Текст книги "Провинциал"
Автор книги: Борис Немцов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)
Человек она очень жесткий, имеющий не меняющиеся во времени принципы. То есть Тэтчер – настоящий политик со всеми присущими политику плюсами и минусами. Политик, знающий что делать. И поступающий при этом порой очень жестко.
В то же время госпожа Тэтчер прекрасно понимала, что многие жестокие решения без народной поддержки провести не удается, ибо эти решения жестоки именно по отношению к народу.
Считаю, что она проявила себя не просто хорошо, а фантастически хорошо в войне с Аргентиной, на Фолклендских островах (хотя слово "война" к этому конфликту не употреблялось). Уже одно то, что Тэтчер встречалась с женами офицеров, которые уезжали туда, лично участвовала в похоронах, пожимала руки всем морским офицерам и наблюдала за учениями, – все это говорит о ее выдающихся качествах и таланте.
Я знаю, что ко мне она относится хорошо. Я к ней – тоже. Ее оценки судьбы России прямолинейные и простые, но по существу правильные: М. Тэтчер боится возврата коммунизма, полагая, что это было бы большим поражением, в том числе и для Великобритании. К России госпожа Тэтчер относится лучше, чем другие английские правители. Хорошо относится. Просто потому, что понимает роль России в развитии европейской цивилизации, понимает, насколько – косвенно или прямо – Россия влияет на общеевропейские процессы. Ненавидит чиновников и бюрократию, особенно бюрократию в Брюсселе. Много раз жаловалась мне на Европейское Сообщество. Выступает за "самостийную" Великобританию.
В экономике проповедует абсолютно либеральные принципы. Достаточно жестокие: равноправие, недостаточное внимание защите слабых людей. Отсюда, с одной стороны, стабилизация экономики, с другой – неизбежные страдания многих людей. Она была непопулярна, когда правила страной, особенно в последнее время. Сейчас Тэтчер очень популярна. Так всегда бывает: жестокие политики с благодарностью вспоминаются страной и народом по прошествии некоторого времени, когда жестокости забываются и остается только то хорошее, что они сделали.
Шанс стать во главе государства у Тэтчер сейчас есть больше в России, чем в своей собственной стране. Вообще, по-моему, такая персона, как Тэтчер, нужна России. Знающая, что делать, знающая, как делать, очень патриотически настроенная и достаточно лояльная к внешнему миру.
МЕЙДЖОР
Я его не очень хорошо знаю, встречался три раза. Мне кажется, что он – публичный человек, достаточно изобретательный, несмотря на отсутствие высшего образования, и в то же время абсолютно замкнутый на собственных проблемах. Типично западный человек – у них религия такая. Католицизм и особенно протестантизм – очень эгоистические конфессии.
В то же время Мэйджор лояльно относится к России и всячески поддерживает то, что мы делаем здесь, в Нижнем. Практически 70% технической помощи России, оказываемой Великобританией, остается в Нижнем Новгороде.
Разумеется, судьба России интересует его в ничтожной степени по сравнению с его собственным положением в стране. Это естественно. Меня, например, тоже судьба России интересует гораздо больше, чем все, что происходит на Британских островах. Хотя Великобритания, на мой взгляд, как это ни парадоксально, страна очень близкая России. Почему? С одной стороны, очень много патриотически настроенных людей, а с другой – огромное количество экономических проблем, которых нет, скажем, в Германии или в Японии. Еще что нас сближает – это утерянный статус великой державы.
КЛИНТОН
Симпатичный человек! И, как многие американцы, довольно наивно смотрящий на жизнь. России, в частности. Клинтон – просто продукт американской системы. В чистом виде американец – и президент, и человек.
Мир воспринимается им в двоичном коде: да – нет. Хорошо – плохо. К России относится (и, в частности, ко мне) только сквозь призму американских интересов. Слепо верит в демократические принципы. На вопрос: если бы вы точно знали, что в России победят фашисты на свободных выборах, боролись бы за отмену выборов, он ответил бы – нет. Выборы лучше, потому что это – волеизъявление народа. По-моему, в глубине души убежден, что американская демократия, экономическая свобода и социал-капитализм – это то, что нужно всему остальному миру. То есть определенное мессианство в нем есть, безусловно.
Хотя, наверно, любой президент США на его месте вел бы себя точно так же, потому что это единственная сверхдержава, которая сегодня осталась в мире. И президент США чувствует себя ответственным за судьбу мира, а не только своей страны. И американский космополитизм у них в крови. Их нельзя за это осуждать: они исторически формировались как космополиты. И сейчас ответственность за судьбу мира делает президента достаточно жестким и достаточно авторитарным.
Внешне Клинтон ведет себя при этом сдержанно. Зюганову во время встречи не поверил, это точно, но виду не показал. Не поверил ни в сохранение частной собственности, ни в свободу печати, ни во что не поверил.
Базовыми для Клинтона являются три вещи: гражданские свободы, в частности свобода слова, выборы и частная собственность. Это единственное, что он считает существенным. Не он один, кстати: я тоже так считаю. И многие другие люди тоже так считают.
СОРОС
Мы много раз встречались с Соросом. Первый раз – в Нью-Йорке. Кажется, в 1992 году. Потом – в Нижнем Новгороде. Потом – в Давосе, дважды или трижды.
Сорос очень много помогает Нижнему Новгороду. И вообще чувствует себя причастным к судьбе Восточной Европы, поскольку он сам родом из Восточной Европы. Очень удачливый и изобретательный бизнесмен, сделавший состояние на финансовых операциях настолько широкомасштабных, что они приводили к ряду валютных потрясений.
Человек, безусловно, не частный. Целую империю представляет. Абсолютно уверен в примате прав конкретного человека над правами общества. То есть супериндивидуалист.
Эффективность его деятельности связана с тем, что он ориентирован не на организации и страны, а на людей. Он помогает конкретным людям, а не каким-то программам или проектам. Главные принципы Джорджа Сороса – это принципы американского образа жизни: свобода передвижения, свобода информации, свобода слова... Вся его филантропическая деятельность посвящена реализации этого убеждения: убеждения в том, что без элементарных свобод невозможен прогресс. Ни в одной стране мира. И в этом смысле он, конечно, космополит.
Для российского народа Сорос – абсолютно непонятная личность. Отсюда возникают все эти идиотские предположения о том, что он – агент. У него такие доходы, что ему не нужно быть ничьим агентом. Он очень богатый человек. Он тратит на благотворительность доли процента своих доходов. Не проценты даже, а доли процента. Для него это – ноль. Поскольку человек он пожилой и сентиментальный, он хочет оставить после себя след в мире. У него такой статус, что речь идет о следе не в стране, а в мире. И он занимается благотворительностью, ничтожной по сравнению с его богатством, но имеющей огромный резонанс в Восточной Европе.
Сорос – один из энтузиастов и главных спонсоров уникальной системы "Интернет", глобальной системы связи всех информатизационных систем мира. Считает, что через систему "Интернет" можно сделать гигантские различия в уровне жизни людей не столь заметными. Вместе с тем сочетает свою благотворительную деятельность с колоссальной жестокостью на фондовом рынке. Обычном капиталистическом рынке.
Благотворительный смысл "Интернета", по Соросу, состоит в том, что информация – очень дорогой товар. А "Интернет" – система бесплатная. И если бесплатная информация о товарах равномерно поступает во все страны мира, переливаясь свободно через границы, то – как следствие – и сами товары распределятся равномерно по разным странам и станут доступны всем. Как любая схема, эта – весьма ограниченна. Она не учитывает, например, политические режимы, пограничные барьеры, наконец, не учитывает исторические пути разных стран, их особенности, специфику. И – извечную подозрительность к иностранцам. Которая есть везде, не только в России.
В этом смысле Сорос, конечно, идеалист. Во всех прочих смыслах – грубый материалист.
Абсолютно земной человек. И, думаю, адекватно оценивающий свою роль.
РОКФЕЛЛЕРЫ
Из этого всемирно знаменитого клана я знаю двоих: Дэвида и его жену. Встречались дважды – в Штатах и на приеме у Ельцина.
Люди, пережившие десять президентов США. Десять! Люди, которые чувствуют себя, конечно, гражданами Соединенных Штатов и одновременно являются ходячей историей мира. Общались даже со Сталиным.
К России относятся с любопытством, но без всякого коммерческого интереса. Вкладывать деньги в Россию не будут: преклонный возраст не позволит воспользоваться результатами российских инвестиций. Рисковать нет смысла! Производят впечатление людей сытых и довольных. Их устраивает абсолютно все, в том числе их возраст и здоровье. Очень симпатичные, как многие американцы.
РОСТРОПОВИЧ
Ростроповича я впервые увидел, когда мне было лет пять. В Сочи. Он приезжал туда на концерты. Мать водила меня на концерты классической музыки: на Рихтера, Гилельса... Все они, как водилось в те времена, отдыхали в Сочи и одновременно давали концерты.
Ростропович играл, мне кажется, в Зимнем театре. Я ничего не понимал. Но восторженное отношение матери к исполнительскому искусству Ростроповича запало мне в душу. С тех пор его имя всегда было для меня символом чего-то недосягаемого, светлого и великого.
В следующий раз я увидел его – веселого и жизнерадостного – уже в 1994 году, когда Ростропович присутствовал у нас в Нижнем Новгороде на Сахаровском фестивале. На меня произвели сильное впечатление его неуемная энергия, оптимизм и чувство юмора, обаяние, умение расположить к себе людей. Точнее, так: у всех, кто с ним общается, немедленно возникает чувство, что Ростропович – очень хороший и добрый человек. И к тому же патриот.
Более близко, долго и подробно мы с ним общались в 1996 году, когда Ростропович приехал на день рождения Гусмана, в каком-то смысле своего учителя, и на открытие фестиваля имени Сахарова. На этот раз он приехал не один, а со своей женой, Галиной Павловной Вишневской, о которой ходили легенды. Не только как о великой певице, но и как об очень властной женщине, которая держит Ростроповича в ежовых рукавицах.
Откровенно говоря, общение с этой счастливой семейной парой не создало у меня впечатления о ежовых рукавицах. Вишневская, конечно, женщина очень сильная – недаром она играет роль Екатерины II в одном из спектаклей. Но Ростропович – тоже не слабый. Можно быть более мягким внешне, но при этом достаточно твердым и жестким по натуре, по убеждениям.
Что меня более всего восхитило в эти дни, проведенные с Ростроповичем и Вишневской? Я понял наконец, что есть настоящие русские патриоты. Вот такие люди, без истеричных заявлений о каком-то там особом пути России, а просто с желанием реально помочь, в первую очередь слабым и обездоленным.
Мы с ними создали здесь, в Нижнем, фонд Ростропови-ча – Вишневской. Главная задача фонда – строительство больницы в Вачском районе. История это довольно интересная. Ростропович заявил, что приедет в Нижний только в том случае, если я найду ему какую-нибудь захолустную деревню, где можно будет построить больницу европейского класса. Больницу для детей и женщин, чтобы они не должны были ездить куда-то далеко, в большие города и тем более за рубеж, за медицинской помощью, иногда элементарной.
Разговор этот состоялся в начале 1996 года, когда Слава летел из Парижа в Лондон. Звонил он мне из самолета. Я ему тогда назвал Вачу.
Такой опыт у него уже был в Петербурге. Но Петербург – вторая столица России, а у некоторых интеллигентов сохранилось убеждение, что возрождать Россию надо с провинции. Ростропович, возможно, под влиянием Михалкова, а возможно, из каких-то еще более сентиментальных соображений, посчитал эту идею правильной.
Ростропович вообще человек удивительный: вокруг него всегда создается светлое и радостное поле. Не чувствуешь себя сконфуженным, замкнутым, приниженным, чувствуешь себя, наоборот, нормальным и свободным.
Меня удивляет огромная энергия, которая в нем сохранилась, несмотря на немалый возраст. Удивляет и неиссякаемое желание помочь России, хотя он Россией обижен.
Был такой эпизод на открытии Сахаровского фестиваля. Мы должны были, по решению наших депутатов, присвоить Ростроповичу звание Почетного гражданина Нижегородской области. Забавный момент состоял в том, что российского гражданства он лишен, а тут вдруг ему дают "нижегородское гражданство", да еще почетное. Согласно ритуалу, Ростроповичу следовало надеть ленту. Я ее надевал на него, точнее пытался, а она никак не надевалась, переворачивалась не той стороной, все это происходило на сцене, этакий комический эпизод при тысячной публике... Стало ясно, что лишить человека гражданства гораздо проще, чем гражданство ему вернуть. Я подошел к микрофону и поделился с публикой этой мыслью. Все очень веселились.
Хотя на самом деле тут все гораздо серьезнее.
По-моему, и Ростропович к этому так отнесся: не только как к шутливому эпизоду, но и как к чему-то весьма серьезному. Конечно, Россия, в лице ее тогдашних правителей, по-дурацки, со всеми атрибутами чванства, глупости, даже садизма расправлялась со своими лучшими сынами. Но тем не менее великие люди тем и отличаются от людей обычных, что до конца не таят в себе обиду. Могут отделять зерна от плевел, а великую страну – от очень маленьких правителей. Именно поэтому желание помочь России сейчас у Ростроповича абсолютно искреннее.
Многие люди, даже и с темным прошлым, увидев отношение Ростроповича к благотворительности, тоже решили приобщиться к этому делу. И стали давать деньги на "вачский проект". Можно сказать, что Ростропович – почетный меценат Нижегородской области. И вообще России.
Теперь мы с ним должны увидеться на открытии больницы, а потом, может быть, еще что-нибудь придумаем. И я счастлив, что у меня есть такая уникальная возможность общаться с ходячими легендами и гениями. Такими, как Слава Ростропович.
КИСЕЛЕВ
Евгений Киселев – "кремлевед". Его знания, образование, способность и манера излагать материал для России – уникальны. Для Запада – вполне обычны. Общеприняты. Всегда были советологи, которые исследовали кто где сидит, кто что кому сказал, кто кого хоронил, и по этим исследованиям делали какие-то политические прогнозы.
В России Киселев – первый в этом роде. Не советолог уже, а кремлевед. При этом – совершенно нормальный человек, по-моему. Довольно скрытный, кстати. Настоящий телевизионщик. Как профессионал, он специалист в очень интересной сфере. И в этой сфере он знает очень многое. Он знает нюансы, о которых, я думаю, не догадываются даже сами обитатели Кремля. Такое знание дает ему возможность иногда влиять на те или иные события. Есть такие события, к которым он лично приложил руку. Например, к тому, чтобы убрать Грачева.
На самом деле – он человек очень влиятельный. И мне кажется, что ему нравится играть эту роль, роль особенную – не "серого кардинала", для "серого" он слишком виден, в том числе виден буквально в кадре, а роль политика в облике журналиста. Он ведь и есть политик, поскольку в какой-то мере может влиять на принятие решений.
Есть в нем некоторое занудство. В этой манере говорить, например. Любопытный момент: когда ему указали на его фирменное "э-э-э...", он избавился от этого дефекта речи просто в один день. В один миг. Могу объяснить почему. Он же существовал, как в капсуле, в оболочке собственной непогрешимости. В нашем обществе журналисту, да еще столь высокого ранга, заработать манию величия – просто раз плюнуть. Власть в нормальном обществе не может критиковать журналиста: боится ответной реакции. Коллеги – не хотят критиковать, существует некоторая корпоративность "четвертой власти". Они видят друг друга, но никогда вслух не скажут. Вот так, пока его не кольнули иглой, журналист уверен в собственном совершенстве. Журналист оказывается вне поля критики. Вот это с ним и происходило.
А как только указали на эту малоприятную особенность – он ее мгновенно ликвидировал.
МИХАЛКОВ
Выдающийся русский человек. Очень талантливый режиссер. Страшно работоспособный, может работать по двадцать часов в сутки. Готов вытащить всю душу из своих коллег, с которыми он трудится, из своих подчиненных.
Человек очень честолюбивый и иногда эгоистичный. Конформист. Злые языки в Москве вообще считают, что семья Михалковых, особенно отец, семья предателей. Бытует такое мнение в интеллигентской среде. Сначала с одним, потом – с другим, с Руцким вот, например, и так далее.
У меня есть другая версия. Михалков, Никита Сергеевич, воспитан в том тезисе, что власть – от Бога. Любая власть. Поэтому он конформист просто генетически. Он не приспосабливается всякий раз к новой властной фигуре, он искренне верит в нее. Всякий раз верит. "Власть – от Бога, я – при власти". Вот тезис. Есть такие люди.
Почему я так именно объясняю позицию Михалкова и его поведение? Потому что он, в принципе, может прожить без власти. Он не так уж сильно зависит от власти. Он вообще очень мало от нее зависит. Он режиссер, может снимать за границей, где угодно, его знает весь мир. В этом смысле его участие в политической жизни не имеет никакого значения. У него от участия в политической жизни ни гонорары не увеличиваются, ни популярность не прибавляется. Может, даже и уменьшается его популярность как художника вследствие его политических акций.
Он все это понимает прекрасно. Но – "власть от Бога, и я должен с ней быть". Такое особое чувство долга, вот и все. "Власть меняется, и я меняюсь вместе с ней".
Хотя возможно, конечно, и другое какое-нибудь толкование, вроде московского, – злые люди в Москве! Я-то думаю так, как сказал.
В Нижний Новгород его привело несколько причин. Ну, во-первых, у нас с Михалковым отчасти похожие характеры. Далее. Ему редко приходилось видеть в России людей "при власти", с которыми он мог бы говорить на своем собственном языке. На абсолютно том же языке, что и он сам. Далее – охота к перемене мест, убеждение, что провинция – истинная Россия... Он вообще часто живет в мире, который сам себе придумал и создал. Он – художник, он так и должен жить. И вот образ России, который он себе создал, он хотел сам в себе укрепить. Посредством путешествия в провинцию.
Очень талантливый человек. Кроме того, что режиссер, он еще и блестящий артист. Поэтому не следует слишком доверяться тому впечатлению, особенно первому, которое он производит. Он производит то впечатление, которое он сам считает нужным производить в данный момент. Когда речь идет о публике и об артисте Михалкове – это одно. Когда речь идет просто о человеке Михалкове – это другое. Иногда совсем другое. Иногда Михалкова-человека видно, иногда – не видно. Он очень проницателен, очень. По отношению к самому себе, может, проницательность его подводит. По отношению к другим людям – не подводит никогда. Это важно. Он ведь режиссер, он блестяще чувствует идею, и при этом такая проницательность... Часто он мне предсказывал ход наших нижегородских событий. Не то чтобы в деталях, но в принципе – точно. Эти события он просто прогнозировал, как выдающийся и проницательный режиссер.
Просто он хорошо разбирается в людях. Именно в людях, а не в политических процессах. События, о которых я сказал и которые он мне спрогнозировал, касаются человеческих, а не политических отношений.
Он вообще человек чрезвычайно своеобразный. С ярко выраженными особенностями, особыми свойствами. С одной стороны – блестящий знаток людей, выдающийся режиссер и актер, талантливый рассказчик и так далее. С другой стороны – абсолютно нулевой экономист. Политик – тоже на уровне нуля. Политику воспринимает как своего рода актерскую работу. Он даже сам говорил как-то: если Рейган сыграл роль президента, то почему бы мне ее не сыграть?
На самом деле политика – это совсем другая область знания. Политик может, кстати, не так уж принципиально разбираться в людях, в человеческих отношениях. Но обязан быть проницательным, когда речь идет об общественных процессах. Это – разные вещи. И здесь количество обязательно переходит в качество.
Что касается кинематографических работ Михалкова – мне нравятся практически все. Хотя, когда я не был знаком с ним лично, мне было проще оценить его фильмы. Сейчас за каждым фильмом (особенно за "Утомленными солнцем", который снимался у нас в Зеленом Городе) мне вообще трудно разглядеть кино. Я вижу Михалкова, его площадку, фонари, камеры, скандалы, крики, выяснения отношений. И все это очень мешает адекватно воспринимать потом готовое кино.
Из актерских его работ особенно нравится Паратов в "Жестоком романсе".
ЛЮДМИЛА ГУРЧЕНКО
Людмила Марковна Гурченко – российская легенда. Помимо сценического, кинематографического, певческого образа, о чем знают все, в том числе и из ее книг, она имеет еще одну удивительную черту – я хотел бы ее отметить. Люда хорошо разбирается в людях, не терпит фальши и не может общаться с лицемерами. Может быть, именно это меня в ней и привлекает. Она, конечно же, знает себе цену и понимает, что божий дар ее, умноженный на невероятное упорство, сделал ее современной легендой.
Кстати говоря, она, хотя и относится к классической актерской школе, тем не менее не чужда авангардизма. Я однажды был у нее дома. Она пригласила меня на свой спектакль по пьесе Радзинского "Поле битвы после победы принадлежит мародерам". А после спектакля мы вместе с ее мужем пошли к ним домой. И там она мне поставила кассету с записью своих песен.
Я был сильно удивлен, когда обнаружил, что она поет в стиле "рэп". Эта женщина с гордостью заявила, что работает сейчас с очень молодыми людьми, записывает новые компакт-диски.
Гурченко вообще молодец: следит за собой, никогда на публике не демонстрирует какие-то свои проблемы, умеет держать себя в руках и в то же время остается сама собой.
Я считаю, что это очень хорошая черта, которая нужна не только артистам, но и всем людям, занимающимся публичной деятельностью.
АЛЛА ПУГАЧЕВА
Мое первое наблюдение, касающееся Аллы Борисовны, таково: она, кажется, знает то, что ей скажут, задолго до того, как сказали. Когда я с ней беседовал, меня не покидало ощущение, что все это она уже слышала тысячу раз. И ничему уже не удивляется.
Впервые мы с ней встретились у нас в Нижнем. Она приезжала выступать на Автозаводе и выглядела уставшей. Не столько физически, сколько морально. Для меня она, безусловно, человек, с которым связаны и детство, и влюбленности мои, и учеба в университете, – ее песни сопровождали мои лучшие, наверное, годы жизни. Я на нее так и смотрю сейчас.
Кажется невероятным, что певица, чьи пластинки слушали миллионы людей, для которых Пугачева была каким-то божественным символом, оказалась человеком простым, милым, веселым, но в то же время слегка уставшим. Иногда.
Потом я видел ее летом в Сочи, она была с Филиппом. Она уже не выступала, только в конце концерта они вдвоем спели какую-то дурацкую песенку – "Зайка моя". Песенка произвела на публику неизгладимое впечатление. Пугачева тогда сказала, что выступать больше не намерена, хочет сделать перерыв.
Она, я думаю, права. Она очень тонко чувствует, когда нужно менять жанр и заняться чем-то другим. Кстати, вся ее жизнь, артистическая да, может быть, даже и личная, складывается из таких моментов, когда нужно остановиться, оглядеться и найти для себя новый путь.
Конечно же, она очень талантлива и очень естественна, что важно. Это, может быть, создает определенные неудобства для тех, кто с ней общается, но мне это очень импонирует. Вообще мне с ней легко и приятно общаться. Чиновников она сильно не любит. Один раз сказала:
– Черт его знает, почему я вообще с тобой разговариваю!
Может, потому, что она меня до конца чиновником не считает, не воспринимает таковым.
А может, потому, что я похож на Филиппа Киркорова.
В Сочи была однажды история, когда Филипп показал свой паспорт, где он сфотографирован шестнадцатилетним, и я с трудом мог отличить от него свою тогдашнюю физиономию. Алла тут же заявила Филиппу:
– Теперь ты понял, почему я за тебя замуж вышла? Потому что ты похож на Немцова.
Пугачева для меня легендарный человек. В этом, кстати, прелесть моей профессии: могу с такими людьми встречаться, с какими явно не мог бы, если бы не был губернатором. Я понимаю, что Пугачева со мной беседует не потому, что я такой уж интересный для нее слушатель или собеседник, а просто потому, что я известный человек. А все известные люди, как правило, друг с другом общаются.
РИЧАРД ГИР
В 1995 году Никита Михалков, который был в жюри Московского кинофестиваля, решил привезти фестиваль в Нижний. На уик-энд.
Для города это событие было уникальным. Потому что еще несколько лет назад трудно было представить, что звезды мирового кино приедут к нам. И я посчитал, что это намерение Михалкова напоминает действия героя бессмертного произведения Ильфа и Петрова в Нью-Васюках. Оказалось, что Михалков не шутил, и все состоялось. Приехали многие знаменитые артисты: сам Никита, и Андрейченко, и Федосеева-Шукшина, и Сергей Соловьев, и Гурченко, и Янковский...
Но самым фантастическим событием, особенно для нижегородских женщин, стало известие о том, что к нам приедет Ричард Гир.
Перед входом в театр, куда должен был Гир прийти, собралась огромная толпа. Он действительно пришел, сильно опоздав, в сопровождении двух красавиц, русских, живущих в Америке. Одну звали Мила, вторую – Валентина. Они были настоящие красавицы, я не утрирую, и с ними был еще некий выходец из Непала, видимо, наставник Гира, поскольку Гир – буддист.
Гир произвел на меня приятное впечатление. Хотя его кинообраз сильно расходится с тем, что я увидел в натуре. Он оказался довольно миниатюрным мужчиной. Худой, небольшого роста – для меня было загадкой, почему женщины всего мира от него тащатся. Так и не понял этого, честно говоря.
Вечером мы с ним должны были встретиться на пароходе. Но оказалось, что Гир уехал со своими друзьями, русскими и непальскими, на остров. Как они заявили, "ловить рыбу и отдыхать". Захватив с собой все необходимое для этого.
Мы спокойно веселились на пароходе, но в середине ночи ко мне подошел генерал Доброгорский, который возглавляет милицию на транспорте. Он сообщил, что на острове арестовали человека, который плохо говорит по-русски, и двух красавиц. Арестовал их рыбнадзор за то, что они варили уху из стерляди.
Генерал поинтересовался, что делать с арестованными. Я не очень понял, почему мне об этом докладывают. Но Доброгорский сказал, что мужик похож на персонажа из фильмов "Красотка" и "Клуб "Коттон". До меня дошло, что речь идет о Ричарде Гире. И я сказал, что все это, конечно, очень забавно, но человека нужно отпустить. Потому что стерлядь в Волге он поймать не мог – он просто не знал, как она ловится, ее ему, скорей всего, подарили. К утру "островитяне" вернулись. А на следующий день мы были в Макарьеве, и там мы с ним общались. Мне показалось, что он приятный, сентиментальный человек, может быть, как все американцы, достаточно наивный, живо интересующийся проблемами окружающей среды и буддизмом. И нравственным спасением людей.
Был он какой-то отрешенный, периодически медитировал, в том числе и в Макарьевском монастыре. Потом, правда, подарил монастырю несколько сотен долларов.
Мне он сказал, что очень удивлен тем, что я в 35 лет занимаю столь высокий пост и что он никогда бы этого не достиг.
Больше мы с ним не встречались, хотя он оставил мне свой домашний телефон.
МИР ВОКРУГ
ДОМ
С домом всегда были проблемы.
Когда мы жили в Сочи, мать моя совершенно невероятным образом, пожалуй, единственный раз в жизни, добилась у тогдашнего то ли первого секретаря, то ли председателя горисполкома Воронкова (которого, кстати, потом посадили по знаменитому "сочинскому делу") предоставления ей двухкомнатной квартиры. В переулке Максима Горького.
Жизнь в квартире была достаточно вольготной в зимние месяцы. А летом в квартире нашей жили отдыхающие, и потому ощущение муравейника меня никогда не покидало. Хотя зимой, когда Сочи превращался в унылый писсуар, ощущение дома было особенно теплым.
Когда мы переехали в Горький, квартиру нашу с большим трудом можно было назвать домом. Это была двухкомнатная "хрущевка" на улице Крылова, со смежными комнатами и с очень тесными кухней и коридором, куда нельзя было пригласить ни знакомых, ни друзей, чтобы при этом не натыкаться друг на друга. А когда сестра моя вышла замуж и у нее родился ребенок, мы жили впятером уже, и пребывание в доме становилось довольно затруднительным делом.
Тем более совсем не просто было чувствовать себя наедине с самим собой.
К экзаменам в университете приходилось готовиться либо на кухне, либо в туалете.
Не могу сказать, что меня постоянно тянуло в этот дом. Нет, не тянуло. Наоборот, хотелось большей свободы и большего простора.
Нынешнее мое положение сильно отличается от прежнего. Хотя квартира у меня по-прежнему двухкомнатная, только на другой улице, но практически все время я живу на даче. Дача государственная, построена она была давно, еще в середине тридцатых годов, и в ней иногда еще ощущается дух Валерия Чкалова, который там жил. А также коммунистических правителей. Например, Жданова. Моих предшественников по нижегородской власти, первых секретарей обкома. В том числе и последних – Христораднова и Ходырева.
Сохранились даже кое-какие мелкие предметы от бывших жильцов. И потом, этот дом сочетает в себе типично русское, традиционное понимание большого, теплого, деревянного строения с совковым материализмом, допустим, в казенных шторах, занавесках, в картинах и чеканке, которые там сохранились.
На даче – не все казенное. В том-то и дело. Дом получился полуказенный, а наполовину очень уютный и близкий. Я думаю, для тех людей, кто жил тут до меня, это было так же. Очень хороший дом. В нем чувствуешь себя вполне нормальным человеком.
Единственное, что мешает назвать его домом по-настоящему, это то, что он государственный. И в случае моего ухода с губернаторского поста это жилище займет мой преемник.
Хотел ли бы я купить себе именно такой дом? Этот – конечно, нет. Внутренние ограничения говорят мне – нет. Но если бы была возможность дом построить, то похожий я бы построил.
МОЯ ЖЕНА
С женой моей мы познакомились при достаточно прозаических обстоятельствах. В столовой. Куда сотрудники библиотеки, где она работала тогда, регулярно ходили обедать. Равно как и сотрудники института, где тогда работал я.
