Текст книги "Рукопись из кувшина (СИ)"

Автор книги: Борис Пушкарёв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Пушкарёв Борис Викторович
Рукопись из кувшина

Рукопись из кувшина

Вместо вступления

Кувшин с этой рукописью был найден недалеко от Владивостока на побережье одного из пустынных островов, довольно давно. Но совсем недавно эта рукопись попала ко мне для перевода с древнеяпонского языка на русский. Перевод заказал один почтенный господин, пожелавший остаться инкогнито. Но деньги заплачены и надо отрабатывать гонорар. В скобки я заключил перевод слов и понятий с толкованием и разъяснением оных. Оставляю без изменений многочисленные обращения – " господин " и приставки " сан ", а так же титулы и звания. Наверно многие родственники и потомки людей, о которых рассказано в этой рукописи, живут и поныне. А я этих самураев хорошо знаю – чуть что не так, сразу за меч хватаются, а в вопросах чести они очень разборчивы. А переводчик он то же человек, он то же жить хочет.

* * *

Эта необычная история произошла очень давно. Ещё в те времена, когда глаза у японцев были большими, а чудовище Грозилла не позволял себе прогулки по улицам города Токино. Однажды тёплым солнечным днём пятого месяца эры Нихренаси, господин Пивадо Бегимото-но Юрике (в дальнейшем повествовании просто – господин Пивадо, а то мне бумаги не хватит постоянно именовать его полным титулом), живший на южном склоне горы Фудзихама в провинции Йо в месте – где кончаются снега. Решил спуститься со своего склона в сады, что росли у подножия горы, дабы полюбоваться волшебным цветением сакуры отражающейся в кристально чистом озере посреди сада. Подходя к озеру он услышал волшебное пение и чудесную музыку. Господин Пивадо подумал, что это поёт и грает на сямисене (это такая японская балалайка с о-о-чень длинным грифом) сама джорогумо (женщина-паук). Но оказалось это пела и играла прекрасная, луноликая госпожа Цуко, молодая племянница, известного на всё побережье торговца, господина Ибуморэ Китало. Залюбовался её пением господин Пивадо и предложил госпоже Цуко Китало совместно понаблюдать за сиянием полной луны в его новой беседке синдэн-дзукури (беседка для наблюдениями за луной). На это предложение госпожа Цуко Китало ответила категорическим отказом сказав, что она не такая, что она ждёт хаякаго (такая японская повозка типа трамвая, движимая мускульной силой), что бы поехать к дяде в его замок Хатахама-дзё на побережье. Опечалился господин Пивадо. Очень понравилась ему госпожа Цуко Китало. И решил господин Пивадо заслать к господину Ибуморе Китало накодо (сваты, по-нашему). Ведь господину Пивадо Бегимото давно пора было жениться, ему исполнился восемнадцатый год. Все его сверстники были давно женаты. У многих были дети. Так и поступил. Обрадовался замужеству своей племянницы господин Ибуморе Китало. Господин Пивадо был из очень известного, древнего, самурайского клана Бегимото. Но по своей торгашеской натуре господин Ибуморе решил, что бы господин Пивадо сослужил ему службу и тем самым заработал право жениться на его племяннице. Издревле клан Китало владел несколькими островами на севере страны, на то была и грамота от сёгуна Исаи Масохист-но сукэ Накатило. Но моряки господина Ибуморе прибыв на один из островов, три месяца назад, с удивлением увидели, что он захвачен акахито (красными людьми – так японцы русских прозвали за краснеющие на ветру лица), пришедшими по морю с севера и нагло заявившими, что это их земля и, что многие из них тут родились. Когда японцы предъявили грамоту сёгуна на право владения островами. Акахито ответили, что у них таких сёгунов пруд пруди, а с такими грамотами они ходят в отхожее место. Ну, а когда моряки господина Ибуморе попытались силой принудить акахито покинуть остров, в тех словно вселились злые духи – намахаге. Они обрушились на японских моряков словно цунами на берег. Они ревели как шторм в прибрежных скалах. Их невозможно было остановить, они бились руками, ногами и палками. Они называли японцев обидным, женским, японским именем Цуки и ещё что-то добавляли про дефект глаз и при этом советовали держаться. Акахито ни кого не убили но очень сильно избили моряков. И что было особенно обидно то это то, что все акахито были сильно пьяны и с трудом держались на ногах но это не помешало им одержать верх в битве. Пришлось людям господина Ибуморе, в спешке, покинуть остров. И вот теперь у господина Ибуморе Китало появился шанс поквитаться с обидчиками с помощью самураев господина Пивадо. Господин Ибуморе решил дать задание господину Пивадо утопить в море проклятых акахито и тогда, после победы, господин Пивадо Бегимото и госпожа Цуко Китало сыграют свадьбу. И с тем известием о своей воле он послал свою служанку Кабаноси к господину Пивадо, гостившему здесь же, у господина Ибуморе. А тем временем господин Пивадо Бегимото уединился с госпожой Цуко Китало в самом дальнем углу сада. Они уже готовились сплести ноги под распустившейся сакурой когда появилась рядом с парой исполнительная служанка. Господин Пивадо в бешенстве зарубил мечом недалёкую Кабаноси. Потом, после этого он всем говорил, что в облике этой курицы Кабаноси он увидел колдунью – оборотня, лисицу Кицунэ и та даже отражалась на поверхности воды. Хотя вроде ни какого водоёма рядом не наблюдалось. Но курица там или лисица, а серебряную монету пришлось всё-таки отдать за зарубленную служанку. Потому что служанка это чужая собственность. Как записано в главной книге самураев Душидо: " На чужой корешок не разевай роток ". Да и портить отношения с будущим родственником не годиться.

* * *

Господин Пивадо призадумался. Биться со свирепыми акахито, незнающими никаких понятий о чести и доблести, дело сложное но возможное. Правда самый невысокий человек акахито на голову выше самого рослого самурая господина Пивадо. Всё равно победить акахито возможно. Некоторые самураи господина Пивадо уже сталкивались с акахито. Эти самураи посоветовали обратиться к сэнсэю Хариваши Мудэ. Может предскажет будущее или одарит мудрым советом. Сэнсэй Хариваши Мудэ, сорок лет назад, был простым юнгой на рыболовной фунэ (лодка). Однажды они пошли к берегам большой земли, где живут много акахито, ловить краба. Налетел шторм, фунэ разбило о прибрежные скалы. Все моряки утонули кроме Мудэ, а его выбросило волнами на берег. Акахито подобрали и выходили Мудэ. После этого он прожил среди акахито тридцать лет и узнал очень много об их жизни и обычаях. Но очень редко и неохотно рассказывал о годах жизни, проведённых среди красных людей. Потом Мудэ вернулся с японским торговым кораблём, зашедшим в гавань для торговли с акахито. Поселился Мудэ в уединении, недалеко от деревни Алканаши. Вскоре все жители деревни зауважали господина Хариваши Мудэ. Будущий сэнсэй научил жителей деревни готовить крепкий напиток из перебродившего сока плодов сакуры и называл его " Сам огонь ". С тех пор жители деревни не разводили скот, не выращивали посевы, а только и занимались тем, что выгоняли огненный напиток из плодов сакуры, которая произрастала в окрестностях деревни в огромных количествах. Вскоре эта деревня стала известна на всех островах, а прозвище её жителей так и закрепилось по названию деревни. (Это название дожило до наших дней, да вы и сами это прекрасно знаете). Господин Пивадо тоже пробовал этот огненный напиток на шестнадцатилетие. Он проглотил напиток, скрывая слезу (самураи не плачут), но ему показалось, что у него в животе демоны разожгли костёр, а разум окутал туман с горных склонов. Чем закончился тот вечер он не помнил, а спросить у других самураев было нельзя, иначе можно потерять лицо (осрамиться значит). Господин Пивадо прибыл к храму, в котором проживал сэнсэй, в заранее оговорённый день. Монахи, служащие в храме, одетые в грязные лохмотья встретили господина Пивадо у входа в храм. Шатаясь и источая сильнейший перегар, монахи повели господина Пивадо по запутанным ходам в зал, где его должен был принять сэнсэй Хариваши Мудэ. Сэнсэй сидел в центре огромного зала на соломенных циновках скрестив ноги. Голова сэнсэя была наклонена немного в сторону, а взгляд был мутен и направлен сквозь господина Пивадо куда-то в немыслимые дали. Сэнсэй явно не заметил появление самурая. От сэнсэя тянуло запахом сивухи и давно немытого тела. Господин Пивадо уже начал жалеть о своём визите к сэнсэю и о потраченных трёх серебряных монетах – плате за визит. Сопровождавший самурая монах жестом показал, что можно говорить. Уже особо ни на что не надеясь, господин Пивадо поведал о том, что скоро он его самураи отправятся на северные острова и возможно на этих землях, ему придётся вступить в бой с акахито. Ну и господин Пивадо интересуется, что думает по этому поводу мудрейший сэнсэй Хариваши Мудэ. Может, мудрейший из сенсэев снизойдёт до ответа и одарит господина Пивадо частицей своей мудрости. Услышал ли сэнсэй господина Пивадо Бегимото, было неясно. И тут раздался звук, будто кто-то выпускал пар из котла небольшой струёй. Это сэнсэй прочищал горло перед изречением мудрости. Раздался ещё один каркающий, сипящий звук и мудрейший сэнсэй Хариваши Мудэ заговорил: " Мыло – не воробей, уронил и ты – петух " и опять застыл в прежней позе с остекленевшим взглядом. Казалось, что он потратил весь воздух из своих лёгких на изречение мудрости и теперь воздуха в организме просто не осталось. Из тёмного угла вперёд вышел нетвёрдой походкой, лысый монах и очень торжественно с поклоном изрёк: " Слова были сказаны, господин " и застыл в поклоне. Господин Пивадо понял, что пора ехать домой. Ничего интересного более не произойдёт. Хоть господин Пивадо и был молод, но он подумал, что в этой аллегории про птиц и мыло речь идёт о достоинстве и чести. Но каким боком это мудрое изречение касалось похода самураев и господина Пивадо, было непонятно. " Ладно, после с этим мылом и птицами разберусь ", – подумал Пивадо и твёрдой походкой устремился к своим верным самураям, ждавшим его около храма.

* * *

Господин Пивадо Бегимото-но Юрике, его матросы и самые опытные и сильные самураи шли по морю под парусом на большой фунэ (лодке) по имени Ямахо-мару, вот уже пять дней. Сейчас они обходили стороной и на приличном расстоянии пустынный остров на котором жил страшный дракон Фукусила. Правда, дракона ни кто не видел. Но под его невидимое, обжигающее, отравленное дыхание иногда попадали моряки, неосторожно близко подходившие к этому острову. После этого у моряков выпадали волосы и ногти, а иногда слезала кожа как от ожога и люди умирали в страшных мучениях. На острове почти ничего не росло, а в водах около острова водились страшные морские чудища. Поэтому благоразумней было остров обойти стороной, что господин Пивадо и делал. Они приближались к самому северному из островов подаренных господину Ибуморе Китало, назывался он Ракко-сима (Остров морской выдры). Двигались очень медленно, перешли на вёсла. Остров был окутан сильнейшим туманом, ничего не видать с десяти шагов. Господин Пивадо и его самураи стояли на носу фунэ в боевых доспехах, инстинктивно положив руки на рукояти мечей и напряжённо вглядывались в стену тумана, стараясь разглядеть берег. Самурай асигару (самурай низкого ранга – пехота) по имени Сакэ Токакаши поднял руку, призывая к вниманию – он услышал шум прибоя. Пошли ещё медленней. Казалось, что туман можно потрогать руками, так плотно он обволакивал своими ватными объятиями фигуры людей. Туман был вездесущ, он опускался сверху, струился по палубе, оседал влагой на доспехах суровых воинов, забирался под броню сыростью и холодом. Господину Пивадо хотелось немного размяться и поменять позу, но это показало бы, что ему зябко, а бояться холода не годиться самураю, пришлось терпеть, не меняя позы. Наконец киль лодки зашуршал по прибрежному песку. Как только корабль замер на берегу, слегка накренившись на правый борт, самураи во главе с господином Пивадо дружно попрыгали через борт на прибрежное мелководье. И тесной группой, обнажив мечи и очень быстро и бесшумно устремились вверх по берегу. Выше от линии прибоя туман был не такой густой и видимость заметно улучшилась. Чуть выше по склону небольшого холма у края невысокого леса, стоял довольно большой шатёр. Рядом с шатром было устроено место для принятия пищи по обычаям акахито. Японцы едят сидя на полу на циновках, за невысоким столиком, в специально отведённом месте. А здесь был высокий стол из досок, под навесом из лапника елей, а по бокам две грубо вырубленные скамьи по длине стола. За столом, навалившись грудью на столешницу и подложив под голову руки, спал человек. Спал он очень крепко, при этом заливался храпом выводя заковыристые рулады оглушающей громкости. Господин Пивадо постучал кончиком меча, плоскостью, а не остриём по плечу спящего акахито. Ну не рубить же спящего, безоружного человека. Так сразу потеряешь лицо (то есть не по-пацански выходит). Человек очнулся, сел, стал тереть глаза, посмотрел на самураев, опять стал тереть обеими руками глаза и наконец уставился широко открытыми глазами на самураев открыв рот, видимо от удивления. Пивадо, сделав злое лицо, строго и отрывисто громким голосом приказал: " Выходите все из шатра или я зарублю вашего друга! " Для переговоров с акахито господин Пивадо взял с собой в поход переводчиком своего оруженосца Херонадо. Херонадо в молодости часто ходил охранником на торговых кораблях с купцами в страну акахито и неплохо знал их язык. Херонадо выступил из-за спин самураев и перевёл сказанное на язык акахито, сохранив интонацию. Господин Пивадо приказал оруженосцу переводить всё, что будут говорить акахито и тихонько говорить перевод на ухо господину. Полог шатра зашевелился и раздался голос невидимого пока акахито: " Кузмич, что там у тебя? " Оруженосец исправно всё перевёл. (На самом деле Херонадо произнёс русское отчество на японский манер – Кузмись. В японском языке согласных шипящих нет. Я вернул все имена обратно в русское произношение). И тут все акахито вышли из шатра. Их оказалось всего шесть человек, включая сидящего за столом человека. Они были сильно удивлены видом самураев господина Пивадо, но совершенно не напуганы и похоже безоружны. Только у одного акахито в руках была железная трубка с деревянной рукоятью. Но держал он её странно как копьё, а не замахивался для удара. Господин Пивадо потребовал через переводчика, что бы акахито бросил палку. Коренастый и плотный акахито с дымящейся палочкой во рту, видимо самый главный среди этих людей, сказал своему человеку что бы тот исполнил приказ господина Пивадо. Акахито послушался своего начальника и бросил свою трубку под скамью. Господин Пивадо вложил меч в ножны. То же самое проделали и самураи, сопровождавшие своего господина. Тем самым показывая, что они не боятся краснолицых. Да и похоже было, что это совсем другие акахито не те, что избили моряков господина Ибуморе. Но дело надо доделать до конца. Господин Пивадо достал грамоту сёгуна Исаи Масохист-но сукэ Накатило о дарении северных островов господину Ибуморе Китало и зачитал её, с почтением и подобающим уважением.

– Он что издевается. – Сказал чёрненький, невысокий акахито, который бросил свою трубку под скамью.

– Нет Лёва не шутит он. Похоже всё это чистая правда.

– Да не, Михалыч, я про имена.

– А что имена? Имена нормальные древнеяпонские.

– Как это древнеяпонские?

– А вот так. Приставка "сукэ" означает, что он самый старший из сыновей в роду. Я вот в Испании был, а там имена ещё интересней. Например имя Хулио, очень даже по-нашему звучит. Но это не главное, а главное то, что мы оказались на чужой территории, видимо в Японии. Кузмич, ты как это объяснишь?

– Михалыч, так туманище какой был, темень какая, вот чуток и промахнулись. Чего делать-то теперь?

– Ты небось опять на свой Алголь пальцы держал? – Вступил в разговор чернявый Лёва.

– Не, на Зибаль. – Ответил Кузмич.

– Кузмич, я не понял, это ты сейчас ругнулся что ли. Или это шутка такая.

– Всё, хватит вам. Зибаль это белая звезда Дзета Эридана, массивнее нашего солнца в два с половиной, раза. Хорошо видна она на ночном небе. Не интересно это сейчас. – Сказал старший акахито.

– Слушай Михалыч, а давай я для острастки из своего ремингтона пальну. Шуганём этих казахов переодетых. – Вступил в разговор ещё один светленький акахито.

– Серёжа, у тебя сколько патронов в стволе?

– Восемь.

– А японцев двадцать человек, да ещё неизвестно сколько на корабле. Ведь не пешком же они сюда пришли. Да и мечи у них самые настоящие. У нас командующему такой меч на юбилей дарили. Я в руках его держал, хорошо рассмотрел. Бешеных денег стоит, однако. Да и кольчуга похоже ручной работы.

– Ну хорошо, а какого Хулио им от нас нужно? – Опять спросил чернявый Лёва.

– Границу мы их нарушили. Вторглись на частную территорию. Понимаешь? Ладно. Делай как я, – сказал Михалыч.

Главный акахито встал по стойке смирно, и слегка склонив голову в вежливом поклоне, сказал на японском языке с большим акцентом:" Мы сильно извиняться за наш действие на ваш земля. В тумане глаз не видит совсем. Мы готов покинуть ваш земля быстро, после ухода туман. А пока приглашаем всех уважаемый самурай и лично господина Пивадо-сан на праздничный еда."

И все остальные красные люди склонили головы в уважительном поклоне. Никто из самураев не ожидал такой учтивости от этих, как они считали, дикарей.

* * *

Господин Пивадо решил принять приглашение на пир от этих странных людей. Когда ещё можно будет узнать об этих людях более подробно. Господин Пивадо был очень любознателен, только старался не подавать вида, а держался очень важно и немного надменно – пусть акахито поймут кто здесь главный. Переводчику Херонадо он строжайше приказал переводить всё, что будут говорить между собой акахито. Более молодые акахито забегали, засуетились, выставляя на стол различные блюда, завёрнутые в разноцветные обёртки очень необычного вида. Но настоящий шок господин Пивадо испытал когда увидел прозрачные, вытянутые кувшины с жидкостью внутри. Это было невероятно. Как глина стала прозрачной? Или может это и не глина вовсе. Господин Пивадо решил это выяснить обязательно но немного позднее. Акахито со странным именем Кузмич разжёг костёр и стал жарить на нём небольшие кусочки мяса, насаженные на витые, узкие и длинные ножи. Перед трапезой все представились друг другу. У акахито оказались очень странные имена. Того который спал за столом, в длинном до земли одеянии, звали Кузмич. Кузмич охранял хозяйские лесные угодья. Это было его основной работой. Чернявый Лёва был начальником стражи в каком-то городе и ловил там воров. Акахито со светлыми, короткими волосами был торговцем, а звали его Сэр-гей. Ещё был простой стражник по имени Семёнов Мент. Потом ещё был инородец с севера по имени Рай-во. Он был у акахито в гостях. Акахито возили его по своей родине и показывали ему самые дальние уголки своей страны, а он потом должен был описать страну акахито в своих рукописях. Ну и наконец самый главный среди этих акахито был Алексей Михайлович Иволгин – Генерал. Господин Пивадо сразу почувствовал, что Иволгин по статусу ему ровня. Так и оказалось, что у Александра Михайловича и отец был воин, и дед, и прадед, и он сам большой военачальник у себя на родине. Начали трапезу, разлили в небольшие, железные, тонкостенные кружки напиток под названием " Вот-ка ", явно крепкий. Иволгин – Генерал предложил тост за здоровье гостя господина Пивадо Бегимото-но Юрике-сан и его воинов. Все дружно выпили. Напиток оказался крепким но гораздо приятней чем " Сам огонь ", который готовил Хариваши Мудэ. Потом выпили за хозяина острова Ибуморе Китало. Потом за сёгуна Исаи Масохист-но сукэ Накатило. В ответ господин Пивадо предложил выпить за настоящего самурая и воина господина Алексея Михайловича Иволгина – Генерала-сан, что и было выполнено с большим удовольствием. Затем господин Пивадо поинтересовался, проявив учтивость, о здоровье императора акахито. Все акахито погрустнели, а Кузмич пояснил – здоровье императора не очень хорошее потому что император, со странной китайской фамилией Ель – Цын, пьёт много напитка " Вот-ка " и поэтому ему некогда думать о своей стране. Но сейчас ещё ничего – жить можно, а вот предыдущий микадо был совсем плох. При его правлении все вассалы обнаглели и перестали платить ему дань, и мало того, сёгуны объявили себя микадо своих земель и перестали ему подчиняться. И вместо того что бы примерно наказать сёгунов и восстановить порядок, этот странный микадо Горибато (так его назвал Кузмич), перестал платить солдатам и отказался делать новое оружие. Работы у ремесленников не стало и они обнищали. Все соседние страны перестали бояться страны акахито и выгнали их воинов со своих земель. Разбойники обнаглели и на дорогах, и в городах стали грабить всех подряд. Часть стражников тайно договорилась с разбойниками и поэтому лиходеев было очень трудно ловить. За крестьянами не стало надзора и хозяйства многих крестьян пришли в упадок. В городах не стало продуктов. Этот микадо практически уничтожил свою страну. В это было трудно поверить. А вы бы поверили? Ведь все микадо всегда заботливо относились к своей стране – это личная их собственность. Господин Пивадо заметил, что после того чего натворил микадо Горибато, он должен был сделать себе сэппуку (ритуальное вспарывание живота). В ответ Кузмич сказал, что если бы этот микадо Горибато ему попался в руки то он сам бы сделал ему сэппуку и ещё добавил несколько слов, перевода которых переводчик не знал. Выпили за будущего микадо, за то что бы он оказался лучше нынешнего. Потом господин Пивадо вежливо поинтересовался какое ныне у акахито бафуку (правительство). Бафуку у акахито оказалось слабым, полностью подчинялось воле микадо и постоянно вводило новые неподъёмные налоги. А так же постоянно грабя и разоряя независимых ремесленников и земельных феодалов разными поборами. В общем как и везде, в известном господину Пивадо, мире. Незаметно от политики перешли к пению. Акахито исполнили грустную песню раненого воина, в которой пелось о чёрной птице под названием вОрон. Эта птица должна была передать жене воина, что он ей изменил и умирает. Слова были странны но мелодия была очень лирична и напевна. Самураи заслушались незнакомой мелодией и после исполнения песни не сразу заговорили. В ответ господин Пивадо зачитал с выражением дзисэй (предсмертный стих) из поэмы " Тюсин косяку " (" О преданных вассалах ").

Под порывом весенним ветра,

Цветы опадают.

Я ещё легче с жизнью прощаюсь.

И всё ж почему?

Акахито захлопали в ладоши – им понравилось. Иволгин – Генерал предложил выпить за искусство. А сильно захмелевший Кузмич сказал, со слезой: " Юрик, ты меня лучше всех понимаешь. Я тем козлам то же самое говорил: Почему, суки? За что, гады? " И зарыдав в голос упав лицом в блюдо с овощами, стоявшее перед ним на столе. Затем невнятные рыдания перешли в храп. Кузмич заснул в том же положении, в котором его нашли самураи с утра. Только теперь он лежал лицом в блюде с овощами. Акахито узнав о том что господин Пивадо, по возвращении из этого похода женится, акахито оживились и стали наперебой поздравлять господина. А Сэр-гей сказал, что у них получается теперь мальчишник и что это событие надо обмыть как следует. Ещё Сэр-гей говорил странные вещи о том, что после свадьбы свободы уже не будет – с девками не полюбуешься и с самураями не попьёшь сакэ. " Строгие обычаи у акахито ", – подумал господин Пивадо.

* * *

Потом много ещё чего было. Гуляли хорошо, от души. Боролись на руках. Здесь акахито одержали много побед. Потом рубили мечом бамбук с руку толщиной – кто перерубит растение с одного удара. Тут самураи одержали уверенную победу. Стреляли из лука боевыми стрелами по кувшинам. И здесь то же самураи были на высоте. Потом асигару Сакэ Токакаши показал мастерство со-дзюцу (искусство боя на копьях), он одинаково мастерски владел разными видами копья и " тэбаку ", и " яри ". Акахито просто открыли рот от удивления. Самураи это представление уже видели, поэтому смотрели за выступлением товарища спокойно, с достоинством. Вернулись за стол, продолжили праздник. Потом пожалели, что не взяли в поход ни одной гейши, а у акахито женщин с собой не было. Погрустили. Выпили. Акахито спели ещё раз песню о чёрной птице вОроне. Самураи подпевали как могли. Затем самураи спели свои боевые песни. Акахито топали ногами в такт мелодии и хлопали в ладоши. Опять пили " Вот-ку ", закусывали. Акахито спели ещё несколько своих песен. Песни были очень напевные с хорошей мелодией. Всем самураям песни понравились. Господину Пивадо запомнилась одна песня о девушке по имени Косюша, она выходила на берег реки и пела песню о птице – степной орёл. " Опять какая-то птица. Чего это у акахито всё на птиц завязано. Вот и Хариваши Мудэ про птиц чего-то говорил ", – подумал господин Пивадо. Потом проснулся Кузмич и стал приглашать всех самураев к себе в замок под названием " Тринадцатый Кондон ". Обещал отличную охоту и постоянно чертил на песке дорогу к его замку. Иволгин – Генерал последние несколько минут сидел задумавшись о чём-то и не принимал участия в веселье. Потом он подозвал Лёву и сказал ему:

– Лёва, а ты знаешь, что Ракко Сима это древнеяпонское название острова Итуруп?

– Ну и что Михалыч? " Раки Симы " – там, или – " И труп ", какая разница?

– А такая, что мы не на местности заблудились, а ... Не знаю даже, что теперь и думать.

– Михалыч ты и не знаешь? Не поверю, нафиг. Наморщи мозг, ты же генерал.

– Ладно, Лёва, я подумаю. А сейчас давайте выпьем: " За дружбу народов и смешение времён ".

* * *

Как закончился пир господин Пивадо не помнил. Проснулся он на палубе своего корабля. Было утро следующего дня. Рядом спали самураи, сопровождавшие господина Пивадо на берегу. Прислуга несла корабельную вахту. Ямахо-мару стоял на якоре недалеко от берега. Господин Пивадо выпил много воды, затем подозвал к себе своего оруженосца и переводчика Херонадо и приказал ему рассказать как закончился пир у акахито. Херонадо был слугой и можно было не бояться потерять лицо. Переводчик поведал, что самураи и акахито долго прощались, обнимались, братались и кланялись друг другу. Потом забрав тех, кто не мог уже идти, пошли на свои корабли. Корабль акахито был очень странной формы. Потом из корабля краснолицых раздался непонятный, громкий звук и их корабль, с большой скоростью, стал удаляться от острова. Оруженосец говорил, что он не видел ни паруса, ни вёсел на их корабле. Ветра то же не было. Но их корабль двигался очень быстро. Херонадо решил, что корабль двигали демоны, и это именно они рычали в трюме корабля. Господин Пивадо решил не ломать голову над тем, что показалось оруженосцу. Ведь наверняка Херонадо то же пробовал напитки со стола, когда самураи отвлекались на состязания. Господин Пивадо Бегимото-но Юрике исполнил задание господина Ибуморе Китало. Теперь молодой самурай торопился домой к своей очаровательной, луноликой госпоже Цуко Китало. И господин Пивадо стал громко и отрывисто выкрикивать приказы: " Поднять якорь! Все на вёсла, сонные мухи! Полный вперёд! – Потом что-то вспомнил и добавил на языке акахито. – Севелись васу мать! "