Текст книги "Бесконечность"

Автор книги: Брайан Фриман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Опять же долгое время единственным звуком был стук дождя. Своим молчанием он растягивал мои мучения. У меня затеплилась надежда, что я проснусь и пойму, что все это было кошмарным сном. Ко мне снова вернется рассудок. Я окажусь в своей кровати, рядом будет Карли, а все предыдущие дни растают как дым. Но я стоял там, промокший насквозь, продрогший до мозга костей, а кошмарный сон не проходил.

Он становился только еще чернее.

– Зачем ты здесь? – крикнул я. – Говори!

На этот раз моя тень ответила. Двойник прошептал из деревьев:

– Чтобы убивать.

Глава 6

Я бросился бежать.

Я бежал, не оглядываясь на реку. Я несся по сырым лужайкам парка, петляя наугад по переулкам, словно человек, которого преследуют, и наконец вскочил в первый проезжавший мимо автобус. Мне было наплевать на то, куда он едет. Он увозил меня прочь, а только это и было мне нужно. Наконец я вышел и пересел на другой автобус, затем снова сделал пересадку. Прошло много времени, прежде чем я вернулся в гостиницу. Я быстро прошел через фойе, не сказав никому ни слова, и стал ждать лифт, борясь с дрожью. Когда двери открылись, я напрягся, не зная, что увижу в кабине. То же самое было, когда я поднялся на свой этаж.

Я ожидал увидеть его. Себя.

Наконец, оказавшись в своем номере, я запер дверь на засов. У меня даже мелькнула мысль придвинуть к ней кресло, чтобы ее точно нельзя было открыть. С гулко стучащим сердцем я расхаживал от стены к стене, не в силах остановиться, не в силах успокоиться. Когда зазвонил телефон, я буквально подскочил на месте. Я не стал снимать трубку, и через какое-то время звонки прекратились, но через несколько секунд начались снова. На этот раз я снял трубку, но не назвал себя. Я нервно ждал услышать, кто мне звонит, и вздохнул от облегчения, когда в трубке раздался голос Тай.

– Привет, – сказала она. – Как ты?

– Замечательно. Все в порядке.

– Я звонила несколько раз, но никто не отвечал. Я начала беспокоиться. Я попросила дежурного администратора предупредить меня, когда ты вернешься.

– Я выходил на улицу, – сказал я, не вдаваясь в подробности.

– Тебе что-нибудь нужно?

– Нет. Спасибо.

Тай помолчала, тихо дыша в трубку.

– Ну, я на сегодня почти закончила. Скоро возвращаюсь домой. Все готово к выступлению Евы Брайер. Нашей повелительницы бесконечных миров. Сегодня вечером она читает лекцию в танцевальном зале.

– Я помню.

– С тобой точно все в порядке? Голос у тебя какой-то напряженный.

И правда, я был напряжен. Вся моя жизнь разлеталась на куски, словно мозаика-пазл, но я не мог сказать Тай, в чем дело. Я даже не мог объяснить это самому себе.

– Со мной все в порядке, Тай. День у тебя выдался напряженный. Поезжай домой.

– Хорошо.

Но она медлила, не вешая трубку.

– Ты не хочешь, чтобы я составила тебе компанию? – после долгого молчания сказала она. – Меня дома не ждет никто, кроме заказа из ресторана и видео. У меня осталась бутылка пино-гри, которую нам подарили Уокеры. Я могу ее захватить, и мы поболтаем. Или помолчим. Если ты хочешь просто пить вино и смотреть на озеро, мы можем и это.

– Не сегодня.

– Послушай, я понимаю, тебе кажется, что лучше побыть одному, но это не всегда правильно. Иногда становится лучше, когда рядом друг. Кто-нибудь теплый, кому не все равно. – Как будто этих слов было недостаточно, Тай добавила: – Дилан, если хочешь, я смогу остаться на всю ночь. Как друг. Только и всего. Я правда ничего не жду. Но если тебе нужен близкий человек, я здесь.

Я колебался. Не потому, что когда-либо испытывал влечение к Тай, не потому, что хотел секса, а потому, что мне понравилась мысль иметь рядом настоящего человека, который поможет мне сохранить рассудок. Я боялся одиночества и того, что последует дальше.

Слушая Тай, я также чувствовал себя полным дураком за то, что не разглядел раньше ее намерений. Карли была права, как обычно. Я на протяжении месяцев выкладывал Тай свои тайны, потому что это казалось безопасным, однако на самом деле ничего безопасного в этом не было.

– Я ценю твое предложение, – наконец сказал я в трубку, – но ты вряд ли будешь рада моему обществу.

– Ты уверен?

– Абсолютно.

Ее разочарование было буквально осязаемым.

– Что ж, дверь всегда открыта, Дилан. Если передумаешь, позвони. Или приезжай ко мне. Я не хочу, чтобы ты считал себя никому не нужным.

– Спасибо, Тай.

Я положил трубку. В номере было тихо, лишь ворчащий белый шум вентилятора, гоняющего теплый воздух. Я прибавил температуру, но мне по-прежнему было холодно, потому что одежда моя промокла насквозь. Я разделся и остался стоять в темноте, ежась от холода. Я уже купил в баре бутылку бурбона и сейчас откупорил ее и налил себе стакан, не разбавляя. Янтарная жидкость протекла огнем по горлу в желудок, и по всему телу разлилось тепло. Взяв стакан, я подошел к окну и посмотрел на город, уже погрузившийся в ночь. Вдалеке виднелись золотые огни фонтана, сияние жилых домов на набережной и калейдоскоп огромного колеса обозрения на Военно-морской пристани.

Где он?

Кто он, человек, порожденный моим сознанием? И сейчас он где-то там, в темноте, заглядывает ко мне в окно?

Я не понимал, что со мной происходит. Мне хотелось, чтобы вернулась моя прежняя жизнь, такая, какой она была. Хотелось, чтобы рядом лежала Карли, обнаженная, прижимаясь ко мне сзади, положив подбородок мне на плечо. Закрывая глаза, я чувствовал ее здесь. Слышал ее шепот. Я повернусь, мы поцелуемся, в наших глазах заблестит страсть, и мы сплетемся в объятиях, растворимся друг в друге под беззвучный неудержимый смех.

Сколько таких мгновений было у нас!

Больше их никогда не будет.

Я выпил еще бурбона, однако мое тело оставалось холодным. После того как опустел третий стакан, я прошел в ванную и открыл кран с обжигающим кипятком. Когда ванна наполнилась, я улегся в нее, подставляя кожу горячей воде. Я наполнил ванну до предела, после чего погрузился в воду с головой, и горячая прозрачная вода стала черной, как ночь, моя кожа ощутила прикосновение липкой грязи, а моя жена закричала, призывая меня на помощь:

«Дилан, найди меня! Я еще здесь!»

Если я утону, то снова окажусь рядом со своей женой. Но мое тело предало меня. Когда у меня в легких закончился воздух, я метнулся вверх. Мое лицо вырвалось из воды, и я сделал судорожный вдох, кашляя и отплевываясь. Выдернув из слива пробку, я слушал громкое чавкающее бульканье вытекающей воды. Когда ванна опустела и мне снова стало холодно, я наконец вылез из нее и вернулся в спальню.

Мне нужно было поговорить с кем-нибудь обо всем этом. О своем горе и своих галлюцинациях. Мне были нужны ответы.

Вдруг до меня дошло, что в гостинице есть человек, который сможет помочь. Доктор Ева Брайер – писатель, философ и психолог – находится внизу, и, если верить Тай, она меня знает, даже несмотря на то, что я ее не помнил. Я хотел понять, как такое возможно.

«Ты ее не знаешь?»

«Нет».

«Странно. Она мне сказала, что выбрала нашу гостиницу по твоей рекомендации».

Я снова оделся. Я надел темно-синий блейзер и черные брюки, разыгрывая роль менеджера по организации мероприятий гостиницы. Убедившись в том, что побрит, я почистил зубы и отправил в рот несколько мятных леденцов, скрывая запах бурбона, после чего направился к лифту.

В золотом танцевальном зале гостиницы есть балкон второго яруса, огибающий буквой «U» это просторное помещение. Оттуда можно наблюдать за свадебными танцами внизу, опираясь на резные перила, чувствуя себя вельможами при дворе Людовика ХIV в напудренных париках. Я прошел туда через служебный вход и остановился сзади, не привлекая к себе внимания. Сегодня на балконе никого не было. Все действие происходило внизу, в полумраке танцевального зала, где несколько сотен собравшихся внимательно слушали женщину на освещенной сцене.

Доктор Брайер была во всем черном. Черный костюм, черные туфли на шпильках. В ярком свете софитов ее голова казалась чуть ли не отъединенной от остального тела, а руки мелькали, словно порхающие птички. Когда она проходила из одного конца сцены в другой, ее волосы колыхались волнами. Отраженный блеск ее золотистых глаз казался двумя далекими самоцветами. Ее голос, усиленный микрофоном, обладал мелодичным сладкозвучием, своеобразной медовой певучестью, способной заворожить или совратить слушателей, в зависимости от того, что ей хотелось. Он творил чудеса. Кажется, я никогда не слышал в нашем танцевальном зале такой мертвой тишины, как в этот момент. Доктор Брайер заставила сотни людей затаить дыхание.

– Задумайтесь над тем, что это значит, – говорила она им, растягивая слова выразительными паузами. – Если мы примем теорию Множественных миров как истинную, тогда получится, что наша вселенная постоянно воспроизводит себя, атом за атомом, мгновение за мгновением, выбор за выбором. Каждый возможный исход любого события существует в своем собственном обособленном мире. Все мы медленно ползем вдоль единственной одинокой хрупкой ветви дерева, которое бесконечно разрастается с каждой наносекундой. Когда я сегодня выйду из танцевального зала, я поверну налево, но я также поверну направо. Я поеду домой, и я не поеду домой. Я поцелую своего мужа, и я дам ему пощечину, и я займусь с ним сексом, и я всажу нож ему в сердце. В своем сознании я ощущаю лишь один из этих исходов, потому что я нахожусь на одной ветке дерева. Но теория Множественных миров говорит нам, что все эти события происходят в параллельных вселенных.

Ева Брайер помолчала.

– Разумеется, мой муж надеется, что я ночью буду лежать вместе с ним в постели, а не вытирать кровь с ножа.

По аудитории пробежала волна смеха.

– На самом деле я не замужем, – продолжала доктор Брайер. – По крайней мере, в этой жизни. Однако в мириадах других миров у меня есть муж. В других мирах я не психолог; я актриса, я полицейский, я бездомная наркоманка. В каких-то мирах меня нет в живых; я умерла. И то же самое с вами. Существует бесконечное множество ваших копий в бесконечных мирах, и они принимают те решения, которые не приняли вы в этой жизни. Вот что гласит эта теория.

Она остановилась посреди сцены.

– Все это безумие? Бред сумасшедших ученых, отчаянно пытающихся объяснить, почему их стройные теории не работают в реальном мире? Что ж, возможно, это так. А может быть, наше видение вселенной просто ограничено тем, что мы можем видеть. До тех пор, пока не появился микроскоп и мы не смогли взглянуть на каплю крови, никто не поверил бы в то, что в ней живет такое количество других миров. Миллионы живых клеток внутри одной-единственной капли крови! Невозможно! Однако теперь мы знаем, что это правда. Так что является ли теория Множественных миров абсурдной? Или нам просто нужен хороший микроскоп?

Было в этой женщине что-то магнетическое. Она обращалась не ко всей аудитории в целом. Она разговаривала с каждым присутствующим в зале. Один на один. Лично. А может быть, она просто говорила со мной, потому что именно так мне казалось. Стоя на балконе, я словно один присутствовал во всем огромном помещении. Я чувствовал, как Ева Брайер наблюдает за мной. Пристально смотрит на меня. Направляет мне все свои замечания и мысли. Я был готов к тому, что она обратится ко мне по имени:

«Дилан, ты не одинок. Ты являешься частью многих миров.

Ты бесконечен».

– Философы заимствуют идеи у физиков и создают свои собственные теории, – продолжала доктор Брайер. – Они называют это Множественными сознаниями. Их теория заключается в том, что все эти бесконечные выборы, все эти параллельные жизни реально существуют – но не в большой обширной вселенной, а в отдельном рассудке каждого из нас. Это мы подобно амебам делимся снова и снова. По-прежнему звучит безумием? Что ж, подумайте о своих сновидениях. Сновидения – это многогранный, сложный мир, который наш мозг создает мгновенно. Все эти поразительные подробности посвящены тому, чтобы построить фантастическое место, которому суждено существовать лишь несколько мгновений сна, и посетить его еще раз невозможно. Если человеческий мозг способен делать так ночь за ночью, ночь за ночью, может быть, не так уж странно предположить, что он может создавать также и параллельные миры. Нет, для меня главный вопрос не в том, возможно ли такое. Вопрос стоит так: какое это отношение имеет ко мне, к вам, к нашим жизням? К нашей единственной веточке дерева? Имеет ли это какое-либо значение, если все это чистая теория? Потому что, хотя физики и философы мало в чем сходятся, в одном их мнение совпадает. Неважно, с чем мы имеем дело, – с многими мирами или многими сознаниями; мы застряли на своей ветке. Изолированные. Бессильные. Каждая наша версия живет в своем собственном отдельном мире, и мы не можем посетить эти другие вселенные.

Доктор Брайер остановилась, давая возможность впитать все это. Она отпила глоток из бутылки, стоящей на табурете посреди сцены. Перед тем как она снова начала говорить, я опять увидел это. Ее взгляд упал на балкон.

Она посмотрела прямо на меня:

– Или можем?

∞

После окончания лекции я встал в длинную очередь тех, кто хотел поговорить с доктором Брайер. Все это мероприятие было устроено ради продажи книг. Ева Брайер написала книгу из серии «помоги себе сам», воспользовавшись в качестве крючка теорией Множественных миров и Множественных сознаний, чтобы придать ей сексуальный оборот. Главная мысль заключалась в том, чтобы научить людей улучшать свою жизнь, показав им, как «посетить» альтернативные выборы, сделанные ими в параллельных мирах.

По-прежнему ломаете голову, нужно ли было предлагать однокурснице выйти за вас замуж? Представьте себе свою версию, живущую в том мире.

Никак не можете решить, стоит ли переходить на новую работу? Где-то в бескрайней вселенной вы это сделаете. И как будет выглядеть ваша жизнь?

Я понимал, в чем притягательность этой теории. Меня самого привлекала мысль, что где-то существует вселенная, в которой я не упал в ту реку. Где-то – или в другом мире, или где-то глубоко у меня в голове – Карли по-прежнему жива, и я по-прежнему вместе с ней.

Поверьте, я был готов на все ради того, чтобы у меня была эта жизнь.

Но то был другой Дилан. Дилан, делающий правильный выбор.

Доктор Брайер стояла на сцене, а люди подходили к ней по одному, чтобы получить автограф вместе с улыбкой и фотографией. Она была привлекательная, красноречивая и убедительная – именно таким и должен быть предводитель религиозного культа. Я не отрывал взгляда от ее лица, стараясь вспомнить, где мог встретиться с ней, но так ничего и не находил. Наверное, Тай ошиблась. Неправильно истолковала смысл ее слов.

Наконец подошла моя очередь. Я пересек сцену, оставив очередь позади. В руке у меня была книга, которую я купил. Доктор Брайер следила за тем, как я приближаюсь к ней. Подойдя к столику, за которым она сидела, я почувствовал, как меня обволокла ее аура. Нагнувшись, я протянул ей книгу, чтобы она в ней расписалась. Ева Брайер взяла книгу, однако улыбка ее была натянутой.

– Здравствуйте, Дилан, – вполголоса произнесла она. – Я заметила вас на балконе. Я никак не думала, что вы придете. По-моему, это не очень хорошая мысль – чтобы нас видели вместе.

Ее слова застигли меня врасплох.

– Простите, вы меня знаете?

Ее рука, готовая поставить автограф, застыла в воздухе. Миндалевидные карие глаза сверлили меня насквозь.

– Это шутка?

– Нет.

– Дилан, мне не нравится эта игра.

– Прошу прощения, доктор Брайер, но вы, наверное, с кем-то меня спутали. Насколько мне известно, мы с вами никогда не встречались.

– Понятно. – Мельком взглянув на очередь, толпящуюся в противоположном конце сцены, она тряхнула головой, рассыпая свои длинные волосы. Поставив размашистый автограф, она добавила маленькое примечание и протянула мне книгу. При этом ее пальцы скользнули по моим.

– Я ошиблась, – сказала она. – Надеюсь, книга вам понравится.

Я двинулся прочь как в тумане. Дойдя до конца сцены, я оглянулся, чтобы узнать, смотрит ли Ева Брайер мне вслед, однако она уже занялась следующим человеком. Покинув танцевальный зал, я нашел скамейку у лифтов, сел и открыл книгу.

Под автографом доктор Брайер оставила примечание:

«У фонтана, в час ночи».

Глава 7

Три часа спустя я вошел в Гранд-Парк, не обращая внимания на холодный ветер с озера, дующий мне в лицо. Опустив голову, я засунул руки в карманы. Через каждые несколько шагов я оглядывался на огни Мичиган-авеню, убеждаясь в том, что за мной не следят. В настоящий момент я не ощущал его присутствия – своего присутствия, однако это не означало, что моего двойника нет рядом.

Я пересек железнодорожные пути и продолжил путь вдоль зеленых лужаек парка. Народу было мало, и я обежал вокруг памятника Колумбу, направляясь к Букингемскому фонтану. Его струи иссякли до завтрашнего утра. За фонтаном до самого горизонта простиралась черная гладь озера Мичиган. Постояв у бассейна, рядом со скульптурами лошадей, я нашел скамейку на южном краю площади и стал ждать.

Я здесь был не один. На соседней скамейке сидел бездомный, кутаясь в одеяло. За спиной звучали сладостные вздохи парочки, занимающейся сексом под сенью деревьев. У фонтана перешептывались два силуэта, и я увидел, как один передал что-то другому. Наркотики.

Доктор Ева Брайер пришла точно вовремя. Я взглянул на часы, и они показывали ровно час ночи. Я увидел ее издалека, по-прежнему во всем черном, в черном плаще, развевающемся на ветру. При ее приближении я встал, она подошла и обняла меня – неожиданный интимный жест, застигнувший меня врасплох. От ее кожи исходил аромат букета роз. Со стороны это выглядело как встреча двух возлюбленных, однако я почувствовал, как ее руки ощупывают мою спину, затем грудь, сверху вниз.

– Что вы делаете? – спросил я.

– Убеждаюсь в том, что на вас нет микрофона.

– Во имя всего святого, зачем он мне?

– Не знаю, Дилан, но все это какая-то бессмыслица. Лишняя осторожность не помешает.

Мы уселись рядом на скамейке. Я чувствовал исходящее от Евы Брайер невероятное напряжение. Она чего-то боялась. Ее голова крутилась из стороны в сторону, всматриваясь в тени, проверяя, что никто за нами не следит.

– Что это было – там, в танцевальном зале? – спросила Ева Брайер.

– Что вы имеете в виду?

– Вы притворялись, будто не знаете меня.

– Я действительно вас не знаю.

– Дилан, прекратите! Вы меня пугаете.

– Я серьезно, – заверил ее я.

Она пристально всмотрелась мне в лицо, ища признаки лжи.

– Произнесите это слово, – сказала она наконец.

– Какое слово?

– Вы сами знаете.

– Не знаю. Я понятия не имею, о чем это вы.

– «Бесконечность», – сказала Ева Брайер. – Произнесите его вслух.

Я пожал плечами:

– Бесконечность.

Расслабившись, доктор Брайер откинулась на спинку скамейки. Я не знал, чего она ожидала, но не произошло ровным счетом ничего. Она крепко обхватила себя руками, словно замерзла на ветру с озера.

– Вы не хотите объяснить мне, что происходит? – спросил я.

– Вы правда меня не помните?

– Доктор Брайер, я уже сказал вам: мы с вами никогда не встречались. Впервые я услышал ваше имя, увидев в гостинице афишу вашего выступления.

– Зовите меня Евой, – попросила она. – Пожалуйста. Все остальное режет слух. Мне нужно задать вам кое-какие вопросы.

– Задавайте.

– У вас бывали провалы в памяти? Чтобы вы, очнувшись, не понимали, где находитесь и что с вами было?

– По крайней мере, я об этом не знаю.

– Даже когда вы бываете пьяны?

– Откуда вы знаете, что я пью?

– Просто ответьте на мой вопрос.

– Нет, я уже много лет не напивался до потери памяти. Как правило, я помню все глупости, которые совершил.

Ева нахмурилась:

– У вас недавно не было психической травмы?

– Была. На самом деле это самая страшная психическая травма в моей жизни. В аварии погибла моя жена.

– Ваша жена! – воскликнула она.

– Карли. Наша машина упала в реку. Она утонула. Я не смог ее спасти.

Ева отодвинулась от меня. Ее голос наполнился льдом.

– Я очень сочувствую вашей утрате. Это ужасно.

– Да, очень.

– Возможно ли такое, что после аварии у вас случилась потеря памяти?

– Если и случилась, вы – единственное, что оказалось в ней стерто, – сказал я. – Послушайте, вы, очевидно, принимаете меня за другого человека. Вы не хотите сказать, как мы с вами якобы познакомились?

Ева встала со скамейки и протянула мне руку. Я тоже встал, и мы направились на восток, прочь от фонтана. Мы пересекли объездную дорогу и продолжили путь до тех пор, пока не оказались в нескольких шагах от озера. Я почувствовал на губах брызги воды. У причала качались яхты, скрипя снастями. Чуть дальше ветер поднимал белые гребешки. Позади нас сияли огнями небоскребы.

Ева повернулась лицом ко мне. На шпильках она была выше меня ростом. Ветер трепал ее шелковистые волосы.

– Вы мой пациент. Вот откуда я вас знаю.

– О чем вы говорите?

– Вот уже несколько недель вы ходите ко мне на сеансы психотерапии.

Я попятился от нее:

– Что?

– Это правда.

– Нет, этого не может быть! Я даже вас не знаю!

– Поверьте мне, знаете. И я тоже вас знаю. Конечно, вы не говорили мне, что женаты, и это стало неожиданностью. – Ева склонила голову набок, пристально разглядывая меня, словно врач, пытающийся проникнуть в мой мозг. – Обязательно должен быть какой-то провал в памяти. Хотя, подозреваю, существует и другая возможность.

– Какая?

– Быть может, вы страдаете от синдрома раздвоения личности, – нахмурилась Ева. – Ваше сознание расщепилось на различные версии себя. Один Дилан не помнит то, что сделал другой. Я никогда не замечала никаких признаков этого, но другие персоналии могут быть весьма убедительными. Полагаю, также возможно, что мое лечение еще больше обострило ваше состояние.

– Лечение?

– Да. Вы были первым пациентом, которого я лечила по новому экспериментальному протоколу, разработанному мною. Я называю его своей терапией Множественных миров.

– Что это такое, черт возьми?

– Это способ разрушения барьеров между отдельными жизнями, созданными нашим мозгом. Построения мостов между параллельными вселенными. Это чем-то напоминает концепцию регрессии в прошлую жизнь, однако, вместо того чтобы возвращаться по времени назад, человек движется вбок, в свои другие миры. Вот почему я попросила вас произнести слово «бесконечность». Это наше кодовое слово, сигнал, побуждающий головной мозг закончить сеанс. Где бы вы ни находились, в каком бы из миров ни были, вам достаточно было произнести это слово, чтобы вернуться ко мне. И я хотела посмотреть, как вы отреагируете на мою просьбу его произнести.

– Я никак не отреагировал, потому что оно для меня ничего не значит.

– Да, это крайне любопытно. Даже не знаю, как к этому отнестись.

Я покачал головой:

– И как работает это лечение?

Ева оглянулась на дорожку вдоль берега. Мы по-прежнему оставались одни, однако она, очевидно, не хотела, чтобы нас услышали.

– Вы когда-нибудь слышали о психиатре из Сан-Франциско по имени Франческа Стейн? Она была во всех новостях несколько лет назад, когда выяснилось, что она подправляет воспоминания своих пациентов с помощью сочетания психотропных препаратов и гипноза.

– Может быть. Мне ее имя незнакомо.

– Мы с Франчи дружили. Еще со школы. Мы много говорили о терапевтических возможностях теории Множественных миров. Она считала, что можно использовать технику, подобную той, с помощью которой она подправляла воспоминания, для того чтобы помогать людям «ощутить» свои другие жизни. И с тех самых пор я изучала эту теорию.

– Прыжки между мирами? – скептически поинтересовался я.

– Совершенно верно.

– И вы хотите сказать, что сделали это со мной?

– Вот именно.

– Я бы ни за что не согласился на такое.

– На самом деле вы сами вызвались. Давили на меня, чтобы мы попробовали. Вы сказали, что хотите узнать правду о себе. И вы согласились, что станете моей подопытной морской свинкой.

Мне оставалось только гневно выпаливать свои протесты:

– Экспериментировать с психотропными препаратами? Разве это вообще законно? Потому что это точно неэтично, черт возьми!

– Вы правы. Я переступила границы. Вообще-то вы сами сказали, что именно это вам во мне нравится, поскольку это у нас с вами общее. Я в жизни совершила множество ошибок. Какое-то время употребляла наркотики, и меня едва не выгнали из медицинского колледжа. Если узнают о том, чем мы занимаемся, меня, скорее всего, лишат лицензии. Вот почему я сегодня вела себя с вами так осторожно. Да, я давала вам галлюциногенные препараты, чтобы изменять вашу реальность, но, поверьте мне, я делала это с полного вашего согласия.

– Невозможно! – покачал головой я. – Вы ошибаетесь. Я вас не знаю!

Ева вздохнула, услышав мои отпирательства.

– Вы Дилан Моран. Менеджер по организации мероприятий в гостинице «Ласаль плаза». Ваш отец у вас на глазах убил вашу мать, после чего покончил с собой. После гибели родителей вы жили со своим дедом Эдгаром. Вы по-прежнему раз в неделю ходите вместе с ним в Институт искусств. Ваша любимая картина – «Полуночники» Хоппера. Эдгар любит всем рассказывать, что, если бы в детстве случайно не толкнул директора музея на Стейт-стрит и не спас его от смерти, картина сейчас висела бы где-нибудь в другом месте.

У меня перехватило дыхание. Схватив Еву за плечи, я прошипел ей в лицо:

– Откуда вы все это знаете?

– А вы как думаете? Вы сами мне все рассказали.

Я всмотрелся в лицо этой женщины, освещенное светом звезд, пытаясь понять, кто она такая. Она была врачом и психологом, но не только. Я не мог точно сказать, что это такое, но было в ней какое-то загадочное качество, словно она могла совращать людей своими мыслями. Я чувствовал, как ее чары увлекают меня на ее орбиту. Она была красивая, чувственная, незабываемая. Волшебница. Я мог представить себя у нее в кабинете. Мог услышать свой собственный голос, рассказывающий тайны о себе.

Однако этого никогда не было.

– Это лечение, – продолжал я. – Что я испытывал?

– Вы говорили мне, что видели других Диланов из других миров. Общались с ними. Входили в их жизни.

– И вы действительно верили в это?

– Вы в это верили.

– Что я видел?

– Если хотите это узнать, вам нужно вернуться в свое сознание. И попытаться самому это увидеть.

– Нет уж, спасибо!

– Вы уверены? После одной сессии вы мне сказали, что хотели бы остаться в мире, который нашли. Вам очень хотелось взять себе жизнь того, другого Дилана.

– Ничего этого нет в действительности, – решительно произнес я.

– Откуда вы знаете? Если честно, я сомневалась до того, как мы начали, однако ваш опыт породил во мне твердую веру. Теория Множественных миров верна. Мы действительно выбираем все дороги, которые открыты для нас. В каком-то другом мире мы с вами никогда не встречались. И сейчас мы проходим друг мимо друга по берегу озера как совершенно незнакомые люди. Еще в одном мире мы занимаемся сексом. А в каком-то мире вы удерживаете мою голову под водой, чтобы я захлебнулась.

Я вздрогнул, явственно представив эту жестокую сцену.

– Чтобы вы захлебнулись? Почему вы говорите такое, ради всего святого?

– Потому что именно поэтому вы обратились ко мне, Дилан, – сказала Ева. – Вы сказали, что вам являются видения того, как вы убиваете людей, однако все эти люди по-прежнему живы. Но вы сообщали мне подробности, даты, описания, способы того, как вы их убивали. Вам была нужна моя помощь. Вы боялись, что вот-вот на самом деле станете серийным убийцей.