Текст книги "Небесные селёдочки"

Автор книги: Бритта Саббаг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Бритта Саббаг
Небесные селёдочки

Britta Sabbag

Originally published as

«Magic Marta und der Wunderkater»

© 2019 Fischer Kinder– und Jugendbuchverlag GmbH, Frankfurt am Main

© Шарапова В., перевод на русский язык, 2021

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2021

Глава 1
Грандиозное событие

– Нет!

– Отдай!

– Нет!

– Отдай!

– Нет!

Вжих! Я изо всех сил дёрнула полосатый шарф, за который с другого конца крепко ухватилась моя сестра Грета.

– Ты же знаешь, он мой!

– Ещё чего! – процедила Грета и закатила глаза. Она закатывала их постоянно, по любому поводу, – даже если просто менялась погода. Мама говорила: дело идёт к пубертату.

– Именно так! – кричала я. – Это счастливый шарф бабушки Шлезвиг, она оставила его мне! – Я топнула ногой. – Ты никогда его не носила. А сейчас он понадобился тебе только потому, что достался мне!

Грета фыркнула, выпустив воздух через щербинку между передними зубами.

– Пфф, что за ерунда! – она рывком выхватила шарф у меня из рук. – Просто мне он больше идёт! – Она обмоталась шарфом, один конец размашисто набросив на плечо. Цветастая ткань и правда прекрасно дополняла её голубое пальто и тёмно-русые волосы. – У тебя ещё нет своего стиля, – объяснила она, постучав меня по носу. – Вот когда будет, что вряд ли, тогда… – Грета многозначительно помолчала. – А шарфа тебе всё равно не видать! – Всхлипывая от хохота, она направилась к двери, а потом снова повернулась ко мне: – И хочу предупредить: даже не думай, что на переменах мы будем ходить за ручку! То, что ты переходишь в мою школу, не значит, что я начну с тобой общаться. Держись от меня подальше! Метров за десять, а лучше за двадцать!

Я всё равно не понимала: сколько это – десять и двадцать метров.

– Как же так? – спросила я разочарованно. Я-то надеялась, что сестра хотя бы в первые дни поможет мне освоиться в новой школе.

– Хм, думаю, мне нужна свобода, – хихикнула Грета и убежала. Она всегда смеялась только от собственных шуток.

Раньше мы жили в одной комнате, а когда Грете исполнилось тринадцать, она решила, что дальше так не пойдёт. Сразу после её дня рождения я переехала в маленькую кладовку по соседству. Правда, она была слишком крошечной: поместились только кровать и складной столик. Поставить шкаф с одеждой было негде, поэтому шкаф мы по-прежнему делили с Гретой.

В нашем частном домике было всего три комнаты, правда, на трёх этажах. Стены и оконные рамы расходились вкривь и вкось, но переделывать их было нельзя: дом считался памятником архитектуры. Мама любила наш дом, стоявший прямо у небольшого сада. Я тоже по-своему его любила. Он был невероятно уютным! Но дела со шкафом меня совсем не радовали.

Вздохнув, я развернулась к зеркалу, висящему на стене у двери и, кажется, наблюдающему за мной. Зеркало было таким узким, что увидеть себя целиком я не могла. Требовалось отойти подальше – но прямо за мной стояла кровать!

Я надела джинсы, слегка тесные в талии, и красную футболку. Потом ещё толстовку, тоже красную (это мой любимый цвет), кроссовки и, конечно, очки с большими стёклами. Когда мама показала мне их в салоне оптики, они мне сразу понравились! Мне казалось, за ними можно спрятаться. И хоть это было не так, я всё равно чувствовала себя в них лучше. Не говоря уж о том, что без очков не увидела бы и слона – даже стой он в дверях моей комнаты. А ещё была полноватой, но не переживала из-за этого.

– Каждый хорош таким, какой он есть, – говорила мама.

Я тоже считала, что ничего плохого в моей фигуре нет.

– Марта, ты идёшь? – крикнула мама, оторвав меня от раздумий.

– Дааа! – ответила я, отвернувшись от зеркала. Потом поправила очки и улыбнулась своему отражению. Эта привычка тоже досталась мне от бабушки Шлезвиг. В молодости она была известной театральной актрисой и перед каждым выходом на сцену улыбалась себе в зеркало.

«Когда ты улыбаешься, мир улыбается в ответ!» – твердила она.

Вдруг я напряглась: улыбка открыла большие серебристые брекеты, которые я носила уже год.

«Ох! Лучше уж лишний раз не улыбаться!» – решила я и сжала губы.

В конце концов, мне предстояло не выступление, а всего лишь первый учебный день в пятом «Б» общеобразовательной школы в Малой Америке.

Да-да, вы не ослышались! Все, кто приезжают в город, сначала фотографируются около указателя: «Малая Америка – Витцендорф». Когда мы с Гретой были младше, мы часами стояли около указателя и ждали туристов, желающих сфотографироваться. Предлагали им себя в качестве фотографов и получали чаевые. А потом шли в киоск к старому Вишмейеру и тайком покупали мармелад со вкусом колы и «Фанту». Но с тех пор, как появились эти дурацкие селфи-палки, туристы больше не нуждались в наших услугах. И Грета проводила время только со своей компанией, где, по её мнению, младшей сестре нечего было делать.

«Тебя туда не звали!» – ответила она однажды, когда я, как обычно, попросила взять меня с собой. Так она со мной ещё не разговаривала, и я воззрилась на неё с открытым ртом. Ведь раньше мы всё делали вместе!

Через пару дней после того, как ей исполнилось тринадцать, у меня появились первые очки, а потом и брекеты. Мама ласково называла их «новые аксессуары Марты». Мне пришлось сначала разобраться, как это слово пишется, чтобы посмотреть, что оно значит. Я сомневалась, что эти аксессуары пойдут на пользу. Зато мама твёрдо верила, что зубы выпрямятся и моя улыбка станет ещё прекраснее. Да и глаза от очков точно не испортятся! Зато Грета обрела лишний повод смотреть на меня свысока – тем более что я была её младшей сестрой.

– Марта, я тебя жду! – мамин голос звенел от нетерпения.

В первый день мне точно не хотелось опаздывать. Ведь я и так слишком волновалась! Я быстро схватила шарф Греты – тот, что в крапинку. Если она заметит, что я его взяла, то завтра точно вернёт мне мой – «счастливый» полосатый.

– Доброе утро, дорогой пятый «Б»! – Классная руководительница фрау Моргенштерн смотрела на нас приветливо. Она была рыжая как лиса, с огромным ртом и широкой улыбкой. Но, если взглянуть на неё повнимательнее, можно было заметить, что её верхняя губа слегка дрожала. Возможно, фрау Моргенштерн нервничала и просто не хотела это показывать. – Я рада, что буду работать с вами в ближайшие несколько лет, – сказала она, – и, поскольку вы уже знаете моё имя, а я ваши – ещё нет, прошу вас представиться. Выходите по очереди! Начнём с буквы «А». Итак… Аден, Дженифер.

С последнего ряда поднялась миниатюрная блондинка с блестящими зелёными глазами и смело пошла вперёд. Она носила свободную рубашку и узкие чёрные джинсы с шикарными дырами на коленках. А ещё белые кроссовки с золотыми полосками по бокам и такой же шикарный конский хвост: при ходьбе он качался из стороны в сторону, точно как в рекламе шампуня. Нигде больше такого не видела! Дженифер! Она была просто великолепна! И выглядела намного старше всех нас. Она ещё не успела ничего произнести, а я уже знала, что хочу стать её подружкой.

– Привет! – сказала она, развернувшись к нам, и небрежно подбоченившись. – Меня зовут Дженифер, но так меня называют только люди, которых я терпеть не могу! Все остальные зовут меня Джен. Мне почти одиннадцать, и я из Теннеси, это в Америке. Но мой отец очень хотел вернуться в Германию и нашёл работу здесь, в родной деревне. Поэтому мы переехали. Забавно, что я оказалась в Маленькой Америке. Если честно, – она обвела рукой вокруг, – здесь вообще нет ничего общего с настоящей Америкой. Ну ладно, теперь я здесь. Зовите меня Джен. – С этими словами она прошествовала на своё место.

Все вокруг зашептались. Тут и там было слышно: «А она классная!» или «Вау!». А один мальчик даже покраснел, когда Джен проходила мимо него. Нет, она обязательно должна стать моей подружкой! И не какой-нибудь, а самой лучшей! Но как мне представиться, я ещё не знала.

Снова прозвучал голос фрау Моргенштерн:

– Так, буква «Б»… Быкман!

Я на секунду замерла. Ведь до сих пор я так и не придумала, что буду говорить!

– Быкман, Марта! Ты где?

Я приподнялась, держась за край парты, и ответила:

– Хм, здесь!

Некоторые уже хихикали: «Быкман! Как корова!».

– Марта, будь так добра, выйди!

По пути к доске я всё ещё сосредоточенно думала, как бы повыгоднее представиться. Такой крутой, как Джен, мне в любом случае не быть. Но какая-то «изюминка» всё равно нужна! Я повернулась к классу. Двадцать с лишним пар глаз с любопытством уставились на меня. Из всего класса я узнала только Каролину. Один или два раза мы с ней вместе играли в песочнице. Но с тех пор, как мы с сестрой стали неразлучны, я больше ни с кем не дружила. И теперь пожалела об этом. Однако мне всё-таки нужно что-то сказать. Не важно что. Хоть что-то! Я набрала в лёгкие воздуха и выдохнула что было сил. И вдруг – чпок!

Только по едва слышному звуку можно было догадаться, что произошло. Я оглядела себя со всех сторон и поняла: на джинсах оторвалась пуговица. Этого я боялась больше всего! Нет-нет, пожалуйста, только не сейчас! Весь класс уже трясся от хохота. И Джен смеялась громче всех!

– С тобой всё в порядке? – ласково спросила фрау Моргенштерн.

Я бы с радостью кивнула, но в голове стало так горячо, что тогда она бы точно взорвалась. Хотелось провалиться сквозь землю! Я зажмурилась и представила, как исчезаю в воздухе. Никогда ещё мне не хотелось ничего так сильно! Но всё же я оставалась на месте…

Бабах! Вдруг на другом конце класса с ужасным грохотом упала книжная полка. Все сразу же развернулись туда, и на меня больше никто не смотрел. Испуганная фрау Моргенштерн побежала к детям в последнем ряду: хотела убедиться убедиться, что с ними всё в порядке.

Я быстро сняла толстовку и завязала её вокруг талии. Фух, пронесло! Фрау Моргенштерн тоже вздохнула с облегчением: в классе никто не пострадал, хотя все испугались. Теперь все говорили только об упавшей полке.

– Я могла погибнуть! – объявила Джен, и все напряжённо зашептались. – Но в последний момент я сгруппировалась и отпрыгнула в сторону. Вот чему можно научиться у каскадёров в Америке. В настоящей Америке!

Класс восторженно загудел. Джен оказалась не только крутой, но ещё и смелой! До меня и моей пуговицы больше никому не было дела. Я всё ещё стояла перед классом и немного растерялась. Может, мне пора сесть на место? Или ждать, пока вернётся фрау Моргенштерн? Ведь я ещё не представилась как следует! С другой стороны, на меня больше никто не обращал внимания. Все столпились вокруг Джен.

– Подождите здесь: я только попрошу мастера зайти! – сказала фрау Моргенштерн и вышла из класса.

Вдруг откуда-то справа я услышала шёпот:

– Это я хорошо придумал, праааааавда?

Именно тогда я впервые услышала этот голос. Голос, который мне часто предстояло слышать в последующие дни – кроме воскресений и который изменил всю мою жизнь! Голос был незнакомый, звучал грозно и глубоко, но в то же время мягко.

– Думаю, я проявил верх сноровки и мастерства. Я просто великолепен! И, конечно, я – само очарование, остроумие и привлекательность!

Я огляделась, чтобы понять, кто говорит, – и не поверила глазам! Рядом стоял стул фрау Моргенштерн, а на спинке висел её кардиган. Нет, это не он говорил со мной, хотя всё было не менее безумно. Кардиган свисал к полу, где под тканью как под одеялом сидел здоровенный кот. Кот! И это он только что ко мне обращался?! Я протёрла глаза, но и после этого совершенно чётко видела кота, рыжего кота с жёлто-чёрно-белыми пятнами и с мокрым носом. Чёрное пятно вокруг его левого глаза напоминало пиратскую повязку. Кот мне подмигнул! Нет-нет, это, конечно, только кажется. Это всё от шока! Я снова потёрла глаза.

– Не удивляйся, дорогая. Ты позвала меня – и вот я здесь. Очень кстати, как погляжу.

Трехцветной лапой кот гонял мою пуговицу по полу. Я всё ещё не верила тому, что вижу. Вдруг я заметила, что вместо длинного пушистого хвоста у него лишь короткий обрубок.

– Хвост я потерял в небольшой передряге, – отметил он с иронией и заурчал.

Я огляделась. Одноклассники не обращали на кота внимания: они всё ещё роились вокруг Джен.

– Не беспокойся, – промурлыкал он, – меня никто не видит и не слышит. Только ты!

Я по-прежнему сомневалась, что это не сон, и попыталась проснуться. Для чего решила ущипнуть себя и сжала кожу на руке так сильно, как только могла.

– Ааа! – вырвалось у меня.

– Эх, – вздохнул кот со скучающим видом, – вы все делаете одно и то же!

Я оказалась не более сообразительной, чем мои предшественники.

– Почтеннейшая, позвольте представиться, – сказал кот. – Меня зовут Иероним. Из благородного семейства Мейн Кунов. О нашей фамилии ходит много легенд. Кое-кто утверждает, что мы происходим от викингов, но я с этим категорически не согласен. Они были неотёсанными хулиганами! Другие говорят, что наша родословная идёт от французской королевы Марии Антуанетты. Эта версия мне ближе. Впрочем, больше всего мне нравится история про капитана Куна. Он плавал в Новую Англию, был знаменитым и почтенным человеком, этот капитан. А почтенные и знаменитые не суетятся по пустякам!

Я сглотнула:

– Это… это…

– …невероятно?

– Ты же… ты…

– …великолепен!

– А я… я ведь… – шептала я как можно тише, при этом стараясь не шевелить губами, – чтобы никто не заметил, что я разговариваю с котом. Или, что ещё хуже, сама с собой – если кота и правда никто не видит.

– Марта, – проурчал кот

– Откуда ты знаешь моё имя? – спросила я. Неужели я совершенно серьёзно разговариваю с кошкой? Не может такого быть!

– Каждый кот с молодых когтей знает, что к работе с делом надо готовиться. Каждый кот, каждая кошка!

– С делом?

Иероним кивнул.

– Что ещё за дело?

– Дело Марты Быкман.

Мяаааааау!

Ах, меня так долго не гладили! Ну, надеюсь, это скоро изменится. Ведь у меня теперь новое дело! Случай сложный во всех отношениях, моя небесная селёдочка! Но что бы я был за кот, если бы не смог с этим справиться? Я проплыл семь морей (точнее, девять, если посчитать), о которых люди и не знают! Эх вы, люди! Как жаль, что вы так мало знаете о магии.

А ведь это ключ ко всему! Только мы, коты, знаем о магии всё. Но это наша тайна. Мы пользуемся магией когда хотим, и когда считаем это нужным. И мы никогда никому не откроем наш секрет! Магия – как редкая птичка: люди её долго выслеживают, но никогда не поймают. Соглашусь, сравнение не очень удачное. А вот птичку я бы съел с удовольствием.

Мяаауууу! Чего это я трачу драгоценное время на объяснения? Ни одна кошка не должна никому ничего объяснять. Но кошачья богиня Бастет проклянёт все мои семь жизней, если я останусь в стороне, когда тебе потребуется помощь. Да будет тебе это известно! Конечно, кроме воскресенья. Это немагический день. Мы, кошки, в воскресенье становимся святее самих небесных селёдочек. Спим с утра до вечера, за редким исключением. Ах, как бы я хотел, чтобы сегодня было воскресенье…

ХХХ

Глава 2
Небесная селёдочка и другие божки

Ясное дело, вторжение невидимого кота перевернуло всё в моей жизни. А я ведь проверила, существует ли он, всеми всеми возможными способами: много раз щипала себя за руки, а для надёжности – даже за живот. Мама говорит, что надо прислушиваться к животу, да и, в конце концов, живот у меня достаточно большой. И конечно, тёрла глаза. Я когда-то читала, что нехватка сна может вызвать галлюцинации. А я от волнения накануне как раз долго не могла заснуть: нельзя было исключать последствия бессонницы. Но коту всё было нипочём. Он невозмутимо проследовал за мной к моему месту. Там я выпила воды (ещё один мамин совет), но это тоже не помогло.

Иероним в это время мурчал у моих ног. Казалось, его никто не видел. Да и он тоже ни на кого не обращал внимания, и на меня в первую очередь.

С Джен было сложнее. Конечно, она считала себя главной героиней своей собственной истории. Но тут ей досталась только второстепенная роль.

– А ты ничего, – сказала она девочке, сидящей в ряду около меня. – У тебя свои кудри?

Девица с крутыми локонами гордо кивнула.

– Клёво! Другим приходится тратить на такое по несколько часов! Ты только никому не говори, что они натуральные. Гораздо круче, если все подумают, что ты завиваешься щипцами. Ведь так никто не умеет! – Джен улыбнулась. – Кроме меня, конечно. А как тебя зовут?

– Юлия.

Джен закатила глаза:

– Что, родители до сих пор дают детям такие имена?!

Юлия виновато повела плечами:

– Это было одиннадцать лет назад…

– Я стану звать тебя Джулия: так звучит интереснее!

Занятно оказалось наблюдать за тем, как Джен проводит что-то вроде кастинга для съёмок в рекламе. И все хотели его пройти! Не требовалось долго думать, чтобы догадаться: я вряд ли окажусь среди счастливчиков. При этой мысли у меня заныло в животе.

– Не бери в голову, – промурлыкал кот у моих ног, – это всего лишь шоу!

– Мне всё равно, – прошептала я, а фрау Моргенштерн тем временем начала раздавать карточки с подготовленными к уроку материалами. За спиной школьный мастер на все руки господин Ваденбок приводил в порядок книжную полку – если так можно выразиться, потому что, как оказалось, сделать полку такой, как была, невозможно. Теперь она больше напоминала «падающую» Пизанскую башню. Тут надо сказать, что господин Ваденбок был уже очень старым, и со зрением у него были проблемы. К тому же в городе ему всё наскучило и он постоянно говорил о деревне. Но уходить на пенсию не хотел.

– Но всё-таки я бы не отказалась подружиться с Джен, – продолжила я, – она так круто смотрелась, когда стояла у доски. Будто класс – это сцена, а она суперзвезда! Мне даже показалось, что в тот момент в комнате стало светлее.

– Тсс! – прошипел Иероним и тяжело вздохнул. – Я так и думал, что работы будет много. Я сталкиваюсь с подобным не впервые, дорогуша. И, поверь, могу отличить плохое шоу от хорошего.

Абсолютное безумие – разговаривать с невидимым котом. Да ещё посреди урока! Но, казалось, до этого никому не было дела.

– Я хотела бы подружиться с Джен, – прошептала я, подперев подбородок ладонью.

– Ты правда этого хочешь?

– Да, очень! – вздохнула я.

– Муррррр… Да будет так! – возгласил кот, и это прозвучало как королевский указ.

Из-за края стола я видела, что кот облизывает переднюю лапу. Потом он бросил на меня быстрый взгляд, и мне показалось, что снова подмигнул. Или это всего лишь пятно вокруг глаза? Однако боль в животе отпустила.

– Нам нужен план, – сказал Иероним, когда мы вышли на школьный двор. В первый учебный день у нас было всего три урока.

Я всё ещё постоянно оглядывалась по сторонам, ожидая от прохожих растерянности и удивления удивления: ведь рядом со мной идёт кот. Но нет: никто даже не смотрел в мою сторону. Хотя по-настоящему невидимой была не я.

– План? – переспросила я.

– Именно! – ответил Иероним, важно вышагивая впереди с гордо поднятой головой. – Хороший план может здорово помочь подружиться.

– У меня никогда не было много друзей, – сказала я тихо. – Моей лучшей подругой была моя сестра, но сейчас и это уже в прошлом. Я покачала головой: даже не представляю, что это может быть за план!

Мы подошли к пешеходному переходу. Иероним уверенно шагнул на дорогу, хотя и был невидимым для всех. Я пошла следом. На середине он вдруг остановился и повернулся ко мне:

– Ты считаешь, у этой Дженифер нет плана?

Я растерялась:

– Хм, думаю, она сама по себе очень крутая!

Кот издал трубный звук, отдалённо похожий на смех:

– Хо-хо-хо! Конечно, у неё есть план! Чего только стоит эта бравада Америкой! И уже понятно, что её план работает. Каждый хочет с ней дружить, хотя её никто не знает. И для этого ей потребовалось всего пять минут. Да она профи!

Я задумалась. Иероним прав: Джен завоевала целый класс, ничего для победы не сделав. Просто нашла правильные слова.

Конечно, она хорошо выглядела, у неё клёвый стиль – но это только дополняло впечатление. Неужели всё это действительно было спланировано?

– У тебя для меня тоже есть план? – Я шла следом, озираясь по сторонам, как вдруг кот пропал из виду. А когда я снова подняла голову, то прямо перед носом увидела «Лендровер» и даже разглядела мужчину за рулём.

– Аааааа! – заорала я и в последний момент бросилась в сторону. Или, может быть, кто-то меня оттащил: всё произошло слишком быстро.

Завизжали тормоза, машина едва не сбила меня, но пронеслась мимо. Я перевернулась в воздухе и, упав на траву у тротуара, вдруг услышала громкий визг.

Оказалось, я приземлилась на кота.

– Мяаауууууу!

Приподнявшись на руках, я увидела, что у меня совершенно ободраны локти. Тем не менее я смогла подняться.

– Ради бога, с тобой всё хорошо? – ко мне наклонился усатый мужчина со щеками как у хомяка. Это был водитель машины, и мне казалось, что где-то я его уже видела.

– Думаю, всё хорошо, – ответила я и попробовала встать, однако нога подогнулась. – Ой!

– Подожди, я помогу! – Мужчина взял меня за руки и стал осторожно поднимать.

– Ой, – проскулила я, – не получается. У меня что-то с ногой! – На глазах тут же выступили слёзы.

Вокруг нас уже собрались люди, и в толпе я заметила кое-кого из новых одноклассников.

Не хотелось плакать перед ними в первый же день, поэтому я стиснула зубы.

– Идти сможешь? – спросил мужчина. Он был в тёмном костюме, на безымянном пальце правой руки блестело серебряное кольцо.

Я покачала головой.

– Сейчас я отнесу тебя в машину и мы поедем в больницу. Но сначала, конечно, я свяжусь с твоими родителями. Как тебя зовут?

Я стала оглядываться в поисках Иеронима. Вдруг он тоже пострадал? Но, взглянув через плечо, вздохнула с облегчением.

– Это проделки Акции Инциденты – повелительницы аварий, – мурчал Иероним, стряхивая с шерсти дорожную пыль. – Я придумал нормальный план, но Акция со своими методами всегда перебарщивает.

– Что за план? – прошептала я, стараясь не шевелить губами.

– Подожди, – ответил он. – Клянусь небесной селёдочкой, в следующий раз всё пройдёт удачнее!

– Ты что-то сказала? – спросил мужчина, под руку с которым я ковыляла к его машине.

– Марта, – ответила я, – меня зовут Марта Быкман.

Сбил меня не кто иной, как бургомистр, и мой случай сразу стал темой номер один в Маленькой Америке. Конечно, он настоял, чтобы меня лечил главный врач единственной больницы по соседству. И, хотя обследование показало, что у меня всего лишь вывих, для надёжности мою ногу заковали в тонкий слой гипса.