Текст книги "Наемник"

Автор книги: Борис Бабкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 34 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

Глава 37

Купив билет на автобус Магадан – Ягодное, сдав вещи в камеру хранения (до автобуса еще целых шесть часов). Надежда бесцельно бродила по аэровокзалу. Она думала о встрече с Машей, своей старой и верной подругой. Четыре месяца назад она получила от Гончаровой письмо, в котором та сообщала, что переезжает из Магадана в Ягодненский район. Но точного адреса пока нет, и поэтому высылает номер телефона.

С Марией Гончаровой Надежда познакомилась на вступительных экзаменах в медицинский институт. Как-то случилось, что своевольная, упрямая девушка из далекого Магадана и тихая, но гордая ленинградка сразу стали подругами. Отец Нади умер, когда ей было всего четыре года, и она жила с матерью в большой трехкомнатной квартире, которую им оставил Надин дед. Мама Надежды всю жизнь проработала хирургом в военном госпитале и, тяжело заболев, слегла. Надя предложила Марии жить у них. Но та гордо отказалась. Девушки поссорились и расстались, казалось, навсегда. Но на следующий день Маша явилась со своими вещами, упрекая Надьку, почему та не сказала ей о больной матери.

Они вместе готовили курсовые, делали все домашние дела, ухаживали за больной мамой Надежды. Когда та умерла, Мария почти силой увезла подругу на летние каникулы в Магадан. Мать Маши, Валентина Николаевна, сразу сумела стать Наде близким человеком. Закончив институт, Мария вернулась на Колыму. На прощание подруги всю ночь ходили по городу. Плакали, обещали не забывать друг друга и снова плакали. Писали друг другу много и часто.

В 1984 году Андрей Зубков, с которым Надя дружила со школьной скамьи и который долгое время где-то пропадал, заманив ее домой, попытался ее изнасиловать. Надя, разбив ему голову какой-то дорогой вазой, в расстроенных чувствах написала заявление в военкомат. Уже через неделю старший лейтенант медслужбы Надежда Соколова написала в Магадан письмо, в котором коротко сообщала о том, что ее посылают в Афганистан. Каково же было ее удивление и радость, когда в ту же часть приехала старший лейтенант медслужбы Мария Гончарова. Они вместе провели четыре долгих, кровавых и ужасных года этой бессмысленной, и оттого еще более страшной, войны. У них на руках вдали от родины умирали молодые русские парни. И Надежда надломилась. Она все чаще стала пить, чтобы забыть о смертях, об ампутированных ногах и руках. Потом был громкий скандал: Надежда ударила скальпелем одного полковника, который хотел сделать ее своей любовницей. Не окажись тогда рядом Марии, неизвестно, чем бы это все кончилось. В 1988 году Надежда, подставив плечо, спасла свою подругу от ножа бросившегося на Марию душмана. Свой последний рейс из Афганистана в самолете, превращенном в летающий госпиталь. Надежда не забудет никогда. Даже сейчас, воспоминание о том рейсе заставило женщину покраснеть. Ей было ужасно стыдно за те несколько минут. Но! Надежда тихо засмеялась. Она снова и снова поступила бы так, как тогда.

Раненых в самолете было немного и с ними легко управлялась Мария, медсестры и санитары. Отдельно ото всех в небольшом, огороженном брезентом отсеке лежал раненый офицер. Его лицо и голова были полностью забинтованы, а справа, из красных от крови бинтов, тускло блестя, сантиметров на пять выступал зазубренный кусок металла. Как объяснили доставившие этого раненого пятеро военных без знаков различия, ему в голову угодил осколок. Пробив каску, берет и черепную кость, металл не достал до мозга. Этот офицер все время был в сознании. Он не стонал, не матерился, как другие. Через каждые десять минут ему нужно было делать уколы. Мария, заметив, что подруга все чаще прикладывается к бутылке, отправила Надежду к этому офицеру, твердо зная, что Соколова не будет пить, если оставить раненого на ее попечении. Надежда зашла в отсек как раз тогда, когда офицер подносил к забинтованному виску непонятно откуда взявшийся пистолет. Она успела выбить оружие из его руки. Минут десять Надежда умело материла раненого. Тот молча слушал, а когда женщина, исчерпав запас ругательств, замолчала, он со стоном, но вполне внятно сказал:

– А кому я нужен такой? Врач сказал, что я не буду видеть. Зачем мне слепому жить? Кому я нужен такой?

– Мне! – заорала Надежда. Сделав прямо из бутылки большой глоток спирта, она…

Женщина, покраснев, смущенно оглянулась, словно опасаясь, что кто-то может услышать. Она стянула с раненого кальсоны и долго мучилась, массируя ему низ живота. Офицер лежал молча, хотя она чувствовала, какой ценой дается ему это молчание. И Надежда добилась своего. Раненый стал мужчиной, и его плоть желала женщины. Соколова, пьяно засмеявшись, стала раздеваться. Заглянувшая в отсек Мария испуганно задернула штору и долго стояла там, пока подруга не вышла.

«Ну ты даешь! – вспомнила Надежда Первые слова Гончаровой. – Он же тяжелораненый, а ты на него верхом уселась! Жив он? Или ты его сексом добила?» «Мы с ним даже удовольствие получили!» – пьяно засмеялась Надежда. И эти ее пьяные слова оказались правдой.

Когда она поняла, что беременна, а от кого – сомнений не было. Надежда бросила пить и курить. Она пыталась найти того офицера. Но не для того чтобы женить его на себе. Соколова просто хотела знать, кто он. Отец ее будущего сына. В том, что будет мальчик, Надя не сомневалась ни на минуту. Ей хотелось сказать спасибо тому офицеру. Он дал ей цель в жизни. У нее будет ребенок! Ее ребенок! Но никто не мог сказать хоть что-то о том раненом, которого прямо с самолета забрали в какой-то вертолет.

А у нее появился Алешка. Надежда сообщила об этом Марии, и от той пришло длинное нежное поздравление. Потом было короткое письмо, в котором Маша сжато и совсем непонятно сообщала, что… пути Господни неисповедимы, и она стала преступницей… А за Надеждой вновь начал ухаживать Зубков. Вот именно тут она и совершила самую ужасную ошибку в своей жизни. Доверив сына Андрею, Соколова улетела в Магадан, чтобы узнать, что с Машей и, если можно, помочь ей.

Гончарова находилась в следственном изоляторе. Ей было предъявлено обвинение в краже наркотиков из хирургического отделения, которым она заведовала. Соколова слишком хорошо знала Машу, чтобы поверить в это. Она ходила к следователю, в прокуратуру. Но закончилось все совсем не так, как хотела Надежда. После крупного разговора с областным прокурором ей дали двадцать четыре часа, в течение которых она должна покинуть Магадан.

А дома ее ожидало страшное известие. Те парни, которым она иногда делала наркотические уколы, оказывается, не страдали от ран, полученных в Афгане, а были боевиками Андрея. И они готовы дать об этом показания следователю. Но не это было самым страшным. Ее сын, ее Алешка, находился где-то далеко, и если она будет выполнять все требования Андрея, ей разрешат изредка его видеть. Но если Надежда обратится в милицию, то… И она делала все, что говорил Зубков. Доставала дефицитные лекарства, стала врачом срочной помощи раненым боевикам Лорда. Выписывала рецепты на наркотики. Соколова боялась за сына и делала все, что ей говорили.

Не уступала лишь в одном. Не шла на близость с Андреем и не соглашалась на брак с ним. И вот, если верить Зубкову, это дело – последнее, о чем ее просят, вернее, заставляют, используя Алешку. Перед отлетом в Магадан ей позволили увидеться с сыном. Как он обрадовался! Как просил забрать его домой. Господи! Ее Алешка заложник. Надежда найдет Машу и объяснит ей все. Та поймет и поможет. А если нет? Болью и страхом взорвался в голове неожиданный вопрос. – Я убью ее! – прошептала Соколова.

Глава 38

Серов, два часа прождав такси, на котором уехала Нурия, решал, что же ему делать. Он подошел к пяти «Волгам» с шашечками и внимательно просмотрел их номера. Разочарованно вздохнул. Номера" который он запомнил, не было. Подъехало еще одно такси. И снова не то. Вдруг водители стоявших машин, возбужденно переговариваясь, окружили подъехавшую «Волгу». Серов прислушался. Разговор шел об убитом таксисте, чей труп совсем недавно нашли в багажнике его же машины, которую обнаружили недалеко от города.

«Интересно, – Серов медленно пошел к аэровокзалу. – Если это тот таксист, то его убрали как свидетеля. Но если я прав, то будет еще покойник. Уже в городе. Таксист довез убийцу до названного адреса и только поэтому погиб», – пришел к выводу Сергей. Ситуация становилась все более опасной. Убийством Лапы в Москве принуждали… Как ее? Маркизу к ответным действиям. Но если она, горя жаждой мести за убиенного хахаля, могла послать в столицу пару-тройку стреляющих ребятишек, чтобы они ухлопали кого-нибудь, то… От внезапно пришедшей ему в голову мысли. Серов остановился. Все правильно! Черт возьми! Ведь курьеров за пропавшим товаром послали все равно! Значит, здесь, во владениях Маркизы, дабы привести ее в ярость, чтобы она начала снимать скальпы во имя мести, должны угрохать кого-то из ее близких родственников. Ковбой усмехнулся. Если смерть любовника и даже мужа как-то восполнима, то удар по близкому Маркизе человеку, не имеющему отношения к делам, например, ее ребенку или родителям, заставит Машку искупать в крови гонцов любых группировок. А их здесь наверняка уже немало. Но тогда вполне могут ухлопать и меня! А это не входит в мои планы на ближайшую пятилетку, – усмехнулся Ковбой. Ну что же, подумал он, – Будем воевать. – Решив провести ночь в зале ожидания, Ковбой быстро пошел к зданию аэропорта.

Убедив себя, что ей удастся уговорить Машу помочь ей, Надя поднялась со скамейки. Время до автобуса еще есть, и она решила посмотреть объявленный по радио видеофильм.

– Надя! – Обернувшись, она увидела подходящего к ней Сергея.

– Вот это неожиданность! – Он приветливо улыбнулся. – Пожалуй, самая приятная за последнее время. Смотрю и глазам своим не верю. Прелестный хирург из Санкт-Петербурга. Вы прилетели или улетаете?

«Он не заметил меня в самолете», – поняла Надежда и холодно поздоровалась.

– Что с вами? – удивился Серов. – Вы заболели?

– Чего вам надо? – рассердилась Соколова. Она помнила его оживленную беседу с темноволосой женщиной. И наверное, именно поэтому начала грубить. – Идите к черту! Пока дальше не послала!

– Лихо! – восхитился Ковбой. Догнав женщину в дверях аэровокзала, он схватил ее за руку.

– Что с вами? – удивленно и одновременно заботливо спросил Сергей.

– Как вы смеете! – возмущенно рванулась женщина.

– Слышь, ты! – подскочили к Серову два плечистых парня, – Отвали от нее!

– Ваша охрана? – насмешливо поинтересовался Ковбой.

Удивленно посмотрев на парней, Надежда вспомнила, что они летели вместе с ними. И увидев решительные, злые взгляды неожиданных заступников, как можно спокойнее проговорила:

– Спасибо, молодые люди, но это просто мой каприз. Мы знакомы, – кивком головы она показала на насмешливо улыбающегося Сергея. – И ничего плохого он мне не сделает.

– Милые бранятся, только тешатся, – поучительно обратился к парням Серов. Его слова, а особенно тон, каким они были сказаны, возмутили Надежду.

– Или объявляют смазливую соседку «мисс самолет», – она бросила на Сергея сердитый взгляд.

«Вот где собака зарыта», – догадался Серов.

– Умри, кобыла! – угрожающе шагнул к женщине один из парней. – Тебе надо дело делать, а ты жопой крутишь, шлюха!

Схватив парня за отворот рубашки, Надя, с силой дернув его к себе, одновременно резко вскинула вверх и вперед колено правой ноги. Взвыв от нестерпимой боли в паху, обхватив ладонями ширинку, парень согнулся. Его приятель, рванувшись к женщине, дернулся, остановился и, испуганно вскрикнув, побледнел.

– Аппендицит у человека! Гнойный! «Скорую»! Быстрей! – громко заорал Серов. К стоявшему на коленях и мычавшему от боли парню со всех сторон бросились люди.

– Вот чем славен русский народ, – пробормотал Сергей и, ухватив Надежду за руку, бросился к тронувшемуся городскому автобусу. Увидев бегущую пару, водитель остановил автобус и открыл заднюю дверь. Серов с Надеждой быстро вскочили в салон. Следом за ними вскочил парень с испуганным, бледным лицом и неестественно вытянутой вдоль тела правой рукой.

– Какого хрена? – угрожающе прошипел Ковбой, прижимая его к закрывшимся дверям.

– Ты мне руку парализовал! Что делать-то?? – парень умоляюще посмотрел на Сергея.

– Не ссы в компот, пить заставят, – по-блатному вызывающе протянул Серов. В глазах молодого полыхнула ярость.

– Ты! Дух поганый! – рванулся он на Сергея.

– Тихо! – ткнул указательным пальцем в солнечное сплетение, остановил его Серов. – Через несколько минут рука будет в норме. Немного поболит, но в течение получаса восстановится полностью. А на будущее прими добрый совет: не поднимай руку на женщину, если она тебе не угрожает, понял? – легонько тряхнул он парня.

– С рукой точно все в норме будет? – успокоился молодой.

– Не заставляй меня повторять про компот, – засмеялся Сергей, подвигаясь к женщине. Улыбнувшись, она передала деньги на три билета. – А у вас с самозащитой полный порядок, – наклонился к ней Сергей.

– Именно поэтому советую вам держаться от меня подальше, – пошутила Соколова и, взглянув на испуганно притихшего парня, спросила: – Что с ним? Что вы ему сделали?

– Через несколько минут с ним все будет тип-топ, – спокойно отозвался Сергей.

– Это не ответ! – возразила Надежда.

– Удар-тычок большим пальцем в нервно-двигательный узел подмышки. Вспышка боли. И на несколько минут парализация двигательных мышц руки, – тоном учителя, объясняющего простой и понятный материал, проговорил Серов.

Стоявший рядом солидный мужчина, видимо, услышав разговор, опасливо покосился на странную, по его мнению, пару, быстро продвинулся вперед. Надежда фыркнула и прикрыла рот ладонями. Автобус резко тряхнуло. Вскрикнув, она потеряла равновесие. Серов, словно приклеившись к грязному полу, не шевельнулся. Одной рукой поддержав пошатнувшегося парня, другой обхватил Соколову за плечи. Прижавшись к нему, Надежда ойкнула и, боясь пошевелиться, замерла. Затем смущенно поблагодарила и мягко освободилась. Почувствовав, что автобус вот-вот остановится. Ковбой взглянул на женщину и негромко сказал:

– Нам выходить, – заметив в больших серых глазах женщины вопрос, тихо добавил: – Нужно узнать, кто эти двое. И что им нужно от вас.

Глава 39

– Товар может уйти в другие руки, – закинув ногу на ногу, Элис выпустила струю дыма в лицо сидевшего напротив худощавого мужчины.

– И что вы предлагаете? – отгоняя ладонью дым, спросил Смит.

– Послать в Магадан своих людей, – немного подумав, решительно заявила женщина.

– Что? – поразился мужчина. – В этот дикий край, который русские называют, – он заглянул в лежащий перед ним справочник, – Колыма, послать людей?! Но это же… – не осмелясь дать точное определение, Смит замолчал.

– Ты хотел сказать – безумие? – женщина гибко потяуу-. лась. – Помнишь, как называл меня отец? – спросила она. Смит отвечать не спешил, тогда Элис громко, вызывающе рассмеялась. – Он звал меня безумная Элис. Может, это звучит странно, но такое добавление к моему имени мне нравилось.

– Да, конечно, – пробормотал мужчина. – Я понимаю…

– Понимаешь, что я безумная?

– Разумеется, нет, – растерялся Смит. – То есть я хотел сказать…

– Молчи! – властно прервала его женщина. – И слушай. Если в течение десяти дней товар не будет у меня, вызовешь Горда. А к его прибытию найдешь проводника на эту самую Колыму, – не посмотрев в справочник резко добавила женщина. – И если такого человека не будет… – многозначительно замолчав, она окинула Смита презрительным взглядом. Тот зябко поежился. От взгляда прищуренных светло-голубых глаз комфортабельный номер вдруг показался ему маленьким и неуютным.

* * *

Что-то весело напевая. Боярин вошел в комнату. Привстав со стула, Кащей растерянно смотрел на довольное лицо шефа.

Таким он давно его не видел.

– Все как надо! – хрипло хохотнул Иван. – Им нужен проводник на Колыму. Только что этот худосочный звонил.

– Добраться туда не так уж и сложно, – несмело заметил парень. – Но что с этого будем иметь мы?

– Плата та же. А работу они сделают сами.

– А кого ты предложишь?

– Через пару дней должна позвонить Змея. Вот и сообщу ей приятную новость, – захохотал Боярин. – Она-то меня за лоха держала. Пусть поводит свою иностранную подругу по сопкам.

– А кто их до Колымы поведет? – опасаясь разозлить мужчину, несмело напомнил парень.

– Да чего там добираться? – небрежно махнул сильной рукой Иван. – На самолете долетят. А там их Файка встретит с Шакалом, – он легко шлепнул Кащея по плечу. – Собирайся в наш любимый. Это отметить надо.

* * *

Увидев входящего в здание аэровокзала Зубкова, Лютый поспешно бросил стоявшему рядом здоровяку с перебитой переносицей:

– Свали, Олег! Лорд нарисовался!

Тот со скучающим видом отошел к небольшой очереди в буфете. С небольшим чемоданом в руке, настороженно поглядывая по сторонам, в зал ожидания вошел Андрей, увидев Лютого, быстро подошел.

– Иди билет регистрируй, – недовольно буркнул тот и, окинув деланно восхищенным взглядом проходившую женщину, двинулся за ней.

– Юрий! – окликнул его Зубков. – Подожди!

– Ты чего визжишь?! – зло обернулся тот. – Ведь договорились – до Магадана друг друга не светим!

– Мне Хан бесплатную охрану предлагает, – шагнув к лысому, сказал Андрей.

– На кой ты ему сказал, что едешь туда? – недовольно поморщился тот.

– Так ведь сын Надьки у него, – напомнил Зубков и спросил: – Брать боевиков?

Он не совсем верил бывшему прапорщику МВД, с которым его связал один знакомый валютчик. Перед тем как валютчика арестовали, он оставил Лорду несколько сотен долларов. Потом, уже из колонии, прислал письмо, в котором сообщил, что Андрей должен отдать половину этих денег человеку, который передаст это послание. Этим человеком был прапорщик из лагерной охраны Юрий Соснин. Андрей сделал так, как было ведено в письме. Через некоторое время он узнал от матери валютчика, что ее сын убит в колонии при попытке захвата заложников. Позже Андрей узнал от появившегося Соснина подробности. Оказывается, их общий знакомый, угрожая ножом продавщицам магазина для осужденных, действительно хотел бежать. Требовал оружие, машину. Но был убит. Соснин рассказывал это с таким видом, что Андрей понял, именно он спровоцировал захват, и он же убил валютчика.

Так начались их совместные дела. Соснин привозил ценные вещи; золото, хрусталь, церковную утварь. Андрей продавал, не спрашивая об их происхождении, а выручку делили пополам. С год назад Лютый, такое прозвище дали зэки Соснину за его жестокость, был уволен из МВД. За что, Андрей не знал, а Юрий не рассказывал. Оставив адрес, по которому его можно найти, бывший прапорщик исчез.

Когда Лорд через портниху Любимова получил информацию о пропавшем на Колыме товаре, он и вызвал Лютого. Узнав в чем дело, тот сразу согласился. Помня историю с валютчиком, Зубков не хотел иметь дела с Лютым. Но Хан, согласившись держать у себя сына Надежды, наотрез отказался от личного участия в охоте за товаром Петровича. К тому же Соснин как-то упоминал о колымских знакомых, у которых можно будет остановиться. И все же Лорд не совсем доверял лысому, именно поэтому он и упомянул о предложенных Ханом боевиках. Ответ Соснина: «Обойдемся! Сами с усами», – можно было понять двояко. Или Лютый действительно уверен в своих силах, или он просто не хочет, чтобы с Андреем были его люди.

– Иди билет регистрируй, – поторопил Зубкова Соснин. – Посадку скоро объявят.

* * *

Держа у уха телефонную трубку, Любимов долго и внимательно слушал собеседника, изредка кивая седой головой. Внезапно в его бесцветных глазах вспыхнула злая, мстительная радость.

– Конечно – согласился он. – Я все понял. Сегодня вечером… Нет. Он их не нанимал. Просто у него есть знакомый, который знает опытных людей, выполнявших такую работу… Все будет хорошо. Я уверен в этом… До свидания, – положив трубку, старик грубо выругался.

Он прав! Это покажет им, кто есть кто! И они снова обратятся ко мне, он возбужденно потер пухлые руки, и ткнул пальцем кнопку вызова. Верзила со шрамом появился мгновенно.

Глава 40

Подозвав официанта. Боярин протянул ему деньги и что-то негромко сказал. Благодарно и понимающе кивнув, тот быстро пошел к играющему танго ансамблю.

– Сейчас мою любимую сбацают! – обхватив мускулистой рукой сидевшую рядом полногрудую шатенку, заявил Иван. За соседним столом, изредка поглядывая по сторонам, сидели трое его телохранителей.

– Иван, – наклонился к Боярину Кащей. – Страшила пришел!

– Хрен с ним, – опрокидывая в рот стопку водки, небрежно отозвался здоровяк.

– Для нашего гостя, Бояринова Ивана, звучит его любимая песня, – объявила с эстрады длинноногая девушка. С первыми, прозвучавшими аккордами сидевшие через три столика от Боярина две молодые пары в быстром темпе приблизились к его столу.

– Фаина, Фаина, – звучало с эстрады.

– Файка! Змея! – хрипло подвывал Боярин. Словно вписываясь в мотив, раздался выстрел. За ним еще и еще. Вцепившись руками в скатерть, потянув ее на себя, сбив шатенку, Боярин с двумя пулями в груди грохнулся на пол. Та пронзительно завизжала, пытаясь сбросить со своих ног окровавленную голову Ивана. Вскочившему Кашею пуля попала в горло. Телохранители Ивана, при первых выстрелах опрокинув стол, выхватили пистолеты. Две молодые девушки и высокий гибкий парень в темных очках в упор расстреляли их из пистолетов. Уже падая, один боевик Боярина влепил гибкому пулю в живот. Девушки, синхронно направив пистолеты на своего напарника, дважды выстрелили. Убийца Боярина, для верности разрядив пистолет в голову уже мертвого Ивана, выхватил второй и, держа его перед собой, побежал к выходу. Угрожающе поводя стволами, за ним следовали девушки. В зале царила паника. Истошно, пронзительно визжали женщины. С побледневшими от страха лицами, сталкиваясь, сбивая и мешая друг другу в поисках укрытая, метались мужчины. Невозмутимым среди этого хаоса из страха и паники оставался Страшила. Сидя за угловым столом, проводив взглядом выскочивших в дверь убийц, он неторопливо допил вино и встал. Отбросив пронзительно кричавшего официанта, поправив на голове бинт, парень быстро пошел к выходу. На улице возле ресторана вновь затрещали выстрелы.