Текст книги "Мрак над Джексонвиллем"

Автор книги: Брижит Обер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

– Ни за что! Скажите ему, что я продам душу конкурентам!

Джек и Джон позволили себе роскошь немножко улыбнуться, потом – с той дурацкой театральностью, что присуща всем бездарным колдунам, – щелкнули пальцами и исчезли.

Все его бросили. Этого следовало ожидать. С самого начала ему дали это понять. Хочешь забавляться со смертью, поиграть во дворе со старшими – о'кей, только потом не жалуйся. Он вновь увидел себя юношей – пока ровесники разучивали бибоп[12]12
  Танец.


[Закрыть], он, склонившись над колдовскими книгами, отыскивал формулу, которая позволила бы открыть разлом, коридор; или позднее – все радиостанции надсадно орали, сообщая о смерти Кеннеди, а он пытался сконцентрироваться на заклинаниях. Ни жена, ни дочь так и не узнали о нем правды и даже не подозревали, что он – ИНМ, что в переводе с профессионального языка магов означает: Исследователь Невидимых Миров. Он вновь вспомнил ту растерянность и волнение, что охватили его, когда его втянуло в огромный зал, задрапированный красными и черными тканями, и он увидел сверкающие игровые автоматы и Безликого Старца – тот повернулся к нему и сказал:

– Долго же ты добирался, ну да ладно, Леонард, добро пожаловать! Извини: не могу уделить тебе много времени, Версус сейчас что-то очень оживился. Чего ты от меня хочешь?

– Хочу Территорию.

– Территорию? Зачем? На планете не осталось ни одной.

– Хочу дать возможность второй попытки тем, кого из-за козней Версуса слишком рано унесла смерть. Вернуть их к жизни.

– Ну что за народец эти мастера-ремонтники! Люди – не машины, Леонард. На самом-то деле ты хочешь другого: как-то использовать Дарование. Ладно, почему бы и нет? Но предупреждаю: анклав будет только твой и беречь его от вторжения Ночных Визитеров будешь сам. Я этим заниматься не стану.

Он согласился, согласился на все, горя желанием приступить к миссии спасения, горя желанием испытать эту новую возможность. Он вернулся в Джексонвилль и с большим энтузиазмом начал собирать там своих, как он их называл, «не-живых». А теперь? Он окинул взглядом окрестности и вздохнул. Теперь они идут к нему. Нетвердые шаги – они ищут защиты, – спотыкающиеся фигуры бредут к нему, тянут в мольбе полуразложившиеся руки. Он успокаивающе махнул им, думая о другом. Как только появились тараканы, я должен был заподозрить неладное. Знал же прекрасно, что они – посланники Версуса. Но закрыл на это глаза. Все дело в том, что я устал, состарился и мне не хотелось вступать в борьбу. И тогда явилась семейка Мартинов. Солдаты Версуса, вторгшиеся на Территорию, чтобы развязать войну. Старый бес, должно быть, унюхал дыру и вознадеялся внедрить через нее потихоньку свои войска, чтобы уничтожить наконец-то это мерзкое отродье – человечество. Воспользоваться моей властью как рычагом и с ее помощью оторвать реальный мир от земли и опрокинуть его в хаос, царящий за пределами разума. А тому, наверху, на все наплевать: «Не могу вмешиваться», еще бы!

— Вот так и теряют целые вселенные! – сложив руки рупором, крикнул Леонард в безмолвное мрачное небо.

Ладно, как бы там ни было, но выбора у меня нет. Нужно туда идти, никуда от этого не денешься. Он взглянул на несчастные, жавшиеся к нему в последней надежде фигуры и прошептал: «Идемте, дети, я отведу вас домой».

Джем, Лори и Сэм молча ждали – нервы их были натянуты, словно струны рояля, сердца колотились. Со стороны кладбища нарастал неясный гул.

Сэм чуть-чуть высунулась, чтобы лучше видеть, и какая-то толстая – но с одного боку странным образом плоская – женщина именно в этот момент посмотрела в их сторону. Толпа удовлетворенно загудела.

У Джема побежали мурашки по телу. Лори сглотнул слюну. Сэм взяла две отвертки, обернула их тряпками и смочила бензином. Одну из них протянула Джему, другую – Лори, а сама достала пистолет.

С блаженной улыбкой проголодавшихся людей, увидевших наконец накрытый стол, трупы шагнули вперед. В противоположность живым мертвецам из кино они отнюдь не качались и не спотыкались. Наоборот – если, конечно, не принимать во внимание их жуткие раны и прогнившие тела, – были, если можно так выразиться, в превосходном состоянии.

– На эту Территорию вам вход воспрещен!

Голос, словно громовой раскат, прогремел по всей улице.

Все оцепенели.

И тогда сквозь щель в двери Сэм, Джем и Лори увидели Леонарда Ахилла – он быстро шел по шоссе к кладбищу, с непокрытой мокрой головой, борода спуталась.

Трупы с ворчанием отступили. Взлохмаченный, похожий на какого-то древнего пророка, Леонард шел вперед; он был весь в крови. За ним, словно завороженная волшебной флейтой толпа, спешили живые мертвецы Джексонвилля.

Лори узнал доктора Льюиса в белом халате, запачканном засохшим дерьмом, и прочих добропорядочных граждан, с которыми, ни о чем не подозревая, прожил бок о бок много лет подряд: мистера Эванса из супермаркета, продавца газет Джорджа Леммона, Линду Паккирри, у которой покупал молочные коктейли, – их имена были на радиоприемниках; одичавшие, они потерянно сбились в кучу; и тут он ее увидел, она была с ними – длинные волосы разметались по плечам, губы алели, словно какой-то хищный цветок, а глаза стали потухшими – она была с ними, его мать.

Джем молча схватил его за руку и сильно сжал.

Дед Леонард остановился напротив кладбища – за спиной у него застыла верная ему толпа мертвых – и, уперев руки в бока, замер; вид у него был вызывающий.

– Возвращайтесь назад, нечего вам здесь делать, ступайте к себе!

Как бы подчеркивая его слова, в телеграфный столб, стоящий метрах в ста поодаль, ударила молния. На мгновение все вокруг озарилось ярким светом, и Джем ясно увидел кошмарные лица стоявших по ту сторону шоссе. Мартины оживили обитателей кладбища, присовокупив к ним целую армию новобранцев: капитан Строберри со своей командой стоял по стойке «смирно», Дуглас Арройо и Верна Хоумер держали под мышкой свои оторванные головы, Мидли – а точнее, то, что от него осталось, – о чем-то разговаривал с Сибиллой Дженингс, бедняга Стэн со скальпелем в затылке и оторванным носом, а еще… да – Томми Уэйтс с метлой в башке; все они, как ни в чем не бывало, стояли здесь. Джем втайне ужаснулся, подумав о том, что может увидеть в толпе и трупы своих родителей. Но успокоился, вспомнив о том, что, когда самолеты взрываются в небе, трупов обычно не остается, и еще крепче сжал руку Лори.

Сэм прикрыла глаза. Неужели всего каких-то три дня назад она бродила по магазинам Пятой авеню, размышляя о том, как провести отпуск? И вообще, с какой стати эти подлые параллельные миры не отделены от нас какими-нибудь границами? Кто в этом виноват? Ведь натворил же это кто-то!

Раздался голос Леонарда – сильный, звучный и – много мощнее обычного человеческого голоса:

– Ваши заблудшие братья и сестры вернутся к вам сейчас. Они тоже хотят почить навеки с миром. Ступайте к себе, друзья мои, вернитесь в благостную землю, обретите вечную ночь – без проблем и сожалений.

Ряды трупов по ту сторону шоссе несколько смешались: кое-кто из усопших двинулся к распахнутым кладбищенским воротам.

Но вдруг из толпы выскочила какая-то женщина – одного лишь белого кухонного передника хватило на то, чтобы Лори чуть не обкакался от ужаса.

– Отстань, старый дурак! Что ты тут из себя корчишь? Нет у тебя больше власти, слышишь, теперь мы с Френком здесь хозяева, а свои дурацкие радиоприемники можешь себе в задницу запихать! Никто тебя больше слушать не будет; ты что, не понимаешь, что мы – хочешь ты того или нет – все равно существуем? Не видишь, что и без тебя вполне можем обойтись? Не видишь, что мы уже завоевали Джексонвилль и останавливаться на этом не собираемся? Старый ты дурень – на дворе тысяча девятьсот девяносто четвертый год, и мы хотим всего и сейчас, а не через тысячу лет!

Хелен Мартин словно с цепи сорвалась – белые кости на полуразложившемся лице так и сверкали под дождем.

В зарослях травы, росших вдоль кладбищенской стены, прижавшись к земле, залег Биг Т. Весь в грязи, да еще в пятнистой форме десантника, он почти слился с окружающим пейзажем. К логову Деда он поспел почти вовремя: оттуда, явно обезумев от гнева, выскочила какая-то женщина. Он проскользнул внутрь; при виде накрытого стола с выскобленными изнутри детскими головами вместо стаканов его старое сердце содрогнулось. Обливаясь потом, он перерыл весь дом; палец на спусковом крючке «М-16» до боли сводило от напряжения. Ни Джема, ни Лори там не оказалось. Биг Т. вышел, стараясь ступать как можно осторожнее, проклиная свои старые суставы – они трещали, – быстро обследовал веранду – на ней повсюду валялись старые радиоприемники и лежал труп кролика с чересчур уж красными глазами и длинными клыками вместо зубов.

Женщина побежала в сторону шоссе. Биг Т. Бюргер узнал ее. Это была женщина с кладбища. Та, что сманила Мидли. Редкостная тварь; при первой же возможности он разнесет ей башку на кусочки.

Поправив повязку на лбу, он, пригнувшись, тронулся в путь – перебежками по пустырю. Из стоявшей там старой машины его весело поприветствовало нечто, сидящее за рулем и весьма похожее на мумию. Увы, от идеи показать ему, где раки зимуют, пришлось отказаться: женщина непременно обратит внимание на шум. Поэтому он, в свою очередь, поприветствовал мумию и, согнувшись пополам, побежал дальше. И там – как раз когда в поле зрения появилась станция обслуживания – он увидел все это сборище вылезших из могил существ, бросился на землю и залег.

Женщина была здесь – стояла напротив Лена, так что оказалась как раз у него на мушке. Поубивать их всех у него не хватит патронов. Поэтому нужно бить наверняка. Он присмотрелся повнимательнее, чтобы оценить имеющиеся в наличии силы. На станции обслуживания – Вестертон и ребятишки. Посреди шоссе – Леонард с целым отрядом отчаявшегося вида полутрупов. По другую сторону – милейшая хозяюшка в розовом платье, окруженная недавними жертвами – вот черт, они и до Стэна добрались – и этаких штучек, только что вылезших из могил – не менее «свеженьких», чем тухлая рыба. Кое-кого из покойников он узнал. Тут был старый мистер Уилкис, отец Аннабеллы, – кожа у него совсем иссохла, ни тебе сигары, ни шляпы, но вид по-прежнему злобный. Два приятеля по игре в покер – Джек Тернер и Джимми Клифф – ну да, точно: только они во всем Джексонвилле заранее оговорили, что хоронить будут непременно в сапогах с острыми носами и скошенными каблуками; а еще Хьюберт Миралес, черт возьми, частенько мы наливались со стариной Хьюбертом, а теперь все они здесь – сбились в кучу за этой бабой, рычат и слюни пускают, словно звери какие, а она, как пить дать, на Сатану ишачит!

Лен, шагнув вперед, заговорил:

– Женщина, ты и сама не понимаешь, что говоришь. Ты не наделена никакой властью. Я – хранитель силы. Это я, силой Глагола, дал им возможность жить. И Убежище – моя идея. Земля Второй Попытки. Я годами расшифровывал каббалу, перенимал опыт шаманов всеми забытых племен, я познал секреты Пробуждения-во-Смерти, и вас создал я! А ты решила восстать против хозяина, ты хочешь большего, чем я могу тебе дать. Я не могу побеждать смерть; никто этого не может. Могу лишь оттянуть ее, только и всего. Дать вам иллюзию жизни – до тех пор, пока вы не вспомните, что на самом деле мертвы. Я – страж Джексонвилля, города-призрака, города, стоящего вне всяких законов, города-Убежища. Я – страж Убежища, а ты вздумала лишить его мира. Из-за тебя в небытие отправятся все. Ты навлечешь на нас гнев Великого Владыки, и Джексонвилль будет уничтожен. Неужели ты и вправду настолько глупа, что воображаешь себя в силах действительно изменить порядок вещей?

Голос его постепенно креп, уподобляясь громовым раскатам, и мертвые явно были на его стороне. Доктор Льюис закричал тонким голосом:

– Мне дали такую возможность, а из-за тебя я лишился ее; будь ты проклята, Хелен Мартин, будь ты проклята! Это из-за тебя с каждым часом я все больше разлагаюсь и растекаюсь, из-за тебя чувствую, как мое сознание уходит, словно вода сквозь песок, – я исчезаю…

Он заплакал – навзрыд, как ребенок.

Тут на все лады застонали и остальные; глядя на эти залитые слезами мертвенно-бледные лица трупов, источенных смертью, которой они не хотят подчиниться, Джем ощутил нечто совсем ему не свойственное – он был растроган. И в этом противоречащем всем законам природы мире распоряжался Дед, его Дед, которому вздумалось поиграть в ученика волшебника, в результате чего Джексонвилль стал своего рода анклавом ирреальности в реальном мире. А он-то сам, Джем, реален или нет, и вообще – есть ли в Джексонвилле хоть один реальный человек?

Лори, словно прочитав его мысли, ответил на его немой вопрос:

– Радиоприемников с нашими именами там не было, Джем. Не было. Мы – настоящие. Самые настоящие дети.

Их руки невольно потянулись друг к другу, и пальцы – черные и белые – переплелись.

Дед, похоже, вновь овладел ситуацией – он воздел руки, и мертвецы, еле волоча ноги, покорным стадом двинулись к распахнутым воротам кладбища, где равнодушно дожидались их развороченные могилы.

Услышав звук мотора, Сэм не обратила на него внимания. Звук нарастал, приближаясь. Развернувшаяся перед глазами картина целиком поглотила Сэм. И нарастающий шум мотора слышался ей смутно, словно жужжание мухи. Мухи или грузовика. Грузовик. Автобус. Черт побери!

Она наклонилась вперед, ибо окровавленный, сверкающий всеми огнями автобус несся на адской скорости, а за лобовым стеклом хохотал его бледный водитель с фосфоресцирующими глазами.

Сэм закричала: «Нет!» – и выстрелила в переднюю покрышку. Огромная машина дрогнула, но по инерции продолжала лететь вперед.

Биг Т. взревел: «Нет!» – и выстрелил; ветровое стекло разлетелось вдребезги, и голова мальчишки, не переставая хохотать, вылетела между «дворниками».

Джем и Лори завопили: «Нет!» – и швырнули в несущуюся махину свои смехотворные маленькие факелы – толку от них оказалось ноль.

Дед Леонард закричал, скрестив над головой руки. Автобус на скорости километров сто тридцать в час налетел на него – огромные колеса искрошили кости в муку, в лепешку раздавили голову. Джем пронзительно закричал, глаза у него закатились, и он упал навзничь.

Автобус, продолжая безумную гонку, передавил целый ряд легковушек, своротил пожарный кран, потом въехал в витрину аптеки да так и остался, дребезжа и рыча, словно какое-то злое животное присело на задние лапы и оскалилось.

Толпа мертвых, похоже, пришла в растерянность, но женщина выскочила вперед, принялась топтать то, что осталось от Деда, и, от радости пуская слюни, заорала:

– Вот видите, говорила же я вам, никакой власти у него больше нет, власть теперь наша и город наш, весь мир живых – наш, и мы уничтожим его, как он уничтожил нас!

Вокруг раздались одобрительные вопли, засверкали в улыбках длинные зубы, в пустых глазницах разгорался огонь страстной ненависти.

Биг Т. выстрелил. Пуля снесла женщине голову – словно мяч, она запрыгала по шоссе; мертвецы взревели и бросились на него. Он продолжал стрелять, но их было слишком много. Биг Т. обернулся, намереваясь отступить. Но они были уже и сзади, в нескольких десятках метров от него. О'кей, хотят хорошей драки – получат! Биг Т. неторопливо перезарядил винтовку и выпрямился во весь рост, поливая их разрывными пулями. Воющая масса нахлынула на него, и он прекратил стрелять лишь тогда, когда нечем стало нажимать на гашетку.

Джем пришел в себя как раз в тот момент, когда Биг Т. завертелся в этом зловещем танце, и опять подумал о том, каким же образом его рассудок умудряется этакое вынести. Бледные от ужаса, они с Лори наблюдали за тем, как Биг Т. исчезает в этой рычащей от ярости куче, а Сэм подумала о том, что все вот здесь и кончится, на мокрой от дождя площадке станции обслуживания этого Навозвилля. В тот же миг послышались выстрелы, и толпа на шоссе расступилась, пропуская Марвина, Бойлза и Рут Миралес.

Марвин мгновенно оценил ситуацию. Не переставая стрелять, крикнул Саманте:

– Насосы! Включай насосы!

Пули с мягким шлепком входили в мертвецов – те спотыкались, давая возможность выиграть пару бесценных секунд.

Саманта добежала до насоса, схватила шланг, и бензин ударил струей, поливая все подряд на расстоянии двух метров от нее. Надо же быть такой дурехой, как же я раньше не додумалась! Наверное, в отпуск пора. Куда-нибудь на Карибские острова… нет, в Гренландию… Она направила струю на подобравшихся поближе мертвецов, не забыв при этом и голову Хелен Мартин, которая, усмехаясь, катилась прямо к ней, потом зажгла спичку и швырнула в бензин. Гренландия – да, тишина, холод, чистота белого снега… Беззубый рот Хелен Мартин разинулся в последнем яростном вопле. Огонь вспыхнул со страшной силой. Саманта повела шлангом, разжигая поярче костер из пылающих трупов – они горели, завывая, – заливая пламенем все вокруг, – если хоть одна искра попадет на тебя, девочка моя, ты, следует заметить, изжаришься… — беспрестанно поливая бензином горящих мертвецов.

К ней, прижимая к себе Рут, бежал Марвин. Нападавшие пребывали в растерянности, пламя вынудило их отступить, и Марвин решился пойти на прорыв. Пинками отшвырнув с дороги пару-тройку полусгнивших типчиков, у которых тут и там торчали кости, он укрылся за стеной огня.

Джем и Лори, согнувшись пополам, подбежали к нему, схватили Рут за руки и потащили в гараж.

Бойлз, беспрестанно стреляя из помпового ружья – так что головы вокруг него катились, словно шары в крикетной партии «Королева сердца», бросился туда, где исчез Биг Т. Марвин, глядя на него, заколебался. Спасти старого вояку у Бойлза не было ни единого шанса. Хейс взглянул на Сэм, вцепившуюся в свое импровизированное оружие, на детей и старушку, забившихся в гараж, и, ощущая какой-то горький привкус во рту, остался на месте. Нужно спасать то, что еще можно спасти.

Бойлз – весь в поту, вымазанный гноем и сукровицей – внезапно замер. У его ног покоилось нечто растерзанное, некогда бывшее Битом Т. Бюргером. Мертвые глаза старика смотрели в небо. В их бледной голубизне отражались тучи. Иссохшая, с длинными хищными ногтями рука покойного мистера Уилкиса потянулась к лицу Бига Т. , вырвала правый глаз – послышалось довольное рычание – и исчезла так быстро, что Бойлз не успел отреагировать. Стивен ощутил, как грудь у него наполняется неизбывным гневом. В ярости он взвыл, поднял над головой ружье и принялся им вращать. Мертвецы в растерянности воззрились на него.

Марвин почувствовал, как детская ручонка потянула его за рубашку. Он обернулся. Лори робко смотрел на него.

– Мы выберемся из этой каши, парень, попытаемся выбраться, – заверил он, потрепав мальчонку по голове.

– Я не о том, я о Стивене Бойлзе.

– Я не могу ничем помочь ему.

– Бойлз ведь тоже, мистер.

– Тоже что?

Все свое внимание он уже переключил на отчаянный бой, затеянный Бойлзом. Он смутно ощущал тошноту и думал о том, не придется ли ему сейчас расстаться с некогда съеденным завтраком. Голосок Лори вдруг зазвенел у него в ушах:

– Тоже мертвый.

Понадобилось некоторое время, чтобы перегруженный всеми этими ужасами рассудок сумел переварить сказанное, и лишь потом Марвин склонился к Лори:

– Что ты сказал?

– Он уже десять лет как умер. Его ножом ударили в глаз. Поэтому он всегда носит черные очки. Мы с Джемом прочитали об этом в газетах.

– В газетах?

– В старых газетах, спрятанных в плюшевого медвежонка в доме Аннабеллы Уилкис. Я потом вам объясню. Но Бойлз тоже из этих.

Марвин повернул голову и взглянул на Бойлза. Мертвые окружили его плотным кольцом, наблюдая за его действиями с безопасного расстояния.

– Ну же, сволочи, ну, давайте, идите сюда! – дико орал Бойлз; Хейсу был виден лишь его профиль.

Из ушей хлынула черная кровь. Он резко развернулся, и стало видно его лицо. Очки он давно потерял в драке. Вместо левого глаза зияла дыра с припухшим зарубцевавшимся мясом внутри. Теперь кровь пошла и из носа.

Какой-то глубокий голос проворчал:

– Эй, парень, ты что – издеваешься? Не видишь, что ли, что ты – мертвый?

Остальные ехидно засмеялщь:

– Не видит, идиот, что сам мертвый!

– Давай с нами, сейчас такой пир закатим!

– Черт возьми, воняет хуже, чем я, да еще воображает, что живой!

Из здорового глаза Бойлза выкатилась черная слеза. Он заорал:

– Ложь! Вы лжете! Лжете!

Мертвецы завывали от смеха, стуча берцовыми костями, и Марвину вспомнились гравюры Иеронима Босха из музея в Чикаго. Неужели Босх тоже имел «удовольствие» наблюдать эти фигуры в реальной жизни?

Кожа Бойлза приобрела свойственный им всем землистый оттенок; лицо его то тут то там вспучивало нечто, пробивавшее себе дорогу под кожей. Он выпустил из рук ружье и растерянно огляделся.

Сэм перекрыла подачу бензина и настороженно замерла. На шоссе полыхали десятки мертвецов – от них жутко несло паленым мясом и экскрементами.

Она поняла, что Бойлз только что вспомнил все и теперь настал его черед распадаться на части. Подойдя к Марвину, она взяла его за руку. Джем, Лори и Рут встали рядом.

Бойлз плакал навзрыд. Он сорвал с рубашки полицейский значок и швырнул его на землю. Мертвые грубо шутили, издеваясь над ним. Он, казалось, на какой-то миг замер в нерешительности, неуверенной рукой коснулся щеки, где только что открылась рана, вытащил оттуда черного таракана, с изумлением посмотрел, как тот, подрагивая жирным брюхом, пустился бежать по ладони, взвыл и бросился прямо к полыхающему костру.

Марвин шагнул было вперед, но Сэм удержала его:

– Это его единственное право, Марвин.

Стивен Бойлз с криком бросился в костер, и языки пламени с каким-то щенячьим тявканьем весело охватили его и принялись со всех сторон лизать. Вспыхнули волосы, потом ресницы, загорелись волоски на теле, кожа покраснела, пошла волдырями, обугливаясь и выпуская на волю сотни насекомых, – корчась, они гибли в огне. Он стоял в пламени долго-долго, пока не превратился в кучу почерневших головешек, а они рассыпались в прах.

– Упокой, Господи, его душу, – склонив голову, прошептал Марвин Хейс.