Текст книги "Крысиный Король"

Автор книги: Чарльз Керк Монро

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

– Мы его обязательно поймаем, – отмахнулся упырь. – Знаете почему? Если допплегангер обрел мои способности, он не сможет появляться днем – солнце обожжет его кожу. А ночью… Я позову на помощь всех моих родственников, и мы его незамедлительно обезвредим…

– Сомневаюсь, что сделать это будет настолько просто, – сказал Гвай. – Рэльгонн, умоляю – впредь, увидев что-нибудь непонятное, дай мне знать и не трогай это руками! Да, я знаю, что убить или покалечить тебя почти невозможно, но в этом мире существуют монстры, значительно превосходящие тебя по силе и способностям. И я не хочу, чтобы однажды ты попал на ужин к такому чудовищу.

– Отравится, – Рэльгонн вновь обрел самоуверенно-беззаботный вид, – Давайте на время забудем про допплегангера и займемся самым неотложным делом. Так, кажется, сейчас надо пойти в правый коридор и на третьей развилке повернуть налево. Это совсем недалеко. Идем!

* * *

Крысы появились неожиданно. Серые, черные и бурые зверьки бежали вдоль стен тоннеля, совершенно не обращая внимания на людей. Конан углядел крысу, тащившую небольшое ожерелье речного жемчуга – взяла зубами за ниточку и волочет себе неизвестно куда и неизвестно зачем… Другая катила передними лапками поставленную на ребро монету. Сразу шестеро крыс с трудом толкали перед собой массивную брошь литого золота с аметистами. И что на них нашло?

– Ни дать, ни взять – крысиный Шадизар, – сказал киммериец. – Воображаю, сколько этого добра они могли накопить за несколько дней!

– Есть подозрение, что довольно много, – Эйнар мечтательно зажмурился. – Гвай, надеюсь, нам можно будет взять немножко? В качестве вознаграждения? Я вовсе не хочу быть бескорыстным героем, выходящим на бой с крысиным королем совершенно безвозмездно! В конце концов, герою, сразившему дракона, всегда достаются сокровища, спрятанные в пещере зловредного ящера!

– Помолчи, герой, – шикнул упырь. – Пришли. За следующим поворотом – сравнительно большой зал, в котором и обитает искомая чудо крыса. И попрошу без обмороков… Очень надеюсь, что сонмище крыс, собравшееся в зале, не набросится на нас по приказу своего повелителя. Но если такое случится, то сразу хватайтесь за мои руки, и я прыгну через Ничто.

Конан поморщился. Ему уже доводилось однажды прыгать через Ничто вместе с Рэльгонном – вампир умел переносить сквозь пустоту и человека. Это, пускай и мгновенное, путешествие варвару не понравилось – было страшновато. Однако перспектива оказаться заеденным крысами насмерть казалась куда более непри¬влекательной.

Первым пошел, как обычно, Гвайнард. Осторожно выглянул за угол, да так и остался стоять будто замороженный.

– Что там? – шепнул Конан, подтолкнув Гвая кулаком и, не получив ответа, сам сделал шаг в округлую залу, неожиданно оказавшуюся залитой слабым голубоватым мерцанием – светилась плесень, покрывавшая стены и потолок.

– Ни-че-го себе. – по слогам выговорил Эйнар, благоразумно скрывавшийся за плечом киммерийца. – Рэльгонн, теперь я понимаю, отчего у тебя не нашлось слов для описания этого… этого… не знаю, как сказать.

В общем-то, ничего особенно страшного здесь не было. Охотники знали, что наверняка увидят довольно крупную крысу, в окружении тысяч сородичей и некоторого количества сокровищ, украденных грызунами у людей.

Чудо-крыса оказалась размером с доброго быка – здоровенная черная тварюга с белой грудью, пышными усами, розовым носом и хвостом, толщиной с бревно. Монстр попирал седалищем огромную груду золотых и серебряных монет, перемешанных с разнообразными украшениями и безделушками: подданные его хвостатого величества как видно, разграбили едва ли не половину всех денежных запасов Райдора.

Обычные крысы, прибегавшие из боковых коридоров и притаскивавшие новую добычу, аккуратно складывали монеты и драгоценности к основанию золотого трона чудища, а затем, все как одна, выполняли странный ритуал – подбегали к острому хвосту гиганта, касались передними лапками украшавшего самый его кончик золотого колечка, а затем чинно, ровными рядами, усаживались вокруг кучи сокровищ.

Сколько тут собралось крыс не смог бы сказать даже искушенный в науке исчисления Рэльгонн. В любом случае, не меньше нескольких десятков тысяч. Весь пол зала был покрыт серо-бурым шевелящимся ковром.

Появление людей у крыс не вызвало никакого интереса – зверьки, неотрывно взирали на повелителя, а сама чудо-крыса (не без некоторой величественности) размеренно глаголила вполне ясным человеческим голосом, обращаясь к своей хвостатой пастве:

– Приуготовьтесь же, о возлюбленные чада мои, услышать поветь о делах величайших и дивных, что свершались в глубокой древности, когда под солнцем и в пещерах не было ни нашего великого и многочисленного народа, ни человека, ни иных существ, наделенных богами истинным разумом и сознанием… В те времена мир еще не одряхлел, землю не перевернули с ног на голову и слепцы не вели слепцов, приводя их к краю бездны, небесные светила пылали ярче, вода была прозрачнее, воздух пьянил, а не дышал смрадом разложения и все обитавшие в сем Универсуме существа были счастливы и благополучны…

– Ушам своим не верю, – прохрипел Гвай.

– Что это за проповедь?

– Вот пойди туда и узнай, – Конан был ошеломлен настолько, что начал лихорадочно припоминать, не было ли вино, употребленное за обедом, отравлено желтым лотосом, вызывающим необычайные видения. – Складно болтает, ничего не скажу. Может быть, представимся? Скажем, что мы тоже хотим причаститься сокровенных тайн мирозданья…

– Не советую. Съедят, – буркнула Асгерд.

– Уверена: в этом бедламе повинно кольцо алхимика. Видели, все крысы к нему прикасаются, а значит получают частичку магии. Отрубим этому громадному уроду кончик хвоста, и дело с концом!

– Дорогая моя, нельзя быть такой кровожадной! – Рэльгонн всплеснул руками. – Перед нами удивительно чудо, крыса-философ! Послушаете ее речи, достойные самого просвещенного ученого мужа!

– Крысы должны не философствовать, а таскать зерно из амбаров, – шикнул Гвай и тотчас замолчал, поскольку хвостатый титан зашевелился и начал разгребать передней лапой свое драгоценное ложе, попутно продолжая просвещать своих сородичей:

– Взгляните, о чада, на благороднейший камень аквамарин, сосредотачивающий мудрость в своих непорочнейших переливах, узрите сияние хрусталя, что отображает чистоту телесную и душевную, янтарь, символизирующий умеренность… Все эти камни вы принесли мне, дабы возрадовалось мое сердце, и мы увидели бы в полыхании сокровищ отблеск всех тех ценностей, что были внесены в Универсум при его сотворении, и чей бесценный блеск родился того же огня…

– Я больше не могу это выслушивать! – взмолился Эйнар. – Ум за разум заходит! Гвай, решай, что будем делать?! Нельзя же оставить все так, как есть! Эта образина, оказывается, коллекционирует сокровища, дабы наслаждаться их красотой и втолковывать своим верноподданным философические мысли о языке камней и металлов!

– Признаться, убить это существо у меня рука не поднимется, – медленно сказал Гвай. – Оно разумно. И, насколько я понимаю, безобидно!

– Ничего себе – «безобидно», – немедленно возразил Конан. – От крысиных набегов страдает далеко не маленький город, у людей воруют честно заработанные денежки! И зачем? Чтобы мышь-переросток удовлетворяла непонятно откуда появившуюся страсть к любованию драгоценностями?

Чудо-крыса тем временем пустилась в мистические умствования о символах любви, кротости и благородства, заключенных в аметисте, ясписе и берилле. Что характерно, все эти камни также оказались в крысиной сокровищнице…

– Позвольте мне принять за вас решение, – шепнул Рэльгонн. – Убивать это существо было бы подло, но и терпеть его дальнейшее существование – невозможно. Какой выход? Верно, лишить крысиного короля магического артефакта, который, скорее всего, и породил к жизни эту немыслимую форму бытия. Отберем кольцо и бежим отсюда! Без колечка крыса быстро растеряет всю свою разумность, а когда закончится срок действия Нектара Роста, примет свой обычный вид. Наконец, можно попросить месьора Аделарда сварить декокт с прямо противоположным действием, засим я проберусь в подземелье и вылью его на шкуру этого хвостатого мудреца. Все останутся довольны, и никто не пострадает.

– Уговорил, – кивнул Гвай. – Но как снять кольцо с кончика его хвоста? Добровольно он колечко не отдаст.

– Идите обратно, в герцогский замок, – упырь, прищурившись, заново оглядел крысу, в полном самоупоении болтавшую о многослойности языка драгоценностей, каковые отражают не одну, а несколько истин. – Я перемещусь прямиком туда вместе с кольцом. Просто я побаиваюсь, что крысы ринутся за вами в погоню…

– Смотри, осторожнее…

– А когда я не был осторожен?

– Полтора квадранса назад, – язвительно сказал Гвай. – Когда позволил допплегангеру превратиться в каттакана. Очень надеюсь, что эта тварь не подняла на уши весь замок его светлости. Он ведь теперь стал вампиром…

– Главное, при встрече не перепутайте меня с этим существом, – обеспокоено заметил Рэльгонн. – Не хочется получить мечом по голове!

– Если предъявишь кольцо, мы будем знать, что это ты, и никто иной! Мы уходим. Очень надеюсь получить артефакт как можно быстрее! Иначе, все сокровища Райдора перейдут во владения этого мудрствующего урода!

* * *

Четверо охотников, месьор Атрог и Рэльгонн рассевшись вокруг стола в кабинете господина охранителя короны, безмятежно потягивали вино и беседовали. На донжоне Райдорского замка как раз звонили полночь.

– Нет никаких сомнений, данное кольцо в древности принадлежало довольно сильному и знающему магу, наверняка кхарийцу, – вещал упырь, вертя в пальцах злополучный артефакт. – Только подданные империи Ахерона умели вкладывать в магические кольца частицу своей души, своего сознания. Ныне это искусство навсегда утеряно.

– Следовательно, ваша гигантская крыса получила через посредство магии кольца разум его создателя? – уточнил Атрог, ничуть не удивленный появлением в своих покоях жутковато выглядящего вампира. Его милость давным-давно знал, что отряду Гвайнарда помогает каттакан.

– Да. Говорила не крыса, это был голос кольца, получившего определенную власть над крысиным племенем. Месьор Гвайнард был безупречно прав, догадавшись, что начавшиеся полторы седмицы назад чудеса стали следствием невероятного стечения обстоятельств. Сначала декокт месьора Аделарда, потом кольцо… Вот и получился крысиный король. Прочие крысы получали частицу разума кольца, слегка дотрагиваясь до него, а сам артефакт начал копить сокровища. Как видно, маг, создавший колечко, был не только философом, но и сребролюбцем. Иначе откуда такая страсть к драгоценностям? Когда я сдернул кольцо с хвоста крысы и прыгнул через Ничто в замок, я попытался проверить действие этой волшебной вещи. Стоило надеть ее на палец, в моей голове зазвучал голос кольца, появились мысли, мне не принадлежащие… Аделард, по незнанию, купил слишком опасную вещь!

– Могу лишь подтвердить слова уважаемого месьора Рэльгонна, – согласился Гвай. – Если бы алхимик использовал кольцо, то однажды его сознание полностью заместилось бы сознанием древнего колдуна. Это своеобразная форма бессмертия – вложить частицу души в артефакт и сделать так, чтобы он медленно убивал разум своего носителя, заменяя его мыслями создателя. К счастью, у Аделарда хватило ума не пользоваться кольцом, иначе последствия могли быть непредсказуемы – откуда мы знаем, каков был тот неизвестный кхариец, и каковы были его намерения?.. Подданные Ахерона отнюдь не являлись добрым народом.

– Хм, по крайней мере магия кхарийцев волей нелепого случая обратилась в шутку… Когда крысы разбегутся из подземелья, я пошлю людей в ту пещеру, чтобы они забрали похищенные сокровища, – сказал Атрог. – Так или иначе, я вам благодарен – Ночная Стража вновь оправдала свою репутацию. Вы распутали это наиглупейшее дело меньше, чем за сутки… Боги, что там еще стряслось?

В дверь кабинета неистово молотили кулаком. Створки распахнулись, и в комнату ворвался взмыленный десятник стражи.

– Чудовища, ваша милость! – проорал он срывающимся голосом. Рэльгонн немедленно прикрыл лицо капюшоном – про его присутствие в замке посторонние знать не должны.

– Какие чудовища, где? – подался вперед Атрог.

– На главном дворе! Одно сходно видом с тараканом, только огромным, не меньше теленка!

Конан и Гвай обменялись насмешливо-понимающими взглядами. Месьор Аделард, утром продемонстрировав действие своего зелья на невинной букашке, наверняка сразу же позабыл о ней. Нектар Роста продолжал действовать, таракан выбрался из склянки на свободу и теперь пугает непривычную к таким чудесам стражу…

– А другое? – торопил десятника Атрог. – Ты же сказал, что чудовище не одно!

– Огромнейшая летучая мышь с человечьей головой! – выдохнул гвардеец. – Самый настоящий упырь! Летает над замком!

– Вот это уже серьезно, – пробормотал Гвай. – Допплегангер в облике каттакана! Эй, разгильдяи, хватайте оружие, и пошли на двор! Конан, прихвати арбалет, Асгерд доставай сеть из мешка…

– Я, с вашего позволения, пойду? – Рэльгонн поднялся со стула. – Мне будет проще помочь вам в ином облике.

– Нет! – рявкнул Гвай. – Отправляйся в Рудну и до следующей ночи носа оттуда не высовывай! Сами справимся!..

* * *

Рэльгонн, как и следовало ожидать, возвращаться домой категорически отказался – раз уж допплегангер по неосторожности упыря обрел выдающиеся упыриные способности, то и охоту на имитатора надо устраивать вместе!

С тараканом-гигантом разобрались быстро – зверюга накручивала по двору замка неосмысленные круги, тщетно пытаясь отыскать подходящую щель и спрятаться от людей, которые, однако, были напуганы явлением здоровенного насекомого ничуть не меньше самого таракана, который совершенно не мог понять, отчего все предметы в окружающем его мире внезапно выросли во много раз, и почему он никак не может залезть в укромный уголок и укрыться там от орущих и швыряющихся факелами людей…

Таракану-переростку вполне хватило одного удара клинком – Гвай попросту отсек ему голову, чем незамедлительно вызвал изумленноодобряющие охи-ахи со стороны стражи. Теперь следовало заняться допплегангером, который был где-то неподалеку.

Десятник гвардии уверял, что самолично, своими собственными глазами, видел летучую чуду, парившую над замком на широких нетопырыих крыльях, причем у нее и на самом деле имелась почти человеческая голова с горящими расплавленным золотом огромными глазами.

Рэльгонн только губы поджимал, понимая, что произошло: каттаканы, как известно всем и каждому, кроме обычных магических способностей владеют возможностью изменять форму тела, сиречь на некоторое время превращаться в полное подобие крайне неприятной с виду летучей мыши.

– Его нигде нет, – сказал Конан, оглядев звездные небеса в поисках крупного летучего силуэта. Мерцали далекие созвездия, плыл по черно-синему океану Верхней Сферы тонкий, едва народившийся месяц, изредка вспыхивали черточки падающих звезд, однако небо оставалось девственно чистым – никаких летающих тварей в ближайшей округе не наблюдалось. – Полагаю, наш имитатор просто решил испробовать все воплощения каттаканов и узнать, какие возможности предоставляет ему новое тело.

– Очень надеюсь, что допплегангер вместе со знаниями Рэльгонна унаследовал от него еще и отвращение к человеческой крови, – хмуро проворчал Гвай. – Воображаю, какой крик поднимется утром, если выяснится, что тварь пробралась в спальню герцогской дочки или выпотрошила нескольких припозднившихся жителей Райдора, которые возвращались из таверны за полночь… Рэльгонн, ответь, что именно ты стал бы делать, не окажись у тебя нынешней ночью неотложных дел? Как обычно развлекаются вампиры? Не верю, что представители племени каттаканов хотят по дешевым кабакам или домам свиданий, поскольку к первому вы относитесь презрительно, а на второе попросту не способны…

Упырь скривился – да, действительно, каттаканы размножались совершенно иным способом, нежели люди, но зачем трепать об этой особенности упырей на каждом углу, а особенно в присутствии посторонних, например, месьора Атрога? Последний тоже выбежал на двор вместе с охотниками, желая взглянуть на невиданного монстра.

– Рэльгонн, я кажется задал вопрос, – Гвай слегка подтолкнул молчаливого упыря. – Я и впрямь раньше никогда не интересовался лич¬ной жизнью каттаканов, но теперь мне необходимо знать, как ты со своими родственниками проводишь свободное время. Возможно, это наведет на след допплегангера, который сейчас полностью тебя имитирует, что по внешности, что по привычкам. Итак?

– Гхм… Видите ли… – упырь смущенно закашлялся. – В нашей довольно скучной жизни мало развлечений. Если я от скуки помогаю Ночной Страже в ее многотрудной деятельности, то мой брат, дядя или сыновья, с которыми мы вместе живем в Рудне, забавляются в меру своего разумения. Но самая любимая из забав – пугать…

– Кого пугать? – подняла бровь Асгерд.

– Ну… людей.

– Ничего не понимаю, – помотал головой Гвайнард. – Объясни, как, кого и зачем вы пугаете?

– Любая, пусть даже самая страшная легенда нуждается в подтверждении и обосновании, – заявил Рэльгонн. – Вот вы, охотники, и достопочтенный месьор Атрог, отлично знаете, что истории про страшных вампиров, которые спят в гробах, погибают от солнечного света и умирают от кола, коим следует пробить сердце, на девять десятых вымышлены. Однако, вы не подозреваете, что источником легенд о вампирах являемся мы – каттаканы.

– Почему же? – полюбопытствовал тайный управитель.

– Давным-давно, когда я вместе с родственниками навсегда застрял в Сфере, которую вы именуете Хайборийским миром, нам приходилось всерьез опасаться за свою жизнь, – начал объяснять Рэльгонн. – Все, начиная от странной природы и заканчивая кровожадными местными обитателями, было нам враждебно. В моей Сфере нет солнца – по крайней мере, оно очень далеко от нас и очень тусклое, чтобы мы получали ожоги от его лучей. Здесь все наоборот – окажись каттакан под прямыми солнечными лучами, он неминуемо погибнет меньше, чем за квадранс. Мы с огромным трудом приспособились к здешней пище… Мы не имеем права иметь детей, поскольку несколько сотен каттаканов смогут полностью изменить лицо вашего мира. Словом, на первых порах у нас было множество трудностей. И самая главная из них – неприятие человеком чужаков.

– Какое неприятие? – возмутился Конан. – Если бы люди вас ненавидели, то мы бы сейчас тут не стояли и не вели заумные беседы!

– Ты не понял, – терпеливо сказал упырь. – Я не имел в виду вас и месьора Атрога, как людей образованных и давно знакомых с моим племенем. Но представьте, какой вселенский крик поднимется, зайди я в обычную придорожную таверну отобедать? Окажись я внезапно на королевском балу или приеме? Или, допустим, случись мне очутиться с спальне ее светлости герцогини Райдорской? Хотите, отправлюсь туда прямо сейчас и вежливо пожелаю ей спокойной ночи? Утром ее светлость поделится впечатлениями…

– Не надо этого делать! – воскликнул Атрог. – У нас хватает неприятностей и без шуточек подобного рода!

– Бот видите, месьоры, – грустно улыбнулся каттакан. – В прошлом дела обстояли ничуть не лучше – нас пытались убить все и каждый. Именно поэтому я, вкупе со своей семьей, взял в союзники самое сильное чувство человека – страх. Страх перед непознанным! Мы захватили древний полуразрушенный замок альбов, завалили входы в подземелья, ставшие нашим домом, дабы человек туда не пробрался, и стали наводить ужас на всю округу…

– И каким же, интересно образом? – спросил Атрог. – Надеюсь, никакого членовредительства?

– И такое было, – спокойно признал Рэльгонн. – Пример: четыреста восемь лет назад Райдор страдал от деспотизма графа Рика из поместья Антор… Жуткий был человек скажу я вам! Тиранил своих кметов, грабил проезжающих на дорогах, набрав шайку головорезов даже осмелился осаждать замок герцога. Да-да, граф Рик попытался взять этот замок. Сладу с ним не было никакого. А когда он во всеуслышанье пообещался истребить рудненских вампиров – невероятный наглец и честолюбец! – мы решили… э… истребить его самого. Причем показательно. Тем самым мы убивали двух зайцев – избавили Райдор от дикаря и варвара с графской цепью на шее и подтвердили свою репутацию кошмарных упырей, способных на самые черные злодейства.

– А, как же, помню эту легенду, – фыркнул месьор Атрог. – Кажется, вампиры сожрали графа Рика прямиком на пиру, в его замке?

– Именно. Причем мы, как существа не чуждые страсти к прекрасному, обставили покушение на графа со всей надлежащей помпой – сами понимаете, всякие красивые магические эффекты, фонтан крови из шеи его графской милости, хохот и завывания… Это был великолепный спектакль. А поскольку общее представление о вампирах у людей тогда давно сложилось и все полагали, что укушенный упырем человек сам превращается в ночного монстра, графу, уже после смерти, его же приближенные забили в грудь деревянный кол, потом тело сожгли, а пепел смешали с глиной, дождались пока она застынет и выбросили в озеро. Могу привести несколько подобных примеров, один другого краше!

– Короче говоря, лучше быть вашим союзником, а не врагом, – сказал господин управитель. – И я рад, что мы теперь сотрудничаем во имя общей цели. Однако, как связать между собой вашу борьбу за выживание в чужом мире и развлечения, о которых спрашивал месьор Гвайнард?

– Все очень просто, – снисходительно ответил Рэльгонн. – Мы продолжаем поддерживать легенду. Более по привычке, нежели из необходимости. На всякий случай. Пусть уж простецы, да и дворяне, нас боятся – так каттаканы чувствуют себя в гораздо большей безопасности. Так что иногда мы можем устроить какое-нибудь эффектное представление на пирушке в близлежащем баронском замке или смертно перепугать кметов, заночевавших в лесу. Сейчас мы никого не убиваем… Это всего лишь невинные шалости.

– Ничего себе – шалости! – фыркнул Эйнар. – Эдак человека можно до разрыва сердца довести!

– Абсолютно согласен, – кивнул месьор Атрог. – Господин Рэльгонн, умоляю, шалите как можно дальше от Райдорского замка, иначе неприятности будут в первую очередь у меня, как начальника тайной службы.

– И у нас, как охотников на чудовищ, обязанных по требованию обывателей истреблять вампиров, – заключил киммериец. – Впрочем, я уверен, Рэльгонн до подобных пошлостей опускаться не станет – все-таки, Райдор такой же его дом, как и наш. Опасаться следует допплегангера, который запросто устроит местным жителям кучу неприятностей.

– Кажется, эта тварь улетела, – сказал Гвай, снова оглядев небеса. – Печально… Где нам теперь его искать?

– Выследим, – уверенно сказал Рэльгонн. – Постойте-ка, что за шум, а драки нет?

Со стороны закрытых ворот замка пришел звук гонга, установленного рядом со въездом в резиденцию герцога – кто-то настойчиво бил в него деревянным молотом. Да так, что металлический грохот разносился по всей округе.

– Кого нелегкая принесла среди ночи? – задал сам себе вопрос месьор Атрог. – Идемте, взглянем.

Вооружившаяся стража отворила калитку, прорезанную в правой створке ворот, Атрог, вместе с тремя гвардейцами и охотниками вышел на площадку, с которой начиналась короткая дорога вниз, со скалы.

– Защиты ваша милость!

Трое бородатых детин, судя по одежде и внешнему облику – простецы, коренные райдорцы. Видом похожи на мастеровых или гуртовщиков.

В принципе, по законам герцогства, любой подданный его светлости мог в любое время потребовать у дворянина защиты от любых посягательств на жизнь или собственность – простецы платили налоги и жили на земле герцога, а значит он обязан был защищать своих подданных силой оружия или закона. Но почему кметы прибегают в замок после полуночи? Пожар, война, нападение?

Атрог приобрел надменно-грозный вид дворянина, которого осмелилось потревожить по пустякам немытое мужичье.

– Чего колотитесь? – рявкнул он. – До утра не подождать?

– Т-там… – заикнулся самый старший и самый бородатый. – Там упырь, ваша милость! Мы уж и в дом Ночной Стражи, что на Волчьей улице, бегали, но домоправительница сказала, будто они в замок с вечера ушли…

– Упырь? – Гвай мельком покосился на Рэльгонна, натянувшего капюшон едва не до подбородка. – Покусал кого?

– Нацеливался! – воскликнул простец. – Он возле колодца на постоялом дворе «Синий медведь» валяется! Страшный – жуть! Хозяйка за Ночной Стражей послала, а мы и подходить боимся!

– Упырь валяется во дворе таверны, – медленно сказал Конан, пробуя эти слова на вкус.

– Какое удивительное дело! Ничего не понимаю!

– За лошадьми бежать нет времени, – быстро сказал Гвай и повернулся к простецам. – Быстро бегите обратно на постоялый двор, мы сейчас будем! Месьор Атрог, отошлите стражу. Рэльгонн, сможешь немедленно доставить нас к «Синему медведю»?

– Запросто, – подал плечами вампир. – Возьмите меня за руки…

– Нет, только не это! – запротестовал Конан. – Я лучше пешком.

– Это приказ, – процедил сквозь зубы Гвай.

– Сам отлично знаешь, прыжок через Ничто абсолютно безопасен. Ну?

– Прыжок через Ничто? – заинтересованно спросил месьор Атрог, осторожно касаясь руки упыря. – Это что такое?

– Сейчас увидите, – любезно отозвался Рэльгонн. – Полетели? Полетели!

* * *

Конан вновь почувствовал головокружение и крайне неприятное чувство падения – будто в пропасть летишь. Киммериец вместе со всеми прочими охотниками и господином управителем на мгновение окунулся в черный омут на самом дне которого мерцал неестественный, не принадлежащий миру людей синеватый огонь, перед глазами мелькнули звезды-светлячки… Переход через Ничто казался мигом смерти – это было довольно страшно, однако, если привыкнуть, то можно перестать бояться. Так или иначе полезное свойство упыря в единый момент перемещаться откуда угодно куда угодно не раз спасал Ночным Стражам жизнь.

– Бои милостивые, – охнул Атрог, пошатнулся и непременно упал бы на деревянную мостовую перед воротами постоялого двора, не поддержи его Гвай. – Где мы? Впрочем я вижу… Гвайнард, отпусти меня, я в полном порядке, хотя и не совсем понимаю, как мы тут очутились.

– Потом расскажем, – отмахнулся Рэльгонн. – Идемте во двор, слышите, там шумят?

Поглядеть на клыкастое чудо, действительно (к безмерному изумлению Конана и остальных!) валявшееся рядом с разбитым колодезным срубом, сбежались едва ли не все постояльцы заведения. У всех в руках факелы, многие вооружены топорами и кинжалами. Несколько купцов, торговцы из поселков, привезшие на продажу в столицу герцогства мед или лен, здоровенные широкоплечие гуртовщики, троица разгильдяев в драных на заду и коленях кольчугах из городской стражи – все они широким кругом обступили слабо подергивающееся скользкое тело гигантской летучей мыши с головой, в точности копирующей голову Рэльгонна.

Подходить близко к упырю никто не решался – люди боялись колдовства.

– Что случилось? – простецы почтительно расступились, пропуская грозного начальника тайной стражи герцога и господ охотников. – Кто-нибудь может внятно объяснить, откуда это тут взялось?

Командир караула городской стражи, сбиваясь с пятого на десятое и постоянно перебиваемый своими невоспитанными подчиненными попытался было рассказать, что упырь свалился прямиком с неба, но Атрог только поморщился и жестом приказал потертому блюстителю заткнуться.

Вперед вышла хозяйка «Синего Медведя» – высокая, еще не старая женщина весьма решительного вида, известная всему Райдору как Грида из Пайрогии, уважаемая вдова и успешная содержательница далеко не самого худшего постоялого двора. В руке Грида держала тяжеленький арбалет – в большинстве домов Райдора на всякий случай хранилось оружие, поскольку даже жителям столицы герцогства приходилось опасаться набегов со стороны Вольных Баронств Пограничья.

– Дозвольте сказать, ваша милость, – хозяйка быстро, но почтительно поклонилась Атрогу. – Мы уже ко сну собирались отходить. Я послала девку-прислужницу к колодцу, набрать воды на утро… Вдруг – крик, шум-гам, грохот какой-то…

По словам госпожи Гриды выходило, что когда служанка наполнила водой два кожаных ведра, то ее едва не убил упырь, однако тварюга не рассчитала и с размаху влепилась в колодезный сруб, разбив ворот и повредив несколько бревен.

– Невероятно, – пробормотал каттакан. Пока Атрог выслушивал хозяйку, Рэльгонн, Конан и Гвай осторожно присели рядом с телом под¬дельного упыря. – Он оглушен, понимаете?

– Еще бы не понимать, – кивнул Гвайнард. – Бедный маленький допплегангер еще не обжился как следует в теле каттакана и решил начать охоту, но не учел, что полет на крыльях – дело довольно сложное. Воображаю, с какой скоростью он планировал вниз – едва весь колодец не своротил! Асгерд! Давай быстро дай мне серебряную удавку!

– Я уверен, что и обычному каттакану бы не поздоровилось, случись ему эдак расшибиться, – шептал Рэльгонн из-под капюшона. – Что вы собираетесь с ним делать?

– Для начала посадим на цепь, – ответил Гвай. – Допплегангеры не умирают от серебра, поскольку нечистой силой не являются, однако серебро мешает им превращаться.

– Может, его лучше убить? – спросил Конан и легонько толкнул безжизненную тушу носком сапога.

Вот этого ему делать совершенно не следовало.

– Что… – заикнулся Гвай, хватаясь за клинок, однако допплегангер его снова опередил – имитатор, при прикосновении немедленно получил от киммерийца его облик, а поскольку сознание у варвара оставалось ясным и незамутненным, то и последовавшего за падением на колодезный сруб оглушения у твари словно и не бывало…

Допплегангер чувствовал, что поимка ничего хорошего ему не сулит – в лучшем случае загонят обратно в подземелья, откуда он не сможет показаться на свет еще долгие годы, в худшем же – посадят в герцогский зверинец или просто зарежут. Посему, тварь выбрала почти беспроигрышное решение – если ее спутают с Конаном, то появится возможность невозбранно удрать. По крайней мере, люди не убьют имитатора сразу.

…Конан фальшивый с истинно киммерийской ловкостью вскочил на ноги, издал низкое рычание, которое от варвара можно было услышать только в мгновения ярости и бросился с кулаками на слегка растерявшегося от неожиданности Конана настоящего. Оба киммерийца повалились на землю, учинив перед ошеломленной публикой безобразную драку.

– Разнимите их! – завопил Гвайнард, но тут же опомнился: если другие люди коснуться допплегангера, он снова получит возможность к перевоплощению, и поймать его будет нелегко. – Нет, не трогайте! Разойдитесь!

Оба Конана, взрыкивая и мерзко сквернословя, катались в пыли двора и с упоением молотили друг друга кулачищами. Наконец одному из Конанов (никто так и не понял которому…) удалось вскочить на ноги и выхвалить кинжал. Второй сделал то же самое. Дело кончилось бы скверно, поскольку сила и умения у обоих было одинаковы – они бы запросто прирезали друг друга – но Гвайнард, уяснивший, что ситуацию следует немедленно взять в свои руки, выскочил вперед, встав между двумя взъерошенными и исключительно злыми киммерийцами.