Текст книги "Тайна наследницы"

Автор книги: Борис Бабкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Хабаровск

Дед долго и весело смеялся. Находившиеся в доме тревожно поглядывали на него, не зная, чего ожидать. Только Гранит, казалось, не обращал ни на что внимания.

– Эти хохлы вообще-то отличные воины, – наконец проговорил Дед. – Но ты, Гранит, просто герой. Ну а ты, якутская морда, вообще сделал все лучше не бывает.

– Я Лис, – тихо поправил его якут.

– Теперь ходи и оглядывайся, – заметил Росомаха. – Колымские не простят тебе груза. Все-таки сорок четыре килограмма и два камушка. Представь, сколько бабок они потеряли. Я уж не говорю о тех, кого повязали. А впрочем, хохлы бы их все равно положили. Хапнули бы все и исчезли.

– А ты, Гранит, чего голову повесил? – спросил Дед.

– Да вот думаю, – вздохнул тот, – почему мне раньше не говорили правды? Ты знал и молчал, – ожег он взглядом Деда.

– А ты на меня не зыркай, – зло бросил Дед. – Ну, положим, я бы пришел и стуканул тебе про то, что Айболит твоего пахана под расстрел подвел. Ты б поверил? – спросил он. – Только не руби с плеча, а подумай, прежде чем ответить.

– Не поверил бы, – качнул головой Гранит. – Звездочет мне как брат был. Он же меня принял и научил всему. Хорошо, газеты нашлись. А откуда они…

– Князь в какой-то библиотеке нашел. А у тебя дела с Капитаном как? – взглянул Дед на Росомаху.

– Он меня в упор не видит, – сквозь зубы выдавил он. – И его пацаненок тоже. Правда, раз этот солдатик чуть было в драку не полез, так Капитан его махом остановил. Да ведь не в курсе я был, что псих с гранатой – кент Капитана. А ты, Дед, знал?

– По мне хоть батяня твой будь там, я все равно бы послал, и ты бы сделал то, что сделал. Просто не ждали вы, что он вас гранатой вместе с собой шарахнет. – Дед встал и развел руками. – Это все принадлежало семье Дедовских. И прадед мой, и дед, и отец за это людей убивали и себя подставляли. Сколько лет я в лагерях ждал, покамест все на место вернется. Неужели ты думаешь, что я вот так, запросто, дам кому-то мое брать? Да хрен всем! – заорал он. – И вы при мне потому, что деньги получаете и власть какую-никакую. А Капитан работает, вот и нехай работает. Ежели начнет про кента вспоминать, так много туточки мстителей лежит. – Он скривил рот. – Яне буду дожидаться, покамест он ко мне придет и скажет: «Отдай мне Росомаху и сам пулю получи». Прознаю, что он зубами защелкал, враз его в вечную мерзлоту отправлю. Как и любого другого. Пока не лезет никуда, нехай живет и деньги зарабатывает. Мой батяня как говорил: держи ушки на макушке и ночью одним глазком спи, тогда живым останешься. И не имей друзей в золотом деле, а просто работяг и таких, кто зараз убить могет, ежели заметит, что золото берут с его земли. Ментам счас ой как несладко. Частная собственность не так, как на Западе, конечно, но все ж защищается. Мне пару дней назад участковый наш, Палыч, с такой улыбочкой ехидной говорил, скоро, мол, хозяйка появится. Разрешение у нее на коленях выпрашивать станешь, а она тебя просто на хрен пошлет. Хотел я ему прикладом башку разбить, но подумал, правду ментяра говорит. Приедет соплячка с мужиками и охраной из маски-шоу, и кончится наша веселая жизнь. Если так, подорву здесь к едрене фене все, что они настроят, и будь что будет.

– Ао внуке ты думал? – спросил Гранит. – Ему-то как жить? Рядом только те, кому ты платишь. Тебя не будет, в детский дом сдадут. Кончится род Дедовских. В детдоме фамилию поменяют, а если кто усыновит, он о тебе и не вспомнит. Ты его когда в последний раз видел?

– А те что за дело? – угрожающе прошипел Дед.

– Мне-то ничего, а вот ты о себе говоришь, про внука забыл. Ему еще жить да жить, а те бабки, что ты ему откладываешь, в случае твоей смерти люди добрые сумеют прикарманить. Сейчас все хорошо, потому что ты жив и в силе. Ты стареешь, кончится твоя власть, и разбегутся все в разные стороны нового хозяина искать. Подыхать один будешь.

Катая желваки, Дед молчал.

– Все твои верные псы хапнут, кто чего сможет, и в разные стороны разбегутся. Без тебя их повяжут и надолго упекут. Сбавляя себе срок, они все на тебя валить будут и на майора, он же у тебя крыша. Тебе бы сейчас внука надежным людям отдать и деньги положить в банк, а не в банках их держать. Я вот выжил потому, что тот, кто моего отца подставил, не бросил меня, дал возможность и в школе учиться, и в доме жить, в детдом не сдал. Но ему киллер нужен был, его он из меня и сделал. Ты не думал, что с внуком будет, когда тебе хана придет? Ты ж не Кащей Бессмертный. Сколько еще протянешь? – насмешливо спросил Гранит. – Год-два, а то и меньше. А если, в натуре, наследница появится, от тебя все уйдут.

– Ты за базаром-то следи! – вскочил Росомаха.

Гранит скривился.

– Правда, она никому не нравится. Ты сколько золотишка припрятал, чтоб, когда Дед крякнет, дернуть отсюда и на новых документах жить? Да и ты, Лис, не просто так помог ментам. Это на тот случай, если с Дедом что, ты к ним. Мол, я вам помог и вы мне помогите с жильем и работой. Ты, Росомаха, в тайгу уйдешь, постараешься в каком-нибудь маленьком поселке пристроиться. Кстати, не у Зинки Кабановой? – усмехнулся он. – Она, конечно, не красавица, но и не уродина. Кстати, щи варит классные.

Росомаха, сжав рукоятку ножа, привстал.

– Дернешься, пристрелю сразу, – спокойно сказал Гранит и положил на колени ТТ. – Лично я подлечусь и посмотрю, что за хозяйка объявится. Если человек, на нее работать буду. Грехов, понятное дело, полно, но до сих пор докопаться не могли, значит, и не смогут. Ну а если возьмут, кончу себя. Срок тянуть не буду. А ты, старик, прикинь все, что слышал, и сделай что-то нормальное для внука. Может, хоть один из вашей породы хорошим человеком будет.

– Разговорился ты больно, – мрачно пробурчал Дед.

– Кроме меня тебе никто правду не скажет. Сам ведь понимаешь. Тебе бы легкие проверить, кашлять ты часто начал.

Будто в подтверждение этих слов Дед надсадно закашлялся. Подскочила Анна, сунула таблетку, дала запить теплой водой с медом.

– Дед, – сказал, входя в комнату, русобородый мужчина, – якуты рыбу привезли. Хотят деньги получить.

– Анна, рассчитайся с ними, – приказал Дед.

– И менты тут подъехали, – продолжал русобородый. – Из Хабаровска.

– Из Хабаровска? – насторожился Дед. – Ну давай зови. Убери пушку-то, – кивнул он Граниту.

В комнату вошли четверо: два сержанта, капитан и худощавый блондин в штатском.

– Подполковник угро Полынин, – представился он и вытащил удостоверение.

– Ты мне ближе поднеси, – нацепив очки, кашлянул Дед. Подполковник поднес удостоверение ближе. – Похожий вроде.

– А ваши документы? – спросил Гранит. Подполковник кивнул, остальные тоже показали удостоверения.

– И что те, подполковник, надобно? – спросил Дед.

– Поговорить зашел, – Полынин сел. – Чайку можно?

– Налейте им, – кивнул Дед.

– Интерес у нас имеется к твоим охотникам. Пусть покажут оружие.

– Слышь, мент, – удивился Дед, – а ты в своем уме али с психушки недавно? Думаешь, у всех двустволки охотничьи? Так не заблуждайся. Двустволка на куропатку, ну на зайца хороша. А ежели на стаю волков нарвешься, под медведя попадешь? Что тогда делать станешь? В свистульку свою дуть?

– Совершено убийство, – стал объяснять подполковник, – из карабина калибра…

– Дайте ему стволы, – перебил его Дед.

– Мы их на пару дней заберем. Экспертиза нужна.

– А кого завалили? – спросил Дед.

– Участкового вашего сегодня ночью, – пристально глядя на него, ответил подполковник. – Убит одним выстрелом. Он ехал в Талакан, и на мосту через Дорку его застрелили. В висок. Похищено оружие. Пистолет ПМ и две обоймы. Деньги в сумме пять тысяч и удостоверение.

– Так разрешаю обыскать, – сказал Дед.

– Участковый вчера был у тебя, – уставился на него подполковник. – И вы о чем-то спорили. О чем, можешь сказать?

– Да про наследницу, мать ее за ноги и об угол башкою! Вот и весь разговор. Погодь, мент… Так ты, значится, мыслишь, что я участкового угрохал? Да по мне, жил бы он еще лет пятьдесят. Безвредный мужичишко был. А сейчас наверняка матерого пришлют и неприятности начнутся. До него мы туточки кого токо не видели. И добрых, и лихих, и трусов, и смельчаков. Так вот последний, Музин, нормальный мужик был. И требовал вроде, и обыски даже проводил, коли согласие дашь, но не беспредельничал и власть свою попусту не казал. А проверять стволы – время зря терять. Не били его мои. Не за что, да и знал бы я, если б какой-то гад пальнул в участкового. Ты вот что, подполковник, двое суток дай, мы тебе его привезем. Как там с им будет, не скажу. Он все ж мента хлопнул и оружие имеет да еще и пистоль прихватил. Но доставим мы его, точно.

Подполковник вздохнул.

– Я бы согласился, хотя вроде и нельзя так делать.

– А коли нельзя, сами управляйтесь, – отмахнулся Дед. – Бери оружие, проверяй и лови этого супостата.

– Сопки уже проверяют, – сказала Анна. – Якуты говорили, что там в камуфляжах с автоматами лазают.

– Ну тогда вы его точно потеряли, – засмеялся Дед. – Он на автобусе мог запросто до железки добраться. Тогда все, не взять вам его. Одно точно подскажу – это кто-то из местных. Ну я говорю о районе. Потому как только местный и про мост знал, и про то, что участковый по вызову поедет.

– Товарищ подполковник, – войдя, козырнул старший лейтенант, – обрез нашли в воде. Охотничьего карабина, ижевский.

– Значит, просто помочь желания нет? – Подполковник поднялся.

– Так вы ж там все истоптали, – заметил Дед. – Да и казать вам, как мы ходим, желания не имею. Мало ли что в жизни бывает. Так, значит, наши пушки не берешь?

Черная сопка

– Все, мужики, – заглушил мотор бульдозерист. – Пора пожрать. – Он махнул подающему грунт и вылез на гусеницу. – Что-то по сопкам менты шастают.

– Солдаты, – сказал Марецкий, ставя на керосинку кастрюлю с супом. – Часа полтора уже.

– Помощник твой где?

– Сиротин? Решил на лоток попробовать.

Все устроились с мисками.

– Гороховый, – улыбнулся бульдозерист. – Ты первый, кто варит, обычно ели кто что с собой возьмет.

– Рано желудки портить.

Марецкий принялся разливать суп.

– Руки! – раздался сзади угрожающий голос. Сидевший на корточках Сиротин, положив лоток и скребок, поднял руки.

– Кто такой? – спросил другой голос.

– А вы кто? – не поворачиваясь, задал вопрос Виталий. – Я с элеватора. Вот на лоток пробую. Разрешение в кармане.

– Никого не видел? – спросил первый голос.

– Мужик вон там по ручью часа полтора назад шел, – сказал Сиротин. – Рюкзак за плечом, двустволка и котелок. Он меня не видел. Похоже, не местный, услышал, бульдозеры работают, враз вверх повернул.

– Куда именно? – подошел к нему старший сержант.

Сиротин показал на склон противоположной сопки.

Солдаты побежали через ручей. Один из них что-то говорил в переговорное устройство.

Тумина, сделав несколько снимков, вздохнула. «Интересно, что будет здесь через год, после того как начнутся работы?» – подумала она. Сев на камень, открыла сумку, достала термос и бутерброд.

– Приятного аппетита, – заставив ее вздрогнуть от неожиданности, раздался сзади мужской голос. Вскочив, Ирина резко повернулась. Перед ней стоял небритый, крепко сложенный высокий мужчина. На плече висел полупустой рюкзак.

– Здравствуйте, – кивнула Ирина. – А вы кто?

– Турист, – ответил он. – Ты одна или…

– С другом, – сама не зная почему, соврала она.

– А хаваешь одна, – усмехнулся он. Но, оглянувшись, быстро спросил: – Ты откуда?

– Из Хабаровска, – невольно сказала правду Ирина.

– Значит, на тачке. В общем, поехали. Если что, завалю.

Тумина испуганно отступила.

– Куда Капитан пошел? – спросил один из бульдозеристов.

– Наверное парня искать, – облизав ложку, ответил напарник. – Тут кого-то ищут.

– Так участкового убили, – сказал бульдозерист. – Мне жена позвонила. На мосту его подстрелили. Говорят, двое зэков сбежали. Их на Колыме шарят, а они уже сюда добрались.

– Следы двоих, – доложил по рации старший лейтенант. – Подсказали, что один ушел на Черную сопку, ведем преследование.

– Да вы что, мужики? – испуганно тараторил невысокого роста пожилой мужчина. – Я со стланика шишки собираю. Вона, в рюкзаке. А вы чего навалились-то?

– Отбой, – зло скомандовал по рации командир группы. – На сопке местный житель. Какого хрена бежал? – зло спросил он.

– А ты бы не побег, если на тебя такие орлы с автоматами бегут, – поднимаясь отозвался старик.

Марецкий быстро поднимался по крутому склону. На вершине сопки должна быть Тумина. Она заезжала два часа назад и, оставив машину, сказала, что пойдет сюда фотографировать осенний пейзаж. Марецкий остановился и прислушался. Уловил голоса. Пригнувшись, бесшумно двинулся вперед.

– Короче вот что, сучка, – говорил один, – отсидимся в пещерах, они про них не знают, и вода там, следов не будет. Дернешься – прирежу. Хотя ты нам, вообще-то, живой нужна. С заложницей легче с ментами базарить. Если повезет, до железки нас дотащишь, там расстанемся.

– Короче, Шнифт, – заговорил второй, – они на Старичка клюнули, он их на Черную увел. Давай к пещерам, потом видно будет.

– Иринка! – крикнул вылезая из кустов Виктор. – Мы тебя к обеду ждем. А это твои знакомые?

– Дернешься – пристрелю, – направив на него ИМ, предупредил небритый.

Второй поднял обрез двуствольного охотничьего ружья.

– Тут жиганы. Медведя валят.

Виктор рванулся вперед и влево. Пуля прошла мимо.

– Не стреляй, Клешня, – заорал тот, что с обрезом. – Услышат. Мы его так кончим. Заодно и прикинешься. Размерчик почти твой. – Он прижал к горлу бледной Ирины острие ножа. – Дернешься, сука, я ей горло перережу.

– Да вы чё, мужики, – немного развязно, с блатной интонацией заговорил Марецкий. – На кой понты колотить. Вас там солдатня шарит. Я по тропинке вас проведу, под скалами. Выйдем на элеватор. Там подстанция старая, отсидитесь в ней для надежности, а вечерком за работягами микроавтобус придет, с ними и уедете. Они тоже срок тянули, так что все путем будет.

– Где чалился? – задал вопрос небритый.

– На Талой, – ответил Виктор. – Семерик оттащил. За мусора, – усмехнулся он. Ирина с удивлением смотрела на него. – Короче, прячьте волыны, но так, чтоб выхватить сразу можно было, и покакали. Если солдатики, то троих так, без шума, уделаем. У меня к ним свои претензии. – Он криво улыбнулся.

– Ну смотри, фраерок, – отпустив Иру, кивнул тот, что с обрезом. – Малейшее, и обоих положим.

Резким ударом ноги Марецкий выбил пистолет из рук небритого и упал на спину. Жакан из обреза пролетел над ним. Второй бандит получил удар в голень и, взвыв, согнулся. Тумина, отскочив, схватила палку и сильно ударила его по голове. Марецкий кулаком уложил шатавшегося бандита на землю.

– Вяжи ему руки, – бросил Ирине свой ремень Виктор. – Петлю сделай и стяни кисти. На выстрел должны среагировать. – Увидев бегущих к ним солдат, поднял руки. – Я старатель, свою любимую спасал.

– Я журналистка Тумина, – показала удостоверение Ирина и, сделав несколько снимков лежавших бандитов, подошла к Виктору, обняла его и закрыла глаза. Марецкий, покосившись на солдат, начал целовать ее в губы.

– Извините, – услышали они, – это вы ему ногу сломали?

– Мы, – не отпуская шею Виктора, сказала Ирина.

Подбежал майор.

– Взяли?

– Да вот они, собственно, и взяли, – кивнул на целующихся прапорщик.

– Извините, что помешал, – начал было майор. – Должен выразить вам…

– Оставь себе благодарность, Махуров.

Марецкий отвернулся. Майор застыл с удивленной улыбкой. Ирина даже успела сфотографировать его.

По дороге к месту, где работали золотодобытчики, спросила:

– Ты его знаешь?

– Сидел в его колонии. Гад, если коротко.

– Но очень понятно, – засмеялась она. – Почему тебя зовут Капитаном?

– Я бывший капитан ВДВ, – сказал Марецкий. – Осужден трибуналом на восемь… Об этом как-нибудь позже. Дело пересмотрели, и я отсидел два года с небольшим. За это время от меня ушла жена, вместе с квартирой в Москве, – смущенно добавил он. – Как женщина она мне нравилась. Ее брат погиб в Афгане, я нашел ее и привез в Москву. Перед Чечней расписался… – Он махнул рукой. – Я ни о чем не жалею.

Ирина внимательно глядела ему в глаза. Тихо спросила:

– Это ее муж недавно убит?

Виктор вздохнул.

– Знаю, что это не ты, – кивнула Тумина. – Я почему-то была уверена, что появишься ты и все будет хорошо. Но когда ты начал вести себя как-то по уголовному, извини… – она прижалась к нему. – Мне на мгновение показалось, что все это спланировано.

– По-другому не получилось бы. У них было оружие, – объяснил Виктор.

– Ты теперь просто обязан жениться на мне, – вполне серьезно проговорила Ирина.

– Я обдумаю это, – также серьезно отозвался Марецкий.

– Я нравлюсь тебе? – тихо спросила. – У меня не было мужа, но я жила, как принято говорить, гражданским браком полтора года. Он немец, из Берлина. Тоже журналист. Я знаю два языка, английский и чуть хуже немецкий, и одно время работала…

– Зачем мне все это, – перебил ее Марецкий. – Я, можно сказать, недавно освобожденный уголовник. Ни жилья, ни профессии. У меня нет будущего. До весны я должен быть здесь. Не самое лучшее место, но меня устраивает. По крайней мере спокойнее, чем в Москве.

– Ты поставил на своей жизни крест? – удивилась Ирина. – Тебе сорок два года…

– Тридцать девять, – поправил он. – А при чем тут возраст?

– Ну как же! Настоящий мужчина должен построить дом, посадить дерево и обязательно оставить потомство. Знаешь, мне очень нравится твоя фамилия, и я буду Марецкой. Ирина Игоревна Марецкая, – с удовольствием выговорила она.

Марецкий покачал головой.

– Еще одного предательства я не переживу. Жена изменила, предала. Я получил срок в Чечне, хотя не был виноват. Родина, которая научила меня воевать и которая за это умение дважды награждала, посадила меня в тюрьму…

– Марецкий, – остановила его Ирина, – я не буду жалеть тебя. Через все это ты уже прошел, прошел сам и все вынес. Могу сказать одно. Я никогда ни в чем не обману и тем более не предам тебя. Давай все решим весной. Если тебе нужна будет супруга, не просто женщина для любовных утех, а женщина-хозяйка и мать твоего ребенка, тогда мы поженимся. Если нет, я просто исчезну из твоей жизни. Да и сейчас я особо, то есть специально, не стану попадаться на глаза. Но если вдруг тебе будет плохо, вспомни обо мне. А сейчас проводи до машины, мне пора ехать.

Виктор внимательно смотрел на нее.

– Я попрошу только об одном. Не ври мне. В свою очередь я заверяю, что делать подобного не буду.

– А разве ты умеешь обманывать? – рассмеялась она. – Ты и ложь не совместимы. – Ирина подхватила его под локоть. – Раз уже так все сложилось, попробую успеть первой сдать в газету материал о задержанных беглецах.

– Когда увидимся? – спросил Виктор, когда Ирина садилась в машину.

– Не знаю, – вздохнула она. – Видите ли, господин Капитан, я зарабатываю на жизнь своими сенсациями. Меня так и зовут «Мадам сенсация». Сейчас мне не дает покоя наследница. Я не все узнала и поэтому лечу в Штаты. Кажется, я написала то, что кому-то было нужно, а я не люблю, когда меня используют. – Строгое выражение лица неожиданно сменила застенчивая улыбка. – Все-таки я бы с удовольствием стала твоей женой, Капитан, – сказала Ирина и тронула машину.

Проводив «Ниву-Шевроле» взглядом, Марецкий направился к старателям.

– Начали! – крикнул подающий грунт под помывку бульдозерист.

– Умеет Капитан работать, – одобрительно заметил Дед. – И вообще, настоящий мужик. Ты вот ответь, Венька, токо по правде, – обернулся он к Росомахе. – Никто знать не будет. Боишься мести Капитана?

– Есть страх, чего уж скрывать-то, – признался Вениамин. – Вроде хлопнуть его, и все дела. Но ведь ты не дашь, да и сам не смогу. В общем, как будет, так пускай и будет. А к чему ты это начал?

– Да просто интерес имею. Про внука я токо щас понял. Что ждет его. – Он вздохнул. – Я не вечный, в любую минуту прибить могут, али сам крякну. Анна, она баба, слышу, как ночью скулит в подушку. И клянет меня не раз в день. Задумался я, чё делать. А вот что, хрен его знает. Растревожился. Покатили, – резко оборвал он себя.

Хабаровск

– Ну ты даешь, Тумина, – тяжело вздохнул главный редактор. – Ведь убить могли.

Ирина засмеялась:

– Знаешь, Никита Сергеевич, я, кажется, влюблена окончательно и бесповоротно. Если ничего не получится с замужеством, беру ребенка из детского дома, устраиваюсь на спокойную работу и ставлю крест на личной жизни.

Он внимательно смотрел ей в глаза.

– А кто он, этот супермен, не шепнешь по секрету?

– Просто мужчина, о котором я мечтала с детства. Умеет все. Только вот любить умеет ли? – погрустнела она. – Время покажет.

– И куда ты сейчас, неугомонная?

– В США. Звонили мне, кое-что оказывается не совсем так, как я написала.

– А может, не стоит? – засомневался главный. – Убивают потихоньку причастных к этой истории. Врача этого, ну ты про него писала, ассистента профессора, угрохали. И жену его тоже. Пусть сами разбираются, кому это очень нужно.

Ирина покачала головой.

– Нет. Завтра лечу в Вашингтон.

Чмокнув главного в щеку, быстро вышла.

– Зудин и Айболит – трупы, – сказал Галин. – Поэтому сейчас никаких дел. Золото есть, но поставлять не будем. Все это должно успокоиться, а уже потом… В общем, остальное – не телефонный разговор.

– Не много ли на себя берешь? – строго спросил Песковатский – отец.

– А вот пугать не надо, – нагло заявил майор. – У вас же никого тут нет. Если появится наследница, вообще ничего получать не будете. Поэтому я металл и придерживаю. Поглядим, кто и что эта наследница и получится с ней договориться или нет. Нет, тогда золото и пригодится. Наверняка она всех одиночек и звенья под себя сгребет. Дед, конечно, попытается что-то придумать, но у него ничего не получится. Сейчас народ рисковать не любит. Работу ту же предложат, заработок побольше, на кой черт им свою башку под пули бандюков подставлять или руки под наручники. Я буду ждать наследницу. А если попытаешься убрать меня, то запомни, генерал, материала имеется достаточно, есть и записи разговоров твоих с Садкиным. Да и со Звездочетом тоже. Поэтому не буди медведя зимой, шатун такого наворотить может, пожалеешь, что тронул.

– Вон как ты заговорил, падлюка! – возмутился Песковатский. – Забыл все, что я для тебя, гада, сделал.

– За то, что сделал, спасибочко. А сейчас, если что, у меня такое найдется…

– Ну смотри, Галин, – прервал его Песковатский, – тебе жить. А сколько, это только от тебя зависит. – И отключил телефон.

«Значит, надо все отвезти к брату, – подумал майор. – У него надежнее будет, все-таки ячейка сейфа. Сейчас и отвезу», – решил он.

Двое парней остановились у двери. Один поднял руку к звонку.

– Не надо, – шепнул напарник. – Он выйдет сейчас. На глушняк не бей. Вдруг не все записи будут.

Послышались шаги. Щелкнул замок. Едва дверь открылась, один из парней ударил Галина кулаком в подбородок.

– Ты чего-то забыл? – раздался женский голос.

Из спальни вышла плотная женщина. Удар ножа пришелся в область сердца. Поймав падающее тело, один из парней отнес его назад и положил на кровать. Накрыл труп одеялом. Второй, заклеив Галину рот скотчем, за ноги подтащил его к ванной комнате, поднял валявшийся дипломат и открыл его.

– Все тут. И кассеты, и фотографии. Все как Оборотень говорил. Мочи и уходим.

– Помоги. Тяжелый, сука, – позвал напарника тот, что был в ванной комнате. Вдвоем они подняли майора и положили в ванну. Включили воду. Майор, замычав, попытался сесть и получил удар рукояткой пистолета в висок. – Давай и бабу сюда, дольше вонять не будет, – предложил один.

Они направились в спальню. В квартиру вошел человек в маске и с пистолетом с глушителем. Первым получил пулю в лоб державший убитую, второй – в висок. Подхватив дипломат, неизвестный заглянул в ванную. Закрыв кран, приставил глушитель ко лбу Галина и нажал курок. Выйдя, начал не торопясь обыскивать квартиру.

– Значит, взяли беглых, – усмехнулся Горец. – Сроку-то по пять-шесть осталось, а сдернули. Значит, что-то за ними было.

– Да хрен с ними. Нам-то что делать? – Кубинец посмотрел на Горца. – Дед чего-то замолчал. Вроде стрелку забили, а он в отказ пошел. Приболел, говорит.

– В натуре у него внук есть? – спросил Бурый.

– Есть где-то. А тебе что?

– Да просто базар слышал…

– Внук Деда – это, считай, ключ ко всем его сокровищам, – сказал Кубинец.

– Слушай сюда, Куба, – надвинулся на него Горец. – Не советую говорить и даже думать об этом. Еще раз услышу, Деду отдам. А что с тобой сделают, сам понимаешь.

– А почему, Леха, тебя Кубинцем прозвали? – спросил Бурый.

– Был на Кубе, – вздохнул тот. – Мать с отцом там работали, какие-то болезни лечили, ну я тогда и родился. С детства кличут Кубинцем. Старики мои какую-то заразу подхватили и спеклись, как только в Союз вернулись. Я спасся, наверное, потому что, когда мне три года было, меня батя к своей матери отправил. Старушка быстро крякнула, меня в детский дом в Волгограде сдали. Восемь лет мне было. А ты уши не ломай, – обернулся он к Горцу. – Яж говорю, услышал в баре, как двое про внука Деда чирикали, вот и спросил.

– Как выглядели? – спросил Горец.

– Да я особо не приглядывался, – признался Вениамин.

– Об этом обычно не говорят, тем более в баре. Мало кто знает, что у Деда внук есть. Пошли прокатимся, может, узнаешь этих говорливых.

Кубинец положил в карман ПМ. Бурый сунул за пояс ТТ.

– Езжайте, я Деду звякну, – сказал Горец.

Выслушав его, Дед не на шутку разволновался.

– Верно Гранит базарил, похоже, кто-то пронюхал. Найди их, Гошка, – попросил он, – иначе быть беде, чую я запах крови. Найди! – повторил он.

– Думаешь клюнет? – спросил сидевший за рулем «Таврии» мордатый парень.

– Сто процентов.

Молодой мужчина в темных очках, сидевший сзади, делал себе укол.

– Слышь, Кобра, – полуобернулся водитель, – ты же обещал больше не колоться.

– Это только для успокоения, – ответил очкастый.

– Государыня узнает, снова тебя запрут.

– Но ты, Буйвол, не сдашь? – Кобра закурил.

– Не люблю я дело с наркоманами иметь, – признался тот. – Не надежные они.

– Со мной будет полный порядок. – И кивнул на выехавшую на трассу светло-зеленую «Ниву».

– Потихоньку за ней двинемся. Потом, если что, поведут другие, – сказал водитель.

Марецкий вернулся с прииска.

– Попить бы чего. Где Анна?

– Тут такое дело… – Росомаха помолчал. – В общем, кто-то в Хабаровске внука Деда вспоминал. Кубинец разговор слышал. Дед послал Якута Басурманина и Анну…

– У них телефон есть? – быстро спросил Марецкий.

– Конечно.

– Дед, – заскочил в спальню Виктор, – это называется «покажет сам». Звони Анке, скажи, чтоб ехала к Прокофьичу. Быстро, пока они не добрались.

Дед побледнел и схватил сотовый.

– В Хабаровске убили Галина с женой, вроде как ограбление, только до того еще двоих пристрелили, – торопливо рассказывал Марецкий. – Мне Тумина звонила. Сын майора говорит, что дипломат отца забрали. А тут разговор про внука твоего. «Таврия» за «Нивой» Анны двинулась. Пусть Анна едет к Прокофьичу.

Услышав отзыв в сотовом, Дед затараторил:

– К Прокофьичу поезжай. Понятно? Потом все разжую и в рот положу! В общем, давай к Прокофьичу.

– Хорошо, – услышал он плачущий голос Анны. – А как же…

– Делай как говорю, кошка ты драная! – взревел Дед.

– А я с этими двумя потолкую, – сказал Марецкий. – Только попить дайте. Кваску Аннушкиного.

– Дайте ему термос, – велел Дед.

– А я, может, с вами? – подавая термос, спросил Росомаха.

– Я с тобой не то что в разведку, на рыбалку не пойду, – отрезал Виктор.

– Что-то я не понял, – удивился сидевший впереди Якут.

– Дед знает, что делает, – ответил державший руль узкоглазый амбал.

Анна посмотрела назад.

– За нами «Таврия» едет, – испуганно сообщила она.

– Тогда понятно, почему маршрут изменили, – кивнул Якут. – Как же Дед узнал о них?

– Да-да, – говорил по рации старший лейтенант милиции. – Я стажер, исполняю обязанности участкового. Останови «Таврию» и проверь документы. Да поосторожней, вполне возможно, бандюки.

– Менты, – усмехнулся Кобра. – Готовь ксивы, Буйвол. Ништяк тачку по доверенности взяли. Тормози.

– Так этих упустим, – кивнул на «Ниву» Буйвол.