Текст книги "Мертвые земли"

Автор книги: Борис Руденко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Ибрай остановил отряд для краткого совещания. Он с удовлетворением убедился, что его воины удивлены, однако совершенно не напуганы. Ходжа предположил, что там, куда указывает синий конец стрелки компаса, сосредоточено много железа. Может, здесь огромный завод или кладбище военной техники? Или секретная лаборатория, в которой враги разрабатывают новое оружие? Сейчас не это было главным. Гораздо важнее определиться, куда двигаться дальше. Продолжать ли следовать указаниям прибора или ориентироваться исключительно по солнцу?

«Нужно узнать, что находится на севере, – высказал мнение Ахмад. – Нам не придется идти далеко. К тому же мы всегда можем вернуться тем же путем».

неисчислимая лавина бойцов, не знающих пощады. Ученые мужи уже почти отыскали средство от порчи. Вслед за отрядом Бессмертных через мертвые земли пойдет армия воинов.

Двадцать восьмой спутник Ибрая воином не был, хотя тоже относился к Бессмертным. Ибрай не знал даже его имени. Он и другие воины должны были называть его просто Ходжа – господин. Этот человек с короткой бородкой на круглом лице был довольно молод (вряд ли возраст его намного превзошел рубеж тридцатилетия), однако среди самых верных слуг Создателя он занимал очень высокий пост. Услышав, что Ходжа отправится с ними в долгий и опасный путь, Ибрай постарался собрать о нем какие-то сведения. Узнать удалось немного, но и этого оказалось достаточно, чтобы исполниться гордостью за то, что именно ему, Ибраю, доверили честь сопровождать такого человека.

Ходжа был ученым. В свое время он учился в лучших университетах мира, неизменно поражая наставников своим талантом. И именно Ходжа был в числе тех, кто ковал «Разящий меч», оттачивал его смертельное острие. Ибрай не стал делиться своим знанием с бойцами – он уважал требования дисциплины и конспирации. Однако каждый из Бессмертных и сам почувствовал высокое значение их миссии.

Поход отряда Ибрая был не только разведывательным. Самые выносливые воины, Шадри и Усман, несли два герметичных контейнера, которые надлежало раскрыть, когда отряд минует эту покинутую территорию. И тогда враг получит еще более сокрушительный удар. Ибрай поставит последнюю точку, определив час окончательной победы.

Они легко пересекали границы, оставшиеся лишь на старых картах, уничтожив по пути деревню неверных. Деревню можно было, конечно, обойти стороной, но Ибрай хотел посмотреть, каковы его воины в деле. Жаль, что работа оказалась несложной. Враги не были готовы к атаке, у них почти не оказалось оружия. Что до скрытности рейда – она была сохранена. Бессмертные не оставили в живых ни одного человека – ни взрослых, ни детей.

Отряд продвигался медленно. Окружающий лес был настолько диким и густым, что Ибраю приходилось то и дело сверять с компасом направление движения. Сейчас они шли все вместе, компактной группой: держать впереди разведку не имело смысла, в этой чаще разведчики могли просто потеряться. Ибрая несколько беспокоило, что здесь отчего-то не работала радиосвязь. Эфир на всех частотах заполняла шелестящая атмосферными разрядами тишина. Это странно. Мертвые земли были и в правоверном мире, однако там радио работало как обычно. Может, это очередная уловка противника? Но, поразмыслив, Ибрай отверг такое предположение, хотя бы потому, что их маленькие личные рации, дальность действия которых не превышала двух километров, действовали в обычном режиме.

По лесу они шли уже второй день, не встретив ни единой души, что отнюдь не сделало их менее бдительными. Ибрай, как и каждый из Бессмертных, немедленно отмечал происходящие вокруг них изменения. Первое: в лесу не было жизни. Ни птиц, ни зверей. А позже исчезли даже комары, еще вчера висевшие над каждым Бессмертным надоедливым зудящим облаком. Ибрай раскопал несколько Муравьиных куч, но не нашел ни одного насекомого. Дома этих маленьких существ оказались пусты, словно их хозяева пустились в поспешное и паническое бегство, обронив впопыхах лишь несколько яиц и куколок. Такого Ибрай прежде не видел: и «Разящий меч», и ответная порча неверных поражали только людей. Животным и уж тем более насекомым, как подтвердил Ходжа, они никак не могли причинить вреда. Даже этот мудрый человек был немало удивлен открытием Ибрая.

Другой странностью оказалось поведение светила. Оно стояло уже высоко, и хотя небо затягивала сплошная облачная пелена, очертания солнечного диска угадывались достаточно четко. Взглянув в очередной раз на компас, Ибрай увидел, что красный конец магнитной стрелки показывает вовсе не в сторону солнца. Озадаченный, он даже легонько встряхнул прибор, но стрелка вновь заняла прежнее положение. Ибрай знал, что такое магнитные бури, однако поведение стрелки было иным. Она не дрожала, не дергалась из стороны в сторону, но уверенно указывала новое, непривычное направление. Страны света как будто поменяли свое положение, переместившись против хода часов на четверть круга.

Ибрай остановил отряд для краткого совещания. Он с удовлетворением убедился, что его воины удивлены, однако совершенно не напуганы. Ходжа предположил, что там, куда указывает синий конец стрелки компаса, сосредоточено много железа. Может, здесь огромный завод или кладбище военной техники? Или секретная лаборатория, в которой враги разрабатывают новое оружие? Сейчас не это было главным. Гораздо важнее определиться, куда двигаться дальше. Продолжать ли следовать указаниям прибора или ориентироваться исключительно по солнцу?

«Нужно узнать, что находится на севере, – высказал мнение Ахмад. – Нам не придется идти далеко. К тому же мы всегда можем вернуться тем же путем».

Ибрай, в принципе, был с ним согласен. Главной задачей отряда оставалась разведка, именно для того, чтобы узнать о происходящем здесь, они сюда и пришли.

Внезапно раздался гортанный крик Джамала. Он расположился на самом краю крохотной полянки и сейчас вскочил, направив оружие куда-то в темное сплетение кустарника. Ибрай вновь восхитился выучкой своих воинов. Без малейшей паники они мгновенно и слаженно развернулись в сторону предполагаемой опасности, готовые немедленно открыть огонь. Протекла долгая минута, а потом Бессмертные поняли причину беспокойства Джамала. Что-то медленно двигалось из тени деревьев в сторону яркого пятна солнечного света, шевеля траву. В движении этом не ощущалось ничего угрожающего. Джамал подобрал с земли сухую валежину и осторожно отвел низкие ветви. Это был корень. Странный белый корень с гладкой, блестящей кожей, на которой кое-где выступали короткие отростки; выбравшийся из влажной земли, он неторопливо тянулся на поляну, полностью игнорируя присутствие людей. Он достигал толщины бедра взрослого мужчины, но явно не представлял никакой угрозы. Добравшись до центра, слегка углубился в почву и замер.

– Ш-шайтан! – выдохнул Ахмад.

Подошел и коснулся корня стволом автомата – вначале легонько, потом сильнее. Ничего не произошло. Джамал выхватил тяжелый нож и рубанул с оттяжкой. Нож глубоко врезался в древесину, на почву брызнули капли прозрачного сока. Джамал с усилием выдернул клинок и взмахнул еще раз. За несколько ударов корень был перерублен пополам. И внутри, и снаружи он выглядел как самая обыкновенная деревяшка. Это было всего лишь растение. Ничего интересного. Мало ли странностей среди сотворенного Создателем! Ибрай приказал отправляться в путь.

***

Последние полчаса поездки в никуда наша бронированная повозка тряслась с такой силой, будто дорога сплошь была изрезана противотанковыми рвами. Может, так оно и было на самом деле: иллюминаторы для пассажиров в чреве камуфлированного чудовища с восемью колесами не предусмотрены, созерцать местность мы не могли.

Генерал и его молчаливый спутник с кулаками-кувалдами занимали места спиной к кабине. Мы сидели на скамейках вдоль бортов, крепко ухватившись за поручни, и беспокоились главным образом о том, чтобы очередной мощный толчок не подбросил нас к потолку.

Ёжик чувствовал себя лучше всех. Болтанка его не тревожила. Напротив, он счел это чем-то вроде новой забавной игры, которая оказалась ему по вкусу. Ёжик широко улыбался и ласково кивал нам, губы его шевелились, но в грохоте, заполняющем металлическое пространство кузова, слов разобрать было невозможно. Путь, который выбирал невидимый нам водитель, оказался странно петлистым: к вертикальным толчкам добавлялись боковые, будто вездеход, не снижая скорости, то и дело уворачивался от столкновений с чем-то или кем-то.

Катастрофа началась двадцать один год назад, когда смертники Армии Учения сменили упакованные пластидом и стальными шариками пояса шахидов на контейнеры с вирусом «Абу Маджи». Они назвали его именем какого-то своего мученика за веру. Если быть точным, оригинальное название звучало немного иначе: «Разящий меч Абу Маджи», но вирусологи вполне обходились и кратким вариантом. Как ни странно, даже соединенными усилиями разведок мировых держав так и не удалось выяснить, где именно варилось это адское зелье. Ясно было лишь то, что его изготовление требовало исключительно сложного современного оборудования, высококвалифицированных научных кадров и огромных финансовых вложений. На этот раз первый удар был нанесен не по Америке, а по Европе.

Болезнь вспыхнула сразу в нескольких столицах, распространяясь с невероятной скоростью. Первое время медики пребывали в неведении относительно источника эпидемии: идентифицировать шахидов, выливших содержимое своих контейнеров на пол дискотек, ресторанов, музеев или просто в центре городской площади и погибших одними из первых, среди сотен прочих трупов было невозможно. Все разъяснила ликующая информация, появившаяся спустя месяц на сайте Армии Учения. «Карающий меч откован. Он поразит нечистых, истребив всех до одного». Тут фанатики значительно преуменьшили возможности своего меча. «Абу Маджи» вместе с «нечистыми» одинаково эффективно косил и «чистых».

Америка наглухо закрыла свои границы, но было уже поздно – «Абу Маджи» забросили на ее территорию заранее, камикадзе с контейнерами давно бродили по улицам мегаполисов, дожидаясь условного сигнала. У России возможность перекрыть границы отсутствовала давно, однако принципиального значения это не имело – везде события развивались по одинаковому сценарию.

Что произошло дальше – хорошо известно. Точечные удары возмездия тактическими ядерными, а затем и нейтронными бомбами по предполагаемым центрам производства «Абу Маджи» и возможным спонсорам Армии Учения, почти полное прекращение добычи нефти на Среднем Востоке, карантинные зоны, расплывающиеся на континентах, словно чернильные кляксы по промокашке, и постепенно сливающиеся в огромные Территории, границы стерильных земель, на которых укрывались те, кому это полагалось по статусу или было по средствам, семилетний абсолютный хаос, постепенно сменившийся неким подобием стабилизации… Хотя стабилизация – слишком сильно сказано. Просто люди обладают потрясающей способностью приспосабливаться.

Наша Территория начиналась к юго-востоку от Москвы и занимала огромное пространство. Болезнь оказалась не единственной бедой, обрушившейся на эти земли. В шестнадцатом году грянуло чудовищное землетрясение. По всем геологическим законам такого землетрясения здесь произойти просто не могло. Но оно случилось, и хотя его эпицентр располагался глубоко на Территории, катаклизм затронул десятки крупных и мелких городов вне ее пределов. Впрочем, истинные масштабы землетрясения не были известны до сих пор – подсчитывать потери на земле, по которой прошелся безжалостной косой «Абу Маджи», никто не брался.

Болезнь, катаклизм, а теперь еще и это.

Я воспроизводил в памяти утреннюю встречу с Генералом. На этот раз он был сдержан, сух и точен в ответах.

«Почему вы нас посылаете туда именно сейчас?» – спросил я.

«Потому что послать больше некого, – был ответ. – Вы слышали о городе Лисьегонске? Нет? Значит, теперь уже никогда не услышите. Две недели назад он был уничтожен. Кто и как это сделал, нам неизвестно. Но мы знаем, что это пришло с Территории. И туда же убралось, когда работа была закончена».

«Нечто подобное происходило раньше?»

«Только однажды. Четыре года назад пограничный с Территорией населенный пункт был стерт с лица земли. Тогда и стартовал Проект. Мы начали искать таких, как вы. А теперь времени уже нет. Мы не можем пассивно ждать следующего удара…»

Он по-прежнему ненавидел каждого из нас, наш Генерал в чине полковника, но сейчас мы были единственным его оружием, единственной надеждой. Пожалуй, я несколько несправедливо заподозрил его в театральной патетике. Генерал был искренен в своих эмоциях, он просто не умел выражать их иначе.

Я не сумел понять сути лишь одной его реакции – когда осторожно, но твердо сообщил, что мы ни в коем случае не намерены оставлять на спецобъекте Ёжика. Генерал будто ждал этого. Он улыбнулся странной улыбкой, выражавшей одновременно злорадство и облегчение. «Наши намерения в данном случае полностью совпадают», – ответил он.

Мы ехали уже больше часа и начали ощутимо уставать не только от дороги, но и от неопределимости времени и расстояния, отделяющего нас от конечной точки маршрута. Расхожее утверждение, мол, хуже всего ждать и догонять, всегда поражало меня своей нелепостью. Странно, что кому-то может не нравиться азарт и романтика погони. И, уж конечно, ощущения убегающего гораздо менее комфортны, чем того, кто его преследует. Да и в ожидании можно найти немало полезного – хотя бы возможность спокойно поразмыслить. Но сейчас такой возможности у нас не было. Мысли от тряски разлетались, словно стальные шарики из лопнувшего подшипника. Я ощущал себя неодушевленным предметом, плохо закрепленным грузом, сохранность которого абсолютно безразлична и отправителю, и получателю.

Вездеход сбросил скорость и неожиданно плавно остановился. Грохот двигателя сменился тишиной, звенящей в наших ушах, как согласное пение миллионной комариной армады. Генерал и его помощник, обалдевшие от поездки не меньше нас, неловко протиснулись к выходу, распахнули дверцы и первыми спрыгнули на землю. Мы терпеливо ожидали команды, и она последовала спустя пару минут.

– Выходите!

Снаружи стояла темная и довольно теплая для этого времени года ночь. Разминая затекшие мышцы ног, я сделал несколько шагов в сторону от тусклого пятна света из кабины, запнулся о корень и едва не врезался лбом в дерево. Постепенно оживающие чувства подсказывали, что мы находимся на опушке леса. Мои спутники топтались на невысокой и редкой траве, а Стажер тем временем сноровисто выбрасывал из кузова плотно набитые вещевые мешки.

– Территория начинается примерно в полукилометре отсюда, – негромко заговорил Генерал. – Через сорок минут начнет светать. В мешках у каждого из вас пятидневный запас продуктов, одеяла, теплые вещи и всякие полезные мелочи. Экипировали вас специалисты, так что в этом отношении все в порядке. Там же оружие, хотя вряд ли в нем возникнет нужда. В одном из мешков рация со сменным комплектом батарей. Ее с собой не берите, оттуда связаться все равно невозможно, оставьте где-нибудь неподалеку, на приметном для себя месте. Рация водонепроницаемая, с ней ничего не случится. Задача, полагаю, вам ясна. Пройти в глубь Территории, взять пробы почвы, воды, воздуха и прочего. Выяснить все, что возможно, о происходящем там. Не подвергать себя опасности. Нам нужна только информация. Мы ждем от вас сообщений через пять дней.

– А если сообщений не будет? – вежливо поинтересовался Костя.

– Тогда, естественно, ждать перестанем, – с зеркальной, но изрядно приправленной сарказмом вежливостью ответил Генерал. – Но хочу вас предостеречь: не пытайтесь вместо выполнения задания скрыться. У нас есть возможность узнать об этом и отреагировать соответственно. Вы меня понимаете? Это не угроза – просто констатация, мы не имеем права рисковать. Вот и все, что я собирался вам сказать. Какие-нибудь вопросы есть?

– Скажите, уважаемый, – спросил Вартан, нарочито усиливая акцент, – а ваш сотрудник, он что, совсем немой, да?

Отвечать Генерал не стал. Вместе со Стажером они захлопнули дверцы кузова, а потом забрались в кабину водителя. Вездеход глухо заревел, обдал нас душным выхлопом, развернулся по широкой дуге и скрылся во мраке. Мы оставались неподвижными до тех пор, пока шум мотора полностью не растворился в ночи.

То ли мое зрение постепенно адаптировалось к темноте, то ли начинался рассвет, но сейчас я довольно хорошо различал не только силуэты своих спутников, но и ближайшие деревья.

– Ну что ж, есть время позавтракать, – Костя нагнулся к ближайшему мешку. – Надеюсь, фонарики они не забыли положить.

– Я бы не стал сейчас пользоваться фонариком, – сказал Игорь. – Лучше подождем, пока рассветет.

– Ты что-то чувствуешь? – спросил я.

– Да… мне кажется. Но я не понимаю… Что-то совсем незнакомое… Хотя довольно далеко отсюда.

– А оно нас чувствует?

– Не уверен… Нет, скорее всего, нет.

Игорь – полный телепат. То есть он не только «слышит» чужую мысль, но и способен транслировать собственную. У адресата трансляции при этом возникают весьма необычные впечатления, и с непривычки переносить их немного жутковато. Ты воспринимаешь не речь, не слова – никакого «голоса извне» – и даже не образы, а ощущения, которые тебе не принадлежат и которые приходится затем переводить в слова. Словно бы под черепной коробкой вдруг неведомо откуда появляется абсолютно чужое и не зависимое от тебя существо. Но с помощью Игоря мы общались все то время, когда нужно было обойтись без участия тех, кто следил за каждым нашим шагом.

– Ты не попытался понять, что Генерал имел в виду, когда говорил о возможности нас обнаружить? – спросил Вартан.

– Попытался, но не понял, – сказал Игорь. – Однако Генерал не блефовал. У него действительно есть какой-то сюрприз.

– Чего там понимать! – проворчал Костя. – Микропередатчики, зашитые где-то в мешках или в нашей одежде. В определенное время выдают короткий контрольный сигнал, который наверняка постоянно пеленгуется. Конечно, мы можем потратить сутки или двое, распарывая каждый шов. Или просто выкинуть все к чертовой матери и рвануть отсюда голышом, но нас немедленно начнут ловить, потому что пеленг меняться больше не будет.

– Значит, надо сначала найти штаны и ботинки, я правильно говорю? – спросил Вартан. – А наши вещи посадить на попутный поезд?

– Только он обязательно должен идти в глубь Территории, – уточнил Костя. – А таких тут нет, насколько я знаю.

– Здесь вообще нет никаких поездов, – вздохнул я.

***

Генералу я не соврал. На Территории я действительно оказался случайно, сознательно подвергать себя опасности заболеть я бы не стал. После выигрыша в блэк-джек за мной погналась банда, державшая «крышу» казино в паршивом придорожном мотеле под претенциозным названием «Эскамильо». Моя ошибка заключалась в том, что в тот раз я позволил эмоциям возобладать над трезвым расчетом. Посетителей казино бессовестно грабили, используя крапленые карты – именно это возмутило меня настолько, что я забыл об обычной осторожности. В карты я, как правило, не играю, поскольку результат игры (если она ведется честно) плохо поддается прогностическому анализу. Рулетка – другое дело. Характер вращения колеса, степень шероховатости поверхности, форма шарика, среднее усилие бросающего – все это после десяти-пятнадцати минут наблюдения складывалось в моем мозгу в четкую вероятностную картину, которая позволяла мне делать ставки с восьмидесятипроцентной гарантией успеха. При таком соотношении шансов роли игрока и казино меняются на противоположные. Я неторопливо выигрывал заранее определенную сумму и уходил, ловко имитируя поведение дурака, на которого свалилось нежданное счастье. Иногда для отвода глаз я позволял себе намного более крупный выигрыш, однако последней ставкой проигрывал все, на мой взгляд, лишнее – и тогда покидал казино, горько оплакивая потерянные деньги. Даже ушлые владельцы заведений провожали меня, воды, воздуха и прочего. Выяснить все, что возможно, о происходящем там. Не подвергать себя опасности. Нам нужна только информация. Мы ждем от вас сообщений через пять дней.

– А если сообщений не будет? – вежливо поинтересовался Костя.

– Тогда, естественно, ждать перестанем, – с зеркальной, но изрядно приправленной сарказмом вежливостью ответил Генерал. – Но хочу вас предостеречь: не пытайтесь вместо выполнения задания скрыться. У нас есть возможность узнать об этом и отреагировать соответственно. Вы меня понимаете? Это не угроза – просто констатация, мы не имеем права рисковать. Вот и все, что я собирался вам сказать. Какие-нибудь вопросы есть?

– Скажите, уважаемый, – спросил Вартан, нарочито усиливая акцент, – а ваш сотрудник, он что, совсем немой, да?

Отвечать Генерал не стал. Вместе со Стажером они захлопнули дверцы кузова, а потом забрались в кабину водителя. Вездеход глухо заревел, обдал нас душным выхлопом, развернулся по широкой дуге и скрылся во мраке. Мы оставались неподвижными до тех пор, пока шум мотора полностью не растворился в ночи.

То ли мое зрение постепенно адаптировалось к темноте, то ли начинался рассвет, но сейчас я довольно хорошо различал не только силуэты своих спутников, но и ближайшие деревья.

– Ну что ж, есть время позавтракать, – Костя нагнулся к ближайшему мешку. – Надеюсь, фонарики они не забыли положить.

– Я бы не стал сейчас пользоваться фонариком, – сказал Игорь. – Лучше подождем, пока рассветет.

– Ты что-то чувствуешь? – спросил я.

– Да… мне кажется. Но я не понимаю… Что-то совсем незнакомое… Хотя довольно далеко отсюда.

– А оно нас чувствует?

– Не уверен… Нет, скорее всего, нет.

Игорь – полный телепат. То есть он не только «слышит» чужую мысль, но и способен транслировать собственную. У адресата трансляции при этом возникают весьма необычные впечатления, и с непривычки переносить их немного жутковато. Ты воспринимаешь не речь, не слова – никакого «голоса извне» – и даже не образы, а ощущения, которые тебе не принадлежат и которые приходится затем переводить в слова. Словно бы под черепной коробкой вдруг неведомо откуда появляется абсолютно чужое и не зависимое от тебя существо. Но с помощью Игоря мы общались все то время, когда нужно было обойтись без участия тех, кто следил за каждым нашим шагом.

– Ты не попытался понять, что Генерал имел в виду, когда говорил о возможности нас обнаружить? – спросил Вартан.

– Попытался, но не понял, – сказал Игорь. – Однако Генерал не блефовал. У него действительно есть какой-то сюрприз.

– Чего там понимать! – проворчал Костя. – Микропередатчики, зашитые где-то в мешках или в нашей одежде. В определенное время выдают короткий контрольный сигнал, который наверняка постоянно пеленгуется. Конечно, мы можем потратить сутки или двое, распарывая каждый шов. Или просто выкинуть все к чертовой матери и рвануть отсюда голышом, но нас немедленно начнут ловить, потому что пеленг меняться больше не будет.

– Значит, надо сначала найти штаны и ботинки, я правильно говорю? – спросил Вартан. – А наши вещи посадить на попутный поезд?

– Только он обязательно должен идти в глубь Территории, – уточнил Костя. – А таких тут нет, насколько я знаю.

– Здесь вообще нет никаких поездов, – вздохнул я.

***

Генералу я не соврал. На Территории я действительно оказался случайно, сознательно подвергать себя опасности заболеть я бы не стал. После выигрыша в блэк-джек за мной погналась банда, державшая «крышу» казино в паршивом придорожном мотеле под претенциозным названием «Эскамильо». Моя ошибка заключалась в том, что в тот раз я позволил эмоциям возобладать над трезвым расчетом. Посетителей казино бессовестно грабили, используя крапленые карты – именно это возмутило меня настолько, что я забыл об обычной осторожности. В карты я, как правило, не играю, поскольку результат игры (если она ведется честно) плохо поддается прогностическому анализу. Рулетка – другое дело. Характер вращения колеса, степень шероховатости поверхности, форма шарика, среднее усилие бросающего – все это после десяти-пятнадцати минут наблюдения складывалось в моем мозгу в четкую вероятностную картину, которая позволяла мне делать ставки с восьмидесятипроцентной гарантией успеха. При таком соотношении шансов роли игрока и казино меняются на противоположные. Я неторопливо выигрывал заранее определенную сумму и уходил, ловко имитируя поведение дурака, на которого свалилось нежданное счастье. Иногда для отвода глаз я позволял себе намного более крупный выигрыш, однако последней ставкой проигрывал все, на мой взгляд, лишнее – и тогда покидал казино, горько оплакивая потерянные деньги. Даже ушлые владельцы заведений провожали меня, – Сколько времени ты провел на Территории? – спросил я.

– Около недели, – Вартан приподнял вещевой мешок и опустил на землю. – Ого! Тяжелый, однако.

Только сейчас я осознал, что армянский акцент из его речи совершенно исчез, и не удивился этому. Здесь, без надоевших наблюдателей, ни у кого из нас не было необходимости играть и притворяться.

– Я же говорю, что часть груза нужно немедленно съесть, – пробормотал Вартан и откинул клапан, но вытащил из своего мешка не еду, а пистолет с длинным стволом.

– «Стечкин», – хмыкнул Костя, взял у него оружие, повертел в руках и вернул Вартану. – Неплохо, конечно, хотя лично я предпочел бы «клин» или «кипарис». Ладно, дареному коню в зубы не дают.

– Не смотрят, – поправил Игорь. Он был занят тем, что готовил к походу Ёжика. Тот вскинул мешок одной рукой без малейших усилий, надел лямки на плечи и теперь ждал, пока Игорь подтянет пряжки.

– Кто не смотрит? – выпал из темы Костя.

– Да никто, – ответил Игорь.

– Нечего там смотреть, – сказал свое слово Вартан. – Идти надо, вот и все дела!

– Между прочим, оружие я все же советую приготовить, – заметил Костя. – Кобура открытая, пристегивается к поясному ремню. Неплохо бы потренироваться быстро выхватывать пистолет. Мастерства Билли Кида вам, конечно, не достичь, но хотя бы на уровне деревенского участкового…

Костя – профессиональный военный, единственный в нашей компании. И единственный из своего подразделения, кто остался в живых, когда то ли свихнувшийся, то ли в стельку пьяный начальник отдал приказ лупить по Территории из «градов», позабыв о том, что всего час назад сам отправил туда Костин взвод спецназа. Это случилось после первой атаки с Территории, о которой говорил Генерал. Как Костя выжил, оставалось загадкой, потому что когда начальника скрутили, спасательная команда смогла обнаружить на месте ракетной атаки лишь обугленные клочки плоти.

Костю тогда не нашли. Он появился в расположении части только спустя четверо суток, объяснив, что все это время валялся в лесу без памяти после контузии. Через несколько месяцев, когда всю спасательную команду убила Болезнь, кто-то из Проекта обнаружил, что Костя до сих пор жив. Ему пришлось много хуже, чем нам. Костю содержали в жестком карантине спецобъекта около двух лет. Он был первым пациентом доктора Анциферова и большую часть своего заключения – до тех пор пока на спецобъекте не начали появляться другие узники – провел в одиночестве.

Кроме пистолетов Генерал вооружил нас десантными ножами в ножнах, которые после несложной манипуляции способны превращаться в кусачки. Их мы тоже прицепили к поясам, прежде чем двинулись цепочкой в глубину леса, выдерживая расстояние, достаточное, чтобы разглядеть спину идущего впереди. За Вартаном шел Костя, потом Игорь и Ёжик, я оказался замыкающим. То ли Вартан обнаружил тропинку, то ли исключительно аккуратно выбирал путь, но шагать было нетрудно: ноги не цеплялись за корни деревьев, а ветви подлеска не хлестали по лицу. Впрочем, утро приближалось быстро, и наступил момент, когда помощь Вартана стала нам уже не нужна. Нет, тропинок здесь не обнаружилось, но этот участок леса оказался сухим и не слишком густым, почва ровной; он больше походил на городской парк, хотя и заброшенный.

– Привал, – сказал Вартан, сбрасывая с плеч мешок к корням толстого дуба. – Мы на Территории, вот теперь можно нормально поговорить. И перекусить, кстати. Нет, честно, мне за время поездки все кишки так протрясло, что просто необходимо их чем-то заполнить.

Мы настороженно осматривались. Лес был тих и пуст. Слишком уж тих, показалось мне.

– Ну, что будем делать? – спросил Игорь.

– Вариантов у нас немного, – пожал плечами Вартан. – Собственно, всего два. Или мы идем вперед, собираем, насколько возможно, информацию, а потом возвращаемся… или плюем на все и уже сейчас рвем отсюда.

– Куда? – хмыкнул Костя.

– Да куда угодно, лишь бы подальше от наших друзей. Например, в Казахстан, Китай или хотя бы за Урал. Я слышал, Контора там власти имеет немного.

– Чтобы достать нас, власти много не требуется, – мрачно сказал Костя. – Достаточно слух пустить, что пять опасных уродов сбежали. И награду пообещать. Любой алкаш будет только мечтать, чтоб найти да настучать поскорее. А местные со страху спать перестанут, пока нас не выловят да огнеметом не пожгут. Нет, я за то, чтобы все сделать по-честному, как договаривались.

– А ты уверен, что эти молодцы из Конторы будут выполнять договор? – спросил Игорь. – Может, просто выкачают из нас информацию, а потом все равно под огнемет? Что вы на этот счет думаете, Профессор?

– Я думаю о том, что совершенно не представляю, какие дела сейчас творятся в Китае. А также в Казахстане и за Уралом. Возможно, там мы наткнемся на такую же Территорию. В сущности, оба варианта мне не нравятся одинаково. Но не исключено, что существуют и другие.

Ёжик уловил общий невеселый настрой, принялся что-то взволнованно бормотать, постукивая кулаком по земле, но внимания на него не обращали. Взгляды моих спутников сейчас были устремлены на меня.

– Например? – заинтересовался Вартан.

– Ну, хотя бы просто не возвращаться.

– Как это?

– Ты же знаешь, что Территория отнюдь не пустует, – ответил я. Некоторое время он смотрел на меня, а потом внезапно вскочил, словно подброшенный подкидной доской.

– Я-то знаю! – возбужденно крикнул он. – А ты знаешь, что говоришь? Ты сам-то хоть что-нибудь здесь видел?

– Кое-что, – миролюбиво попытался я уклониться от продолжения, но Вартана это не удовлетворило.

– Ты ничего не видел, если так говоришь! – акцент его вновь стал отчетлив.

– Подожди, Вартан, – остановил его Костя. – Кажется, у нас есть тема для обсуждения. Странно, что мы не сделали этого раньше. Каждый из нас побывал на Территории и что-то о ней знает. Наверное, немного. Самое время поделиться этой толикой с остальными. Давай ты, Вартан.

– Я скажу, – Вартан моментально успокоился, как с ним происходило всегда. – Я был здесь год назад. Сбился с дороги, какая-то сволочь на развилке сломала шлагбаум и выкинула знаки. А когда понял, что еду не туда – было поздно. Машина попала на такой ухаб, что я пробил картер. Через пять минут двигатель намертво заклинило. Но я еще не знал, что нахожусь на Территории, и как дурак поперся по дороге дальше, рассчитывая добраться до какого-нибудь жилья. А потом дорога кончилась.