Текст книги "Семь кругов"

Автор книги: Брайан Дэвис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

15
Новый Эдем

Билли, кувыркаясь, со свистом летел сквозь черную пустоту. Я должен… куда-то… попасть! Или… в историю!

По его рукам, спине и ногам словно скользили бархатные пальцы. Он чувствовал себя так, будто кувыркается в мягком мху, но тем не менее не чувствовал под собой никакой опоры. Наконец его движение замедлилось. Он плавно поплыл к земле и мягко коснулся ногами упругой почвы. Он по-прежнему чувствовал мягкие касания, словно собака обнюхивала подозрительного пришельца. Не в состоянии что-либо увидеть в темноте, Билли отмахнулся от надоедливой щекотки. Поднеся руку к лицу, он увидел слабое пурпурное свечение. Его кольцо с турмалином! Оно медленно пульсировало разными оттенками красного, словно сигнальный маяк на радиовышке.

Билли схватил один из узких жестких листьев. Прожилки листа напоминали папоротник, но в красном свете его окраска была иной. Лист затрепетал, напомнив извивающуюся змею, а не растение. Билли разжал пальцы, и лист отпрыгнул в темноту. Рядом раздалось странное рокотание, негромкое и ритмичное. Пригнувшись, он приложил ладонь к траве. Казалось, под мягким покровом работает какая-то машина. У нее был странный знакомый ритм.

Билли снова протер глаза. Перед ним медленно возникло слабое свечение, как рассвет нового дня. Но источником его был не светлеющий горизонт, а казалось, сам воздух, каждая частица которого мерцала сама по себе. Билли подался вперед, осторожно пробуя каждый шаг. Гибкий, как шланг, предмет отпрянул от его ноги прежде, чем она коснулась его. Змея? Он посмотрел на землю. Что-то там дышит… Когда глаза попривыкли, он узнал знакомые очертания… Лев! Билли отпрыгнул, и его нога чуть не провалилась в яму. Он пригнулся. Увидел ли лев его? Нападет ли?

Огромная кошка лежала свернувшись в гнезде из опавшей листвы, всего в нескольких дюймах от него. Она вскинула голову, и ее прищуренные кошачьи глаза уставились на Билли. Поднявшись на все четыре лапы, она широко, с подвыванием, зевнула, обнажив кинжалы клыков. Дернув хвостом, кошка развернулась и пошла по узкой тропе. Билли прижал руку к сердцу, пытаясь унять лихорадочное биение.

Он развернулся, чтобы увидеть яму. А, вот и она!По мере того как его глаза привыкали к сумраку, он считал. Две, нет, три ямы! Три проема в плотной земле размером с люк, в который может пролезть человек, располагались в нескольких футах друг от друга. В одну из них Билли запустил руку. По коже пробежала вибрация. Могут ли они быть порталами?

Выпрямившись во весь рост, он отошел от ям. Занимался рассвет, и все вокруг обретало четкие очертания. Он стоял на поле, густо заросшем папоротником, каждый лист которого был как минимум до пояса, а некоторые дотягивались и до головы. Они покачивались, словно приветствуя новый день. Свежий ветерок пролетал над их пушистыми верхушками, и по зарослям папоротника пробегала рябь. Огромные деревья с пышными зелеными кронами окружали овальную полянку с папоротниками.

Легко двигаясь по тропинке, Билли поглаживал зеленые стебли. Ему едва ли не казалось, что он слышит их мурлыканье, будто они, подобно довольным котятам, выгибали спинки. Добравшись до леса, он решил отдохнуть.

Но хотя сам воздух здесь был насыщен блаженством, Билли почему-то стал испытывать гнетущее беспокойство. И тут в мыслях у него возникло одно-единственное слово.

Бонни?Он вскочил, стал оглядываться. Бонни! Как я мог забыть? Должно быть, она все еще в руках той ведьмы!

Он окинул взглядом поляну папоротника, а затем стал всматриваться в лес. Там ничего не было. Вглядываясь в землю в поисках хоть какого-то следа, он дошел до края папоротниковой поляны. Оказался ли я в другом круге? В четвертом?Он заметил что-то белое в том месте, где пересекались две дорожки, и кинулся туда. Еще один камень!Билли поднял его. На поверхности камня было запечатлено четверостишие:

 
Нелегко в четвертом круге —
В мире Нового Эдема.
Рай закрыт для тех, кто любит,
Кто страдает и спасает.
 

Билли отнес камень к краю поляны. На ходу он касался листьев папоротника. Эдем? Как Сад Эдема?В гуще папоротниковых зарослей раздался тихий шорох. Билли резко развернулся. Кто-то шел по тропе – какая-то женщина, маленькая и изящная, чем-то она напоминала нимфу. Облаченная в струящийся шелк, она, казалось, плыла сквозь сад, и ее босые ноги касались земли легкими поцелуями.

Приблизившись, она блеснула сияющей улыбкой; каштановые волосы падали на плечи, прикрытые белым шелком. На голове у нее был венок из листьев и маленьких белых цветочков. По чистой гладкой коже можно было судить, что ей не больше двадцати лет. Легкие покровы тонкого шелка выразительно обрисовывали точеную фигурку, давая понять, что девушка лишь недавно вступила в период цветения.

У Билли заколотилось сердце, он с трудом сглотнул. Это что, сон? Он спрятал камень за спину, сомневаясь, должен ли он оставить его там, где нашел.

Подойдя, девушка присела перед ним в реверансе.

– Добро пожаловать, мой король. Я ждала тебя.

Билли откашлялся, надеясь, что голос у него не сорвется.

– Ты ждала меня? Кто ты?

Девушка подняла голову, ее синие глаза мерцали.

– Я Наама, девушка этого нового мира. Мерлин сказал мне, что ты придешь.

– Тебе сказал Мерлин?

Наама выпрямилась:

– Да. Ведь ты пришел королем, не так ли? – Ее взгляд скользнул к его рукам. – Я вижу, ты подобрал камень и сейчас держишь его. И предполагаю, что ты прочел пророчество.

Билли вынул руку из-за спины и осторожно положил камень на землю.

– Прочел. Но я не король… то есть… не на самом деле. Я не настоящий король… как тот парень, что сидит на троне… или что там у него. Я просто наследник Артура и оказался здесь, чтобы спасти всех пленников, которых найду.

– Просто наследник Артура? – Наама издала нервный смешок. – Милорд, прошу, не надо осквернять это святое имя таким словом.

Билли покачал головой:

– И не собирался. Я только хотел сказать, что я просто человек, который оказался здесь, чтобы помочь. И трон мне не нужен.

Улыбка Наамы медленно сползла с лица, и глаза наполнились слезами. Она отвернулась.

– Значит, я должна и дальше ждать настоящего короля. Я верю в пророчество Мерлина. Мой король придет.

– Послушай… Наама… Я в самом деле наследник Артура. – Билли вытянул меч из ножен. – Видишь? У меня Экскалибур. Но я понятия не имею, как стать твоим королем.

Девушка кинулась к нему и обняла.

– Значит, ты тот, кого я ждала! – Она откинула голову, глядя ему в глаза. – И ты не просто мой король! Ты мой суженый! Мы поселимся в этом новом мире, где твое справедливое правление будет длиться вечно.

Наама положила голову ему на грудь. Тепло ее тела охватило Билли, и по коже у него побежали жаркие мурашки. Он взял ее за плечо и мягко отстранил.

– Наама, – сдавленно сказал он, – я… я не думаю, что это часть плана.

Она склонила колени.

– Пожалуйста, милорд, даруй мне прощение. Мерлин это предвидел. Неужели ты не знаешь великое старинное пророчество?

Билли вернул Экскалибур в ножны.

– Я слышал много пророчеств от Мерлина, но в них не было ничего о том, что я твой суженый.

– Как странно! Мерлин сказал, что ты узнаешь его песню! – Наама нахмурилась.

– Его песню?

– Да. Я спою ее для тебя. – Девушка сложила руки на груди и опустила голову, словно молясь. Затем с легкой улыбкой стала петь чистым чарующим голосом:

 
Добьется покоя сомнений дитя
В любви с нареченною девой.
Теплом одолеет раздумья его,
Окутает негой блаженной.
 
 
Так как же решит победитель Артур:
Вновь ринуться в мрачные бездны
Иль, выбрав любовь, завершить долгий путь
И меч успокоить навечно?
 

Билли переступил с ноги на ногу.

– Не помню, чтобы слышал такую песню.

– Но ты же дитя сомнений. Разве не так?

Он кивнул:

– Да. Мне было сказано об этом раньше.

– Тогда откинь свои сомнения и поверь. Зачем выбирать адские бездны, когда ты со мной можешь жить в блаженстве? – Наама раскинула руки, и ее глаза блеснули в утреннем тумане, как драгоценные камни. – Я твоя нареченная дева. Неужели я не нравлюсь тебе?

Билли сглотнул.

– М-м-м… вовсе нет. Дело не в этом.

Ее улыбка проникла ему в самое сердце – радостная и в то же время печальная. Когда Наама раскинула руки, шелк ее платья плотно приник к телу, обрисовывая нежные формы. У Билли отчаянно колотилось сердце. По лбу текли капли холодного пота. Он опустил голову.

– Да. Ты нравишься мне. Просто я…

Наама схватила его за руку.

– Тогда пойдем со мной. Я хочу показать тебе кое-что.

Билли позволил ей провести себя через поляну в лес. Что она хочет показать? Может, будет куда лучше, если он не увидит ничего из того, что она собирается ему предложить, но Билли хотелось понять, что у нее на уме. Ведь она олицетворение невинности, разве нет?

Наама остановилась около двух ям.

– Вот мы и на месте.

– Что здесь произошло? Вырвали с корнем пару деревьев? – Билли подбоченился.

– Да. В свое время тут стояли дерево жизни и дерево познания добра и зла. Но это НовыйЭдем, так что нам нужно только дерево жизни. Наш союз восстановит его на том же месте, и мы будем жить в вечном блаженстве. – Наама стянула с головы венок и переплела его в виде восьмерки. Одну петлю она надела на свое запястье, а другую с сияющим лицом протянула Билли. – Соединись со мной, милорд, под этим вечным заветом, и мы вместе построим новый мир.

Она подошла так близко к нему, что он мог чувствовать нежный аромат ее волос и тепло тела. Обоняния его коснулся и другой запах – острый и очень земной. Наама положила ладонь ему на грудь и опустила голову на плечо. Ее дыхание, проникающее сквозь рубашку, было горячим.

– Так ты останешься со мной? – спросила она.

У Билли колотилось сердце. Кожу кололо миллионами игл. Горло пересохло. Откуда-то изнутри шел палящий жар, от которого тело было готово взорваться. Слишком много всего, просто слишком много. Он закусил губу, чувствуя, как его сознание надрывается в крике. Помоги мне!

В памяти всплыли слова поэмы Мерлина: «Рай закрыт для тех, кто любит, кто страдает и спасает».

Райское создание прижалось к его груди, но Билли вовсе не любил Нааму. Насколько он понимал, это была всего лишь страсть, а не обожание. Вспышка света, а не вечное пламя. Ее обеты покоились только на способности обеспечивать покой и удовольствие, а Билли никогда бы не смог отдать сердце девушке, которая была не более чем фантомом. Глубоко набрав в грудь воздуха, он мягко, но решительно отстранил Нааму, вытянул из ножен Экскалибур и высоко поднял его. И когда глаза привыкли к мощному свечению меча, Билли охватила холодная сдержанность, словно освежающий дождь окатил раскаленную мостовую.

– Очень жаль, Наама, но мне надо идти. – Он сделал два шага по направлению к папоротниковой поляне и остановился. – Мне напророчено стать мужем другой, и я должен найти ее.

– Но если ты оставишь меня здесь без дерева жизни, я умру!

Билли не позволил себе оглянуться, боясь, что при виде прекрасного умоляющего лица Наамы его решительность растает.

– Тот, кто поместил тебя в этот сад, и несет за тебя ответственность. А я должен идти! – крикнул он.

– Я буду хорошо относиться к тебе! – жалобно вскричала Наама. – Обещаю. Неужели ты не любишь меня? – Она разрыдалась.

– Наверно, ты мне нравишься, Наама! – крикнул Билли. – Но я должен хранить верность той, кого люблю! Она стоит того, чтобы дождаться ее. – Он остановился на середине поля. Его терзало желание повернуться и снова увидеть прекрасное лицо, но он понимал, что если обернется, то совершит ошибку – свою последнюю и непоправимую ошибку.

Он отвел в сторону куст папоротника и обнаружил три ямы. Они казались совершенно одинаковыми – непроницаемо черными и, по всей видимости, бездонными.

Наама крикнула:

– Если уж ты должен оставить меня, выбирай портал справа! Он приведет к твоей возлюбленной. По крайней мере, я умру, зная, что ты нашел счастье.

И снова Билли не позволил себе обернуться. Он внимательно изучил яму справа. Чистые отвесные стены уходили во тьму. В яме слева по стенкам ползали жуки и черви, но из самой глубины ее исходило слабое свечение.

Он прыгнул в левую яму, но вместо того, чтобы полететь вниз, стал медленно опускаться, словно погружаясь в плотную светящуюся жидкость.

– Надгробие? – переспросил Уолтер, наклонившись к еще одному обтесанному камню. – Откуда оно тут взялось?

– Я думаю, это всего лишь мемориальный камень. Сомнительно, что под ним погребено чье-то тело.

Уолтер прочел надпись: «Шайло Натансон, любимая…» Он посмотрел на Эшли.

– Остальное стерто.

Лучом фонарика Эшли осветила еле заметные слова.

– Похоже, что «любимая дочь». А дальше я уже ничего не могу прочитать. – Она погладила камень. – Если не считать, что в самом низу сказано: «В последний раз ее видели 31 октября 1964 года». Сегодня как раз минуло сорок лет. Я думаю, что девочка потерялась, а ее родители просто обозначили то место, где ее видели в последний раз. – Эшли выключила фонарик и покачала головой. – Печально! Тут есть еще кое-что странное. – Она взглянула на экран компьютера. – Похоже, что Бонни сейчас именно в этом месте или, по крайней мере, очень близко.

Мощный луч света поглотил слабое свечение фонарика Эшли и ослепил Уолтера.

– Уолтер! – Свет рывком переместился на лицо Эшли. – Мисс Столворт!

– Проф! Мы нашли вас! – крикнул Уолтер.

– Думаю, что на самом деле это я нашел вас, – сказал профессор.

Уолтер отряхнул колени от приставших листьев.

– Мы вас искали. А где миссис Баннистер?

– Я здесь. – Мэрилин подошла к профессору.

Уолтер помог Эшли подняться с земли:

– Чего это ради вы решили явиться сюда?

– А я собирался задать вам тот же самый вопрос. Я здесь потому, что меня беспокоят некоторые местные традиции по поводу этого холма. Если не помешает погода, я склонен предположить, что множество пилигримов явятся сюда в полночь. Как гласят языческие верования, завеса между мирами жизни и смерти в эту ночь становится самой тонкой. Они верят, что контакт с духами мертвых становится самым доступным именно в этом месте.

– Значит, это ночь Хеллоуина и мы в Центре Привидений? – спросил Уолтер.

– Образно говоря, да.

– И вы верите в эти… м-м-м… языческие традиции? – удивленно спросила Эшли.

– Не так, как собственно язычники, мисс Столворт. Я христианин и придерживаюсь веры моих отцов, которая базируется на откровениях и разуме. Религии же этих мест, кельтские или какие-либо другие, основываются на опыте общения с этой землей. – Профессор направил луч фонаря к башне на вершине холма. – Я уверен, что местные жители видели здесь в Гластонбери много странных событий, истоком которых являются их традиции. – Он извлек из кармана часы и осветил циферблат. – Я же, конечно, придерживаюсь других истолкований этих явлений.

– А сэр Патрик придерживается здешних традиций? – спросила Эшли.

Профессор щелкнул крышкой часов.

– Сэр Патрик всегда был загадочной личностью. Он с большой симпатией относится к друидам и в то же время является приверженцем христианской веры. Я убежден, что в свое время он сам был кем-то вроде друида и поэтому прислушивается к местным легендам о других мирах.

– Но тут в самом деле существует другой мир, – запротестовала Эшли. – У нас есть эмпирические доказательства.

– Несомненно. Такие места изобилуют доказательствами. В Библии говорится о Гадесе, но туманно и таинственно.

Сэр Патрик верит, по крайней мере, в одну из местных историй. Видите ли, считается, что в ночь Хеллоуина красный и белый драконы на краю пропасти, где-то под самой вершиной этого холма ведут битву, которая символизирует последнее сражение между добром и злом. Эта легенда связана с легендой о короле Артуре, потому что, говорят, Священный Грааль скрыт в роднике где-то рядом с полем битвы драконов. Когда Грааль оказался здесь, он символически превратил воду родника в кровь Христову, наделив ее живительной силой. Я думаю, что сэр Патрик явился сюда в надежде найти путь к месту сражения. Он думает, что Клефспира могут использовать, чтобы эта легенда о битве осуществилась.

– Может быть. – Эшли вытянула из рюкзака свой плащ. – По крайней мере, мы с Уолтером убедились, когда пользовались этими плащами, что здесь в некоторых местах происходит смещение измерений и существуют другие порталы, кроме окна сэра Патрика. Мы видели здесь Билли и Бонни, но не смогли связаться с ними.

– Они были в порядке? – спросила Мэрилин.

– Ну, они столкнулись с кое-какими проблемами, – ответила Эшли, – но справились с ними. Барлоу наблюдал за ними через окно-портал в доме Патрика. Кстати, у меня не работает мобильник. Жужжит, и только.

– Как и мой, – сказал профессор. – Похоже, что устройства связи здесь вышли из строя.

– Тут какая-то огромная электромагнитная воронка. – Эшли обвела рукой окружающее пространство. – Как торнадо. Мы видели ее образец меньшего размаха в тех местах, где входили в другой мир. Объяснение, думаю, одно: здешний портал побольше. – Она развернула компьютер экраном к профессору. – Посмотрите, Аполло обрисовал энергетические параметры этого места, пока мы добирались до вершины.

Профессор извлек из жилета очки и, волнуясь, водрузил их на нос.

– Правильно ли я понимаю их? Похоже, что наивысшего значения они достигли на вершине холма.

Эшли кивнула:

– Внизу, где мы сейчас, турбулентность не такая сильная. Мы вроде как укрылись в канаве, чтобы избежать урагана.

Профессор снял очки.

– Значит, если я правильно понял, точки на графике указывают вход в другое измерение? – Он вернул очки во внутренний карман. – Можете ли вы отыскать его, мисс Столворт?

– Может быть, если мы поднимемся наверх с Аполло.

– В таком случае нельзя медлить. – Профессор подтянул «молнию» куртки и протянул руку к Аполло. – Вы позволите, Уолтер? – спросил он с поклоном. Ухватив Аполло за одну из стоек, профессор двинулся вверх по крутому склону.

– А я, пожалуй, – сказала Эшли, – попробую связаться с Ларри. Карен! У тебя ушки на макушке?

Из динамика донесся слабый голос:

– Я здесь, копаюсь в Ларри. Еще немного, и он будет настроен как скрипка.

– Великолепно! – отозвалась Эшли. – А я пока вызову сэра Барлоу. – Она поднесла компьютер поближе. – Сэр Барлоу, вы меня слышите?

– Да, мисс. Рад слышать ваш голос. Я, правда, слышал его и раньше, но был немного занят. Не мог ответить.

– Занят? Что случилось?

– Ко мне явились три отвратные личности в черных нарядах. Настаивали на разговоре с вами. Естественно, я отказался выдать ваше местоположение, и они пришли в легкое возбуждение. Ну, боюсь, больше, чем в легкое. Выхватили мечи и напали на меня. К счастью, я был вооружен, хотя и не лучшим образом. С двумя негодяями я расправился без труда, но третий оказался классным фехтовальщиком. Он пускал в ход такие финты и выпады, которых я никогда раньше не видел, и наконец на прыжке поймал меня. Приставив острие к горлу, он сказал, что полон желания выпустить мне кишки.

– Какой ужас! И что же вы сказали ему в ответ?

– Ну, я не был уверен, что правильно его понял, и так как хотел сохранить свои кишки в целости, то предпочел промолчать. Вот тогда-то и стал слышен ваш голос. Похоже, он был очень этому рад.

– Ой-ой. Неужели я выдала, где мы находимся?

– Да, мисс. Он засмеялся и поблагодарил меня за отличный бой, но, боясь преследования, полоснул меня по ноге и выскочил из комнаты, как трусливая дворняжка.

– Все о’кей, Барлоу. По крайней мере, мы знаем о его визите. Ранение серьезное?

– Пустяки, мисс. Передвигаться могу, но о погоне за этим подонком не могло быть и речи.

– Есть ли возможность наблюдать за экраном? – спросила Эшли.

– В ходе боя делать это было трудновато, но я все же заметил, что Уильям говорил с юной леди, девицей ослепительной красоты, если вы простите мне такое выражение.

– Продолжайте.

– Похоже, она была полна романтических намерений, но, поскольку приблизилась вплотную к камере, большую часть времени обзор был затемнен.

– И…

– И теперь Уильям стоит на краю огненной пропасти.

16
Что-то зловещее

Билли протер глаза. Лес и папоротники исчезли. Наамы не было видно. Он находился в нескольких футах от края глубокой пропасти, на дне которой неторопливо текла огненная река. Перед ним простиралась пустыня, усеянная валунами, которая представляла разительный контраст с великолепием Нового Эдема. Вместо скрытых фонтанов, от которых шла дымка освежающей прохлады, котел с лавой выбрасывал оранжевые клубы перегретого пепла. Змеи сменили собой рычащих хищников, и единственным зеленым пятном была шкура ящерицы, которая, шипя, устроилась на камне. Вместо пьянящего аромата шелковых волос Наамы, в воздухе стоял запах серы, и на губах Билли оседала горечь.

Противоположный край пропасти окаймлял густой лес, который напоминал фотооткрытку Нового Эдема. Был ли он сейчас в какой-то другой части четвертого круга или перебрался в пятый? Являлась ли эта пропасть разделительной границей между двумя кругами?

Из леса вышла девушка в белом. Голова ее поникла. Она остановилась на краю пропасти. Медленно покачиваясь, долго смотрела в провал, а потом вдруг согнулась, словно сломавшись в пояснице, и упала в него.

– Не-е-ет! – закричал Билли.

Падая, белая фигура уменьшилась в размерах, завертелась колесом и с бесшумным всплеском исчезла в огненной реке. Билли рывком поднес ко рту ворот рубашки и сквозь ткань закусил большой палец. Была ли то Наама? Почему она это сделала? Впала ли она в отчаяние оттого, что он отказал ей? Или потеряла надежду найти своего суженого?

Билли стал вглядываться в огонь, словно надеясь отыскать ее след в пылающей бездне. Внезапно из огненной реки взмыла гигантская красная летучая мышь. Билли успел отпрянуть как раз вовремя, иначе она бы врезалась ему в грудь. Он развернулся на сто восемьдесят градусов и, выхватив Экскалибур, застыл в боевой стойке, вглядываясь в кристально чистое синее небо.

Он заметил крылатое чудовище высоко в небе, где оно кружило, как разгневанная оса. Внезапно летучая мышь спикировала. Ее багровые крылья яростно резали воздух, и Билли слышал, как она щелкала бритвенно-острыми зубами. Она была готова вцепиться в Билли, но он взмахнул мечом, который пришелся по когтистому крылу, и отрубил его едва ли не на треть. Когти царапнули по земле, и обрубок крыла затрепыхался на горячих камнях, как обезглавленная змея. Летучая мышь накренилась и неловко описала круг перед тем, как свалиться в лужу пузырящейся лавы.

Билли подскочил к летучей мыши и вскинул меч, готовый изрубить ее в куски, но она не шевелилась. Крылья съежились, превращаясь в человеческие руки, на одной из которых не хватало запястья. Красная кожистая оболочка побелела, превратившись в шелковое платье. Черты жутковатой физиономии смягчились и обрели чистую юную красоту лица Наамы, неподвижного и печального.

Билли, задыхаясь, опустился на колени. Положив Экскалибур на грудь Наамы, он схватил ее изуродованную руку. Земля была в крови, но он не чувствовал ритмичных толчков, говоривших о бьющемся сердце. Гладя холодную кожу, он заметил нечто странное – синеватую отметку на ее руке. Он поднес Экскалибур к обрубку, и отметка засветилась, как маячок. Буква «М»!

Отпрянув, Билли вскочил. Трясущимися руками засунул Экскалибур обратно в ножны. Кто перед ним? Рыцарь Нового стола, принявший облик красавицы и разъяренного чудовища? Он пнул подвернувшийся под ногу камень, и тот отлетел к голой скале. Так что ему теперь делать? Повсюду кишели рыцари Нового стола. Он чувствовал себя так, словно в ходе игры правила поменялись. Он был один в огромном пустынном пространстве. Он должен забыть о Нааме. Он должен найти Бонни.

Билли обвел взглядом каменистую почву. Я должен найти в этом круге камень и прочесть следующую поэму. Может, она подскажет мне, что делать.Он щелкнул пальцами. Ну конечно. Тот камень, который он отшвырнул! Надо найти его. Овальный белый камень остановился рядом с крутым горным склоном. Билли схватил его. По гладкой поверхности спиралью вились слова, и он начал вращать камень, громко читая вслух:

 
Пятый круг – далекий берег,
Где в цепях томится пленник,
Жаждет он освобожденья.
 

Билли сунул камень в карман. Далекий берег? О’кей, в этом что-то есть. Он на краю провала, не это ли берег? Но что делать дальше? Здесь нет никакого пленника. Он почесал в затылке, провел пальцами по слою песка на скальном уступе. Указательный палец углубился в него больше чем на дюйм. Пустив в ход обе руки, он счистил песчаный налет и нашел искомое – квадратные буквы, каждая высотой не меньше фута. Основательно расчистив нижний ряд, он встал на выступы буквы, чтобы дотянуться до верхней строчки. Наконец он смог прочесть все послание.

 
Здесь же – стол, накрытый щедро.
Это ворон-заговорщик
С гадким демоновым хлебом.
…Только пламя пожирает
Хлеб, отравленный коварством.
 

Билли сунул руки в карманы. Наконец-то все ясно.Он пнул горный склон. Ясно как грязь!

– Он был мертв?! – Бонни зажала рот ладошкой. – И что ты сделала – похоронила его?

Дощечкой от бочки Шайло провела линию в пыли.

– Нет, на следующий день его тело исчезло. Но я уверена, что он был мертв, потому что много часов пролежал без дыхания.

– И ты не представляешь, что с ним случилось?

– He-а. Вот уже почти сорок лет. Но с тех пор я не пыталась войти в эту дверь. Это смертельно опасно. Порой, правда, приходит мысль: а что, если попробовать? Неужто умереть хуже, чем жить здесь? Ты и представить не можешь, как тут одиноко. Встает солнце, и я выползаю из своих ящиков. Пытаюсь разговаривать с Батом, но он никогда не отвечает. Иногда протягиваю Френки горсть бусин и прошу поиграть со мной в камушки, но он даже не останавливается. Вытаскивает свой серебряный доллар и уходит с цветами, словно меня тут нет, а я рисую круг на земле и играю в шарики сама с собой. – Голос у Шайло упал. – Сама у себя выигрываю, самой себе проигрываю. А потом иду к статуе, качаю воду, чтобы умыться и поесть. После колик брожу, пока не сядет солнце и не похолодает. Тогда я снова сворачиваюсь калачиком в ящиках и засыпаю.

Бонни внимательно осмотрела крыльцо магазина.

– Если бы только я могла найти что-нибудь понадежнее доски. – Подпрыгнув, она схватила болтающуюся вывеску и повисла на ней. Истертая веревка лопнула, и Бонни, взмахнув крыльями, легко приземлилась с вывеской в руках. – У меня есть идея. – Она поставила вывеску на пол. – Давай я просуну ее, а ты попробуешь взглянуть в проем? Я готова вытерпеть удар.

Шайло покачала головой:

– Только не такой.

Бонни сжала кулак.

– Меня как-то пробил удар электрического монстра. Сомневаюсь, будто что-то может быть хуже этого.

– Электрического монстра?

– Объясню потом. А сейчас я все-таки просуну вывеску в дверь.

– Ну, если ты так уверена. – Шайло опустилась на колени и пригнулась. – Я готова. Только постарайся, чтобы мне не попало по голове!

Схватив вывеску обеими руками, Бонни решительно вытолкнула ее вперед, перекрыв треть энергетического поля двери. Немедленно ее тело пробил мощный электрический заряд. Сжав зубы, она устояла, но вывеска взлетела и ударила ее по голове. Бонни со всего маху врезалась в крыльцо.

Шайло кинулась к ней:

– Ты в порядке?

Бонни потерла лоб.

– Думаю, что да. – Она провела рукой по щеке, проверить, нет ли крови. – Ты что-нибудь видела?

– Я видела мое дерево, – кивнула Шайло, лицо ее залила бледность.

– Твое дерево?

– Дуб у дома, на который я обычно лазила, рядом с большим холмом. Именно там мы и праздновали мой день рождения, когда «Мортисия» и ее банда похитили меня.

Бонни схватила Шайло за руку.

– Значит, тут и находится дорога к твоему дому.

– Ну и что? Я все равно не могу попасть туда.

– Но, если мы удержим вывеску вертикально, тебе хватит места, чтобы проскочить через дверь.

– Тебе мало того, что ты летела кувырком?!

Бонни возмутилась:

– Ты же здесь сорок лет! Неужели тебе не хочется вернуться домой?

– Часть меня хочет. Я потеряла родителей, которые, наверно, уже скончались. Что, если все, кого я знала, мертвы? И буду ли я пятнадцатилетней, когда вернусь домой? Или мне будет за пятьдесят? – Шайло повернулась лицом к улице, по которой прошли двое полицейских, покачивая дубинками на тонких ремешках. – А другая моя часть хочет остаться здесь. Ты не поверишь, но я действительно привыкла.

Бонни положила руку ей на плечо.

– Ты права. Я не поверю. Тем более что отлично вижу, как ты плачешь.

Шайло отвернулась. Лицо ее пылало.

– Жить в другом мире – это вовсе не пикник! – Она тяжело вздохнула. – Понимаешь, мой отец все время скрывался, всегда от кого-то прятался. Мы исколесили всю Англию. Я это ненавидела. Как-то я подслушала разговор родителей и поняла, что они убегают, оберегая меня. – Девочка всхлипнула. – Я молилась, чтобы Бог забрал меня куда-нибудь, где меня никто не сможет найти, чтобы Он объяснил мне, как остановить того, кто нас преследует. – Вытерев слезы, она смущенно улыбнулась. – Вот вроде и исполнились мои пожелания.

– Но почему вас преследовали?

Шайло снова вздохнула:

– Ну… я другая.

– Другая? В каком смысле?

– Ты не поймешь.

– Я? Не пойму, что значит «другая»? – Бонни рассмеялась. – Послушай, сестренка. Я годами прячу драконьи крылья в рюкзак. Уж я-то знаю, что значит «другая».

Шайло опустила голову.

– Я догадываюсь, что дети смеются над твоим чешуйчатым лицом. Это, должно быть, ужасно.

У Бонни по спине пробежали мурашки, однако она спокойно сказала:

– Ну конечно…

Мимо опять прошли два полисмена в сопровождении человека с ведром. Тот взглянул на Бонни и отвел взгляд.

Бонни от удивления открыла рот.

– В чем дело? – спросила Шайло.

Бонни прошептала:

– Ты видишь того типа с ведром?

– А что с ним? – Шайло понизила голос.

– Ты его раньше видела?

– Он недавно здесь появился.

Бонни вцепилась в руку Шайло.

– Могу поклясться, что он посмотрел на меня.

Не поворачивая головы, Шайло скосила глаза на улицу. Не шевеля губами, она раздельно произнесла:

– О'кей, это меняет дело. Сейчас все узнаем. – Рупором поднесла руки ко рту и крикнула: – В чем дело, чудак? Никогда не видел девочку с драконьими крыльями?

Человек нервно крутанул головой, и на его лице отразилось беспокойство. Отшвырнув ведро, он кинулся бежать и вскоре скрылся в одной из боковых улиц. Бонни спрыгнула со ступенек и, взмахнув крыльями, взмыла в воздух. Через несколько секунд она спустилась к той узкой улочке, в которой исчез незнакомец. По тротуару перед театром прогуливались десятки фантомов, по всей видимости ожидая начала представления. Человека с ведром среди них не было. Бонни кинулась в окошку кассы и наступила на ногу первому в очереди мужчине. Никакой реакции. Тогда она стала, внимательно вглядываясь в лица остальных мужчин, методично наступать им на ноги. В конце концов человек, стоящий у стены, вышел вперед и выхватил шпагу:

– Назад, девочка-дракон! Дай мне пройти, и я тебя не трону!