Текст книги "Вариант сублимации. Книга 2"
Автор книги: Борис ГОНЧАРОВ
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)
Сухов.
Ps. Всё будет хорошо. Или плохо. Как говорил Швейк: – Одно из двух…
Сухову Фёдору Иванычу.
18. 22:05. Е.
Здравствуйте, милый друг, Фёдор Иваныч! Пишет Вам Ваша Катерина Матвевна, из милой Вашему сердцу родной стороны.
Уж так давно Вы не посещали наши края, что и не могу представить себе обличие Ваше. Как лягу почивать, обниму подушку и всё представляю Вас рядом. И приходите Вы ко мне в таких разных видах: то в виде морского пирата с чёрной повязкой, то профессором электротехники, принимающим экзамен у студентов, то огородником, поливающим капусту и пропалывающим её же двумя руками – и правой и левой, то Джоном Сильвером на деревянной ноге, то решателем задач по электросхемам, то, поющим громко песню на остановке или в электричке – певцом, то писателем, то пикапером, с сетями электронными, то читателем, то пижоном в брюках вельветовых, в кепке с кокардой и в новом ремне с пряжкой кастет. И так у меня всё это перемешается в голове от Вашего собирательного образа. Закрою я покрепче глаза да и усну.
Да, ещё, дорогой Фёдор Иваныч, никак я в толк не возьму, что Вы мне пишете в своих письмах, что хотите сказать или, наоборот, намекнуть, догадайся, мол, сама, дорогуша моя. Наверное забыли Вы уже за давностию нашей разлуки, что и Платона я не знаю, и Людовика, и Яблочкину.
И никакие имена не муссирую я, милый Вы мой, а только беспокоюсь я о Вас, как бы Вы не ухудшили свою налаженную жизнь «сгоряча или невзначай». И очень ведь я толковая, понимаю, что мужик устроен по-другому «физиологически», поэтому ему можно простить и Гюльчатай и другую, более подходящую, т.е. православную, раз правоверными брезгуете.
Только бы не забывали свою Катерину Матвевну, писали бы ей почаще, она бы и рада – радёшенька. Да и знала бы она, что душа-то Ваша рвётся в мою деревню, как журавль – в небо. Хоть Вы и не Шаляпин, да на что мне Шаляпин-то? Вот какой Вы стали чудак, видно напекло Вам там голову-то в песках.
И написали бы мне, что Вы сейчас читаете, какие фильмы смотрите. Не всё ведь с «группой товарищей» развлекаетесь.
И написали бы мне, как Ваше здоровье, уж который раз спрашиваю, а нет от Вас ответа. Что же с глазом Вашим? или от «солнышка в нём бело»? и что с ногой все-таки? как я поняла, сняли гипс. И что? Отекает? Болит?
Побыстрее выздоравливайте, Фёдор Иваныч, «докончу в следующий раз». Ваша Катерина Матвевна.
Добрый вечер, весёлая минутка.
18. 22:29. А.
Госпожа удача? Или иначе?
С Фёдором Иванычем посовещались. А нога всё выздоравливает и выздоравливает. Вы же уже ж со всеми праздниками как будто проздравили и даже с Новым годом «дураком» обозвали, когда «протрезвели». Разве Ваша программа-максимум не выполнена?
Сонька вот учуяла Ваш иезуитский совет и с подоконника – на стол, со стола – на травмированную ногу, а гипс уже снят. Одеяло смягчило удар, но было больно – ещё и от неожиданности. Не орал, как армянин, но прокомментировал не литературно. Вот женский персонал – не знаешь чего и когда ожидать, и всё равно неожиданно (потому Марк Твен и сказал: когда чего-то очень ждёшь, и оно, наконец, приходит, то всегда кажется неожиданным).
Однако, как же Вы про перелом-то узнали?
* * *
Т.н. «золотое сечение» было известно давно (не путать с кесаревым: кесарево – кесарю, а всё остальное – нам, грешным). Его знали и Л. да Винчи, и современная физика.
У русских это ещё называлось «золотая середина». После замеров (Маркс сказал, что где начинаются измерения, там начинается наука) оказалось, что эта самая «золотая середина» аккурат проходит, как гринвичский меридиан, через Владимир. Вас приглашают ходить в гости во Владимире. Если Вы, конечно, понимаете – о чём это.
Ps. См. приложение – наиболее удобные варианты расписания поездов, как туда, так и обратно.
Недалеко – Суздаль, можно «посетить тот уголок» (но не навсегда) и Гусь-Хрустальный. Там и местная медовуха.
Pps. А ещё скажу честно, но откровенно. Говорят, что человеческий глаз не видит предосуществления и т.п. А фотоаппарат может это зафиксировать, как Иоанн – Апокалипсис или Нострадамус – будущее. Даже невооружённым глазом можно различить. На Вашей фотографии. Вот Вам и 15 коп. На исходной фотографии нет. Все были потрясены – и Фёдор Иваныч. А Вы говорите – купаться и чудес не бывает.
Козьма Прутков – директор Пробирной Палатки.
Грустно, «немного жаль», вот-вот и не надо.
19. 11:33. А.
Катя.
Что-то мне вдруг хреновато стало, как будто прозрел. Когда лежал на жужжащем витафоне. И «кофий – без всякого аппетита»(6). Может временно, может надолго. Пишите, если сможете и надо, но не ждите ответов (типография закрыта в прошедшем году). Может – это весеннее обострение, может авитаминоз, может, как у И. Христа, т.н. «кризис возраста», а может прохождение полуволны регенерации «перелома кости».
Это на всякий случай, чтобы не было, и вообще.
Пока жужжал витафон, мысленно (как Гайдар) написал почти роман, ну, может не совсем, а повесть, не очень чтобы, как, но и не много. Однако, здесь пока – оповещение, на всякий случай, чтобы не заходило далеко. Не думайте, не надо. Когда человек думает, он становится одиноким. Деревня, книги, соседская корова, хорошо бы ещё – не болеть, а если что – излечиваться, и без Владимира (хотя там и медовуха), «ничего не надо, кроме шоколада». Что ещё надо для спокойной жизни? (Вот Лермонтов пишет: «Мне стало грустно. И зачем было судьбе кинуть меня в мирный круг…? Как камень, брошенный в гладкий источник, я встревожил …спокойствие, и как камень едва сам не пошёл ко дну»). Будут меняться времена года, вот 20-го, думаю, закроют мне бюллетень (пока не удавалось уговорить хирурга) – «единое счастье – работа» (жаль, что у всякого «счастья» – корень «час») и будем работать, над собой.
19.02.15
19. 21:56. Е.
Что же произошло? За одну ночь.
Буду ждать, может быть всё образуется когда-нибудь.
И я дождусь от Вас письма.
Буду надеяться.
Очень жаль, что мы так и не смогли ничего сказать. И я – не смогла. Если бы я только решилась, Вы бы поняли меня.
Надеюсь, мы переживём ЭТО без потерь. Я имею в виду болезни. Вот и Вы тоже с травмой. И я с декабря ходила вся покрытая красными пятнами, врачи сказали – «невры», я уж думала и не пройдут, выходила только по темноте на улицу. Вы написали, и всё прошло…
Не знаю, как писать, не получая ответа. Посылайте мне хотя бы пустые листы, мне нужно знать, что Вы живы-здоровы. Я Вас очень прошу. Очень прошу. Хотя бы так.
Не прощаюсь.
Скорейшего выздоровления Вам.
Я не могу ни о чём думать и ничего писать пока.
Спасибо за всё.
Е.
Татьяна Коршилова.
Это я была…
Если вдруг ты услышишь звенящую ноту,
В шуме всех голосов бытия,
И нахлынет тоска просто так, отчего-то…
Это я была,
Это я…
И когда в твоём доме, устав веселиться,
Разбредутся за полночь друзья,
И в твоё одиночество дождь постучится,
Это я была,
Это я…
И когда ты пойдёшь сквозь ненастье и ветры,
И туманна дорога твоя,
Ты увидишь огонь – и в мерцании светлом
Это я была,
Это я…
23.02.15
23. 8:47. Е.
Саша, дорогой мой человек!
Поздравляю Вас с праздником и желаю не быть почасовиком у счастья.
Е.
Re: 23.
09:47. А.
Катя, если Вы желаете «не быть почасовиком у счастья» (так построена Ваша фраза), не будьте.
Дуализм.
23. 13:06. Е.
Да, понимаю двойственность мысли.
Конечно пропустила слово «ВАМ».
Е.
2. Весна. («Опять весна на белом свете…»)
Март
Ну почему?
07. 21:56. А.
Весна, однако.
«Вся покрытая» и «невры»? Это мимикрия (приспособление к среде обитания), и вообще: появление или исчезновение – «всё случайно, всё пройдёт, что пройдёт, то будет мило»(4), просто такая совпадения – сказал бы Виктор Иосифович. Это бывает: у хамелеонов, океанских крокодилов, у Ж (если им можно верить) и других животных. Пра-а-йдет!
Получил то, что Вы мне отправили на Почту. Помню Коршилову – по своему красивая, похожа на Толкунову (или та – на неё), несколько крупновата, и нос почти как мой.
Послушал. Это лучше читать. Стихи очень женские, мне её жаль. А музыка Таривердиева здесь откровенно слабая (по сравнению с мелодией в «Иронии», например), и вещь эта – не для Толкуновой. У Сергея Беликова значительно лучше: «У беды глаза зелёные». И погибла Коршилова на дороге: ВЛАДИМИР – Суздаль…
Чтобы поцеловать женщину в ухо, надо чтобы была возможность и хотела, а не фыркала и не топталась, как лошадь (пусть извинит бессловесное животное это сравнение). Вы помните симптомы любви в «рубаи»? Там ещё не доставало четвёртой строчки (Евтушенко): страх потери.
Вы всё: «думаю, думаю». А пятна – и на языке? У Джеммы – и во рту, но она ждёт только еду, хотя бывает тычется, как женщина. В тоже время, «есть конкретное предложение: с этим надо что-то делать». Известно со времён изобретения водки, что подобное лечится подобным. Лекарство от любви – другая (про любовь – это так, для примера, но влюблённость не помешает. Хотя бы в того, кто – «через дорогу». Как говорится: дёшево и сердито, и никуда не надо ехать, всё в шаговой доступности, как магазин. А если он ещё и курит, то – это плюс: будет Вас окуривать, как пасечник – пчелу, чтобы уснула. Чувствуете? А Вы всё – «думаю, думаю». Что тут думать?).
А у меня на левой щеке – пятна «загорелости», и с этим уже ничего не поделаешь, может если Ваш автозагар – для симметрии (но – это паллиатив). 10-го декабря сломал ногу. Недавно срезал гипс. Некоторые участки, как губы женского персонала после продолжительных поцелуев, только не розово-красные, а бело-розовые и с сиреневой тенью, и тоже припухшие – очевидно вследствие ещё ушиба и растяжения. Что-то и подташнивает меня, как при беременности – женский персонал. Не умереть бы при родах.
А 21-го ночью меня разбудило шуршание сотового телефона. Я вперился сонным взглядом в полумрак комнаты: из окна падал свет от уличного фонаря («ночь, улица, фонарь, аптека»(129). Светящиеся зелёным цифры электрических часов показывали 3,37. Утром посмотрел записи телефона: полковнику никто не пишет – была слуховая галлюцинация. 20-го ездил за конфетами, купил Умку, Умку конти с ирисом, Мулатку– Загадку, Морские, Цитрон и Ромашки. Вечером пил с ними чай – типичное не то, даже «Цитрон». «Всё не так, ребята»(83). А может рецепторы. Но они – только датчики, всё решается в мозгу.
Хожу, прихрамывая, почти, как Риварес. Но он припадал, кажется, на правую ногу. Однако, хромоту Овод приобрёл, как и я, не от ранения пулей: у него – это результат простуды в малярийных болотах, а у меня – в результате фатальности. А может ещё, как в «Неодолимом желании близости» – «спастичность мышц».
Когда Соня под аккомпанемент своего хриплого «мя-а» забирается на меня и заводит свой бесконечный речитатив: «хр-р-р» около уха и я говорю: – Соня, нельзя – и переворачиваюсь на правый бок, Соня идёт к ногам, обходит меня вокруг, подходит к голове с другой стороны, располагается рядом и продолжает своё, уже известноё и монотонное – как песнь Востока: «ордын дай, ордын дай», и что характерно, как на выдохе, так и на вдохе – одинаково (как это ей удаётся?). Громкость исполнения убавить невозможно, пока она, постепенно затихая, сама не уснёт.
Вдруг только сообразил, читая «Неодолимое желание близости», что «сводные сёстры» – по отцу.
Вы сказали честно, что внимательно прислушиваетесь к речитативу:
А я люблю тебя, любую:
И косую и кривую.
И какой у тебя там вес,
И с зубами люблю и без…
«Всё это было бы смешно, когда бы не было так грустно»(15). И народ говорит: не плюй в колодец – вылетит – не поймаешь; Швейк предостерегал: от добра добра не ищут, а то недолго ль до беды; не люби, да почаще взглядывай – говорила мама, а в послании Апостола Павла сказано: «Жёны, повинуйтесь мужьям своим, как прилично в Господе» (Колоссянам 3:18). Может, подвезёт когда, на переднем кресле, справа от себя. Положит правую руку на Ваше левое колено – выше на 200 мм., выше, выше, до… Вы – в томлении, полузакрыв глаза, в ожидании «до-до», а потом, имея «желание доставить удовольствие М», медленно и безвольно разведёте колени…
Я некоторое время назад тоже говорил, что, мол, готов отдаться в добрые руки женского персонала – даже и с готовым довеском, и с двумя, пожалуй (больше не потянул бы – по тем временам). Чтобы только она не очень была «сильно глупая», можно – немного «мало умная». Приблизительно как Ваш, тоже пел: главное, чтобы человек был хороший. Некоторое время спустя, Маша объяснила мне мысль. «Мысль» состояла примерно в следующем. Ну, хорошо, пусть ты умный и хороший, но ты представь, а если у тебя ноги кривые или одной почти нет, или один глаз – на Кавказ, а другой – на Север, или … ну и т.д. Кому ты нужен со своим, якобы, умом? Задумался. У меня, и правда, на правом веке какой-то «ум» образовался: жировичок или меланома – хрен его знает, как это называется, но даже я вижу это невооружённым глазом в зеркало. «Да-а-а – сказали мы с Петром Иванычем»(35).
Вишневский написал своё претенциозное «Зачем нужны мужчины?» У женского персонала, на самом деле – только два «зачем» по отношению к противоположному полу:
1) мужчина для женщины – это средство родить ребёнка,
2) для физических работ: зашурупить что-нибудь, поднять или передвинуть.
Вот и всё, а Вишневский – аж на 47 стр. Но у учёных – это практика: собрать, проанализировать и резюмировать. Этот собиратель, аналитик и резюметрист, работающий в Германии и имеющий польские корни – не исключение.
Женский персонал утилитарен a priori. Что такое утилитарное поведение? Да вот для наглядности и понимания – Ваш пример: «не через дорогу» (вот если бы – через до-ро-о-о-гу и с совмещением «приятного с поле-е-езным», как 7-го прошлого сентября, тогда может и «решились бы». А ОК, ВК и возможно ещё что-то подобное – это так, для общего развития, чтобы не было мучительно больно от поедания кактуса, для некоторого заживления царапин от него, чтобы «пятна» исчезли. И всё – «СВОБОДНЫ»).
Что такое a priori? Это то, что родилось в женском персонале до рождения женского персонала, ну, или одномоментно. Вспомнил один случАй, который спровоцировал на указанные здесь п.п., после прочтения очередного «трактата о любви» Вишневского, подтвердившего эти п.п.
Сегодня – традиционный маскарад (воскресение). «Воскресение» – почти буквальное после 10-го декабря, т.к. не надо было стоять на одной ноге, поджимая другую, как аист, чтобы вода не попала в гипсовый сапожок. Вспомнил Маркса и Чехова: 1) всё познаётся в сравнении, 2) надо радоваться, что – одна нога, а не обе. В душевой кабинке – теперь обе ноги, и левая тоже. Для полного счастья не хватало только Вас.
«Ну почему ко мне ты равнодушна?
И на меня ты смотришь свысока.
Я не прекрасен может быть наружно,
Зато внутри …»(130)
Вышел из кабинки, и в зеркале напротив нечаянно увидел знакомого, без одежды, мокрого и на двух ногах. Очевидно, симметрия устойчивее, чем асимметрия. Ещё пришла мысль, что мужское и женское отличаются. Если смотреть товар лицом, то у женского персонала линия «золотого сечения» (золотая середина) действительно делит туловище вертикально симметрично, у мужского населения такой «симметрии» не наблюдается.
Получил Ваше дежурно-традиционное, «простите меня», которое Вы чередуете периодически с «прощайте» (да простил же уже). Однако, Ваше «простите» – без мотива, а значит – не за что. Кстати, в «не прощаюсь» – возвратная частица «сь» значит – не прощаете себе (или себя).
Нет мотива – за что просить, если нет греха. Не дошёл ещё прогресс.
Спите спокойно. «Пра-а-йдет!».
Пришёл из магазина, со скоростью 2 см./час. Виктор Иосифович со своей бронхиальной астмой ходил быстрее. Влажный почти весь. Город Владимир теперь и физически – хрен его знает – где: надо ведь съездить получить ключи от двух келий, вернуться за Вами в Москву, переехать на м. Комсомольская с Курской, чтоб встретить Вас, потом с Вами – обратно, потом – во Владимир, открыть Вам на выбор кельи … Аминь.
Но может быть Вам ещё повезёт, как той девочке, что написала: – Не один на свете ты. А потом и потому – слава богу – не вышла за меня замуж. Может я ещё что-нибудь сломаю, и будет Вам «щастье». Сапёр и электрик ошибаются один раз в жизни, это правда, но электрик – каждый день.
Мне кажется, самая страшная смерть – под водой, потому что эту смерть видишь, понимаешь. Нет писем. Это похоже на смерть от удушья или под водой. Евреи тоже люди: Крастошевского в США накрыла вода тоски, и он написал «Городок», потом это стало песенкой. «Две газеты и писем нет…». Но «Ж», которая – Варум, конечно – типичное здесь не то.
Сегодня 24.02. – первый день на службе, женский персонал (товары для беременных и меданализы) доволен, удовлетворил их всех, обеспечив то, что они хотели, теперь у них нет жалоб, теперь у них – одно сплошное «щастье»: … – освещение не гаснет неожиданно.
Почти во взмыленном состоянии, вернувшись домой, съел всего 4 или 5 ложек какого-то супа, но выпил 4 бокала пива (Пилснер) – так организм был обезвожен. Наверное, резковато взялся на
службе в первый день. Состояние предобморочное и слабость. А завтра – на аэродром. Потом – клуб. («Единое счастье – работа»).
Не знаю, что Вы «думаю, думаю». Не думайте, чтобы ни остаться в одиночестве.
Ладно, Вас по-о-о-нял, не буду, уговорили, бескорыстно, так и быть, без домогательств, без «расчёта», не посягну, пусть другие держат Вашу коленку, не покушусь. Хотя мне уже как бы и пора вкусить запретного плода. На всякий случай, как говорили Виктор Иосифович и Семён Семёныч.
И, пожалуйста, не вменяйте мне дурацкое бытие своими дежурными поздравлениями, хотя бы такими оригинальными, но и претенциозными, как предыдущее.
Начал приходить в нормальное состояние, даже в Честере немного пообедал.
Ещё теперь с пониманием, сожалением и сочувствием смотрю на женский персонал, залезающий и вылезающий из городского транспорта, падающий в кресла транспорта или учреждений (не имею в виду молодых невеж), больные ноги – такая «планида»: и хочется в рай, а грехи не пускают.
Вот и у Вас: думай не думай – моральный кодекс строителя коммунизма (10 заповедей) не пускает, а может «спастичность мышц»…
И берегите (нет, не мужчин, но почаще взглядывайте: авось подвезут когда – у Вас ещё всё впереди: и второй, и третий возраст…), берегите ноги – правая нога у Вас не совсем комильфо, как успел заметить – и не потому, а может и наоборот, что Вы не надеваете чулок, хотя бы и не синих (но не в энтом дело – главное конечно, чтобы человек был, в котором – как сказал Ваш Чехов – «всё должно быть»).
Не буду повторять тех прозвищ, что Вы мне любезно дали. Напомню только о Вашем посыле: – «СВОБОДНЫ». Хотя это несколько не вяжется с последующим – о том, что 7 декабря установили не Вы – мне. Что – очевидная нелогичность. Чем и отличается в истории народов женский персонал, и ещё – непоследовательностью (бывает – с плюсом эгоцентризма и экзальтации).
Случайно прочёл у Писемского (книжки перебирал): «Сила любви заключена в нас самих и никак не обусловливается достоинством любимого человека, которого мы сами украшаем из собственного воображения и таким образом любим в нём свой призрак». Это Ж.Санд – в изложении. После: «Что это было за умное и милое существо». А – это тюфяк (не Ж. Санд, так повесть у Писемского называется – «Тюфяк»).
И никакой я не «дорогой» (когда же это успел подорожать?), а совсем даже наоборот.
Сегодня, второй раз после «одноножия», теперь о двух ногах принимал т.н. «деловой обед» в Честер пабе (хорошая кухня, девчонки не ходят, а бегают, почти летают, сегодня опять дежурила дева неопределённого возраста, но с талией под блузкой свободного покроя и над юго-восточной частью – почти по циркулю, лицом на Вас похожа, в брюках, т.к. поднимается и на 3-й этаж, а лестницы открытые. Хотя те, что в фирменных юбчонках, тоже, кажется, поднимаются). В первый раз настолько была слабость, что буженину не брал, лапшичку – еле-еле, и беф-строганов – кое-как, и компот. В общем, как чеховская мадам Щукина: «Кофий сегодня пила, и без всякого удовольствия». А на другой день – и буженина (вкусно с морковкой, наструганной на тёрке, зеленью и ещё какими-то хреновинами, ну и собственно буженина), чтоб не рисковать – заказал опять тот же еврейский суп (с какой-то травкой зелёненькой), гуляш, пюре (в виде бублика без дырки), зелёный чай (белая чашка на салфетке на белом блюдце и ложечка, белый же чайник и сахарница – тоже белая. Всю эту белую жуть принесла та сама дева. Выпил две чашки. Без сахара).
Следующими днями процесс дошёл до зелёных щей с яйцом, котлеты домашней рядом с лужицей соуса, и традиционный зелёный чай.
А ведь Вы так и не знаете, как лошади кусаются.
Подсматривать за окружающей экологией из под Невидимки – это у Вас уже почти в крови, может ещё не призвание, но уже диагноз. Представляю, как Вы – на ковре, пальцы Невидимки у Вас в волосах, дыхание на шее, и далее, как в UKRWIENIE Вишневского.
«Нострадамус – Кларе…»
Нострадамус, будучи в провинции Шампань, как-то задумался о муках творчества писателей любовных романов, а вернувшись в Париж 8 марта, напророчил об этом в письме Кларе (не той, у которой Карл украл кораллы, а другой).
Впечатлительная Клара впоследствии отметила этот день, в качестве международного дня солидарности женского персонала против употребления кофе – в т.ч. ночью.
Молодой писатель пришёл в редакцию с толстой папкой подмышкой.
– Вот! – сказал он.
– Что «вот»? – строго спросил редактор.
– Роман написал – застеснялся писатель. – Называется «В деревне – летом».
– Да ну! – обрадовался редактор, развязывая тесёмки папки.
– «В деревне – летом» – прочёл он на титульном листе. – Надо же, действительно, так и есть – добавил он удивлённо и начал читать вслух:
Ранним утром в спальню графини стремительно вошёл граф. Графиня в это время читала «Влажные участки» Роше. Но, не смотря на это, она сразу узнала графа и не стала спрашивать у вошедшего санитарную книжку.
Граф (решительно): – Ваше графское высочество, а не испить ли нам кофейку?
Графиня (кокетливо): – Ваше графское достоинство, если Вы настаиваете…
И – говоря честно, но откровенно – граф стал-таки овладевать графинею…
– Недурно, недурно – вслух задумался редактор. – Вам удалось зримо показать моральное разложение аристократии. – Только вот… чего-то не хватает… Ах, да! Роман называется «В деревне – летом», а природы-то и нету! Ну какая же деревня без природы? Об этом ещё Пушкин писал.
Редактор встал в позу лицеиста перед Державиным, подобрал пивной живот и с придыханием завыл:
Зима! Пейзанин, экстазуя,
Ренувелирует шоссе,
И лошадь, снежность ренефлуя,
Ягуарный делает эссе…
– Вот чёрт – с сожалением прервал свою гениальную декламацию редактор – у Вас же – лето. Ну, идите, батенька – работайте, работайте…
На следующий день автор явился с красными – после бессонной ночи – глазами:
– Вот, ночь не спал:
Ранним утром в спальню графини стремительно вошёл граф. Графиня в это время читала «Влажные участки» Роше. Но, не смотря на это, она сразу узнала графа и не стала спрашивать у вошедшего санитарную книжку.
Граф (решительно): – Ваше графское высочество, а не испить ли нам кофейку?
Графиня (кокетливо): – Ваше графское достоинство, если Вы настаиваете…
И – говоря честно, но откровенно – граф стал-таки овладевать графинею…
В это время за окном квохтали куры, зеленела травка и петушок искал в навозе ячменное зерно.
Прелестно! – воскликнул редактор. – Природа – особенно. Только вот… Смотрите сами: тема графа и графини раскрыта полностью – загнивающий класс. Но совершенно не показано крестьянство. А где Вы видели деревню без крестьян? Вы уж того, поработайте и над этим, пожалуйста.
На третий день в кабинете редактора появился исхудавший автор с красными глазами и синими кругами под ними:
– Вот, не ел, не спал:
Ранним утром в спальню графини стремительно вошёл граф. Графиня в это время читала «Влажные участки» Роше. Но, не смотря на это, она сразу узнала графа и не стала спрашивать у вошедшего санитарную книжку.
Граф (решительно): – Ваше графское высочество, а не испить ли нам кофейку?
Графиня (кокетливо): – Ваше графское достоинство, если Вы настаиваете…
И – говоря честно, но откровенно – граф стал-таки овладевать графинею…
В это время за окном квохтали куры, зеленела травка и петушок искал в навозе ячменное зерно.
На завалинке сидели крестьяне и сосредоточенно курили самосад.
– Потрясающе! – вскочил с кресла редактор. – Безусловно, только настоящий мастер мог так ярко показать деревенскую жизнь! Однако … Где описание идиотизма тяжкого и беспросветного труда крестьянского населения до революции? И где, я Вас спрашиваю, сама революция? Не раскрыто. Вы уж постарайтесь, голубчик, раскройте…
На четвёртый день, ухватившись руками за столешницу в кабинете редактора, покачиваясь от истощения, стоял бледный автор:
– Раскрыл…
Ранним утром в спальню графини стремительно вошёл граф. Графиня в это время читала «Влажные участки» Роше. Но, не смотря на это, она сразу узнала графа и не стала спрашивать у вошедшего санитарную книжку.
Граф (решительно): – Ваше графское высочество, а не испить ли нам кофейку?
Графиня (кокетливо): – Ваше графское достоинство, если Вы настаиваете…
И – говоря честно, но откровенно – граф стал-таки овладевать графинею…
В это время за окном квохтали куры, зеленела травка и петушок искал в навозе ячменное зерно.
На завалинке сидели крестьяне и сосредоточенно курили самосад.
А кузнецы в красных рубахах, под красным же транспарантом: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь», задумчиво ковали для колхозных лошадей подковы.
– Всё! – заметался редактор по кабинету. – В печать! Но Вы это … ещё добавьте: взгляд в будущее и уверенность в завтрашнем дне, и срочно ко мне! Бесподобный роман! Жуть!
На пятый день, ближе к полудню по средне-европейскому времени под окном редакции раздался вой сирены реанимации, и в кабинет редактора вошла симпатичная сестра милосердияс медовыми глазами и русой косой, держа на своих девичьих руках полуживого автора с признаками анорексии и раковой кахексии – одновременно, с трудом удерживающего папку с исправленной рукописью:
Ранним утром в спальню графини стремительно вошёл граф. Графиня в это время читала «Влажные участки» Роше. Но, не смотря на это, она сразу узнала графа и не стала спрашивать у вошедшего санитарную книжку.
Граф (решительно): – Ваше графское высочество, а не испить ли нам кофейку?
Графиня (кокетливо): – Ваше графское достоинство, если Вы настаиваете…
И – говоря честно, но откровенно – граф стал-таки овладевать графинею…
В это время за окном квохтали куры, зеленела травка и петушок искал в навозе ячменное зерно.
На завалинке сидели крестьяне и сосредоточенно курили самосад, а кузнецы в красных рубахах, под красным же транспарантом: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь», задумчиво ковали для колхозных лошадей подковы.
– А ну её на хрен – с верой в будущее уверенно сказал один – докуём завтра.
08.03.
8. 2:27. Е.
Спасибо, Саша.
За письмо. Подарок. Спасибо. Особенно – «Нострадамус – Кларе». Ну, «ваще», я почти падала с кровати от смеха, т.к. уже легла спать, но на всякий случАй проверила почту, что делала регулярно перед сном…
«Да Вы сами почти Шерлок Холмс» сказал Конан Дойль таксисту, и я – Вам: да Вы почти писатель. Жалко, что Вы выучились на электрика. Хотя все почти писатели были не литераторы, вот и Конан Дойль был врач. Пишите, Саша. Ну хотя бы и мне. Это, конечно, нескромно с моей стороны, и в Ваши планы не входит, но раз Вы мне прислали это письмо, значит всё-таки ещё не все потеряно?
Это неожиданно сегодня. Правда. И Вы оказывается непоследовательны… Я перестала ждать. А писать «если Вам надо», а Вам не надо – не могла.
Я вот Вам всё-таки подготовила вчера поздравление. Если бы письмо пришло раньше, я бы, конечно, написала по-другому, но всё-таки отправлю без исправлений. Пусть будет, как было написано, как будто я не получала Вашего пожелания.
Да, уже опять весна. Хотя холод собачий и гололедИЦА такая, что выходить вообще не хочется.
Пятна-то были красные, вот не знаю, к какой среде обитания они намекали мне приспособиться. Наверное к Красному городу, или «Красному кубу»– магазину креативных подарков. Креативные – это, наверное, Вам бы понравилось, и Вашей Маше. Мне так кажется.
* * *
«Наконец, сбываются
Все мечты.
Лучший мой подарочек – это ты!» – интересно, кто из нас волк, а кто заяц?
* * *
Про Коршилову не знала. И не помню её. Да, жалко. Как будто предчувствовала, написала «это я была». И Владимир-Суздаль, надо же, «какая совпадения».
Симптомы любви помню, конечно. И страх испытываю.
И ещё мне кажется, «Л» в Вас влюблена…
Другая любовь, конечно, излечивает. Но где же взять «подобное»?
Возмездие? справедливое? заслужили??
Жировичок на веке – это скорее всего холестерин повышен, говорит моя сестра, которая приехала ко мне на праздники в полном составе (гости уже все спят). Так что, не волнуйтесь, он легко убирается, если мешает.
С рациональной точки зрения и Ж нужны, чтобы родить ребёнка, сварить, вымыть, обслужить.
Да ну Вас, с кактусом, Вишневским, Марксом. Хотя и нельзя в одной строчке их всех писать, но мне не хочется сегодня комментировать.
«Простите меня» было отправлено в прощеное воскресенье. А вот «прощайте» – это уже от Вас исходит периодически. Я такого не могла бы написать первая в «здравом уме».
Про ноги пропускаю, поздно уже писать лирику, хотя, что у меня с ногой? Вроде обе одинаковые, т.е., если и есть «изъян», то на обеих. Варикоза у меня нет, так что чулки, если и пригодятся, то только синие.
Уж и не знаю, под воздействием «Ноя» Вы написали или по шаблону, но только это Ваше: = Нет писем. Это похоже на смерть от удушья = – прямо обо мне. Ещё подумала, почему постоянное состояние удушья?
=У меня пересыхают губы От одной лишь мысли о тебе.= Вот и весь футбол.
Сашка, не знаю, Вы написали «прощальное» письмо, или ещё напишете, если будет настроение? Буду ждать…
Недавно смотрела передачу о Вицине, он всё время мечтал уединиться в деревне, кормил собак уличных, птиц. Дети издевались над птицами, перевязывая им веревочкой ноги, так эти птицы прилетали к нему, чтобы он развязал, как будто понимали, что он поможет. Это я – к чему, я – под невидимкой, но не подглядываю, а уединяюсь, мне не хочется с людьми общаться. Это, наверное, не очень хорошо. Но комп. включён почти всегда, а сама я где-нибудь, и жду сообщений от Оксаны… и от Вас.
Сижу пишу, на глазах растут сырые пятна на потолке. Крыша начала таять. И одна стена уже наполовину сырая.
Прошу Вас не насиловать себя работой. К чему это? Не единое это счастье, «до жаркого пота, без лишнего счёта». Да ну и его, этого Брюсова. Берегите себя.
