Текст книги "Цветы глухих улиц"

Автор книги: Чёрный Лис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

«Никакие духи не могут сюда попасть, – она отошла от окна. – Здесь место моей силы».

Из ящика стола она взяла ручку и бумагу. Красивым, крупным почерком написала: «Мы стали еще ближе. Я думаю, ты помнишь меня». Она могла бы набрать эти слова на компьютере, но он, как и видеотехника, однажды тоже куда-то пропал. Впрочем, ей это было безразлично, – она не привязывалась к вещам.

Оставив записку лежать на столе, вновь подошла к окну. Без всякого удивления отметила, что обстановка на улице изменилась. Вместо двух дорожек, разделенных полосой деревьев, там теперь был небольшой пруд. Дом, в котором она жила, тоже претерпел изменения. Она прикинула, что сейчас ее квартира находится этаже на десятом. Тогда как раньше была на четвертом.

«Все меняется, меняется…» – она бросила взгляд на стол. Листок бумаги уже исчез.

Устав сидеть дома, она одела куртку цвета снега и вышла из квартиры. Несмотря на то, что высота окна соответствовала десятому этажу, количество лестничных пролетов в подъезде ничуть не увеличилось. Быстро и легко она сбежала по лестнице, даже не подумав о лифте. Дело в том, что лифт в этом мире частенько выкидывал различные нехорошие фокусы: застревал между этажами, иногда в нем исчезал пол, а случалось, что кабина вообще выезжала за пределы шахты на крышу. Наученная опытом, она опасалась им пользоваться.

Фрагмент 12

Завернув за угол дома, она не обнаружила никакого пруда. Деревья и дорожки были на месте.

«Значит это только из окна так кажется», – застегнув «молнию» куртки, она пошла вдоль одной из дорожек, специально поддевая ногами нападавшие листья. Ввиду отсутствия в мире дворников или их каких-нибудь аналогов, листья здесь никогда не убирались и потому накапливались в большом количестве. Хотя они могли исчезнуть от простой перемены погоды.

Краем глаза она заметила, что на одном из окон третьего этажа ее дома сидит мужчина в очках и поношенном тренировочном костюме. Мужик весело раскачивал свешенной вниз ногой и вообще было заметно, что он всячески радуется жизни.

«Дух как дух», – она не уделила тренировочному типу много внимания.

По улице изредка проносились одиночные машины. Иногда в них не наблюдалось ни водителей, ни пассажиров. Людей почти не было. Она дошла до станции подземки. Платить за проезд было не нужно, и она беспрепятственно спустилась на платформу. Подошел поезд.

Едва она вошла, двери тут же закрылись, и состав стал набирать ход, как будто поджидал именно ее. Она оглядела ярко освещенный вагон. На скамейках сидело множество людей. У них была одна особенность: все они как один спали.

«Спящие души… Едут – не знают куда. До чего же неразвитые сознания!» – ей не понравилось такое соседство, и через межвагонные двери она прошла в следующий вагон.

Здесь горело всего несколько ламп. Разболтанные поручни раскачивались и дребезжали, когда вагон подбрасывало на стрелках. Она села на сиденье и осмотрелась. Кроме нее здесь было всего трое пассажиров. Один из них – мальчик, одетый во все черное, как-то странно прыгал и скакал возле раздвижных дверей. Двое других вообще ничем не привлекали внимания.

Она не знала, куда едет. У нее не было какой-то определенной цели в этой поездке. Она просто гуляла. Именно в таком состоянии зачастую и происходят довольно интересные события.

Поезд остановился на очень многолюдной станции. Все ее попутчики, кроме мальчика вышли. В толпе на платформе она заметила высокого молодого человека в зимней куртке на меху. Улыбка озарила ее лицо: «Он опять прошел». Молодой человек зашел в вагон. Она прекрасно ощущала его чуждость этому миру. В отличие от большинства живущих здесь, он не был иррациональным существом.

«Жаль, что ты меня не видишь»,– она вздохнула и подсела поближе к нему.

Молодой человек с интересом оглядывался по сторонам. Пробовал на ощупь окружающую обстановку, словно хотел убедиться в реальности воспринимаемого. Короче изучал.

«Для тебя здесь все странное, – она грустно улыбнулась. – Вот только меня нет в твоем восприятии».

Поезд поехал по открытой местности. Почему-то там уже лежал снег и стоял легкий мороз. Молодой человек вышел на следующей остановке. Неслышной тенью она последовала за ним. Вокруг было довольно красиво – обширная равнина, вся усыпанная снегом, дома где-то очень далеко…

Неожиданно молодой человек взлетел в воздух. Вышедший из вагона вслед за ними мальчик в черном стал кидать в него снежки, но молодой человек каким-то образом избегал попаданий, хотя висел на небольшой высоте и не пытался уклоняться.

«Вот и все. Твое путешествие закончилось», – по ее щекам текли слезы, а он поднимался все выше и выше. Где-то на высоте пятнадцати метров молодой человек растаял в воздухе. Она села в подошедший поезд, состоящий из одного раздолбанного вагона, и поехала домой.

На улице ее встретила осень, а в квартире – одиночество. За окном вместо пруда на этот раз была автостоянка. На подоконнике маленькой комнаты за время ее отсутствия возникли несколько бутылок – одна от шампанского и три от вина.

«Кто-то что-то праздновал, – она взяла бутылку от шампанского и мрачно посмотрела на нее. – Причем без меня – вот ведь что самое обидное», – она швырнула бутылку в форточку. Остальные емкости последовали туда же и также громко разбились об асфальт автостоянки.

Фрагмент 13

За дверью восьмой

Таинственная сущность (продолжение)

Стемнело и в доме напротив зажглись огни. На весьма задрипанной газовой плите она вскипятила чайник.

«Ты скажешь мне: «Прости. Можем ли мы быть просто друзьями?..» – вспомнились ей слова песни. – Нет. «Просто друзьями» мы не сможем быть никогда», – она подумала эту мысль в состоянии усилия, ментального давления, несгибаемого намерения добиться своего. В результате в одном месте, расположенном от нее за барьером восприятия – прочной перегородкой материальности, посреди ночи включилась сигнализация машины, от чего проснулся некто, кому эта мысль была адресована.

Она меланхолично пила чай, когда на синей стене кухни проступило ярко-желтое слово. Она узнала свое имя.

«Ты еще помнишь меня, – она подошла к стене и провела по слову рукой. Оно запульсировало и сменило цвет на розовый. – Ты думаешь обо мне… Мое имя не пустой звук для тебя».

Вскоре буквы побледнели и расплылись, – объект ее мыслей перестал о ней думать и вероятно заснул.

«Но хоть так», – она допила чай и пошла в дальнюю комнату квартиры. Коснулась выключателя в коридоре, но свет отказался зажигаться.

«Видимо сегодня я в мире, где электричество объявило забастовку», – она спокойно пошла во мрак. Темнота никогда ее не пугала, хотя порой она пребывала в положении, в котором не знаешь, какой сюрприз реальность преподнесет на этот раз. Лампа на кухне мигнула и погасла.

Комната освещалась лишь огнями домов напротив. Здесь было два окна, поэтому освещения хватало, чтобы разглядеть черно-белую фотографию, стоящую на книжной полке. На фотке была запечатлена она и тот самый молодой человек, встреченный ею в подземке. Вокруг них, по четырем углам фотографии располагались какие-то странные создания. Описать их внешний вид не представлялось возможным, так как даже на фотке он постоянно менялся. Можно сказать, что это были просто некие существа.

«Значит однажды мы все-таки будем вместе, – она уже в который раз вздохнула и поставила фотографию на место. На картинке в очередной раз изменилось все, кроме нее и молодого человека. – Вполне закономерно, любая реальность меняется, и лишь мы остаемся неизменными».

Она пришла в маленькую комнату и стала мечтать. О том, что позади разлука, позади бессилие, и свобода манит ярким светом…

В следующее мгновение она как будто проснулась. Темнота. Обстановка в комнате существенно изменилась. Кровать, на которой она лежала, была широкой. Не было аквариума, а на столе стоял компьютер. «Вот куда ты делся!» Из района кухни доносились голоса, приглушенные громкой музыкой. Она встала с кровати, которая не прогибалась под ее тяжестью. Ни одна половица не скрипнула под ее ногами. «Похоже, что я здесь – призрак…»

За столом на кухне сидели и пили кофе трое людей. Тот, о ком она все время думала, был среди них. Никто не заметил ее появления. Они громко спорили о чем-то своем. Она подошла сзади к объекту своих мыслей и положила руку ему на плечо. Разумеется, он ничего не почувствовал. Через секунду она вновь проснулась, но только это был привычный мир. Мир, где она не была призраком. Мир иррациональных изменений, мир материализующихся мыслей и загадочных существ – короче всего того, до чего ей не было никакого дела.

Фрагмент 14

За дверью девятой

Инфернальный мотив

Миры Инферно… Адские вселенные. На карте состояний сознания они расположены на таком же расстоянии от осознания повседневности («человеческого» без примесей), что и миры торжества Духа, Атмана. Если вы являетесь самосознающей космической единицей (хоть чуть-чуть), существом не скованным определенными представлениями о мире, то значит ваш ум достаточно гибок, и в один прекрасный момент вы вполне можете приехать в инфернальное пространство общественным транспортом или вообще дойти пешком.

По странному стечению обстоятельств на улице в этот момент начнут сгущаться сумерки… И новое ощущение: весь мир вокруг – один большой Черный Вигвам. Ад, простирающийся на всю вселенную. В звуках ветра, шуме машин иногда слышны отдельные слова или обрывки фраз, произносимые неизвестно кем. Скорее всего это говорит само адское пространство – мир, не понимающий себя. Вы находитесь в царстве сил тьмы. Здесь достаточно интересно. К примеру, можно включить телевизор…

Ведущие программ ведут себя как-то необычно: если юмор, то черный и грубый, если сообщение о трагическом происшествии, то с плохо скрытой ухмылкой. По другим каналам – сплошное торжество необузданного животного начала: искусство – безвкусица и кич, музыка – беснующиеся исполнители какого-то очень тяжелого рока. Боевики, чересчур изобилующие кровавыми подробностями или эротика с весьма подчеркнутыми подробностями иного рода. Каждое из этих явлений в отдельности не вызвало бы никаких подозрений, но все они вместе и в одно время… Какие могут быть сомнения? Это сама преисподняя!

Сумерки сменятся окончательной темнотой… И опять стечение обстоятельств, – луна находится в фазе полнолуния. Облака, временами пересекающие ее диск, вызывают в памяти картины из фильмов ужасов. Тут уже не до веселья. Появляется гадливое чувство легкой нервозности, – что еще новенького преподнесет эта реальность? Впрочем, особо переживать не стоит. На самом деле все гораздо тоньше и сложнее, чем в фильмах ужасов.

Вы обнаружите, что знакомые, которые позвонят вам в этот вечер ведут себя как-то неестественно. Они будут нести полную чушь и временами заливаться идиотским смехом. Причем вы знаете, что эти люди не употребляют наркотики, а также не склонны напиваться сверх меры. На улице за окном очень часто слышны какие-то крики и стрельба…

Здесь все пронизано инфернальными энергиями. Их мощные потоки управляют сюжетным планом вашей реальности, вызывая к жизни те или иные события со штампом «Сделано в Аду». Самое же примечательное заключается в том, что указанные потоки вихрятся лишь вокруг вас. Другие люди пребывают в обычной реальности – у них все в порядке с восприятием мира и осознанием себя в нем. Звонившие вам друзья будут очень удивлены, если вы обратите внимание на их, мягко говоря, нестандартное поведение. Они считают свою реальность самой «человеческой», поведение самым «социальным». У вас возникнет мысль, что по-настоящему-то вы – крайне одинокое существо. Никто не поймет ваших переживаний, ощущений, необычных состояний… И остается лишь дальше играть роль. Если это и глупость, то полностью контролируемая сознанием. Шекспир был прав, насчет того, что все мы – актеры. Только истинное понимание данного тезиса доступно не каждому. Однако, вернемся к теме Инферно…

Фрагмент 15

Когда вы в Аду, самое правильное поведение – это отсутствие эмоций. Конечно, внутри вы можете быть очень эмоциональны по поводу воспринимаемых аномальных (для вас) явлений, но внешне ведите себя как обычно. Никакого удивления, восторга и тому подобного. Те же люди, которые здесь не совсем люди, могут вас неправильно понять. Ведите себя так, как будто находитесь в своем обычном мире (состоянии ума). Тихо, спокойно ходите, изучайте себе на здоровье, но только как простое среднее существо, – чтобы не привлекать ничьего внимания. Самый лучший способ контакта с Адом – это пройти к нему по касательной, не углубляясь и особо не задерживаясь.

Если же слишком дать волю своей эмоциональности, то управляющие сюжетным пространством энергии запросто увлекут вас вглубь Инферно. Надо признать – там мало приятного. Дело в том, что глубинные уровни Ада – пространства с ограниченной личной свободой. Со всех миров сюда скатывается различный энергетический мусор: скорлупы – одни тела без души; тени – стоят на ступеньку выше предыдущих из-за наличия слабого осознания себя; отслужившие свой срок у магов темных расцветок и потому почти распавшиеся грязные элементалы всех сортов; опустившиеся стихийные духи; колдуны, которым просто не повезло; черномагические гомункулусы, выискивающие что-то полезное для своих хозяев… За всем этим сбродом пристально следят местные власти – асуры (одна из разновидностей реализованного в данное время демонического начала). Эти космические ассенизаторы обладают поистине колоссальным энергетическим потенциалом. Огромная энергия позволяет им без особых хлопот держать в повиновении все обитающие тут отбросы. Что до вас, то хоть вы и попали сюда «живьем», асуры не будут делать вам никаких скидок в обращении. Для них вы такой же мусор, что и остальные. Асуры не умеют распознавать внутреннюю сущность, также как не умеют читать мысли. Поэтому они принимают вас за новую тень или даже скорлупу.

Постепенно у вас проходит головокружение от бешеного круговорота инферносил вокруг. В связи с появлением возможности трезво мыслить вы выстраиваете план освобождения из цепких объятий этой разновидности Ада. Требуется лишь найти восходящий поток в клубящихся вокруг энергиях. По прошествии некоторого времени он вынесет, а точнее поднимет в более спокойную реальность.

Но вообще, пребывание в глубинах Инферно всегда на пользу. Здесь приобретается масса полезного опыта. Именно здесь дух оттачивается до невероятной остроты. Наконец, тут можно встретить довольно примечательных существ – прогрессоров с тяжелыми миссиями. Они развеют тоску своими рассказами, если уж стало совсем плохо. Хотя по большому счету от «видевших сияние Христа или Люцифера» пользы мало. Здесь нужно рассчитывать лишь на собственные силы. Ко всему прочему за вами сюда не спустится излучающий свет духовности ангел из плана Атмана. В принципе, вы совершенно никому не нужны. Правда, тут действует одно исключение, о котором речь пойдет как-нибудь ниже.

Поймав поток восходящих энергий, настроившись на него, вы меняете сюжетное пространство вокруг себя и, наконец-то, выбираетесь из грязных областей. Хэппи энд.

Может однажды вы вернетесь в те инферноглубины. Вернетесь странником, сияющим светом силы и контроля над собой. И не страшны вам будут грозные асуры. Теперь вы сам – вихрь, воздействующий на событийный план. Все буйство клубящихся здесь энергий, когда-то поражавшее воображение и вызывавшее опасения, теперь стало для вас безобиднее играющего котенка. Вернетесь, чтобы посмеяться над собой из прошлого, – вы даже сможете увидеть себя там, – мелькнет и растает вдали призрачный силуэт. Посмеяться над своей недалекостью, а также восхититься и снять шляпу перед своей несгибаемой волей и отчаянной изворотливостью.

Фрагмент 16

За дверью десятой

Отражения: неизвестная территория

Прелюдия

– Тебе сколько сахара? – спросила Кузина Лиса, наливая кофе в изящную чашечку, разрисованную цветами орхидей.

– Две ложки, – я откинулся на спинку довольно модного складного стула и еще раз оглядел просторную кухню ее нового жилища. Суперсовременная бытовая техника и мебель неплохо сочеталась с таинственными картинами на стенах. Насколько я знал, подобных пейзажей на Земле не существует.

Картина с изображением ночной пустынной местности, изобилующей дивной красоты фонтанами и с висящими в небе несколькими лунами особенно привлекла мое внимание. Неожиданно я стал чувствовать ее глубину, объем, как будто и не картина это вовсе, а окно в какое-то загадочное пространство… Ощущение «окна» возросло, в ушах засвистел ветер, а стул под задом начал постепенно терять свою твердость…

– Эй, кузенчик, поосторожнее! – Кузина Лиса схватила меня за плечо и слегка встряхнула, чем немедленно рассеяла чары картины. – Не смотри на них слишком долго – могут утянуть.

– Да, конечно… – я помотал головой, разгоняя остатки наваждения, и сделал глоток кофе. – Совсем забыл.

Моя кузина – та еще ведьма. Одаренная колоссальными способностями к потусторонним путешествиям, она значительную часть жизни проводит там – вовне. Со временем Кузина Лиса обнаружила в себе тягу к художественному творчеству и с тех пор все впечатления от путешествий переносит на холст. Следует особо отметить, что подобно Братцу Лису (см. «Лисья йога» Захват Вселенной (на пути)) она существует в двух аспектах – «мирском» и мистическом. Способностями путешествовать в иные миры обладают оба аспекта, но пишет картины и изрекает умные мысли лишь мистическая Кузина Лиса. Сейчас кузина была передо мной именно в своей мистической ипостаси – худая брюнетка среднего роста с весьма пронзительным и понимающим взглядом карих глаз. Ко всему прочему это странное существо носит имя Анатес и совершенно не признает юбок и платьев, – в данный момент Кузина Лиса была одета в черные брюки с замысловатым поясом, украшенным разноцветными камнями (подозреваю, что она принесла его оттуда) и белую блузку без всяких особенностей.

– У меня к тебе вопрос, Лис, – Анатес села напротив и бросила на меня взгляд, от которого возникло большое желание тут же ответить на этот вопрос, хотя он еще не был высказан, и суть его оставалась совершенно «за кадром».

– Выкладывай. Только колдовство свое оставь для кого-нибудь другого, – я понимающе подмигнул ей и отпил кофе.

– Извини. Старая привычка, которая временами становится дурным тоном, – она моргнула, и ощущение ментального давления исчезло. – Объясни мне, почему, когда все твои друзья, включая одиозного Братца Лиса, обрели гармонию в личном плане, ты до сих пор остаешься в одиночестве?

– Может ты помнишь ведическую притчу о двух птицах, из которых одна ест сочный плод, а другая просто смотрит на нее и не ест… Я как раз та самая птица, что удовлетворяется лишь процессом наблюдения за чужой радостью и гармонией.

– Это, конечно, очень духовно, но по-моему чересчур аскетично. – Анатес взяла пульт дистанционного управления, нажала две кнопки, и из колонок музыкального центра полились переливы музыки для медитаций. – Тебе тоже надо найти свой «сочный плод», – она улыбнулась. – Пора заканчивать с жизнью аскета, кузенчик мой.

– Очень может быть… Плесни мне еще кофейку, – я протянул ей опустевшую чашку.

– Так что скажешь, Лис? – изящным движением Анатес налила остатки кофе из маленького кофейника, также как и чашки расписанного цветами орхидей.

Я же решил, что теперь мне доступно понимание относящегося исключительно к сфере материальной жизни выражения «стильный человек». Кузину Лису окружала аура своего неповторимого вкуса и эстетики без примеси дешевки. Анатес была безусловно стильной девушкой.

– Дорогая кузина, я считаю, что каждый получает то, чему соответствует внутри…

– Безусловно!

– …но вероятно мои запросы в личном плане велики настолько, что просто не могут воплотиться за короткое время. Братец Лис говорил что-то о законе сроков…

– Ты – дурачок!.. – она улыбнулась и потрепала меня по волосам. – Почему тебя волнует чужое мнение?

– Если то, к чему стремишься не получается слишком долго, поневоле начнешь прислушиваться к чужим мнениям, – я сказал это с чувством обиды на существующий вокруг меня несправедливый порядок вещей. Хуан Матус заметил бы, что я погряз в жалости к себе и был бы прав.

Анатес без труда прочитала мое текущее внутреннее состояние и рассмеялась:

– Такой настрой быстро проходит, кузен, – затем встала и подошла к окну.

Фрагмент 17

Я сделал то же самое. С высоты одиннадцатого этажа открывался вид на заснеженный двор. Внизу маленькие людишки гуляли со своими собаками. Более молодое поколение каталось на санках или кидалось снежками, временами оглашая двор матерными воплями, – это в случае попадания снега в лицо или за шиворот.

Кузина повернулась ко мне:

– Отбрось веру в идиотизмы, кузен! Будь предан лишь своей цели. Все остальное – не важно. Если ты получше разберешься в себе, то поймешь, что не существует никакого «закона сроков», – она криво улыбнулась, сказав это определение. – И других подобных тоже. Есть лишь закон собственного маразма – неспособности поверить в хорошее.

– Прекрасно, кузина Анатес, – я вернулся за стол и допил кофе. – И что же ты можешь предложить в свете своего судьбоносного высказывания?

– Я хочу взять тебя с собой в отражения, – стильная ведьма стильно присела на стульчик и очень стильно улыбнулась. – Сегодня же ночью. А то ты совсем закис, кузенчик. Возможно там ты найдешь ответы на многие свои вопросы. Если же ты настолько трансцендентален, что больше не задаешься вопросами, это путешествие осветит путь к твоей цели.

– Честно говоря, Анатес, – не знаю, – я подпер лицо руками и пристально уставился в поверхность стола, сам не ведая, что могу обнаружить нового в крошках хлеба и линиях полировки. – Я долго занимался исследованием отраженных миров, но ничего путного там не нашел. Однажды я попробовал даже остаться в понравившемся мире, но попытка провалилась. С тех пор я поставил большой и жирный крест на любых путешествиях туда…

– Ах, Лисенок! Ты совершенно погряз в скуке и меланхолии. – Анатес пристально посмотрела на меня, и в голове произошло какое-то прояснение. – Я возьму тебя туда, где ты еще не бывал. В неизвестные тебе миры. Неизвестные области твоей психики.

– Существует мнение, что духовный опыт всегда уникален, поэтому в потустороннем путешествии каждый из нас будет видеть свое… Как ты определишь, что я попал в неизвестные области своей психики?

– Да-а… Что делает тоска с продвинутыми существами… – кузина вздохнула. – Есть другое мнение, кузенчик. Более приятное. Я считаю, что твоя рука не кончается там, где начинается моя. Мы не такие уж и разные. Каждый является частью внутреннего пространства другого. Поэтому на той стороне мы будем видеть одно и то же. Я проведу тебя в отражения, ранее не исследовавшиеся тобой. А там смотри – не зевай. Впрочем за твою реакцию я спокойна, – Анатес довольно усмехнулась, – ты не потерял состояние «всегда наготове».

– Спасибо за поднятое настроение, кузина, – я перестал изучать особенности поверхности стола и впервые за долгое время улыбнулся.

– Вот и отлично. Теперь скоординируем время: во сколько ты ложишься спать?

– Во сколько скажешь.

– Тогда – в двенадцать. Мистическое время – все таинственные и странные дела начинаются в полночь. Я не вижу ничего плохого, чтобы последовать такому общественному убеждению, – она поставила вариться новую порцию кофе.

– Годится.

– Ложишься в двенадцать, затем я тебя выхватываю в свой сон, и мы отправляемся.

На улице началась метель. Очень хорошая погода. Метель приносит перемены…

Фрагмент 18

Неизвестная территория

Раздвинув занавески, чтобы в комнату заглядывало ночное небо, я лег в кровать. Электронные часы, лежащие на столике в изголовье, показывали без пяти двенадцать. Я закрыл глаза и распространил внимание по всему телу. Требовалось полностью расслабиться.

Долго заниматься этим не получилось, – в теле возникло сильное тянущее чувство, а затем я ощутил себя каким-то образом «схваченным» изнутри. Затем последовал резкий толчок, и я оказался стоящим возле кровати. Мое тело – спокойное и недвижимое, исполненное мертвой и скорбной бледности, лежало под одеялом. От созерцания этой материальной ограниченности меня отвлекла Кузина Лиса:

– На твоем месте, Лисенок, я бы оделась поприличнее, – она стояла рядом, скрестив руки на груди и иронично улыбаясь. Выглядела Анатес так же, как и днем, с той лишь разницей, что камни на ее поясе светились разноцветными огоньками, а на лбу располагался серебристый обруч, временами терявший материальность и превращавшийся в чистое серебристое сияние.

Я оглядел себя и понял, что вызвало улыбку кузины: из одежды на мне было лишь одеяло – такое же, под которым лежал мой физический двойник, только с голубым оттенком. Из ауры, окружавшей меня, автоматически сформировалась данная последняя «одежда»… Моя аура имеет преимущественно синий цвет, поэтому все, во что она может сгуститься, бывает окрашено синим или его оттенками.

Сконцентрировавшись на укутывающем меня одеяле, я приказал ему превратиться в нечто более пристойное. Аура послушалась меня и приняла облик шелкового халата синего цвета.

– Тебя это устраивает? – спросила Анатес.

– Нет, конечно!

– Тогда пробуй дальше. Делай все аккуратно, точно и никуда не спеши – у нас много времени. Твое пребывание здесь полностью поддерживается мной, – никаких неконтролируемых возвращений не будет.

Я снова отдал приказ ауре, она снова меня послушалась и стала светло-голубой пижамой с лиловыми цветочками… Кузина Лиса отвернулась в сторону, скрывая ехидную улыбку.

Я критически оглядел свое творение, пощупал фактуру материала, а затем опять сосредоточился на трансформации. На этот раз на мне возникли джинсы голубого цвета, синий свитер, а в качестве обуви – иссиня-черные домашние шлепанцы с непонятными светло-зелеными буквами.

– В общем, неплохо, – вынесла вердикт Анатес. – Отправляемся, кузен. Давай руку.

Ее ладонь оказалась довольно-таки холодной.

– И еще, – кузина серьезно посмотрела на меня, – на той стороне я могу изменить облик до неузнаваемости, – относись к этому спокойно.

– Меня никогда не пугали чудеса, – ответствовал я, на что Анатес хитро сощурилась, крепче сжала мою руку и наше путешествие началось…

Я стоял посреди желто-зеленого осеннего луга. Вверху было мрачное пасмурное небо. Невдалеке начиналось обширное болото. По причине прохладной погоды аура поверх имеющейся одежды стала еще и курткой на меху. На этом ее понимание моих запросов закончилось, – шлепанцы в ботинки не превратились.

Что-то нетерпеливо потерлось о ногу, и я увидел Анатес в новом облике. Передо мной была большая грациозная пантера с серебристым ошейником и умными желтыми глазами.

«Нам – туда», – раздался голос в голове, и черная кошка, покачивая хвостом, направилась в сторону поваленного деревца, служившего своеобразным мостиком между топким берегом и другим таким же деревцем, торчащим из воды.

Я не понял, как эта хлипкая конструкция выдержит наш вес, но решил, что руководить должен специалист и пошел вслед за четвероногой Анатес.

Фрагмент 19

Почему-то ни разу не потеряв равновесия, я перешел на следующий древесный ствол, в нескольких метрах от которого находился еще один. Создавалось впечатление, что кто-то специально проложил по болоту эту странную тропинку из поваленных деревьев. Идущая впереди пантера обернулась:

«Кстати, кузен, ты знаешь, что это такое? Я имею в виду болото и тропку из деревьев…»

«Вероятно – некая глубинная психическая структура моего «я».

«Именно так, – кошка облизнулась розовым языком. – Но я сама пока не знаю, какого рода это психическая структура…»

Внизу на расстоянии метра от нас была вода. Упасть в нее было бы крайне неприятно, но, продвигаясь по кривым и тонким стволам берез, образующих таинственную тропку, я в который раз отметил, что не прикладываю никаких усилий для удержания равновесия, а дурацкие шлепанцы не скользят на влажных деревьях. Видимо в этой болотистой местности действовал такой закон…

Мне захотелось проверить одну вещь, – сделав легкое ментальное усилие, я оторвался от ствола березы и завис в воздухе в нескольких сантиметрах над ним. Значит здесь я могу летать… Очень хорошо – может пригодится. Не знаю – почему, но я предпочел идти по поваленным березам, а не лететь над ними, что было бы гораздо спокойнее, – уж больно неприветливым выглядело болото внизу. Опустившись обратно на ствол, я пошел дальше вслед за пантерообразной Анатес.

Впереди показался поваленный ствол очень большого дерева. Хищная кошка запрыгнула на него и повернула ко мне голову:

«Вот он – Проход, кузенчик».

«Что-что?» – я забрался на ствол и осмотрелся вокруг.

Повсюду из воды торчали чахлые деревца с искривленными ветвями. Откуда-то издалека доносился шум проходящего поезда. Странно, но я не заметил, где начинается и кончается этот ствол. Один его конец терялся среди мелких деревьев в той стороне, откуда слышался шум поезда, другой уходил вглубь территории болот, временами прихотливо изгибаясь, подобно обычной лесной тропинке. Ко всему прочему было непонятно, на чем это сооружение держится, – ствол просто висел в метрах полутора над водой и лишь слабо раскачивался от наших шагов.

«Это – Проход, – повторила Анатес. – Вот уж не думала, что мы именно его найдем в нашем путешествии…»

«Какую ты можешь дать интерпретацию всему этому месту?» – спросил я у мудрой пантеры, обводя взглядом окружающее нас пространство.

«Болото внизу – психическое состояние, характеризующее жизнь обычных людей, «бюргерской массы» – как ты их называешь. Тропинка из деревьев над ним – твой уникальный путь. Тебя не шатает из стороны в сторону, когда ты идешь по нему, – значит ты прочно на нем стоишь, – отсюда твое безупречное равновесие на этих тонких стволах. И это не закон данного пространства, – например, я удерживаю равновесие здесь лишь благодаря своему кошачьему облику. В человеческом же теле мне пришлось бы лететь над этими деревьями, чтобы не свалиться в болото. Гигантский ствол, на котором мы сейчас стоим – проход, ведущий к твоей свободе. Определенно мы не пойдем в сторону человеческого мира, – оттуда раздавался шум поезда. Наш путь лежит в неизвестность, а она приветствует нас лишь загадочной тишиной, – пантера вновь облизнула усы. – А я здесь – твоя направляющая мысль. Веду тебя к свободе, но до определенного предела. Не знаю, когда он наступит. Это космическое бревно вполне может проходить через миры, где отсутствует мыслительный процесс, – туда я не смогу последовать, и ты останешься в одиночестве. Правда, ненадолго…» – на этих словах в удивительных глазах черной кошки мелькнуло лукавство.