Текст книги "Мне некогда! В поисках свободного времени в эпоху всеобщего цейтнота"
Автор книги: Бриджид Шульте
Жанр:
Психология
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
В 50-х годах прошлого века количество рабочих часов стало снижаться. Соответственно, у людей стало появляться больше свободного времени.
«Вот о чем я и хочу спросить, – сказал мне Бен Ханникатт. – Что же произошло?»
Сегодня некоторые считают, что работа в профессиональных областях инновационной экономики, таких как искусство, технологии, инжиниринг, коммуникации, политика, аналитика, наука, образование и им подобные, больше похожа на проведение досуга: это как раз то, о чем говорили еще древние греки, и такая вовлеченность в жизнь через работу полезна{91}91
Джонатан Гершуни, интервью с автором, Париж, июль 2010 года.
[Закрыть].
Но экономисты вроде Шор утверждают, что ненасытная индустрия рекламы создает новые желания, ведущие к невероятным потребительским расходам, которые сегодня составляют 70 % экономики США. Поразительный рост стоимости медобслуживания, жизни в целом, постоянный резкий рост цен на недвижимость опередили рост зарплат. В результате мы видим, что долги домохозяйств достигли исторического максимума{92}92
Matthew Ruben. Forgive Us Our Trespasses? The Rise of Consumer Debt in Modern America // ProQuest Discovery Guide, February 2009 // www.csa.com/ discoveryguides/debt/review.pdf.
[Закрыть], а люди буквально утопают в ненужных вещах, став жертвами, как говорит Шор, порочного круга «работай и потребляй».
Ханникатт видит еще более глубокие изменения: «Работа заняла центральное место в нашей жизни, давая ответ на самые главные вопросы вроде “кто мы такие”, “каков смысл нашей жизни” и “каких целей в жизни мы хотим достичь”, – говорит он. – Мы превратили свободное время в банальность, в то, к чему только молоденькие дурочки стремятся, чтобы посвятить его шопингу и сплетням».
Даже в академической среде ученые и аналитики признаются, что им иногда неудобно говорить, что они изучают вопросы свободного времени. Когда я писала эту книгу и общалась с множеством ученых, то часто получала именно такой ответ. Карла Хендерсон, изучающая проблематику свободного времени у женщин в Университете Северной Каролины, с сомнением разглядывает заголовок своей статьи «Не смейтесь, когда я говорю “отдых”». «Моя мама, наверное, думает, что я изучаю разные глупости», – говорит она мне. Ее факультет изучения досуга был переименован в факультет паркового, досугового и туристического менеджмента. Карла продолжает свою мысль: «Мы живем в обществе, где принято считать, что проводить время на работе – это лучше, чем отдыхать и развлекаться. Но когда вы начинаете понимать, что такое свободное время, как оно влияет на качество жизни, на личные отношения, то вам становится ясно, что свободное время – это очень и очень важно. Мы неправильно понимаем, что такое свободное время. И именно поэтому люди его стыдятся».
«Без времени на размышления, без созерцания того, что происходит с нами сейчас, и без понимания жизни как божественного дара, – говорит Ханникатт, – мы будем обречены жить в бесцельной и банальной занятости. У нас не останется способности любить, а это ведет к появлению “беспокойного сердца”, как говорил святой Августин. Мы просто доведем себя до отчаяния и не сможем дальше нормально жить и работать».
Мы сидим с Энн Барнетт за столиком в кафе кампуса Университета Северной Дакоты. Она выкладывает передо мной пачки писем, которые я видела в ее кабинете. Все письма аккуратно упакованы в оберточную бумагу и отсортированы по годам.
– Н – это оценка? – спрашиваю я. – За хорошее рождественское письмо?
– Н – это «настоящий», – отвечает Барнетт. – Эти письма показывают, насколько настоящей может быть жизнь.
– В смысле? – недоумеваю я.
– Они понимают, что жизнь конечна, – отвечает Энн. – Они знают, что когда-нибудь умрут.
– Как-то жестко для рождественских писем, – говорю я.
– Когда вы осознаете, что вам мало осталось, вы начинаете больше ценить время, – произносит Барнетт.
– Это удручает, – отвечаю я.
– Это, – говорит Барнетт, – означает то, что нужно жить честно и смело, смакуя каждую минуту. У человека есть время остановиться и насладиться ароматом розы. Человек понимает, что прошлое ушло, а будущее неизвестно. Вы можете быть по-прежнему заняты, но вы будете наслаждаться каждым моментом жизни.
Немецкий философ Мартин Хайдеггер писал, что настоящая жизнь требует того, чтобы человек всегда помнил и о жизни, и о смерти, поясняет Барнетт. По-немецки он называл это dasein, что буквально означает «человеческое бытие». Мало кто из нас способен на это. Возможно, человеческая природа такова, что мы всеми силами стараемся избежать мыслей о том, что жизнь конечна, и в то же время мы не можем этого избежать. Может быть, поэтому сверхзанятость так привлекательна. Если у нас никогда нет времени остановиться и подумать, мы никогда не встретимся лицом к лицу с ужасной правдой.
Барнетт с коллегами сделали случайную выборку из почти шестисот рождественских писем, чтобы выделить примеры «настоящей» жизни. Они нашли только тридцать два таких письма. Она показывает мне пример: «Дорогие друзья, Хизер и Йон. Это мое восьмидесятое Рождество. Я уже давно понял, что жизнь все больше становится процессом ОТПУСКАНИЯ близких, семьи и друзей, которые были больше, чем семья. Сейчас я только вспоминаю о тех местах, в которых любил бывать, и о делах, которые приносили мне радость». Другое письмо описывает, как почти смертельная авария на дороге стала поводом для одной семьи задуматься о «скоротечности этой прекрасной жизни вдвоем».
«Подавляющее большинство тех, чьи письма мы изучали, – говорит Барнетт, – жили в этом мире в состоянии “отвлеченности”, как говорил Хайдеггер. Они не осознавали самого важного, будучи слишком поглощенными своей постоянной занятостью». «Жизнь коротка, – так написали Барнетт и ее соавторы в анализе исследуемых писем, – мы крутимся как белки в колесе и не можем осознать настоящее предназначение своего существования. Мы не замечаем собственного счастья и часто не понимаем смысла жизни»{93}93
Becky DeGreeff, Ann Burnett, and Dennis Cooley. Communicating and Philosophizing About Authenticity or Inauthenticity in a Fast-Paced World // Journal of Happiness Studies 11, no. 4 (August 2010): 395–408, doi:10.1007/s10902–009–9147–4.
[Закрыть].
Я с сожалением подумала о собственной «отвлеченности», вспомнив, что с течением лет мои сердечные и искренние поздравительные открытки свелись к коротким поздравлениям на странице в Facebook.
Барнетт говорит, что нам пора. Мне – в аэропорт, а ей – на сеанс лучевой терапии. У нее рак. Мы аккуратно упаковываем свертки с рождественскими письмами. Отъезжаем от Radisson, и она говорит, насколько занятой она всегда была. Годы неслись с безумной скоростью: Барнетт занималась преподаванием, исследованиями, заседала в различных советах государственного масштаба, водила дочь на занятия по фортепиано, соревнования по ораторскому искусству, концерты и организовывала ей замечательные вечеринки на дни рождения. За день до моего отъезда во время ужина дочь Барнетт, которой двадцать один год, сказала мне: «Сколько себя помню, я всегда была чем-нибудь занята. Я даже не знаю, что мне делать со свободным временем, если оно у меня появляется». Энн Барнетт на самом деле такая же. Перед тем как она узнала о болезни, Барнетт чувствовала дикую усталость. У нее не оставалось времени на себя, она все отдавала близким и работе. Иногда Энн задается вопросом: а если это отчасти стало причиной ее болезни? И если бы она знала о возможных последствиях, изменила бы что-нибудь в своей жизни? И отвечает сама себе: нет. Лечение заставляет ее сбавить обороты и замедлить жизненный темп. «Это раздражает, и я чувствую себя немного виноватой, – говорит Барнетт. – Еще так много всего, что я хотела бы сделать».
Глава 4
Невероятно сжимающийся мозг
Эмили Анселл поворачивает компьютер в мою сторону. Мы вместе смотрим на желтую выпуклость неправильной формы на сине-черном очертании человеческого черепа. Анселл показывает на странное желтое пятно, расположенное на черном снимке мозга, как раз там, где находятся лобная кость и глазницы.
Она объясняет, что желтая выпуклость – это префронтальная кора головного мозга, ключ к человеческому интеллекту. Именно ее размер и сложность строения отличают нас от животных и делают теми, кто мы есть. Анселл добавляет, что она с коллегами-неврологами обнаружила интересный эффект. Когда человеку не хватает времени, если он испытывает спешку и ничего не успевает сделать, эта странного вида желтая выпуклость подает предупреждающий сигнал: она сжимается.
Тридцатишестилетняя Анселл – доцент кафедры психиатрии Центра изучения стрессов Йельского университета. Атмосфера приемной располагает к абсолютному спокойствию: пурпурные кресла, обтянутые бархатом, тихо журчащий фонтан и мягкое освещение. Здесь посетителям предлагают такой набор органических чаев, какой вы найдете не в каждом элитном спа-центре. Эмили Анселл – брюнетка с короткой стрижкой и ослепительной улыбкой. Она много работает над собой, чтобы не испытывать стресс. Кроме всего прочего она спит достаточное количество часов, правильно питается, занимается спортом, дыхательной гимнастикой и медитацией, ставит реальные задачи и постоянно вносит правки в свои планы и рабочий график. Но она понимает, что люди ее типа составляют меньшинство. Средний школьник старших классов сегодня испытывает такой же уровень тревожности, какой в 50-х годах прошлого столетия наблюдался у среднестатистических пациентов психиатрических клиник{94}94
Robert L. Leahy. How Big a Problem Is Anxiety? In Any Given Year, About 17 % of Us Will Have an Anxiety Disorder // Psychology Today Anxiety Files blog, April 30, 2008 // www.psychologytoday.com/blog/anxiety-files/200804/how-big-problem-is-anxiety.
[Закрыть]. Более того, ученые обнаружили, что стрессы у детей, которые часто передаются им от испытывающих беспокойство родителей, могут не только изменить их неврологическую и гормональную системы, но и затронуть ДНК{95}95
M. J. Essex et al. Epigenetic Vestiges of Early Developmental Adversity: Childhood Stress Exposure and DNA Methylation in Adolescence // Child Development 84, no. 1 (January-February 2013): 58–75 // www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/21883162.
[Закрыть].
Будучи клиническим психиатром, работающим с пациентами с высоким уровнем стресса, Анселл захотела подробнее узнать, как он влияет на мозг. Наши исследовательские пути совпадают: без знания функций мозга я не могу продвигаться дальше. Поэтому, попрощавшись с Энн Барнетт, я перехожу к новому этапу получения знаний.
Анселл рассказывает о совместных с коллегами опытах, которые они проводили в Йельском университете. Ученые делали снимки мозга относительно здоровых пациентов, чтобы увидеть отклонения в состоянии беспокойства, вызванного перегрузками и нехваткой времени. Было выявлено, что префронтальная кора головного мозга реагирует на испытываемую тревогу активнее всех остальных частей. В процессе эволюции человека префронтальная кора стала наиболее развитой частью головного мозга. Она регулирует такие физиологические функции, как давление крови, частота сокращений сердца и уровень глюкозы в крови. Более того, префронтальная кора отвечает за познавательные процессы, которыми определяются все наши действия: как мы думаем, учимся, планируем, концентрируем внимание, помним, а также контролируем себя и выносим какое-либо суждение о происходящих событиях.
Анселл показывает мне на снимке небольшой миндалевидный орган – амигдалу. Она объясняет, что амигдала, иначе миндалевидное тело, реагирует на негативные эмоции вроде страха, агрессии или беспокойства. И наоборот, «рациональная» префронтальная кора контролирует «подсознательную» амигдалу для обеспечения нормального и спокойного поведения человека в обществе.
Снимки головного мозга показывают, что в состоянии стресса амигдала зажигается, как электрическая лампочка, говорит Анселл. Мы становимся эмоциональными и раздраженными – вплоть до сильных вспышек гнева. Мы начинаем кричать на детей, не можем спокойно набирать тексты на клавиатуре, показываем неприличный жест водителю, который только что нас подрезал, а мы и так уже сильно опаздываем, и от злости и бессилия хочется в кого-нибудь бросить что-нибудь тяжелое из окна машины. Префронтальная кора работает иначе: она помогает контролировать эмоции и успокаивает, почти как воспитатель в детском саду. Анселл делает жест, напоминающий успокаивающие движения, когда ребенка гладят по голове, и говорит: «Именно префронтальная кора отвечает за то, чтобы убедить нас в том, что у нас все получится. Она как будто приказывает амигдале успокоиться и говорит, что все будет хорошо».
Но если стрессы становятся продолжительными, если человек постоянно куда-то торопится, беспокоится, когда у него нет времени перевести дух, он постоянно переключается между задачами и чувствует, что никогда ничего не успевает сделать, то, как говорят Анселл и ее коллеги, префронтальная кора начинает давать сбои. Снимки показывают, что при усилении стрессов эта маленькая часть серого вещества, очень богатая нервными клетками, прекращает работу. Чем больше стресс, показывают снимки, тем меньше богатого нейронами серого вещества в этой ключевой области мозга.
Анселл с коллегами предполагают, что такое уменьшение объема префронтальной коры значительно ухудшает нашу способность трезво мыслить, оставаться спокойными, сохранять ясность ума, планировать, запоминать, принимать решения или просто успокаиваться, когда это нам необходимо. Также мы теряем организаторские способности и даже возможность контролировать свои действия, говорит Анселл, и увеличиваем риск возникновения какой-либо физической или психологической зависимости и деструктивного поведения{96}96
Emily B. Ansell et al. Cumulative Adversity and Smaller Gray Matter Volume in Medial Prefrontal, Anterior Cignulate, and Insula Regions // Biological Psychiatry 72, no. 1 (July 1, 2012): 57–64 // www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/22218286.
[Закрыть]. Анселл объясняет: «Долгое время считалось, что к определенному возрасту мозговая деятельность стабилизируется, и ничего уже не меняется. Но наши и подобные нашим исследования показывают, что это не так, – мозг пластичен. Он постоянно меняется, и это касается не только нейронных связей и функций мозга, но и самой его структуры. После этого открытия мы сможем узнать о деятельности мозга намного больше».
Работая в условиях постоянных стрессов, головной мозг меняется отнюдь не в лучшую сторону.
На самом деле наше тело было создано для того, чтобы испытывать стрессы. Более того, немного стресса нам никогда не помешает: способностью переживать их и выходить из них победителем объясняется то, что человечество до сих пор живо. Когда древние люди существовали в условиях дикой природы, им было необходимо постоянно избегать опасностей: хищников, ядовитых змей и других представителей флоры и фауны, от которых можно было ждать беды. И тогда, и сейчас при первой же угрозе гипоталамус, небольшая часть промежуточного мозга, реагирует на опасность, заставляя надпочечные железы вырабатывать гормоны, включая адреналин и кортизол, которые поступают в кровь. Выброс адреналина увеличивает частоту сокращений сердца, кровяное давление, температуру тела и дает дополнительную энергию. Мускулы начинают напрягаться, а ладони – потеть. Сердцебиение учащается. Легкие начинают, как кузнечные меха, активно закачивать воздух. Кортизол, основной гормон стресса, выбрасывает глюкозу в кровь, что позволяет подпитывать мускулы и быстро двигаться. В этот момент отключаются все ненужные в данный момент функции вроде пищеварения и инстинкта размножения. Дофамин, гормон удовольствия, отвечающий за формирование привычек, влечений и зависимостей, поступает вглубь мозговых структур, называемых базальными ядрами. Нервные клетки в «думающей» префронтальной коре буквально теряют свои связи. Более старая, эмоциональная и «автоматическая» часть мозга берет верх. Человек собирает все свои силы, и в его голове включается режим «бей или беги». Дальше он действует в соответствии с обстоятельствами. Встретил ли он голодного медведя или врага с копьем – все же будет лучше спастись бегством и укрыться в безопасной пещере{97}97
Amy Arnsten, Carolyn M. Mazure, and Rajita Sinha. Everyday Stress Can Shut Down the Brain’s Chief Command Center // Scientific American, April 9, 2012 // www.mc3cb.com/pdf_articles_interest_physiology/2012_4_10_Stress_Shut_%20Down_Brain.pdf.
[Закрыть].
Через час после того, как человек укрылся в надежном месте, его сердце начинает биться ровнее, мышцы расслабляются, и все тело приходит в более спокойное состояние. Поскольку бегство от опасности – нормальная реакция любого существа, наше тело также приспособлено к сменам состояний: от стрессового до спокойного. Ученые называют этот естественный цикл смены состояний аллостазом, что буквально означает «достижение стабильности через изменения»{98}98
Описание стресса и влияния, которое он оказывает на человеческое тело, в этой главе основано на телефонных разговорах с Брюсом Мак-Ивеном, нейробиологом Рокфеллеровского университета, возглавляющим лабораторию нейроэндокринологии имени Гарольда и Маргарет Милликен Хатч, 14 мая 2012 года.
[Закрыть].
Уровень кортизола снижается во время сна и постепенно увеличивается утром, чтобы у нас было достаточно энергии. К вечеру он опять снижается. Живые существа привыкли к этому циклу. Ученые обнаружили, что самый сильный стресс у животных, испытавших посттравматический шок, был у тех особей, организм которых не вырабатывал достаточно кортизола при наступлении опасности.
Так что немного стресса не помешает. Новые задачи настраивают мозг на положительную волну и помогают получать новые знания и навыки. Однако если тело постоянно испытывает стресс, а мозг – беспокойство, если организм начинает постоянно «купаться» в кортизоле вместо того, чтобы он выделялся исключительно в нужные моменты, то вся тонко настроенная система, призванная защищать нас, начинает выполнять ровно обратную функцию. Это приводит к тому, что ученые называют аллостатической перегрузкой{99}99
B. S. McEwen. Protection and Damage from Acute and Chronic Stress: Allostasis and Allostatic Overload and Relevance to the Pathophysiology of Psychiatric Disorders // Annals of the New York Academy of Sciences 1032 (December 2004): 1–7 // www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/15677391.
[Закрыть].
Эта перегрузка не только способствует сжатию мозга, она ведет к заболеваниям.
Рональд Глейзер, руководитель Института исследований бихевиоральной медицины Университета Огайо, доказал, что стресс ослабляет иммунную систему, делая организм более предрасположенным к воспалительным процессам, сердечно-сосудистым заболеваниям, повышенному давлению, диабету 2-го типа, артриту, остеопорозу, полноте, болезни Альцгеймера и другим заболеваниям{100}100
Emory University. Stress Making Your Blood Pressure Rise? Blame Your Immune System // Science Daily, March 2, 2012 // www.sciencedaily.com/releases/2012/03/120305103203.htm?utm_source=feedburner&utm _medium=feed&utm_campaign=Feed%3A+sciencedaily+%28ScienceDaily%3A+Latest+Science+News%29.
[Закрыть]. Стресс ведет к депрессиям и беспокойным состояниям, особенно у женщин, которые в два раза чаще подвержены им. Одно из исследований показывает, что мужской мозг на 52 % больше, чем женский, вырабатывает серотонина – гормона, отвечающего за регулировку настроения{101}101
Larry Cahill. His Brain, Her Brain // Scientific American, April 25, 2005, 44–46 // www.scientificamerican.com/article.cfm?id=his-brain-her-brain.
[Закрыть].
Глейзер и другие ученые обнаружили связь между стрессами и заболеваниями, возникающими вследствие аутоиммунного дефицита, такими как синдром хронической усталости и вирус Эпштейна – Барр. Также они заметили связь стресса с задержкой заживания ран. И поскольку воспаления позволяют опухолям возникать и развиваться, Глейзер и его коллеги утверждают наличие взаимосвязи между стрессами и онкологическими заболеваниями{102}102
Для получения подробной информации о списке работ Глейзера, посвященных взаимосвязи стресса и физического здоровья, см. Glaser, M. Ronald, Ph.D. на сайте Университета Огайо, факультет молекулярной вирусологии, иммунологии и медицинской генетики www.biomed.osu.edu/mvimg/1253.cfm.
[Закрыть].
Брюс Мак-Ивен, руководитель лаборатории нейроэндокринологии Рокфеллеровского университета в Нью-Йорке, был одним из первых, кто доказал, что стресс может влиять на физическую структуру мозга. Он поставил серию экспериментов, в которых крысы, находившиеся в состоянии покоя, помещались в ограниченное пространство на несколько часов в день. Эксперименты продолжались в течение трех недель. Ученым было обнаружено, что ограничение пространства вызывало у подопытных крыс состояние постоянного беспокойства. Мак-Ивен сделал снимки их мозга. Оказалось, что нервные клетки префронтальной коры и гиппокампа (областей, отвечающих за обучение и запоминание) начали постепенно отмирать, а клетки амигдалы (центра отрицательных эмоций, таких как беспокойство и страх) – развиваться. Мак-Ивен сказал мне: «Неудивительно, что животные стали более беспокойными и менее обучаемыми. К тому же у них пострадала память. Но что самое интересное, когда мы убрали их из обстановки, вызывающей стресс, их мозг вернулся в нормальное состояние».
Мак-Ивен обнаружил, что возраст играл самую важную роль при возвращении мозга в нормальное состояние. Молодые крысы полностью восстановились в течение трех недель. Мозг крыс среднего возраста восстановился лишь частично. Мозг старых особей не смог вернуться в нормальное состояние. Мак-Ивен прокомментировал это следующим образом: «Конечно, у людей все намного сложнее. Кто-то лучше следит за собой, кто-то хуже. Предложите человеку, ведущему малоподвижный образ жизни, совершать часовую прогулку хотя бы по пять дней в неделю, и вы увидите, как его гиппокамп увеличится в размере и его психическая гибкость значительно повысится».
Но Мак-Ивен обеспокоен тем постоянным стрессом, который испытывают современные люди. Исследования показывают, что чем больше студенты-медики ощущают стресс, тем хуже становятся результаты проверки гибкости их префронтальной коры. Стрессы могут привести к бессоннице, которая, в свою очередь, может вызвать интеллектуальное расстройство, переедание и вредные привычки. Другие исследования показывают, что стресс может буквально состарить человека. Особенно это касается женщин. Исследование более 13 тысяч генов в четырех различных областях головного мозга выявило 667 таких, которые отличаются у мужчин и женщин. Из них 98 % ведут к быстрому старению женщин, что некоторые ученые объясняют тем, что представительницы слабого пола испытывают «большую стрессовую нагрузку»{103}103
Michael Slezak. Women’s Brains May Age Prematurely, Possibly Because of Stress // Washington Post, July 30, 2012 // www.washingtonpost.com/national/health-science/womens-brains-may-age-prematurely-possibly-because-of-stress/2012/07/30/gJQAGdWvKX_story.html.
[Закрыть]. По словам Мак-Ивена, ученые считают, что стресс в большей степени влияет на тела и мозг людей с более низкими социальными и экономическими ресурсами, заниженной самооценкой, трудным детством{104}104
Rick Nauert. Childhood Stress Can Result in Brain Changes // PsychCentral, March 1, 2010 // www.psychcentral.com/news/2010/03/01/childhood-stress-can-result-in-brain-changes/11733.html.
[Закрыть], низкой физической активностью и небольшим количеством друзей. Исследования, которые проводились с применением средств функциональной визуализации, показали, что сравнительно простое задание, вроде просьбы посчитать цифры в обратном направлении, может вызвать стресс, ведущий к долговременным изменениям, влияющим на нервные клетки головного мозга.
– Думаю, что мы живем в совсем новом мире, – говорит мне Мак-Ивен. – Я смотрю на семьи, где оба родителя работают и им приходится брать детей с собой на работу. Я смотрю на собственную семью: мы проводим выходные на бейсболе, занимаемся спортом, играем, занимаемся всем чем угодно, но только не отдыхаем. Вы постоянно испытываете давление на работе и вне работы. Вы читаете прессу, просматриваете электронную почту. У вас столько дел, и вы стараетесь ничего не упустить из внимания, поэтому вы ощущаете давление со всех сторон.
Именно этой проблемой и занимается Анселл: она хочет выяснить то влияние, которое наш «ежедневный марафон» оказывает на головной мозг.
Сначала Анселл и ее коллеги собрали фокус-группу из 70 мужчин и 33 женщин в возрасте от 18 до 50 лет и попросили их заполнить анкету, вопросы которой имели отношение к стрессовым ситуациям, возникавшим в жизни респондентов: «Вы когда-нибудь испытывали сильный стресс, связанный, например, с провалом итогового экзамена?», «Был ли у ваших родителей развод?» или «Были ли вы брошены вашими родителями?» Другой раздел вопросов был посвящен травмирующему физическому воздействию: «Были ли в вашей жизни драки?», «Попадали ли вы в стихийные бедствия?», «Подвергались ли вы когда-нибудь нападению?» Также респондентам задавались вопросы, касающиеся возможных недавних событий из их жизни: умирали ли их родные, испытывали ли они проблемы в личной жизни, получали ли они серьезные травмы, коснулся ли их финансовый кризис? В заключительном блоке было предложено оценить «хронический» уровень стресса: «Стараетесь ли вы сделать несколько дел одновременно?», «Считаете ли вы, что ваша работа утомляет вас морально и физически?» или «Бывает ли такое, что вам редко удается выполнить все запланированное?»
Исследователи обнаружили, что собственные ощущения людей по поводу их стрессов намного лучше указывают на общее состояние их здоровья, чем любое тестирование. Таким образом можно выявить их дальнейшие склонности к депрессиям, беспокойным состояниям, курению или перееданию. Оказывается, изучение человеческого восприятия настолько же важно, как и изучение уже свершившихся стрессовых ситуаций. Другими словами, наш реальный мир – это то, как мы думаем о своей жизни. Анселл и ее коллеги из Йеля обработали ответы, а затем провели исследование головного мозга у добровольцев из числа респондентов при помощи магнитно-резонансного томографа.
Анселл с коллегами не ставили перед собой задачу изучения изменения мозга с течением времени. Вместо этого они хотели понять, насколько стрессовые ситуации дают кумулятивный эффект. Для того чтобы выполнить задачу, они тщательно подбирали испытуемых, чтобы их параметры, такие как размер головы, возраст, пол и прочие факторы, были сравнимы. Именно после этого выяснилось, что опыт стрессовых ситуаций и твердая убежденность человека в том, что жизнь полна стрессов, оказывали наиболее негативное, отравляющее влияние на его мозг. Четыре части мозга этих людей были меньше, чем у других: те самые, которые отвечают за принятие правильных решений; внимательность и концентрацию внимания; контроль над эмоциями, настроением, аппетитом и беспокойным состоянием; функциями сна{105}105
Ansell et al. Cumulative Adversity.
[Закрыть]. Но, сравнивая полученные результаты с теми, которые оказались у людей, переживших меньше стрессовых ситуаций и не испытывавших ежедневного беспокойства, Анселл заметила, что у испытуемых, ощущающих больший стресс, объем серого вещества оказался практически на 20 % меньше{106}106
Анселл, электронное письмо автору 18 июня 2012 года.
[Закрыть]. Она заметила: «Все становится понятно. Если у вас в жизни происходят негативные события, то объем серого вещества вашего головного мозга уменьшается. Но если вы при этом ощущаете повышенную стрессовую нагрузку, то этот объем снижается еще больше. Это показывает, насколько мы ранимы. Может быть, сейчас наши исследуемые не испытывают депрессию или беспокойное состояние, но в следующий раз, когда они действительно почувствуют сильный стресс или нехватку времени, их мозг окажется более восприимчивым, что вызовет беспокойство и депрессию».
Худа Акил – нейробиолог из Мичиганского университета. Она посвятила карьеру исследованиям нейробиологии эмоций и стресса. Каждый знаковый этап жизни человечества, каждые эра и эпоха, говорит она, требуют от людей адаптации к ежедневным стрессам, которые те приносят с собой, будь это война, болезни, эпидемия, голод, революция, индустриализация, холодная война или терроризм. В течение веков благодаря техническому прогрессу мы стали получать огромное количество информации, а время стало лететь с огромной скоростью: изобретение часов, карандаша, печатной прессы и электрической лампы накаливания навсегда отделили нас от нормального суточного ритма жизни, данного природой.
Стресс, говорит Акил, – это не более и не менее, чем наша неспособность предусмотреть и взять под контроль силы, влияющие на нашу жизнь. И именно невозможность контролировать то, что с нами происходит, делает современную жизнь настолько сумасшедшей. Нам еще предстоит научиться контролировать беспрецедентные потоки информации, которые обрушиваются на нас со всех сторон. Менее чем за одно столетие образ жизни полностью изменился: мы отошли от физического труда и стали малоподвижным офисным планктоном. А этот выбор грозит еще большими стрессами.
«Подумайте о фермере, – говорит мне Акил. – Он тоже не может многое предусмотреть и проконтролировать. Но чем его жизнь отличается от жизни парней с Уолл-стрит? Если мороз уничтожил посевы, вы, конечно, получили стресс, но это событие произошло не по вашей вине. Но если вы работник умственного труда, то окружающие ожидают от вас ответственности за все на свете. И если что-нибудь идет не так, то это ваша вина. Вам говорят, что вы должны были лучше планировать или были обязаны предусмотреть негативные последствия, и вы не можете в ответ сослаться на высшие силы, на природу или что-нибудь подобное. Вы оказываетесь в тупике. Кроме того, физическая работа помогает справиться со стрессом лучше, чем сидячая».
В течение тысячелетий человеческий мозг увеличивался в размере. Ученые говорят, что это произошло потому, что люди жили группами и им нужно было действовать сообща, чтобы выжить. Шведский профессор когнитивной нейробиологии Торкель Клингберг пишет в работе The Overflowing Brain[16]16
Издана на русском языке: Клинберг Т. Перегруженный мозг. Информационный поток и пределы рабочей памяти. М.: Ломоносовъ, 2010.
[Закрыть], что этот орган современного человека очень сильно напоминает по форме и размеру мозг кроманьонца, а тот жил сорок тысяч лет назад и мир тогда был устроен намного проще. Человеческий мозг может удерживать около семи задач одновременно, но не более. Клингберг пишет, что сегодня наши кроманьонские мозги находятся практически на пределе своих возможностей.
В начале XXI века исследователи из Калифорнийского университета в Сан-Диего оценили объем потребления информации в мире, и у них получилась цифра, превышающая 9,57 зеттабайт[17]17
Зеттабайт – единица измерения количества информации, равная 270 стандартным (8-битным) байтам, или 1024 эксабайтам. Применяется для указания объема памяти в различных электронных устройствах.
[Закрыть] в год{107}107
www.hmi.ucsd.edu/pdf/HMI_2010_EnterpriseReport_Jan_2011.pdf.
[Закрыть]. Они посчитали, что в 2008 году американцы потратили на получение информации 1,3 трлн часов, при этом они читали около 100 тысяч слов и обрабатывали 34 гигабайта данных за 12 часов в день{108}108
www.hmi.ucsd.edu/pdf/HMI_2009_ConsumerReport_Dec9_2009.pdf.
[Закрыть]. Каждую секунду пользователи электронной почты создают сообщения, равные по объему более чем шестнадцати тысячам экземпляров полного собрания сочинений Шекспира{109}109
Mark Brownlow. 8 Email Statistics to Use at Parties // Email Marketing Reports (blog) // www.email-marketing-reports.com/iland/2009/08/8-email-statistics-to-use-at-parties.html.
[Закрыть]. Исследования показали, что офисные работники испытывают такую нагрузку, что им приходится переключаться на новую задачу каждые три минуты, и это разбивает рабочий день на множество мелких кусков, не связанных между собой{110}110
Victor M. González and Gloria Mark. Constant, Constant, Multi-tasking Craziness: Managing Multiple Working Spheres // Proceedings of ACM CHI «04, 113–120 // www.citeseerx.ist.psu.edu/viewdoc/summary?doi=10.1.1.144.6988. Для получения информации о многозадачности в работе см. также: Gloria Mark, Victor M. González, and Justin Harris. No Task Left Behind? Examining the Nature of Fragmented Work (доклад представлен на конференции, посвященной человеческому фактору в работе с компьютерными системами, Портленд, Орегон, 2–7 апреля 2005 года) // www.ics.uci.edu/~gmark/CHI2005.pdf.
[Закрыть]. RescueTime – приложение, которое отслеживает каждое движение пользователя в компьютере, – показывает, что люди используют в течение дня семнадцать различных программ и посещают как минимум сорок различных сайтов, проводя время за тем, что основатель RescueTime Тони Райт называет «информационным порно»{111}111
Roy F. Baumeister and John Tierney. Willpower: Rediscovering the Greatest Human Strength (New York: Penguin, 2011), 116.
[Закрыть].
Джонатан Спира, автор книги Overload! («Перегрузка»), потратил последние двадцать лет на изучение проблем, связанных с нехваткой времени. Он обнаружил, что даже чтение и обработка ежедневных потоков электронной почты могут занимать до половины рабочего дня. Его исследования показывают, что две трети работников чувствуют, что у них остается недостаточно времени на саму работу, и 94 % опрошенных рассказали, что ощущают «нехватку времени из-за потоков информации, которая ведет к полному параличу работоспособности»{112}112
Jonathan B. Spira. Overload! How Too Much Information Is Hazardous to Your Organization (Hoboken, New Jersey: John Wiley & Sons, Inc., 2011) // www.basex.com/web/tbghome.nsf/23e5e39594c064ee852564ae004fa010/ea4eae828bd411be8525742f0006cde3/$file/costofnotpayingattention.basexreport.pdf.
[Закрыть].
Даже попытки решить, на чем следует сосредоточиться во всем этом информационном шуме, пишет гуру тайм-менеджмента Дэвид Аллен, напрягают мозг, ведут к снижению силы воли, а также к «усталости принятия решений». В интервью журналу The Atlantic он сказал: «Мы даже не можем решить, о чем думать. На работе мы думаем о доме, а дома о работе. Мы попадаем в ловушку беспокойства: начинаем думать, что у нас есть более важные задачи, чем те, которые мы сейчас делаем. А когда мы останавливаемся и начинаем вспоминать об этих “более важных задачах”, то ничего не можем вспомнить»{113}113
www.theatlantic.com/magazine/archive/2012/11/busy-and-busier/309111/2/.
[Закрыть].
Когда наш мозг перегружен, а сила воли снижена, становится очень тяжело сопротивляться всем этим звукам, которыми сопровождается приход новых электронных сообщений на компьютере или смартфоне. Мы начинаем проверять почту, смотреть запросы о добавлении в друзья в социальных сетях или просматривать профайлы тех, кто подписался на наши посты. Неврологи говорят об ожидании электронных сообщений как о психологической зависимости, потому что наш мозг при этом вырабатывает гормон удовольствия – дофамин, отвечающий за наши привычки и зависимости. А если текст полученного сообщения был коротким, мысль недосказанной или сообщение было разбито на части, то мы чувствуем легкое разочарование. В этом случае наш организм вырабатывает еще больше дофамина, который только увеличивает наше желание получить больше удовольствия от переписки в социальных сетях{114}114
Susan Weinschenk. 100 Things You Should Know About People: #8 – Dopamine Makes You Addicted to Seeking Information // The Brain Lady Blog, November 7, 2009 // www.theteamw.com/2009/11/07/100-things-you-should-know-about-people-8-dopamine-makes-us-addicted-to-seeking-information/.
[Закрыть].
Однако эти постоянные перерывы заставляют мозг перерабатывать бесполезную информацию и чувствовать дефицит времени. Джонатан Спира пишет, что после каждого перерыва требуется в десять-двадцать раз больше времени, чтобы вернуться к нормальной работе: после тридцатисекундного перерыва нам может потребоваться до пяти минут, чтобы мы могли полноценно продолжить работу. Он утверждает, что каждый работающий человек тратит треть рабочего дня на бесконечные перерывы, которые не приносят никакой пользы. Даже руководители компаний, входящие в список Fortune 500, не исключение, хотя они точно знают, как должно контролироваться время. Одно из исследований показывает, что они проводят без ненужных перерывов и с достаточной продуктивностью только двадцать восемь минут в день{115}115
Dan Kennedy. No B. S.: Time Management for Entrepreneurs (Irvine, CA: Entrepreneur Media, 2004), p. 3. Кеннеди также отмечает, что Ли Якокка говорил, что большинство руководителей проводят продуктивно лишь сорок пять минут в день, остальное время тратится на «борьбу с пустой тратой времени, что больше напоминает человека, неистово размахивающего руками в то время, как на него нападает рой пчел».
[Закрыть]. «Нехватка времени – это не то, когда у нас нет времени на работу, – сказала мне Худа Акил. – Это не технологии или карьерные устремления. Дефицит времени – это когда наше время разбивается на тысячи мелких частиц и мы пытаемся их собрать. В итоге после каждого перерыва мы чувствуем себя так, как будто только что прилетели из-за океана и у нас десять часов разницы во времени».
