Текст книги "Последний вагон в рай (Кай Санди - 6)"

Автор книги: Борис Иванов

Соавторы: Юрий Щербатых
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Это не совсем так... – Джейн, кажется, запальчиво возразила самой себе. – Их ведь не держат там силой... Всегда можно покинуть планету, если вас не устраивает образ жизни, который вам приходится вести...

– И что же их удерживает – там, в этих норах? – осведомился Моррис.

– В основном – вера, – пояснила Мириам. – И вообще – предрассудки. Знаете, как сказано у кого-то из древних: "Любовь к отеческим гробам, любовь к родному пепелищу..." Вот мы и приехали... Здесь вы проведете встречу с нашими Леди, поужинаете с ними и переночуете.

– Не с ними, разумеется...

Ответом на эту шутку Морриса было ледяное молчание.

Перед ними (как всегда, на Химере) неожиданно – из-за непривычной близости горизонта – вырос корпус правительственного санатория.

* * *

До ужина оставалось еще около полутора часов, которые гостям предложили провести в прохладном просмотровом зале наедине с огромным окном-экраном голографического проектора. Аудиторам решили продемонстрировать специально к их приезду приготовленный телесюжет, освещающий основные направления предполагаемого бурного роста экономики Химеры – при условии утверждения Федеральным Директоратом Дотационной Программы, о каковом (утверждении) говорилось как о чем-то само собой разумеющемся.

Представление гостей Трем Леди несколько затягивалось из-за очередного приступа недомогания Леди Эльсбет. По этой, – собственно говоря, причине прием Федеральной Инспекции и проходил в здании лечебно-профилактического заведения, а не в официальной резиденции Верховного Материального Совета.

– Они, по-моему, ничем, кроме гостиничного бизнеса, заниматься не намерены... – заметил в середине просмотра Де Жиль. – Возможно, о других видах вложения капитала они просто не имеют представления...

– Притом при проектировании гостиничных комплексов их вдохновляли, пожалуй, женские монастыри – вроде тех, что встречаются на Парагее, например, – добавил Кай. – Почему они воображают, что народ валом повалит на Химеру, на которой полгода дождливое лето, а затем столько же бесснежная зима?

– Это на одном полушарии, – справедливости ради заметил Моррис, – а на другом, как видите, все наоборот... Что, конечно, тоже не легче. И все это при общей площади планеты с Европу, считая вместе со здешним Великим Океаном. Кстати, в качестве бесплатной консультации могу посоветовать Трем Леди не особенно афишировать то, что они собираются доверить деньги инвесторов таким "строителям", как "Трансгалактик Стоунбридж инкорпорейтед". Вся Периферия с этими шутами гороховыми судится уже лет сорок... Хотя вот это – весьма достойное сооружение...

На экране величественно проплыли, как потом выяснилось, компьютерные имитации довольно своеобразного, словно из какого-то детского сна, города, точнее – зданий, слившихся воедино с девственным пейзажем местного леса в красивом горном распадке.

– Господи! Да это же – проект самого Кэссиди! – ахнул подкованный в вопросах архитектуры и зодчества Де Жиль. – Маэстро на закате лет собрал призы по всей Федерации... Так вот кто, оказывается, был заказчиком...

Тут, к его разочарованию, прекрасные имитации сменились на экране суровой явью в виде раскуроченных техникой гор грунта, траншей, котлованов, черт его знает каких времянок, уродующих ландшафт прекрасного уголка дикой природы. Зрелище казалось злой пародией на предшествующие идиллические кадры. Бодрый, хотя и несколько сверлящий голос дикторши довел до сведения дорогих гостей тот грустный факт, что строительство Детского реабилитационного центра, которому будет со временем придан статус Федерального, находится в настоящий момент в плотной увязке с вопросом об утверждении Дотационной Программы. Тревога, выраженная по этому поводу, несколько не вязалась с твердо обозначенной ранее уверенностью в том, что дело, по своей сути, уже находится в шляпе.

На такой вот ноте и закончился "сеанс хмурежа", как его определил вполголоса Моррис. Последовала наконец процедура официального представления членов Федеральной Инспекции Трем Леди, на редкость, вообще говоря, бессодержательная. Пребывавший в течение всего обряда в глубокой задумчивости Кай сослался на личный режим, изжогу и что-то еще в этом духе и на ужин не остался. В конце концов, Второй Аудитор Федеральной Инспекции имел право на режим питания, изжогу и, допустим, на бережно лелеемую язву желудка. Или гастрит – по выбору. Этим Второй Аудитор и отличается от Федерального Следователя. А почему ему не захотелось провести ужин в относительно приятном обществе, Кай и сам не мог себе объяснить. Словно испугался каких-то перемен в своей жизни...

* * *

– Здешние фермеры не пьют молока, – зло пробурчал Моррис, лежа на диване и разглядывая расписанный листьями потолок, – а коров содержат для того, чтобы получать навоз. В магазинах я впервые увидел очереди – вы видели в своей жизни настоящую очередь, Санди?

– На "Шаттлы" спасения. Когда эвакуировали Ксантис... – Кай кашлянул, смутившись непроизвольной бравады.

– Так вы там были? И загоняли народ в ракеты?

– Нет, ловил мародеров. После того как ракеты ушли... Там, как вы помните, было чем поживиться...

– И что – оставались там, когда ударило?

– В убежище, само собой, в убежище...

Они помолчали. Моррис тактично не стал спрашивать, насколько жутко было тогда на пустом Ксантисе...

– Так вот, – продолжил он немного спустя. – Здесь я впервые в жизни увидел очередь. За золотым шитьем. Парчой с Земли. А безработным тут дают бесплатные талоны в дорогие рестораны. Раз в месяц. Чтобы у них не развивался комплекс неполноценности.

Кай, который тоже занимал горизонтальное положение на диване в другом углу номера, сосредоточенно рассматривал голографическую проекцию участка галактической карты, которую выдавал покоившийся у него на животе ноутбук. Какие-то из планетных систем он выделял цветом по ему одному известным признакам, и они сияющими жемчужинками переливались перед его лицом.

– Забавно, – сказал он несколько не в тон текущей беседе. – Вот посмотрите: ближайший к Химере очаг цивилизации – Изида. До сих пор даже самостоятельным Миром не считается... Но какой рост деловой активности. Тамошний Институт Экспериментальной Медицины превратился в федерального значения центр микро– и нанохирургии... Казалось бы, на пустом месте выросла монополия на лечение сложнейших травм и расстройств... А теперь вторая по удаленности от Химеры населенная зона – Глоб-8. Точнее – неполная сотня обитаемых спутников на его геостационарной орбите. На поверхности девятнадцать "ж" и болота из жидкого метана. Так что ни о какой колонизации и речи нет. А надо же – околопланетная зона процветает: четырехкратный рост производительности труда в производстве биокибернетических имплантантов... При двукратном снижении цен. Все это – за три-четыре года... Теперь Валенсия и ее ювелиры...

– Короче, Кай, вы хотите мне лишний раз доказать, что регион процветает. Я вижу, у вас еще полдюжины поселений отмечено оптимистическим зеленым огнем... И только Химера осталась в прошлом десятилетии. И все из-за засилья баб...

– Нет, я хочу, чтобы вы оценили те же факты с иной точки зрения, Моррис... Почему бы не взглянуть на Химеру как на центр всего этого великолепия?

– Загнивающий центр цветущей периферии? – задумчиво заломил левую бровь Моррис.

– Гниет-то он гниет, мой друг, но зато как пахнет... Я бы, впрочем, сказал, что Химера не просто загнивает. Гниение кончается распадом. Нет, Химера по-своему процветает... Процветает, потребляя, но не производя. Или, может, все-таки производя что-нибудь? Какой-то невоспринимаемый нами продукт... Знаете, у ботаников есть такой термин: "флориген" – гормон цветения. Не продает ли Химера своим соседям такой вот флориген? Почему-то ненужный ей самой...

– Ф-л-о-р-и-г-е-н, – задумчиво попробовал слово на вкус Моррис. Скажем проще – товар. О, Господи!

Он вдруг сел на своем диване.

– ТОВАР!

– Чем это слово так вас поразило? – меланхолично поинтересовался Кай.

– Да тем, что из-за этого самого слова я провожу вечер здесь с вами, а не в обществе прелестной Мариам... Бедняге чуть не пришлось вызывать "скорую помощь", – горестно констатировал Де Жиль.

– Господи, что это вы с ней сотворили? – все еще рассеянно поинтересовался Кай.

– Помянул черта к ночи... – Моррис сделал неопределенный жест. – За ужином... Одним словом, речь зашла о том, что здешние моды слишком дороги даже на взгляд жителей Метрополии, и я сказал, что, судя по всему, формула ТОВАР – ДЕНЬГИ – ТОВАР на Химере обходится без среднего элемента, раз уж при острой нехватке в бюджете денег на планете вдосталь товаров. Точнее, я сказал не "товаров", а "товара"... Я собирался пошутить в том смысле, что единственным товаром Химеры, который стоит всех остальных, является обаяние ее обитательниц...

– Весьма оригинальная мысль... И что за этим последовало? – несколько живее поинтересовался Кай.

– Тут Мариам и подавилась этой проклятой маслиной... Нет, точнее, она спросила меня, как-то очень уж серьезно... А я брякнул что-то в том духе, что для Налогового Управления секретом не являются даже самые деликатные виды товара... Я еще успел сказать "такие, как...", и тут бедняга и...

– Ну и как, чем же сестра объяснила э-э... охватившее ее чрезвычайное волнение?

– Ничего она не объяснила... Битых полчаса мы выбивали из нее проклятый плод, пока Джейн не приложилась ей по спине что есть силы – это в зале пятизвездочного ресторана-то, – она, кажется, была сильно раздосадована этим проколом... И вашим отсутствием за ужином, кстати. А потом Мариам сказалась больной. И весь вечер порушился... Я, признаться, не увидел тогда в происшедшем ничего, кроме забавной стороны дела... А теперь вы со своим "флоригеном" навели меня на мысль... Что милые дамы как-то не так поняли мою реплику...

– Здесь вообще трудно правильно понимать друг друга... – пробормотал Кай, впадая в задумчивость. – Кстати, я вот уже почти сутки не могу решиться задать вам этот вопрос... Вы тогда выбрались из Лабиринта... благополучно?

Де Жиль молчал, отвернувшись в сторону.

– Вам это... тоже дорого обошлось? – чуть жестоко, но довольно настойчиво продолжил подобие допроса Кай.

– Этот наш благодетель... Барух, кажется... – Моррис поднялся с дивана и вытянул из бара бутыль чего-то весьма изысканного. Посмотрел на свет и вернул на место. – Он не зря просил простить его, когда мы выйдем на свет Божий. Когда и если... Кстати, откуда он знает нас, Санди? Это что – ваша агентура?

– Нет. – Кай слегка нахмурился. – Агентура, но не моя. Но вы не ответили на мой вопрос...

– Я же не спрашиваю вас, господин Следова... Тьфу, я же не спрашиваю вас о том, каким грехом молодости пугнули вас там – на обратном пути... Что касается меня, это, как ни странно, не связано с женщинами... Просто... Просто не так уж легко войти в права наследования дома Де Жилей и не чувствовать себя всю жизнь дерьмом, Санди.

– Но все же вы решили... – Кай замялся. – Вы решили остаться при своем, Моррис?

– Противоположный вариант тоже был далеко не пирожным, господин Второй Аудитор, – поморщился тот. – Или вы бы предпочли видеть меня в роли малоизвестного непризнанного гения от живописи без копейки в кармане, а деньги Де Жилей – собственностью секты мошенников Дага Мезонье?

О секте Мезонье – ныне покойного – Кай кое-что знал не понаслышке и, вздохнув, решил не углубляться в тему.

– И потом, – явно выйдя из равновесия, продолжил Моррис, – что в конце-то концов изменилось бы, если бы в этом... наваждении я и впрямь поступил иначе, чем поступил на самом деле? Ведь не изменил бы я того, что было?

– Да, – с отсутствующим видом согласился Кай. – Даже боги бессильны сделать бывшее небывшим.

* * *

Леди Сью поморщилась, прочитав листок рапорта.

– Мне кажется, что сестры, назначенные в сопровождение милым гостям, не сумели как следует развить мою идею использования Лабиринта для того, чтобы притормозить инициативу Федеральных Ревизоров. Постарайтесь активизировать Джейн. Мне представляется, что она стала слишком уж интеллигентной в своих методах...

Сестра-секретарша склонилась, записывая ценные указания Великой Матери.

– Теперь я готова выслушать вашу новость, леди – Халимат, – повернула Леди Сью великолепной формы голову в сторону старой боевой подруги.

– Есть некая конфиденциальная информация из "Помпеи", от нашего лучшего друга, господина Плотникова...

– Надеюсь, не очередное требование снизить налог на спиртное? осведомилась Великая Мать.

– Ну, эти требования давно перестали быть конфиденциальной информацией... – Ее собеседница вскинула плечи. – Речь о другом... Нам снова следует ожидать высоких гостей... Слишком, пожалуй, высоких...

– О Боже... Однако к этому все шло... Великий Тоод Деррил собственной персоной, надо полагать?

– Как не поразиться вашей проницательности, Яеди... Именно он. Со всеми чадами и домочадцами...

Наступила наполненная возвышенной тишиной пауза. Леди Сью мыслила.

– Внесите этот вопрос в повестку вечернего заседания...

Она сделала соответствующий знак сестре-секретарше и принялась массировать уставшие веки. Потом отрешенно добавила:

– Джейн все еще в приемной? Пусть ее примет Халимат.

* * *

Замысел Аймана-Торговца, под каковой кличкой Мустафа Халиль значился в файлах отдела Промышленной Информации "Дженерал Тренде", был гениально прост. Зародился он более трех недель назад, когда при очередной проверке тайника с Универсальным блоком у него возникли кое-какие подозрения. Подозрения эти укрепились, когда Центр подтвердил наличие в поступающих от Торговца сообщениях "примеси". Долго раздумывать над автором этой проделки не приходилось: если кто из здешних и мог мудрить с его тайником и блоком, так это лишь бесхитростный мошенник Циммерман. Территория Помпейской Колонии надежно охранялась от происков Контрразведки Материальной Республики и личных агентур всех трех Леди благодаря суровому норову бессменного атамана Колонии Сержа Плотникова и его присных. Сами же они интриг не плели по причине полупохмельного состояния и твердой уверенности, что воду в Зоне мутят только два вольнонаемных басурмана: подпольный ростовщик Борька Циммерман – шельма большая, но в делах необходимая, и "челнок" Айман Ибрахим – говорят, что "голубой", но с огромными связями человек. Если и интересуется мальчиками – так только залетными, вроде "кидалы" – Альхена, что крутятся в обеих столицах, прикрыв морду чадрой, и обслуживают приезжих с "особыми запросами". Оба – у всех на виду, и оба есть то, что они и есть. Не более.

Правда, Айман Ибрахим был еще и Мустафой Халилем – выпускником Исламского Университета, майором Контрразведки Метрополии в отставке, работающим сейчас на вышеупомянутую "Дженерал Тренде" – и да продлит Аллах ее дни. Образцовым семьянином и болезненно чистоплотным просвещенным мусульманином. Еще куда ни шло – четыре года изображать из себя грязного проходимца – и, собственно говоря, быть им все эти четыре года подряд, – но постоянно корчить из себя вдобавок к этому еще и педераста, бывало, порой выше его сил. Хотя и полезно бывало тоже. Иначе трудно было бы объяснить посторонним многое в поведении Аймана Ибрахима – ну, например, постоянные контакты со связником Альхеном и другой шушерой, крутящейся в основательно набитых заезжими авантюристами столицах. Такие столицы, как Дизерта, не могут жить, не притягивая к себе всяческую мразь со всей Федерации и не порождая ее, коли не случится таковой вовремя поблизости. А среди кого еще прикажете вербовать "шестерок" вот в таком вот чокнувшемся мире, как Химера-II?

Но вот Барух Циммерман, чью душу Айман до поры считал столь же невинной, как душа дитяти, что лезет пальцем в без надзору оставленную банку с вареньем, такой "шестеркой", как выяснилось, не был. Гадом, по сути дела, оказался Борька-ростовщик и должен быть за это наказан. Забарахливший блок был той самой каплей, которая переполнила чашу терпения Торговца. Четыре года угробил Айман на попытки раскрыть тайну существования – и не просто существования, но и совершенно загадочной неприкосновенности этих подземных мужских колоний и их роли во всем том, что происходит на этой дурацкой планете и окрест. И все эти четыре года Барух чудовищно путался у него под ногами.

Начал он с того, что охотно пошел на вербовку – в тот период пройдоха казался весьма подходящей кандидатурой на роль информатора – и в качестве такового долго морочил голову целому сектору разведки Комплекса. Барух вообще легко шел на вербовку – дело не особенно доходное, но и не пыльное. Об этом знали все, кроме особо секретных резидентов, разумеется. Потом, искренне помогая Торговцу поддерживать репутацию коммерсанта, Циммерман попил из "Дженерал Тренде" немало кровушки и чуть не довел здешний ее филиал до долговой ямы. Потом... Всего не перечислить.

Теперь Аллах назначил время расплаты. Раз господин Циммерман – кому же еще – проявил интерес к его маленькому кейсу, он его и получит. С помощью пройдохи Альхена. Ну не совсем его, а в точности такой же... Только не с аппаратурой связи, а, скажем, с героином. Здесь, на Химере, Барух его вскрыть не сможет и, конечно, захочет переправить "наверх", своим хозяевам. Ну что ж: и в этом Айман готов подсобить – отправить осточертевшего ростовщика под хорошим наблюдением и при надежном попутчике с "грузом" на Цирцею. Там Барух сдаст микрочип с информацией людям "Дженерал Тренде" и проследует дальше – прямо в лапы таможенников. Вместе с двумя килограммами наркоты, которые обеспечат незадачливому курьеру практически бессрочный отдых на Фронтире или в другом федеральном исправительном учреждении. Для этого нужно будет только организовать анонимный звонок по "номеру, гарантирующему конфиденциальность" и – для особо бестолковых чинов полиции – радиомаячок в "чемоданчике". Так что Барух вынужден будет прийти к выводу, что ворованное добро на пользу не идет...

Настоящий же "засвеченный" чемоданчик тихо-мирно уйдет с "кидалой" Альхеном куда положено – пусть эксперты Компании разберутся со своей забарахлившей электроникой и пришлют исправный комплект.

Вернувшись с конфиданса на заброшенном складе, Айман долго отмывался под комбинированным душем, приоделся чуть лучше обычного и направился через все спецпоселение на свой ежевечерний чай к доктору Глебову. Доктор был порядочным чудаком, любил пользоваться в своей практике народными средствами всех времен и народов и выслушивать всяческие хрипы и бурчания в утробе пациентов, прижимая к их чреву или спине свое основательных размеров ухо – мягкое и волосатое. Это не мешало ему пользоваться непререкаемым авторитетом в спецпоселении и далеко за его пределами. Вершиной его профессионального признания была история с излечением одним из древнейших народных способов (испугом) запора у самой Старухи – Леди Сью. История, разумеется, огласке не подлежала, но ходила в народе из уст в уста. Казавшаяся всем несколько странной близость слегка фанатичного и весьма корыстного поклонника ислама и атеиста-бессребреника проистекала из тщательно скрываемого от мира родства их душ и взаимной теплой заботы о состоянии предстательной железы Торговца, которая была для доктора любимым коньком и неиссякаемой темой для застольных бесед – а тут, согласитесь, требовался сведущий собеседник. Для Аймана же сей придаток был предметом легкого, но постоянного беспокойства, которое его как раз в такого собеседника и превращало.

* * *

После окончания деловой части встречи и омовения рук оба приятеля двинулись к чайному столу. Чай для Аймана был, по уже сложившейся традиции, представлен приготовленной по старому, как мир, рецепту чашечкой крепкого кофе, с которой он рядом с доком и устроился перед экраном – наступил час, когда местные студии гнали в эфир новости с комментариями. Программу новостей в семье дока Глебова почитали словно вид божественного откровения. Тут уж ничего не оставалось, кроме как проявить дружелюбное терпение.

Ничего, что касалось бы его лично, Айман от телевизора не ждал. Однако – дождался.

– Сегодня, во время проведения тщательно подготовленной силами планетарной полиции и таможенной службы Трассы операции, – торжествующе сверкнув глазами, сообщила спортивного вида дикторша после чего-то нудного и не запомнившегося Айману, – на орбитальном причале "Биг Мак" были произведены задержание и арест ряда лиц, намеревавшихся серьезнейшим образом нарушить планетарное и федеральное законодательство, касающееся циркуляции наркотических средств и нелицензированных биологически активных соединений. Надо ли останавливаться на том, что все задержанные принадлежат к тому самому полу, что за долгие годы своего господства на нашей планете привел экономику, культуру и идеологию Химеры в то состояние...

– Опять мужиков с наркотой захомутали, – комментировал новость Глебов самый младший. – Бабы-то ее килограммами таскают...

После чего ему было велено не болтать глупостей.

– Наиболее впечатляет, – продолжала тем временем злорадно вещать дикторша, – груз, который пытался провезти некий гражданин Океании Густавссон.

Показалась картинка упомянутого груза.

– Вот этот небольшой скромный чемоданчик был укрыт в его багаже. Он содержит...

Сначала Айман узнал чемоданчик, затем – с легким усилием – вспомнил, что фамилия "кидалы" Альхена вообще-то – Густавссон. "Кидалу" тем временем предъявили зрителям – прикованного цепочкой к задержавшей его скромной и молоденькой девице сержанту Китико Накамура.

В голове резидента случилось на минуту некое расстройство мышления.

"Спутать чертовы чемоданы "кидала" не мог: полным кретином он все-таки не был, – сказал себе Айман, к которому не без усилия вернулась способность рассуждать. – И метки были сделаны на грузе... В конце концов, я лично инструктировал его – что отдать Баруху, а что везти самому. С другой стороны, не мог он знать, что там находится – в каждом из кейсов... Должно быть, проклятый жулик просто решил обобрать меня и смыться... Предположил, скотина, что после полутора лет сотрудничества настала пора навострить лыжи... И весьма логично предположил. Знал он достаточно много и вполне мог догадаться, что нераскрывающийся чемоданчик содержит что-нибудь такое, от чего орбитальный лайнер, с которым ему предстояло убыть за геостационар, может и не прибыть никуда...

Поэтому, видимо, и сбыл чересчур хитрый чемоданчик с рук. Только куда: продал-таки Баруху или бросил в Океан? И вот ведь что смешно: если первый кейс не мог быть откупорен никакими силами, то в отношении второго он Торговец – сам предпринял все, чтобы даже самый глупый из легавых мог догадаться о его содержимом. И замок был поставлен практически фиктивный, и упаковка груза повреждена – чтобы элементарный газохроматографический анализ выявил присутствие наркотика в багаже... До Цирцеи Барух мог добраться только по хорошо оплаченной "зеленой улице". А "кидалу" Бог догадливости не лишил. Вполне мог он поковыряться в грузе для Баруха. С его точки зрения, там было целое состояние... И он решил оставить его себе... А заодно и билет поменял, дубина. Теперь благодаря встрече с мисс Накамура о своем будущем он может не беспокоиться довольно долго. Будем надеяться, что не закладывать Аймана у него ума хватит. Но все равно меры принять придется..."

– У нас, русских, говорят: "Не рой другому яму..." – заметил доктор Глебов, со вкусом выкушав немного чаю.

– Что вы имеете в виду? – спросил Айман несколько нервозно.

– Эти типы думают, что их зелье принесет вред кому угодно, – охотно отозвался док, – только не им. Как видите – они ошибаются... Вы чем-то расстроены? Ах, да... Ведь этот Густавссон... – с запозданием припомнил доктор довольно существенное обстоятельство.

– Да, – сказал Айман. – Кто бы мог подумать...

И тут же подумал: "И все-таки как в эту историю вписывается Барух?"

Словно в ответ на его мысли зазвонил телефон.

Док немного послушал щебетание трубки, что-то посоветовал невидимому собеседнику и принялся напяливать башмаки.

– Придется заехать к Циммерманам, – сообщил он больше жене, чем Айману. – У отца семейства что-то вроде сердечного приступа. Его дочка звонила. Младшая. Говорит, что папа вечно так расстраивается "от этих глупостей по телевизору", а сейчас – совсем слег... Но он выкарабкается он везучий, наш Борюсик. Недаром Лабиринт прошел. И не один раз... Вас надо как-нибудь познакомить: такие истории излагает...

– Да, – согласился Айман. – Баруху Циммерману везет...

* * *

– Я прочитала ваш рапорт, – голос леди Халимат был на удивление мягок, и даже в глазах, обычно бесстрастных и холодных, казалось, таилось понимание и сочувствие. – Вы прекрасно справляетесь с заданием. Кстати, вы совершенно правы в своей трактовке этого неожиданного каприза наших гостей – идеи посетить горно-обогатительный комбинат. Однако я полностью осознаю, что использовать вас на "сопроводиловке" – глупо... Но эти господа прибыли так внезапно, что у нас никого не было под рукой... Из тех, кто имеет хоть какой-нибудь опыт общения с мужчинами. Поэтому пришлось экстренно вызывать вас из отпуска. Но ничего – в ближайшее время мы подберем вам замену.

– Леди Халимат, я готова работать и дальше... если этого требуют интересы Химеры.

– Стоит ли? – В голосе Старшей Сестры звучало столько неподдельной заботы и участия, что Джейн и впрямь на мгновение почувствовала себя маленькой девочкой, доверительно делящейся своими наивными секретами с доброй мамочкой. Только вот матери у нее никогда не было, как, впрочем, и у подавляющего большинства жительниц планеты. Были лишь настоятельницы в монастыре да учительницы в лицее, из которых мало кого можно было бы назвать по-настоящему добрыми к своим юным воспитанницам... Доброта как-то не одобрялась на Химере, тем более в том специнтернате, в который Джейн попала из монастыря святой Дианы.

– Стоит ли, милая, общаться с этими мужиками? Ведь они наверняка невольно бередят ту занозу... Да-да, я о Майкле. Вчера я просмотрела файл с твоим личным делом и именно поэтому настаиваю на отзыве тебя с этой работы. Ведь они лгуны и подлецы через одного. А каждый оставшийся второй отъявленный мерзавец! Они такие же аудиторы, как я папа римский! По крайней мере, один из них – Кай Санди – работает на Управление. Именно такие ребята из спецслужб отправили твоего гм... суженого в "далекий рейс"...

– Не стоит валить в одну кучу всех, Сестра. Вы ведь их совсем не знаете! Это вполне достойные люди.

– Ого! Я думала оградить вас от этих мужланов, а вы их же и защищаете! – Леди Халимат вновь перешла на официальный тон. – Хотя... Я, наверное, действительно погорячилась со своей характеристикой наших гостей. Действительно, мистер Санди вряд ли относится к числу "ликвидаторов", тем более что у него самого в свое время произошла личная трагедия... Он не рассказывал вам о ней?

– Нет. – Голос мисс Гранж оставался почти спокойным, хотя ее собеседница со злорадством отметила в нем несомненное напряжение.

"Волнуешься, голубка, значит – зацепило! – умозаключила Леди. Старуха будет довольна – все идет по ее плану".

– Ну, тогда я не знаю, стоит ли рассказывать вам об этом... Все-таки это достаточно личная история. Ну да ладно. Вот, ознакомьтесь у меня в приемной, – она протянула Джейн дискетку, – а потом верните. И никаких копий, конечно, сами понимаете – информация сугубо конфиденциальная. Где-то я могла бы даже пожалеть его – все-таки погибла наша сестра, если не по вере, то по полу и предназначению... Вот что случается с теми, кто доверяется мужчинам, – совершенно некстати добавила она почти каноническую фразу из Большого Катехизиса.

* * *

Великий Виктис был не в духе и потому явно жаждал крови. Их Милость Секретарь Оккупационного Совета, явно не желавший попадаться под горячую руку Властителя Вселенной, вовремя подсунул ему отчет шефа Сектора Секретных Операций. Последнему и приходилось в настоящее время отдуваться за все происшествия минувших суток разом. На свою беду, он был специалистом своего дела, но никак не коверного политеса, и поэтому мучиться ему пришлось необыкновенно.

– Все должно было обойтись без жертв, – заверял Великого Вождя плотный коротышка, больше похожий на содержателя провинциального трактира, нежели на шефа региональной спецслужбы. – Стрельбу поднял шедший в свой район патрулирования с дозаправки шальной геликоптер Внутренней Службы.

– Вы должны были предусмотреть все. И не мне вас этому учить!.. Диктатор Обитаемого Мира, якобы в задумчивости, принялся отбивать по глади письменного стола нечто маломелодичное.

"Опять коготочками застучал, – подумал с досадой без вины виноватый генерал. – Есть ли, интересно, под Крышей Миров наказание более изощренное, чем начальник, лишенный музыкального слуха? Впрочем, он мог бы еще и петь... Или, скажем, дирижировать. Усами. Нет, в трудные минуты всегда надо помнить, что могло бы быть и хуже..."

– Так где они сейчас? – наконец прервал паузу Самодержец Вселенной.

– В морге... – ответствовал Шеф Отдела. Недоумение придало глазам Великого Виктиса сходство с пуговицами от кальсон.

– Позвольте напомнить Вам, Ваше Величество, что по предложению агента под кличкой Философ, – поспешил предупредить каскад не заданных еще вопросов генерал, – в качестве убежища преступной группы Дирка используется расположенный под храмовым комплексом в горах столичный морг... Никому не должна прийти в голову даже мысль о том, что возможно подобное святотатство...

– Не позволю! – гневно одернул зарвавшегося службиста капризный Самодержец Вселенной. – Великий Вождь, – добавил он, имея в виду себя, но взятого в третьем лице, – ничего и никогда не забывает... Двойное святотатство... – уже задумчиво проскрипел Великий Виктис после некоторой паузы. – Надо позаботиться и о том, чтобы погибшие не были забыты... Пишите: "Экипаж вертолета э-э... одной из частей Оккупационной Армии, попытавшийся осуществить измену Родине в форме э-э... предательства ее интересов – в общем, тут сочините сами, – подвергнут позорной казни, семьи предателей отправлены..."

– Не сочтут ли товарищи погибших по оружию, что враг еще слишком силен?.. – осмелился снова прервать Великого генерал.

Судьба семей погибших пилота и стрелка вообще-то мало волновала его: "Все б тебе подвергать да отправлять, – ворчливо прикинул он в уме, – а на моем Отделе еще один случай Измены повиснет..."

– К тому же, – осмелился добавить генерал вслух, – в деле фигурирует еще и один погибший штатский... И один бандит.

Великий воспринял замечание на удивление спокойно:

– Тогда пишите так: "Сегодня в горах, прилетев по вызову машины "Скорой помощи", из-за неполадки в системе управления..."