Текст книги "Мертвые все одного цвета"

Автор книги: Борис Виан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

XIII

Дальше все пошло, как я и думал.

На следующий день появилась заметка из нескольких строк, а потом ничего. Я снова лежал рядом с Шейлой. Она только что уснула, а я опять констатировал, что мое состояние не улучшилось.

В баре у Ника сегодня тоже ничего не получилось. Я и пробовать не стал. Я пытался овладеть собой, найти объяснение.

Но, похоже, это было выше моих сил.

Почему у меня ничего не выходит с этими девками? И с моей женой тоже? В ушах прозвенела произнесенная накануне фраза:

«Или с черненькой. Говорят, они…»

Может, потому, что те две негритянки пробудили в самом потаенном закоулке моего существа ощущение, что я негр? А это ощущение разбудило все унаследованные от предков ужасы и страхи: страх негра перед белыми женщинами…

То, что называют комплексами. Может быть, это комплекс и есть. И ни сегодня, ни вчера, у меня не было ощущения, что я негр. Я продолжал чувствовать себя белым, не меньше, как всегда,

Так в чем же дело? Не бывает, что ли, неосознанных комплексов? Может быть, все-таки, бывают?

Я искал причину. Искал, а мои руки ощупывали тело, убеждаясь в моей недееспособности.

Я умышленно искал не там, где надо. Ведь в глубине души я знал, чего хочу, и в конце концов себе в этом признался. Попробовал с Шейлой – безрезультатно. С другой белой – безрезультатно.

Теперь мне нужно было негритянку. Вот и все. Я решил больше не медлить. Я должен был попробовать.

Как и накануне, я встал украдкой, не поднимая шума.

Было, наверное, часа три ночи. Открытых ночных заведений найдется, сколько душе угодно.

Там-то я и найду мулаток.

Мне хотелось какую потемнее. Потную. И пухлявую.

Я быстро оделся и закрыл за собой входную дверь. Я рассчитывал вернуться раньше, чем Шейла проснется.

Я прошел три квартала, прежде чем подвернулось такси. Я пробормотал шоферу какой-то адрес в районе Гарлема. Не так-то легко белому заполучить там то, что я искал. Но не зря же я уже пять лет вышибала, я знал местечки.

Не такая уж редкость – белые, что котят сменить цвет кожи.

XIV

Заведение было невзрачным. Жалкий бар, каких много. Три-четыре женщины, пятеро-шестеро мужчин и бармен в замызганной куртке.

Я заказал виски с содовой. Бармен обслужил меня. Когда он склонился ко мне, протягивая сдачу, я шепнул:

– Девочки свободные есть?

Он посмотрел на меня подозрительно.

– Я от Льва Айки, – сказал я.

– Порядок, – сказал он, успокоившись. Его черное лицо расслабилось. Он наклонился, позвенел бутылками, а затем выпрямился и протянул мне довольно потрепанную визитку.

– В двух кварталах отсюда, – уточнил он. – Скажите, что вы от Джека.

– Спасибо.

Я оставил ему щедрые чаевые и вышел. Два квартала. Пять минут. Я вошел. Дом с виду довольно приличный. Вестибюль слабо освещен, а швейцар спит за своей конторкой. Я поднялся на седьмой этаж. Позвонил два раза, как рекомендовала карандашная пометка на визитке, что дал мне бармен. Мне открыла женщина лет тридцати, хорошо одетая, но слишком увешанная побрякушками. С виду никак не скажешь, мулатка она или просто мексиканка. Но я-то в таких вещах не ошибаюсь.

– Входите, – сказала она, когда я протянул ей визитку и произнес имя Джека.

Она закрыла дверь и задернула штору. Я пошел за ней. Она открыла другую дверь, приподняла другую штору. Теперь я оказался в довольно хорошо обставленной комнате.

Я опустился в кожаное кресло.

– Хотите очень черную? – спросила меня она.

– Почернее, – ответил я.

Как-то неуютно было под ее взглядом.

– И не слишком худенькую? – спросила она опять.

Она слегка улыбнулась.

– А выбрать можно? – спросил я.

– Конечно, – ответила она. – Я вам двоих пришлю.

Она исчезла за другой дверью, а я стал ждать. Сердце билось быстрее, чем обычно.

Она вернулась почти тотчас же, подталкивая крупную, очень черную девицу и молодую метиску посветлее, стройную и высокую, с безупречно правильными чертами лица. Первой было лет двадцать пять. Второй же – не больше шестнадцати.

– Вот Рози, – сказала мне хозяйка. – А это Джо, – добавила она и положила правую руку на плечо молоденькой.

Платье Рози было с глубоким вырезом, и ее черная кожа поблескивала в полумраке комнаты. Она улыбалась мясистыми накрашенными губами. А вторая неподвижно уставилась на меня.

Хозяйка заметила мое колебание.

– Можете обеих взять…– сказала она.

Я вытащил бумажник. Она подошла ко мне, и я расплатился.

– Рози, проводите господина.

Я пошел за ними в третью комнату, совсем пустую, только широкая кровать в углу и раковина в подобии ниши за занавеской.

Темный ковер на полу.

В освещенной розовым ночником комнате было довольно темно.

Рози уже разделась и растянулась на кровати. Охваченный подозрением, я взглянул на Джо. Все понятно, я рассмеялся.

– Можешь уйти, – сказал я. – Не люблю мальчиков.

Он улыбнулся, вовсе не смутившись. Рози тоже засмеялась.

– Надула меня твоя хозяйка, – сказал я.

– Пусть останется, – попросила Рози. Я снял пиджак. Джо расстегнул платье, и оно упало к его ногам. Он стоял совсем голый, в высшей степени бесстыдно.

– Пусть останется, – снова прокудахтала Рози – не пожалеете.

– Не люблю я такие штуки, – сказал я.

– А вы уже пробовали? – невозмутимо спросил Джо. У меня прямо дух захватило.

– И пробовать не хочу, – сказал я.

– Идите сюда, – сказала Рози. – Бросьте об этом. Я могу французскую любовь сделать…

– Я тоже могу, – сказал я.

Я снял все, что на мне еще оставалось. Больше не было никакого основания беспокоиться смогу или не смогу. Но мне действительно не хотелось, чтобы этот мальчишка оставался в комнате. Но… можно ведь и по-другому.

Я понял теперь, что зря волновался. В глубине души, я так и думал. Действительно, мне нужно негритянку, чтобы вновь стать мужчиной. Но теперь я хотел играть сам с собой в открытую.

Не лягу с Рози. Результат был известен заранее.

Но, ясное дело, если я только посмотрю на нее, на них двоих, то и с Шеилой никаких сложностей не будет. А Шсйла была мне необходима, что тут лукавить,

Рози ждала. Я подошел к кровати и сел на краешек.

– Иди сюда, – сказал я Джо. Он тут же подошел. Я глядел на Рози. Она ждала, ей уже не терпелось.

– Давай, Джо, – сказал я. – А я погляжу.

– Вы тоже ложитесь, – сказала Рози, сильно возбужденная.

– Погляжу, – повторил я.

Мальчишка, ничуть не смущаясь, приблизился к девке, изогнутые ляжки которой преподносили себя. Неспешно, но решительно, он овладел ею у меня на глазах. Это было нечто вроде незыблемого обряда. Ноги Рози напряглись. Я был почти зачарован. Я чувствовал запах женщины и следил глазами, как играют мускулы мальчишки. Спустя несколько минут Рози оттолкнула его. Он смотрел на меня, продолжая лежать рядом с ней.

– Иди сюда,-сказала Рози. – Давай все вместе.

– Нет, – сказал я.

Она бесстыдно ласкала Джо.

– Почему? – сказала она. – Я незаразная. – И Джо тоже.

– Не в том дело, – сказал я. – Я хотел кое-что проверить. И проверил. Этого достаточно.

Одним прыжком она очутилась на коленях и попыталась схватить меня. В мгновение ока я ощутил горячее и обвалакивающее прикосновение ее жадного рта, но схватил ее за курчавую гриву и высвободился. Я встал. Устоять было трудно. Как ослепление. Я до того хотел эту девку, что все тело ныло. А Рози, по всей видимости, жаждала меня отнюдь не меньше.

Она неистово набросилась на Джо, и теперь слышались лишь их учащенное дыхание и слабый шорох сплетенных тел.

Я добрался до ниши, где был умывальник. Наклонился, открыл кран, подставил голову. Постоял под струей несколько минут, задыхаясь от отчаяния. Немного успокоившись, я вернулся в комнату и стал медленно одеваться.

Ни Джо, ни Рози больше не обращали на меня внимания. Я открыл дверь и вышел.

На улице я глубоко вздохнул. Посмотрел на часы. Шестой час утра.

Я направился к своему обиталищу

XV

Шейла спала все в той же позе. Ясно, что с моего ухода вовсе и не двигалась.

Я стал тереться об нее и овладел ей, прежде чем она проснулась. Она не открыла глаз, но сомкнула руки у меня на затылке и отвечала на мои ласки, нетерпеливо предупреждая их.

Потом она высвободилась, успокоенная и утомленная, с легкой улыбкой на губах. Я продолжал прижиматься к ней с некоторым смущением, потому что еще раз я бы не смог.

– Дан…– сонно сказала она.

– Да, – ответил я. – Прости меня и за вчера, и за сегодня.

– Дан, ты вправду думал о твоих неприятностях?

– Клянусь тебе, – сказал я. – Мне кажется, что я нашел решение.

– Странно…– прошептала она. – Странно, что это оказывает на тебя такое действие.

Действительно странно… Я бы никогда и не подумал.

– Чуть переутомился, – сказал я. – Но теперь все прошло.

Я вновь подумал о Рози и Джо, там на широкой кровати, и вновь силы прибавились. Но Шейла уже почти спала.

– Нет… Дан… Прошу тебя… Я ужасно устала.

– Почему? – удивился я. – После такой-то малости?

Она уткнула лицо в руки.

– Дан… прости меня.

– За что? – сказал я.

– Я так устала.,.. Дан. Я… Не знаю как тебе сказать…

– Нашла себе другого? – спросил я резко, пересохшим голосом.

Теперь она совсем открыла глаза.

– Нет, ты так не думаешь. Дан? О, нет, только не это… Я… Не смею тебе сказать, Дан.

– Мне все равно, в чем дело, – сказал я, – если только ты себе другого не завела…

– Да нет никого другого, Дан… Это… О… Дан, это я сама, одна…

Я рассмеялся, хотя и несколько оскорбленно.

– А, всего-то…– сказал я.

Она зарылась головой мне под мышку.

– О, Дан, не надо бросать меня в таком состоянии. Ты мне нужен. Дан. И это мне нужно.

– Не больно-то тебе это нужно, – сказал я слегка недовольным тоном.

– Да нет же, Дан. Сам знаешь, самой – веселенького мало. Только устаешь и противно. Дан, если бы ты бросил меня на неделю, я думаю, что пришлось бы принимать успокоительное или же переспать с другим.

– Ничего себе, – сказал я. Я рассмеялся. Ничего себе результат. Я убил Ричарда из-за той самой ночи, когда не получилось. А если бы я заболел или если бы пришлось покинуть Нью-Йорк, Шейла меня бы сама бросила. Если что-нибудь разнюхают, хотя, конечно, не разнюхают, ну хотя бы найдут того типа, что привел меня к Ричарду в первый раз. И Энн и Салли. И хозяина кабачка…

Странно устроены мозги у преступников, внезапно подумал я. Воображаешь, что тебя станут преследовать угрызения совести, не дадут покоя ужасные видения.

Дудки. Необычайно трудно заставить себя задуматься о последствиях содеянного.

Нет, правда, на все это мне было теперь абсолютно наплевать.

Важно было лишь то, что только что сказала Шейла.

Значит, если я покину ее хоть на два дня, то… Но что заставляет меня оставаться с ней? Почему я не могу удалигься ог нее без этого ощущения пустоты? Потребность вернуться к ней. Знать, что она моя. Даже– не видеть ее, но знать, что могу увидеть, как только захочу.

И это называется любовь?

Не больно-то весело.

Но тут уж, ясно, ничего не поделаешь.

Дойти до такого. Жить с женщиной, которую мне трудно было хотеть физически… это мне было только что так ясно доказано, что яснее не бывает. С женщиной, которая не может обойтись без мужчины настолько, что готова заменить меня через два дня, если бы я на два дня исчез.

Но я понял, что это-то все-таки и есть любовь. Что именно это причиняет страдание.

Я не мог представить Шейлу с другим. Или когда она сама. Ладно. Черт с ним.

Есть же еще другие черненькие. А Ричарда больше нет. Господь допустил, Ричард, чтобы я от тебя избавился. Шенлу я сохранил, на тебя мне наорать.

Спокойной ночи. Дан.

XVI

Я вышел от Ника на минутку, послали кое-куда. Разносчики газет продавали специальный выпуск.

Я прочел, не понимая заголовки на первой полосе: «Негр переступил черту, чтобы убить своего брата… Любовница жертвы обвиняет… Полиция разыскивает Дана».

XVII

Энн быстро захлопнула дверь телефона-автомата и вышла на улицу. Она чувствовала, как ноги ег подгибаются. Чтобы не привлекать внимания, пришлось прятать дрожащие руки.

Она торопливо спустилась вниз и свернула в первую улицу налево. Через квартал она увидела кафе. где Шейла назначила ей свидание.

Она вошла и села; в это кафе она могла войти, не слишком привлекая внимание.

Она слышала, как газетчики выкрикивают специальный выпуск. Журналисты времени не теряли. Полиция тоже.

Дверь открылась, и на пороге появилась хорошенькая блондинка. На ней была синяя бархатная шляпа. как условились по телефону. Быстро окинув взглядом зал, она подошла к Энн.

– Вы миссис Паркер? – спросила Энн.

– Да, – ответила Шейла.

– Мне надо вам кое-что сообщить. Можно нам здесь оставаться?

– Конечно, – отрывисто сказала Шейла.

– Очень трудно говорить.

Шейла посмотрела на нее и взяла свою сумочку. Лицо молодой мулатки потемнело.

– Не нужно денег. Я только ради Ричарда.

– Ричарда? Ах, да. Эта глупая выдумка. Так называемый брат Дана.

– Это не выдумка. – сказала Энн. – Уходите из дома куда-нибудь, пока не поздно. И не показывайтесь. Дан и вас убьет.

– Глупости говорите. – прошептала Шейла.

– Я видела, как Дан убил своего брата, – сказала Энн. – У Дана негритянская кровь. Он негр. Он боялся, что Ричард вам об этом расскажет. Слишком вами дорожит. Он убил Ричарда, чтобы больше не бояться. Но я видела, как он выходил из комнаты. Ричард был мой парень.

Она говорила отрывисто, монотонно, а Шейла глядела на нее широкими от ужаса и неверия глазами.

– Это чушь, – сказала она. – Вы путаете, это был не Дан. Дан не негр.

– Да нет же, – сказал Энн, – в нем четверть негритянской крови. А может быть и больше.

– Чушь, – повторила Шейла, – было бы заметно.

– Сами знаете, что заметить трудно, – сказала Энн.

– Но Дан не смог бы убить человека. – сказала Шейла. – Тем более своего брата…

– Это его ремесло – людей калечить, – с горечью сказала Энн. – Он небось ничего и не почувствовал. А мой парень мертв. Но я отомщу.

Она встала. Она была крайне возбуждена.

– Что за глупости вы мне рассказываете, – сказала Шейла. – Быть такого не может.

– Купите газету, – сказала Энн. – Там написано. Полиция уже все проверила.

– Дана арестовали? – спросила Шейла, внезапно мертвенно побледнев.

– Скоро, наверное, арестуют.

– Почему же его не арестовали, прежде чем напечатать в газетах?

– Видно, хозяин заведения, где он работает, подмазал фараонов, – сказала Энн. – Не больно-то им нужны такие истории. Они, наверное, ждут, пока он на свет вылезет.

XVIII

Дан швырнул пятицентовик разносчику и буквально вырвал у него из рук газету. Там была фотография Энн и вся история. Его фотографии не было. Везет.

Он посмотрел направо, потом налево. Безобидные с виду прохожие. Медленно проезжало такси. Он дождался, когда оно поравняется с ним. быстро махнул рукой и в несколько секунд оказался в машине. Сквозь заднее стекло он увидел, как двое мужчин выбежали на мостовую и смотрят вслед. Он поторопил шофера.

– Быстрее.

– Куда? – буркнул шофер.

– Пошевеливайся, крути баранку. Таксист повиновался, и мотор взревел.

– Следующий поворот направо, – сказал Дан. Он покопался в кармане и вытащил две долларовые бумажки.

– Давай вперед. На повороте сбавь скорость. Таксист сделал, как сказано. Дан открыл дверцу.

– Поезжай вперед дальше, жми на всю катушку.

Он спрыгнул на тротуар. Как раз напротив был вход в метро. Он пересек улицу, вбежал в вестибюль.

Тормоза полицейской машины протяжно взвизгнули на повороте.

Вся хитрость в том, что не надо слишком прятаться.

И не слишком удаляться от Шейлы.

Он думал на ходу.

К девке, у которой он был накануне. Она приготовила ему кофе, приняла, ничего не спрашивая. Она его не бросит.

К Нику она приходит обычно часов в десять.

Ом повернул в другую сторону. Всего лучше пойти прямо к ней. Может, она дома.

Он шел быстро. Навстречу попадались ничего не выражающие лица. Он затерялся в толпе, стараясь сосредоточиться на самом главном.

Не попасться фараонам.

Но лучший способ им не попасться, это, конечно, вообще о них не думать, как будто их вовсе ни свете нет.

XIX

В прихожей Мюриэл стала стягивать перчатки. Услышав короткий звонок, она вздрогнула. Повернулась и вернулась к двери. Сняла цепочку, повернула ручку.

Дан быстро, крадучись протиснулся в квартиру и захлопнул лакированную дверь.

– Привет, – сказал он. – Долго же тебя не было.

– Ты меня ждал? – удивленно спросила она.

– Внизу, – сказал Дан шепотом. – С половины шестого.

– Ты что, думаешь, я день напролет дома околачиваюсь, бью баклуши? Кажется, разозлилась.

– Мне нужно остаться у тебя, – невозмутимо сказал Дан.

– Ты с ума сошел. Дан… Ко мне… столько народу ходит. Ты не можешь здесь остаться.

– Вчера ты прекрасно хотела, чтобы я остался.

Она резко ответила:

– Чего ж ты не воспользовался…

– Зато ты неплохо попользовалась. – ответил он, подошел ближе и схватил ее за руку.

Она побледнела.

– Отпусти, грубая скотина! Ты что, не соображаешь…

Она стала отбиваться и извиваться. Ей удалось вырваться. На глазах у нее выступили слезы.

– Ой, Дан… Силы своей не чувствуешь… Он опустил руки и потупил голову.

– Послушай меня, Мюриэл. Меня разыскивает полиция.

– Что ты натворил?

– Парня одного кокнул. Моего брата. Прочти газету.

Мюриэл разинула рот.

– Так это ты?

Он молча кивнул.

– Послушай, Мюриэл, – вдруг опять заговорил он, – все это неважно. Мне нужно у тебя остаться. Не могу уходить из этого квартала.

– Почему это?

– Из-за жены. Мне надо оставаться в этом квартале.

Она пожала плечами.

– Думаешь, мне хочеться с фараонами связываться? Вот что, милый мой, уходи-ка отсюда, если не хочешь, чтобы я тебя…

Она на секунду запнулась, и потом решительно сказала:

– Вали. Давай, по-быстрому. Я не хочу тут у себя фараонов… Я знаю, что такое попасть за решетку.

Он глядел на нее непонимающе.

– Мюриэл… мне надо остаться… Моя жена уйдет…

– Да оставь ты ее в покое, жену. Ты ей уже сказал, что ты негр?

Лицо Дана ожесточилось. Он с усилием задышал.

– Попробуй только повтори, – сказал он. – Не советую…

Мюриэл попятилась. Дан застыл неподвижно, весь напрягшись.

Одним махом она кинулась в спальню и захлопнула дверь за собой. Он ринулся вперед, но ключ уже повернулся в скважине.

Дверь затрещала. Он слышал за ней, как девица двигает мебель. Дверь содрогнулась под ударом, затем раздался выстрел. В двери появилась дырочка, и от нее отломилась щепка.

Дан остановился. Он посмотрел на ранку в дереве. С другой стороны двери раздался голос Мюриэл.

– Давай, отчаливай. Убирайся, не то я позвоню в полицию.

Было слышно, как она снимает трубку. Он отступил назад, медленно, не оборачиваясь. Схватился за дверную ручку. Очутился на лестничной площадке. Губы его шевелились, выговаривая неразборчивые. путаные слова.

– Шейла…– вымолвил он наконец.

Он хотел уже вызвать лифт, но передумал и стал спускаться пешком по лестнице, продолжая разговаривать сам с собою.

– Нужно тебя увидеть. Мне нужно знать. Он спустился вниз. Чем больше он приближался к улице, тем тверже становилась его походка. Бросив быстрый взгляд, он убедился, что никто его не караулит. Он вышел на улицу незаметно.

Он прошел несколько метров, а потом стал копаться по карманам. Сосчитал оставшиеся деньги: около тридцати двух долларов. Ровным счетом ничего.

Полностью отдавая себе отчет в том, что делает, он повернул обратно и вошел в дом, который только что покинул. Перила прогибались под его сжатыми пальцами. Дверь была еще открыта. Мю-риэл со страху даже не шевельнулась.

Он бесшумно вошел в квартиру и сильно хлопнул дверью. Подошел к двери спальни и затаил дыхание.

Он ждал.

XX

Шейла шла слоено во сне. Заметив газетный киоск, она полезла в сумочку за пятицентовиком и увидела. что так ее и не закрыла.

С затаенным страхом она уставилась на газетный лист, еще липкий от свежей краски. Там были фотография той самой девицы, с которой она только что встречалась, и рассказ об убийстве со всеми подробностями, которые только могут разнюхать репортеры, когда постараются.

Домой она решила не возвращаться. Ее там, наверное, уже ждут.

Она обернулась. Какой-то тип, читавший на ходу газету, остановился.

Она подошла к нему.

– Вы из полиции. – сказала она. Тот и не стал отрицать. Улыбнулся, полез в карман и вынул полицейский значок.

– Лейтенант Купер, – представился он. – Да в общем-то я и не прятался, – сказал он, словно извиняясь.

Видимо, он был слегка смущен, что его так быстро раскрыли. Молодой, довольно симпатичный.

– Я знал, что вы убегать и не помышляете, – добавил он. – Дело обычное. Мы следили за черномазой.

– У меня дома тоже фараоны? – спросила Шейла. – Слушайте, не говорите, что нет. Незачем хитрить. Я не хочу возвращаться домой. И убегать не собираюсь, и вообще мне…

Она запнулась.

– … мне глубоко плевать на то, что будет с Даном, – решительно закончила она. – Я хочу позвонить домой. Можно?

Она улыбнулась ему. Красивая, хотя немного вульгарная. И бедра слишком широкие, понятно – блондинка.

– Без проблем, – сказал молодой человек, – но только я вас провожу.

С этим нетрудно будет сладить.

Он проводил ее до ближайшего автомата, а сам остался на улице, достаточно далеко, чтобы не слышать ее разговора. Она улыбнулись, пожала плечами, приоткрыла дверь.

– Идите сюда, – сказала она, – мне нечего скрывать, понятно? Если кого и надули в этой истории, так не вас же, а меня.

Он чуть смутился и остался у двери автомата.

– Скажу только сиделке, чтобы отвела ребенка к моей матери, – сказала она. – А потом, полагаю. надо будет пойти с вами в полицию, а еще я хочу взять адвоката. У вас там, думаю, посоветуют кого-нибудь. Я вовсе не собираюсь оставаться женой преступника.

Купер одобрительно кивнул.

– Дайте-ка я позвоню, – сказал он. – Они у вас. Скажу, чтобы выпустили сиделку. И чтобы ничего не ломали и не уносили, – добавил он. – Так оно будет надежнее.

Она уступила ему место и сообщила номер.

– Благодарю вас, – сказала она, постаравшись, чтобы звучало проникновенно.

Он покраснел, потому что она смотрела ему прямо в глаза. Она была хорошо одета и вовсе не похожа на всех тех шлюх, с которыми ему обычно приходилось возиться. А муж ее, убийца, был негр. Странная женщина. Уж не из-за нее ли все и произошло? Он дозвонился и все уладил в нескольких словах.

– А вы не знаете…– застенчиво спросил он.

– Что?

– Может, у вашего мужа преступное прошлое? Может, вам известны какие-нибудь его противозаконные поступки, до того. как он убил брата?

– Нет, – сказала Шейла. – А что?

– Да понимаете, – сказал Купер, – с хорошим адвокатом он может и выпутаться. Ведь есть только показания бармена и той женщины. Этого вполне уже достаточно, чтобы отправить его на электрический стул, но, если, скажем, жертва пыталась его шантажировать… Видите ли, нас кое-что в этом деле смущает, а главное, что ваш муж уж слишком похож на белого.

– Ну и что? – спросила Шейла.

– А то, – сказал Купер, – что случай не такой уж простой. Да и не знаешь никогда, что может придумать толковый адвокат… Ну, не знаю… что его мать изменила отцу, и он в самом деле белый. Люди воображают, что негры вот так могут перейти черту. Надо их успокоить. Я хочу сказать, что здесь, в Нью-Йорке, дела обстоит по-другому, дискриминации меньше, а вот на Юге ужасный шум поднимется.

– Понимаю, – сказала Шейла.

– Так что, если вы знаете что-нибудь другое, за что его можно было бы посадить…

– Вы соображаете, о чем меня просите? – сказала Шейла.

– Но вы же сами сказали, что вам плевать, что с ним будет, – сказал Купер.

– Это-то уж конечно…– прошептала Шейла, – только я с ним все-таки пять лет прожила. И ребенок у нас.

Она вдруг ясно осознала происходящее и остолбенело взглянула на Купера.

– Скажите…– сказала она. – Его что, арестуют, будут судить, убьют?

– Не знаю, – смущенно сказал Купер.

– Господи Боже!. – сказала Шейла. – Боже милосердный!