Текст книги "Пленники Камня 1.Узники камня"

Автор книги: Брэнт Йенсен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Глава 6.
«О пользе денег»

Магическая буря, разыгравшаяся в водах Западного Океана, внесла значительные изменения не только в политическую, но и в общественную жизнь Сартоса. Особо ярко это отразилось на нравах, что царили в винных закутках «Хлебной» части базара.

Нет, настроение у людей, здесь собиравшихся, как и прежде, было самое доброжелательное. Просто несколько изменился качественный состав местного контингента. Раньше у винных палаток крутилось великое множество моряков. Они разбрасывались деньгами направо и налево, перебрасывались шутками с местными выпивохами, ухлёстывали за молодыми девчонками. Этих моряков жители Сартоса почитали в доску своими.

Нынешних же они недолюбливали. И вроде бы люди остались теми же самыми, просто теперь они стали безденежными. Моряки жили исключительно на довольствии Хозяев. Те гроши, что были припасены на черный день, они уже давным-давно спустили, а потому на горожан, соривших монетами, мореходы смотрели крайне неодобрительно. Местных их взгляды нервировали, и постоянным обществом моряков они стали тяготиться. До открытых драк дело редко доходило, хотя и такое случалось.

И случалось оно как раз у винных лавок, что на «Хлебной». Матросы заглядывали сюда исключительно по привычке. Смотрели на довольные, пьяные рожи горожан и начинали тихо звереть. Стражи по традиции в этих местах не водилось и предотвратить рукоприкладство было просто некому.

В какой-то момент Хозяевам такой ход событий разонравился окончательно, и они запретили морякам появляться в пределах базара под угрозой снятия с довольствия всего экипажа корабля. Сказать, что капитанам эта метода борьбы с уличными драками по вкусу не пришлась, значит не сказать ничего. Вот только оспорить её так никто и не решился. Моряки, осознавая, что с ними сделают товарищи по команде, если они своим поведением весь экипаж под удар подставят, предпочитали базар обходить стороной. Это настолько въелось им в кровь, что даже напившись до состояния полного непонимания существующей реальности, гордые мореходы ползи по улицам в направлении строго противоположном месту расположения базара.

С тех пор «Хлебная» стала оплотом сил, ратовавших за выдворение пиратской братии из города. В основном этим делом страдали юнцы, побитые в кабацких драках, и почтенные мужи, чьих женушек от нечего делать соблазняли матросы. Разумеется, сии реакционисты ограничивались исключительно разговорами, причем на приличном расстоянии от пиратских ушей.

Еще одну сторону, чьи интересы были затронуты в этом конфликте, являли собой торговцы вином из тех самых палаток. Они искренне переживали, что пиратов выдворили с пределов базара. Нельзя сказать, что они были самыми выгодными клиентами, просто моряки представляли собой один из неотъемлемых элементов той душевной обстановки, что способствовала высоким продажам. Злобствующее ныне местное население много пить боялось, осознавая, видимо, что может потерять над собой контроль и начать костерить пиратов вне пределов базара.

Впрочем, один выгодный клиент в это утро у виноторговцев имелся. Молодой человек, одетый в белую с золотой вышивкой рубашку, сидел под тентом, защищающим его от солнца, и распивал уже вторую бутыль белого офирского. Коратцо немного изменил свою внешность: расширил разрез глаз, уменьшил нос, убрал горбинку, подтянул наверх скулы и в довершении всего сделал себе ярко рыжую шевелюру. Получился вполне симпатичный выходец из Ванахейма. Новые сапоги и брюки дух Камня приобрел совсем недавно. Старые вещи выдавали в нем морского офицера. Рубашку же вопреки логике он менять не стал. Она ему нравилась. Люди, как он заметил, имели свойство привязываться к определенным вещам, вот он и решил начать кое в чем им подражать.

Сейчас Коратцо откровенно бездельничал. Он ждал полудня. В это время открывалась контора, занимавшаяся учетом дельцом всех мастей, что проживали в Сартосе. Без одобрения этого заведения дух не мог приступить к реализации своего плана. Он пока был недостаточно силен, чтобы с пренебрежением относиться к человеческим законам. Его время еще придет, а до тех пор лучше играть по правилам.

Чтобы чем-то себя занять, дух время от времени заглядывал в мысли собравшихся в винном закутке людей.

Коратцо прищурил правый глаз, выбирая очередную жертву. Пусть будет вон тот жирный стигиец, одетый в пурпурную рубашку. Перед тем, как проникнуть в сознание, Коратцо неизменно пытался угадать, что же он там увидит. Это было для него чем-то, вроде упражнения в логике.

Стигиец показался духу человеком простым, интеллектом не обремененным. Такой, наверное, выбирает жене в подарок безделушку какую-нибудь, чтобы она в очередной раз его супружеские притязания не отвергла.

«Как же хорошо, что цены на лотос в этом году такие высокие. Даже на остатках товара целое состояние сколотить можно. Надо будет поподробнее расспросить того шемита, что байки про подорожник в «Змее» травил. Жаль, что я ему тогда сразу не поверил. Но кто бы мог подумать, что эта самая обыкновенная трава в смеси с лотосом, положительно увеличивает эффект зелья!?»

Коратцо приложился к бутылке и сделал два глубоких глотка. Так надлежало поступать, когда тебя чем-то ошарашивали. Такой непримечательный субъект вдруг оказался торговцем грезами! Вот только с подорожником его обдурили. В сочетании с лотосом он образовывал смесь, что за несколько седмиц была способна разрушить сердце человека.

Решив не сосредотачиваться на неудаче, Коратцо перешел к следующей цели.

Молодая девушка с ребенком. В руках она держала корзинку, заполненную фруктами. Эта особа должно быть забрела в винный закуток, чтобы приобрести у торговца бутыль красного вина для нужд домашней кухни. Совсем недавно Коратцо узнал о рецепте популярного среди местных жителей соуса. Две миловидные девушки, стоявшие неподалеку от духа Камня, обсуждали тонкости его приготовления. Мысли их при этом витали вокруг некоего морячка, за которым обе были не прочь приударить.

Коратцо заставил себя повнимательней присмотреться к девушке с ребенком. Надо научиться понимать людей, не приникая в их мысли. Внезапно дух заметил, что мальчик совсем не похож на женщину, которую он изначально принял за его мать. Отлично, первый шаг сделан. Что еще в этой парочке необычного? Вот! Девушка постоянно стремится взять ребенка за руку, но отдергивает себя. Что бы это могло означать? Коратцо предположил, что это сын человека, взявшего девушку в жены. Она скорее всего любит ребенка, но боится проявить свои чувства. Проверим!

«Сложно! Почему всё так сложно?! Я просто хочу мира и покоя. Хочу иметь семью. А тут этот мальчишка! Сэрос с ним так носиться, пылинки с него сдувает. Может, он ему бывшую жену напоминает? Дэркето, да что же этот мальчишка удумал?! Где он только эту кошку на базаре-то откопал?! А если она его оцарапает?»

Дух довольно улыбнулся. На этот раз он попал в яблочко. Но с женщинами было сравнительно просто, они вечно любовью озабочены. Вопрос лишь в направленности их пристрастий. Коратцо по-хорошему позавидовал богам, отвечающим за любовь и брак. Скучно, конечно, за всей этой тягомотиной наблюдать, зато источник веры неиссякаемый.

– Будьте добры ещё одну бутыль того же! – крикнул дух Камня виночерпию.

– Немедля исполним, господин хороший, – отозвался стигиец и полез под прилавок.

Коратцо на миг заглянул в его мысли. Оказалось, вполне искрений человек. Радовался щедрому и вежливому покупателю. Дух решил, что непременно оставит торговцу пару монет сверху.

– От бокала по-прежнему отказываетесь? – спросил стигиец, поднося вино.

– Утром вино из горла надо пить, – дух пересказал истину, откопанную где-то в пьяных воспоминаниях зинграца.

Внезапно внимание духа привлек щуплый паренек лет восемнадцати, что околачивался под одним из тентов. Он держался немножко диковато, иногда принимался ни с того, ни с сего озираться по сторонам. Странный тип. Коратцо продолжил свою игру.

Первую мысль о том, что парень вор-карманник он отбросил за несуразностью. Вор старается не выделяться. Его до тех пор не заметишь, пока у тебя кошель с пояса не исчезнет. На посыльного юнец тоже не походил. Он бы тогда не с опаской по сторонам смотрел, а с любопытством. И тут на духа снизошло озарение! Он не просто понял, кто это такой, он даже знал его имя!

Тот самый морячок, о котором грезили две утренние красотки. Одной из них он как раз на это время и назначил свидание. Коратцо испытал прилив уважения к парню. Не побоялся наказания и пришел на базар, рисковый малый. Смельчаки завсегда вызывали симпатию у духа Камня. В своё прошлое воплощение именно таких вот отчаянных парней он и назначал на должности своих ближайших помощников.

Моряк переминался с ноги на ногу, явно желая побыстрее освободить базар от своего присутствия, но прежде, похоже, рассчитывал одарить красотку своим вниманием.

Коратцо на всякий случай решил проверить свои подозрения.

«Проклятье! Где демоны эту девицу носят? Капитан меня четвертует, если узнает, что я на базаре околачивался!»

Ничего хорошего парню не светило. Дух понял это из мыслей тех утренних девиц и подозрений, что всё больше и больше укреплялись в головах трех стигийцев, стоявших неподалеку от парня. Скоро его будут бить.

– Черс! – окрикнул дух паренька. – Ну-ка, пойди сюда. У меня есть дело к твоему господину.

Моряк колебался лишь несколько мгновений. Впрочем, намек был достаточно прозрачным. Какой господин может быть у моряка, кроме капитана? Раз незнакомец знает его имя и знает, кто он такой, то, наверное, с таким незнакомцем лучше не спорить.

– Что вам угодно? – спросил юный пират.

– Я собираюсь предложить тебе одну должность, – сказал Коратцо. – Мне нужен поверенный, думаю, ты вполне сгодишься на эту роль.

– Боюсь, мой господин не отпустит меня, – ответил моряк.

– Господин? Говори прямо! Капитан!

– Не надо, пожалуйста, – взмолился моряк. – Из-за меня накажут всю команду.

– Капитан! Капитан! – Коратцо принялся кричать во весь голос и размахивать руками.

Паренек ошалело глядел на него. Потом к нему пришло понимание, что ничего не происходит. Никто не обращал на них двоих внимания. Жители Сартоса продолжали заниматься своими привычными делами.

– Они нас не слышат и не видят, Черс, – подтвердил догадку паренька Коратцо.

– Вы – маг? – спросил матрос.

– Я чуть больше, чем маг. Но чуть меньше, чем бог.

– Тогда я согласен, – тряхнул кудрявой головой паренек по имени Черс. – Быть вашим поверенным, думаю, поинтересней, чем юнгой на корабле. Чем займемся?

Коратцо довольно улыбнулся при виде такого рвения.

– Для начала мы с тобой пройдемся по городу и выберем здание, в котором откроем нашу контору.

– А чем мы будем заниматься?

– Это долгая история и началась она очень давно. Давай, я расскажу её тебе по пути?

Паренек в очередной раз согласно кивнул. Коратцо снял заклятье невидимости, взял со стола недопитую бутыль вина и бросил торговцу только что сотворенный золотой.

С «Хлебной» части двое путников отправились на «Морскую». Коратцо отстегнул стражи положенные медяки, и она пропустила их внутрь привилегированной оконечности базара. Местные лавки положительно нравились духу Камня своей основательностью и тем, что вокруг них крутились исключительно серьезные люди. Но, посовещавшись с Черсом, Коратцо отбросил этот вариант в сторону. «Морская» место хорошее, но слишком уж специализированное.

Дальше бродить по базару смысла не имело. Надо было искать что-нибудь подходящее за его пределами. Коратцо хотел идти к центру города. Там по его разумению место для конторы было самое подходящее. Но Черс идеям духа заартачился.

– Что толку-то нам с этих горожан будет? Сам подумай. У них у всех работа есть, семья, стабильный ежемесячный заработок. Им хоть горы золотые пообещай, всё одно не клюнут. Порт – вот самое милое дело! Моряки на своих посудинах сейчас без дела сидят, а тут мы со своим предложением.

– Ладно, убедил, – согласился Коратцо, довольный своим решением взять себе в помощники одного из людей. Сам он учился восприятию этого мира, но, к сожалению, не так быстро, как ему этого хотелось.

В районе порта они осмотрели три помещения, что сдавались в наем. Первый дом не понравился Коратцо, второй Черсу, третий им обоим. Решено было осматривать все подходящие строения в не зависимости от того, предлагались ли они к сдаче или нет. Хозяином приглянувшегося домика, как назло, оказался шемит. Черс, имевший большой опыт общения с «синебородыми» предложил сразу приложить хозяина каким-нибудь убойным заклятьем. Коратцо отказался.

– Добрый день! – громко крикнул он, стуча кулаком по входной двери.

– Что вам надо от бедного старого Хаджа? – раздался голос из окна второго этажа. Вслед за голосом появилась и голова его обладателя.

Шемит. Типичный. С иссиня-черной бородой маленькими кудряшками.

– Мы хотим снять на пару седмиц ваш дом, – сказал Коратцо.

– Вы шутите?

– Нисколько.

– И вы готовы заплатить?

– Да. Любую сумму, которую вы назовете.

– Что вы говорите! Любую, какую я назову?! Ха-ха! Да, вы столько денег и в жизни не видели.

– Не видел, – честно признался Коратцо.

– Вы шутник, молодой человек, – рассмеялся шемит, а потом грозно добавил. – Но посмеялись и хватит. Немедля покиньте моё крыльцо, пока я не вызвал стражу.

Не обращая внимания на крики шемита, дух Камня обратился к Черсу.

– Ты был прав. С ним не договориться.

Коратцо произнес заклинание, и шемит из окна своего дома переместился в яму для должников города Шадизар, что в Заморе.

– Домик мы выбрали. Теперь можно идти документы править.

– Ты твердо решил? – спросил Черс. – Зачем нам все эти разрешения нужны?

– Мне тяжело тебе объяснить, – сказал Коратцо. – Просто предыдущий обладатель моего тела документами непременно озаботился бы. Существует ряд вопрос, в которых я ему доверяю почти безоговорочно. Всё-таки столько лет капитаном корабля проходил.

Черс спорить не стал, что похвально.

Контору найти удалось не сразу. Коратцо выспросил с утра у торговцев с «Хлебной», как её отыскать можно. Объяснения он получил. Вот только были они очень уж путанными. Складывалось впечатления, что Хозяева не желали развивать торговлю Сартоса и потому запрятали столь важное заведение в столь невообразимые закоулки.

Когда наконец моряк и дух подошли к дверям искомого дома, время перевалило далеко за полдень. Внутри здания было очень многолюдно и духота стояла невообразимая. Черс пролепетал извинения и сказал, что подождет Коратцо на улице. В этот момент дух Камня во второй раз за день испытал приступ зависти.

– Где мне можно подтвердить свои права на ведение дела?

Коратцо не слишком-то верил, что ему ответят. Но нашлись люди, уже определившиеся со своей очередью, которые со скуки соблаговолили помочь советом молодому человеку.

– Вам нужен Гинир. Тот седой кофиец за столиком.

– Все эти люди тоже к нему? – спросил Коратцо, с опаской поглядывая на очередь из семи человек перед кофийцем.

– Да. Радуйтесь, что сегодня так мало народу.

Присутствующие дружно закивали в знак согласия.

Дух Камня прикинул, что стоять ему здесь колокола два. Не меньше. Столько времени у него не было.

Он спокойно прошел в самое начало очереди и произнес заклинание «веры». Время действия у него было маленьким, но дух и рассчитывал задерживаться надолго в этом ужасном помещении.

– Всё в порядке, – внушение, с которым он обратился к собравшимся, было лаконичным до безобразия.

Гинир вскоре закончил свою беседу с пожилой стигийкой и переключил своё внимание на Коратцо.

– Я вас слушаю, – сказал он.

– Я планирую открыть свое дело. Мне нужны бумаги, подтверждающие законность моей будущей деятельности.

– Какого рода дело? – спросил кофиец.

– Поиск пропавших людей.

– Вы получили у «лиловых» удостоверение о благонадежности?

– Нет.

– Тогда я не могу вам помочь!

– Можете, – сказал Коратцо и сделал так, что седой кофиец поверил, что он «может».

– Хорошо. Я закончу оформление завтра вечером.

– Почему так долго? – Коратцо сделал эффект заклятья «убеждения» постоянным. Дух понял, что разговор коротким не получится.

– Надо изготовить бумаги соответствующего образца.

Коратцо заглянул в сознание кофийца и, опираясь на его воспоминания, с помощью магии создал заветные документы.

– Эти вас устроят? – спросил он, протягивая бумаги старику.

– Да, но как?…

– Не важно.

Старик посмотрел на недовольное лицо Коратцо и понял, что ему действительно всё равно. Обмакнув в чернильницу перо, Гинир поставил свой росчерк на каждом листе, затем достал из ящика стола пару журналов и что-то долго в них записывал. Прервался на мгновение, чтобы спросил у духа его имя и адрес конторы, а затем снова продолжил писать.

Коратцо терпеливо ждал, когда закончится эта пытка.

– Всё, – радостно сообщил Гинир, протягивая бумаги духу. – Можете приступать к вашей деятельности.

– Благодарю, – ответил Коратцо и покинул душный дом так быстро, как только мог.

На улице его встретил Черс с кружкой охлажденного пунша. Видимо, догадывался, что духу внутри придется несладко и смотался к ближайшей винной лавке за общеукрепляющим средством.

Коратцо в два глотка осушил кружку и поблагодарил паренька.

– Тяжело было? – поинтересовался Черс.

Дух кивнул.

– Ты вообще молодец. Я не думал, что ты так быстро управишься.

– Раньше мир был значительно проще, – философски, но немного не в тему, заметил Коратцо. – Пойдем, нам предстоят великие дела.

До дома в порту они добрались быстро, благо ноги сами несли их вперед. Трудности остались позади начиналось самое интересное.

План по поимке братьев Коратцо придумал в тот момент, когда валялся в постели с Мартой. Девица сказала ему, что больше всего на свете люди ценят деньги. Веру за них купить было нельзя, но вот заставить всё свободное население городка искать его братьев можно было запросто.

Дух отлично понимал, что прибыв в Сартос, братья попытаются найти себе логово и затаиться в нем. Будут получать от жизни удовольствие в меру своих ограниченных потребностей и копить силы для решающего удара. Коратцо нужно было принудить действовать их в открытую. Он вполне реально оценивал собственные возможности и справедливо полагал, что ему хватит сил убить любого из своих родственничков. Братья страдали излишней прямолинейностью и отсутствием стратегического мышления. Загнать их в ловушку не проблема, главное выманить из норки.

Идея же, посетившая духа, была до гениальности проста. Он собирался объявить награду за поимку каждого из своих братьев. Они с Черсом уже успели согласовать большинство деталей плана. Долго думали над тем, стоит ли объявлять в розыск самого Коратцо. В итоге, решили, что стоит. Это могло запутать противников.

Вести поиски решено было по двум направлениям.

Охочим до золота морякам и горожанам предлагались следующие варианты. Можно было искать четырех духов, стремившихся соответственно к власти, магии, любви и не-знамо-к-чему. Описания пристрастий, разумеется, были более подробными.

А можно было искать моряков с корабля Коратцо. В их телах первое время должны были находиться духи. Коратцо надиктовывал Черсу описание их внешности, погружаясь в воспоминания зингарца, а паренек прилежно всё записывал крупным разборчивым подчерком. Грамоте его обучил Коратцо, применив для этого несложное заклятье.

– Надо будет завтра художника найти, – предложил Черс. – Чтобы он их портреты нарисовал.

– Надо, – согласил дух Камня.

К их конторе «Сто золотых за человека» уже начал подтягиваться народ.

Глава 7.
«О морских псах»

Жить в собачьей шкуре Зелтрану не нравилось совершенно. В основном из-за блох. Эти мелкие кусачие твари умудряли в легкую доводить боцмана до бешенства. Он то принимался кататься на спине, то начинал гоняться за кончиком хвоста, на котором засела пара паразитов. Всё это под оглушительный хохот и свист команды.

К чести Зелтрана он еще ни разу не опускался до того, чтобы погнаться за кем-нибудь из моряков, а уж тем более покусать. Боцман старался сохранить чувство собственного достоинства, даже пребывая в столь необычной ипостаси. К сожалению, мало кто из моряков относился к нему всерьез.

«Но ничего, – думал боцман, – придет моё время. Я вам всё шалопаям припомню».

По набережной неторопливо двигалась рыжая кошка.

Инстинкты взорвались внутри Зелтрана. Ему захотелось немедля сорваться с места и пуститься в погоню за рыжей бестией. Но он сдержался. Даже не залаял.

– Боцман, – позвал пса Грув. – Пойдемте к Хозяевам, пусть посмотрят на вас.

Зелтран коротко гавкнул и засеменил по трапу вслед за матросом.

Команда странно поглядывала вслед удаляющейся парочке. У неё были все основания подозревать Грува в съезде крыши, а пса в самой что ни на есть обыкновенности.

Вчера ночью из отправившихся в бордель моряков на «Вестрел» вернулся только седовласый помощник боцмана. В одной руке он держал небольшой сверток, наполненный странной пылью, в другой золотую статуэтку верховного вендийского божества. Вслед за моряком по набережной семенила беспородная псина с довольно хмурой мордой.

На Грува сразу же обрушились с вопросами что да как.

И он начал рассказывать

– …после того, как Зелтран в пса превратился, очередь Олафа настала. Подошел к нему толстяк, болтать начал о чем-то. Кажется, заклятье немоты он с него снял. Про что они трепались я не слышал. Видел только по лицу Олафа, что боится тот исправно. И не зря ведь боялся. Толстяк начал тарабарщину какую-то выкрикивать, палец на Олафа наставил. Тот аж сжался. Я тоже замер весь, смотрю, жду, что дальше будет. А вроде как ничего и не произошло, только толстяк уж очень нехорошо заулыбался. Путы магические с Олафа опали, он взял да и пошел к двери. Но лишь пять шагов сделал, как пеплом рассыпался. Я вот собрал его.

Грув продемонстрировал сгрудившимся вокруг него матросам сверток с пылью.

– Но это потом было. Как с Олафом толстяк покончил, так сразу же ко мне направился. Я чувствую, что всё, конец пришел. Самое лучше, если в кошку какую обратят. Но толстяк со мной заговаривать не спешил. Стул, на котором я сидел, обошел пару раз, уши мои зачем-то потрогал. Потом петь начал. Проникновенно так, только на языке непонятном. А как песенка закончилась, так сразу же заклинание плести начал. Он в этот миг за моей спиной стоял. Думал даже не вижу, как моя кончина ко мне подлетает. Помните, я вам про искры рассказывал? Жду, значит я, обомлел весь. Страшно до жути. И тут он замолчал. Только что мямлил что-то, и вдруг тишина. Решил я, что он меня, как и беднягу Олафа, чем-то хитрым приложил. Сижу, не шевелюсь. Жить-то охота. Даже не знаю, сколько времени прошло, прежде чем я со стула встать решился. Да, оцепенения, как ни бывало. Огляделся по сторонам. Толстяка вроде нигде не видно. Махнул я тогда рукой на всю эту магию – коль помру, значит судьба такая. Взял на руки божка, пса бессознательного, подмышку сверток с остатками Олафа засунул и назад двинулся. По дороге боцман очнулся. Ошалел от своего нового состояния. Бегал кругами, бесился, лаял, пару раз меня за ногу прихватил. Потом успокоился.

Моряки Груву вроде как поверили. Пса с палубы не гнали.

Вышел, правда, один неприятный инцидент. Часть команду ратовала за то, чтобы божка продать. Тот, мол, даже если и был когда живой человек, то ныне не более чем статуэтка из драгоценного металла.

Зелтран на это предложение отреагировал зычным лаем, в котором часть матросов разобрала привычные интонации боцмана. Грув кричать не стал. Просто сказал, что убьет любого, кто к божку притронется. Перед капитаном Конаном он за это ответ держать готов. Гонору среди мореходов сразу же поубавилось.

Рано утром на корабль пришли шемиты, требовали капитана, хотели договор на поставку пшеницы разорвать и деньги назад вернуть. Разумеется, с такими запросами они были посланы куда подальше.

Зелтран подбежал к Груву, тявкнул на уходящих торговцев и побежал за ними. Помощник боцмана вроде понял, что пес собирается немного за шемитами последить, во всяком случае, согласно кивнул головой. Зелтран подумал, что Грув, наверное, сомневается, различает ли он человеческую речь, вот потому и общается знаками.

За время слежки боцман успел сцепить со сворой портовых собак. Организации у них не было никакой, нападали одновременно, страшно мешая друг дружке. Зелтран хорошенько их отделал и довольный собой побежал дальше. Шемиты тем временем ходили от корабля к кораблю. Судя по кислым рожам, ответ везде был одинаков. Боцман всерьез раздумывал над тем, пойдут купцы топиться или нет? В предположениях своих он почти не ошибся. Двое шемитов время от времени бросались в сторону причалов, явно намереваясь свести счеты с жизнью, но в последний момент их ловили товарищи.

Купцы псу наскучили. С ними ничего интересного не происходило. За ночь они образумились и теперь расхлебывали последствия вчерашнего торгового загула. Зелтрана подмывало сбегать в город, посмотреть, что там интересного творится, но чувство ответственности за корабль его останавливало, и он решил вернуться на «Вестрел».

– Узнали чего-нибудь? – спросил Грув.

Пес помотал головой из стороны в сторону и разочаровано гавкнул.

– Понято, – сказал моряк.

Зелтран несколько раз обошел палубу, наблюдая за тем, как матросы выполняют свою работу. Выполняли не ахти как, чувствовалось отсутствие твердой руки. Боцман попробовал пролаять что-нибудь суровое. Не помогло.

Тут, как назло, стали доставать блохи. Чтобы не конфузиться перед командой, Зелтран забежал в свою каюту, которую специально для него держали открытой, закрыл мордой дверь и, уже оставшись в одиночестве, вволю повоевал с прыгучими негодяями.

– Боцман, – донесся с палубы голос Грува.

Зелтран какое-то время провозился с дверью: слишком плотно он её прикрыл. Выйдя наружу, пес неспешно побрел к моряку.

– Тут двое ребят заходили с «Огненного Дракона», – сказал седой матрос. – Говорили, что Хозяева на сегодня беседу с капитанами кораблей назначили. Я думаю, может, узнать у них на счет вас?

Зелтран раздраженно затряс мордой и зарычал.

– Ну и что, что стигийцы? – спросил Грув. – Других нормальных магов здесь нет, шарлатаны только. Вдруг, вашу личину через какое-то время уже нельзя будет снять.

Боцман не спешил с ответом. Думал. Грув, конечно, правильно мыслит. Но очень уж не хотелось Зелтрану связываться со стигийской шайкой. Они, если и помогут, то потом все соки выжмут. Тут боцман вспомнил о том моряке, что в золотого божка превратился. Он сам-то хоть какое существование влачит, а парень неизвестно что сейчас чувствует.

Пес коротко гавкнул.

– Я тоже думаю, выбора у нас нет, – сказал Грув.

И они стали ждать. Но Хозяева всё не появлялись и не появлялись. Это было очень не походило на сверхпунктуальных стигийских магов. Эти никуда и никогда не опаздывали. Зелтрана стали одолевать неприятные предчувствия. С магией в Сартосе творилось что-то неладное. А в том, что и шемиты пали жертвой колдовского воздействия, боцман не сомневался.

На берег команда «Вестрела» решила не сходить. События вчерашней ночи произвели на моряков сильное впечатление. Вот-вот должны были вернуться в город Конан с Сигурдом. Пусть они и решают, что делать дальше.

Так что, когда Грув и Зелтран решили сходить к Хозяевам, на них посмотрели, как на идиотов. Вернее, как на одного идиота и собаку.

Зелтран опасений команды не разделял, философски полагая, что хуже, чем сейчас, уже не будет. Он весело трусил вслед за Грувом, огрызаясь на портовых котов. Здесь – можно. Здесь никто не видит. Грув не в счет, он свой.

Сначала матрос с собакой заглянули в «Морского Змея», нашли там человека по имени Рашил и вежливо поинтересовались у того, не знает ли он, почему Хозяева соизволили изменить свои планы. «Лиловый» ответил, что на всё воля Сета. На лице Рашила, правда, очень четко читалась, что он просто-напросто не знает, а сознаваться не хочет. Зелтрану очень захотелось укусить стигийца за его толстую ляжку.

«Что со мной такое? – одернул он себя. – Откуда эти песьи привычки? Самоконтроль и еще раз самоконтроль».

После «Змея» мореплаватели, двуногий и четвероногий, направились напрямик к обители Хозяев. Что толку время тянуть?

Зелтрану очень не нравилось, как пахло это место. Внутри находилось, что-то очень плохое, злое. Сам того не заметив, пес поджал хвост и сбавил шаг. На просьбы Грува идти чуть быстрее он никак не реагировал. Собачья ипостась не пускала боцмана к поместью. Он остановился, завыл и жалостливо посмотрел на матроса.

– Нет уж, боцман, – сказал седой моряк. – Раз собрались идти до конца, то давайте идти.

Пес не сдвинулся с места.

– Ну, хорошо, – сказал Грув. – Только чур меня не кусать.

Моряк подошел к собаке, взял на руки и понес.

Зелтран сидел спокойно. Уверенность, исходившая от человека, передавалась и ему.

Трудно описать словами то, что творилось у подходов к поместью Хозяев. Только зрелище вчерашних шемитов, наверное, и помогло морякам хоть как-то воспринять творившуюся несуразицу без попыток усомниться в собственной нормальности. Если раньше жителям и гостям Сартоса удавалось за раз увидеть от силы двух или трех Хозяев, то сейчас в группы меньше пяти они не собирались. От поместья своего отходили исключительно квартала на два, потом чуть ли не бегом двигались назад. Вид при этом у них всех был на редкость затравленный.

– Уважаемые, – обратился Грув к шестерке магов, что выглядели сравнительно неплохо. – Вы мне не поможете?

Шесть пар глаз уставились сначала на моряка, потом на собаку, потом снова на моряка, потом снова на собаку… и остановились.

Грув подумал, что боцману сейчас настанет кирдык. Лица у магов были не хорошие. Зелтран тоже чувствовал, что ему что-то нехорошее сейчас настанет.

– Ваша собака? – спросил маг.

– Я насчет неё как раз и собирался поговорить, – начал Грув.

– То есть, она ваша? – перебил его маг.

Моряк понял, что дела стали совсем плохи.

– Это не собака, это – человек, – быстро произнес Грув, чтобы маги не успели ничего вставить.

– Я это знаю, – сказал маг. – Вопрос в том, откуда это знаете вы?

Зелтран почувствовал, что Грув сейчас им всё расскажет. Этого нельзя было допустить. Маги явно собирались взять боцмана с собой, но, если они узнают, что моряк был свидетелем той волшбы, то скрутят и его. Тогда на свободе не останется никого, способного поведать Конану о случившемся несчастье.

Боцман, что было сил, укусил моряка за руку. И вместо признания из его уст вырвался нечеловеческий крик. Пес, выпавший из его объятий и ударившийся о землю, лизал лапу и поскуливал. Грув нехорошо посмотрел на пса, но потом в его взгляде промелькнуло понимание. Зелтран немного успокоился.