Текст книги "Сердце яростное и разбитое"

Автор книги: Бриджит Кеммерер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Глава 2
Грей

Под конец дня всегда становится жарко от солнца, но меня это не беспокоит, потому что в конюшнях тихо, и редко кто-то помимо одного конюха оказывается рядом.

Здесь меня будут искать в последнюю очередь, и меня это устраивает.

Мои руки покрыты потом, к ним прилипают комочки грязи и солома, пока я работаю вилами. Духота станет практически невыносимой, прежде чем температура понизится, но я уже к ней привык. Турнир Уорвика не начнется до темноты, поэтому вокруг никого нет, если не считать меня и Тайко. Позднее конюшни наполнятся голосами мужчин, требующих привести им лошадей или спорящих из-за взятого в аренду оружия в конце прохода. Как только выпивка польется рекой и стадион заполнится людьми, ожидающими зрелища, шум вокруг станет оглушительным.

Тем не менее, пока что стадион пуст, а конюшни требуют тщательной чистки. Все это весьма далеко от экстравагантной роскоши Замка Железной розы, в котором я когда-то был начальником Королевской гвардии.

Пока Тайко убирает навоз, он что-то напевает себе под нос, причем так тихо, что я не могу разобрать мелодию – ее заглушают звуки лошадиного дыхания. Для своего возраста Тайко невелик ростом, худощавого телосложения, отчего кажется, что ему скорее лет двенадцать, а не пятнадцать. Однако это не мешает мальчишке быть проворным и способным работником. Темно-русые волосы Тайко опускаются ниже подбородка, скрывая в тени голубые глаза.

Тайко тоже нравится это время дня, но по другим причинам. Иногда после турнира мужчины с брюшком, переполненным элем, ищут, чем бы еще позабавиться. Я слышал, как они предлагали Уорвику монеты за час в компании Тайко. Я видел, как Уорвик подумывал над этим.

Мальчишка знает, как нужно правильно делать ноги.

Я потратил последние несколько недель на попытки научить его защищаться в качестве альтернативы.

– Сколько тебе еще осталось? – кричу я мальчику.

– Три, – откликается он, стирая предплечьем пот со лба. – Черт побери, ну и жара.

Я смотрю в окно конюшни, чтобы определить положение солнца. До заката у нас есть еще несколько часов.

– Я закончу за тебя. Дуй в «Рычащего пса». Джоди сказала, что на этой неделе у нее будут крабы из Лунной гавани.

Тайко выходит из стойла.

– Хок, таверна Джоди находится на другом конце города.

Хок. Три месяца, а я все еще не свыкся с этим именем. Я откидываю мокрые пряди волос со лба и улыбаюсь.

– Тогда тебе лучше поспешить. Жареные крабы стоят по медяку за штуку.

Тайко вздыхает, но секунду спустя я слышу звук его быстрых шагов по грязному проходу.

– Когда я выиграю, я закажу дюжину, – выкрикивает мальчик напоследок.

Он не выиграет, даже с учетом той форы, что я ему дал.

Тем не менее, победа становится к нему ближе.

Когда я только попал сюда, мои раны после последней битвы с Лилит еще заживали. Мой сон по ночам в течение нескольких недель был отравлен кошмарами, отчего я постоянно чувствовал себя уставшим и слабым. Уборка конюшен и чистка оружия отнимала у меня почти все силы.

Однако, как только я оправился от ранений, монотонность жизни, связанной с турнирами, начала меня угнетать и нервировать. Я скучал по нещадным физическим нагрузкам, которым подвергалась королевская стража. Несколько часов в компании с вилами и тряпкой были детским лепетом по сравнению с часами тренировок и боями на мечах. Я начал вставать до рассвета, чтобы обежать город по кругу в утренних сумерках или взобраться вверх по ступенчатым опорам, на которых лежала крыша стадиона.

Не знаю, как долго Тайко следил за мной до того, как я его поймал за этим занятием, но на тот момент прошло немного времени, и я не боялся, что меня узнают. Мальчишке повезло, что тогда при мне не было ни ножа, ни меча.

Или же это мне повезло. Мои навыки обращения с оружием наверняка привлекли бы ко мне ненужное внимание. Если кому-нибудь понадобился бы тренированный мечник, мне не понравилось бы, если на меня показали пальцем. Иногда мы с Тайко деремся на тренировочных мечах, но я всегда осторожен и использую самые простые приемы, при этом позволяя мальчику наносить удары по намеренно оставленным брешам в защите.

Снаружи тяжело скрипит повозка, запряженная ломовыми лошадьми. Громовой мужской голос кричит:

– Тайко! Хок! Идите посмотреть, что я привез!

Уорвик. Я вздыхаю. Он мог привезти что угодно – от глыбы льда и ржавого гвоздя до трупа рыбака.

Учитывая удушающую жару, я очень надеюсь, что не последнее.

Я выхожу из конюшен, вытирая ладони о брюки. На тележке стоит массивный ящик выше человеческого роста, покрытый огромным отрезом ткани, привязанным по углам. Ломовые лошади блестят от пота, из их ртов капает пена.

Уорвик всегда загоняет своих лошадей. Мне придется облить их водой прежде, чем побежать на другой конец города. Тайко, возможно, все– таки одержит надо мной победу.

Уорвик выглядит так, словно нашел гору королевского серебра. Он едва ли не подпрыгивает, сидя на месте кучера, а это о многом говорит, учитывая его вес. Вытащив лоскут ткани из кармана, мужчина вытирает свои пропитанные потом брови.

– Ты не поверишь, – говорит он. – Ты мне просто не поверишь.

– Что у тебя там? – спрашиваю я.

– Где Тайко? – Уорвик хихикает от восторга. – Я хочу видеть его реакцию.

«Бежит в таверну за жареными крабами, за которые мне придется платить, если ты будешь тянуть».

– Я отправил его в город за мазью для одной из лошадей.

– Ах, как жаль, – Уорвик разочарованно вздыхает. – Тогда я понаблюдаю за твоей реакцией.

Он прекрасно знает, что я вряд ли даже бровью поведу. Уорвик считает, что я слишком серьезен и лишен воображения. Я слишком долго служил наследному принцу, как в его человеческой, так и чудовищной ипостаси, так что я вряд ли удивлюсь тому, что бы там Уорвик ни прятал под покрывалом.

Он неплохой человек, просто неотесанный и слишком озабоченный тем, как бы пополнить карман лишней монетой. Если бы я был командором Греем, я испытывал бы по отношению к Уорвику жалость.

Сейчас же я Хок, и я просто терплю его.

– Ну, тогда показывай, – говорю я.

– Помоги мне снять все эти тряпки.

Веревки туго завязаны на два узла. Я работаю над вторым углом ящика, когда вдруг понимаю, что Уорвик все еще стоит на земле рядом с повозкой, наблюдая за мной.

Типично. Вторая веревка поддается, я задираю покрывало, и под ним оказывается клетка.

Я смотрю на… существо, название которого мне неизвестно. Оно немного похоже на человека, но с темно-серой кожей, цвета затянутого тучами ночного неба. Крылья, растущие из спины существа, связаны путами, и у него есть хвост, который безвольно лежит кольцами на полу клетки. Руки и ноги создания оканчиваются когтями, а копна черных волос на голове пропитана потом.

Оно не шевелится.

– Боже правый, – говорит Уорвик. – Как думаешь, оно подохло?

– Нет, но близко к этому, – я хмуро смотрю на него. – Как долго оно было так накрыто?

– Часа два.

– В такую жару?

Уорвик прижимает ладонь ко рту.

– О, боже.

– Ему нужна вода, – когда Уорвик не двигается с места, я спрыгиваю с повозки и направляюсь в конюшню за ведром.

К тому моменту, как я возвращаюсь, существо все еще не двигается с места. Я забираюсь обратно в повозку и сажусь на корточки рядом с клеткой. Я наблюдаю за тем, как грудь создания медленно поднимается и опускается. По крайней мере, оно дышит. Я набираю в ладонь воду и просовываю руку между прутьев клетки, чтобы плеснуть ее ему в лицо. Нос существа немного уже человеческого, а подбородок шире. Вода струйкой стекает по серой коже.

– Что это за создание? – спрашиваю я Уорвика. – Где ты его взял?

– Это скрейвер, – отвечает он. – Говорят, его поймали далеко на севере в ледяных лесах за пределами Силь Шеллоу. Я выиграл его в карты! Фортуна улыбнулась мне сегодня, мой мальчик.

Скрейвер. Я припоминаю, что в детстве мне рассказывали о чем-то подобном, но это было так давно, что подробности уже стерлись из памяти.

– Я думал, что это выдумка, которой пугают детей.

– Судя по всему, нет.

Я набираю еще одну пригоршню воды, чтобы полить ею лицо существа, затем щелкаю языком, словно призываю лошадь. Веки скрейвера дергаются, но он продолжает оставаться неподвижным.

– Представляешь, нужно было заплатить два медяка, чтобы просто посмотреть на него! – восклицает Уорвик. – Вопиющее безобразие!

Мои брови взлетают вверх. Выражение сочувствия – это не то, что я ожидаю от Уорвика.

– Согласен.

– Вот именно! За скрейвера? Да люди явно заплатят все пять!

А, так вот оно что.

Когда я набираю третью пригоршню воды, существо вздрагивает. Его рот приоткрывается в поисках желанной жидкости. Когти создания начинают скрести по полу, чтобы подобраться ближе ко мне. Его движения слабые и болезненные.

– Спокойно, – мягко говорю я. – У меня есть еще.

Я снова зачерпываю воду рукой. Надо будет сбегать за ковшом.

Скрейвер делает глубокий вдох, раздувая ноздри, и из его груди доносится низкий звук. Я подношу руку к его рту настолько близко, насколько у меня получается.

Глаза существа распахиваются, и они оказываются полностью черными. Низкий звук превращается в рычание.

– Спокойно, – снова говорю я. – Я не наврежу…

Существо дергается в сторону моей руки. Я реагирую быстро, но оно оказывается быстрее. До того, как я успеваю вытащить руку из клетки, в мое запястье впиваются клыки. Я вырываю руку и, отшатнувшись назад, спотыкаюсь о ведро с водой и падаю вниз с повозки.

Уорвик смотрит на меня сверху, а затем начинает хохотать.

– Нет, нет. Даже лучше, что ты был здесь. У Тайко не хватило бы духу сунуть туда руку.

Черт возьми, из моей руки яростно хлещет кровь. Из-за грязи и пота рану уже начинает жечь.

Скрейвер отполз к противоположной стене клетки. Со своего места я могу видеть, что существо, без всяких сомнений, принадлежит к мужскому полу. Наполовину обнажив клыки, оно сверлит меня предупреждающим взглядом темных глаз.

– Теперь тебе придется ждать воду, – говорю я.

– Как думаешь, что нам с ним делать? – спрашивает Уорвик.

Я вздыхаю. Мое запястье горит, и я голоден. Мне нужно сходить за Тайко и вернуться до наступления темноты, иначе нам не поздоровится.

– Мы не можем оставить его на солнцепеке. Давай поставим повозку на стадион, – предлагаю я. – Можем подумать, что с ним делать после турнира.

– Хок, ты славный малый, – Уорвик хлопает меня по плечу. – Я буду у себя, если тебе что-то понадобится.

Моему счастью нет предела.

* * *

Тайко с улыбкой на лице сидит у бара с полупустой тарелкой крабов. Для таверны час еще слишком ранний, поэтому посетителей немного, а сам мальчишка за баром сидит в абсолютном одиночестве. Тайко выглядит таким самодовольным, что я почти рад, что Уорвик прикатил во двор с проблемой, которую должен был решить я, по его мнению.

Я не могу сдержать ответной улыбки.

– Не задирай нос.

Тайко посылает улыбку Джоди – молодой женщине, стоящей за барной стойкой.

– Думаю, возьму еще дюжину. Хок угощает.

Она улыбается, и ее золотисто-карие глаза задорно блестят.

– Ты уже упомянул это пару раз.

У меня вырывается смешок.

– Только тем, что уже лежит перед тобой, можно наесться до тошноты. Я тебя обратно не понесу.

– Знаю, – Тайко подталкивает поднос ко мне. – Эта половина твоя.

Я усаживаюсь на стул рядом с мальчиком, и Джоди передает мне тарелку и нож. Долгий и изнурительный поход через город отбил у меня аппетит, но я все равно беру краба из кучи. Обычно Тайко ведет себя очень сдержанно, поэтому я не хочу его обидеть.

Джоди облокачивается на барную стойку. Ее каштановые волосы длиной до пояса. В некоторые пряди вплетены перышки и камушки. Кожа покрыта золотистым загаром, на щеках рассыпаны веснушки, а между двух передних зубов есть небольшая милая щербинка. Грудь Джоди едва ли не вываливается из платья, когда она кладет ее на сложенные руки и широко улыбается мне.

Я понимаю, к чему все это, но я провел так много времени, отрекшись от любого вида отношений, что уже и забыл, на что похоже влечение.

Нет. Не правда. Я помню Харпер. Помню тепло ее взгляда, неиссякаемое упорство и ощущение ее руки в моей, когда я показывал ей, как метать ножи в снег.

Тогда мои чувства к ней были под запретом, впрочем, как и сейчас. Мысли о Харпер не приведут ни к чему хорошему, поэтому я отодвигаю их подальше.

– Вина или эля? – спрашивает Джоди.

– Воды, – я разламываю ногу краба при помощи ножа и вытаскиваю из нее мясо. – Пожалуйста.

Джоди дуется.

– Ты никогда не пьешь.

Я пожимаю плечами.

– Тайко уже и так потратил мои деньги на еду, – говорю я. Это не истинная причина отказа, но мне лучше сохранять голову трезвой. Мне было запрещено пить, когда я был стражником, и, когда однажды я распил бутылку с Рэном, я едва не оказался на полу. Как Хок я беспокоюсь о том, что если я осмелюсь выпить, то тут же разболтаю всю правду о себе.

Хотя, может быть, этого и не случится. Когда я был в Королевской гвардии, я всегда чувствовал, будто моя жизнь поделена на два этапа. Сначала была жизнь «до», когда я был фермерским мальчиком, который пытался найти способ помочь своей семье выжить. А затем было «после», когда я стал стражником и стал зарабатывать, охраняя королевскую семью. Бывали моменты, когда мне казалось, что моя семья превращалась в расплывчатое воспоминание, будто мое воображение выдумало тех людей, с которыми я жил и о которых заботился.

Теперь, кажется, начался третий этап. Бывает, что замок и проклятье кажутся мне такими же призрачными, как и моя семья. Даже не знаю, сколько во мне осталось от Грея, который был стражником.

Джоди ставит передо мной стакан воды. Я выпиваю половину одним глотком и вытираю рот салфеткой, после чего снова разламываю ногу краба ножом.

– Ты ешь как человек из знатного рода, – задумчиво говорит Джоди. – Думаю, раньше я не замечала этого.

Мои пальцы замирают на секунду, прежде чем я заставляю руку двигаться дальше, чтобы вскрыть очередной панцирь. Джоди права отчасти, но не то чтобы я об этом когда-либо задумывался: я ем как человек, которого учили обедать в присутствии королей.

Теперь я стараюсь быть менее аккуратным в еде, хотя, скорее всего, выглядит это наигранно. Того и гляди я отрежу себе палец. Я улыбаюсь Джоди и по-дружески толкаю Тайко в плечо.

– Ты, наверное, просто привыкла к пьяницам, которые вгрызаются в мясо зубами.

Тайко смущенно улыбается.

– Я хотя бы не пьян, – мальчик опускает взгляд на мою импровизированную повязку на руке. – Что случилось с твоим запястьем?

Я разламываю пополам очередную ногу краба руками, обеспокоенный тем, что Джожи наблюдает за мной.

– У Уорвика появился новый домашний питомец.

– Домашний питомец?

До того, как я успеваю ответить, дверь в таверну распахивается с такой силой, что ударяется о стену. С полдюжины мужчин в полной боевой готовности заходят внутрь, и на их броне сияет золотым и красным герб Эмберфолла.

Это не Королевская гвардия, это солдаты Королевской армии. Я застываю на месте, затем заставляю себя вернуться к трапезе. Рядом со мной так же тихо замирает Тайко по своим собственным причинам.

Внезапно мне очень хочется, чтобы на поясе у меня висел меч. Мои пальцы будто непроизвольно крепче смыкаются на рукоятке ножа.

Вероятно, я веду себя глупо. Я бросил на вошедших беглый взгляд, но не узнал никого из них. Скорее всего, они не узнают и меня. Мои волосы стали длиннее, а лицо обросло щетиной.

Если удача на моей стороне, то никто меня вообще не ищет. Но возможности узнать это наверняка у меня нет.

Один из мужчин подходит к бару и щелчком вверх бросает на деревянную стойку медную монету.

– Еды и вина моим людям, если можно.

Джоди берет монету и приседает в реверансе.

– Сию минуту, милорд.

Никакой он не милорд, но ему приятно, что его так назвали. Двое мужчин, вошедших с ним, свистнули ему, сидя за столом возле двери.

Солдат подкидывает на стойку еще один медяк, и, откашлявшись, говорит:

– Премного благодарен.

– Взаимно, – Джоди прячет в карман монету и отворачивается, попутно подмигнув мне.

Я едва ли могу выдавить ей в ответ улыбку. Меня слишком беспокоит причина появления солдат. Мы слишком далеко от границы. В этом городе редко видят представителей Королевской армии.

Мужчина останавливается, прежде чем отойти. Он смотрит на меня.

Я делаю глоток воды, чувствуя вес ножа, зажатого у меня между пальцами. Я могу без задней мысли всадить лезвие ему в глотку. Моя рука хорошо помнит, как это делается. Нож легче, чем мои метательные клинки, так что мне нужно всего лишь…

– Это жареные крабы? – спрашивает солдат. – Мы сто лет не видели морепродуктов!

Я прочищаю горло и усилием воли заставляю себя отложить нож. Когда я отвечаю, мой голос звучит хрипло:

– Джоди готовит их лучше всех в городе.

– Значит, мы сделали правильный выбор, когда зашли сюда.

Наконец, я поднимаю взгляд на солдата. Я вынужден это сделать, иначе сложится впечатление, что я что-то скрываю.

У него мощное телосложение, темные волосы и кожа красноватого цвета. Я не думаю, что когда-либо встречал этого человека прежде. Облегчение наполняет мою грудь, и я снова могу дышать.

– Вы не пожалеете, – говорю я, и после паузы продолжаю. – Куда держите путь?

– На север, в Хатчинс Фордж, – отвечает солдат. – По официальным делам.

– Естественно, – я вежливо киваю, после чего поднимаюсь со своего места. – Счастливой дороги, солдат, – я оставляю пригоршню монет рядом со своей тарелкой. – Тайко, нам пора возвращаться.

Мы не доели то, что было на подносе, но мальчишка соскальзывает со стула и следует за мной к двери. Мы выходим на улицу под палящее солнце.

До того, как дверь закрывается, я слышу, как один из солдат говорит:

– Ради всего святого, капитан, народ знает, что в городах поднимаются волнения из-за другого наследника. Слухи ходят повсюду.

Я хватаю Тайко за рукав и перестаю дышать в надежде услышать больше.

– Как думаете, что принц сделает, когда найдет его? – спрашивает еще один солдат.

Капитан хмыкает.

– Отрубит ему голову, скорее всего. Король мертв. Наследный принц займет его место. Он не позволит какому-то человеку со стороны…

Дверь закрывается, и мы с Тайко в тишине остаемся стоять на солнцепеке.

Тайко задирает голову, чтобы посмотреть на меня.

– Тебя напугали те солдаты.

Мне не нравится, что он видит меня насквозь. Я толкаю мальчика плечом.

– Тебя они тоже напугали.

Тайко краснеет и отводит взгляд.

Не нужно было ему этого говорить. Я пытался сменить тему и перекинул все внимание на него.

– Побежим наперегонки обратно? – спрашиваю я.

– Я думал, у тебя закончились медяки.

– Если выиграешь, я завтра все стойла за тебя почищу.

Тайко улыбается и, не мешкая, срывается с места, не подумав ни о жаре, ни о том, что только что наелся до отвала. Скорее всего, где-то на середине пути его стошнит крабами, и тогда я его догоню.

Я продолжаю идти, не переходя на бег.

«Король мертв».

«Наследный принц займет его место».

Наследный принц и должен занять его место. От этой мысли у меня неожиданно начинает щемить в груди. Когда-то я поклялся защищать Рэна ценой собственной жизни, потому что он должен был занять трон, и я смог бы являться частью чего-то большего.

И вот сейчас я здесь, на пыльных улицах Риллиска, работаю не кем иным, как конюхом. Неизвестный единокровный брат наследного принца Эмберфолла. Пропавший наследник, который не хочет, чтобы его нашли. Человек, который не является частью абсолютно ничего.

Глава 3
Лия Мара

Я смотрела в окно кареты на протяжении многих километров. По эту сторону гор воздух тяжелый и липкий настолько, что мне хотелось бы путешествовать в жилете и лосинах, а не в королевской мантии. Тем не менее красота раскинувшегося пейзажа стоит неудобств. Там, за горами, Силь Шеллоу состоит лишь из равнин с фермерскими угодьями, изредка прерывающихся городами и единственной узкой речушкой. Эмберфолл же богат долинами, лесами и разнообразным рельефом.

Ко всему прочему здесь есть еще несколько сожженных дотла городов с обуглившимися останками наших солдат, которые остались здесь с тех времен, когда матушка предприняла первую попытку захвата этих земель.

Проезжая мимо таких городов, я всегда невольно перевожу взгляд на внутренние стены кареты. У меня нет желания видеть разрушения, что являются делом рук моего народа.

Когда-то я думала, что смогу прервать эту закономерную череду разрушений, но затем матушка назвала мою младшую сестру наследницей престола.

Сестра сидит напротив меня, и на нее не оказывают никакого впечатления ни погода, ни виды Эмберфолла. Нолла Верин скрыта в тени, занятая вышиванием красными и серебряными нитями. Зная ее, я могу сказать, что это будет какое– то украшение для одной из ее лошадей.

Она не вздрогнет при виде сожженных дотла городов. В мире не существует того, что могло бы заставить Ноллу Верин содрогнуться.

Именно поэтому моя сестра стала наследницей, а не я.

Губы Ноллы Верин изгибаются в легкой улыбке.

– Лия Мара, ты ведь понимаешь, что нас встретят в штыки? – произносит она на сишшальском – нашем родном языке.

Я не отрываю взгляда от пышной зелени.

– Матушка пыталась сровнять эту страну с землей. Как еще нас могут встретить?

– Я думаю, ты станешь легкой мишенью, учитывая, что постоянно высовываешься из окна с открытым ртом.

Я закрываю рот и откидываюсь на сиденье, позволяя плотной занавеске закрыть окно.

Улыбка Ноллы Верин становится шире.

– И при этом тебя всегда называют самой умной.

– А, точно. Хотя лучше слыть самой умной, чем самой крепкой.

Нолла Верин тихо смеется.

– Составляй список. Когда я стану королевой, я их всех казню ради тебя.

«Когда я стану королевой».

Я улыбаюсь, надеясь, что сестра не заметит грусти, спрятанной за улыбкой.

Я не завидую ей. Мы давно пообещали поддерживать друг друга, несмотря на решение матушки при выборе наследницы. Несмотря на то, что сестра младше меня на два года, в свои шестнадцать она уже представляет собой подходящую кандидатуру на трон после матушки. Нолла Верин едва ли не родилась с луком и стрелами в руках, не говоря уже о мече на поясе. Как и наша матушка, она не мешкая готова пустить в ход оружие. Нолла Верин может укротить самую агрессивную лошадь в конюшне. Многие королевские дома начали отправлять жеребят ей на воспитание лишь затем, чтобы похвастаться, что их молодняк был укрощен не кем иным, как дочерью великой королевы.

У Ноллы Верин и нашей матушки есть общая черта: они рубят сплеча, когда дело касается жестких решений.

Мне грустно как раз из-за этого. Мою сестру забавляют мысли о казни.

И она при этом не шутит.

Сходство между Ноллой Верин и матушкой на этом не заканчивается. Они одинаково сложены. Их миниатюрные, стройные, атлетические фигуры идеально подходят для поля боя. Единственное сходство у меня с матерью – это рыжие волосы, но мои достают до пояса, в то время как матушка предпочитает носить более короткую стрижку. Волосы Ноллы Верин представляют собой блестящую черную вуаль. Я вовсе не миниатюрная и совсем не ловкая, поэтому многие при дворе делают ремарки по поводу моего острого ума, если хотят мне польстить, и по поводу моего «крепкого» телосложения, если хотят задеть.

Сестра вернулась к вышиванию. Ее пальцы запорхали над тканью туда-сюда. Даже если она и нервничает, то внешне это никак не проявляется.

Нас сопровождает не так много людей. Сорра и Пэрриш – моя личная стража – едут позади. Тик и Дил – стража Ноллы Верин – едут в центре. Четыре личных стражника моей матушки окружают ее собственную карету, которая возглавляет процессию.

– Что, если принц отвергнет предложение матушки? – спрашиваю я.

Взгляд сестры отрывается от полотна.

– Тогда его можно будет считать глупцом. Наши войска могут запросто уничтожить эту жалкую страну.

Я бросаю взгляд в окно. Пока что Эмберфолл не кажется мне жалким. К тому же у принца Рэна получилось отбросить наши войска к горному перевалу, так что он достаточно умен и осторожен.

– Хмм, и ты думаешь, что разрушения и поджоги заставят людей охотно помогать нам с разработкой водных путей, в которых мы так отчаянно нуждаемся?

– Наш народ может сам всему научиться.

– Но наш народ научится быстрее у тех людей, у которых уже есть знания и опыт.

Сестра снисходительно вздыхает.

– Ты наверняка пришла бы к ним с медом и орешками, чтобы попросить дать тебе инструкции.

Я отвожу взгляд и смотрю в окно. Так и есть, я лучше попрошу о помощи, нежели с мечом в руке прикажу мне содействовать, и это очередное напоминание о том, почему престол займет Нолла Верин, а не я.

– Мы можем оставить в живых несколько человек, – говорит сестра. – Они будут отчаянно стараться нам помочь.

– Мы можем оставить в живых всех, если матушке удастся заключить альянс.

– Так и будет. Чудовищное создание принца Рэна исчезло, – отвечает Нолла Верин. – Наши лазутчики также доложили, что города начинают сомневаться в его праве на престол. Если принц хочет остаться во главе своего глупого королевства, то он согласится.

Нолла Верин очень практична. Уголки моих губ приподнимаются в улыбке.

– Что, если он тебе не понравится?

Сестра закатывает глаза.

– Как будто это важно. Я могу делить ложе с мужчиной, даже если он мне не по нраву.

Я краснею от ее смелого заявления.

– Нолла Верин, ты когда-нибудь… этим занималась?

– Ну, нет, – сестра встречается со мной взглядом, и ее пальцы замирают над вышивкой. – А ты?

Мой румянец становится ярче.

– Нет, конечно.

Глаза Ноллы Верин становятся шире.

– Тогда ты должна первой этим заняться, а потом сказать мне, чего ожидать. Ты сейчас скучаешь, да? Я прямо сейчас могу позвать Пэрриша. Или тебе больше нравится Дил? Я предоставлю вам карету…

Я хихикаю и бросаю в сестру парчовой подушкой.

– Даже не думай об этом.

Нолла Верин уклоняется от подушки без всякого труда.

– Я просто прошу у тебя сестринской помощи.

– А что, если принц Рэн обручен?

– С принцессой Харпер? – Нолла Верин натягивает нить и завязывает узелок. – Она тоже в праве делить ложе с кем пожелает.

– Ты увиливаешь от ответа, сестра.

Она вздыхает.

– Меня это не волнует. Их альянс ничего не значит. Прошло три месяца с тех пор, как Эмберфолл заключил союз с загадочным королевством Колумбии. Никаких войск не прибыло. Матушка считает, что принц был не совсем честен со своим народом, и я склонна с ней согласиться.

Я тоже. Нолла Верин предпочитает проводить свободное время на тренировочном поле, пока я еженедельно встречаюсь с Кланной Сун, главной королевской советницей, и изучаю военную стратегию или замысловатые кровные связи между королевскими домами. В последние несколько месяцев сложилось впечатление, что принц Рэн собирает армию, которая могла бы представлять угрозу, но почему-то такая армия так и не появилась. Любопытно, что принц продолжает ухаживания за принцессой Колумбии, несмотря на то, что альянс двух стран находится на грани распада. Эмберфолл ослаблен. Принцу необходимо заключить союз с государством, которое может предложить необходимую для выживания поддержку.

С государством, подобным Силь Шеллоу.

Занавеска на окне приподнимается, и вдалеке я вижу обуглившиеся руины еще одного уничтоженного города. У меня сдавливает горло. Солдаты матушки потрудились на славу.

Я снова перевожу взгляд на сестру.

– С чего ты взяла, что мы вообще попадем на аудиенцию к принцу?

– Согласно информации, которой располагает матушка, он этого желает, – отвечает Нолла Верин, и ее пальцы снова порхают над тканью. – Помнишь, несколько месяцев назад Хрустальный дворец навестила колдунья?

Я помню. У той женщины была белоснежная кожа, обрамленная шелковистыми черными локонами. Она была одета в платье самого темного оттенка синего. Когда женщина пришла и заявила, что в ее жилах течет колдовская кровь, матушка рассмеялась ей в лицо, однако женщина заставила одного из стражников пасть без чувств к ногам королевы, не дотронувшись до него и пальцем. После этого матушка дала колдунье аудиенцию. Они провели в тронном зале много часов.

Мы с Ноллой Верин откладывали обсуждение этого случая. Не нужно хорошо знать историю, ведь всем и так известно, что все владеющие магией люди были изгнаны из ледяных лесов Ишелласы десятки лет назад. Чародеи пересекли Застывшую реку при помощи колдовства, после чего попытались осесть в Силь Шеллоу, но моя бабушка не позволила им этого сделать. Они отправились искать пристанища в Эмберфолле, и нашли его, но слишком поздно: после того, как короля кто-то обвел вокруг пальца, все чародеи были убиты.

За исключением, судя по всему, одной колдуньи.

– Конечно, помню, – отвечаю я. – Она последняя из своего рода.

Моя сестра качает головой.

– Вероятно, кто-то еще выжил. Матушка сообщила мне это вчера вечером, когда мы готовились к отъезду.

Безусловно, матушка сообщила только ей, а не мне, потому что Нолла Верин – наследница престола.

Я не завидую ей. Моя сестра станет великой королевой.

Я сглатываю ком в горле.

– Кто-то еще выжил?

– Да. И она ищет его.

– Зачем?

– Потому что он не просто человек с магией в крови, – Нолла Верин протыкает ткань иглой, и красная нить тянется по белому шелку, словно кровоточащий порез. – Этот колдун – истинный наследник трона Эмберфолла.

Я охаю.

– Это правда?

– Да, – глаза Ноллы Верин сверкают, ведь она просто обожает интересные сплетни. – Но принц понятия не имеет, кто это.

Ну и скандал! Магии в Эмберфолле не рады ровно настолько, насколько ей не рады в Силь Шеллоу. Интересно, знает ли об этом народ Рэна. Как они отреагируют на подобную новость?

Я представляю, что моя дальнейшая жизнь будет проходить именно так. Я буду собирать крупицы информации о враждующих королевствах, подобно тому, как собака выискивает обрезки рядом с мясником, занятым разделкой мяса.

Я снова сглатываю.

– А матушке известно, кто этот наследник?

– Нет. До того, как колдунья исчезла, она сказала, что лишь одному человеку известно, кто это.

– Кому же?

– Начальнику королевской стражи, – Нолла Верин завязывает узелок и откусывает нить зубами. – Юноше по имени Грей.

* * *

К вечеру мы оказываемся в нескольких километрах от последнего городка, и матушка приказывает страже остановиться и разбить лагерь. Если бы мы путешествовали по Силь Шеллоу, для нашего удобства были бы воздвигнуты огромные шатры, но здесь, в Эмберфолле, мы не должны привлекать к себе внимание.

Мы с Ноллой Верин ютимся в узеньком шатре. Сорра и Пэрриш – мои стражники – расстелили одеяла на земле таким образом, чтобы они образовали гнездо из покрывал и подушек. Мы с детства не спали так близко друг к другу, и я рада подобной возможности.

Моя сестра уже раскинулась среди подушек и озорно прищурилась.

– Эти одеяла очень мягкие. Уверена, что не хочешь пустить под них Пэрриша?

Мои щеки горят огнем. Одно дело шутить про такие вещи в карете один на один, и совсем другое, когда юноша, о котором идет речь, стоит по другую сторону опущенной тканевой занавески. После объявления наследницей Нолла Верин стала дерзкой, а я лишись уверенности в себе.