у меня посттравматический синдром, что меня глючит, поэтому я молчал… как трус… Пока не пришел ты. – Он повернулся и Тед увидел, что глаза его блестели. – Когда ты заговорил, меня словно долбануло по башке. Я думал, что я схожу сума, а тут ты… – Голос его дрожал, глаза блестели все ярче. Тед узнавал эту дрожь, узнавал этот блеск. Он хорошо его знал, часто видя такой же в зеркале. – Как будто я висел над пропастью без шанса на жизнь и тут, когда пальцы затекли и отказались держать, кто-то схватил меня за руку и потянул вверх. Я рассказал все этому тупице, надеялся что вместе мы найдем объяснение, сможем узнать и использовать это, но эта сволочь только рассмеялась мне в лицо. Тогда, именно тогда, надежда, зародившаяся во мне, превратилась в идею. Когда смех бил меня по спине, когда в уши лились издевки и шутки про таблетки и травяные настои, у меня созрел план и я знал, что меня уже ничто не остановит. То, что был спором тысяч ученых, то, что имело кучу подтверждающих фактов, но остается научно необоснованным, то, что проповедуют оккультисты и парапсихологи, над которыми потешается высокопоставленный научный мир, стало для меня реальным как никогда. Чувство вдали, Тед, телепатия.

– Телепатия?

– Способность мозга передавать мысли и образы на расстоянии. Способность общаться без всяких приборов и проводков! Способность чувствовать рядом того, кто на другом континенте! Способность быть рядом с близкими даже когда ты далеко! Я не верю в случайности, я не верю в то, что говорят подобные Беверли! Когда они называют что-то нереальным, это не значит, что этого нет. Иисус был! Загляни в Библию, это самый надежный документ на планете! Есть сомнения – сходи на исповедь, почувствуй Его! Да ведь в горах нашли Ноев Ковчег! А в Турине хранится плащаница, в которую был завернут Сын Бога! Если после всего этого, ученые и им подобные отрицают Его существование, то можно смело посылать их в задницу и верить! Верить Тедди! Верить в то, что посмотрев на невозможное с другого ракурса, ты поймешь, что не все так однозначно, как нам говорят. Верить в то, что у нас все получится.

– Готово, маэстро! – Улыбнулся Коди.

– Отлично! Тед подойди сюда, сядь.

Тедди поднялся со своего места и сел на стул, рядом с компьютерным столом. Коди протянул Максу шлем, который тот осторожно надел на голову Теда, стараясь не перепутать ворох проводков. Коди в это время собрал концы всех проводков в руку и быстро стал подключать крохотные разъемы к крупному аппарату, соединенному с одной стороны с генератором, с другой – с компьютерным блоком. Тедди положил руки на колени, невольно ерзая на стуле.

– Еще остались сомнения? – Испытующе глядя Теду в глаза, спросил Макс.

– Эм-м… да-а, нет.

– Хочешь узнать почему именно ты?

– Потому что я тоже…

– Коди, как закончишь, запускай малышку… Нет, не потому что ты тоже. Готов поспорить на что угодно, найдется толпа таких как ты или я, даже здесь, в этой зарытой в землю консервной банке, но, во-первых никто не признается, а во-вторых… Ты мотивирован. Слышать два года голос девушки и постоянно думать о ней, не забыв и не забив на нее? Это не влечение и не симпатия, иначе я бы никогда к тебе не обратился. Но ты не только носишь все это в себе, ты не постеснялся рассказать это другим. Каждый раз проходя мимо радиорубки ты вроде в шутку спрашиваешь не слышно ли французов, а когда тебя никто не видит, ты надеешься поймать волну, именно ту, которую ты хочешь. Ты хочешь слышать ее как ничто другое, ты живешь с этим и у этого есть название. И это поможет нам, потому что когда ты чего-то хочешь именно так, ничто тебя не удержит. Именно поэтому я выбрал тебя. Ты мотивирован. А мотивация такими чувствами самая сильная.

Макс подошел к генератору и включил его. Коди закончил с разъемами, быстро проверил все ли подключены и застучал по клавиатуре.

– Тридцать секунд до начала работы. Давно я так не волновался.

– Макс, – тихо сказал Тед, – ты так и не сказал мне, почему у тебя не получилось.

– Потому что месяц назад я перестал ее слышать. – С глубоким вздохом ответил Макс, сидя возле гудящего генератора. – А две недели назад Коди перехватил радиосигнал из Копенгагена. – Глаза его снова заблестели. – Эраки нашли несколько убежищ… Манчестерское было в их числе. – Он вытер рукой глаза и выпрямился. – Ты моя последняя надежда.

– Я все сделаю.

– Десять секунд.

– Так, а теперь расслабься, если получится, постарайся очистить мозг от посторонних мыслей и отвлекающих факторов вроде нас. Сосредоточься на… как ее зовут?

– М-м… Мишель.

– Сосредоточься на Мишель, представь ее и попробуй мысленно поговорить с ней. Все остальное сделает Концентия.

– Кто это?

– Программа, которую я написал. Она должна действовать на рецепторы твоего мозга, как усилитель на колонки. Сигналы станут четче и во много раз сильнее, так что… я надеюсь что у нас получится.

– Малышка пошла. – Коди внимательно смотрел на индикаторы, появившиеся на мониторе.

Тедди вздохнул, закрыл глаза и постарался принять удобную позу на стуле. Макс внимательно смотрел то на него, то на монитор. В комнате повисла глубокая тишина, глубокая настолько, что если бы не гудение генератора, то можно было бы услышать учащенное биение сердец. Пот проступил на лбах Коди и Макса, индикаторы сигналов плясали как визуализация на музыкальном проигрывателе, Тед старался сосредоточиться, но сидеть с закрытыми глазами под учащенное дыхание двух человек оказалось сложнее, чем представлялось сначала. Макс взялся грызть ногти, мгновения пролетали, но ничего не происходило и напряжение нарастало. Коди вытирал пот текущий в глаза, забивая данные показателей в программу, Макс принялся за вторую руку, уже покусывая и кожу, когда Тед открыл глаза.

– Ну? Что? – Макс подскочил к нему.

– Что?

– Чувствуешь изменения? Есть какие-то сигналы?

– Эм-м, нет. – Тед растерянно смотрел на две пары взглядов. – Все как обычно.

– Черт! – Макс хлопнул себя по лбу. – Похоже где-то ошибка! Проверь данные, там что-то не так.

– Все по протоколам. – Коди показал рукой на монитор. – Все стабильно, как и должно быть.

– Нет, что-то не так! Дай я сам.

Трясущимися руками, Макс начал отодвигать Коди от компа, собираясь занять его место. Отчаяние приходило холодным потом и зябкими мурашками по спине.

– Макс.

– Не сейчас Тед, – отмахнулся Макс, садясь за монитор, – у меня проблемы.

– Я слышу ее.

– Что? – Испачканные в краске пальцы застыли над кнопками.

– Сигналов или изменений никаких нет, просто… я слышу ее. Все как обычно.

Коди хлопнул Макса по голове и растрепал волосы. Макс продолжал сидеть без единого движения.

– Поговори с ней.

– То есть?

– Скажи ей что-нибудь, мысленно! Про себя! Говори с ней! – Резко сказал он.

– Эм-м…

Теперь вспотел Тед, чувствуя себя глупо, но он попробовал выполнить указание. Справляясь с ураганом мыслей в голове, мешающих концентрироваться, он представил себе Мишель так, как будто бы видел ее рядом с собой, в этих серых стенах с низким потолком, прямо в этой комнате. Ее глаза и улыбку, ее плечи и ее маленькие аккуратные ручки, ее задорный смех и ее неугасающий блеск в глазах. Только, повинуясь своим скрытым чувствам, он пририсовал яркий луч солнца, бьющий в несуществующее в реальности окно, обрамляющий ее волосы. Улыбка проступила на его губах, а глаза еще сильнее зажмурились, как руки, крепко сжимающие любимого человека. И в этой картине из грез и реальности, в этой картине, где побеждали грезы, он уже не слышал гул генератора и дыхание друзей. Он слышал щебетание птиц и шелест листьев на ветру, он слышал шум водопада и пролетающих в небе самолетов. Он слышал ее голос, как всегда ночью, как всегда перед сном, как всегда в себе, как всегда…