Текст книги "Бертран Рассел. Часть 2"
Автор книги: Борис Поломошнов
Жанр:
Философия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
Борис Поломошнов
Бертран Рассел: О Мудрости Запада (в двух частях)
Часть II
«Смысл философии в том, чтобы начать
с самого очевидного,
а закончить самым парадоксальным»
Бертран Рассел.
Триумвират, состоящий из Веры, Надежды и Любви получил достаточно детальную разработку в трудах таких классиков христианской философии, как Августин Блаженный и Фома Аквинский.
Тем не менее, возведенная в абсолют, каждая из новозаветных христианских добродетелей, точно так же, как и «четвеюрат» платоновских – увы! – тоже вырождается в абсурд.
Ведь Вера – в абсолютизированном своем выражении – предстает перед нами в виде господствующей в сознании человека «мировоззренческой установки на восприятие желаемого в качестве действительного» (см. соответствующие энциклопедические статьи академика Шинкарука Владимира Илларионовича).
Надежда как «стремление души убедить саму себя в том, что желаемое сбудется» (см. Р.Декарт, «Размышления о методе»), будучи абсолютизированной, побуждает к бездействию, к пассивному ожиданию гипотетически сваливающейся с неба «манны небесной».
Любовь же, абсолютизируя саму себя, становится слепой.
По крайней мере, наполовину.
И – глухой.
Настолько же.
Любящая мать, например, готова видеть и слышать ВСЕ то, что несет угрозу для ее ребенка.
И – НИЧЕГО из того, что таит в себе опасность, исходящую от ее ребенка.
По отношению к другим.
Когда же спохвáтится, вполне возможно, что будет уже слишком поздно.
И останется тогда лишь горевать: «И где же это, и что же это я упустила в воспитании своего ребенка?».
Ввиду постоянно обнаруживающей себя ущербности системы добродетелей, состоящей из триптиха Вера, Надежда, Любовь, раньше или позже, но обязательно должна была появиться альтернативная ей.
Что, собственно говоря, и произошло накануне и в процессе Великой французской революции.
На ее знаменах было начертано – визуально ли, виртуально ли – не суть важно, главное – что: «Свобода, равенство, братство» (фр.: «Liberté, Égalité, Fraternité»).
Первоначально – «Свобода, равенство, братство или смерть!» (фр. «Liberté, Égalité, Fraternité ou la Mort») – подлинный изначальный девиз Великой французской революции.
Действительно, Свобода!
Что может быть любезнее «для сердца вольного и пламенных страстей» (см.: Лермонтов М.Ю. «Смерть поэта»)?
Ведь она:
– и «отсутствие принуждения» (Дэвид Юм);
– и «право выбора» (Фома Аквинский);
– и – «осознанная необходимость» (определение совершенно загадочного авторства, приписываемого то Спинозе, то Гегелю, то Марксу с Энгельсом, и все это притом, что ни у одного из них в точности такого определения нет);
– и «возможность делать все, что не наносит вреда другому» (см.: «Декларация прав человека и гражданина» принятая Национальным учредительным собранием – фр. «Assemblée nationale constituante» – 26-го августа 1789 года);
– и «право человека быть дураком, если хочется» (Рональд Рейган).
Не правда ли, сколько удовольствий «в одном флаконе» под названием «Свобода»!
И все бы с ней, Свободой, было бы распрекрасно, и даже разыдеально, если бы не два убийственных обстоятельства.
Первое: абсолютизированная Свобода самоубийственна.
Второе: возведенная в ранг абсолюта, Она же убийственна.
Доказательства?
Извольте.
Ничем не ограниченная Свобода, в частности, частного предпринимательства убивает Свободу частного предпринимательства.
То есть, абсолютизируясь, Свобода, частного предпринимательства самоубивается.
Посредством формирования монополий.
И, соответственно, установления тотального их господства над всеми остальными субъектами частного предпринимательства в монополизированной монополистом области.
Во избежание такого катаклизма, самоубийственного и для экономики страны, да и для всей хозяйственной жизни в государстве, а по сути – коллапса, каковой, например, случился в конце 20-х – начале 30-х годов прошлого столетия, и получил в США название Великой Депрессии (англ.: Great Depression), государство вынуждено вводить в действие ограничения Свободы частного предпринимательства.
Путем имплементации антимонопольного законодательства.
Убийственность же возведенной в ранг абсолюта Свободы выражается в том, что, как сказал Бенито Муссолини в своем опусе под названием «Фашизм: доктрина и институции» (1932-й год), «я даю людям высшую форму свободы, это – свобода от свободы».
Несколько позднее этот парадокс получил свое теоретическое обоснование.
В работе Эриха Фромма по названием «Бегство от свободы» (1940-й год).
В ней вполне научно-популярно объясняется: свобода как право выбора неминуемо сопряжена с личной ответственностью за сделанный выбор, а многим ну просто ужасно не хочется нести персональную ответственность за последствия своего выбора.
Сущность абсолютизированной, и, тем самым, абсурдизированной Свободы – «свободы от свободы» – показал всему Миру Владимир Высоцкий: А перед нами все цветет, За нами все горит. Не надо думать – с нами тот, Кто все за нас решит. (см. его стихотворение «Солдаты группы «Центр»). Это – что касается идеи-лозунга Свободы и ее абсолютизации. То есть, – по результату, – абсурдизации. «А как обстоит дело с идеей Равенства?», – непременно спрóсите Вы. И, возможно, напомните блистательную мысль, словоизреченную буквально накануне Великой французской революции великим же французом Франсуа Мари Аруэ, более известным под его псевдонимом Вольтер: «Я бы признал, что люди приходят в этот Мир изначально неравными, если бы
...
конец ознакомительного фрагмента
