Текст книги "Тугайно-тростниковый скиффл"

Автор книги: Борис Белик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

По пути мы заехали в поселок Аксуек. Это было чистенькое, ухоженное поселение работников среднего машиностроения. К этой отрасли производства в СССР относились предприятия, работающие на «оборонку». Они имели особый статус и московское обеспечение. То есть в продуктовых магазинах по месту проживания трудящихся «СРЕДМАШа» можно было увидеть, а иногда и приобрести, различные колбасы, сыры, сигареты «Ява» и даже сгущенное молоко.

Отоварившись дефицитом, мы в приподнятом настроении двинулись к намеченной цели. До встречи с «бабой» оставалось проехать километров сорок.

Была пятница. Мы сорвались с работы перед обедом, рассчитывая еще засветло добраться до места и поохотиться на вечерней зорьке.

Время двигалось к исходу дня. И тут Юрий Иванович вспомнил, что с утра ничего не ел и осторожно поинтересовался.

– Может, перекусим?

Владимир Петрович тут же разразился гневной тирадой, как будто только и ждал этого вопроса.

– Ты способен думать о чем-то более важном, кроме своего желудка? Главное сейчас – засветло добраться до места.

– И успеть добыть себе на ужин еду, – продолжил я терзать легкомысленного Юрия Ивановича. – Не уповать на кусок колбасы, который ты урвал в сельпо, а насладиться жареной уткой под сметанным соусом.

– А лучше запеченной в глине, – встрял Славик. – Мясо запеченной в глине дикой утки удивительно сочное и нежное. А на гарнир можно испечь на костре яблоки.

– Ну, ты и гурман, Славик,– восторженно протянул я.

– А ты знаешь, – обращаясь ко мне, продолжил кулинарную тему Владимир Петрович, – какой плов приготовил на предыдущей охоте Славик?. Пальчики оближешь!

– Главное в плове что? – будоражил воображение голодных членов экипажа приободренный похвалой Славик. – Это рис, приготовленный по-особому. В этом процессе важно четко знать пропорции риса и воды. Остальное – дело техники.

Машина уносила нас к вожделенной цели поездки – притаившейся в плавнях охотничьей удаче. За окном пролетали свежевыбеленные «орлы», «олени» и даже «шахтер» с отбойным молотком на плече, а «бабы» все не было.

Отмахав от Аксуека шестьдесят с лишним километров, мы повернули назад и продолжили поиски исчезнувшей «колхозницы».

– Ну, тут же где-то была, – недоумевал Владимир Петрович, охотившийся в этих местах в прошлом году. – Не могла же она сквозь землю провалиться? Она на пьедестале стояла. За километр видно было.

– Может, перекусить ушла? – невесело пробормотал я.

Моя шутка никого не развеселила, потому что надвигались сумерки, а мы отчаянно метались по шоссе, не зная, где свернуть к озеру.

Через час безуспешных поисков я предложил останавливать проезжающие автомобили и пытаться добыть у водителей какие-либо сведения о нашем ориентире.

Разволновавшийся Владимир Петрович выскочил на дорогу, остановил встречный грузовик и принялся выспрашивать шофера.

– Здравствуйте. Скажите, где тут «баба» была на обочине?

– Какая баба?

– Ну, со снопом сена стояла где-то здесь.

– Никого я не видел.

– Да не с сеном, – попытался я внести ясность, высунувшись из машины, – а с пшеницей.

– С какой еще пшеницей? Вы что, ребята? – стал уже нервничать шофер.

– Скульптура такая, – уточнил я, чувствуя, что своими вопросами запутали мужика.

– Не знаю, никого я не видел, – решительно отрезал водитель грузовика, хлопнул дверцей и рванул с места.

Все наши попытки выяснить местонахождение интересующего нас объекта у других автомобилистов также не увенчались успехом.

Наша «баба» в последний раз, словно мираж, неожиданно вспыхнула перед нашими пытливыми взорами в необозримом пространстве и медленно растворилась в сгущающихся сумерках, похоронив всякую надежду когда-либо встретиться с ней.

Наступила ночь, заставив нас дожидаться утра в машине.

Запивая сухой паек лимонадом «Дюшес» из аксуекского магазина, мы молча насыщали пустые желудки и думали каждый о своем.

– А может мы по… – вдруг заговорил повеселевший Юрий Иванович, но, не договорив, неожиданно разразился храпом.

Мы дружно растолкали его и попытались выяснить, что он имел ввиду, но Юрий Иванович, очнувшись от неожиданно охватившего его сна, ничего вразумительного пояснить не смог.

II

На рассвете, заспанные, мы тронулись в дорогу, глазея по сторонам в попытках найти первый попавшийся сверток с шоссе в направлении Алаколя.

Вскоре мы отыскали наезженную грунтовую дорогу и запылили навстречу судьбе.

Километров через десять пути въехали на бугорок, и перед нами открылась необычная картинка. Среди безжизненной степи одиноко двигался белый парус. Причем ни воды, ни самого плавсредства видно не было. Заметен был только один парус, который величественно возвышался над чахлой растительностью и словно скользил по земле.

Нас пронзила догадка.

– Вода! – Завопили мы в один голос.

Через полчаса остановились на берегу озера и спешно принялись расчехлять ружья.

Алаколь заметно обмелел, как заметил Владимир Петрович, даже по сравнению с прошлым годом, и чтобы добраться до чистой воды, где дно было плотнее, требовалось пройти не меньше полусотни метров по чавкающей топи, которая безжалостно засасывала всяк рискнувшего по ней пройти. Приходилось двигаться быстро, чтобы не увязнуть. Стоило только замешкаться и остановиться, как ноги медленно погружались в трясину и чувствовалось, как на стопу, а затем на голень наваливается тяжелая масса зыбкой почвы, будто неведомая силища цепко хватала за ноги и тянула вниз. При попытке высвободить одну ногу вторая под тяжестью перемещенного тела тут же с удвоенной силой уползала в пучину. Чтобы не остаться без сапог, из которых при каждом шаге ноги буквально выскальзывали, нужно было держать их обеими руками за голенища и так перемещаться в полусогнутом состоянии.

Скоро, усвоив особенности передвижения по топким местам, мы втроем (кроме Юрика) успешно миновали их и углубились в тростники, за плотной стеной которых вдоль прибрежной линии чередой тянулись небольшие плесы с укромными присадистыми уголками.

Юрий Иванович, как обычно, остался на берегу, не рискуя удаляться от лагеря более чем на расстояние прямой видимости. Во-первых, чтобы не заблудиться, а также избежать других проблем, которые могли неожиданно возникнуть в незнакомом месте. Во-вторых, не растрачивать попусту силы. Обычно он располагался в окрайке тростниковых зарослей, где его никто не видел и не тревожил, с таким расчетом, чтобы можно было и стрельнуть, и прилечь, а то и соснуть часок-другой, при этом оставаясь как бы при деле, то бишь на охоте.

Как только мы достигли плесов, тут же разбрелись по разным сторонам. Я двинулся на север. Плесы оказались не глубокими, и можно было идти по середине водной глади. В диаметре они достигали 20-30 метров. По краям виднелись кочки, а дно оказалось сплошь заросшим розовыми водорослями и осокой. Достигнув перемычки между плесами, сквозь редкий тростник можно было видеть следующее зеркало воды.

Через три прохода я наткнулся на небольшую стайку уток, плавающих напротив входа. Как бы осторожно ни двигался, они все же услышали и наверняка заметили меня еще издали. Но не взлетели, а медленно подплыли к зарослям и скрылись из вида. Я не стал лезть напролом, а отыскал в тростнике сухое место и залег в надежде дождаться, когда они выплывут на чистую воду сами.

Слева послышались два выстрела, и чуть поодаль от меня прошелестел небольшой табунок чирков.

Я улегся на живот, рядом положил ружье и принялся внимательно осматривать частокол тростника, пытаясь разглядеть затаившихся там уток. Время тянулось медленно. Лежать в одном положении, не двигаясь, было тяжело. Тишина стояла смертная. Я решил вздремнуть. Расслабился и закрыл глаза. Заснул мгновенно. Не помню, сколько так пролежал, но когда пробудился, утки плавали посредине плеса метрах в пятнадцати от меня. Какое-то время я рассматривал их. Это были красноголовые нырки, или, как их еще называют, голубая чернеть. Два селезня и три уточки. Головки самцов были окрашены в ярко-рыжие цвета. На горле виднелись небольшие белые пятнышки. Грудки, задняя часть тушек и небольшие, клинышком, хвостики блестящего черного цвета. Вся остальная часть спинок и крылья – чистого голубого цвета, с нежными темными поперечными струйками. Клювы черные с ярко-голубоватой перевязью. Самочки по расположению красок на перьях напоминали самцов, но только они были полностью окрашены в ржаво-бурый цвет с разными оттенками.

Настолько красивы и величественны были эти птицы, что я невольно залюбовался ими. Стрелять в них у меня не поднялась рука. Какое-то время еще наблюдал за ними, затем встал. Утки с шумом взлетели. Я без сожаления посмотрел им вслед и побрел дальше.

На плесах уток не было, но из налетевшего табунка серой утки мне удалось выбить селезня.

Через пару часов хождения у самой переправы неожиданно взлетела одиноко сидящая серая уточка, которая после выстрела стала последней добычей моей утренней охоты.

У «полосы препятствий», как шутя мы окрестили топь у берега, на кочках сидели и курили Владимир Петрович и Славик.

– Ну, как делишки, караси? – обратился я к приятелям.

– Ничего себе, мерси, – откликнулся начитанный Славик.

– А точнее, – допытывался я.

– По три взяли, – невозмутимо ответил Владимир Петрович.

– Ну, отлично. И у меня две. Как думаешь, Славик, на плов хватит?

– Вполне.

– Тогда вперед!

Услышав мой последний выстрел и наши голоса, из тростников выполз Юрий Иванович.

III

В лагере, не договариваясь, каждый из нас занялся делом. Владимир Петрович достал чайник, ведерко и подался через полосу препятствий за чистой водой. Славик с Юрием Ивановичем, который взял тоже две утки, принялись ощипывать дичь. Я расставил стол, выставил съестные припасы и стал разжигать костер для приготовления чая.

Солнце стояло в зените и, несмотря на конец октября, нещадно палило. А ведь рано утром окна нашего автомобиля были покрыты тонким слоем изморози, и на придорожной растительности лежал иней.

Ну, таковы атмосферные метаморфозы Прибалхашья.

На обед доедали то, что осталось от вчерашней трапезы и возбужденно делились впечатлениями от охоты.

Из того, что нам удалось добыть, преимущественно была серая утка да парочка чирков-трескунков.

Минут через сорок вся обработанная дичь лежала у костра.

– Наверное, всех бросим в казан? – предложил я.

– Да, конечно, – категорично согласился Владимир Петрович.

– Не поместятся же, – подверг сомнению наши намерения Юрий Иванович.

– Укладем, не волнуйся, казан пятилитровый, – успокоил я его.

Готовить блюдо решили после вечерней зорьки, а до этого я обжарил лук с морковью и мясо уток, предварительно отделив его от костей, которые закопали поодаль как отходы производства.

Оставалось еще поставить палатку, с часок отдохнуть и отправиться на вечерянку.

Однако установить палатку оказалось делом не простым. Славик приобрел ее недавно, и собиралась она впервые. Особенно долго пришлось мороковать с набором трубок к ней. Славик вывалил их из чехла целую гору. Они вставлялись одна в другую, но непонятно было, для каких целей. Для стоек достаточно было шести трубок, по три на каждую стойку. Однако сочленяемых деталей мы насчитали пятнадцать.

– У тебя инструкция есть? – спросил я Славика.

– Была какая-то бумажка, но я ее выбросил.

– Надо налить по семь капель, – предложил Владимир Петрович, – иначе не разберемся.

Я набулькал каждому в кружку по пятьдесят граммов водки. Мы дружно выпили, закусили и вновь склонились над дюралевыми принадлежностями к палатке.

– Давайте отсортируем их по длине, – предложил я.

Разложили, и выяснилось, что они одной длины.

– Слушай, – спросил Владимир Петрович у Славика. – Как хоть называется эта головоломка?

Славик повертел чехол палатки и прочитал надпись.

– Палатка четырехместная, «ИЖОРА». ГОСТ читать?

– Ижора, Печора – что-то северное, – пробормотал я и развил эту мысль. – Им там делать нечего, так они долгими зимними вечерами и выдумывают всякую всячину. Зачем просто, когда можно сложно.

– Наверное, еще премию получили за внедрение чудо-техники, – высказался по поводу конструкторов палатки Владимир Петрович.

Славик молчал, словно чувствовал личную сопричастность к разработчикам и изготовителям обсуждаемого предмета легкой промышленности.

– Что делать будем? – обратился к присутствующим Владимир Петрович.

– Можно, конечно, и сверху на палатке спать, – отозвался я.

– Это идея, – подхватил Владимир Петрович. – На одну половину лечь, а другой укрыться.

Какое-то время все сидели молча, очевидно, представляя последний вариант в действии, потом я наткнулся на отсутствующий взгляд Юрия Ивановича и набросился на него.

– Ты бы не сидел без дела, а нарубил тростника. Все равно подстилать придется. В палатке или на палатке спать – роли не играет.

Юрий Иванович, получив четкую установку, молча взял топор и отправился рубить тростник, а мы продолжили перебирать злополучные трубки в надежде все-таки решить «палаточный» ребус.

В конце концов установили, что стоек не две, а три. И соединялись они по верху поперечиной, составленной из шести сочлененных трубок. Третья стойка, по всей видимости, требовалась для того, чтобы не рухнула хлипкая конструкция, предназначенная для придания жесткости стыку наклонных плоскостей крыши.

Уже начало темнеть, когда нам удалось установить палатку и устроить в ней спальные места.

Идти в глубь озера было поздно, поэтому разбрелись по берегу.

Лёта дичи не наблюдалось, и лишь когда наступила полная темнота, заслышался нарастающий характерный свист крыльев пролетающих поблизости уток да грузное шлепанье их на воду в прибрежных плесах. Луна еще не показалась, а утки шли с востока, где сгустилась черная мгла. Так что оставалось только приседать и вертеть головой, стараясь как-то разглядеть очертания птиц.

Я тешил себя тем, что наряду с укреплением мышц определенной группы, получил мощный эмоциональный заряд и эстетическое удовольствие от восприятия насыщенных полноценной жизнью звуков дикой природы.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Назад к карточке книги "Тугайно-тростниковый скиффл"