Текст книги "Корабль мечты"

Автор книги: Бренда Хайатт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

Глава 20

Один, один, как перст, всегда один!

Так что ж, что сам себе я господин?

Кто был совсем один хоть пару дней,

Тот знает, что удела нет страшней.

Сэмюэл Тейлор Колридж. Сказание о старом мореходе

Наступившее утро не принесло Делии надежды. Она стояла у окна номера, который делила с тремя бывшими пассажирками «Центральной Америки», уныло глядя на улицу.

Что теперь делать? Куда направиться? Нужно было что-то решать, но Делия не могла собраться с мыслями. Ей было совершенно безразлично, что с ней станет.

Но ведь жизнь продолжается, даже когда остаешься один! Разве? В самом ли деле это так?

Благотворительная организация Норфолка прислала спасенным кое-что из одежды и самых необходимых вещей.

Каким облегчением было надеть чистое, хотя и линялое, платье! По-видимому, это первый шаг на пути к новой жизни, к возрождению.

За завтраком Адди так и сияла счастьем, хотя при виде Делии ее взор омрачился.

– Мы с Энзелом хотим уже сегодня отплыть в Нью-Йорк. Едем с нами! Часть тех, кого подобрал барк «Эллен», переправили на другое судно и…

– Адди, – мягко перебила Делия, – Кента на «Эллен» не было.

– Возможно, он просто не попался на глаза Энзелу, – возразила Адди. – Да кто угодно мог подобрать его! Только представь себе, что Кент сейчас находится на пути в Нью-Йорк. Едем с нами, дорогая!

– Я дам ответ после завтрака, – уклончиво сказала она. – Обещаю не слишком тянуть с решением.

– Вот и славно! Я вовсе не хотела тебя торопить. В самом деле, нужно сначала поесть.

В столовой Делия увидела два длинных стола, ломившихся от яств. Хотя аппетит оставлял желать лучшего, она все же положила себе понемногу с разных блюд, чтобы подкрепить силы. За едой она не переставала размышлять.

Наиболее разумным казалось вернуться в Калифорнию и начать все заново. Или поехать севернее, в Огайо, к дальним родственникам? Пожалуй, самым опрометчивым шагом было бы появиться в Нью-Йорке. Если она отправится туда, то все равно будет надеяться снова увидеть Кента. Выдержит ли она очередное крушение надежд? Найдутся ли у нее силы постучать в дверь его дома, предстать перед его близкими? А как насчет Каролины и ее мстительного братца? Ведь нет никаких доказательств того, что их брак законен, и ее могут попросту обвинить в мошенничестве. Мало ей, что ли, проблем с законом!

Нет уж, Нью-Йорк отпадает. Придется выбрать другой город, и там можно собрать воедино обломки разрушенной жизни. Ей не привыкать: она уже делала это после смерти матери и отца, отъезда сестры. Все вернется на круги своя. Что бы она ни выбрала, куда бы ни направилась, она выживет!

Делия вообразила себе все то же бродячее, одинокое существование – и содрогнулась. После недавних чаяний и надежд оно утратило всю свою привлекательность.

Как она изменилась! Где та Делия, которая умела ловить текущий миг и наслаждаться им сполна? Где авантюристка, привыкшая полагаться только на удачу? Должно быть, пошла на дно вместе с «Центральной Америкой» и Кентоном Брэдфордом из нью-йоркских Брэдфордов, который ухитрился заменить ей целый мир.

Подняв глаза, Делия увидела Адди и Энзела, счастливо болтающих о разной приятной ерунде. Она уже готова была сказать решительное «нет», но тут взгляд ее упал на молодую женщину с грудным ребенком, сидевшую в другом углу комнаты. Делия помнила ее, они вместе прошли все испытания.

Ей вдруг стало ясно, что чудеса возможны, что они повсюду. Чудом было спасение Энзела Истона, и еще большим чудом – спасение крохотной жизни, совершенно неспособной постоять за себя. Кто знал, не было ли в запасе у судьбы еще одного чуда, предназначенного лично для нее? До сих пор удача ей сопутствовала, почему же она вдруг перестала верить?

– Я согласна плыть в Нью-Йорк, – вдруг сказала Делия. – Кто знает, как все обернется…

Хотя Кент честно старался грести невероятно тяжелым веслом, ему казалось, что шлюпка вообще не движется. Однако парус понемногу увеличивался в размерах. Они старались, как могли: двое гребли, а двое махали носовыми платками, больше всего на свете боясь увидеть, как судно меняет курс. Тайс вслух молился, Доусон всхлипывал без слез – их резерв уже иссяк в обезвоженном организме.

И вот судно слегка повернуло к ним. Это оказался английский бриг «Мэри». После стольких дней пустынного океана он показался им плавучей горой. Матросы столпились на носу и что-то возбужденно кричали, но Кент не слышал, поглощенный одной-единственной мыслью: ему все-таки суждено снова увидеть Делию!

У спасенных не было сил не только подняться на борт по веревочному трапу, но и как следует обвязать себя веревкой, так что им пришлось помогать. Гребля лишила их последних сил, привела к полной беспомощности, и теперь они сами себе казались немощными старцами. Хуже всех было Тайсу. Когда его перетаскивали через борт, его голова и конечности болтались, как у тряпичной куклы.

Кент оказался на борту «Мэри» последним, так как его нога потребовала особой заботы. От слабости он не сумел даже приподняться, когда задавал самый насущный вопрос:

– Куда… куда вы… плывете?..

– В порт Корк, что в Ирландии, – ответил крепко сбитый человек средних лет с явным шотландским акцентом. – Капитан Ширер, к вашим услугам. Откуда вы, бедняги?

– Калифорния… – пробормотал Доусон в полубреду.

– Гавана… – буркнул боцман Грант.

– «Центральная Америка», – кое-как выговорил Кент.

– Калифорния, Гавана и Центральная Америка? А четвертый что же, с Аляски? – изумился капитан, потом лицо его прояснилось. – Бредят, несчастные! Да и я хорош, нашел время приставать с вопросами… Кули, Уильямс, сюда!

Ну-ка тащите их в мою каюту! Остальные по местам, нечего попусту глазеть! Что, никогда не видели потерпевших кораблекрушение?

Кент едва воспринимал окружающее, когда его не столько вели, сколько тащили под руки в благословенную прохладу каюты. На просьбу о воде капитан покачал головой:

– Рано, приятель. Сначала проглоти немного вот этого лекарства.

Сделав глоток, Кент понял, что в кружке находится подогретое и подслащенное красное вино. Оно огнем побежало по жилам, создавая иллюзию бодрости и хорошего самочувствия. За вином последовало несколько столовых ложек жидкой овсяной каши.

– А теперь спать! – приказал капитан. – Сначала надо как следует выспаться, потом еще немного подкрепиться, а все остальное подождет.

Кент хотел было запротестовать, но не нашел в себе сил шевельнуть языком. Веки опустились сами собой, измученное тело расслабилось, и вскоре он уже спал, грезя о том, как снова обнимет Делию, каким счастьем будут сиять ее прекрасные глаза и с какой радостью примет их нью-йоркское общество.

Нью-Йорк оказался именно таким, каким Делия его себе представляла, а в чем-то он даже превзошел ее ожидания. Когда-то она считала, что Сан-Франциско – центр Вселенной, но этот город буквально бурлил жизнью и казался средоточием живости, энергии и предприимчивости. И он был битком набит людьми.

Судно, на котором Делия прибыла в Нью-Йорк вместе с Истонами и другими пассажирами «Центральной Америки», пришвартовалось на другой день после «Эмпайр-Сити».

Из порта они направились в отель «Нью-Йорк», где присоединились к остальным уцелевшим.

К тому времени прошло уже десять дней со дня гибели парохода. Газеты пестрели заголовками о величайшем кораблекрушении. Экипажи с вновь прибывшими с трудом прокладывали дорогу сквозь толпу любопытных и репортеров, причем последние старались перекричать друг друга, выпытывая подробности.

– Скажите, каково вам пришлось?

– Вы очень испугались?

– Как вы думаете, спасся ли еще кто-нибудь?

– Как вели себя капитан и команда?

Часть вопросов показалась Делии нелепой, часть возмутила, поэтому она ни разу не раскрыла рта, желая только как можно скорее добраться до отеля. Всю дорогу до Нью-Йорка она разрывалась между надеждой на встречу с Кентом и страхом, что он пропал бесследно, что его близкие не примут ее, что будущее не сулит ей ничего хорошего. И вот дорога подошла к концу. Через несколько минут ей предстояло получить окончательный ответ на все свои вопросы. Этот ответ – она ни минуты не сомневалась – должен был определить всю ее дальнейшую жизнь.

Вместе с остальными Делия прошла через роскошный вестибюль отеля в салон, специально отведенный для спасенных с «Центральной Америки».

– Адди! Делия! – воскликнула Вирджиния Берч, бросаясь им навстречу.

– Как поживает твоя канарейка? – со смехом спросила Адди, обнимая подругу.

Вирджиния тоже засмеялась, но глаза ее были грустны.

– А что ей сделается? Когда я выходила из номера, она заливалась трелями. Знаете, все так добры к нам! Извозчик отказался взять деньги, администратор прислал цветы…

– Мир не без добрых людей, – кивнула Адди. – В Норфолке одна дама хотела купить мне в подарок дорожный сундук. Я отговорилась тем, что мне пока нечего в него класть.

Делия поняла, что Адди специально придает разговору шутливый тон. Точно так же она вела себя всю дорогу, и все же как она ни прятала свое счастье, оно было очевидным и невольно угнетало. Когда Истоны пошли договариваться насчет номеров, Делия предпочла остаться с Вирджинией, в которой видела товарища по несчастью.

– Я вижу, от Кента вестей не было.

– Как и от Билли, – вздохнула Вирджиния. – А я так надеялась!

– Знаю, дорогая. Я тоже. Адди все время повторяет, что могли быть другие суда…

– Боже мой, я совсем забыла! – перебила Вирджиния. – Сегодня утром здесь была миссис Брэдфорд, мать Кента, она наводила о нем справки. Уверена, она будет счастлива с тобой познакомиться.

Делия очень в этом сомневалась, но сочла нужным улыбнуться.

– Спасибо, что сказала. Ну и как она выглядит, мать Кента? Я никогда у него не спрашивала.

Она не случайно задала этот вопрос. Хотелось подстраховаться, как-то подготовиться к пугающему моменту знакомства – хотя бы первой заметить миссис Брэдфорд.

– Она… – начала Вирджиния, – хм… она высокая. Интересная. Помнится, на ней была широкополая шляпа со страусовым пером и… Боже мой, да вот и она сама!

Делия резко повернулась. Одна из женщин указывала в их сторону импозантной даме в полосатом, скроенном по последней моде летнем платье. Делия поспешно отвернулась и наткнулась взглядом на Фрэнсиса Кэдбери.

– В ловушке! – пробормотала она.

Вирджиния посмотрела на нее вопросительно, но Делия только пожала плечами. Сейчас она не могла вдаваться в объяснения.

– Эй, вы! Послушайте!

Делия неохотно поднялась и посмотрела снизу вверх в надменное лицо матери Кента. Та разглядывала ее, как некое экзотическое и противное на вид насекомое.

– Что вам угодно? – осведомилась Делия, стараясь сохранять хладнокровие.

– Полагаю, вы из числа тех немногих, кто спасся с борта тонущего парохода «Центральная Америка»?

Она ограничилась кивком.

– До моего сведения довели… вне всякого сомнения, ошибочно, – тут миссис Брэдфорд метнула надменный взгляд на Фрэнсиса Кэдбери, – что вы повсюду представляетесь супругой моего сына, Кентона Брэдфорда из нью-йоркских Брэдфордов.

Делии стало чуточку смешно.

– Ваш сын тоже представлял эту особу именно так, – неожиданно подобострастно вмешался Фрэнсис Кэдбери. – Они вместе затеяли эту интригу!

– Итак, милейшая? – продолжала миссис Брэдфорд, отстраняя его царственным жестом. – Я жду ответа!

– Это не слишком красиво с вашей стороны! – воскликнула Вирджиния, вскочив. – Делия в самом деле жена вашего сына! Она не совершила ничего предосудительного! Если кто и виноват, то только почтовое ведомство, которое не потрудилось доставить по вашему адресу письмо. Как вы можете так обходиться с Делией после всего, что она сделала для гибнущих людей?! Я сама ей многим обязана!

– Я вполне могу постоять за себя, дорогая, – мягко произнесла Делия и отстранила ее. – До сих пор мне и в голову не приходило, что брак может расцениваться как интрига. Да, мы с Кентом поженились.

– Он жив?

Бесстрастные глаза миссис Брэдфорд засветились, и сердце Делии смягчилось. Какова бы ни была эта женщина, она оставалась матерью Кента и так же тревожилась за его судьбу, как и она сама.

– Увы, мадам, – с сожалением ответила она. – Я не видела Кента с тех самых пор, как пароход пошел ко дну. Возможно, его подобрало какое-то другое судно, но шанс этот невелик.

Миссис Брэдфорд на мгновение прикрыла глаза, боль тенью скользнула по ее лицу. Но потом оно исказилось гневом.

– И вы имели наглость явиться сюда под его именем? Если вы тешите себя надеждой поживиться, лучше не тратьте сил! Вы не получите ни пенса!

У Вирджинии вырвался протестующий возглас. Стоявшие рядом зароптали. Это как будто отрезвило мать Кента, заставило ее умолкнуть.

– Миссис Брэдфорд, – все так же мягко обратилась к ней Делия, – я понимаю, каким ударом стала для вас гибель сына, и не обижаюсь на ваши слова, хотя они жестоки и несправедливы. Я бы с радостью исчезла из жизни Кента, если бы это вернуло его вам живым и невредимым. Но это не в моей власти, придется вам примириться с потерей.

Фрэнсис Кэдбери открыл было рот, но мать Кента от него отмахнулась. Как женщина светская, она поняла, что выставила себя в невыгодном свете (к тому же здесь были репортеры), и ухватилась за предлог для оправдания.

– Мне так неловко, дорогая… – сказала она покаянно. – Это был ужасный удар, и порой я сама не понимаю, что говорю. Мне нужно немного прийти в себя, а потом мы все обсудим. Я должна услышать о последних минутах сына!

Взглядом она дала понять, что, когда рядом не будет посторонних ушей, речь пойдет не только об этом. Несмотря на грядущее объяснение, Делия облегченно вздохнула, радуясь передышке.

– Я так вас понимаю! Разумеется, вам нужно отдохнуть и побыть наедине со своим горем. Встретимся завтра и все обсудим.

Голос ее звучал, должно быть, так же фальшиво, как и слова миссис Брэдфорд минуту назад. Бровь ее свекрови насмешливо приподнялась. Как это знакомо! Точно так же Кент смотрел на Делию в день их встречи. Сердце ее рванулось навстречу этой надменной женщине, хотя та как будто не собиралась смягчаться.

– Да уж, нам будет что обсудить, – подытожила миссис Брэдфорд. – А пока я наведу нужные справки.

Окружающие, без сомнения, подумали, что это относится к подробностям кораблекрушения, но Делия ни минуты не сомневалась, что речь пойдет о сомнительной истории ее замужества. Возможно, до Нью-Йорка уже дошли слухи о том, что некая особа из Сан-Франциско разыскивается за убийство. Сердце Делии сжалось от тягостного предчувствия. К счастью, Фрэнсис Кэдбери тоже не стал задерживаться.

– Надеюсь, ты еще не завтракала? – обратилась она к Вирджинии по возможности непринужденным тоном. – Кстати, у тебя номер на двоих? Я бы предпочла в ближайшее время не уединяться.

Вирджиния явно сгорала от желания хорошенько ее порасспросить, но в данный момент сочла разумным подавить любопытство.

– В самом деле, в моем номере две кровати. Не волнуйся, я не стану совать нос в твои дела.

– Очень мило с твоей стороны, но ты имеешь право знать… если не все, то большую часть моей истории. Ты услышишь ее за завтраком.

В столовой, усевшись за самый дальний столик, Делия посвятила Вирджинию в историю своего брака с Кентом – поначалу фиктивного, а потом законного. Каким облегчением было выговориться! Сама того не заметив, она исповедалась подруге во всех своих «грехах», включая то, чем зарабатывала на жизнь и по какой причине вынуждена была спешно покинуть Сан-Франциско. Когда словесный поток наконец иссяк, она опомнилась и резко выпрямилась, нервно переплетя пальцы, словно обвиняемый в ожидании приговора. Однако Вирджиния вдруг расхохоталась:

– Это самая необычная история замужества, какую мне довелось слышать! Неудивительно, что ты не рвешься выкладывать ее всем и каждому. А знаешь, ведь мне тоже есть что скрывать.

– Тебе?!

– Ну да. Ты когда-нибудь слышала про Джини Финч, певичку из кафешантана? Довольно известная особа!

– Слышала, но никогда не… Постой, постой! Неужто это ты?

– Это был мой сценический псевдоним. К счастью, мне не пришлось притворяться перед Билли или тревожиться о том, как примет меня его семья, – он, слава Богу, тоже принадлежит к богеме. И все же однажды один его кузен… впрочем, речь не об этом. Просто знай, что ты доверила свой секрет самому что ни на есть подходящему человеку.

В скором времени Делии стало казаться, что она знакома с Вирджинией с детства. Они наперебой рассказывали друг другу эпизоды из своей жизни, один другого скандальнее, и неожиданно для себя так много смеялись, что к ночи совершенно обессилели и заснули как убитые, чтобы увидеть сны о счастливом будущем.

На другое утро, сойдя к завтраку, они встретили внизу поджидающих их Истонов. В преддверии встречи с миссис Брэдфорд Делия была рада окружить себя друзьями, но сердце ее сжималось при виде счастливых лиц Адди и Энзела. Впрочем, они честно старались поделиться своим хорошим настроением.

За завтраком Энзел упомянул о последних минутах на тонущем пароходе.

– Билли показал себя настоящим храбрецом. Когда все было кончено и мы остались в кромешной тьме, он собрал нас вместе – поверите ли? – песенкой! Раненый, он все же старался припомнить стихи посмешнее, чтобы мы не теряли присутствия духа.

– Он такой, мой Билли… – прошептала Вирджиния, силясь улыбнуться.

– Я бы хотел лично высказать ему свою благодарность. Только что-то он не торопится к нам присоединиться.

Глаза женщин округлились.

– Энзел, как ты можешь? – в ужасе воскликнула Адди.

– А что я сказал? – удивился тот. – Билли что-то уж слишком долго одевается, не мешало бы ему поторопиться, не то останется без завтрака… Что это вы так на меня смотрите? Он что, задержался в дороге? В смысле, он не наверху, не в своем номере?

Вирджиния схватила его за руку, дрожа всем телом. Она пыталась что-то сказать, но не смогла.

– Господи Боже! – испугался Истон. – Неужто никто вам не сообщил, что Билли тоже был подобран барком «Эллен»? Наши пути разошлись, когда он и мистер Баджер пересели на другое судно. Так он надеялся скорее оказаться в Нью-Йорке.

Вирджиния вдруг откинулась назад, бледная как мел. Энзел вскочил, чтобы поддержать ее. С минуту она боролась с дурнотой, потом перевела дух и слабо улыбнулась.

– Надеюсь, у вас нет больше за душой никаких других, столь же потрясающих новостей?

– Прошу прощения, миссис Берч! Я никогда бы не поступил так. Мне просто не пришло в голову, что вы можете ничего не знать о судьбе мужа.

– Ради Бога, не извиняйтесь! – вскричала Вирджиния, разом смеясь и плача. – Это было самое приятное потрясение за всю мою жизнь, которая – уж вы мне поверьте – была ими богата.

– Джини! – раздалось от дверей. – Это еще что за новости? Стоит мне на минуту отлучиться – и она уже в слезах!

Вирджиния резко поднялась, опрокинув стул. Билли шел к ней через зал, опираясь на тяжелую трость. Она бросилась ему в объятия так порывисто, что едва не сбила с ног. Последующие четверть часа они оживленно обсуждали пережитое. Делия молчала, а когда поняла, что больше не в силах выносить ожидание, коснулась плеча Билли:

– Мистер Берч, вам что-нибудь известно о судьбе Кента?

– Дорогая миссис Брэдфорд, – начал Билли, и лицо его, обычно подвижное и веселое, омрачилось, – я бы рад обнадежить вас, но нечем. В последний раз я видел вашего мужа на крыше рулевой рубки, где пускали сигнальные ракеты. Когда пароход тонул, я потерял его из виду.

Делия молча кивнула – именно этого она и ожидала. В горле стоял комок, глаза жгло от подступающих слез. Боясь омрачить радость остальных, Делия под каким-то предлогом поднялась в номер, чтобы собрать немногочисленные вещи. Больше ее здесь ничто не удерживало.

С саквояжем в руке она спустилась в вестибюль, понятия не имея, что станет делать дальше. Наверное, наилучшим выходом было бы просто покинуть отель, где все напоминало о пережитом. Но куда идти? На что жить? Все состояние Делии составляла золотая монета в двадцать долларов, которую она машинально сунула в карман еще в своей каюте на «Центральной Америке», но и ту она отдала на буксировку в Норфолк.

– Ах вот вы где! – прервал ее размышления звучный женский голос. – Я вас повсюду ищу. Идемте! Я сняла для вас номер. Там и поговорим.

– Хорошо, – кротко согласилась Делия, позволив матери Кента взять себя под руку и увлечь за собой.

В конце концов, выбирать ей не приходилось.

Оставшуюся часть дня она механически отвечала на вопросы миссис Брэдфорд, строго придерживаясь той версии, которую они с Кентом когда-то состряпали для корабельной публики. Пару раз приходила мысль выложить все как есть, но правда повредила бы не только Делии, но и репутации Кента, и она подавила порыв.

Все глубже погружаясь в апатию, Делия не протестовала, когда миссис Брэдфорд заказала для нее сногсшибательно дорогой туалет в темных тонах, какой и подобал ее убитой горем невестке. Точно так же она не спорила, когда ее представили репортерам в качестве «бедной деточки, вдовы дорогого, всеми любимого Кентона Брэдфорда».

Через несколько дней ажиотаж прошел, а репортеры обратили свое внимание на другие события. Те из пассажиров «Центральной Америки», у кого были в Нью-Йорке друзья или знакомые, уже выехали из отеля – среди них Истоны и Берчи. Остальные готовились к этому. За Мэри Паттерсон приехала мать, и только Делии не к кому было обратиться с просьбой о приюте.

– Я больше не в силах выносить этот отель, – объявила миссис Брэдфорд на четвертый день. – Пора возвращаться домой. Надеюсь, милочка, вы не откажетесь немного погостить у меня?

Когда они бывали наедине, мать Кента всегда обращалась к Делии таким образом, и приходилось терпеть эту фамильярность. Надо сказать, за прошедшее время им так и не удалось по-настоящему сблизиться.

Делии казалось, что она утратила интерес ко всему, но возможность увидеть родной дом Кента высекла в ней искру любопытства. К тому же приглашение пришлось кстати. Все лучше, чем оказаться на улице без единого пенса в кармане.

– Если вы этого хотите… – начала она.

– Хочу? – Миссис Брэдфорд хмыкнула. – Нет, конечно. Но не могу же я просто отвернуться от вас. Мы должны как-то позаботиться о вашем будущем, подобрать для вас… подходящее занятие.

– У вас в доме? Хотите предложить мне место горничной?

– Ну почему сразу горничной? Это произвело бы странное впечатление. Но нужно же вам как-то устроиться. Насколько я поняла, жизнь в роскоши для вас непривычна.

– Мягко выражаясь, мадам. Дочь нищего ирландца может претендовать разве что на корочку хлеба.

– Сарказм вам не к лицу, – холодно заметила миссис Брэдфорд. – Я уже распорядилась насчет экипажа. Думаю, вам не понадобится много времени на сборы.

Вскоре Делия уже спускалась в вестибюль. На душе у нее было уже не так беспросветно, как прежде. Судьба лишила ее счастья – что ж, такое случается. Но ее душа, ее натура, сила ее характера – все это по-прежнему при ней и при ней останется!