Текст книги "Оккупация. Правда и мифы"

Автор книги: Борис Соколов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

«Для организации и руководства политической работой по разложению немецких войск в Политических управлениях фронтов имеются специальные отделы, а в Политических отделах армий – отделения. С самого начала войны эти отделы и отделения совершенно бездействуют, они не нашли ни форм, ни способов работы среди немецких солдат.

Некоторые наши товарищи из фактов зверств, упорства немецких солдат в обороне, из сравнительно малого количества сдающихся в плен делают неправильный вывод об абсолютной политической спаянности немецкой армии и, следовательно, отсутствии условий для работы среди них.

Это далеко не так. Местные жители освобожденных районов рассказывают о том, что они встречались часто с боязливыми попытками проявления симпатий к Советскому Союзу со стороны немецких солдат. Об этом же говорят оставлявшиеся кое-где на стенах домов, сараев надписи: «Да здравствует Советский Союз!», «Да здравствует товарищ Сталин!», сделанные на немецком языке тайно немецкими солдатами. Об этом же говорят все учащающиеся случаи расстрелов немецких солдат за различные высказывания и расстрелы при попытках перебежать на нашу сторону. Мы знаем случаи, когда целые группы немецких солдат расстреливались за антивоенную пропаганду.

Надо также учесть, что в связи с огромными потерями немцев в армию пришли старые возраста, более думающие и более цепляющиеся за жизнь. Среди них много людей, состоявших в социал-демократической и коммунистической партиях Германии, сочувствовавших компартии Германии, в свое время голосовавших за нее при выборах в рейхстаг. Наконец, в германской армии есть много людей, родственники которых убиты или заключены в концлагеря фашистами. Поэтому, независимо от политической оценки поведения германского рабочего класса, несмотря на то что многие германские рабочие испорчены гитлеризмом, ошибочно думать, что среди этих людей не стало элементов, ненавидящих Гитлера, что среди них не стало людей, в той или иной степени симпатизирующих Советскому Союзу, или людей, сомневающихся в справедливости затеянной войны, людей, ищущих выход из войны.

Следовательно, почва для политической работы по разложению германской армии есть…

До сих пор не направлен в войска противника ни один распропагандированный немецкий солдат. Не выявлены среди пленных бывшие германские коммунисты, которых можно было бы подготовить и послать обратно для работы. У нас существуют долгие годы институты иностранных языков, в них обучались и выпущены десятки тысяч людей, а мы не можем послать одну-две сотни людей, знающих немецкий язык, к нашим товарищам – подпольщикам на оккупированную территорию для того, чтобы, обосновавшись там и поступив даже на службу в местные органы или переводчиком, можно было бы практически начать работу среди немецких солдат.

Единственным пока способом работы среди немецких солдат являются листовки. Но их издание почему-то жестко зацентрализовано. Не только дивизии, но даже армии не имеют права выпускать листовки, обращенные к немецким солдатам. Такая централизация, кроме вреда, ничего не приносит. Листовки из Главного Политического управления приходят с опозданием, часто вовсе отсутствуют. Посвящены они главным образом общим для всех фронтов вопросам. Конечно, эти общие листовки нужны, но чаще всего нужна листовка оперативная, по конкретному поводу. Например, на сбитом самолете захвачены тюки писем к солдатам окруженной немецкой части. Целесообразно было бы во все письма вложить по листовке, запечатать и в этих же тюках ночью сбросить. По идее хорошо, но практически невозможно, так как листовку может составлять только ГлавПУРККА или фронт. Политические работники армии этим недовольны. Немцы сбрасывают много листовок… Они разбрасывают листовки, обращенные непосредственно к дивизиям, с указанием их номеров и командиров. Например, как только появился у нас корпус Лизюкова, они тотчас над ним разбросали листовку с критикой его брошюры. Листовка озаглавлена «Чему учит нас Герой Советского Союза т. Лизюков». Появилось пополнение из Средней Азии, тотчас же появились немецкие листовки на узбекском, казахском, татарском, туркменском и башкирском языках (справедливости ради замечу, что татары и башкиры к Средней Азии никакого отношения не имели, поэтому непонятно, почему Пантелеймон Кондратьевич связал появление листовок на татарском и башкирском с прибытием среднеазиатского пополнения. – Б. С). А мы не можем этого делать, хотя знаем, что в сосредоточенных в районе Витебска резервах немцев есть французы, итальянцы, венгры, испанцы, австрийцы. Знаем также, что в районе Лиозно, начав с драки между офицерами, разгорелся настоящий бой между пятитысячной частью французов и немцами (это сообщение было «уткой» чистой воды. – Б. С.). Было много убитых и раненых. Французская часть была немедленно увезена.

Неужели ГлавПУРККА одним-двумя мастерами – составителями листовок надеется охватить все и использовать все подчас необычные возможности на всех фронтах. Этого никогда не будет. Получается, что немцы нами же поставлены в этом отношении в преимущественное положение. Эта централизация, безусловно, должна быть отменена. Листовки должно быть разрешено выпускать армиям и даже, по мере надобности, политотделам дивизий».

Пантелеймон Кондратьевич высоко оценивал немецкие пропагандистские материалы:

«Геббельсовская служба пропаганды разработала целую серию психологических приемов воздействия на солдат и обывателя. Мы ни в коей мере не должны пренебрегать изучением форм и содержания этой пропаганды для того, чтобы преподносить немецкому солдату наш пропагандистский материал в том виде, к какому он психологически привык. В отношении пропаганды среди наших– войск и населения немцы это делают довольно последовательно. Листовки, разбрасываемые ими сейчас, по форме и внешнему виду, если не вчитываться в них, – наши листовки. Например, изображается красноармеец, идущий в атаку с возгласом: «Вперед на врага!» – а на обороте фашистское содержание этого лозунга. Все их газеты, издаваемые для населения, по внешности буквально копируют наши газеты. Издаваемая немцами «Правда» по формату, набору, заголовку и расположению материала копирует нашу «Правду», заголовки статей даже по смыслу наши. Чтобы определить контрреволюционный смысл, необходимо вчитаться в газету.

Или начинают листовку с крупного текста «Да здравствует союз России с Великобританией!» – и далее мелким шрифтом, – так говорят вам ваши управители и далее контрреволюционный смысл.

Здесь преследуется ясная цель. Сделать более удобным распространение, заставить противника не отбросить, а удержать листовку в руках до прочтения смысла. Очевидно, было бы полезно и нам издавать для немецких солдат какой-нибудь «Фелькишер Беобахтер» или по типу издаваемых ставкой Гитлера «Сообщений для армии».

Немцы в пропаганде исключительное внимание уделяют юмору и сатире. Во всех газетах и журналах много юмора, направленного на высмеивание трудностей войны. Вот несколько примеров.

В Германии огромная нехватка кофе, столь привычного и необходимого для германского обывателя. В журналах появляются карикатуры примерно такого содержания: по улице у складов в юмористических позах женщины, заглядывающие в щели, окна, двери и т. д. Под карикатурой надпись: «Стены складов, в которых раньше помещалось кофе, до сих пор испускают ясный кофейный запах, привлекающий к себе множество горожан и приезжих».

Или, например, карикатура: в ресторане кушающий обращается к официанту: «Сегодня у вас парная говядина», официант отвечает: «Мы ее перед убоем кормили две недели овсом и, кроме того, подвешивали, хотя мы это вынуждены были делать еще и потому, что она уже не могла стоять». И много другого на разные темы, относящиеся к внутренним трудностям в Германии.

Еще больше посвящается фронту. С фронта проникают слухи о том, что немецкие солдаты утопают в грязи, об этом пишут почти все солдаты. Население начинает беспокоиться. Появляется серия карикатур, рисующих, как немец приспосабливается к грязи. Здесь и грязевая ванна, полезная для здоровья. Здесь и дождевой душ – счастье солдата, омывающий его от походной пыли. Здесь и удобства для бритья – голый солдат сидит в луже, а в другой луже кисточкой разводит мыло для бритья, и другие веселые глупости на эту тему.

Армию мучают вши. В солдатских письмах с фронта посыпались сообщения о вшах как источнике больших бед для немецкой армии. Опять-таки появляются многочисленные карикатуры на эту тему. Например, серия карикатур под названием «Вши и земляк». Карикатура первая: огромные вши запряжены в тележку. Солдат с кнутиком погоняет их. Надпись: «Все знают, что существуют блошиные цирки, и если сейчас их нет, то, конечно, не один земляк на Восточном фронте задавал себе вопрос – не поддаются ли вши дрессировке?» Карикатура вторая: искусанный солдат. Надпись: «И разве нельзя научить этих бестий хотя бы тому, чтобы они кусали тебя более красиво, а не просто беспорядочно покрывали бы кожу красными точками». Карикатура третья: извивающийся от укусов вшей солдат. Надпись: «Но дело не зашло еще так далеко, пока что не земляк дрессирует вшей, а наоборот, вши – его» и т. п.

Природа этого дела, конечно, понятна. Надо отвлечь солдат и народ от плохих мыслей. Самое важное, конечно, заключается в том, что всю правду об истинном положении сказать нельзя. Это будет катастрофой. Замалчивать совершенно тоже нельзя, узнают об этом сами. И вот к победно-истерическим речам фюрера для трудностей, от которых нельзя уйти, делается попытка найти отдушину в виде смеха. И солдаты, и обыватели вначале смеялись. Солдаты смеялись больше над карикатурами о трудностях в тылу, потому что они их непосредственно не касались, и меньше смеялись над фронтовыми, потому что они касались их шкуры. Обыватели в тылу наоборот. Потом стали смеяться меньше, а теперь, кажется, перестали вовсе. Вот тут-то мы и должны помочь им начать смеяться над обещанием Гитлера закончить войну сначала в три недели, а потом в 1941 году, а теперь заявившим, что он вообще не знает, когда окончится война. Смеяться над несбыточными потугами Гитлера и его своры повалить Советский Союз. Смеяться над «заботой» гитлеровцев о народе, над союзниками Германии – Румынией, Италией и т. д.

На днях из гарнизона Холма к нам перебежал молодой немецкий солдат. На вопрос, читал ли он наши листовки, ответил: «Читал», затем весело рассмеялся и заявил: «Одна листовка очень понравилась» – и, продолжая смеяться, рассказал: эта листовка была очень смешной, на ней на одной стороне был нарисован жареный гусь и написано: «Германский солдат, хочешь ли ты иметь всегда жареного гуся? Смотри на обороте». На обороте нарисован Гитлер со свернутой шеей и надпись: «Тогда сверни сначала шею этому гусю». «Мы, – говорит пленный, – в роте даже после того, как листовку у нас забрали, много смеялись и часто спрашивали друг у друга – Ганс, хочешь ли ты иметь всегда жареного гуся? И затем следовал общий смех». Удача этой листовки несомненна. Она прочитана, смысл острый, ее солдаты даже запомнили. У нас подобные листовки и обращения напрасно считают примитивными. Нельзя рассчитывать свои печатные материалы, распространяемые среди людей с немецкой психологией, на восприятие людьми, подобными составителям листовок».

Подчеркну, что уже в 1942-м моральное состояние германских войск в России было далеким от идеала. В руки партизан попал приказ врача 15-й немецкой пехотной дивизии доктора Швеха, относящийся к августу этого года. Там отмечалось, что в дивизии участились случаи симуляции, которые «даже опытными врачами не могут быть отличимы от истинных заболеваний». Симулянты научились мастерски имитировать самые различные заболевания – от дизентерии и порока сердца до нервного тика и ревматизма, от ишиаса до самострела, который невозможно отличить от боевого ранения. «Порок сердца», например, достигался за счет длительного жевания табака или русской махорки. Доктор Швех возмущался: «Как раз подобные симулянты на длительное время исчезают в этапных лазаретах и на родине». Он обращался к сознательности солдат: «Так как все перечисленные варианты симуляции неотличимы никакими медицинскими экспертизами от подлинных заболеваний, я… апеллирую к национальному чувству ответственности, долга и народной спаянности каждого осматриваемого. Каждый немецкий солдат должен сегодня осознать, чем он обязан всей массе германского народа».

Однако, чем хуже шли дела на фронте, тем все больше немецких солдат и даже офицеров стремились подольше задержаться в тылу. В 1943–1944 годах в руки партизан попадали немецкие приказы, направленные против тех, кто подделывал отпускные документы или справки из госпиталей, а также продовольственные аттестаты и месяцами на законных основаниях околачивался вдали от линии фронта. Нередко группы таких «полудезертиров» грабили местное население, что еще больше настраивало его против немцев.

Некоторые из них рассчитывали пересидеть в партизанском крае до конца войны, в неблагоприятном для Германии исходе которой уже не сомневались. 13 февраля 1943 года газета Смолевичского райкома Компартии Белоруссии «Смерть фашизму» опубликовала письмо немецкого солдата Йозефа В., перебежавшего в один из партизанских отрядов. Он нахваливал своему командиру фельдфебелю Юнгу жизнь у партизан:

«Я нахожусь в партизанском отряде. Увидел здесь то, чего как раз не представлял себе. Партизаны целиком посвятили себя борьбе с теми, кто хочет поработить их Родину, и они уверены в победе. Таких людей, убежденных в своей правоте своего дела, победить нельзя. Как живут партизаны? Приблизительно до 9 часов утра я могу спать, затем иду завтракать и кушаю за одним столом с офицерами. Питание хорошее. Правда, часто партизаны идут на трудные операции. Но никто на трудности не жалуется… Я даю вам хороший совет – если вы хотите спасти себе жизнь и бороться за народ, переходите к партизанам. Я живу свободно, офицеры и солдаты ко мне очень хорошо относятся».

Действительно, если немецкому солдату не доверяли настолько, чтобы не брать его на боевые операции, то на долю перебежчика оставались не слишком обременительные хозяйственные работы, а кормили его даже получше, чем в вермахте. Одни германские военнослужащие уходили к партизанам по антифашистским мотивам, другие – по шкурническим, чтобы любой ценой уцелеть. Наверное, встречались и просто пацифисты, которые принципиально не хотели брать в руки оружие.

В последние полтора года войны на сторону партизан порой переходили не только солдаты вермахта, но даже сотрудники зондеркоманд. В частности, бывший шофер одной из групп СД (№ 7-АС) в Белоруссии роттенфюрер (ефрейтор) СС Эрвин Ганзен 14 апреля 1944 года перешел к партизанам в районе Минска. Он отпустил партизанскую разведчицу Марию, которую должен был доставить в штаб зондеркоманды. За это Ганзена арестовали. В тюрьме он заболел и попал в госпиталь. Поскольку Ганзену удалось сохранить свой служебный пропуск, он смог убежать из госпиталя и отправиться на поиски партизан, которые увенчались успехом. Ганзен рассказал партизанам, что постоянные сотрудники зондеркоманд живут гораздо лучше, чем рядовые эсэсовцы:

«Например, роттенфюрер СД получает 100 марок, а я – 65 марок. Кроме того, они дополнительно получают от 30 марок и выше (своеобразная «надбавка за вредность». – Б. С). Каждые 5–6 месяцев служащие СД ездят в отпуск… Существует приказ Гиммлера, по которому работники СД не могут оставаться в России больше года. Я думаю, что начальство боится, чтобы они не завязали здесь связей и не изменили бы, а кроме того, опасно оставаться в России больше. Есть еще приказ о том, что служащие СД ни в коем случае не должны принимать участия непосредственно в бою – их головы очень берегут».

Вскоре Эрвин Ганзен осчастливил своих сослуживцев и друзей пропагандистскими письмами. Своего непосредственного начальника обер-штурмбаннфюрера (подполковника) Лосса он порадовал тем, что «попал в руки партизан», но, «как видите, даже человеку из СД не свернули тотчас голову. Напротив, я живу здесь совсем хорошо». У подполковника, однако, наверняка имелись большие сомнения, что ему у партизан будет так же хорошо, как и ефрейтору-перебежчику, и тем не менее Эрвин под диктовку своих новообретенных друзей-партизан предлагал офицеру СД что-то уж совсем несусветное: «Положение на фронтах выглядит далеко не благополучно, и было бы неплохо, если бы Вы перестроились, в каком отношении – Вы сами знаете». Интересно, а какую перестройку должен был совершить Лосе, чтобы уцелеть? Ведь на его совести были тысячи загубленных жизней ни в чем не повинных людей, и на пощаду у партизан или красноармейцев Лоссу рассчитывать не приходилось. Выбор оставался только один – между пулей и виселицей. Роттенфюрер и партизаны просто издевались над начальником зондергруппы, чтобы разозлить и вывести его из себя.

Зато другое письмо, адресованное другу Ганзена штурманну (рядовому) СС Курту Кирхнеру, имело больше шансов побудить адресата к дезертирству. Эрвин собирался открыть сослуживцу «кое на что глаза»:

«Не думай, Курт, что я пишу письмо под каким-либо давлением. Я также не советую тебе тотчас же показывать это письмо всякому встречному-поперечному, чтобы это письмо не попало в печку и чтобы тебя не взяли бы сейчас же на примету. Это письмо послужит тебе пропуском к партизанам, подтвердит, что ты связан со мной; и тебя никто не тронет и пальцем. Не верь тому, что рассказывают у нас о плохой партизанской жизни и т. д. Нет, Курт, я могу тебя уверить, что мы живем здесь действительно очень хорошо. Меня в Минске просто схватили на улице, и, таким образом, я попал сюда (с помощью этой нехитрой лжи Ганзен надеялся скрыть, что он сам искал партизан и, следовательно, является не пленным, а перебежчиком: роттенфюрер опасался, что может пострадать семья. – Б. С). Но после того как я встретил здесь товарищей немцев, я не имею ни малейшего желания вернуться. Напротив, я хочу дать тебе совет удрать поскорее. Ты понимаешь, что я не могу дать тебе более точных указаний, но ты еще услышишь обо мне».

Неизвестно, воспользовался ли Курт Кирхнер советом друга и как сложилась судьба Эрвина Ганзена, удалось ли ему пережить войну и вернуться домой из плена.

В архивах сохранилось много немецких и коллаборационистских изданий, маскирующихся под советские газеты и листовки. В качестве эпиграфа к газете РОНА «Боевой путь» использовалась оригинальная расшифровка аббревиатуры СССР – «Смерть Сталина Спасет Россию». С ней соседствовал лозунг «Большевизм погибнет, Русский народ будет жить!». Сама эта газета имела подзаголовок «Еженедельная красноармейская газета» и по оформлению повторяла советские фронтовые и армейские издания. Подобные газеты выпускались вплоть до конца войны. Например, бойцы и командиры Ленинградского фронта 2 апреля 1944 года могли найти в окопах удивительный номер своей фронтовой газеты «Красная Армия». И логотип был на месте, и лозунг «Смерть немецким оккупантам!» присутствовал. Только вот содержание резко отличалось от того, что обычно говорили политработники на занятиях и лекциях. На первой полосе публиковался приказ Верховного Главнокомандующего И.В. Сталина № 120, предписывавший для проведения посевных работ «всех бывших трактористов МТС и бригадиров тракторных бригад, независимо от возраста и времени пребывания на фронте, направить к местам их прежней работы на срок с 15 апреля по 25 мая. Всех бывших колхозников рождения 1910 года и старше демобилизовать из Красной Армии. Демобилизацию начать с 10 апреля с. г.». Разумеется, такой приказ никогда не издавался, но немцы и власовцы надеялись, что фальшивка породит слухи о предстоящей демобилизации и вызовет массовое недовольство и дезертирство красноармейцев.

В том же номере антисоветской «Красной Армии» в передовице «Мудрый приказ мудрого вождя» отмечалось, что «около пяти миллионов бывших бойцов и командиров Красной Армии перешли на сторону Русской Освободительной Армии или сдались в плен немцам. А если к ним еще прибавить 12 миллионов убитых, которым хлеба уже больше не нужно, то отсюда становится ясным, что хлеба нам потребуется значительно меньше. Необходимо помнить еще и то, что к концу этого года минимум еще 3 миллиона наших героических воинов выйдет навсегда из строя и им тоже хлеба уже больше никогда не понадобится». Количество пленных здесь немного приуменьшено, а о том, что большинство из них уже погибло, власовские пропагандисты умалчивали. Взятые же с потолка цифры убитых удивительным образом оказались на 2–3 миллиона ниже, чем действительные потери Красной Армии к тому времени.

Под традиционной рубрикой «Воины изучают приказ вождя» некий «гвардии лейтенант Л. Шустров» сообщал, что

«на днях в N-ской части агитатор тов. Мальцев сделал обстоятельный доклад о приказе товарища Сталина. В своем докладе он отметил бездарность Верховного Главнокомандующего товарища Сталина.

– Сталин не жалеет русских людей, – сказал докладчик. – Все мы являемся для него пушечным мясом… Наша пропаганда кричит о победе, но мы-то знаем, какой ценой дается нам эта победа. Напобеждались до того, что подростков лет по 15–16 гонят в бой…

– Я считаю, – сказал в заключение своего доклада тов. Мальцев, – что настал момент прекратить бессмысленное истребление русских людей. В этой войне мы защищаем не свою родину, а жидовскую. Наше место в рядах Русской Освободительной Армии, которая сейчас под руководством генерал-лейтенанта Власова готовится к грядущим боям с иудо-большевизмом».

Что и говорить, в изобретательности пропагандистам доктора Геббельса и их коллегам-власовцам не откажешь. Однако, независимо от их искусства, по мере приближения пламени войны к границам рейха эффективность немецкой пропаганды, естественно, падала и население все внимательнее прислушивалось к сводкам Совинформбюро и другим материалам, поступавшим из Москвы. Все очевиднее становилось, что большевики скоро вернутся.

К 25-й годовщине образования Белорусской Советской Республики 1 января 1944 года Сталин выступил со специальным обращением к белорусскому народу, по образцу своего обращения ко всему населению СССР 3 июля 1941 года, сохранив даже его форму:

«Братья белорусы! В минуту, когда Красная Армия вступила в пределы Белоруссии, в минуту, когда Вы ждете своего освобождения, к Вам обращаюсь я, братья-белорусы!

Фашистские молодчики хвастливо заявляют, что они, мол, остановили триумфальное шествие Красной Армии. Не верьте фашистским брехунам и подбреховичам! Познайте правду о Советской Родине!

Красная Армия сделала небольшую паузу для того, чтобы подтянуть свои тылы, построить железные дороги на занятой территории. Это – маневр Красной Армии. Наши доблестные артиллеристы обстреливают города: Витебск, Оршу, Могилев, Рогачев из орудий (вряд ли это обстоятельство вселяло большую радость в сердца братьев-белорусов: под советскими снарядами и бомбами гибли главным образом мирные жители. – Б. С). Красная Армия форсировала реку Днепр и ведет борьбу в Правобережной Украине и все дальше гонит немцев на Запад.

Братья белорусы! Настали решительные минуты. Все как один подымайтесь на борьбу с фашистскими извергами! Никакой помощи немцам! Всемерно помогайте партизанам! Берите оружие и идите в партизаны! Белорусский народ вынес на своих плечах больше, как кто, и тяжелее, как кто. Но эти лишения не сломили белоруса. Не согнул он спину перед немецкими захватчиками и не стал покорным холуем немцев. Он первым поднял знамя партизанской войны. Гордись, белорус, ибо первое звание Героя Советского Союза среди партизан получил белорус Бумажков. Гордись, белорус, – в рядах Красной Армии сражается 141 генерал-белорус, десятки тысяч офицеров, сотни тысяч бойцов, 243 Героя Советского Союза.

Гордись, белорус, – на знаменах твоих дивизий золотыми буквами написано: «Выше знамя белорусской народности!» Пусть эта гордость к Родине превратится в священную ненависть к врагу.

Честь и слава тому, кто с оружием в руках борется за честь и независимость белорусского народа!

Проклятье и позор, а потом позорная смерть тем, кто поднял руку на свободолюбивый белорусский народ! Мщенье и смерть немецким оккупантам!»

Слова о «независимости белорусского народа», конечно же, не более чем пропагандистская риторика. Никакой самостоятельности советским республикам Иосиф Виссарионович предоставлять не собирался. А в генералы-белорусы записывали чуть ли не всех генералов-славян с нерусскими фамилиями. Так в одночасье в белоруса превратился генерал армии Андрей Иванович Еременко – уроженец украинского Донбасса, ранее, возможно, и не подозревавший о своих белорусских корнях. А маршала Константина Константиновича Рокоссовского, у которого мать была русская, а отец поляк, не сделали белорусом, наверное, только потому, что Сталин уже планировал назначить его маршалом Польши и своим фактическим наместником в покоренной Варшаве.