Текст книги "Черный список"

Автор книги: Чандлер Бейкер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Глава 5

20 марта

Как мало слов мы обычно произносим друг другу в лифте! Заходим в кабину, распространяя свежий аромат шампуня и жидкости для полоскания рта. Мягкий толчок снизу, и нас уносит вверх, на нужные нам этажи. И всякий раз, когда распахиваются двери лифта, открывается портал в совершенно другой мир…

Прежде чем нажать на кнопку, мы научились сортировать друг друга между соответствующими этажами. Маркетинг? Добро пожаловать на восьмой этаж, на кладбище бывших чирлидеров, которые до сих пор не решили, надо ли проходить магистратуру. Менеджер отдела продаж на двенадцатом? Мы тут же замечали новый маникюр, когда она водила пальцем по экрану смартфона, а также перекинутую через плечо дизайнерскую сумочку. Все это явно намекало на то, что год сложился для нее весьма удачно. Мы могли бы спокойно спросить у координатора отдела разработки нового продукта, где та раздобыла себе новые очки. Или уступить место женщине в черном костюме, которая вошла после нас и решительно нажала на кнопку с номером «пятнадцать».

Но что мы на самом деле знали друг о друге? Мы были отделены сталью и бетоном этажей, окон и перегородок. Наши вселенные казались разъединенными, они плыли в этом пространстве сами по себе, лишь иногда натыкаясь друг на друга. Ну, или так нам всем казалось.

Требовалось лишь сесть в лифт, а потом постучать в дверь, ведущую в другой мир, чтобы узнать, как переплелись наши истории, как тесно мы связаны друг с другом.

Примерно так и произошло, когда Розалита и Кристал стояли у кабинета на пятнадцатом этаже. Кристал, новенькая, прислушалась и озабоченно прошипела:

– Там кто-то есть.

Словно обожженная, она отшатнулась от двери. Розалита медленно выдохнула, но это никак ее не успокоило.

На часах было 21:20. Уборщицы Розалита и Кристал ходили по затемненным этажам, пылесосили ковролин, опустошали мусорные ведра, вытирали полки и столы, меняли туалетную бумагу. Окна в кабинетах представляли собой плоские черные дыры, выходящие в темноту. Автоматические лампы в коридоре освещали пространство, на котором в данный момент работали две женщины. После того как они двигались дальше, свет отключался.

Обычно такой свет беспокоил Розалиту. Он заставлял ее почувствовать, что она находится в центре внимания, что за ней наблюдают. Хуже того, иногда ряд ламп в конце коридора начинал мерцать, и она застывала на месте, с замирающим сердцем ожидая, что там вот-вот кто-то появится. Когда никто так и не появлялся, Розалита продолжала работу, но каждые несколько минут настороженно оглядывалась через плечо.

– Наверное, моль, – объяснила как-то ее начальница. Это было несколько лет назад, когда Розалита устроилась сюда уборщицей. А за пару месяцев до этого ее дядя привез их с сестрой сюда из района Долины.

В какой-то момент текущие заботы постепенно вытеснили ее страхи.

– Замечательно, – сказала Розалита, отмечая в списке галочками кабинеты, уборку которых они закончили. Будет хорошо, если на планерке ее вернут на привычные этажи. Здесь, говорят, умер кто-то из начальства, и скоро придется убирать его кабинет. Розалита не хотела в этом участвовать.

– Мне постучать? – спросила Кристал.

Розалита подошла, дважды постучала по открытой двери и, не дожидаясь ответа, решительно вошла в кабинет пятнадцатого этажа. Схватив пепельницу и мусорные корзины, понесла их в коридор.

Молодых еще учить и учить, как надо работать…

Розалита давно поняла: для того чтобы тебя никто не замечал, не нужно ходить на цыпочках. Это как раз больше всего привлекает внимание и создает всякие неудобства. Нет, здесь главное – быстрота и решительность. Это позволит остальным расслабиться и спокойно заниматься своей работой. Как будто тебя и вовсе не существует.

Розалита вытряхнула мусор в передвижной контейнер и, сменив пластиковые мешки на корзинах, вернулась в кабинет. В этот момент белокурая женщина оторвала глаза от монитора.

– Ну, и как проходит вечер? – дружелюбно спросила она Розалиту.

Розалита поставила мусорные корзины и сняла резиновые перчатки.

Она узнала фигуристую блондинку. Слоун Гловер. Имя женщины было выгравировано на серебристой табличке на внешней стороне двери. Своей внешностью она напоминала ведущую ток-шоу: всегда элегантная и подтянутая. И абсолютно соответствовала типу белой женщины, бесследное исчезновение которой наверняка вызвало бы целую бурю в мировых СМИ.

– Хорошо, мисс, – ответила Розалита. – А вы как?

Женщина вздохнула и откинулась в кресле.

– Как сказать по-испански «погано»?

Розалита весело фыркнула.

Слоун резко подняла голову.

– Простите. О господи… – Она покачала головой и прижала пальцы к вискам. Сегодня эта женщина уже не казалась подтянутой и элегантной. Розалита заметила, что у нее раскраснелись глаза. Весь экран занимала страничка с сайта какого-то онлайн-магазина. – Совсем не то хотела сказать. Ну не идиотка? Наверное, грубо выразилась… – Слоун посмотрела Розалите прямо в глаза. – Вечер слишком затянулся. Хотя это все равно не оправдание.

Она вдруг подняла руку, словно кто-то хотел ее ударить.

Розалита терпеливо ждала, пока женщина по имени Слоун закончит свою речь. Ей, видимо, хотелось многое сказать, и все эти слова, казалось, должны прозвучать одновременно.

– De mierda, – ответила Розалита.

– Что, что?

– Ну, «погано». De mierda. – Она нахмурилась. – Ну, или… no vale mierda. De pura mierda. На ваш выбор. – Розалита пожала плечами. Она не понимала, почему Слоун боится, что оскорбила ее. У Розалиты были темные волнистые волосы и бронзовая кожа. Говорила она с сильным акцентом. И кроме того, до двенадцати лет жила в Гуанахуато. Несомненно, в какие-то моменты Розалите не нравилось, если ее просили что-то сказать по-испански. Главным образом, когда такая просьба исходила от мужчин. Но в других случаях она не обижалась, как некоторые из девушек помладше. Это требовало слишком много энергии.

Слоун благодарно улыбнулась.

– De mierda, действительно! Спасибо. – Ее взгляд ненадолго вернулся к экрану, затем к Розалите; глаза потускнели. – Мне очень жаль, – снова извинилась она, и это произошло во второй раз, менее чем за пять минут.

Розалита поняла, что разговор закончен. Она не обижалась на Слоун, которая еще несколько часов назад должна была пойти домой.

Возвратившись в коридор, уборщица пометила галочкой кабинет Слоун в своем списке.

– Возьми из холодильника бутылку воды и отнеси мисс Гловер, – велела она своей напарнице. – А я займусь следующим кабинетом.

Кристал направилась к холодильнику. Она была молода и, возможно, беременна, предположила Розалита, хотя если и так, то пока скрывала свое интересное положение под мешковатой спецовкой.

Розалита медленно толкала перед собой тележку с моющими средствами и прочими аксессуарами для уборки. Как человек, который видел такое раньше много раз, она могла с уверенностью сказать, что сегодня вечером Слоун Гловер просто пьяна…

* * *

<форматирование как в мессенджере – сообщения выравниваются по двум уровням>

Арди Вальдес

Итак… как все прошло? Что удалось узнать? О чем она рассказывала?

Грейс Стентон

Как что прошло? О чем мы говорим? Про кого ты?

Арди Вальдес

Прошлым вечером Слоун выпивала вместе с Эймсом и Кэтрин. Кэтрин – это та молоденькая женщина, которая присутствовала на совещании. По-видимому, новенькая. Эймс нанял ее, не предупредив Слоун.

Грейс Стентон

Прости, не совсем в курсе. Пила… с Эймсом? В самом деле?

Слоун Гловер

Простите! Я на месте. Как раз еду в офис. Ну, в общем… Да, пила с Эймсом. Да ничего особенного. Был просто паинькой. Кэтрин… Ну, да. Подумать только! Выставка собак в Вестминстере. Гарвардская школа права. Работала в какой-то мелкой конторе. Вроде «Фрост Кляйн». Родом из Бостона. В ней не так уж много «южного тепла», если ты понимаешь, о чем я. С ней непросто поладить. Черт, я тону, проваливаюсь куда-то… Благодаря Тине Фей, она милашка.

Арди Вальдес

Эй, а почему все администраторы собрались у экрана Беатрис? Все говорят о какой-то электронной таблице. Разве кто-то заполучил крупный эксель-проект?

Грейс Стентон

Не знаю, но слышала, что новички обсуждали вчера какую-то электронную таблицу. Что-то по поводу скользких типов в Далласе. Забыла тебе сказать. У кого-нибудь есть батончик «Клиф»? Есть хочется.

Арди Вальдес

Нет, прости. У меня в столе есть пакетик «Санчипс». Так что заходи и угощайся.

Глава 6

21 марта

Мы всегда искали себе идеального мужчину. Даже те из нас, кто не придерживался традиционного, гетеронормативного подхода, тем не менее увлеченно предавались таким антропологическим поискам. Женатого или свободного. Мы либо искали его, либо пытались вылепить из того, что уже имели. Идеальный образец мужчины должен был содержать следующий набор признаков:

Он делился с вами едой и неизменно заказывал десерт. Когда мы рекомендовали ему какую-нибудь книгу, он тут же ее покупал, не советуясь с приятелем. Его не нужно было учить, как складывать сумку с подгузниками. Он был благородным южанином, а его мать с Восточного побережья потакала его неуклонно прогрессирующей чувствительности. Слова «я тебя люблю» он произносил через два с половиной месяца знакомства. Он не напивался. И умел разбираться с налогами. Он никогда не подвергал сомнению наши феминистские идеалы, когда мы отказывались давить тараканов или менять масло в машине. Он не садился, чтобы обуться. У него было достаточно средств на пенсионном счету. Он активно выступал за гормональные контрацептивы. Испытывал некоторую неловкость по отношению к бритью женщинами подмышек и более интимных мест, но не решался спорить на эту тему. Минди Калинг[1]1
  Минди Калинг (наст. Вера Минди Чокалингам, р. 1979) – американская актриса комедийного плана.


[Закрыть] он считал смешной. Ему нравилось швыряться подушками. Ему было наплевать, если вдруг оказывалось, что мы зарабатываем больше. Ему нравились женщины его возраста.

Мы были разумными и иррациональными, циничными и наивными. Но мы всегда были на охоте.

Конечно, наша история не об идеальных мужчинах, но Арди Вальдес, к сожалению, не знала этого, когда на следующий день после безвременной кончины Десмонда вдруг засветился экран ее мобильника. Пришло очередное уведомление с сайта свиданий.

Боже, оказывается, такие вещи до сих пор ее будоражат… Ее телефон очень долго вибрировал. Ей даже стало жаль, что она не сэкономила на этой секс-игрушке для разведенок.

Арди взглянула на экран:

Ты в огне. У тебя 1 новое сообщение.

Рядом с текстом даже появился значок пламени, словно приложение разработали специально для того, чтобы напомнить Арди, что она уже слишком стара, чтобы ходить на свидания. Теперь это был мир эмодзи, и Арди просто жила в нем.

Она пришла в компанию на полтора года раньше Слоун – такой же скептически настроенной женщины, на которую трудно произвести впечатление, но которая гораздо лучше одевалась. Слоун нравилось повторять, что, если б не ее порванная узкая юбка и не швейный набор Арди, они, наверное, никогда не стали бы подругами. Но Арди знала, что это не так. На самом деле Слоун умела подбирать себе подруг. И вскоре Арди выяснила, что у нее был и свой швейный набор, который она хранила в ящике стола. Арди так и не призналась ей, что узнала…

Она готова была признать, что тогда жизнь была намного ярче. Куча всяких возможностей и глупых историй. Только потом она превратилась в нынешнюю Арди, сорокадвухлетнюю разведенку.

В прошлом году в «Старбаксе» она наконец набралась мужества сказать Слоун, что решила уйти от своего мужа, Тони. «С ним спит другая женщина, – проговорила Арди в типичной для себя сардонической манере. – Так что полагаю, теперь он принадлежит ей».

Слоун впала в ярость:

– Да как он только мог?! А что же теперь будет с Майклом? С домом?

Но Арди лишь повернулась к подруге, вручила ей ванильный латте и произнесла:

– Не надо…

Подтекст был ясен: нет, не надо, не начинай.

После этого между ними установились еще более теплые отношения.

Об отношениях Слоун и Эймса она знала давно. Они со Слоун все-таки исповедовали разные принципы. Для Арди лучшая подруга была прежде всего человеком, а не представителем социального класса. Когда Слоун заговорила с ней о своих лучших подругах, оказалось, что Арди здесь, по сути, нечего ей противопоставить. У нее не было лучшей подруги в средней школе, в колледже, на юридическом факультете или, скажем, на работе. Но с помощью двух слов – «не надо» – Арди убедила свою единственную лучшую подругу, что та должна остановиться, что они не станут больше об этом говорить, что ей не разрешается переживать по поводу мерзкого существа, которым оказался муж Арди.

Поскольку, как им обеим было хорошо известно, Слоун тоже была «другой» женщиной. С другим мужчиной, естественно, но что это меняло по сути? Она относилась к категории. К целой социальной прослойке. К тем людям, на которых по умолчанию лежит комплекс вины…

Удивительно, но даже сейчас, даже в собственном понимании, Арди затушевывала собственную роль в этой истории. Эту тайну она запрятала так глубоко, что при соответствующих воспоминаниях та проявлялась лишь в форме ничтожного повышения пульса. Пустота. Ложь.

Но какое теперь это имело значение? Они ведь уже прошли через такое. На самом деле шесть недель назад Слоун настояла, чтобы Арди непременно подписалась на Match.com. Та, что вполне типично, в очередной раз потворствовала капризам подруги. Она даже как-то вечером после работы разрешила Слоун набрать свой профиль в онлайне. А утром Слоун представила его ей, словно новенькую машину.

– Дерек сказал мне, что я слишком назойлива, – проговорила Слоун и принялась описывать, как заполняла данные профиля, лежа в постели с мужем. – Но разве он что-нибудь в этом смыслит? (А, кстати, что мужики понимали в сводничестве? Для нас это всегда было чем-то вроде олимпийского вида спорта, в то время как они копили себе подружек-одиночек, словно хотели запастись ими на случай мирового апокалипсиса.)

У Арди не хватило духу сказать Слоун, что Match.com больше никого не интересует и что лично она использует для такой цели три приложения из «Эппстора». Но она ценила вторжение Слоун в ее новую – новую до сих пор, даже через четырнадцать месяцев после развода – жизнь намного больше, чем делала вид. Мнение подруги все-таки важно.

Арди взяла со стола смартфон. Пиктограмма мужчины, который послал ей электронное сообщение, выглядела многообещающей. У нее даже екнуло сердце. Пока ей нравилось. Это было похоже на распаковку небольшого подарка.

Здравствуйте. Меня зовут Колби. Я обыкновенный парень. Люблю рыбалку, ношу джинсы, но клянусь, что у меня есть работа. Я продаю гранит, камень и другие виды стройматериалов. Наверное, вам все это покажется до безобразия занудным, но теперь вы знаете, что я ничего не приукрашиваю. По выходным гуляю с собакой вокруг озера Уайт-Рок, с удовольствием смотрю кое-какие шоу на «Нетфликсе». Был женат. Детей нет, к сожалению.

Сообщите, если захотите встретиться.

Всего,

Колби

P. S. Х/О, ППЖ.

Арди дважды прочитала сообщение. Обычно «простые парни» ее не привлекали, но прямоту Колби она оценила. И разве она не могла представить, что учится ловить рыбу? Разве Майклу не понравилось бы?

Арди не знала, что означал постскриптум. Сейчас при назначении онлайн-свиданий никто не соблюдал никаких правил. Она набрала первый акроним в область поиска.

Ответ появился быстро: хорошо обеспеченный.

Голова Арди качнулась. Ну, надо же, Колби. Чувство разочарования еще не улетучилось. Ей и Слоун нравилось высмеивать представителей поколения «игрек», и вообще эти онлайн-свидания научили Арди тому, что у молодежи выработалась странная модель жизнестойкости: для некоторых вещей они просто непроницаемы, зато абсолютно открыты и уязвимы для всего остального.

Она ввела второй акроним в поле браузера. ППЖ.

Поклонник полных женщин…

Арди, поджав губы, покосилась на выпуклости над талией, которые уже нельзя было скрыть приталенным пиджаком; затем, как будто для справки, пристально посмотрела на фотографию в своем профиле.

Да, она располнела, но не это ее волновало. Арди была больше обеспокоена тем, как незаметно все произошло. Как будто ее собственное тело в одночасье изменилось. А все потому, что она жила одна, и никто, кроме нее самой, не мог отследить такие перемены. И не то что справедливым, а скорее даже жестоким было то, что Арди еще до тридцати лет прошла через все агонии ритуала свиданий, через целую кучу мужчин, которые приходили и уходили. Она выбирала его, а он – ее, и это, как водится, означало, что она не должна волноваться о таких вещах, как полнота, потому что на тот момент для ее избранника они ровным счетом ничего не значили. Ей было хорошо. И так до тех пор, пока все не закончилось…

Арди закрыла глаза. Попробовала отгородиться, выбросить все из головы. Но мысли уже прочно засели там, просачиваясь в сознание, словно туман через окно.

Она скучала по своему мужу. Или по замужеству. Арди не могла точно сказать, что понимает, в чем именно разница. Она помнила, как они вместе болтали, когда муж принимал душ. Ей нравилось вместе смотреть телевизор. Единственному человеку на свете, которому так же, как и ей самой, было на этот счет не все равно, ей нравилось подробно рассказывать обо всех маленьких, забавных и удивительных вещах, которые в тот день сделал – или натворил – их сын Майкл. Нравилось просыпаться в середине ночи и чувствовать рядом тело мужа.

Она скучала по всему этому…

* * *

В офисной кухне недавно сделали ремонт; стильная отделка – матовые зеленоватые стены и панели из камня, техника из нержавеющей стали, которой Арди не стала бы хвастаться в собственном доме. Фирме «Трувив» было присуще нечто вроде психологического комплекса. По местным меркам, это была довольно крутая компания, но в Остине или Портленде она была бы еще круче. Здесь был хороший, но не показной спортзал с неплохим выбором групповых курсов. В конце концов, это ведь был спортивный бренд. Тут культивировались здоровый образ жизни и стремление к самосовершенству. Курить за пределами здания было запрещено (для любителей подымить предназначалась парочка специальных курилок-балконов), а под пиджаками мужчинам рекомендовалось носить обтягивающие фирменные футболки и поло. В общем, вполне по-спортивному, но с достоинством, особенно здесь, в Далласе, где никто никогда не сходил с ума по таким увлечениям, как настольный футбол и зерновые батончики, свойственные офисам с открытой планировкой.

Арди вытащила из ящика керамическую кружку. В прошлом году компания закупила кофемашины «Кериг». Арди выбрала себе капсулу с ароматом пекана и вставила в аппарат. (О, как мы любили всякие бесплатные штуки вроде K-капсул и дезинфицирующих салфеток, как благодарили бога за сумки, в которые можно все это запихать…) Дома Майкл любил возиться с кофеваркой «Кериг». Кстати, через несколько недель ему исполнится четыре года, и Арди как раз занималась тем, что «развешивала» картинки с вечеринок по случаю дня рождения и спрашивала себя, относится ли она к тому разряду матерей, которые обожают строить игрушечные города из картонных коробок. Вот новая супруга бывшего мужа, Брейли, была именно таким персонажем…

Что это вообще за имя такое – Брейли? Кстати, она не так уж и молода. Тридцать девять лет. Как отвергнутая жена, Арди чувствовала себя вправе поглумиться над новой пассией своего бывшего. Назвать ее, к примеру, тупым кроликом, да как угодно… Но Брейли работала в сфере прямых инвестиций, и она не была ни молодой, ни, тем более, тупой, и это раздражало Арди еще сильнее.

И, кроме того, Брейли собиралась явиться к ней на день рождения ее сына…

У Арди еще теплилась слабая надежда, что до того, как наступит этот день, она все-таки найдет себе достойную кандидатуру для свиданий. Вот именно! Ко дню рождения сына!

Когда кофемашина ожила, Арди увидела, как на кухню вошла Кэтрин. Осанка у нее, конечно, безупречная. Но разве безупречная осанка предполагает короткую стрижку? Арди натянула вежливую офисную улыбку и махнула рукой.

– Ну, как устроились?

Сине-белый свет холодильника осветил щеки и нос Кэтрин.

– О! Гм… прекрасно. Спасибо! – Кэтрин сунула внутрь руку и достала банку с бескалорийной колой. – Здесь как-то всё по-другому…

– Ну, конечно. – Арди уже едва помнила те времена, когда не работала в «Трувив». Даже во время учебы на юрфаке она понимала, что хорошо бы как можно скорее уйти с фирмы и начать что-то свое. Оплачиваемые часы уж точно не для нее. – Перемены – это только к лучшему. Пусть даже и небольшие.

– Возможно.

– А дети у вас есть? – спросила Арди. На работе многие могли казаться ворчунами и грубиянами, но стоит завести разговор о детях, и они внезапно обретали человеческие лица.

Кэтрин начала выдвигать ящики в кухне – видимо, искала что-то; Арди так и не поняла, что именно.

– А вы считаете, об этом удобно спрашивать? – после некоторой паузы переспросила она.

– Я… думаю, да. Почему нет?

– Ну, что же. В таком случае, детей у меня нет. – Кэтрин отыскала бумажную салфетку, завернула в нее алюминиевую банку и задвинула ящик на место. – И, кроме того, я не замужем, – едва улыбнувшись, добавила она.

Арди откашлялась.

– Я тоже. Тогда, полагаю, остается лишь обсудить религиозные предпочтения и сексуальную ориентацию, не так ли?

Кэтрин искоса посмотрела на нее, моргнула и негромко рассмеялась. Затем потерла виски.

– Ой. Простите, – проговорила она и покачала головой, как будто смутившись.

Позади нее открылась дверь, и послышался стук обуви – явно мужской – по плитке.

– Дамы…

Эймс проплыл мимо Арди, направляясь к большому кувшину с «зоологическими» крекерами на дальней стойке. Арди была все-таки склонна замечать наиболее тривиальные человеческие черты Эймса Гарретта. Например, пучки седых волос на запястьях. Или складки дряблой кожи между челюстью и шеей…

– Как тебе понравился «Сейвор»? Неплохое заведение, не правда ли? – спросил он Кэтрин, откинув голову, чтобы сунуть в рот крекер. – Арди, привет, – поприветствовал он, словно спохватившись в последний момент. – А я даже знаю владельца. – И принялся жевать, поглядывая на Кэтрин.

– Да, спасибо, что вытянули меня туда, – ответила та. – Замечательно, что уделили мне свое время.

Эймс жевал слишком громко.

– А я еще толком и не знаю здесь хороших мест, где можно было бы перекусить, – закончила Кэтрин с вежливым поклоном. Слоун, конечно, права – она держалась неестественно, походила на женщину, которая пытается добиться к себе серьезного отношения. Арди давно сделала для себя вывод, что для молодых и симпатичных выкроить себе местечко не только за счет своей внешности представляло трудную задачу.

– Держись меня, детка. – Вокруг глаз Эймса собрались морщинки. – И зайди днем ко мне в кабинет. Обсудим следующие шаги. Как насчет этого, не возражаешь? Кстати, твой кофе готов, – сказал он Арди, хватая из холодильника колу. Потом прошел мимо, задержавшись лишь на долю секунды. – И, Кэтрин, верь только хорошим вещам, которые она говорит тебе обо мне.

После того как закрылась дверь, из коридора послышался сдавленный смех.

Арди бросила взгляд в сторону кофеварки, отчаянно пытаясь сохранить спокойствие. После ухода Эймса на кухне еще долго стояла тишина.

– Ну, что же, – проговорила она через некоторое время, стремясь как-то разрядить обстановку. – Если вам что-нибудь понадобится, обращайтесь без колебаний.

Арди повернулась, чтобы уйти; сзади тянулся пар от ее кружки с кофе.

У двери ее остановила Кэтрин.

– У вас нет случайно таблетки «Адвила»? – спросила она. – Простите, кажется, меня вот-вот накроет мигрень. Иногда со мной такое бывает. Вы, случайно, не знаете, есть ли здесь вообще какие-нибудь обезболивающие?

Арди смягчилась. В подростковом возрасте у нее случались мигрени. Просто кошмар. В такие минуты ей приходилось туго. Хотя, раз уж об этом вспомнилось, может, она все-таки выпила больше одного бокала вчера вечером? Когда она вернулась в офис, Слоун ничего ей не написала, и Арди быстро заснула.

Слоун обещала, что будет всего один бокал…

– Верхний левый ящик, – показала Арди, пристально посмотрев на Кэтрин; та, прижав пальцы ко лбу, облегченно выдохнула.

Некоторое время Арди молча наблюдала за Кэтрин, когда та, сморщившись, откручивает крышку бутылочки «Адвила» с защитой от детей.

– Кэтрин, – сказала она, не в силах сдержать внезапный порыв хоть в чем-то опередить Эймса. – В выходные я отмечаю день рождения моего четырехлетнего сынишки. Там будут Слоун и Грейс. Хотите приехать тоже?

Выдержка из показаний

26 апреля

Мисс Шарп: Пожалуйста, сообщите свое имя.

Респондент 2: Адриана Вальдес.

Мисс Шарп: Сколько вы работаете в этой компании, мисс Вальдес?

Респондент 2: В «Трувив» я работаю чуть меньше двенадцати лет.

Мисс Шарп: Впечатляет. А давно ли вы знакомы с Кэтрин Белл?

Респондент 2: Думаю, около двух месяцев.

Мисс Шарп: Какое у вас сложилось впечатление о мисс Белл после знакомства с ней?

Респондент 2: Она достаточно приятна. Она молода, и показалась мне умной, амбициозной. Мне показалось, что я ее понимаю.

Мисс Шарп: Вы могли бы сказать, что за те два месяца подружились с мисс Белл?

Респондент 2: Не уверена.

Мисс Шарп: Можете уточнить?

Респондент 2: Мне казалось, что мы подружились. Однако потом обнаружились кое-какие вещи.

Мисс Шарп: Можете выразиться более определенно?

Респондент 2: Ладно. Кэтрин солгала.