Текст книги "Красота убьет этот мир"

Автор книги: Борис Хантаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Борис Хантаев
Красота убьет этот мир

Как и все мои сказки, посвящается Марии Филькиной

Добро пожаловать в таверну «Благородное место», в которой благородным является только название. И об этом вам скажет любая муха, которых здесь куда больше чем посетителей. Внешний вид заведения не внушает доверия. Обвисшая деревянная избушка, косится на бок, словно она, как и ее не многочисленные посетители, напилась в хлам. Ко всему прочему, над таверной навис туман, который словно призрак, наблюдал за происходящим, а быть может, даже кого-то поджидал. Это место, можно было бы смело назвать самым мрачным во всем Северном королевстве, если бы не одно но. А точнее, если бы не один карлик. Его настоящее имя стерло время, но сам себя мистер метр три сантиметра называл Муравей. Этот так называемый Муравей, мало того, что был уродлив на все лицо, так еще был лишен одного глаза. По слухам, что ходили среди посетителей таверны, свой левый глаз, карлик выколол себе сам. «Он хотел быть шутом, и считал, что одноглазый карлик это очень смешно» часто говорил один постоялец «Благородного места» с черной густой бородой.

Каждый вечер Муравей выходил из таверны с кружкой самого дешевого пива, которое он получил бесплатно, от хозяина столь жуткого заведения. Каждый вечер, карлик начинал одну и ту же тираду, которую многие постоянные посетители таверны, уже знали наизусть.

«Заходите не стесняйтесь, в „Благородном месте“ рады всем. Будь вы карлик, как ваш покорный слуга, или рыцарь в сверкающих доспехах, эта таверна найдет, что вам предложить. Самое лучше пиво, для высших господ, и самые худшие помои, для таких как я. Если у вас есть деньги, заходите. Если нет, местный бармен принимает одежду, зубы и волосы, если они без вшей, разумеется. „Благородное место“ это рай, для путника, что хочет отдохнуть. Так зачем тогда мерзнуть, если можно согреть свои косточки, в компании высших особ, из разных благородных мест».

Обычно уже в середине этой тирады, карлика кто-нибудь затыкал, но он не обижался, а просто заходил с новым посетителем в любимую таверну.

Сегодня в «Благородном месте» людей было много как никогда. Здесь находились и постоянные пропойцы, беззубые и без волос, и простые работяги, что пришли сюда хорошенько выпить, а если повезет, то и хорошенько с кем-нибудь поспать. Также в таверне находился один рыцарь, в настолько сверкающих доспехах, что в них отражались все клиенты «Благородного места». Но самым странным посетителем был молодой мужчина, одетый в длинный черный плащ. На его голове восседала ковбойская шляпа, с синим пером. Лицо мужчины было спрятано под повязкой, которая скрывала за собой все, кроме ярко зеленых глаз. Незнакомец в плаще, с поднятым вверх воротом, в отличие от всех посетителей пил не пиво, а дорогое, королевское вино. Но сейчас на него никто не обращал внимания, все были заняты одним интересным разговором, который не замолкал ни на секунду уже несколько часов.

– Наш любимый король мертв, и всему виной эта грязная шлюха – сгоряча пробормотал бородатый пьяница, что сидел в самом углу, с бокалом мутного пойла.

– Не только король, эта подстилка дьявола убила и двух его сыновей, единственных претендентов на трон. Сейчас из-за нее в королевстве начнется разруха – громко, чтобы все услышали, произнес седой старик, с усами до самой шеи.

– Самое страшное, что ее так и не поймали. Проклятая Адель все еще на свободе, кто знает, кого еще прикончит ее рука – промямлил беззубый и почти безволосый мужчина, а после плюнул что-то желтое прямо на пол.

– Но говорят, в постели она была хорошо – посмотрев вверх, и словно представив, молодую девушку рядом с собой, подытожил Муравей. – И экспериментировать эта леди вроде как не боялась, ходят слухи она с ослом вытворяла такое, о чем вслух, даже не прилично, знаете ли, говорить.

– Вам не кажется это странным – пробормотал рыцарь, что сидел в центре таверны, за главным столом. – Что хрупкая девушка, убила трех взрослых мужчин.

– А кто сказал, что она хрупкая – ехидно заметил карлик. – Говорят она, здоровой была как корова, говорят она… – карлик хотел добавить кое-что еще, но его перебил звонкий бой бокала об деревянную крышку стола.

Звук разбитой посуды, и разлитой на пол выпивки, разлетелся по всему заведению. Каждый окосивший от пива пьяница не поленился направить свой взор в сторону дебошира, что продолжал спокойно сидеть за своим столом. Столь долгий разговор об убийце короля наконец-то был прерван. Огромный в ширину, и не очень высокий бармен, вместе с дубиной набитой у изголовья ржавыми гвоздями подошел к самому тихому посетителю таверны. Бармен подошел к мужчине в плаще, с ковбойской шляпой и пером на ней.

– Не хорошо, знаете ли, получается мистер – произнес верзила, покинувший свое рабочее место, и прекративший разливать, столь дорогой для здешней публики алкоголь. – Зачем вы разбили бокал?

Мужчина в плаще, не вставая со своего места, посмотрел на бармена, а затем на дубину, что находилось сейчас так близко к его голове.

– Это был единственный способ заткнуть ложь, что со скоростью вороного коня его величества, распространяется по этому заведению – сказал странный господин.

Бармен улыбнулся, а посетители таверны привстали со своих мест, кто-то даже начал закатывать рукава, своей грязной рубашки.

– Ты хочешь сказать, что посетители «Благородного места» наглые лгуны? – с грозным видом прорычал мужчина с дубиной.

– Отнюдь, как вы могли такое подумать – произнес мистер в шляпе, а после привстал со своего места и заглянул зелеными очами в глаза бармена. – Я всего лишь хочу сказать, что девушка, которую зовут Адель, не причастна к убийству короля, как впрочем, и его сыновей, все это лживые слухи.

Послышался топот маленьких ножек, а через несколько секунду, небольшой человечек уже стоял у ног господина в плаще.

– Кто вы такой, раз смеете здесь такое заявлять? – потянув за штанину незнакомца, с вызов в голосе произнес Муравей.

Мужчина в плаще отдернул ногу, а затем посмотрел сверху вниз на карлика, после чего нагло запрыгнул на стол, чтобы вся таверна, могла хорошенько его разглядеть.

– Мое имя вам известно, уверен вы все не раз слышали обо мне и моих подвигах. А имя мое Руфус, главнокомандующий королевской стражей.

На минуту в таверне повисла мертвая тишина, все знали о славном воине Руфусе, что оседлал дракона и заковал в цепи ведьму северных земель. Но никто точно не знал, как он выглядит. Главнокомандующего королевской стражей, все представляли куда больше, чем он оказался на самом деле. Все представляли его в доспехах с королевским гербом, а не в плаще, как у разбойников. Но наши представления, часто оказываются неверны, и мы представляем себе то, чего на свете никогда не было.

– Слава главнокомандующему Руфусу – произнес какой-то пьяница, а практически все таверна, включая карлика и бармена с дубиной, повторила следом за ним.

– Слава!

Лишь рыцарь в доспехах ничего не кричал, он просто подошел к мужчине в плаще и протянул тому руку.

– Всегда мечтал с вами познакомиться, мое имя Генрих, и я тоже совершил немало подвигов, но да вас мне еще далеко.

Руфус внимательно осмотрел рыцаря, и лишь потом протянул тому руку. Таверна тут же разразилась радушными аплодисментами, кто-то из самых пьяных даже произнес:

– При встрече двух благородных господ непременно нужно выпить.

Все «Благородное место» согласилась с оратором, и дружно выпило. Лишь те, кто стояли ближе всего к рыцарю и мужчине в плаще, услышали хруст костей Руфуса. Видно у Генриха слишком сильное рукопожатие, решили они. Отдернув руку и спрятав ее в карман, главнокомандующий продолжил свою речь:

– Вы хотите знать, кто же на самом деле убил короля, и кем же была эта чертовка Адель? – задал вопрос Руфус, после чего принялся скакать с одного стола на другой. Иногда своими прыжками он разливал чужую выпивку, но никто и слова ему не говорил, ведь перед ними была глава величайшей королевской стражи всех времен.

– Мы очень хотим это знать господин Руфус – промямлил одноглазый карлик, после чего принялся бежать за мужчиной в плаще, который не прекращал свои прыжки.

– Приятно слышать, что вы не хотите быть обманутыми и желаете узнать истину – с величием в голосе произнес Руфус, который наконец-то закончил свой бег, и остановился за столиком у седого старика с усами до шеи. – Тогда приготовьтесь услышать историю, которая перевернет ваш мир, приготовьтесь услышать – Руфус не закончил говорить, он хотел еще много, что сказать, но его перебил сухой кашель старика, чей нос, сейчас был в сантиметре от его сапог.

– Не хотел вас перебивать сударь, но я очень стар – начал говорить старик, теребя свои длинные седые усы. – И выпивка это единственная радость в моей жизни, а вы ее, позвольте заметить, вылили на пол – после вышесказанного старик указал на разбитый бокал у его ног.

Все присутствующие были уверены, что командир королевской стражи, сейчас пошлет старик, наорет на него, и попросит покинуть «Благородное место», но все случилось иначе.

– Что ты пил старик? – величественный тон исчез, сейчас Руфус говорил по-простому, в народе говорят, по-людски.

– Я пил помои мистер, обычные, самые дешевые помои.

На лице главнокомандующего появилось замешательство.

– Помои? Что это?

Бармен, спрятав дубину за спину, вышел вперед. На его лице сейчас сияла улыбка, совсем не похожая на ту, что была несколько минут назад.

– Позвольте вам объяснить. Есть ведро, в которое мы сливаем всю выпивку, что уже испортилась, или ту, что не смогли допить высшие чины. Мы все тщательно перемешиваем, добавляем секретный ингредиент, о котором вам лучше не знать, он служит, чтобы придать выпивки особую желтизну.

– Пожалуйста, прекрати – перебил бармена Руфус. – Налей лучше этому господину своего лучшего пива, за мой счет, разумеется.

Вся таверна начала шептаться между собой, а невероятной щедрости главнокомандующего, а радости старика, просто не была придела. Когда ему принесли огромную чарку пива, он нырнул в нее с головой, и лишь тогда, когда отпил половину, с улыбкой до ушей, смог произнести:

– Слава главнокомандующему Руфусу.

– Слава – повторили все, следом за ним.

– Но теперь мне можно рассказать историю? – с грозным видом спросил у посетителей «Благородного места» мужчина в плаще.

Все лишь молча, кивнули. Немного постояв в тишине, о чем-то думаю, или просто собираясь с мыслями, Руфус все-таки начал свой рассказ.

* * *

Один мудрец сказал: «Красота спасет мир». Видимо он был слепым, раз смог произнести такую глупость, или быть может, это вовсе и не мудрец был, а так какой-то пьяница. Не важно, это история не о нем, она об одной девушки, что родилась в семье сапожника и доярки. Ее рождение произошло под восход полной луна, когда на небе был настоящий звездопад. Именно смотря на то, как падают звезды, отец еще тогда не родившегося ребенка, загадал роковое желание.

– Если у меня родится сын, я хочу, чтобы на свете не было никого сильнее или храбрее его. Если же у меня родится дочь, я хочу чтобы она была самой прекрасной, самой красивой, чтобы ее красоте завидовали все, и люди, и боги.

У него родилась дочь. Ее было решено назвать Адель. Уже с ранних лет было видно, что красота девушки не знала границ. Ее прекрасным русым волосам, что казалось, светились на солнце, завидовали все модницы северного королевства. Ее кожа была идеальной, без каких либо точек или трещинок, даже на руках у нее не была линий, лишь нежная кремовая кожа. Про ее глаза ходили слухи, говорили в них можно утонуть. Губы Адель были алыми, а ресницы черными, как смола, без всякой магии. Эту девушку любили все парни, и ей завидовали все женщины. А когда Адель исполнилось четырнадцать, ее красота увеличилась в несколько раз.

Многие юноши и мужчины, хотели разделить с ней семейное ложе, но ее отец-сапожник всем отказывал.

– Она еще ребенок – говорил он, и прятал свое солнце на чердаке.

Но слухи в королевстве разлетаются быстро, быстрее лучшего почтового голубя. Однажды они дошли и до короля. Король Томас был известен своей добротой, щедростью и огромным пивным животом. В Северных землях его любили абсолютно все, а на Юге все боялись, ведь за таким королем пойдет весь народ.

Томасу захотелось посмотреть на девочку, о которой говорят «Что звезды по сравнению с ней не светят, а солнце не греет. Что лучшая выпивка, так не успокаивает душу, как ее глаза. Что ее улыбка, стоит дороже всего золота, что есть в королевстве». Поэтому он без задней мысли отправился к сапожнику, что жил на худших землях Севера.

Конечно, отец Адель не мог противостоять желанию короля, и он впустил Томаса в свою скромную обитель.

– Ну, давай, показывай свою знаменитую дочь, хочу собственными очами узреть ее красоту и молодость. А после мы сходим с тобой в кабак, где отведаем лучшее местное пиво.

Сапожник рассмеялся, приятно, когда твой король не стыдится простого люда, а после отправился на чердак.

Томас не ждал ничего особенного, он знал, как его народ любит раздувать из мухи слона, он ожидал увидеть красивую девушку, но вместо этого узрел ангела. Ее появление озарила халупу сапожника, теперь она не казалось королю такой убогой и отвратительной, сам отец Адель, находясь рядом с дочерью, стал гораздо моложе и красивее. Красота девушки творила чудеса, и Томас это видел, он был уверен, поставь рядом с ней засохшую розу, и она вновь расцветет.

Адель стояла рядом с отцом, не поднимая головы, ей было страшно смотреть в глаза столь благородному и доброму господину, о котором она столько слышала.

– Посмотри на меня дитя неба – просто простонал король, и четырнадцатилетняя девушка подняла на него свой взор. Увидев ее глаза, Томас обезумил от любви, его глаза стали слезится, а зрачки резко расширились. – Ты должна стать моей женой – промямлил король, а затем подошел к сапожнику. – За ее руку я сделаю все, что пожелаете, хотите быть графом, пожалуйста, лордом, я не возражаю.

Король опустился на колени, и начал умолять старика, отдать ему его дочь, но сапожник не шел на уступки, он был не готов распрощаться со своим солнцем.

– Ей еще очень мало лет, пока рано говорить о замужестве – говорил отец Адель, а после он смог сказать то, что ни говорил королю еще никто. – Поэтому я вынужден сказать, вам НЕТ!

Услышав отказ, Томас вскочил с колен, его глаза наполнились яростью, вены на его руках вздулись, а из носа внезапно пошла кровь.

– Да как ты смеешь, так со мной говорить! – проорал король. Он схватил сапожника и швырнул его в дальнюю стену халупы. Раздался женский плач, но он не остановил Томаса, который достав из своих ножен меч, стал надвигаться на отца девушки.

– Пожалуйста, будьте благоразумны – прорыдал сапожник, но король, словно его не услышал. Королевский меч, чья рукоятка была усыплена рубинами, и на чьем лезвии был выгравирован огнедышащий лев, вошел в тело сапожника.

– И что ты скажешь сейчас глупый старик – обезумив от любви, прорычал король, а после прокрутил рукоятка меча у себя в руке.

Томас сделал еще несколько ударов своим острым оружием, пару поперек, а пару вдоль, разорвав тело сапожника на несколько частей. Затем, вымазанный весь в крови, король оторвал голову старика. Неся ее за волосы, окропляя пол халупы кровью уже мертвого хозяина, король подошел к девушке. Своей рукой он стал гладить ей волосы, а своим ртом, пытался ее поцеловать.

– Твой отец умер, потому что был глупцом, теперь ты моя девочка, и у тебя будет все, что ты сможешь только пожелать.

Адель ничего не могла сделать, она была хрупкой девушкой, и не в ее силах было противиться обезумевшему королю. Она отправилась жить в замок Томаса, где надеялась забыться и найти покой. Мысли о том, чтобы отомстить королю не посещали ее голову лишь потому, что девушка решила эту затею безумной и невозможной.

Там в огромном замке вместе с Томасом, кучей придворных и стражей жили двое сыновей короля. Ричард и Стивен. Ричард был кучерявым парнем двадцати трех лет, который больше всего на свете любил свой лук, и которым владел в совершенстве. Стивен же был длинноволосым блондином, который в качестве оружия предпочитал топор. Этот гроза всех местных девушек даже дал имя своему оружию, его он называл Стивен младший. Эти два брата были лучшими друзьями, не разлей вода, и казалось ни что, не может их поссорить. Но все изменилось, когда в замке появилась Адель.

– Дорогой брат я начал писать стихи – с воодушевлением в главном зале у камина заявил Ричард.

– Я тебя, конечно, поздравляю дорогой брат, но писать стихи удел девчонок, а мужской удел воевать, нестись с оружием наперевес убивая неверных и своих врагов – гордо произнес Стивен, натачивая у огня свой топор.

– Ты не понимаешь меня дорогой брат. Стихи пишу я только о ней, это она заразила мое сердце поэзией, это из-за нее я не сплю по ночам, а все пишу, пишу и пишу. О, дорогая Адель, прочти хоть одно мое стихотворение, хоть самое маленькое, самое неказистое, но прошу тебя, прочти его под луной, под светом звезд. И кто знает, быть может, ты поймешь, что мое сердце уже давно принадлежит тебя, и что тебя никто не полюбит, так как люблю тебя я. Где же ты моя Адель, где же ты прямо сейчас – ввысь воспел молодой Ричард.

– Дорогая Адель сейчас наверху, в ложе нашего с тобой отца дорогой брат – со злобной ухмылкой произнес Стивен. – И лишь богиня похоти, знает, чем они там занимаются всю ночь.

– Как же это не справедливо. Она так молода и прекрасна, а он так стар и отвратителен – Ричард стоял у стены увешанной портретами великих королей, среди которых был, потрет и Томаса доброго. Он стоял и смотрел в лица потомков, а в его голосе звучала бесконечная горечь. – Как бы я хотел, чтобы наш отец умер в эту же ночь дорогой брат, как бы я этого хотел – произнеся последнею фразу, молодой принц в гневе сбросил со стены портрет Томаса доброго.

– Это легко можно устроить – прекратив натачивать топор, произнес Стивен. – По правде говоря, я тоже влюблен в прекрасную Адель дорогой брат. Стихи я, конечно, не пишу, но ради любви готов сделать нечто большое. Если ты, конечно, понимаешь, о чем идет речь.

Ричард задумался, но ненадолго. Любовь затуманила его рассудок, она убила в нем человека.

– Ты хочешь убить нашего отца?

– Да – твердо и самоуверенно сказал Стивен, после чего подошел к брату. – Но одному мне не справится. Мне нужна твоя помощь, нужна как никогда.

– Но кому после смерти отца достанется Адель дорогой брат – немного с ужасов в голосе и с безумием в глазах спросил Ричард.

– Мы же с тобой благородные люди, пусть девушка сама решает, кого она любит больше и с кем соединит свою жизнь – Стивен положил руку на плечо брата, и тот в знак согласия ее обнял.

Они не хотели ждать и минуты, поэтому тут же направились наверх. Стивен грозно нес свой топор, а Ричард уже приготовил стрелу. Они еще никогда не были настроены так решительно, как тогда. Оказавшись у огромных дубовых дверей спальни короля, они еще раз посмотрели друг другу в глаза.

– Все это мы делаем ради любви дорогой брат – произнес Ричард

– Любовь нас рассудит и простит – ответил Стивен.

А затем они ногой отворили большие двери и словно разбойники влетели в спальню собственного отца.

Король уже крепко спал, а рядом с ним на огромной кровати, свернувшись калачиком, спала молодая Адель. Ее лицо было заплаканным, но, не смотря на это, оно все также было прекрасно.

– Кто это сделает? – шепотом, держа наготове лук, спросил Ричард.

– Стивен младший, не зря же я его весь день сегодня натачивал – сквозь безумную улыбку процедил принц, после чего направился к кровати отца.

– Он всегда крепко спал – дотрагиваясь до щеки короля, прошептал Стивен. – Воинам положено отрубать голову, но наш отец никогда не был хорошим воином, правителем да, народ его любил, а вот воинам нет – сын короля подошел к огромному животу своего отца, которое во время сна иногда колыхалось. – Вот сюда ушла вся его воинская храбрость – дотрагиваясь до пуза, продолжал шептать Стивен. – А значит именно здесь, находится его голова.

Подняв топор выше головы, Стивен напоследок громко произнес:

– Прощай папочка – и король проснулся, открыл глаза, чтобы увидеть, как гигантский топор сына опускается ему на живот.

Одного движения хватило, чтобы разрубить короля пополам, чтобы его благородная кровь заляпала все стены спальни, а его отвратительный жир залил всю постель. Живот Томаса взорвался словно шарик, к которому поднесли острую иглу. Адель, что лежала рядом, мигом проснулась, она тут же вскочила с кровати, что превратилась в кровавое болото. Вся ее одежда, ее волосы были в жире короля. Но, не смотря на весь ее внешний вид, девушка все также оставалась прекрасной.

Адель овладел неистовый страх, она стояла в спальне уже мертвого короля, с двумя его сыновьями вооруженными топором и луком. Девушка понятие не имела, что делать.

– Не бойся прекрасное создание – пропел Ричард и принялся идти навстречу к своей любви. – Мы освободили тебя, теперь ты должна выбрать себе мужа, но для начала прочитай мои стихи – молодой принц уже начал доставать из кармана пергамент, как вдруг перед его шеей оказался топор.

– Не так быстро дорогой брат – прошипел Стивен. – Адель выбирает меня, ей нужен муж-воин, а не муж-поэт-тряпка.

Ричард, который не ожидал такой подлости от брата, отступил назад. Он снова достал из-за спины свой лук, приготовил стрелу, и направил ее в сторону Стивена.

– Значит вот как, мы решим нашу проблему. Значит дуэль дорогой брат – с вызовом в голосе произнес Ричард. – Хотя ты не достоин честной дуэли, поэтому прощай мой любимый и дорогой брат – кучерявый принц отпустил тетиву, что натянул еще несколько секунд назад. Стрела со звонким свистом пролетела спальню, и воткнулась в грудь Стивена, откуда тут же тонкой струйкой потекла драгоценная алая жидкость.

Длинноволосый блондин с любопытством наблюдал, как его грудь опоясывают маленькие красные змейки, который с каждой секундой становились все больше. Он чувствовал слабость, что надвигалось на него подобно урагану, но сильней он чувствовал лютую злость, что подобно безумной любви затмила его разум.

– Тебе нужно было приготовить сразу две стрелы, чертов трус – со злобной улыбкой безумца проорал Стивен. После чего с топором наперевес кинулся на брата.

Ричард хотел увернуться, но места в спальни короля была мало, да и гигантская кровать мешала изящным маневрам прирожденного лучника. Топор настиг принца у стены, его лезвие вошло в предплечье, а затем словно по маслу, без лишних проблем опустилось ниже, лишив наследника трона руки.

– Так ты мне нравишься больше дорогой брат. Безрукий принц, это звучит – с дьявольским хохотом произнес Стивен.

Рука Ричарда валялась на полу, который уже полностью был забрызган голубой кровью, но сам принц был еще в сознании.

– Теперь мне не пострелять из лука дорогой брат, ведь для этого надо две руки, но кое-что я еще могу – взяв в единственно оставшуюся ладонь сразу несколько стрел, он вогнал их в живот старшего брата. – Тебе это нравится? Нравится, когда я наматываю твои кишки, на свои драгоценные стрелы? – произнеся это, Ричард провернул несколько раз стрелы у себя в руке.

В глазах Стивена прочитался страх, он увидел смерть, и она ему не понравилась, а затем его тело, словно мешок с картошкой, небрежно повалилось на кровать. Принц лежал на отце, которого сам и убил, их кровь смешалось, и различить ее было нельзя.

Адель все время стояла в углу, она уже не плакала, ведь слезы, как и кровь, когда-нибудь заканчиваются. Она просто с ужасом взирала на безумную картину, как дети убили собственного отца, и как брат убил брата.

– Милая Адель – ели дыша, и чуть передвигаясь, прошептал Ричард, он вытянул вперед оставшуюся руку и шел к испуганной девушке. – Я тебя люблю, будь моей… – так и не сумев закончить фразу, принц повалился холодным трупом у ног дочери сапожника.

В шоке девушка простояла несколько минут, ее мысли путались, она не могла поверить, что причина всей этой бессмысленной жестокости ее красота. Адель помнила, как в раннем детстве она хотела быть принцессой и чтобы мальчики не отводили от нее глаз, но сейчас она бы отдала все, чтобы быть такой же, как все. Этот мир жесток, в нем нет места истиной красоте, так решила девушка, а после покинула владения доброго короля.

* * *

– На этом моя история заканчивается. Именно я нашел тела короля Томаса и двух его сыновей. Именно я сложил столь сложную мозаику, а не стал верить гнусным слухам, что распускает не шибко умный народ – все также находясь на столе, произнес Руфус, а после оглядел посетителей таверну еще один раз.

Все, включая завсегдатых пьяниц, стариков, бармена, карлика и рыцаря, внимательно и в полной тишине слушали рассказ главнокомандующего королевской стражей. Такой мертвой тишины на протяжении такого долгого времени в «Благородном месте» не было никогда.

– Простите меня, но я не могу в это поверить – встав со своего места, громко, чтобы все его услышали, произнес Генрих, парень в рыцарских доспехах.

– Во что именно вы не можете поверить? – с грустью в голосе, и даже с какой-то обидой, спросил Руфус, после чего направил свой взор на благородного господина, что усомнился в его словах.

– В то, что эта Адель обладала такой красотой – начал объяснять Генрих, расхаживаю по таверне. – Она же была дочерью сапожника, а я видел настоящих принцесс, заточенных в огромные башни. Я видел Элизабет, дочь короля Артура, чьей красоте завидовали даже эльфы. Но даже она не могла сотворить такое безумие, что делала с мужчинами внешность Адель. Такой красоты не бывает, быть может, она и была не дурна собой, но эта девушка не могла так затмить разум стольким мужчин.

– А я согласен с нашим рыцарем – вдруг подал голос карлик, после чего не без труда влез на стол. – Такой красоты не бывает. Красота вообще вещь странная, для кого-то и я безумно красив – произнеся последнею фразу, Муравей развел руками, демонстрирую всем свою красоту.

Таверна взорвалась хохотом, не смеялся только один человек, чье лицо было скрыто повязкой с огромной ковбойской шляпой на голове.

– Мне было плевать, поверят ли в мою историю посетители этой убогой таверны – с вызовом в голосе, который вдруг стал гораздо нежнее, напоминая больше женский, чем мужской, произнес Руфус. – Мне просто нужно было выговориться, рассказать кому-то свою невероятную историю, ведь все это так сложно держать в себе. Но мне не плевать на вас Генрих, вы первый мужчина, который мне и вправду понравился.

Все посетители «Благородного места» повставали со своих мест, даже самые пьяные взяли свои бутылки и окружили стол Руфуса. Бармен вновь приготовил свою дубину, на его лице читалось непонимания того, что сейчас происходит. Впрочем, эта читалось на лицах у всех, за исключением, наверное, только Генриха, который казалось начал кое-что понимать, но все равно в это не верить.

– Что здесь происходит и кто вы такой? – со злобой от того что его дурят, произнес Бармен, обнажив свои грязные желтые зубы.

– Не уж то до вас дошло, что я не главнокомандующий королевской стражей – со смехом в голосе произнес незнакомец. – Я и не думала, что вас так легко будет провести.

Вся таверна ожила и пришла в движение. Окосевшие от выпивки пьяницы, стали разбивать свои пустые бутылки об ближайшие столы, те, у кого было оружие, стали доставать ножи и направлять их в сторону господина в плаще. Карлик из-за спины достал кинжал, и сейчас прячась за посетителями таверны, все ближе подбирался к незнакомцу на столе. Лишь Генрих просто стоял, не собираюсь лезть в драку.

– Мне никого здесь не жалко, вы все разбойники, грабители и убийцы, лишь ты Генрих другой. Поэтому я прошу тебя, уйди – произнес незнакомец.

– Если ты назовешь свое имя, быть может, я и уйду – сказал рыцарь, не сдвинувшись с места.

– Мое имя Адель! И да, мой отец сапожник. Когда-то он был здесь, очень давно. Его обчистили и пырнули ножом в грудь, но к счастью он выжил. С детства он рассказывал мне о таверне «Благородное место» обители людишек с черными замыслами, говорил держаться подальше и никогда туда не ступать. Но, когда за тобой гонится вся королевская рать, самое гнилое место в королевстве, может неплохо тебя скрыть.

Началась суматоха, какой в таверне еще не было. Кто-то из посетителей упал в обморок, кто-то отступил назад, но большинство стало продвигаться вперед, ведь каждому собственноручно хотелось прикончить убийцу короля.

– Я, пожалуй, останусь здесь леди – не громко произнес Генрих, но девушка, облаченная в мужской костюм, его услышала.

– Мало кто из вас знает – начала Адель. – Что красота гораздо сильней любого из существующих оружий. Красота страшнее магии, ведь ты не в силах ей управлять. Все что я хочу, так это избавится от столь страшной силы, но не сейчас, сейчас она сделает хоть что-то хорошее. Я уже говорила, вы все разбойники, и мне будет приятно смотреть, как вы поубивайте сами себя – сказав это, девушка скинула ковбойскую шляпу и ее русые локоны легли ей на плечи. Затем она сбросила плащ, обнажив черный корсет. Последней Адель сняла повязку, что скрывала ее лицо.

Сначала ничего не происходило, девушка раздевалось на столе, что было не в новинку в таких местах, но вместе со скинутой шляпой, сброшенным на пол плащом, что-то происходило с посетителями таверны. Все заведение заполнил звук бьющихся сердец, что бились ровно и в такт. В таверне стало гораздо светлей, словно одинокая звезда забрела в столь отдаленную пустошь. Глаза всех посетителей округлись, а зрачки резко расширились, кто-то даже стал плакать, а у кого-то из нос вдруг пошла кровь. На мгновение все остановились, уставившись на прекрасную Адель, а затем случилось самое странное. Все как один упали на колени перед дочерью сапожника, какой-то пьяница упал на ржавый гвоздь, что торчал из деревяшек покрывающих пол таверны, но даже не моргнул, не то чтобы вскрикнуть, он был зомбирован красотой девушки. На мгновение все застыло, и ветер, и дыхание людей, даже скрип старой таверны оборвался, словно все на свете приклонялось перед чудом, что стояло сейчас на столе.

– Я тебя люблю – непонятно, кто первым это произнес, быть может, бармен, быть может, какой-то пьяница, это неважно, ведь через секунду эту же фразу повторяли все.

– Я тебя люблю – шептала вся таверна девушке, которой было наплевать на всех, кроме одного. Кроме парня, что отказался уйти, что из-за своего любопытства обрек себя на верную смерть. Девушка не влюбилась в него, Адель уже не верила в любовь, теперь это чувство для нее было подобно чуме, заразе, которую нужно истреблять. Он просто сильно ей понравился, Генрих был лучом света в логове порока, и она понятие не имела, что такой благородный рыцарь забыл в столь отвратительном месте.