Текст книги "Корабль мечты"
Автор книги: Бренда Хайатт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)
Глава 21
Дорога жизни лентой вьется вдаль,
Порой за поворотом ждет печаль,
Иль в доме том, где дали нам приют,
Нас проводив, назад уже не ждут.
Сэмюэл Тейлор Колридж. Сказание о старом мореходе
После нескольких дней беспробудного сна, прерываемого только для еды и питья, Кент оправился настолько, что сел в постели. На его сломанную ногу наложили шину, в изголовье койки стоял наготове грубо сколоченный костыль. Выбраться из постели и одеться оказалось делом нелегким, зато выяснилось, что с костылем он может передвигаться. Спутники Кента еще не покинули своих коек, но он почувствовал в себе силы и потому вышел на палубу, намереваясь разыскать капитана.
Наверху его приветствовал ослепительный солнечный свет, живо напомнив о первых днях плавания в обществе Делии. Решимость Кента удвоилась. Когда глаза привыкли к свету и перестали слезиться, он увидел на мостике капитана Ширера, который распекал за что-то вахтенного. Кент с радостью бросился бы к нему, но смог лишь ковылять, всей тяжестью опираясь на костыль.
– Сэр! – крикнул он, боясь, что капитан покинет мостик прежде, чем он туда доберется. – Можно вас на минутку?
– Что вы здесь делаете, мистер… Брэдфорд, кажется? Кент ограничился кивком, тяжело дыша после непривычных усилий.
– Не рановато ли для прогулок? Вам еще лежать и лежать, чтобы прийти в норму.
– Помнится, вы сказали, что бриг идет в Ирландию…
– Так оно и есть, в Ирландию, с грузом кубинского сахара и патоки.
– Позвольте, я присяду?
Не дожидаясь согласия, Кент примостился на бухте каната, лежавшей у лесенки на мостик. Капитан спустился к нему, неодобрительно цокая языком.
– А в Нью-Йорк вы не собираетесь?
– Может, когда и попадем, кто его знает? Пока у нас совсем другой маршрут, мистер Брэдфорд. А вам, значит, надо в Нью-Йорк?
Кент ответил не сразу. Если «Марина» благополучно добралась до любого порта, то Делия давным-давно в Нью-Йорке. Каково ей в этом огромном городе – одной, без денег? Должно быть, она считает, что он погиб!
– Я бы хотел как можно скорее оказаться там, – признался Кент со вздохом.
– Обещать ничего не буду, но сделаю, что смогу. А вы чтоб через четверть часа снова лежали в койке, иначе в Нью-Йорке от вас не будет толку.
Что ж, подумал Кент, все-таки лучше, чем ничего. Разговор с Ширером оправдал себя. Три дня спустя капитан приказал просигналить встречному судну, что для них есть пассажир. Бриг «Лора» направлялся из Бремена в Нью-Йорк. С него прислали шлюпку, а так как Кент к тому времени достаточно окреп, пересадка прошла без проблем. И вот он плыл обратно, к благословенным берегам Америки, а значит – к Делии.
Особняк Брэдфордов нельзя было назвать иначе как резиденцией. Без сомнения, это было самое внушительное строение на всей улице, по обеим сторонам обрамленной величавыми старыми вязами. Стоило Делии ступить через порог, как она ощутила свою инородность. И дом, и все окружение вполне соответствовали не тому Кенту, которого она любила, а Кентону Брэдфорду из нью-йоркских Брэдфордов.
Все здесь дышало роскошью: широкие лестницы, пушистые ковры, подлинники картин европейских мастеров, мрамор и витая медь каминов, резное дерево панелей, гобеленовая обивка мебели. Даже спинка кровати в отведенной для Делии спальне была подлинным произведением искусства. Она не могла вообразить среди этой роскоши своего Кента – человека, который был ей настолько близок, в котором таились жажда жизни и тяга к авантюрам. Тем не менее здесь прошли его детство и юность, здесь был его дом. Делия честно старалась этим проникнуться – ведь ей теперь остались только воспоминания. Ей хотелось понять его предпочтения и привязанности, чтобы затем унести с собой как его часть. Она уже решила для себя, что надолго в этом доме не задержится.
Для миссис Брэдфорд она служила постоянным напоминанием о гибели сына и о странных поступках, которые тот совершал в последние недели своей жизни, ну а сама Делия могла скорее найти общий язык с прислугой, чем с обитателями особняка. Ей удалось поддерживать приязненные отношения только с Джудит, младшей из сестер Кента, но та недавно обручилась и предпочитала проводить время вне дома со своим женихом.
– Благодарю, миссис Глендовер, вы очень добры, – сказала Делия очередной соседке, явившейся выразить соболезнования по поводу утраты.
– Бедняжка! – прошептала та, возводя глаза к небу (правда, предварительно обежав Делию оценивающим взглядом). – Уилла, дорогая! Надеюсь, Чарльзу уже сообщили?
Не вызывала сомнений осведомленность миссис Глендовер о том, что все отношения с Чарльзом семейством прерваны. Как ловко, однако, светские матроны маскируют злорадство любезностью! Делии стало интересно, как выкрутится миссис Брэдфорд.
– Это излишне, – невозмутимо сообщила та, к ее большому удивлению. – Месяц назад Чарльз прислал письмо с обещанием приехать еще до зимы. Жду не дождусь своего дорогого мальчика! Его приезд послужит мне утешением в горе.
– Ах вот как! Надо же…
Поскольку наступить на больную мозоль не удалось, миссис Глендовер решила разжиться сведениями для сплетен.
– И что же, младший сын возьмет в руки бразды правления?
– Полагаю, что так, – ответила миссис Брэдфорд после короткого колебания. – Все это так внезапно, что просто не укладывается в голове!
Она театральным жестом поднесла к глазам кружевной платок. Соседка снова рассыпалась в соболезнованиях, потом распрощалась, но стоило Делии раскрыть рот для вопроса о Чарльзе, как объявили о новых визитерах. Услышав их имена, она забыла не только о младшем брате Кента, но и вообще обо всем, кроме давешних страхов.
– Миссис Кэдбери, мистер Фрэнсис Кэдбери, мисс Каролина Кэдбери!
Дворецкий отступил, пропуская гостей в парадную гостиную. Делия рефлекторно выпрямилась в кресле. Фрэнсис был все тот же, разве что приоделся. Его мать, располневшая блондинка, выглядела менее внушительной, чем миссис Брэдфорд, но столь же светской. Делия едва уделила внимание этим двоим, украдкой разглядывая бывшую невесту Кента.
Каролина Кэдбери являла собой воплощенную изысканность. Высокая, стройная, с точеными чертами, ухоженная и со вкусом одетая, она показалась Делии неописуемо прекрасной, хотя в каждом ее жесте, даже в наклоне головы сквозило высокомерие. Голос у нее был хорошо поставленный и не менее приятный, чем внешность.
– Ах, миссис Брэдфорд, неужели это правда? – воскликнула она, подходя к хозяйке дома. – Неужели нет никакой надежды?
Мать Кента снова промокнула глаза платочком.
– Боюсь, что так, дорогая. Прошло столько времени, что надеяться уже, похоже, не на что. Фрэнсис наверняка посвятил тебя в детали.
– Это просто чудо, что мой дорогой мальчик остался жив! – с пафосом произнесла миссис Кэдбери. – Как жаль, что он не сумел спасти бедного Кентона, хотя и проявил чудеса героизма!
Она уселась на диван рядом с подругой, и несколько минут они дружно лили слезы. Не удержавшись, Делия бросила на Фрэнсиса насмешливый взгляд. Чудеса героизма, вот как? Он беспокойно заерзал. Каролина наконец сочла нужным заметить Делию.
– А это, Должно быть… – она сделала многозначительную паузу, – …вдова, о которой упоминал мой брат. Мадам, я сгораю от любопытства! Расскажите, как все произошло?
Голос ее, только что дружеский и теплый, источал теперь холод. Делия и не ожидала понимания и симпатии от брошенной невесты, но все же ей стало еще менее уютно в роскошной гостиной Брэдфордов. Она пожалела, что тогда, в отеле, не поддалась порыву и не ускользнула, не затерялась в толпе. Но теперь поздно сожалеть. Делия знала, что ее хотят унизить, и не собиралась сдаваться без борьбы.
– Возможно, мой рассказ будет сильно отличаться от рассказа вашего брата. Впрочем, это уже не моя вина. Прошу вас, присядьте.
Каролина подошла к дивану, на котором сидела Делия, с видом недоверчивым и все же заинтересованным. Здесь они находились за пределами слышимости остальных.
– Никому не хочется быть вестником дурных новостей. Я, как никто, желала бы, чтобы Кент избежал гибели и сейчас находился здесь, с нами. Он был мне очень дорог…
– Не смейте так говорить о моем женихе! – перебила Каролина.
– Мне он был мужем, – возразила Делия. – Разве ваш брат не сообщил вам об этом?
– Сообщил, конечно, но я не поверила! Кентон никогда бы не пренебрег нашей помолвкой – во всяком случае, тот Кентон, которого я знала. Что вы с ним сделали? Чем-нибудь опоили? – Тон Каролины недвусмысленно давал понять, что иначе он ни за что не прельстился бы подобной особой. – В любом случае именно вы виновны в его измене… а может быть, и в смерти!
Как? Снова обвинение в убийстве? Делия не могла поверить своим ушам.
– Что за нелепость! Кент оплатил проезд на «Центральной Америке» еще до того, как мы с ним познакомились!
Она запоздало прикусила язык, сообразив, что сообщила Каролине сведения, о которых стоило бы умолчать.
– Вот оно что! Стало быть, для заключения брака вы улучили момент, когда одурманенный Кент не способен был мыслить здраво!
– Никто не способен мыслить здраво, когда влюблен, – возразила Делия. – Ваша помолвка была всего-навсего сделкой, не так ли? Вам обоим было выгодно вступить в этот союз, отсюда и здравомыслие! А любовь… любовь – это чистой воды безрассудство!
Прекрасное лицо Каролины исказила гримаса досады. Она резко поднялась.
– С меня довольно! Мама, Фрэнсис, я покидаю этот дом! – Когда она снова повернулась к Делии, глаза ее угрожающе блестели. – Надеюсь, вы понимаете, что вас не пустят ни в один приличный дом? Я всем расскажу, что вы собой представляете! Подумать только, прикрывать корыстолюбие высоким словом «любовь»!
– Я ожидала услышать от вас нечто в этом роде, – сказала Делия бесстрастно, хотя внутри у нее все кипело. – Кент очень верно обрисовал вас.
– Но как же так? – растерялась миссис Брэдфорд. – Я думала, вы остановитесь у меня! Разве мы об этом не договорились?
– Н-не думаю… – протянула миссис Кэдбери, бросив быстрый взгляд на свою дочь. – Я… лучше я дам тебе знать, где мы остановимся. Разумеется, мы еще встретимся до нашего возвращения в Филадельфию, а пока… Каролина, бедняжка, слишком взволнована…
– Но, мама! – воскликнула та, покраснев от ярости.
Последовал обмен прощальными любезностями, и гости отбыли. Как только дверь за ними закрылась, миссис Брэдфорд стала выяснять у Делии, что произошло между ней и Каролиной.
– Не знаю, что на нее нашло, – искренне ответила та. – Я ничего особенного ей не сказала.
– Не может быть! Наверняка ты была слишком резка, а Каролина такая трепетная! Я запрещаю тебе ее расстраивать, ведь она мне все равно что дочь!
Делия промолчала, но подумала, что слово «трепетная» мало подходит великолепной мисс Кэдбери. Зато вскоре стало очевидно, что ее соперница умеет держать слово. На другой день состоялась панихида по Кенту, на которую свекровь повлекла разодетую в очередной траурный туалет Делию. Приглашенные встретили ее враждебными взглядами и перешептываниями, которые не смолкали все время, пока она шла к отведенной членам семьи скамье. Зато на долю бледной и томной Каролины пришелся весь ливень сочувствия и симпатии. Напрасно Делия говорила себе, что ей нет дела до этих людей, что ей совершенно все равно, что они о ней думают, – такая откровенная неприязнь задевала. К тому же она не могла позволить себе уронить и слезинки, опасаясь, что это будет воспринято как актерская игра.
За панихидой последовала поминальная трапеза в особняке Брэдфордов, и снова Делию игнорировали, а Каролину демонстративно осыпали знаками внимания, словно вдовой была именно она. Даже обычно приветливая Джудит держалась от нее на расстоянии.
В конце концов она не выдержала, извинилась и поднялась к себе. В уединении роскошной спальни она позволила себе выплакаться. Слезы вызвали недолгое облегчение, но не решили проблемы. Осушив глаза, Делия подошла к окну и долго стояла, глядя на ухоженную зелень газона. Ей было над чем поразмыслить.
Нью-йоркское общество повернулось к ней спиной, в точности как она и ожидала. Значит, нет никакого смысла здесь оставаться. Этот мир ей чужд, и она для него чужая.
И все же происходившее удивляло ее. В Калифорнии ей приходилось сталкиваться с пьянством, распущенностью, воровством, мошенничеством, но никогда – с подобным бездушием. Духовная пустота, прикрытая внешним лоском… Старатели на приисках завидовали «везунчикам», но выказывали сочувствие тем, кому пришлось хуже. Они знали жалость и никогда не оттолкнули бы пришедшего к ним с открытым сердцем. Она не сумеет, да и не захочет жить среди жестокости и лицемерия.
Нужно бежать отсюда, и поскорее! Но каким образом?
Она огляделась. Как вдова Кента, она имела право на часть его состояния, но понятия не имела, на какую именно. Может быть, его личные вещи… Но как узнать, что принадлежит именно ему, а что – его матери или сестрам? Нет уж, лучше не брать ничего. Довольно и того, что она вообще переступила порог этого дома и запятнала своим появлением память о Кенте.
Внезапно Делию озарило. Уж это-то она может исправить! Она скажет именно то, что от нее хотят услышать: они с Кентом не женаты, и она просто вынудила его играть комедию супружества. В общем-то чистая правда, если исключить маленькую деталь – венчание на борту «Центральной Америки». Впрочем, все доказательства этого покоятся на дне морском.
Можно даже представить себя злодейкой, а Кента – невинной жертвой. Какая теперь разница, как все было на самом деле? Эти люди все равно ненавидят ее, они лишь удостоверятся в своей правоте. Зато мать и сестры смогут хранить воспоминания о понятном им, рассудительном Кенте.
Приняв решение, Делия быстро собрала то немногое, что принадлежало ей по праву: пару платьев и предметы туалета, а также мелочь, найденную в ящике тумбочки в номере отеля. Саквояж был даром благотворительной организации. Плотно прикрыв дверь роскошной, но чужой комнаты, она спустилась в гостиную.
Недавний гул множества голосов затих. Приглашенные разошлись, хозяйка дома осталась в обществе дочерей, миссис и мисс Кэдбери, жениха Джудит и еще какого-то молодого человека. Звук открывшейся двери заставил их разом повернуться. На лицах их были написаны весьма различные выражения: от любопытства до недовольства.
– Мадам, я должна немедленно переговорить с вами, – обратилась Делия к миссис Брэдфорд. – Дело не терпит отлагательства.
На породистом лице матери Кента выразилось холодное удивление.
– Что ж, я слушаю.
Делия заколебалась. Она-то надеялась выложить «правду» наедине. Но пожалуй, так даже лучше – пусть всё узнают из ее уст.
– Я проникла в ваш дом вероломно, с помощью обмана. Мы с Кентом не женаты.
Наступила тишина, полная почти осязаемого изумления. Делия скомкала в руках носовой платок, приказав себе продолжать.
– В Калифорнии у меня были неприятности с законом, и чтобы ускользнуть от полиции, я назвалась женой Кента. Как джентльмен, он вынужден был поддержать мой обман, а затем пришлось придерживаться нашей выдумки, чтобы не вызвать всеобщего негодования. Мы проделали почти весь путь до Нью-Йорка, притворяясь мужем и женой, хотя на деле даже не были знакомы до того момента, когда я поднялась на борт «Соноры».
– Ну вот! – с торжеством воскликнула Каролина. – Я же говорила! Это авантюристка!
Но Делия не обратила на нее внимания, глядя только на миссис Брэдфорд, на лице которой смешались ужас и облегчение.
– Кент стал мне очень дорог… хотя бы потому, что поддержал меня в трудную минуту. Он ни разу не преступил границ дозволенного, ни разу не позволил себе слова упрека. Ваш сын, мадам, был замечательным человеком.
На миг лицо этой величественной дамы исказилось от горя, словно она заново ощутила свою потерю. Но тотчас черты ее снова разгладились, спина выпрямилась.
– Почему же ты сразу не сказала нам всего этого? – осведомилась она надменно.
– Вначале я была слишком растерянна, чтобы мыслить здраво, а потом просто не решилась открыть правду. Но Кент должен остаться в ваших глазах незапятнанным. Запомните его таким, каким он был – безупречным джентльменом, а я… я никогда уже вас не побеспокою.
С этими словами она повернулась, чтобы уйти.
– Стойте! – Властный голос Каролины заставил Делию замереть. – Неужели эта особа так и уйдет отсюда, не поплатившись за свои интриги? Вы хотите оставить на свободе преступницу, на которую объявлен розыск? Ведь она сама призналась, что совершила в Калифорнии что-то противозаконное!
– И верно, – кивнула миссис Брэдфорд, очевидно, вполне оправившись от первоначального шока. – Уже одно то, что я представила ее всем в качестве вдовы своего дорогого сына!.. Хотя это все так неприятно… Когда подумаю, какой будет скандал, голова идет кругом! Чарльз! – Она повернулась к молодому человеку: – Сообщи в полицию, пусть они решают, как поступить с этой особой.
– Так ли уж это необходимо, мама? – возразил тот. – Она не похожа на преступницу.
Его живые темные глаза смотрели на Делию с очевидным любопытством. Она, в свою очередь, с интересом разглядывала его, забыв на минуту о затруднительном положении, в котором очутилась. Так вот он какой, брат Кента! Черная овечка в безупречном стаде! На ее взгляд, Чарльз Брэдфорд вовсе не выглядел таким уж пропащим. Но больше всего ее поразило удивительное сходство с Кентом, хотя Чарльз был немного ниже ростом и волосы имел скорее русые, чем темные.
– Ты понятия не имеешь, на что она способна! – воскликнула миссис Брэдфорд. – Нельзя судить по первому впечатлению. Как ловко она обвела нас всех вокруг пальца! Похоже, ей ничего не стоит сыграть любую роль. В Сан-Франциско она, должно быть, была какой-нибудь вульгарной шансонеткой, как и ее, с позволения сказать, подруга. – Она с вызовом уставилась на Делию: – Да-да, я навела справки, милочка!
Первым порывом Делии было грудью встать на защиту Вирджинии, но потом она поняла бесполезность этого занятия. К тому же надо было думать о себе. «Исповедь» прозвучала, и теперь предстояло расхлебывать последствия.
– Я вернусь в отведенную мне комнату и подожду вашего решения.
– Разумеется! – отчеканила миссис Брэдфорд и рванула шнурок звонка. – Джозеф, проводите ее наверх и заприте.
Когда Делия поднималась по лестнице следом за дворецким, на сердце у нее, как ни странно, было легко. Как бы ни повернулась теперь ее судьба, она покинет этих людей! Даже скрежет ключа в замке не заставил ее вздрогнуть. Подойдя к окну, Делия увидела Чарльза верхом на сером жеребце. Должно быть, он лично отправился за полицией.
Прошел час. Все это время Делия строила и тут же рушила планы на будущее. Где она станет жить? Чем зарабатывать? Ей снова предстояло надеяться только на себя, но теперь ни одна дорога, ни одно занятие не привлекали ее. Даже мысль о том, чтобы повидать новые места, не вызывала былого энтузиазма.
Когда Чарльз вернулся, она стояла все там же, уныло глядя на улицу. Он прискакал галопом, почему-то один, и спрыгнул с седла у дверей чуть ли не на полном ходу. Раздался громовой хлопок входной двери. Любопытство заставило Делию броситься к выходу из спальни, но тут она вспомнила, что ее заперли. На стук никто не явился. Делия вздохнула. Какая разница? Что бы ни случилось у Брэдфордов, ее это уже не касается, а если касается, то ей сообщат. Оглядев комнату, она не обнаружила ничего, чем можно было бы себя занять, и уселась на постель, но тут же вскочила, услышав пронзительный женский крик.
Снова Делия бросилась к двери и прижалась к ней ухом, напрягая слух, но внизу снова царила тишина, зато с тем же пушечным грохотом хлопнула парадная дверь. Пришлось бежать к окну. Чарльз снова усаживался в седло. Он так подстегнул жеребца, что тот птицей сорвался с места и унес его прочь в мгновение ока. Затем к дверям подали экипаж Брэдфордов, куда в спешке сели хозяйка дома с дочерьми и женихом. В другом экипаже отъехали Каролина с матерью.
– Что-то происходит… – прошептала Делия с тревогой.
Возможно, ее «исповедь» настолько выбила оба семейства из колеи, что они забыли о каком-нибудь важном светском приеме? Нет, вряд ли! На приемы не летят сломя голову. Очевидно, случилось нечто из ряда вон выходящее, способное выбить из колеи даже этих чертовых лицемеров.
Делия устыдилась таких мыслей. Ведь у всех есть престарелые родственники, которым может сделаться худо, и тогда люди самых разных сословий спешат к их постели.
Но что делать ей? О ней забыли. Не может же она вечно сидеть взаперти!
Делия оценивающе взглянула на толстую ветвь платана, протянувшуюся рядом с окном, и распахнула створку. Сбросив саквояж в траву, она с минуту примеривалась, но, напомнив себе о пережитом во время урагана, решительно прыгнула с подоконника. Ей удалось ухватиться за ветку, ободрав, правда, о грубую кору ладони. Потом последовал полуспуск-полускольжение по стволу. Вся исцарапавшись, Делия все же достигла земли, подхватила саквояж и поспешила прочь, думая лишь о том, чтобы оказаться как можно дальше от особняка, прежде чем хозяева вернутся и обнаружат ее отсутствие.
