Текст книги "Трисс Воительница"

Автор книги: Брайан Джейкс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

3

Волны ночного моря, распростершегося бескрайним черным плащом у подножия горной крепости Саламандастрон, нежно и ласково плескались о берег. Четверо зверей, два барсука и два зайца, внимательно следили из окна за двумя фигурами внизу и, опасаясь привлечь их внимание, говорили приглушенными голосами.

Лорд Великий, знаменитый барсук-предводитель, смиренно произнес:

– Что ж, видать, чему быть – того не миновать. Когда моему отпрыску что-то взбредет в голову – никто его не остановит. Впрочем, может, это и к лучшему. И Сагаксус наконец наберется на воле ума-разума. Что до меня, то лично я умываю лапы. Ибо больше ничего не могу сделать с этим юным разбойником. Может, правду говорят: что ни делается, все только к лучшему. Боюсь, его бунтарство добром не кончится.

–Но ведь тебе не помешает немного размяться, – ласково погладив его по лапе, проворковала его жена, леди Мерола. – Ведь ты сам говорил, что не прочь сезон-другой побегать, как в свои молодые лета. Видишь ли, двое взрослых барсуков никогда не смогут поладить на одной горе, Это даже ежу ясно. Не говоря уже о том, что Сагаксус – прирожденный бунтарь. Тем не менее я про должаю за него волноваться. Боюсь, как бы жизнь не преподала ему слишком тяжелый урок. Мне остается только тешить себя надеждой, что с ним все будет хорошо.

Полковник Дозорного Отряда Хлестокнут был зайцем старой закалки. Повертев навощенные усы и расправив увешанную медалями грудь, он исполненным уверенности тоном заявил:

–Ну, хорошо, хорошо, леди. А что, собственно говоря, с ними может стрястись? Ну, подумаешь, решили наши сыновья немного поразвлечься. И что из этого? Скатертью им дорога. Пусть проваливают хоть на все четыре стороны. По крайней мере одной головной болью у нас будет меньше. Вы же прекрасно знаете, что ваш Сагаксус и мой Бескарум – два сапога пара. Еще нужно крепко подумать, чтобы сказать, кто из них хуже. Ни дать ни взять – два негодяя и шалопая. Уверяю вас, с такими, как эти двое, ничего не случится.

Его резко прервала жена, Данфреда:

–Должна сказать, что ничего дурного с ними не случится только в том случае, Кнутик, если ты будешь следить за каждым их шагом.

Замечание супруги явно пришлось ему не по вкусу.

–Угомонись, душечка, – с нескрываемым раздражением произнес он. – Таскаться за этими мерзавцами все лето и зиму? Нет уж, уволь, дорогуша. Что я тебе, молодой повеса, что ли? И вообще, об этом не может быть и речи. Мне приказано находиться здесь, в крепости. Или ты сама не знаешь?

Его последние слова не вполне убедили Данфреду, и она пустила в ход свое главное оружие – слезы.

–Ты бессердечный русак! – зарыдала она. – Только такой, как ты, может бросить нашего маленького мальчика с сыном Меролы на произвол судьбы! Теперь они будут слоняться, как два бездомных бродяги. А тебе хоть бы хны.

Леди Мерола бросилась ее утешать, а Хлестокнут, в отчаянии закатив глаза, принялся извиняться перед лордом Великим.

–Прошу прощения, сэр, моя почтенная жена подчас не может удержаться, чтобы не пустить слезу. Ну ладно, ладно, душечка, кончай разводить сырость. Возьми скорей мой платок, пока мы все не промокли.

Но лорд Великий, положив лапу ему на плечо, сказал:

–Данфреда права. Будет лучше, если ты последуешь за ними по пятам. Не спускай с них глаз. Пусть на это уйдет лето и даже осень, зато это время мы сможем спать спокойно. А за крепостью я сам пригляжу.

Полковник Хлестокнут, пораженный до глубины души, не мог поверить своим ушам:

–Что? Что? Да как же это! Надеюсь, что я ослышался.

–Ничуть не ослышался, усатый болван, – обрадовалась его жена. – Делай, что тебе говорят, да поживей. Отправляйся за нашими дорогими мальчиками. Чего стоишь как вкопанный?

Лорд Великий, высунувшись в окно, выхватил взглядом Сагаскуса и Бескарума, силуэты которых маячили далеко на берегу. Держа курс на север, они несли за спиной большую поклажу с провизией, которой тайком запаслись на кухне Саламандастрона. При виде их лорд Великий не мог сдержать усмешки.

–Нет, вы только посмотрите, сколько они стащили еды. Пожалуй, целый полк за все лето столько не съест. Так что, Хлестокнут, торопиться тебе не стоит. Сможешь без труда их догнать, если отправишься поутру сразу после завтрака. Если, конечно, эти двое не смели все съестные запасы и поварам будет из чего его приготовить.

Бескарум, поправляя на спине вещевой мешок, кряхтел от усилия.

–Послушай, старина Сагакс, нельзя ли чуток помедленней. От этого груза проклятые ноги вязнут в песке.

Из двоих приятелей Сагаксус, которому нравилось, когда его называли Сагаксом, был более крепкого телосложения. Но несмотря на это преимущество, даже его слегка качнуло в сторону, когда он обернулся к своему спутнику Бескаруму, предпочитавшему, чтобы его величали Скарумом.

–Хорошо еще, что нам не придется далеко тащиться, Скарум. Вот только свернем за пещерой к горам, а там до северного выступа уже лапой подать. Посмотрим, как Крув оценит наши труды, когда увидит, сколько жратвы мы с собой прихватили.

–Ты прав, приятель, – поравнявшись с барсуком, согласился молодой заяц. – Если мы сбежим в море, хорошая пища придется нам кстати. Верно я говорю? Лично я совсем не прочь жить в море. Но идея Крува питаться только тем, что плавает и растет в воде, определенно мне не по нутру.

Они спустились ближе к кромке воды, где песок был тверже и идти было легче.

Рот Сагакса растянулся в довольной улыбке:

–Больше нам не придется мыть глиняные горшки!

–И драить до блеска столовую! – подхватил до безумия обрадовавшийся этой мысли Скарум.

–И весь день полоть траву в горном саду!

–И начищать щиты и копья на складе оружия!

–Я могу еще понять Бескарума, потому что он заяц, – подражая своему отцу, произнес Сагакс, – но только не тебя, Сагаксус. Ты, потомок своих славных предков, обязан быть достоин их памяти! Очевидно, мне не дано понять, почему твоя мать назвала тебя Сагаксусом. Но она мечтала видеть тебя таким же славным лордом Барсуком, каким некогда был твой древний прародитель, Руссано Мудрый, о котором ей когда-то довелось читать. Из этого явствует, что, нарекая тебя Сагаксусом, помимо прочих достоинств, она предполагала воплотить в тебе его мудрость. Чтобы окончательно не обмануть ее надежд, у тебя остается последняя возможность. Слышишь, что я говорю?

Еще большего правдоподобия достиг в подражании своего родителя Скарум:

–Ах ты, паршивец несчастный, дрянь ты эдакая! Ишь чего удумал, негодяй! Глянь, что ты понаделал с моими великолепными усами. По твоей милости они почти совсем поседели. Будь ты одним из моих дозорных, я бы вмиг пристроил тебя под арест.

Заслышав приближение друзей, Крув, крепко привязав канат к уступу скалы, соскочил на песчаный берег.

–Эй, братва, пошевеливайся. Не то мы пропустим прилив.

Свою небольшую, но довольно симпатичную лодку с двумя парусами – на носу и на корме напротив руля – Крув, не дрогнув, выкрал у крыс-пиратов. Зато увидев, сколько вещей придется грузить на судно, он пришел в ужас.

–Разрази меня гром, – отшвартовав лодку от берега, выпалил он, – если ваша провизия нас не утопит.

–Послушай, приятель, – наморщив нос, сказал Сагакс, – пусть тебе достанется вдоволь рыбы с морской капустой. А эта жратва останется для нас.

Крув ловко и быстро справился с управлением, и– морской ветерок погнал лодку на северо-запад.

–Ха-ха-ха, – закатился откровенным смехом Крув. – Добро пожаловать, братишки, на борт «Стойсобаки».

Его приветствие повергло Сагакса в некоторое недоумение. «Стойсобака»? Это что еще за чертовщина? Подмигнув, Крув одарил его плутовской улыбкой:

–«Стой, собака!» было последним, что крикнули мне вдогонку крысы-стражники. Поэтому я решил назвать так лодку, которую у них умыкнул.

Скарум попытался осторожно принять сидячее положение.

–Послушай, приятель, – обратился он к Круву, – а что нам нужно делать, чтобы эта посудина двигалась?

Крув закрепил фок и, одной лапой управляя кормовым парусом, второй взялся за штурвал.

–К счастью, ничего, дружок, – ответил он. – Она будет плыть сама по себе. Правда, для того чтобы она не сбилась с курса, без моей сноровистой лапы не обойтись.

–От кого ты научился этому ремеслу? От своих предков? – наблюдая за тем, как Крув ловко управляется с лодкой, осведомился Сагакс.

–Да нет у меня никаких предков, – пожал плечами тот. – По крайней мере я отродясь их не видал. А что до моего ремесла, то в море долго учиться не приходится. Либо ты схватишь все на лету, либо отбросишь концы – третьего не дано. Но помирать, как вы понимаете, мне пока совсем неохота.

Скарум принялся развязывать вещевой мешок.

–Кстати, о предках. Ей-ей, у моего папаши усы закучерявятся, когда он обнаружит, что я соскочил у него с крючка. А матушка, как всегда, будет заливаться слезами, пока в этой проклятой крепости не изведет все носовые платки. Любит она распускать нюни, хотя знает, что это выводит отца из себя.

При упоминании родителей Сагакса кольнула совесть.

–Давай лучше оставим эту тему, – предложил он. – Не навсегда же мы покидаем отчий кров. Кто знает, может, вскоре мы вернемся домой. Вот только окрепнем малость. Чтобы можно было за себя постоять, если кому-нибудь вздумается снова нас шпынять. Зато как нам обрадуются, когда нас увидят!

Скользя по мерцающей водной глади, небольшое судно вскоре потерялось в посеребренном лунным светом морском царстве, словно ивовый листок посреди огромного озера.

Вернувшись в крепость Саламандастрон к полудню следующего дня, полковник Хлестокнут прямиком отправился к лорду Барсуку доложить о своих безрезультатных поисках.

–Должен признаться, сэр, я их упустил.

Насупив брови, барсук измерил полковника суровым взглядом:

–Да как ты мог! Как ты, оторви тебе хвост, мог упустить двух юнцов, нагруженных такой неподъемной ношей? Что-что, а их следы наверняка отпечатались на песке так, что даже слепой смог бы их разглядеть.

Хлестокнут, который все это время почесывал свои навощенные усы, так что они превратились в космы, покачал головой.

–Я встал, как обычно, на рассвете, – виновато начал оправдываться он. – Спустя час позавтракал и отправился в путь. В самом деле, следы на берегу были ясны как день. Но следовать за ними мне пришлось недолго. Вскоре они исчезли.

–Где именно они оборвались? – стараясь не терять присутствия духа, спросил барсук.

–Там, за горой, на северном выступе. Где морской прилив омывает скалы. Мы прочесали все северное побережье. Будь там наши шалопаи, мы бы их из-под земли достали. Прошу меня простить, сэр. Но я сделал все, что мог.

–Оставь свои извинения. Ты вправду сделал все, что в твоих силах.

В этот миг в дверь постучали.

–Войдите, – сказал барсук.

На пороге появился сержант Широколап, громадный старый вояка-заяц. Вслед за ним вошла очаровательная юная бегунья-зайчиха. Широколап сокрушенно вздохнул и, уставившись в одну точку перед собой, принялся докладывать:

–Полковник, сэр! Нам не удалось обнаружить ни каких следов беглецов, но зато на северном выступе мы нашли вот это.

Он протянул им кусок красно-зеленого плетеного шнурка.

Повертев его в лапах, полковник кивнул:

–Да, это браслет Бескарума. Я собственноручно его сделал для сына. Странно, как эта вещица могла там очутиться.

Сержант Широколап жестом указал молодой зайчихе выйти вперед.

–Сэр, Миндел имеет кое-что вам сказать. Говори, девочка.

Прежде чем начать, зайчиха отвесила небольшой поклон.

–Вчера днем во время моего второго забега я увидела у северного выступа причалившую лодку с хозяином-выдрой на борту. Он меня не заметил. Поэтому я побежала дальше. И вскоре думать о нем забыла. Вы глядел он бодрым и веселым. Как, впрочем, все морские выдры. Это все, что я знаю.

Лорд Великий обменялся с полковником многозначительным взглядом. Когда за зайцами закрылась дверь, Хлестокнут, треснув кулаком по столу, в запале выпалил:

–Это же Крув Морской Пес! Как же я раньше не догадался!

Шерсть на широкой спине барсука ощетинилась:

–Проклятый пират! Сколько раз говорил я Сагаксусу держаться от него подальше! Хорошего от этого прохвоста не жди. Попадись он мне на глаза, в баранку бы его хвост согнул!

Хлестокнут возмутился не меньше:

–Тысяча чертей! Значит, они сбежали с этим сумасбродом! Теперь понятно, почему я потерял их следы.

Барсук сел за стол и, склонив полосатую голову на лапы, покорно произнес:

–Нашим женам о случившемся – ни слова. Ни к чему их зазря волновать. Скажи просто, что за горой ты сбился со следа. Выходит, Кнут, эти двое и вправду решились на это.

–Ты прав, друг. Пришел и наш черед за них волноваться, – по-прежнему измываясь над своими усами, согласился полковник.

4

Король Рифтгарда Агарну терпеть не мог моря. Не мог его даже на нюх переносить. Ненавидел он не только плавать, но и все без разбору корабли и лодки. А причиной подобного отвращения послужило последнее морское путешествие, которое он предпринял со своим ныне покойным отцом Саренго. Королю Агарну вполне хватало полоски гористой земли, на которой ничего, кроме сосен, не произрастало. На троне Рифтгарда сидели хорьки только чистой породы. Белоснежный мех и розовые, как кораллы, глаза были признаками королевской особы. Именно таковым и был Агарну. Из последнего путешествия по морю он один вернулся живым, хотя и покалеченным – какая-то рыба оттяпала ему заднюю конечность по самое основание. Теперь на ее месте он носил костяной протез, который стучал при ходьбе, всякий раз напоминая ему о злосчастном приключении. Когда Агарну вольготно устраивался на своем мягком, обитом лиловым бархатом и инкрустированном ракушками троне, создавалось такое впечатление, будто его огромный живот начинается прямо от многоярусного подбородка.

Покой короля Рифтгарда нарушил ворвавшийся принц Блэдд.

–Отец, спаси меня от Курды, – благим матом заверещал он. – Она гонится за мной с мечом.

Увидев в дверях угрожающе размахивающую клинком принцессу, Блэдд тотчас скрылся за спинкой трона.

По знаку короля шесть крыс-стражников схватили свои копья и, образовав из них кольцо, заключили в него Курду.

–Остынь, Курда, – метнув на дочь строгий взгляд, приказал король, – И убери свой меч. А теперь спокойно объясни, в чем дело.

Принцесса двинулась вперед, стражники с мечами – за ней.

–Эта толстая жаба, – принцесса указала острием клинка на притаившегося за троном брата, – опять распускает обо мне слухи.

–Слухи? – сверкнув на нее розовыми глазами, возмутился отец. – По-твоему, три бочки селедки – это только слухи? До каких пор ради своих спортивных забав ты будешь переводить продукты?

Курда презрительно скривила губы и, повертев в воздухе мечом, процедила:

–Подумаешь! Будто в море мало рыбы.

–Если так дело дальше пойдет, – при этом король злобно топнул костяной лапой, – если ты будешь продолжать кромсать ее своим мечом, то скоро ее совсем не останется. Ну да ладно. Будет вам. Позвал я вас сюда совсем по другому поводу. Стража, оставьте нас одних. Блэдд, вылезай. У меня есть к вам обоим серьезный разговор.

Когда стража покинула покои короля, вошел капитан Затрещина.

–В чем дело, Затрещина? – спросил Агарну.

Приподняв свой меч в знак приветствия, тот сказал:

–Ваше величество, мы поймали трех воров, которые таскали лесоматериал со строительства дороги. Белку, ежа и выдру. Они умудрились выстроить из него целую лодку и забить ее продуктами. Репой, морковкой и резаной селедкой. Как прикажете поступить? Пока что я поместил их в клеть для наказаний.

–Ну а ты у нас на что? – безразлично пожав плечами, фыркнул король. – Вечно суешься ко мне со всякими пустяками. Отвлекаешь короля от важных дел. Не знаешь, что делать с воришками? Что тут думать? Утопить – и дело с концом.

–Нет, – прервала его Курда. – Отдай их мне. Из них выйдут отличные мишени. Тем более что они воры и беглецы.

–Вся в деда, – неодобрительно покачал головой Агарну. – Что ни говори, но жестокости тебе явно не занимать. Ну, ладно. Будь по-твоему. По крайней мере, сбережем несколько бочек селедки. – Довольный собственной шуткой, король затрясся от смеха.

Курда снова схватилась за меч, точно собиралась пустить его в ход.

В клетке для наказаний по пояс в ледяной воде дрожали Трисс и двое ее друзей, Шог и Велфо.

–Брр! Ничего не могу с собой поделать, – горько засмеялась молодая ежиха Велфо. – От холода мои иголки трепещут, словно тростинки на ветру.

–Ничего, это скоро пройдет, мэм, – мрачно посмотрев на нее, произнес Шог. – Вот явится капитан Затрещина, и будет нам с вами, ребята, крышка.

–Не смей так говорить, – стуча зубами, проговорила Трисс. – Ведь мы еще живы, Шог. Нужно подумать, как выбраться отсюда. Нам нельзя падать духом.

Строящие дорогу невольники бросали на несчастных заключенных сочувственные взгляды. Заметив это, надсмотрщик начинал еще усердней погонять замученных зверей плетью:

–А ну-ка, бездельники, пошевеливайте лапами, если не хотите угодить в клетку! Клади бревна ровней, кому говорят!

Полуголодные и замученные, рабы тянули свою непосильную ношу из страха угодить в клеть наказаний, в которой их ожидала медленная смерть от холода и голода.

Отдыхать рабочим позволялось только после того, как над землей спускались сумерки. Свист кнутов сопровождал их путь к баракам, где на каждых десять зверей выдавалась бадья овсяной каши с овощами и ведро воды.

На небе светила ущербная луна. Ветер выл над пустынной землей Рифтгарда. Изможденные лапы невольников шевелились все медленней, а холод стал пробирать их все сильней. Все предпринятые ими попытки выбраться наружу оказались тщетными. Им не удалось с помощью лежащих под клеткой камней разогнуть железные прутья, равно как сбить с дверцы навесной замок.

От отчаяния Велфо расплакалась. Обняв ее за плечи, Трисс попыталась призвать ежиху к благоразумию:

–Сейчас же прекрати, слышишь. Не распускай нюни. Не доставляй злодеям удовольствия видеть слезы в твоих глазах. Если понадобится, мы будем бороться до последнего.

–Тш-ш, – шикнул на них Шог, выпустив из лап камень. – Сюда кто-то идет!

Это оказался Флит, лейтенант капитана Затрещины. Остановившись, он вытаращился на троих заключенных, которые в свою очередь настороженно уставились на него.

–Эй, вы, – проверив замок и сохранность прутьев, рявкнул представитель крысиного племени, – хочу вас обрадовать. Вам не придется тут долго мерзнуть. Не такие уж мы жестокие. Что скажешь, колючая харя? Правильно я говорю?

–Правильно, – смахнув слезы и воспрянув духом, подтвердила Велфо.

–Вот именно. Клянусь, крысы Рифтгарда даже пальцем к вам не притронутся. Дело в том, что принцесса Курда подготовила для вас кое-что поинтересней. Так что спите спокойно, крошки. Хи-хи-хи!

Едва лейтенант скрылся из виду, как из-за кучи бревен появилась другая фигура.

–Трисс, Трисс? Как ты там?

Услышав знакомый шепот, юная белка бросилась к железным прутьям, пытаясь говорить как можно тише:

–Друфо. Я знала, что ты придешь. Молодец, Друфо!

Войдя в воду, старик поднес к клетке большой кувшин, но тот, к сожалению, не протиснулся между прутьев. Поэтому пришлось ему кормить заключенных, как птенцов. Поднося кувшин ко рту каждого из зверей, Друфо вливал по нескольку глотков еще горячего овощного супа, пока тот не был съеден весь до последней капли.

Трисс никогда не думала, что блюдо, изготовленное из горстки зерна, репки, морковки и дикого лука, может быть таким вкусным.

–К сожалению, это все, что я смог для вас раздобыть, – сказал Друфо.

Однако даже эта скромная еда вернула белке силы, и та, воспрянув духом, спросила:

–Что происходит в Рифтгарде, Друфо? Часом не слыхал, что они затевают?

Старик отпрянул в сторону от клети, чтобы его не было видно с берега.

–Я шел по следу капитана Затрещины, – начал он, – пока он не скрылся в Тронном зале. Тогда я остановился у дверей и навострил уши. Кроме короля и капитана, говорили Курда и Блэдд. Словом, скажу я вам, ребята, дело дрянь. К сожалению, утешить вас ничем не могу. Нельзя вам оставаться здесь. Нужно бежать. Да побыстрей. Вместо селедок и репок Курда замыслила использовать вас.

–Тогда чего ты ждешь, Друфо? – тряся клетку, заорал Шог. – Сейчас же вытащи нас отсюда!

–Но что мы будем делать, даже если сбежим? – всплеснув лапами, заволновалась Велфо. – У нас нет ни оружия, ни пищи, ни места, где можно укрыться. Наверняка от нашей лодки остались одни щепки. Капитан Плут в два счета нас сцапает. И вернет обратно на растерзание Курде.

–Тш-ш. – Трисс поспешно закрыла ежихе рот лапой. – Не смей раскисать, слышишь?! Слезами делу не поможешь. У Друфо наверняка есть какой-то план. Верно я говорю, Друфо?

–Не то чтобы грандиозный, – пожав плечами, ответил старик, – но выбирать, как говорится, не приходится.

Он протянул им какой-то предмет, который оказался старым поломанным напильником, обернутым в тряпку в том месте, где некогда находилась ручка.

–Эта штуковина должна вам пригодиться. Как только выберетесь из клетки, бегите к новой королевской лодке. Может быть, вам удастся ее угнать. К сожалению, это все, что я могу для вас сделать, Трисс.

–Ты сделал все, что мог, старина. Клянусь, у нас все получится. А теперь скорей уходи отсюда, пока ты не продрог до смерти.

Прежде чем удалиться, Друфо на прощание крепко пожал белке лапу:

–Трисс, ты вылитый отец. Да не покинет тебя удача!