Текст книги "Миряне"
Автор книги: Борис Ивашин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
Ивашин Борис
Миряне
Борис Ивашин
Миряне
ПЬЕСА В ДВУХ ДЕЙСТВИЯХ
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Е г о р А н д р е е в и ч Х а б а р о в
Н и к о л а й Г и р е й
А л ь б и н а
Д а ш а
П а в л и к, П а в е л П е т р о в и ч
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Картина первая
Горы со снежными вершинами. К скале прилепился домик метеостанции. Перед ним дощатый стол, лавка, табуретки, зацветший кустарник. На столе метеокарты, записки сотрудников.
Солнечное утро. Усевшись на земле, в позе медитации замерла Даша, витая где–то выше гор. Рядом с ней самодельный мольберт с картоном, красками и кистями.
Из распахнутого окна метеостанции доносится нервный голос Альбины.
Г о л о с А л ь б и н ы. Алло! Алло! Докладываю: всех предупредили – и поселки, и рудники. Там принимают меры. Пора и нам спасаться. К перевалу идти рискованно, а вдруг обвал накроет дорогу. Как это обойдется? Да поймите вы: небывало бурная весна, быстрое таяние обрушивает снежные карнизы. К тому же из–за вершин выходит туча. Даже небольшой дождь сдвинет снега. Наш домик сметет лавина. В прошлом году весна была похолоднее, да мы едва уцелели. Помним тот ужас. Вывезите нас с гор вертолетом. Нет горючего? Заплатите -найдут горючее. Вам нечем платить, а мы в смертной ловушке. Алло! Спасите нас!
Из домика выходит А л ь б и н а.
А л ь б и н а (возмущенно). Трехэтажного мата не хватит покрыть начальничков: бросили на произвол судьбы двух баб на затерянной метеостанции, будто в стране женщины лишние.
Издалека доносится шум снежного обвала.
Альбина прислушивается.
Слава богу, не на нашем склоне. Пронесло... (Даше.) Ох, не вовремя ты со своими полетами в бесконечность. Не успеешь воротиться, шарахнет по головам, и рухнем в адскую бездну до всеобщего воскресения из мертвых. Очухайся, Дарья.
Шлепает ее сердито.
Блуждает по дальним мирам или с ума слетела?
Даша постепенно приходит в себя.
(Даше.) С возвращением.
Д а ш а. Не касайся меня, Альбиночка, когда душа витает в небе. Тело дернется от твоего шлепка, а души в нем вовсе нет. Закопаешь его.
А л ь б и н а. Чую, сестринская могила обеим уготовлена. Вряд ли заберет нас вертолет.
Д а ш а. Путь человека определен с рождения. Что выпало нам, то и сбудется. А ты в испуге...
Альбина от страха не в себе.
А л ь б и н а. От безысходности.
Д а ш а (успокаивая ее). Пока мыслишь, ищи выход. А я очутилась на Сириусе, ярчайшей звезде, принимаемой древними египтянами за богиню Сотис. Звезда великолепна, как богиня. Изумительные золотистые лучи струятся от нее. Я неслась в сладчайшем потоке, мелькали разные обличья, общались, блаженствуя. Но ты хлопаешь по мне, и не хотелось поворачивать обратно.
Даша берет кисть и пытается что–то рисовать на картоне.
На земле не примечала подобных красок. Как нарисовать? Не зря египтяне почитали богиню Сотис – покровительницу разлива Нила, нового года и умерших.
А л ь б и н а. Изобрази нас умершими в лучах Сириуса.
Д а ш а. Не дрейфь – не околеем.
А л ь б и н а (спохватившись). Чтобы жить, метнемся к перевалу.
Д а ш а. Успеем ли проскочить через перевал?
А л ь б и н а. Драпанем как наскипидаренные.
Д а ш а. Собираемся.
Они быстро выносят из домика вещи,
пытаются набить сумки одеждой.
А л ь б и н а. В сумку не влезает.
Д а ш а. Пытаешься унести весь гардероб.
А л ь б и н а. Одеть будет нечего.
Д а ш а. И я набила – не допру.
А л ь б и н а (решительно). Вытряхиваем часть барахла, берем документы.
Выбрасывают из сумок часть вещей,
вместо них укладывают некоторые бумаги, взятые со стола.
Д а ш а. Возьму и фотографии: Гирей снимал. Тут и дядя твой, Егор Андреевич. Гирей набивается в мужья, а я храню молчание.
А л ь б и н а. Уступи его, развратника, мне. А дяде ты по нраву. Поженитесь – породнимся.
Д а ш а. Повидаемся ли с ними?
А л ь б и н а. Им лафа. С рудника уволились и, наверно, катят на поезде в Москву.
Сумки уложены.
Уложила?
Д а ш а. Да. Побежали.
А л ь б и н а. Минуточку.
Она закрывает окно и дверь.
Я ведь врача вызывала.
Д а ш а. Какого врача?
А л ь б и н а. Слыхала, в поселковую амбулаторию назначен новый врач, лет двадцати пяти. До умопомрачения захотелось, чтобы до плоти молодец дотронулся. Киснем же монахинями в ущелье. Вот вызов и отправила, что, мол, заболела. Страсть одолела. Но уходим.
Д а ш а. Мы к перевалу – ноги уносить, а он прямиком сюда – на погибель.
А л ь б и н а. Не волнуйся за него. Позже передала туда предупреждение о лавиноопасности. Иначе говоря, отбой.
Они поспешно уходят.
Далеко за полдень.
Слышен глухой грохот обвала. Заработала рация.
М у ж с к о й г о л о с. Алло! Метеостанция! Прием! Метео! Алло!
Мужской голос умолк. Появляются уставшие Д а ш а и
А л ь б и н а. Слышен по рации женский голос.
Ж е н с к и й г о л о с. Метео! Алло! Альбина! Даша! Девочки, что с вами? Отвечайте!
Д а ш а (Альбине). Рацию не выключила.
Альбина идет в домик к рации. Даша открывает окно.
Г о л о с А л ь б и н ы. Прием. Вернулись с перевала, его завалило. Где вертолет? Если запоздаете и горы погребут нас, то пишите нам письма на звезду Сириус.
А л ь б и н а выходит из домика с
полупустой бутылкой вина, стаканом и бутербродом.
А л ь б и н а. Вертолет до сих пор не заправлен. (Наливает остатки вина в стакан.) Напиться и забыться бы, да в бутылке маловато. Поделимся.
Д а ш а. Не пью.
Альбина пьет, закусывает бутербродом.
А л ь б и н а. Мужичка бы для полноты ощущений. И пригожая я, и работящая, а стервецов–мужей не удержала, хотя и пыталась.
Д а ш а. Не за то держала. Муж твой, когда ухватишь его за душу.
А л ь б и н а. Тебе–то откуда известно, если никого даже к лифчику не подпускаешь.
Д а ш а. Из наблюдений.
А л ь б и н а. Эту скотину надо хорошо кормить, а я работала сутками, некогда было им готовить. А теперь мы у роковой черты...
Укладывает в сумки оставленные ранее вещи.
Д а ш а. В астральном пространстве уйма скончавшихся.
А л ь б и н а. Завираешься.
Д а ш а. Клянусь. Они там другие, но люди. И мне не страшно переходить из этого мира в тот.
А л ь б и н а. Успокаиваешь.
Д а ш а. Примчавшись с Сириуса в свое тело, но не осознавая еще себя, вдруг узрела: шагаю я по горным пикам, их не касаясь, а навстречу парень приветливый, словно знакомый в давних жизнях. Я догадалась, что увижу его реально. Если предопределено познать суженого, то продлятся дни мои.
А л ь б и н а. Не сочиняй. В обычной суете сплошной примитив. Раз Гирей взял в прицел тебя, то попадет в яблочко, как бы не выкручивалась. Лучше для тебя – оттолкни его на меня. Мне такой и нужен: на малом не остановится. И я с ним вылезу из серости.
Альбина уносит сумки в помещение метеостанции.
Появляется Х а б а р о в, одетый по–походному.
Увидев Дашу, срывает несколько цветущих побегов кустарника, берет их в зубы, встав на четвереньки, по–собачьи подбегает к ногам Даши. Та в испуге от неожиданности.
Д а ш а. Ой, мамочка!
Он дает ей понять, что цветы для нее.
Мне цветы? Признательна вам.
Берет у него цветы. Он поднимается.
Х а б а р о в. Дашеньке–очаровашеньке. Здравствуй, художница.
Д а ш а. Добрый день, Егор Андреевич.
Он разглядывает ее рисунок.
Из метеостанции выходит А л ь б и н а.
А л ь б и н а. Что за крик? Дядечка...
Альбина целует Хабарова.
Цветы для обожаемой. Ах, ах!
Д а ш а (смутившись). Принесу для цветов банку с водой.
Даша уходит в домик.
Х а б а р о в (укоризненно). Нельзя ли без "обожаемой"? Не смущай скромнягу. Неудобно перед ней.
А л ь б и н а. Покраснел–то. Не равнодушен к ней, потому что не чета она нынешним, разболтанным. Почему не уехал в Москву?
Х а б а р о в. После увольнения с рудника у нас с Гиреем весомый расчет да запас, наработанный раньше. Сумма круглая. А местные бандюги пронюхали: кто и сколько получил в кассе. Подловив отъезжающих вблизи станции, облегчают ко
шельки. Разумнее топать в обход к перевалу, а к вам в гости по дороге.
А л ь б и н а. Вещи где?
Х а б а р о в. Гирей уселся на них отдохнуть у монастыря.
А л ь б и н а (радостно). Женишок приплывает в лапки мои.
Д а ш а приносит банку с водой, ставит цветы в нее.
Д а ш а (Хабарову о цветах). Мне нравятся. Вы любезный.
Х а б а р о в. Обыкновенный.
А л ь б и н а (Даше). Не проболтайся им, что перевал завален. Подвергнемся опасности – одна участь для всех.
Х а б а р о в. О ком судачите?
А л ь б и н а (уклончиво). Женские секреты.
Посчитав, что мешает им секретничать,
Хабаров направляется со двора.
Х а б а р о в. Схожу–ка за Гиреем.
Хабаров уходит.
Д а ш а. Выручат ли нас?
А л ь б и н а. Сомневаюсь.
Д а ш а. Не укрыться ли в монастыре? Кельи вырублены прямо в скалах.
А л ь б и н а. В них не обитают иноки, оттого что жаркими веснами их затапливало. Мы обречены.
Д а ш а. Несправедливость.
А л ь б и н а. По мне справедливо. Безалаберно прокутила я молодость и сдавать начала.
Д а ш а. В твои–то двадцать восемь.
А л ь б и н а. Стареют не от лет, а от грехов. Меня лапали, мяли, а по–доброму никто и не приласкал, никто из–за меня не страдал. Никому я не в радость. Не строю больше иллюзий. Удастся – выберу середнячка, окручу не любя, женю на себе, чтобы иметь семью.
Появляются с вещмешками Г и р е й и Х а б а р о в. У Гирея букет полевых цветов. У Хабарова на плече висит старая гитара.
Г и р е й. Салют красавицам.
Д а ш а. Привет.
А л ь б и н а (заигрывая). Обольстительный кавалер Гирей.
Хотела взять у него букет.
Г и р е й. Извини, Альбина. (Даше.) Цветочки с моим сердечком.
Д а ш а. Букет принимаю, но без довеска.
Не знает, куда деть букет.
Г и р е й. В банку поставь. (Вытаскивает из банки цветущие побеги кустарника.) Корявые палки выбрось.
Д а ш а. Поместятся все.
Она устанавливает все цветы в одну банку.
Ей неловко перед Хабаровым за выходку Гирея.
Г и р е й (Даше с намеком). А я приятнее цветов.
А л ь б и н а. Мой дядя тоже привлекателен.
Г и р е й. При чем дядя? Он с годами проскочил мимо девушек к зрелым дамам.
А л ь б и н а (Гирею). Баламут.
Г и р е й. Иль обиделся, Хабаров?
Х а б а р о в. На голодный желудок не обижаюсь.
А л ь б и н а (вдруг решив). Устроим прощальный пир, если, конечно, успеем...
Г и р е й. Мы не спешим покидать метеостанцию. Теплынь наступила, как летом. Снега потекли потоками. Дышу полной грудью.
Х а б а р о в (Гирею). Не разделяют твоего благодушия. (Девушкам.) Приуныли что–то?
Вытаскивает из вещмешка две бутылки вина и ставит на стол.
Для поднятия тонуса.
А л ь б и н а. Прибавим закуску по–русски.
Г и р е й. Выходит, не для меня.
Д а ш а. Сделаем и по–татарски.
Альбина и Даша уходят в домик.
Г и р е й. Вырвались наконец–то с рудника.
Х а б а р о в. Скорей бы в Москву, в дело.
Г и р е й. Действуем сообща, как напарники.
Х а б а р о в. Как уговорились. И связи используем.
Г и р е й. Еще бы: мой дружок закадычный – Фимка втесался в правительство. Проныра. И твой сослуживец армейский Гриша – лидер партии. Удачно у них получилось: пошумели на митингах, понося ослабевший режим, при столкновениях постреляли в нужную сторону – и на тебе – вершители судеб народных. А мы упустили момент.
Х а б а р о в. Наверстаем.
Г и р е й. Капиталец, сколоченный в руднике, откроет чиновничьи двери.
Д а ш а приносит посуду.
Д а ш а. Проголодались?
Х а б а р о в. Мягко сказано.
Г и р е й. Жрать охота, Даша.
Д а ш а. Потерпите.
Даша ставит посуду на стол и уходит обратно в домик.
Г и р е й (Хабарову). Наметил одну цель – столица, вторую – Дашка. Настоял я двигаться не на станцию, а через перевал, не столько из–за боязни ограбления, сколько из–за нее, вишенки. Тебе–то она почти дочь.
Х а б а р о в. А ее спросил?
Г и р е й. Глупо спрашивать девицу, торчащую без мужчин в горах, согласна ли она на замужество? Естественно – да. Но поломается, цену себе набьет. Перетерплю.
Х а б а р о в. Крепко любишь ее?
Г и р е й. Честь рода нашего не позволяет отступать от приглянувшейся женщины. Буду обладать ей, иначе я не Гирей, не потомок хана.
Х а б а р о в. Зарываешься.
Г и р е й. Настал век беспардонных.
Из метеостанции выходит А л ь б и н а с ведром.
А л ь б и н а. Картошку нечем помыть. Кто к роднику отправится?
Х а б а р о в. Молодой и сгоняет.
Г и р е й. Давай ведро.
А л ь б и н а. С молодым и я прогуляюсь.
Альбина берет под руку Гирея.
Г и р е й (отстраняясь). Да я сам.
А л ь б и н а. Чего ж сам, Гиреюшка? Покажу, где родник.
Г и р е й. Найду его.
А л ь б и н а. Пройдемся парочкой.
Х а б а р о в. Не спускай себя с цепи, Альбина.
А л ь б и н а. Я не сразу, я постепенно.
Гирей и Альбина уходят. Хабаров берет гитару, напевает.
Из домика выходит Д а ш а, слушает.
Х а б а р о в. "Твержу себе: "Опомнись,
Ждет Божия гроза,
За то, что милый образ
Вознес под образа!.."
Не ждет меня награда
И рай на небеси,
Лишь, милая, лампаду,
Лампаду не гаси!
Пусть светит и смеется,
И плачет, и зовет
Твое земное солнце
Все годы напролет...
Тревожного раздумья
Со стоном рвется нить -
Любовь с благоразумьем
Мне не соединить".[1]
Д а ш а. Голос выдает вас: необласканный вы, Егор Андреевич. Женились бы: вам под сорок.
Х а б а р о в. Представь мешок со змеями. В нем множество гадюк и всего пара ужей. Запустив руку туда, что вытащу? Вероятнее, гадюку, а желательно ужа, вернее, домашнюю уютную ужиху, чтобы умиротворенно было с ней.
Д а ш а. Не встречались приличные?
Х а б а р о в. Иногда, да не любили меня.
Д а ш а. Девушки любят тех, кто их любит.
Х а б а р о в. Следуя твоей логике, смею надеяться?
Д а ш а. Сметь–то смеете, но...
Х а б а р о в. Но нарвешься на того, кто опошлит.
Д а ш а. Судьба распоряжается любовью, да где ее благоволение?
Х а б а р о в. Весна развеет грусть.
Д а ш а. И затопит, и сметет, не щадя никого.
Х а б а р о в. О чем ты?
Возвращаются А л ь б и н а и Г и р е й, неся ведро с водой.
А л ь б и н а (Гирею). Благодарю.
Г и р е й. Всегда пожалуйста.
А л ь б и н а (всем). Сварю горячее.
Альбина уносит в домик ведро с водой.
Г и р е й (Хабарову). Андреич.
Делает знаки Хабарову, чтобы тот ушел.
(Недовольно.) Мозги заклинило?
Х а б а р о в. Что? Поясни по–людски.
Г и р е й. Обсудить намеревался ты с Альбиной...
Х а б а р о в (в недоумении). Я?
Г и р е й. Запамятовал. Уши прожужжал: "Ох и наговорюсь с племянницей..."
Х а б а р о в (догадавшись). А, пообщайтесь, раз приспичило.
Хабаров уходит нехотя в домик.
Д а ш а (укоризненно). Выпроводил.
Г и р е й. Мешает.
Д а ш а. С ним спокойнее.
Г и р е й. Я твоя опора.
Д а ш а. Не уверена.
Г и р е й. В прошлый мой приход ты не ответила на предложение.
Д а ш а. Напрасные слова.
Г и р е й. А миловались всласть.
Д а ш а. Чистейший вздор.
Г и р е й. Ну я... целовал.
Д а ш а. Застал врасплох нахальными губами.
Г и р е й. Взасос. Распаляешь до трясучки.
Он схватил ее, целует. Она пытается вырваться.
Появляется А л ь б и н а, вытряхивает фартук.
Д а ш а (Гирею). Не распускай руки! Пусти, хам!
А л ь б и н а. Он не хам, а хан.
Д а ш а. Он и хам, и хан. И вообще от него дурно пахнет.
Г и р е й. Одеколон, между прочим, французский.
Даша ушла в домик. Альбина приблизилась к Гирею.
А л ь б и н а. Съел, жених?
Г и р е й (обиженно). Пахну, видите ли, я...
А л ь б и н а (понюхав). Пахнешь... мужчиной. То, что требуется.
Обнимает и целует Гирея. Он отстраняется от Альбины.
На расстоянии можно забеременеть. Я подплываю, а ты хвост поджал.
Г и р е й. Позволь. По какому праву?
А л ь б и н а. А по какому праву ты заслюнявил Дашку? Гордись, паршивец, дама со стажем нежит тебя.
Д а ш а выглянула из окна.
Д а ш а. Проучи самоуверенного, Альбиночка.
Даша исчезает в домике.
А л ь б и н а (Гирею). Что нам стесняться? Свободные, стремимся к достатку.
Г и р е й. Отвали. Не порти обедню с Дашей.
Он отстраняет от себя Альбину.
А л ь б и н а. Прикипел бы ко мне.
Г и р е й. Рехнулась бабонька.
А л ь б и н а. Ты же рвешься в Москву на высокую должность, обогатиться вознамерился. Вот и пригожусь тебе. Разуй глаза: приоденусь -представительная, обаятельная, в любой компании раскованна, умный разговор вести мастерица. И деньжата помогу тратить с шиком.
Г и р е й (досадливо). Понесла.
А л ь б и н а. Есть посолиднее воротилы, но некогда мне искать и обхаживать их. Объединимся? Создадим семейно–деловой союз. Я практичная. А что Дашка? Неопытная, необкатанная и не стремится к тебе. Взвесь, Гирейчик, не прогадаешь.
Альбина направляется в домик.
Навстречу появляется Х а б а р о в.
Х а б а р о в (Альбине). Покормила бы оголодавших.
А л ь б и н а. Обождите малость.
Альбина вошла в метеостанцию.
Х а б а р о в (насмешливо). Альбина придавила?
Г и р е й. Гусеницами. Да ошиблась адресом. Добьюсь Дашку, чего бы мне ни стоило. Ты тихоня, не ввяжешься в схватку за прекрасный пол.
Х а б а р о в. Был я лет восьми–девяти, у нас с одноклассником вспыхнул спор о девушках и женщинах. Он выказывал себя знатоком и утверждал: все матери – женщины. Чтобы не ударить в грязь лицом, я заявил уверенно: "А моя мама девушка." Он возразил, ухмыляясь издевательски. И мы подрались. Бил я его отчаянно. Он спасовал перед моим диким неистовством и согласился, что моя мама девушка. Отправился домой я с поцарапанной мордой. Мама прикладывала примочки, но я не назвал причину драки. Гордость распирала меня. Я впервые осознал свое мужское достоинство. Повзрослев, перестал кому–либо что–то доказывать.
Г и р е й. Почему?
Х а б а р о в. Где надо соперничать с другим мужчиной, там нет любви женщины. Если она действительно любит, то на крыльях прилетит, ее никто не остановит. А ежели не любит, зачем же за нее бороться? Пусть она, нелюбящая, достанется другому, пусть он хлебнет горечь ее нелюбви.
Появляется А л ь б и н а.
А л ь б и н а (Гирею). Подсоби Даше и без фокусов.
Г и р е й. Но с желанием.
Гирей уходит в домик. Альбина расставляет на столе посуду.
А л ь б и н а (Хабарову). Положение скверное, дядя. Приборы показывают слишком высокое давление, резкое повышение температуры. И...
Х а б а р о в. И лавины сдвинутся.
А л ь б и н а. Перевал под обвалом. Грозовая туча вон... выползает из–за гор.
Она показала на вершины гор.
Х а б а р о в. Капкан захлопнулся, зависим от провидения, но Бог милостив.
А л ь б и н а. Неверующая я. Изложи обстановку Гирею.
Х а б а р о в. Незачем омрачать его, жизнелюбца.
А л ь б и н а. В эти тревожные часы, дядя, прошу прощения. Со мной у тебя масса неприятностей, сплошные неудобства.
Х а б а р о в. Полноте.
А л ь б и н а. Ты же совершил житейский подвиг, поднимал с малых лет сироту. Совсем молодым воспитывал девчонку, учил, одевал, обувал, душу вкладывал в меня, пожертвовав личной жизнью. А чем я отплатила? Росла паинькой, деточкой, а выросла... После института, как устроилась на океанский лайнер, как поозорничала в портах, как завертелась с мужьями да с любовниками, вспоминать тошно. И мужья–то мои – куда ветер дунет, туда и они. Благо, что вытащил с корабля и устроил на метеостанцию. Поутихла вдали от волокит настырных. Из–за меня и бобыль, из–за обузы.
Х а б а р о в. Не казнись. Наше душевное состояние определяется тем, какими глазами вглядываемся в мир и в себя. Радуйся белому свету, солнышку, тому, что мы погостили на земле, на голубой планете.
А л ь б и н а. Замечательный дядечка. И кого девки завлекают?
Х а б а р о в. Дерзких добытчиков, не отягченных муками совести. Мне кажется, что перед всеми я в чем–то повинен, как–то неловко себя чувствую, щепетилен во всем. Отсюда и мои трудности.
А л ь б и н а. Постараюсь подтолкнуть Дашу к тебе.
Х а б а р о в (неодобрительно). Что ты.
А л ь б и н а. Ты ужасно правильный. Намаешься.
Х а б а р о в. Не заикайся ей обо мне, да и бессмысленно – уберечься бы.
Хабаров глянул с опаской на вершины гор.
Д а ш а приносит на подносе закуску.
Д а ш а. Гирей–то кухарничать умеет.
Х а б а р о в. Удивительно.
Хабаров уходит в домик.
А л ь б и н а. Как татарин?
Д а ш а. Подмазывался.
А л ь б и н а. Клюнул бы на мою наживку, я бы ему детей нарожала по–восточному – десятка полтора. Прославляли бы мы: он – Аллаха, я -Саваофа, дети –Будду. Гармония. А ты сочеталась бы с дядей Егором.
Д а ш а. В астрале приметила предназначенного мне.
А л ь б и н а. Чушь понавоображала.
Д а ш а. Мужчины варят картошку, а я помедитирую. Поднимется ввысь дух – не трогай меня.
А л ь б и н а. Валяй, но разведай: "Кто у Альбины на роду написан?"
Даша медитирует. Альбина раскладывает закуску по тарелкам.
Появляется Г и р е й с чайником и стаканами.
А л ь б и н а (Гирею). Тихо.
Г и р е й (в недоумении). Что с ней?
А л ь б и н а. Ее нету.
Они сервируют стол.
(Гирею.) Не стучи.
Г и р е й. С ней плохо?
А л ь б и н а. Балдеет.
Г и р е й. Больная?
А л ь б и н а. Больная, больная, а я здоровая. Разохочусь, могу заменить целый гарем. Сэкономишь на содержании одной, а не дюжины жен.
Г и р е й (иронично). Многостаночница.
А л ь б и н а. Зови дядю. Начнем, секунды дороги.
Гирей уходит в домик за Хабаровым.
Даша, Дашенька, спустись в бренное тело. Ау!
Даша медленно приходит в себя.
Рассказывай.
Д а ш а. Вновь тот молодой человек, среднего роста, с чемоданчиком. Утвердилась в догадке – родненький он.
А л ь б и н а. А мой?
Д а ш а. Представилось: веселая ты, а вокруг тасуются мужчины, как карты. Потом исчезли, и возник какой–то блаженный, с бородкой, в черной одежде. И вы влечетесь друг к другу издалека, но не сошлись.
А л ь б и н а. А продолжение?
Д а ш а. Все.
А л ь б и н а. Себе помоложе высмотрела, а мне хрыча древнего. За бороду его таскать, что ли?
Раздается грохот обвала. Из домика выскочили мужчины.
Все настороженно смотрят на горы.
Д а ш а. Владыка гор гневается.
Х а б а р о в. Раздраконит нас.
Г и р е й. Не стращайте.
А л ь б и н а (всем). Пристоляйтесь: выпивон, закусон и прочее.
Все усаживаются за стол.
Г и р е й (Даше). Странная ты. Как самочувствие?
Д а ш а. Превосходное.
Х а б а р о в. Налили по первой.
Наливает вино в стаканы.
А л ь б и н а. За что пьем?
Х а б а р о в. За жизнь, разумеется.
Все, кроме Даши, пьют.
Г и р е й (Даше). Пригуби малость.
Д а ш а. Не примет организм.
Г и р е й. Нездоровится?
Д а ш а. Стоит выпить – не взлечу.
Г и р е й (Хабарову). Старшой, что за бред с полетами?
Х а б а р о в. Без понятия. Мы с ней еще не летаем.
Д а ш а (Гирею). Чаю мне налей.
Г и р е й (Даше). Изволь.
Наливает чай в стакан и подает Даше.
Допусти с собой в полет.
Д а ш а. Невесомость обретает не всякий.
Г и р е й. Я же особенный – потомок ханов Гиреев.
А л ь б и н а. Есть шанс, Дарья, приобщиться к ханскому роду. Нынче престижно слыть членами семей бывших царей, князей, султанов и черт–те кого.
Г и р е й. Не черт–те кого. В Отечественную войну дедушка сражался капитаном на фронте. А в это время за пособничество оккупантам выселяли татар из Крыма в Среднюю Азию. Кого–то отправили в лагеря. Однако в армии его не тронули, хотя он и был наследником престола в Бахчисарае. Через несколько лет после войны, когда прибыл он в Бахчисарай, перрон и привокзальная площадь заполнились остатками соплеменников. Дед появился в дверях вагона, и все пали на колени с возгласами: "Хан вернулся!" (Даше.) Назовешься ханшей, но без престола.
А л ь б и н а (Гирею). Слабо подать трон девке из орловской глубинки?
Г и р е й (Даше). В этом я бессилен, но в ином...
Гирей хотел было обнять Дашу.
Д а ш а (Гирею). Не твоя наложница.
Гирей отступился.
А л ь б и н а (Гирею). Обжегся. Неси картошку.
Гирей уходит в домик. Хабаров наливает себе вина.
Х а б а р о в (девушкам). С вашего разрешения тяпну.
А л ь б и н а (Хабарову). Тяпни – расхрабришься и бочком к Даше.
Вдруг из метеостанции раздается звон разбитой посуды.
Посуду вдребезги... Я ему!
Альбина убегает в домик.
Д а ш а (с сочувствием). Перепадет Гирею.
Х а б а р о в. Меня бы кто пожалел.
Д а ш а. Сыграйте, Егор Андреевич.
Х а б а р о в. Играю неважно, пою так себе, но по просьбе трудящихся...
Хабаров взял гитару, запел.
Х а б а р о в. "Ни дня, ни вечера, ни ночи
Ни жизни горестной земной.
Лишь только очи, очи, очи
Мерцали дивно предо мной.
Мели снега, дробились ливни,
Гуляла подлая молва,
Но так чисты, но так наивны
В нас были чувства и слова.
О чаша грусти, ты бездонна,
И если мир разлучит нас,
Не стоит он любви и стона,
Единой искры милых глаз!"[2]
Д а ш а. Вы девушек песнями привечали?
Х а б а р о в. Бывало запою, на гитаре побренчу, а лапоньки ушки развесят, замлеют, щечки запылают, и бери их...
Д а ш а. И брали?
Х а б а р о в. Не без греха. Но мне необходима ее искренняя увлеченность мной и мое томление духа. Старовер, да?
Д а ш а. Пожалуй.
Х а б а р о в. По нынешним временам он и она не влюбленные, а партнеры. Позанимаются, как говорится, любовью, а в душах пустота еще глубже.
Д а ш а. А вы близки к соприкосновению с астральными далями. Помедитируем?
Х а б а р о в. Смогу ли?
Они не успели приступить к медитации, появляется А л ь б и н а.
Г и р е й выносит блюдо с картошкой.
А л ь б и н а (Гирею). Единственное блюдо не урони, изверг.
Г и р е й. Посуда бьется неспроста – к прибыли. Мы же с Андреичем стремимся в столицу, где вовсю общенародное добро разбазаривают.
А л ь б и н а. Перепадет ли вам?
Г и р е й. Не протянешь руки к госсобственности – протянешь ноги.
Слышны сигналы по рации.
А л ь б и н а. Позывной наш.
Идет в метеостанцию.
Д а ш а (мечтательно). На Тверском бульваре вдохнуть бы театральный воздух, поклониться Есенину.
Г и р е й. Билеты в купейный вагон без проблем.
Д а ш а. Повременю.
Чуть слышны раскаты снежных обвалов.
Г о л о с А л ь б и н ы. Прием! Метео! Мы на месте. Да живы, живы, а дальше неизвестность: горы грохочут.
Даша внимательно вслушивается в слова Альбины.
Каков результат ваших усилий? Безнадега? Чтоб вам так жилось, как и нам.
Г и р е й (Хабарову). Склони Дашу перебраться на городской асфальт. Убеди ее, Хабаров, ради меня.
Гирей уходит в метеостанцию.
Д а ш а. О чем шептались?
Х а б а р о в. Поручил – сосватать тебя за него. Но не сумею за другого.
Д а ш а. А за себя?
Х а б а р о в. Не пытался.
Д а ш а. Он спланировал наперед: кем стать, какая супруга, какие доходы.
Х а б а р о в. Хватка менеджера. Что ему ответить?
Д а ш а. В сказках золотая рыбка почему–то достается не сильному, богатому, красивому, а простофиле.
Х а б а р о в. То же в сказках.
Д а ш а. Если довелось бы выбирать из двоих, я предпочла бы вас, Егор Андреевич.
Х а б а р о в. Юморок.
Д а ш а. Ничуть.
Х а б а р о в. В мои–то знойные лета глоток утренней свежести...
Д а ш а. Что годы его или ее? Главное – радость в общении.
Появляются Г и р е й и А л ь б и н а с магнитофоном.
А л ь б и н а. Вертолет отменяется.
Г и р е й. Зачем вертолет?
Вопрос остается без ответа. Она включает магнитофон.
А л ь б и н а. А напоследок дамский танец.
Она хватает Гирея, увлекает в танце, дурачится.
(Гирею.) Разомнемся!
Д а ш а (Хабарову). Не откажите.
Х а б а р о в. В танцах я медведь.
Д а ш а. Медведей в цирках часто дрессируют женщины.
Общее веселье, балаган.
Г и р е й (Хабарову). Поговорил?
Х а б а р о в. Да
Г и р е й. Успешно?
Х а б а р о в. Вполне.
Г и р е й. Я твой должник.
Гирей посылает воздушный поцелуй Даше.
А л ь б и н а (Гирею). Покрепче спинку прижимай, а то упаду.
Г и р е й. Выпендриваешься.
А л ь б и н а. Не пялься на соседку, имея в руках конфетку.
Г и р е й. Змеища.
Танцы в разгаре. Появляется молодой человек, с медицинским чемоданчиком. Увидев Дашу, глазами впился в нее. И она вдруг остановилась перед ним. Они счастливо улыбаются.
А л ь б и н а (парню). Кто будешь?
П а в л и к. Врача вызывали?
А л ь б и н а (про себя). Вляпалась.
Даша и Павлик не оторвутся друг от друга.
Х а б а р о в (Павлику). Заболевшие отсутствуют.
П а в л и к. Кто больной?
А л ь б и н а. Я.
Она выключает магнитофон.
Г и р е й (Павлику). Вы не психиатр?
П а в л и к. Есть потребность?
Г и р е й (указывая на Дашу). Оригиналка.
П а в л и к. Обследую первую больную, а ее после.
Павлик направляется к Альбине.
П а в л и к (Альбине). Что болит?
А л ь б и н а. Все.
П а в л и к. Конкретнее.
А л ь б и н а. Диагноз – дурь.
П а в л и к. У меня куча вызовов, а вам хиханьки.
Д а ш а. Ей хаханьки.
П а в л и к. У пастуха острая боль. К нему через перевал добираться.
Х а б а р о в. Не шуми, парень. Давай выпьем.
Д а ш а (Павлику). Присаживайся. Я Даша, а ты?
П а в л и к. Павлик.
Он садится за стол, смотрит на Альбину сердито.
А л ь б и н а. Виновата, Павлуша.
П а в л и к (недовольно). Я вам не Павлуша, а Павел Петрович, и вы ответите за ложный вызов.
А л ь б и н а. Не сердись, Павлушенька. Представимся: Альбина -синоптик, Даша – гидролог. И наши гости с рудника. Попробуй винца.
Подает ему стакан вина.
П а в л и к. Я на работе.
А л ь б и н а. В самый раз.
П а в л и к. Ни–ни.
Д а ш а (Павлику). Пей, голубчик. Нам предстоит основательно побеседовать.
П а в л и к. Психиатрия не мой конек.
Д а ш а. А я нормальная.
Г и р е й (Павлику). Умирающий пастух дожидается доктора.
Павлик пытается встать. Альбина удерживает его.
А л ь б и н а. Пастух – не Алибек ли?
П а в л и к. Вроде.
А л ь б и н а. А, хроник. Двадцать лет хворает и на горах баранов пасет. Колом его не зашибешь.
Г и р е й (провоцируя). У пастуха тяжелый приступ, а врач расселся и пьянствует.
П а в л и к. Товарищ прав.
Д а ш а. Товарищ ревнует.
Г и р е й. Пускай убирается.
Д а ш а. Перестань, Гирей.
Павлик порывается встать.
Х а б а р о в (Павлику). Сиди. Пастух, очевидно, заболел от перестройки, от разочарования в происходящем. Но все обойдется, и пастух поправится.
П а в л и к (Альбине). Все–таки для чего вызывали?
А л ь б и н а. Если честно, то развеять тоску по мужскому присутствию.
П а в л и к. Воздержание не страдание, не взбеситесь.
Х а б а р о в. Отхлебни, эскулап.
Павлик пьет с удовольствием.
На лице Даши улыбка.
Г и р е й (Даше). Отчего улыбаешься?
Д а ш а (Гирею). От благостных раздумий. (Павлику.) Мне показывался твой астральный облик. Ты мой от пяток до макушки. Испытываю невыразимую симпатию к тебе, чего прежде со мной не случалось.
П а в л и к. И я ощущаю прилив неведомой благодати.
Д а ш а. Это моя аура сливается с твоей.
П а в л и к. Мы невольно сближаемся.
Д а ш а. И соединимся навсегда.
Г и р е й. Вранье!
П а в л и к. Нам пытается кто–то помешать.
Д а ш а. Татарин.
П а в л и к. Какой?
Д а ш а. Крымский.
Г и р е й (Павлику). Она моя невеста.
П а в л и к. А моя, стало быть, жена.
Д а ш а. Точно.
Г и р е й (включает музыку). Продолжим танцы. (Даше.) Приглашаю.
Д а ш а. Я с мужем.
Даша и Павлик танцуют.
Д а ш а. Представь, Павлик, мы на великосветском балу. Кругом горят люстры, играет военный оркестр, нарядная публика. Вон хан Гирей, правда, без гарема. Вот княгиня Альбина, но почему–то без своих мужей и любовников. Тут же и губернатор Хабаров, как отец родной. И мы кружимся, вплываем в наше будущее...
Х а б а р о в. Им не до ухаживаний, не до обдумывания вариантов женихов и невест, они вмиг в омут головами.
Г и р е й. Внезапно довериться первому парняге – недоразумение.
