Текст книги "Загадка Багрового источника"

Автор книги: Черит Болдри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Глава десятая

– Твоя правда! – согласился Гервард. – Что же его так напугало?

– И где отец Годфри? – добавила Гвинет.

– Надо бы поискать, – озабоченно проговорил Гервард. Гвинет неуверенно кивнула. Ей не казалось, что это хорошая идея. Если Годфри де Массар действительно М, к нему лучше вообще не приближаться! Но, с другой стороны, Гервард тоже прав. Если конь сбросил отца Годфри, тот должен лежать раненый где-то в лесу… И бросить его замерзать она не сможет, будь тот хоть сто раз убийца.

Гервард обмотал поводья вокруг ветки, и потрепал коня по холке:

– Побудь-ка здесь, парень. Мы скоро вернёмся.

Он подобрал топор и двинулся по следу, который конь оставил на снегу.

«Всё-таки оружие» – подумала Гвинет. Гервард вряд ли сумеет поднять на человека топор, но… Она попыталась представить себе, что ждёт их впереди, и с трудом сглотнула подступивший к горлу комок.

Широкая полоса вывороченных кустов и растоптанного снега тянулась к реке. Заблудиться было невозможно, и Гервард с сестрой осторожно продвигались вперёд, замирая при каждом шорохе. Вскоре Гвинет услышала приглушённые крики. Остановившись, она схватила брата за руку и прислушалась. Да, определённо крики и какое-то слабое потрескивание…

– Что это? – прошептала Гвинет.

– Не знаю, – покачал головой Гервард. – Пойдём, посмотрим!

След дошёл до ручья. Могучий конь промчался прямо по воде, проломив тонкий лёд. Гвинет и Гервард предпочли перепрыгнуть и полезли по склону, цепляясь за ветки и стебли. Первым наверх выбрался Гервард.

– Гвинет, пожар!

Пылала заброшенная хижина лесника. Изнутри доносились полузадушенные крики, а дверь была подпёрта и завалена горящими с характерным треском вязанками хвороста. Так вот что это были за звуки!

Гвинет с братом рванулись вперёд, и в тот же миг кто-то с топотом бросился прочь от хижины. Две мужские фигуры в тёмно-зелёных костюмах. Но это же…

– Гервард, это слуги леди Изабеллы! – ахнула Гвинет. – Что они здесь делают?

Но Герварду было не до того. Он пытался сломать топором стену хижины, в том месте, где до неё ещё не добрался огонь. Брызнули щепки, но сложенная из крепких балок стена устояла. Гвинет схватила ветку и попыталась отбросить от двери горящий хворост. Увы, поздно. Передняя стена уже давно занялась, и языки пламени лизали камышовую крышу. А хуже всего то, что и крики прекратились.

Нет, тут ничего не выйдет. Гвинет бросила ветку и подбежала к брату. Вот оно! Нижние доски с этой стороны подгнили, и Гервард сможет…

– Руби здесь! – крикнула она.

Топор с глухим звуком вонзился в стену. Всего несколько ударов, и появилось отверстие, достаточно большое, чтобы в него можно было протиснуться. Не выпуская топора, Гервард опустился на землю и, извиваясь, полез в тёмную дыру.

Гвинет протиснулась следом. Глаза её сразу наполнились слезами, в горле запершило от едкого дыма. Ослепнув от слёз, она попыталась позвать брата, но только раскашлялась.

– Сюда! – прохрипел кто-то рядом. – Быстрее!

В двух шагах от неё стоял отец Годфри! Руки его были связаны и прикручены к столбу, с горящей потолочной балки на рясу сыпались искры.

Гвинет вцепилась в тугой узел, но он не поддавался.

– Гервард! – крикнула она отчаянно, и вновь согнулась в приступе кашля.

Из дыма появился Гервард с топором и одним ударом разрубил верёвку. Отец Годфри вытащил руки и пошатнулся, едва устояв на ногах. Схватив Гвинет, он толкнул её к лазу. Даже сквозь густые клубы дыма было видно, как снаружи сверкает на солнце снег.

– Ползи!

Гвинет упала на колени и выбралась наружу. За ней вылез Гервард, и последним – отец Годфри. Он отполз на несколько шагов от горящей хижины и рухнул лицом в снег.

Гвинет, дрожа, присела рядом. Теперь, когда опасность миновала, у неё подкосились ноги. И когда горящая крыша хижины рухнула, взметнув к небу огненный сноп искр, Гвинет только молча отряхнула юбку, да вытерла рукавом слезящиеся глаза. Она понимала, что чуть не погибла, но могла лишь тупо смотреть на бушующее пламя.

Подошёл Гервард.

– Если это и впрямь были люди леди Изабеллы, – хрипло прошептал он, – то именно они заперли отца Годфри в горящей хижине. Зачем иначе им было убегать?

Гвинет перевела взгляд на неподвижное тело священника.

– Если отец Годфри действительно М, леди Изабелла могла решиться на убийство, чтобы никто больше не знал правды об отравлении!

Отец Годфри застонал и сел, прижав ладони к чёрному от копоти лицу. Запястья его опоясывали кровоточащие ссадины – результат безуспешных попыток освободиться от пут. Всклокоченные волосы, красные, слезящиеся глаза – меньше всего на свете он напоминал сейчас надменного аристократа.

– Вам лучше, сэр? – спросила Гвинет, опускаясь на колени рядом со священником. В этот момент она совсем позабыла, что считает его хладнокровным убийцей.

Отец Годфри закашлялся и с хрипом втянул в себя воздух.

– Все хорошо. Сейчас пройдёт. Спасибо вам, – добавил он неловко.

– Не за что, – смутился Гервард.

– А что здесь произошло, сэр? – не выдержала Гвинет. – Почему люди леди Изабеллы хотели вас убить?

– Так вы их видели?

Отец Годфри растерянно уставился на них, словно не знал, о чём рассказывать, а о чём лучше умолчать. Потом криво улыбнулся.

– Действительно, и чему удивляться? Будто вы могли остаться в стороне!

Гвинет покраснела. Впрочем, на этот раз они действительно собирали хворост, а вовсе не лезли в расследование!

– Думаю, леди Кэрфакс испугалась, что я могу узнать о ней правду, – объяснил отец Годфри. – Я давно уже подозреваю, что именно её люди подложили яд в оленину на том злосчастном пиру.

– Так вот почему она так перепугалась, встретив вас в аббатстве! – воскликнул Гервард. – А вы ещё сказали ей, что расследуете обстоятельства гибели Натаниэля де Бира!

Гвинет бросила на брата предупреждающий взгляд. Им не полагалось знать, что леди Изабелла как-то связана с мастером де Биром! Кстати, похоже, что отец Годфри всё-таки не принимал участия в заговоре. Наоборот, он даже расследовал эту историю…

По счастью, отец Годфри был слишком взволнован, чтобы заметить оговорку Герварда.

– Не знаю, почему её так взволновала гибель этого купца, – задумчиво произнёс отец Годфри. – Разве что он сам имеет какое-то отношение к заговору? В любом случае, леди Кэрфакс решила от меня избавиться. В письме, которое вы принесли, она просила о встрече – здесь, в этой хижине. Она сказала, что располагает важной информацией о Генрихе из Труро.

Отец Годфри снова потёр ладонями щеки.

– Каким я оказался глупцом! – пробормотал он. – Нельзя было приходить одному.

– А что было потом? – спросил Гервард.

– Когда я пришёл, она уже поджидала меня со своими людьми. Я сопротивлялся, но они оказались сильнее, – объяснил отец Годфри. Видно было, что он стыдится своей слабости. – Леди Изабелла сказала, что я дорого заплачу за своё непрошенное вмешательство. А потом она ушла, а её слуги связали меня и подожгли хижину. Я думал, пришёл мой смертный час, – добавил он глухо. – Не мог себе представить, чтобы кто-нибудь пошёл в лес в такую погоду!

Гвинет и Гервард молча переглянулись. Если бы только они не решили, что Годфри де Массар заговорщик, если бы не спрятали письма, он ни за что не пошёл бы на встречу с леди Изабеллой в одиночку!

– Мы хворост собирали, – вслух произнесла Гвинет. – И тут на поляну вылетел ваш конь, один, без седока…

– Вы нашли его! – подскочил отец Годфри, и лицо его побледнело от волнения. – Он не ранен?

– Нет, сэр, с ним все в порядке, – уверил священника Гервард. – Мы привязали его к дереву.

– И значит, я дважды обязан вам, – признал отец Годфри и, пошатываясь, поднялся на ноги. – Идём же к нему. А дома я поговорю с шерифом, чтобы он арестовал леди Кэрфакс.

Он вдруг замер, прислушиваясь. У Гвинет кровь застыла в жилах, когда она поняла, что услышал священник.

Где-то вдали пронзительно кричала женщина.

Глава одиннадцатая

Первым с места рванулся Гервард, рукой указав направление:

– Туда!

Отец Годфри и Гвинет бросились за ним.

– Стой! – крикнул на бегу священник. – Подожди! Ты ведь даже не знаешь, что там!

Юбка Гвинет постоянно цеплялась за колючие плети ежевики. Наконец, подлесок стал реже, а крики громче. Скользя вниз по пологому склону, они вылетели на полянку, где какая-то женщина билась, запутавшись в кустах боярышника.

У Гвинет глаза на лоб полезли, когда она узнала Марион ле Февр. Колючки вцепились в платье прекрасной вышивальщицы, нежные руки были исцарапаны. Рядом на земле валялась опрокинутая корзина, и алели на снегу рассыпавшиеся ягоды.

– Помогите, помогите! – жалобно простонала Марион. – О, пожалуйста, помогите!

– Стойте спокойно, – приказал отец Годфри, снимая с пояса нож. – Сейчас мы вас освободим.

– Нет, нет…

Странно, но вид спасителей совсем не успокоил несчастную женщину.

– Вон там! – Она попыталась освободить руку, чтобы показать направление. – Там! Леди Изабелла… В пруду… О, Боже, только бы вы не опоздали!

И тут Гвинет, наконец, оторвала взгляд от куста и увидела, что пыталась показать им Марион.

Они стояли почти у самого подножия холма. Внизу лежала гладкая поверхность заснеженного пруда, а в ней зияла острыми краями дыра с чёрной, неподвижной водой.

– Лёд треснул, – всхлипнула Марион. – Она провалилась…

– Помоги ей, – приказал отец Годфри, сунув свой нож Герварду в руки, а сам бросился к чёрной полынье.

Гвинет с ужасом представила себе, как леди Изабелла мчится прочь от горящего домика, поминутно оглядываясь, чтобы проверить, не гонится ли за ней отец Годфри. Вдруг он вырвался? Она, конечно, просто не поняла, что под заснеженной гладью может быть вода. Несколько шагов…. Тонкий лёд с треском проламывается…

Гвинет содрогнулась. Такой смерти она не пожелала бы никому – даже леди Кэрфакс.

– Я пришла за ягодами для красок, – объяснила вышивальщица. Она всё ещё всхлипывала, но стояла спокойно, не мешая Герварду обрубать колючие ветви. – Услышала крики, увидела леди Изабеллу, но зацепилась за куст и не могла сдвинуться с места. Не могла помочь… А потом она скрылась под водой…

Отец Годфри уже добрался до пруда и осторожно вошёл в воду. Гвинет стиснула руки, но глаз не отвела. В ледяной воде долго не проплаваешь… Или всё же?…

Священник зашёл в воду по пояс и нырнул. Гвинет принялась молиться, безмолвно шевеля губами. Не успела она закончить, как отец Годфри появился снова и побрёл к берегу. В руках у его было неподвижное тело леди Изабеллы Кэрфакс.

Гвинет отвела глаза. Голова женщины была откинута под таким немыслимым углом, что сомнений быть не могло – леди Изабелла мертва. Как она ни барахталась, тяжёлый меховой плащ и бархатное платье могли бы утянуть ко дну любого. Тем более в ледяной воде.

Тем временем Гервард отрубил последнюю ветку, освободив, наконец, Марион из колючего плена. Та всхлипнула и уцепилась за протянутую руку Гвинет. Гвинет заботливо усадила вышивальщицу на пенёк и обняла за плечи, чтобы успокоить.

Но Марион не успокаивалась.

– Это моя вина, – всхлипывала она горестно. – Я должна была помочь…

Годфри де Массар поднялся по склону, мокрый и дрожащий, в облепившей тело рясе.

– Она… – дрожащим голосом пробормотала Марион.

– Мертва, – мрачно ответил отец Годфри. – Надо отвезти тело в деревню.

Марион ле Февр вскрикнула и разрыдалась, закрыв лицо руками. Несмотря на жалость, Гвинет не могла подавить растущее раздражение. Доставить домой госпожу ле Февр будет не проще, чем неподвижное тело леди Кэрфакс!

– Мы с Гвинет можем привести коня и нашего мула, – предложил Гервард. Посадим госпожу ле Февр на мула, а вы отвезёте тело леди Изабеллы.

– Мы с госпожой ле Февр подождём вас тут, – кивнул отец Годфри.

– Побудьте с отцом Годфри, госпожа ле Февр, – сказала Гвинет, похлопав Марион по плечу. – Мы скоро вернёмся.

У кромки леса она обернулась, чтобы ещё раз взглянуть на место трагедии. На белом снегу чернела зловещая полынья, и совсем уж нелепым пятном смотрелось малиновое платье леди Изабеллы Кэрфакс.

Гвинет плохо запомнила вечер того дня. Ей показалось, что прошла целая вечность, пока она, наконец, не улеглась в тёплую кровать, согретая и досыта накормленная вкуснейшей маминой кашей. Перед тем, как задуть свечу, она поглядела на соседнюю кровать, где под грудой одеял угнездился её брат.

– Гервард?

– М-мм?

– Мы ошибались насчёт отца Годфри. Он всё-таки не М . Как я рада, что мы не пошли тогда к шерифу!

Её брат что-то сонно промычал в ответ.

– Гервард, послушай! Надо решить, что нам делать завтра!

Гервард вздохнул и приподнялся на локте, высунув из-под одеяла взлохмаченную голову.

– А ты что думаешь?

– По-моему, отцу Годфри можно доверять. Если бы он был М, леди Изабелла не пыталась бы убить его!

– Тогда кто же такой М ?

– Откуда я знаю? – нетерпеливо тряхнула головой Гвинет. – Может, он вообще из Лондона приехал? Короче, мастера де Бира мог убить и не М ! Он ведь не только шантажировал участников заговора, но и Святой Грааль искал. Что если кто-то хотел завладеть Граалем?

Мысли её вернулись к древнему пергаменту, с его «неполными» по словам Вазима Хараба указаниями, и красной капелькой в углу. Один медальон с изображением такой капельки они обнаружили в свежевырытой яме у Источника Чаши, а другой – в монастырской лечебнице. Что же связывает эти два медальона, и какое отношение они имеют к смерти лондонского купца Натаниэля де Бира?

– Отцу Годфри ни за что не разобраться в этом деле, пока мы не покажем ему письма, – вздохнул Гервард.

– Знаю, – неохотно признала Гвинет. – Ох, и разозлится же он!

– Нам он ничего не сделает, – заметил Гервард. – Мы спасли ему жизнь!

– Значит, отнесём письма завтра? – спросила Гвинет. Слова брата заметно подбодрили её.

Гервард кивнул.

– Отнесём, когда закончим утренние дела.

Гвинет задула свечу и поглубже закопалась в одеяла. Но сон её не был спокоен. Закрывая глаза, она слышала крики тонущей леди Кэрфакс, а снилось ей то малиновое платье на снегу, то чёрные с золотом башмаки Натаниэля де Бира возле окрашенного кровью ручья.

Глава двенадцатая

Ночью снова выпал снег, так что с утра Гвинет с братом пришлось помогать Уоту и Хенкину прокапывать через весь двор тропинку к воротам трактира. Почти все постояльцы, что хотели уехать с утра, передумали и остались ждать, пока погода переменится.

– Хорошо ещё, что кладовая у нас полна, – ворчала Айдони Мэйсон, накладывая детям кашу. – Они же весь дом съедят, и нас впридачу. Скорей бы оттепель!

Гвинет улыбнулась. Совсем недавно матушка боялась, что никто больше к ним не приедет, пока убийца на свободе.

Расчистив двор, Гвинет и Гервард вышли на улицу и увидели одинокую фигуру, бредущую мимо торговой площади.

Гвинет так и подпрыгнула от удивления.

– Смотри, это же Урсус!

Отшельник редко появлялся в деревне. Может, это непогода пригнала его сегодня? Заметённая снегом келья – не лучшее место, чтобы укрыться от стужи.

– Урсус, постойте! – крикнула она и бросилась за отшельником, на каждом шагу увязая в снегу.

Урсус остановился. Гвинет ожидала встретить знакомую добрую улыбку, но лицо отшельника было мрачным и озабоченным. А если вспомнить, как странно он себя повёл при виде арабского пергамента…

– Не хотите зайти к нам и погреться у огня? – предложила она. – Отец и матушка будут рады.

Глаза Урсуса потеплели.

– Спасибо, не сейчас, – вежливо отказался он. – Мне нужно вернуться на Тор.

– Тогда хоть еды возьмите, – сказал Гервард. – Матушка как раз печёт хлеб – я вам сейчас принесу.

И не дожидаясь ответа, Гервард умчался в трактир.

– Не откажусь, – кивнул Урсус и добавил, испытующе глядя на Гвинет:

– Удалось ли вам прочесть тот пергамент, что вы мне показывали?

– Да, – неохотно признала Гвинет, которой снова стало не по себе. – Мы разыскали в Уэллсе Вазима Хараба, и он сказал нам, о чём там говорится. Там… ну… указания, как и где найти Святой Грааль.

Урсус прищурился.

– Значит, мастер де Бир искал клад, что ценится в христианском мире дороже всех сокровищ? Смелый человек! И очень жадный.

Гвинет обратила внимание, что Урсус ни капли не удивлён тем, что Грааль спрятан так близко от Гластонбери. Может, он с самого начала знал, о чём говорится в пергаменте?

Появился Гервард с двумя хлебами, завёрнутыми в чистую тряпицу.

– Вот! – сказал он, вкладывая своё подношение в руки Урсусу. – Матушка сказала, чтобы вы приходили в трактир, если захотите ещё.

– Передай ей мою искреннюю благодарность, – церемонно поклонился Урсус и, снова повернувшись к Гвинет, сказал тихонько:

– В своё время всё будет найдено, дитя моё, но некоторым вещам лучше оставаться сокрытыми. И тому, кто ищет, не следует забывать об этом.

Не дожидаясь ответа, он повернулся и зашагал к Тору.

– О чём это он? – удивился Гервард.

– Я рассказала ему, что Вазим Хараб прочёл в нашем пергаменте, – объяснила Гвинет. – А он повёл себя как-то странно, будто заранее знал, что там написано.

– Так он что, с самого начала мог все прочесть? – спросил Гервард, подтверждая подозрения сестры.

– Но тогда получается, что Урсус нам солгал! – возразила Гвинет. – Не может такого быть!

– Может, если он М, – напомнил ей Гервард.

Гвинет хотела сказать, что это невозможно, что их добрый друг не может быть хладнокровным убийцей, но слова замерли у неё на губах. Уж слишком странно вёл себя Урсус в последнее время. Пусть он даже и не М, но что-то он точно скрывает!

– Он ведь помогал нам, – сказала она, наконец.

И тут за шиворот ей свалилось что-то мокрое и холодное. Она развернулась и увидела на другой стороне улицы близнецов Торсонов. Амабель согнулась пополам от хохота, а Айво, не теряя времени, слепил второй снежок и запустил его прямо Герварду в лицо.

– Ты об этом пожалеешь! – взвыл Гервард, хватая пригоршню снега.

Ещё мгновение – и снежки засвистели в воздухе. Они разбивались о стены домов, падали, но многие достигали цели, вызывая у жертвы восторженный визг. Руки Гвинет застыли от холода. Вот она наклонилась, чтобы избежать брошенного Амабель снежного снаряда. Хлоп!

– Ах вы, головорезы! – завопил кто-то у неё за спиной. – Вот я отцу вашему пожалуюсь!

Гвинет обернулась, и увидела красного от злости Риса Фримена с белой залепленной снегом бородой. Снежок Амабель попал ему прямо в лицо.

– Простите, мастер Фримен, – крикнул Айво. – Мы вас не заметили!

Они с Амабель переглянулись и захихикали, явно не ощущая за собой вины. А потом и вовсе расхохотались в голос и припустили по улице. Мастер Фримен бросился за ними, поскользнулся и растянулся во весь рост.

Гервард зажал рот рукой, чтобы не прыснуть. Гвинет тоже с трудом сдерживала смех. Вдвоём они подошли к незадачливому лавочнику и помогли ему подняться на ноги.

– Головорезы, – ворчал он, отряхиваясь. – Будь я их отцом, непременно бы выпорол!

Все ещё ворча, он скрылся в дверях лавки.

– И ни слова благодарности, – заметил Гервард.

– От кого ты ожидал благодарности – от мастера Фримена? – усмехнулась Гвинет, смахивая с юбки налипший снег. – Пойдём лучше спросим матушку, можно ли нам сходить в аббатство. Надо отнести пергаменты отцу Годфри.

Служба третьего часа уже закончилась, и монахи выходили из часовни. Гвинет и Гервард подождали у ворот, пока не увидели Годфри де Массара под руку с братом Барнабасом. После вчерашних приключений отец Годфри выглядел бледным и усталым, а на запястье у него красовался свежий бинт. Как-то он отреагирует на то, что они ему скажут?

Набравшись храбрости, Гвинет шагнула вперёд.

– Отец Годфри, можно с вами поговорить?

– Разумеется, – удивился отец Годфри. Наскоро распрощавшись с братом Барнабасом, он указал на каменную скамью в портике часовни Пресвятой Девы.

– Присядем?

– Мы должны кое-что показать вам, отец Годфри, – твёрдо сказала Гвинет.

Годфри де Массар опустился на скамью. Гвинет и Гервард сели по обе стороны от него.

– Вот что мы нашли, святой отец, – сказал Гервард, вытаскивая из-за пазухи пергаменты. – Они… это… принадлежали Натаниэлю де Биру.

– Где вы их нашли? – оживился отец Годфри, хватая пергаменты.

– В его пожитках, – призналась Гвинет.

– Часть была спрятана у него в комнате, – объяснил Гервард, – а часть зашита в конском потнике.

– Значит, хотел спрятать, – кивнул отец Годфри, впиваясь глазами в пергаменты. Гвинет облегчённо вздохнула – похоже, им всё-таки удалось избежать неприятных расспросов. Но тут отец Годфри поднял голову и спросил резко:

– Давно они у вас?

Гвинет и Гервард переглянулись, подыскивая ответ, который спас бы их от гнева вспыльчивого священника. Гервард попытался что-то сказать, но слова не шли с языка. Повисло тяжёлое молчание. Глаза отца Годфри сделались ледяными, а губы сжались в тонкую линию.

– Я так понимаю, что вы нашли эти улики уже несколько дней назад, – заключил он тихим от бешенства голосом. – В тот самый день, когда вы принесли мне остальные пожитки. У вас что, совсем ума нет?

Голос священника сорвался на крик. Он замолчал и несколько раз глубоко вдохнул, чтобы успокоиться.

– Разве вы забыли, что я велел вам не вмешиваться? Декана Александера чуть не отравили вместе со всеми гостями! Натаниэль де Бир убит! Я сам вчера чуть не погиб.

– Простите нас, пожалуйста, – взмолилась Гвинет.

– Простить? – язвительно переспросил отец Годфри. – А ваши родители простили бы меня, когда бы я сказал им, что вы погибли в результате моего попустительства? Сколько раз вам повторять, что расследование убийства – не детское дело?!

Гвинет вспомнила, что эти же самые слова он говорил, когда приходил за пожитками покойного мастера де Бира. Тогда она разозлилась и обиделась на заносчивого священника. Теперь ей стало понятно, что отец Годфри искренне беспокоился об их безопасности. Щеки её покраснели от стыда. Их поведение было непростительным!

Раздражённо фыркнув, отец Годфри снова уткнулся в пергаменты. Прочёл письмо Николаса де Бира, потом его завещание… Письмо леди Изабеллы, в котором она назначала Натаниэлю де Биру встречу в «Короне», вызвало у него живейший интерес.

– Печать леди Кэрфакс, – пробормотал он, и вскинул взгляд на Гвинет и Герварда:

– Декан Александер просил меня расследовать попытку отравления. Я подозревал, что за всем этим стоит Генрих из Труро, и что мишенью заговорщиков был вовсе не декан, а отец Эйдан. Повара декан Александер выгнал – улик против него мы не нашли, но и доверять ему было нельзя. Мои люди донесли, что повар отправился прямиком к леди Кэрфакс. Тогда я понял, что она тоже замешана в этом деле, но доказать ничего не мог.

– Так вот почему леди Изабелла испугалась, узнав, что вы расследуете обстоятельства смерти Натаниэля де Бира! – понял Гервард. – Она боялась, что вы узнаете о шантаже, а тем самым и о её участии в заговоре!

– Так и есть, – кивнул отец Годфри, перечитывая записку. – Только это, увы, тоже не улика. Если бы леди Кэрфакс осталась жива, я не смог бы привлечь её к ответственности.

Гвинет вздрогнула. Леди Изабелла Кэрфакс сполна заплатила за все свои грехи.

– Наверное, леди Изабелла боялась, что М и её убьёт, – прошептала она. – А погибла по нелепой случайности…

– Да, Марион ле Февр может это подтвердить, – кивнул Гервард и добавил задумчиво:

– Если, конечно, она сама не убила леди Изабеллу. Госпожа ле Февр так разозлилась, когда её выгнали из комнаты!

– Глупости! – рассердилась Гвинет. Её брат сам не понимал, что несёт, обвиняя вышивальщицу в таком ужасном преступлении. – Никто не пойдёт на убийство из-за комнаты в трактире!

Гервард пробормотал что-то в своё оправдание и попытался сменить тему.

– А вы не боитесь, что отравители предпримут вторую попытку? – спросил он у отца Годфри.

Тот покачал головой.

– Отец Эйдан отбыл в Святую Землю с письмами для короля Ричарда, – объяснил он. – Потому я и решил, что отравить хотели именно его. Если бы Генрих из Труро сумел подменить отца Эйдана своим человеком, он мог бы шпионить за Ричардом… Может, даже попытался бы убить его.

– То есть у заговорщиков был только один шанс, – сказал Гервард. – А потом отец Эйдан уехал.

– Всё верно, – подтвердил отец Годфри. – Он, слава Богу, не пострадал.

– Там есть письмо священника, – сказала Гвинет. – Наверное, он должен был занять место отца Эйдана.

Годфри де Массар снова перебрал пергаменты и вытащил письмо отца Герберта.

– Этот человек тоже боится М, – заметил он. – И не зря. Николас и Натаниэль оба умерли, и леди Изабелла тут не при чём. Она не ездила в Лондон, и не имела причин желать смерти аптекарю Николасу. А Натаниэль де Бир, хоть он и шантажировал её, умер раньше, чем леди Изабелла прибыла в Гластонбери.

– Так вы думаете, что Натаниэля убил М ? – спросила Гвинет.

– Возможно, – кивнул отец Годфри и вдруг усмехнулся.

– А вы никогда не думали, что М – это я? – спросил он. – Приезжий, да ещё из Уэллса…

Гвинет почувствовала, что краснеет.

– Что вы, отец Годфри, – быстро сказал Гервард. – Мы с Гвинет никогда вас не подозревали – правда, Гвинет?

– Нам это даже в голову не приходило, – пролепетала Гвинет.

Отец Годфри окинул их подозрительным взглядом, но промолчал, и вернулся к письмам. Непрочитанным оставался только один пергамент – тот, что был написан на арабском.

– Так вот что отец Герберт ценит так дорого. Хотел бы я узнать, что в нём такого особенного…

– Мы знаем, сэр, – сказал Гервард. Брови священника удивлённо поползли вверх.

– Помните Вазима Хараба, мавританского купца?

– Помню, как же, – кивнул отец Годфри. – Ещё один человек Генриха из Труро. Продавал фальшивые реликвии мастера Фримена и финансировал мятежников.

– Мы встретили его в Уэллсе, – объяснила Гвинет. – И он прочёл нам пергамент.

– В самом деле? И что же там написано?

– Его написал один из спутников Иосифа Аримафейского, – сказал Гервард. – И написано там, как найти Святой Грааль.

Отец Годфри выронил пергаменты и осенил себя крёстным знамением.

– Святой Грааль? – повторил он дрожащим голосом, но быстро взял себя в руки. – Так вот почему Натаниэль де Бир вырыл ту яму!

– Да, святой отец, – кивнула Гвинет. – Только найти Грааль он бы не смог. Вазим сказал, что должно существовать второе письмо. В каждом из них содержится только половина указаний.

– Разумно, – кивнул отец Годфри. – Если Святой Грааль действительно спрятан возле Источника Чаши, он не должен попасть в руки дурного человека.

Он поднял глаза и невидящим взглядом обвёл заснеженный двор.

– Если бы только вы показали мне это раньше! Теперь дело о смерти Натаниэля де Бира может приобрести совсем другой оборот! Его могли убить из-за Грааля, а не из-за истории с отравлением…

– Мастер де Бир никому не показал бы этот пергамент, – заметил Гервард.

– Нет, но о нём знал отец Герберт…

Отец Годфри прикоснулся к письму лондонского священника.

– И кто знает, кому ещё он мог разболтать тайну? Определённо это новый поворот в расследовании.

Он поднял рассыпавшиеся документы и уже собрался уходить, когда на скамью упала чья-то тень. Гвинет подняла глаза и увидела у входа брата Тимоти. Юный монах смотрел на пергаменты в руках отца Годфри, и в глазах у него застыло какое-то странное выражение – будто он уже видел что-то подобное раньше. Миг – и оно исчезло, уступив место обычной для него в последнее время озабоченности.

– Вы не видали брата Питера? – спросил монах. – Он в часовню не заходил?

Отец Годфри покачал головой.

– А разве он не в лечебнице? – удивился Гервард.

– Должен быть в лечебнице, – ответил брат Тимоти, до хруста стиснув пальцы. – Но когда я зашёл навестить брата Питера, его там не оказалось. И брат Патрик не видел, чтобы он уходил.

– Может, он у себя в келье? – предположил отец Годфри.

– Мы и там смотрели, – звонким от отчаяния голосом ответил брат Тимоти. – Нет его нигде! Исчез.