Текст книги "Тайная власть"

Автор книги: Брэд Тор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 17

Бостон,

Массачусетс

Сегодня во время прогулки он много фотографировал. Снял Королевскую часовню, Старую Северную церковь, особняк Пола Ревира. На кладбище, третьем по значению в Бостоне, возникшем в старину на месте хлебного амбара, рядом с могилой Сэма Адамса, встретил странную девушку: черная губная помада, черный маникюр, соответствующая прическа, которая согласилась позировать ему на фоне надгробий. А после четвертого снимка предложила отвести его неподалеку и заняться сексом. За пятьдесят долларов.

Он понимал, что перед ним наркоманка, которой нужна доза, и назвал цену в десять долларов. Только чтобы посмотреть, что будет дальше.

Она сделала неприличный жест и ушла. Но вскоре вернулась и сказала, что согласна за двадцать. По счастливой случайности их встреча происходила днем, в публичном месте. А будь это вечером и если бы он вовремя не принял лекарство или выпил спиртного, все могло бы закончиться трагически.

Он достал из бумажника долларовую купюру и протянул ей, сказав, чтобы она купила себе что-нибудь поесть.

– Да этого хватит только на коробочку «Тик-така», – проговорила она с южным акцентом, растягивая слова. – Да пошел ты…

Ругательство с ее выговором прозвучало особенно противно.

Его забавляло, что она злится. Увидев на его лице улыбку, «готическая» девушка – так он прозвал ее про себя – замахнулась, чтобы дать пощечину.

Скорость, с какой он схватил ее запястье и вывернул руку, испугала ее настолько, что она онемела. Да и кричать здесь было бесполезно. Рядом ни души, одни могилы. Вдали виднелась группа туристов, но они были заняты осмотром памятников.

Закрыв глаза, он с наслаждением вдыхал источаемые ею флюиды страха, чувствуя, как трепещет тело и колотится в груди сердце. Затем, подтянув руку девушки выше, до грани перелома, отпустил. Девушка стояла несколько секунд, прикованная к земле страхом, потом припустилась бежать, только ее и видели. Он с улыбкой смотрел ей вслед.

Девушке повезло. Благоприятное стечение обстоятельств: яркий дневной свет, публичное место и вовремя принятые этим монстром таблетки – спасло ей жизнь.

Постояв еще с минуту, он заторопился. У него разыгрался аппетит.

Меры, чтобы его не узнали, разумеется, были приняты. Он загримировался, надел парик, но идти куда попало все равно было рискованно.

Для того чтобы подкрепиться, лучше всего подходил китайский квартал. Но и там он выбрал небольшой скромный ресторанчик без видеокамер. Это он проверил заранее. Что касается еды, то его вполне устроило, что она съедобна.

Он с жадностью проглотил яичный рулет с жареным рисом, запивая сладким азиатским лимонадом из холодильника, затем посидел, размышляя. Обычно таблетки хорошо помогали справляться с эмоциями, но на кладбище с этой девушкой он перевозбудился. Трогая в кармане коробочку с таблетками, он смотрел на холодильный шкаф с пивом и водами.

– Если я приму еще пару таблеток, то стану вялым, потеряю осторожность. Ничего не принимать тоже опасно, можно сорваться. Так что придется…

Он направился к холодильному шкафу, взял пару бутылок пива. Вернулся за столик, выпил одну, чувствуя, как по телу начинает распространяться тепло. Возбуждение, конечно, необходимо, без него убийце работать трудно. Но все хорошо в меру.

Прикончив вторую бутылку и почувствовав, что наконец расслабился как следует, он вышел на улицу. Начинало темнеть, наступал час пик. Он нашел кафе, переполненное посетителями, заказал два эспрессо и сразу расплатился, чтобы уйти, когда пожелает.

Кофе подействовал на организм быстрее, чем пиво. Почувствовав прилив энергии, он вышел и бодрым шагом направился по назначению. Все должно пройти как положено. А как же иначе? Ведь каждое его действие расписано в мельчайших деталях. Это ведь как печь пирог. Если ты точно придерживаешься рецепта, то беспокоиться не о чем. А он никогда не отступал от предписаний.

Машина и все необходимое находились в заброшенном гараже в Восточном Бостоне. Прежде чем приблизиться, он наблюдал за этим местом не меньше часа.

Ключ от висячего замка был вшит под подкладку пиджака. Отпоров материал, он его достал и вошел, заперев за собой дверь.

Вытащил из рюкзака фонарь, осветил белый автомобиль-фургон без окон в грузовом отсеке. Затем залез туда и быстро осмотрел, что там находится. Все необходимое было на месте.

Он открыл крышку большого мусорного бака, чтобы проверить наличие последнего, самого важного ингредиента блюда. Постоял, посмотрел на щурящегося от света мужчину, связанного, с кляпом во рту, с двухдневной щетиной на щеках.

Закрыв крышку и чувствуя знакомое возбуждение, он начал снимать одежду, чтобы переодеться в синий комбинезон.

Глава 18

Бетесда,

Мэриленд

Директор Национальной разведки генерал Джордж Джонсон жил в пригороде Вашингтона, в скромном колониальном доме, с женой, охраной, несущей круглосуточное дежурство, и французским бульдогом по кличке Мартин.

Собака – ее завела жена – была вредная. Она приходила в ярость, когда в доме появлялся посторонний. С учетом охраны, в этом не было необходимости, и генерала выходки бульдога откровенно раздражали. Вот и сейчас он снова разразился лаем, когда Боб Макги позвонил в дверь.

– Мартин, тихо! – крикнул Джонсон. – Кэрол, успокой этого чертового пса.

Дверь открыл крепко сложенный мужчина в темном костюме. За его спиной генерал Джонсон пытался отогнать маленького бульдога от двери, чтобы он не бросился на гостей.

– Извините, – проговорил он с улыбкой. – Пожалуйста, входите.

– Я же говорил тебе: заведи ротвейлера, – сказал Макги.

– Пробовал, – Джонсон усмехнулся, – но с ним тоже беда. Так и не смог отучить его писать на ковер.

Помощник генерала схватил бульдога на руки:

– Я отнесу его наверх.

– Только осторожнее, Стью, как бы он тебя не тяпнул.

– Ничего не случится, сэр.

Генерал пожал руки гостям и пригласил в свой кабинет, где предложил кофе или что-нибудь из напитков.

Лидия Райан попросила кофе, а Макги захотел бурбон.

– Тебе со льдом или чистый? – спросил Джонсон.

– Чистый.

– Ты не меняешься. А вот говорят, что приверженность одному и тому же свидетельствует об ограниченности ума.

– Верно, – согласился Макги, – это когда речь идет о приверженности к какой-то глупости. А я привязан к бурбону совершенно искренне. Что в этом плохого? Конечно, если только не сыпать в него кубики льда. Это все равно что здоровому человеку вставать на костыли.

Улыбаясь, директор Национальной разведки вышел из-за стойки с кофе для Лидии и выпивкой для себя и Макги. Он был невысокий, крепкого сложения, на вид лет шестидесяти. Редеющие седые волосы, небольшое брюшко. Одет в брюки цвета хаки и оксфордскую рубашку.

Вошел его помощник Стюарт с ноутбуком, блокнотом и папкой. Генерал его представил и сказал, что при нем можно говорить совершенно свободно. После чего предложил гостям садиться.

Кабинет генерала был обставлен со вкусом. На обшитых деревянными панелями стенах эстампы с охотничьими сценами. Коричневый кожаный диван с двумя клетчатыми декоративными подушками, два зеленых мягких кресла с невысокими спинками, переходящими в подлокотники, журнальный и медный кофейный столики и большой письменный стол, за которым генерал и устроился.

Затем произнес, задумчиво глядя на гостей:

– Стью торопится домой, чтобы успеть на очередную серию «Переводчика с собачьего», так что давайте не будем терять время.

Генерал Джордж Джонсон отличился, служа в армии Соединенных Штатов. Начинал во Вьетнаме, где получил много наград за мужество и отвагу. Затем, будучи командиром Первой пехотной дивизии, участвовал в нескольких конфликтах, после чего возглавил армейскую разведку. Какое-то время занимал пост заместителя председателя Объединенного комитета начальников штабов и советника президента по национальной безопасности и наконец был назначен на свою теперешнюю должность директора Национальной разведки.

Все это Макги рассказал Лидии Райан по дороге сюда. Они с Джонсоном подружились во время войны во Вьетнаме. Когда Лидия спросила, чем генерал ему обязан, Макги ответил:

– Мы оба друг перед другом в неоплатном долгу.

Серьезность, с какой он произнес эти слова, говорила о том, что их дружба скреплена кровью.

Сейчас он посмотрел на Лидию:

– Давай начинай.

Она передала копии всех материалов помощнику, а тот генералу, затем коротко изложила существо дела. Генерал, в отличие от многих начальников, с которыми Лидия встречалась, не пытался читать и одновременно слушать, а сидел, внимательно глядя на нее. Это впечатляло.

Впрочем, в бумагах, которые дал ей Нафи Назири, наверное, не было ничего такого, о чем не доложили ему оперативники.

– Ну и что вы обо всем этом думаете? – спросил он. – Что подсказывает вам интуиция?

Лидия ответила не сразу:

– Я знаю Назири. Надеюсь, он не блефовал.

– А ваш бывший начальник в Лэнгли, – генерал глянул в записи, – этот Фил Деркин, он может блефовать?

– Несомненно, – вмешался Макги, – это очень скользкий тип.

– А как по-вашему? – произнес генерал, обращаясь к Лидии Райан.

– Я не верю, что он распустил группу, – ответила она. – Думаю, они в документах не числятся, но продолжают где-то работать для него. А меня он не оставил с ними…

– Да-да, и почему?

– Я ломала над этим голову, наверное, тысячу раз и пришла к заключению, что дело, которое он им поручил, возможно, скверное, участвовать в котором я бы не согласилась. Он меня хорошо знает, и потому все так получилось.

Генерал кивнул:

– Согласен, ваша версия правдоподобна. Но меня удивляет, почему Деркин не проявил интереса к готовящимся у нас терактам, о которых узнали иорданцы. Мне, конечно, не нравится, что они затеяли этот торг, но их можно понять. А вот Деркина – нет. Какие бы ни были у него причины, но ничего не предпринять для предотвращения у нас теракта – это уже граничит с преступлением. Из этого следует вывод: либо Деркин профнепригоден, либо что-то скрывает. И с тем и с другим следует разобраться. – Он посмотрел на гостей: – Директор ЦРУ, разумеется, ничего не должен об этом знать. Иначе вам несдобровать. Он очень не любит, когда действуют через его голову. – Генерал повернулся к помощнику: – Надо выйти на иорданцев.

– Какие будут указания? – спросил Стюарт.

– Переговорим с боссом Назири, а еще лучше с самим королем, и тогда станет ясно, блефовал Назири или нет. А потом разберемся, затевает ли что-то теневая команда Деркина в Иордании. – Генерал посмотрел на гостей: – Президент дал ясно понять, что поддерживает «арабскую весну». Конечно, можно с ним не соглашаться, но считаться приходится. Правда, он также дал ясно понять, что мы в эти дела не вмешиваемся. Пусть решают сами, какая им нужна демократия.

Макги поморщился, всем своим видом показывая, что это ему не нравится.

– Я же сказал, – произнес генерал с нажимом, – такова позиция президента. Ты можешь с ней не соглашаться, но это дела не меняет. А вот чем занимается якобы распущенная группа Деркина, необходимо выяснить немедленно. Поначалу этим займетесь вы, – он посмотрел на Лидию, – и Стюарт. Вы хорошо знаете членов этой группы, вам и карты в руки. Для этого под благовидным предлогом вас снимут с проекта, которым вы сейчас занимаетесь, и переведут на какой-нибудь другой, не очень заметный. Об этом Стюарт позаботится. И главное, чтобы Деркин ничего не заподозрил. – Генерал помолчал. – И вам обязательно понадобится кто-то в помощь.

Лидия устремила взгляд на Боба Макги.

– Не смотри на меня так, – пробурчал он. – Я директор базы подготовки кадров ЦРУ. Меня трогать нельзя.

Джонсон рассмеялся:

– Тронуть можно любого, если очень нужно. Возьмешь отпуск дней на десять по состоянию здоровья. – Он повернулся к помощнику: – Стью, подготовь бумаги мне на подпись. И обдумай вопрос финансирования. – Он встал, показывая, что встреча закончена. – Итак, друзья, расходимся. И соблюдаем полную секретность. Если придется с этим идти к президенту, я пойду. А до той поры все держим под семью замками. Никому ни слова.

* * *

Когда внедорожник Макги отъехал от дома генерала Джонсона, двое сидящих в «Форде Эксплорер» подождали, пока он свернет, и поехали за ним в сторону скоростного шоссе, держа дистанцию.

Сидевший на пассажирском сиденье набрал номер телефона в Виргинии:

– Они только что выехали. Наши действия?

– Ликвидировать обоих, – последовал ответ.

– Представить все как несчастный случай?

Находящийся на том конце линии Фил Деркин после встречи с Лидией Райан уже все основательно обдумал.

– Нет, – ответил он. – Нам нужно, чтобы это выглядело как преднамеренное убийство. И чтобы сомнений никаких не возникало.

Глава 19

Вашингтон,

округ Колумбия

Гарвуду было стыдно за свое невежество. Он понятия не имел, чем занимается Федеральный резерв.

Доктор Уайз его успокоил:

– Так они прилагают все усилия, чтобы люди этого не знали. Очень немногие американцы докопались, чем действительно там занимаются.

Гарвуд понял, почему Старик устроил эту встречу. Знания Билла Уайза были поистине необъятны.

– Но если никто ничего не знает, тогда и относиться к ним должны нейтрально, разве не так?

Уайз глотнул виски, размышляя, с чего начать.

– Ну, прежде всего, давайте разберемся с названием. Не понимаю, о каком резерве идет речь. А федеральный он в такой же степени, как служба срочной доставки почты «Федерал-экспресс». Просто в начале двадцатого века группа влиятельных банкиров организовала в стране кризис, чтобы убедить американцев в необходимости крепкого центрального банка, который стабилизирует экономику. Это, наверное, самое успешное мошенничество в истории.

– Я вижу, вы и сами не очень большой их поклонник.

– Просто смотрю в глаза фактам, вот и все, – ответил Уайз. – Федеральным резервом назвали эту организацию с одной-единственной целью – обмануть американцев, сделать вид, что это правительственное учреждение. А на самом деле оно никому не подотчетно, ни правительству, ни народу. Мы, граждане, не в силах на них повлиять. Они работают в обстановке полной секретности и ни разу не проходили аудиторскую проверку. И это поразительно, что со времени создания Федерального резерва в 1913 году доллар потерял девяносто шесть процентов своей покупательной способности. Их процентные ставки на самом деле огромные мыльные пузыри, которые, лопаясь, приводят к серьезному спаду экономики. И вообще, при Федеральном резерве дела в Америке пошли много хуже.

– Так почему тогда его терпят? – спросил Гарвуд. – Неужели нельзя как-то избавиться от этой обузы?

– Можно, можно избавиться, нужно только захотеть.

– То есть все дело в желании?

– Да. Но большинству людей в нашей стране нет до этого никакого дела. Вот вы, например, понимаете значение американского флага?

– Думаю, понимаю.

– Вы считаете, это позволительно, чтобы над американским флагом развевался какой-то другой?

– Ни в коем случае.

– Давайте проверим. – Уайз улыбнулся. – У вас есть при себе какие-то деньги?

– Есть.

– Вы помните, что написано на наших купюрах на самом верху? Над словами «Соединенные Штаты Америки?»

Гарвуд смутился:

– Честно говоря, не помню.

– Тогда достаньте и посмотрите.

Гарвуд достал из кармана несколько купюр, в один доллар, пять, двадцать и даже сто, и внимательно изучил.

– Тут везде наверху написано: «Банкнота Федеральной резервной системы».

— Разве это не пример того, как себя позиционирует эта организация? – сказал Уайз. – Органом, стоящим над правительством Соединенных Штатов. Обратите внимание, наши банкноты выпускает не Министерство финансов, но подпись министра финансов на них имеется. Разве это не фарс? И, контролируя нашу валюту, эта никем не контролируемая группа частных банкиров тянет Соединенные Штаты к банкротству. Они не только создают в час сто пятнадцать миллионов долларов для покрытия рискованных кредитов и сделок, заключенных банками своих приятелей, но и…

– Погодите, – прервал его Гарвуд. – Сто пятнадцать миллионов в час? Они печатают так много денег?

– Не печатают, а создают в электронном виде, которые вносят на банковские счета, прокручивают, раздают рискованные кредиты и инвестиции, совершенно при этом не волнуясь, потому что знают – им все сойдет с рук. Вот что такое Федеральный резерв.

– Но при такой огромной денежной массе это же означает, что деньги на моем банковском счете обесцениваются.

Уайз усмехнулся:

– А вы догадливый. Надеюсь, помните мои слова, что со времени создания Федерального резерва доллар потерял девяносто шесть процентов своей покупательной способности. Управляя деньгами, они вынуждают правительство увеличивать налоги, чтобы за наш с вами счет покрывать свои провалы. Кроме того, Федеральный резерв контролирует величину процентной ставки на вашем банковском счете, сколько вы выплачиваете по кредиту за дом, за автомобиль, за обучение в университете. За свои электронные деньги они покупают государственные ценные бумаги, заставляя правительство тратить и тратить, все глубже залезая в долги. Вы думаете, Федеральный резерв покупает ценные бумаги у правительства США? Конечно, нет. Для этого они создали в Нью-Йорке свои брокерские фирмы, получающие огромные комиссионные.

– Обещали одно, а на деле выходит другое? – сказал Гарвуд.

Уайз кивнул:

– Мошенничество невероятных масштабов. И следует помнить, что в прошлом именно централизация банковской системы была предметом ожесточенных споров. Джефферсон и его сторонники были против, а такие, как Александр Хамилтон, настойчиво ее продвигали. Любопытно, что для привлечения на свою сторону законодателей-южан Хамилтон сильно способствовал переводу Конгресса, американского Капитолия, из Нью-Йорка на юг.

– Вот, значит, почему столицей стал Вашингтон?

– А вы как думали? – произнес Уайз. – И все из-за центрального банка.

– Но два первых центральных банка были ликвидированы?

– Да. – Уайз кивнул. – Тут дело обстояло так. Несмотря на то, что Джефферсон был категорически против создания центрального банка, считая, что он породит финансовые спекуляции и коррупцию, президент Джордж Вашингтон подписал первую банковскую лицензию. Когда через двадцать лет ее срок истек, у банка было столько противников, что Конгресс отказался продлевать лицензию. Потом четвертый президент Джеймс Мэдисон подписал лицензию второму банку, а ставший седьмым президентом Эндрю Джексон снова отказался ее продлевать. Он разделял взгляды Томаса Джефферсона и считал центральный банк рассадником коррупции. При нем и чуть позже экономика была более или менее стабильной. В частности, федеральные земли разрешалось продавать только в обмен на золото или серебро. А потом пошло-поехало. Дело кончилось тем, что многие банки раздали столько кредитов, что не могли выдать деньги по требованию клиентов, что вызвало панику и массовое изъятие вкладов, а это, в свою очередь, серьезный дисбаланс экономики. В один из таких периодов и возник Федеральный резерв.

– Но ведь это массовое изъятие вкладов было спровоцировано? – спросил Гарвуд.

– В том-то и дело. – Уайз посмотрел на него. – Подобная методика неплохо разработана и была описана в общем виде, кажется, Гегелем. Все очень просто: некая заинтересованная группа создает проблему с предсказуемой реакцией людей. Они поднимают панику, требуя разрешения этой проблемы. И тогда указанная группа выдает рецепт, а люди с готовностью его принимают, не осознавая, что ими манипулировали и на самом деле проблема только усугубилась.

– Именно так и было с Федеральным резервом. Группа нью-йоркских банкиров вступила в сговор с целью учредить третий центральный банк, а через него установить монопольный контроль над банковской системой страны. В самом начале 1907 года в «Нью-Йорк таймс» появилась статья инвестиционного банкира Пола Варберга с призывом восстановить в Штатах центральный банк с целью предотвращения в будущем массовых изъятий банковских вкладов. Вскоре после этого один из его партнеров произнес в нью-йоркской Внешнеторговой палате речь, в которой предупреждал, что, если Соединенные Штаты не учредят центральный банк, экономику страны ждет крах. И не просто крах, а небеса падут на землю. Его поддержал влиятельный банкир Дж.П. Морган.

– Затем на бирже началось падение курса акций компании «Юнайтед Коппер», занимающейся добычей меди, главного конкурента Дж.П. Моргана, что привело к панике на бирже и падению курса всех ценных бумаг. Это было как перед цунами, когда море как будто мелеет перед тем, как на берег обрушивается гигантская волна. Неожиданно все захотели выйти из игры. Нью-йоркские банки, связанные с Морганом и Варбергом, изъяли свои средства, в результате биржевой курс упал почти на пятьдесят процентов, и лопнул третий по величине нью-йоркский трест. Граждане по всей стране ринулись в банки снимать деньги. Такой полномасштабной паники страна еще не знала. И тогда на сцене вновь появился Дж.П. Морган, объявив, что намерен стабилизировать банковскую систему страны, для чего вкладывает свои средства. К нему присоединились другие нью-йоркские банкиры, которые, собственно, и организовали панику, а вот тогда Морган несколькими магическими заклинаниями ее остановил. Но люди требовали гарантий, чтобы впредь такое не случалось. Обвиняли банкиров, а те, в свою очередь, винили «систему», говорили, что она нуждается в реформировании. Наконец Конгресс учредил специальную комиссию, главой которой избрали Нельсона Олдрича, биржевого спекулянта, мультимиллионера, сенатора от штата Род-Айленд, приятеля Моргана и Варберга. Он также владел крупными предприятиями резиновой и табачной промышленности.

– Надо иметь в виду, что в то время Соединенные Штаты были одной из последних крупных стран, не имеющих центрального банка, и Олдрич решил, что членам комиссии по денежному обращению следует изучить опыт центральных банков Европы. Почти целых два года они провели, курсируя по Европе, ели, пили, развлекались, истратив больше трехсот тысяч долларов американских налогоплательщиков.

Гарвуд усмехнулся:

– Уже тогда политики были жуликами.

Уайз кивнул:

– Вы не поверите, но по результатам этого двухгодичного изучения европейского опыта сенатор Олдрич не представил никакого отчета и не внес никаких предложений по реформированию американской банковской системы. Но самое худшее было впереди.

– Неужели? – удивился Гарвуд.

– Да, это так. И возможно, это поможет вам понять, кто может питать такую ненависть к Федеральному резерву, чтобы начать убивать его людей.