Текст книги "Петербург – столица русской гвардии. История гвардейских подразделений. Структура войск. Боевые действия. Выдающиеся личности"
Автор книги: Борис Алмазов
Жанры:
История
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]
В начале XIX в. войны, как правило, решались одним генеральным сражением. Армия рвалась биться с Наполеоном, Барклай же отступал!
Соединив армии у Смоленска, он отказался от выработанного генералом Толем плана наступления всеми нашими силами к Рудне, чтобы, разбив и прорвав центр расположения армии Наполеона, занять внутреннее положение по отношению к противнику и бить его по частям. Михаил Богданович решил отступать к Москве. В эти дни вся армия и все общество обвиняют Барклая в нерешительности, трусости и даже в измене. Под давлением общественного мнения государь принял решение назначить Кутузова главнокомандующим всеми силами, действовавшими на театре войны.
Кутузов, великий политик, опытнейший царедворец екатерининских времен, прибыл к армии 17 августа и, приняв ее от Барклая, мрачными красками изобразил состояние ее в донесении государю. Прямой и безукоризненно честный Барклай-де-Толли был приведен таким докладом, совершенно не соответствующим истине, в отчаяние. 24 августа, накануне Бородинской битвы, он обратился к императору Александру I с письмом, в котором умолял освободить его «из этого несчастного положения и совершенно уволить от службы», если в предстоящем сражении не исполнится его желание – быть убитым.
Но первым человеком, который давно все понимал и разделял все замыслы Барклая, был интриган и хитрец, истинный сын сложного «осьмнадцатого столетия» великий Кутузов.
Именно Кутузов послал Барклая осматривать места предполагаемых после Бородина боев, думаю, зная, что таких мест до Москвы нет, и только честный Барклай это подтвердит, несмотря на то что и тут его обвинят в трусости.
На знаменитом совете в Филях, когда все генералы требовали сражения, только один Барклай не покривил душой, не поддался общему настроению и высказался за оставление Москвы без боя. Нужно было обладать глубокой, искренней убежденностью в правоте своих взглядов и громадным мужеством, чтобы, зная о тяготевших над ним обвинениях и подозрениях, высказаться за оставление Москвы.
Кутузов же на совете спал или прикидывался спящим. Но когда услышал разумную речь Барклая, то мгновенно «проснулся» со словами:
– Ну, коли все за отступление, делать нечего… Москву придется сдать…
Это Барклай, когда армия перешла на старую Калужскую дорогу, подал свое мнение за открытие наступательных действий, и это по его предложению первый летучий партизанский отряд Дорохова был направлен к Вязьме – достойное решение разведчика и профессионального кавалериста… но на этом и закончилось участие Барклая в Отечественной войне.
15 сентября он свалился от нервного истощения и сильной лихорадки, давно уже его мучившей. Он был давно и тяжело болен. К болезни присоединилось новое нравственное испытание: гибель всех его замыслов, кроме уничтожения его детища – военной разведки – совершенно незаслуженное унижение. Состоялось увольнение его от должности военного министра, хотя и по его собственной просьбе, но без единого слова благодарности за все сделанное им на этом посту.
22 сентября он покинул армию и выехал в Калугу, где подвергся со стороны черни ужасным оскорблениям. Его карету забрасывали камнями и навозом, в его калужском доме били стекла. Просьба его о разрешении прибыть в Дерпт (в Тарту) осталась без ответа. Тогда, совсем больной, он удалился в свое имение в Лифляндской губернии, уверенный, что здесь будет окончательно предан забвению и, хотя бы избавленный от ежедневных оскорблений, обретет покой. Однако заслуженная слава и благодарность потомков были впереди.
Через несколько месяцев он получает письмо от Александра I с просьбой принять командование армией в Заграничном походе.
4 февраля 1813 г. Барклай с 3-й армией, шедшей на соединение с основными силами союзников, двинулся на французов и 4 апреля, в который раз спасая русскую армию, взял город Торн.[70]70
Занятие этой крепости облегчило наши дальнейшие действия, доставив Барклаю алмазные знаки ордена Св. Александра Невского; кроме того, ему Высочайше было пожаловано единовременно 50 000 руб.
[Закрыть] «17 апреля умер Кутузов. Однако главнокомандующим нашими и прусскими войсками был назначен граф Витгенштейн. Он был моложе Барклая в чине, и это была очередная несправедливость, но безупречный военный Барклай-де-Толли беспрекословно Витгенштейну подчинился.
После Люценского сражения 3-я армия, ведомая Барклаем, присоединилась к главной. В ночь на 7 мая войска Барклая были посланы против корпусов, направленных Наполеоном на Кенигсварт на обход правого крыла русских и для действий на тыловые сообщения. 7 мая Барклай разбил и рассеял при Кенигсварте итальянскую дивизию генерала Перри».[71]71
За Кенигсвартское дело император Александр I наградил Барклая орденом Св. Андрея Первозванного, а король прусский – орденом Черного Орла.
[Закрыть]
8 и 9 мая под Бауценом Барклай командовал правым флангом русской армии, на который был направлен главный удар Наполеона.
19 мая состоялось назначение Барклая главнокомандующим русско-прусской армией, действовавшей против Наполеона. С присоединением Австрии общим главнокомандующим был назначен австрийский фельдмаршал князь Шварценберг, Барклай же остался во главе наших и прусских войск. Вступив со своей армией в Богемию, он двинулся к Дрездену и после сражения под этим городом отступил к Кульму, где 18 августа союзные войска одержали решительную победу.[72]72
За Кульм награжден орденом Св. Георгия I степени, а император Австрии пожаловал ему командорский крест Марии-Терезии.
[Закрыть] В Лейпцигской битве Барклай «с обычным мужеством и неустрашимостью» появлялся повсюду, где необходимо было его присутствие, и стал одним из главных виновников одержанной победы. Наградой ему за нее стало графское достоинство.
В 1814 г. Барклай-де-Толли руководил русскими войсками в сражениях при Бриенне,[73]73
За сражение при Бриенне награжден шпагой, украшенной алмазами и лаврами, а за Париж произведен в генерал-фельдмаршалы.
[Закрыть] Арсис-сюр-Обе, Фершампенуазе и при взятии Парижа (18 марта 1814 г.). По заключении мира и возвращении в Россию Барклай-де-Толли назначается главнокомандующим 1-й армией, которая в 1815 г. вновь двинута к пределам Франции. Решительная победа при Ватерлоо и вторичное отречение Наполеона от престола остановили дальнейшее движение наших войск. После знаменитого смотра при Вертю за распорядительность и образцовое состояние войск Александр I возвел Барклая-де-Толли в княжеское достоинство.
Старшинство – с 12 декабря 1806 г.
Полковой праздник – 12 декабря (Св. Спиридона).
Полковой храм – Церковь во имя святителя Спиридона Тримифунтского, памятник деревянного зодчества, один из старейших действующих православных храмов (г. Ломоносов, Иликовский пр., 1).
Дислокация – Варшава, артиллерийские казармы (17.09.1814–17.11.1830 гг.), Санкт-Петербург (1832 г.), Кронштадт (1832–1836 гг.), Ораниенбаум (1836–1856 гг.), Варшава (1856–1914 гг.).
12 декабря 1806 г. – по просьбе членов императорской семьи и под контролем цесаревича Константина Павловича из удельных крестьян императорского дома сформирован Императорский батальон милиции, расположившийся в Стрельне.
Батальон получил боевое крещение, участвуя во взятии г. Гутштадта и преследовании неприятеля до р. Пасарги.
2 июня 1807 г. – участвовал в сражении при Фридланде. За боевые заслуги причислен к гвардии.
8 апреля 1808 г. – лейб-гвардии Финляндский батальон.
19 октября 1811 г. – в основе лейб-гвардии Финляндского батальона сформирован Финляндский полк трехбатальонного состава.
16 июля 1814 г. – предписано выделить 1-й батальон лейб-гвардии Финляндского полка (командир – полковник Ушаков, полковник Ралль 4-й, 13 обер-офицеров, 60 унтер-офицеров, 11 барабанщиков, 2 флейтщика и 800 рядовых) в состав отдельного гвардейского отряда, командированного в Варшаву и предназначенного служить костяком разворачиваемых тогда новых польских войск.
Сентябрь 1814 г. – батальон пополнен выздоровевшими чинами лейб-гвардии Финляндского полка (117 строевых и 6 нестроевых чинов).
12 октября 1817 г. – сформирован в Варшаве из 1-го батальона лейб-гвардии Финляндского полка лейб-гвардии Волынский полк, набранный из уроженцев Западных губерний, в составе двух батальонов для охраны великого князя Константина Павловича. Зачислен в Гвардейский корпус с правами Старой гвардии. По роду службы отнесен к легкой (егерской) пехоте. Батальон развернут в полк двухбатальоного состава, для чего выделено из гвардейских полков 502 уроженца Виленской, Минской, Гродненской, Волынской, Подольской и Белостокской областей. Офицеры пополнены из 27-й и 28-й пехотных дивизий из уроженцев Польских губерний.
1831 г. – участвовал в подавлении Польского восстания (сражение при Остроленке, оборона Вильно и Гродно, штурм Варшавы).
1832 г. – выведен в Санкт-Петербург и расквартирован в Кронштадте.
1836 г. – переведен в Ораниенбаум.
1853–1856 гг. – участвовал в Крымской войне, охраняя Балтийское побережье. Участвовал в стычке с английским морским десантом под Выборгом, у д. Максляке.
23 мая 1855 г. – нижние чины полка (единственного из всех гвардейских полков, участвовавших в Крымской войне) получили знаки отличия ордена Св. Георгия.
1862 г. – переведен в Варшаву во 2-ю бригаду 3-й Гвардейской пехотной дивизии.
Участвовал в Первой мировой войне:
Декабрь 1916 г. – в честь полкового праздника отозван с фронта в столицу.
27 февраля 1917 г. – утром полковая учебная команда (350 чел.), убив своего командира штабс-капитана Лашкевича, перешла на сторону революции, начав агитацию и в лейб-гвардии Литовском и Преображенском полках. Восстание возглавлял унтер-офицер Запасного батальона Тимофей Иванович Кирпичников.
Что же такое случилось с гвардейцами? Они ли это – «славные волынцы»? В том-то и дело, что к 1917 г. от гвардейского полка фактически осталось одно название. Кадровая русская гвардия, которую не щадили, а может быть, и сознательно уничтожали, бросая в бессмысленные атаки, полегла на фронте.
Гвардейские пехотные части (правильнее: запасные батальоны гвардейских полков), занимавшие в составе Петроградского гарнизона первое место по численности, как и раньше, продолжали формироваться за счет крестьян. Среди 6925 новобранцев, призванных в гвардейские пехотные части в 1916 и 1917 гг., только 1624 человека были рабочими, в том числе 285 (т. е. всего – 4 %) – фабрично-заводскими. Число неграмотных и малограмотных солдат увеличилось в разы. Разумеется, в условиях войны грамоте их обучить не успевали. Больше того, в это время, в связи с огромной убылью в офицерском составе, только 4 % офицеров имели полноценное военное образование, остальные оканчивали ускоренные курсы, часто экстерном, или, как прапорщик В. И. Чапаев, получали первый офицерский чин (и личное дворянство) вместе с полным Георгиевским бантом за бесшабашную храбрость. На пехотный полк, который общей численностью вдвое больше современного мотострелкового полка (около 3200 чел.), всего 60 офицеров.[74]74
1-й Запасной пулеметный полк насчитывал в феврале 1917 г. 19,5 тыс. солдат, около 1,5 тыс. пулеметов (Санкт-Петербург. Петроград. Ленинград: Энциклопедический справочник. М.: Большая Российская Энциклопедия. Ред. коллегия: Белова Л. Н., Булдаков Г. Н., Дегтярев А. Я. и др., 1992). Для сравнения: боевой казачий полк полного состава – 629 сабель. Всего в Петрограде и окрестностях в начале 1917 г. находилось до 300 тыс. военных (гарнизон Петрограда – 180 тыс.).
[Закрыть] Разумеется, они не могли противостоять валу антивоенной агитации, падению дисциплины и разложению армии. Воистину «крестьяне в серых шинелях» не собирались становиться «доблестными гвардейцами» – профессиональными воинами, а всеми правдами и неправдами рвались домой. Особенно остро это чувствовалось в учебной команде, откуда солдаты должны были не сегодня-завтра с маршевыми ротами отправиться на фронт.
Однако, «скинув царя», «власть помещиков и капиталистов», солдаты рано или поздно понимали, кого они взамен привели к власти. Такое прозрение наступало неизбежно. В гвардию, теперь уже Красную, хоть и не было такого строгого отбора новобранцев, как прежде, а все же брали здоровых, сильных, высоких, т. е. призывников из сытых, крепких крестьянских семей. (Такие семьи больше всего пострадали от войны. «Нищему-то, как говорится, пожар не страшен», а «пролетарию нечего терять, кроме своих цепей».)
Вот они-то, быстренько переименованные новой властью из «орлов революции» в «кулацких сынков», и хлынули из Рабоче-крестьянской армии кто куда! В 1918 г. на территории Республики Советов скрывались от всеобщей мобилизации более миллиона дезертиров. Их отлавливали, ставили кого в строй, кого сразу к стенке… «Идейные» бежали в армии врагов советской власти. Из Волынского полка, поскольку там было много природных волынян, галичан, украинцев из других малороссийских губерний, «тикали» в украинские армии гетмана Скоропадского, Петлюры или Махно. Русские пробирались на Дон. Явился туда и «первый солдат революции», бывший «волынец» Кирпичников.
Тимофей Иванович Кирпичников (1892–1917)
Родился в крестьянской семье в Саранском уезде Пензенской губернии. Учился в народной школе. В армию призван до начала войны в связи с достижением призывного возраста.
Служил в Петрограде старшим фельдфебелем учебной команды запасного батальона лейб-гвардии Волынского полка.
Утром 27 февраля 1917 г. в 5 часов утра поднял подчиненных ему солдат, вооружил и построил до прихода начальства. Накануне днем их командир штабс-капитан Лашкевич по приказу командующего Петроградским военным округом С. С. Хабалова водил команду в город: в столице произошли беспорядки, сопровождавшиеся насилиями и посягательствами на жизнь воинских и полицейских чинов. Ночью Тимофей Кирпичников подговорил своих помощников, «взводных», отказаться от участия в подавлении беспорядков. Придя в расположение части, Лашкевич встретил сопротивление подчиненных, пытался бежать и был застрелен Кирпичниковым в спину.
Восставшая учебная команда с оружием в руках двинулась к резервному батальону своего полка и увлекла его за собой. Потом Тимофей Кирпичников повел солдат дальше – поднимать соседние полки. Преодолевая сопротивление часовых и офицеров, они смогли в течение нескольких часов вывести на улицы многие тысячи вооруженных людей. В какой-то момент сам Кирпичников перестал контролировать действия толпы, которая произвольно открывала огонь, штурмовала занятые жандармерией объекты и в конце концов побудила государственные учреждения, включая правительство, свернуть свою деятельность, а позже и вовсе разбежаться. В течение дня к вооруженному мятежу присоединились другие части Петроградского гарнизона, что в конечном итоге привело к свержению монархии и к победе революции.
Временное правительство чествовало Кирпичникова как «первого солдата, поднявшего оружие против царского строя». Он был произведен Временным правительством в подпрапорщики и награжден Георгиевским крестом IV степени, врученным Кирпичникову лично генералом Л. Г. Корниловым. От Волынского полка Кирпичников был избран в состав Петроградского совета.
В апреле 1917 г. во время бурных выступлений против Временного правительства организовал солдатскую демонстрацию в его поддержку. Это привело к падению авторитета Кирпичникова, быстро сошедшего с политической арены.
25 октября 1917 г. во время антибольшевистского похода генерала П. Н. Краснова на Петроград Кирпичников попытался вновь поднять бунт среди солдат гарнизона, на сей раз против новой власти. Однако восстание юнкерских училищ не вызвало отклика среди солдат – план сорвался.
В ноябре Кирпичников смог сбежать из столицы на Дон, где попытался примкнуть к формируемой генералом Л. Г. Корниловым Добровольческой армии. На свое несчастье, обратился к полковнику А. П. Кутепову, одному из последних защитников самодержавия в Петрограде 27 февраля 1917 г. Между ними состоялся разговор, зафиксированный А. П. Кутеповым в воспоминаниях: «Однажды ко мне в штаб явился молодой офицер, который весьма развязно сообщил мне, что приехал в Добровольческую армию сражаться с большевиками „За свободу народа“, которую большевики попирают. Я спросил его, где он был до сих пор и что делал, офицер рассказал мне, что был одним из первых „борцов за свободу народа“ и что в Петрограде он принимал деятельное участие в революции, выступив одним из первых против старого режима. Когда офицер хотел уйти, я приказал ему остаться и, вызвав дежурного офицера, послал за нарядом. Молодой офицер заволновался, побледнел и стал спрашивать, почему я его задерживаю. Сейчас увидите, сказал я и, когда наряд пришел, приказал немедленно расстрелять этого „борца за свободу“. По приказу Кутепова Кирпичников был расстрелян».[75]75
По кн.: Мультатули П. В. «Господь да благословит решение мое…». СПб., 2002.
[Закрыть]
Ну а что стало с лейб-гвардии Волынским полком?
Поначалу всячески превозносившее участие волынцев в революции Временное правительство переименовало 9 мая 1917 г. Запасной полк в Гвардии Резервный Волынский полк, который с приходом к власти большевиков прекратил свое существование.
В Белой армии волынцы летом 1919 г. составляли две роты во 2-м батальоне 2-го Сводно-гвардейского полка, 16 сентября 1919 г. был сформирован батальон в Сводном полку 3-й гвардейской пехотной дивизии (4-я рота действовала отдельно). Это – героическая, славная, но слабая тень лейб-гвардии Волынского полка: на 2 ноября 1919 г. батальон насчитывал 200 штыков. В Русской армии с августа 1920 г. составлял роту в 3-м батальоне Сводного гвардейского пехотного полка.
1920 г. – в Сремских Карловицах образовано полковое объединение в эмиграции – «Общество гг. офицеров лейб-гвардии Волынского полка». Образован музей полка, издавался альманах «Вестник Волынца». На 1929 г. – 77 членов, на 1951 г. – 29.
Праздник – 31 декабря.
Старшинство – с 27 декабря 1812 г.
Полковой храм – Церковь Косьмы и Дамиана лейб-гвардии Саперного полка (1876–1879 гг., арх. М. Е. Месмахер; Кирочная ул., 28). Снесена.
27 февраля 1797 г. император Павел I повелел: «Иметь при Артиллерии Пионерный полк, состоящий из десяти рот пионер[76]76
Пионеры – инженерные войска.
[Закрыть] и двух рот минер с саперами». В 1803 г. данный полк разделили на два.
Лейб-гвардия же, в отличие от армии, вплоть до 1812 г. не имела частей для инженерного обеспечения своих действий. Во время Отечественной войны этот недостаток стал особенно ощутим, и 27 декабря 1812 г. (по ст. стилю) указом императора Александра I учрежден лейб-гвардии Саперный батальон, состоящий из четырех рот; на этот же батальон была возложена и задача подготовки унтер-офицеров для армейских инженерных частей.
2 августа 1813 г. батальон реорганизован по образцу т. н. «сильных», или «тысячных», батальонов (число строевых нижних чинов в них равнялось 1 тысяче – 80 унтер-офицеров и 920 рядовых). В дальнейшем штат неоднократно изменялся.
3 июля 1817 г. шефом батальона назначен будущий император Николай I – великий князь Николай Павлович; в 1818 г. стал генерал-инспектором по инженерной части.
28 января 1819 г. батальон выделил офицеров и нижних чинов на формирование лейб-гвардии Конно-пионерного эскадрона (расформирован в 1862 г.).
После смерти Александра I (19 ноября (1 декабря) 1825 г.) в России наступил период междуцарствия, завершившийся 13 (25) декабря провозглашением императором Николая I. Возникшая ситуация была использована руководителями «Северного тайного общества» для вооруженного восстания против монархического строя.
Утром 14 (26) декабря 1825 г. в здании Главного штаба командиры частей и соединений Гвардейского корпуса принесли присягу взошедшему на престол Николаю; затем каждому из них было предписано привести к присяге свои части.
Полковник А. К. Геруа, прибыв к батальону, приказал командиру 1-й Саперной роты капитану А. П. Квашнину-Самарину с 1-м взводом его роты доставить в казармы батальонное знамя, хранившееся в Аничковом дворце. Когда взвод со знаменем подходил к казармам, ему перерезали дорогу дрожки, с которых два конно-артиллерийских офицера крикнули: «Не присягайте, братцы, вас обманывают!» После этого артиллеристы уехали.
Квашнин-Самарин, напомнив подчиненным об их долге, выровнял нарушенный строй и ввел взвод во двор казарм. Полковник Геруа, построив батальон, зачитал манифест о воцарении Николая, после чего священник Иоанн Горянский произвел обряд присяги. После окончания обряда знамя было отнесено обратно в Аничков дворец, солдаты распущены по казармам, а офицеры в квартире батальонного командира подписали присяжный лист.
К часу дня офицеры батальона, за исключением ротных командиров, оставленных в казармах, собрались в Зимнем дворце на торжественный молебен. Здесь полковник Геруа узнал, что император находится на площади по причине каких-то беспорядков, и обратился к начальнику штаба Гвардейского корпуса генерал-майору А. И. Нейдгардту для получения приказаний о дальнейших действиях батальона. Нейдгардт спросил Геруа, отвечает ли тот за свой батальон; получив утвердительный ответ («Отвечаю, как за самого себя»), он приказал немедленно привести батальон во двор Зимнего дворца.
Лейб-гвардии Саперный батальон во дворе Зимнего дворца. Восстание декабристов в 1825 г.
В это же время в батальон прибыл полковник князь Голицын с приказанием императора немедленно выступить для охраны Зимнего дворца. Старший из присутствовавших офицеров – командир 1-й Минерной роты капитан П. А. Витовтов – немедленно привел батальон ко дворцу, где командование принял уже полковник Геруа. Как только батальон вошел во двор, туда же вбежали мятежники – солдаты лейб-гвардии Гренадерского полка во главе с поручиком Н. А. Пановым, имевшим намерение захватить дворец.
Увидев во дворе гвардейских саперов, Панов поспешно вывел своих людей обратно на площадь. После этого постами лейб-гвардии Саперного батальона были заняты все наружные выходы дворца. Кроме того, 1-я Минерная рота поставлена у главных ворот, 1-й взвод 1-й Саперной роты – у Собственного подъезда, 2-й взвод 2-й Саперной роты – у Посольского подъезда.
После подавления восстания император лично распорядился размещением войск на Дворцовой и Адмиралтейской площадях. Лейб-гвардии Саперный батальон до утра оставался во дворе Зимнего дворца. Николай, возвратившись во дворец, приказал вынести во двор семилетнего великого князя Александра Николаевича (будущего императора Александра II) и передал его на руки гвардейским саперам, сказав: «Я желаю, чтобы вы так же любили моего сына, как я сам люблю вас».
В благодарность за верность присяге Николай после восшествия на престол сохранил за собой шефство над батальоном.
В апреле 1828 г. батальон выступил в свой первый боевой поход – против турок. 25 июня 1828 г. батальон, переправившись через Дунай у Сатунова, двинулся к Варне и в конце августа и сентябре работал в сапах и минных галереях под этой крепостью, чем оказал немалые услуги, способствовавшие скорейшему взятию Варны. В феврале 1829 г. батальон находился под Тулчей, но небольшая часть батальона во главе с его командиром генерал-майором Шильдером была командирована под Силистрию, где организовала ряд взрывов, вследствие которых были разрушены эскарп и куртина и крепость была вынуждена сдаться. Затем батальон в полном составе производил осадные работы против Шумлы.
В январе 1831 г. батальон направлен в поход в Польшу против инсургентов и поступил в отряд генерал-лейтенанта барона Остен-Сакена. Под Остроленкой ими были устроены батареи и плавучий мост через Нарев. 2-я Саперная рота при отступлении отряда шла в арьергарде, везде уничтожая за собой под сильным неприятельским огнем все мосты и переправы для задержания преследования, а 7 июля находилась в стрелковой цепи в сражении на Понарских высотах. 2-я Минерная рота отличилась 5 мая при Нуре в сражении против 15-тысячного авангарда поляков, в тот же день взвод сапер под картечным огнем разобрал мост на реке Руше, трижды отбивая вместе с ротой Финляндского полка и с финскими стрелками многочисленные атаки неприятеля; 9 мая у Тыкочина эта же рота, работая под жестоким картечным огнем, вместе с Финляндским полком удержала неприятеля при переправе через мост и 14 мая, находясь под огнем 70 орудий поляков, исправила мост под Остроленкой.
С 17 по 26 июня батальон исправил дороги и строил переправы по пути Гвардейского корпуса, в начале июля устроил пять мостов и понтон на переправе через Вислу при Осеке.
Во второй половине августа батальон был занят подготовительными работами к штурму варшавского предместья Воли и 25 августа вслед за охотниками вошел в укрепление, где тотчас занялся прорезыванием амбразур в бруствере бастионного фронта, обращенного на Варшаву. 26 августа батальон под сильнейшим огнем поляков прорыл в главном вале Варшавских укреплений дорогу для прохода русских колонн, по взятии Иерусалимских ворот вместе со 2-м Саперным батальоном занял главный вал и в продолжение ночи устроил на нем батарею на 100 орудий. Утром 27 августа батальон вступил в Варшаву и занялся уничтожением баррикад и засыпкой минных галерей, проложенных мятежниками на улицах города. После окончательного подавления восстания батальон производил ремонт дорог и мостов в Польше и вернулся в Санкт-Петербург в марте 1832 г.
С открытием Крымской кампании ожидалась высадка англо-французского десанта на российском побережье Балтийского моря. Поэтому батальон производил работы по укреплению берегов Финского залива и обустройству крепостей Кронштадта и Свеаборга. Часть офицеров и нижних чинов находилась в Севастополе и приняла участие в обороне этого города.
В ноябре 1876 г. два офицера и 52 нижних чина были командированы для устройства минных заграждений на Дунае, еще несколько офицеров были по своему желанию командированы в армейские саперные батальоны Действующей армии. С открытием в 1877 г. кампании против турок 2 офицера и 48 нижних чинов были включены в состав конвоя его величества и приняли участие в переправе через Дунай у Систова. 12 августа 1877 г. по случаю выступления батальона в поход против турок сформирована запасная рота, расформированная 14 сентября 1878 г., Прибыв на театр военных действий, батальон в октябре принимал участие в сражении у Горного Дубняка, две роты участвовали во взятии Телиша. В ноябре 1877 г. батальон находился в составе отряда генерал-адъютанта Гурко и участвовал во взятии Правецкой позиции и затем в деле под Этрополем. С 17 ноября по 19 декабря 1877 г. роты батальона, находясь в отрядах генералов Рауха, Дандевиля и Шувалова, укрепляли позиции в горах против Шандорника – Арабконака; рота Его Величества (1-я) и 4-я разработали дорогу на Чурьяк, по которой затем совершил обходное движение отряд генерала Гурко; другая рота – Его Высочества (3-я) строила дорогу на Златицкий перевал и спуск в Клис-Киой. 23 декабря 1877 г. роты батальона приняли участие в занятии Софии, после чего принимали участие в преследовании войск Сулеймана-паши и занятии Этрополя. В середине января 1878 г. 2-я рота была включена в отряд графа Шувалова и наступала на Адрианополь, после чего 12 февраля вступила в Сан-Стефано. В сентябре 1878 г. батальон в полном составе вернулся в Санкт-Петербург.
Козмодемьяновская церковь лейб-гвардии Саперного батальона. Фото конца XIX – начала XX в.
3 февраля 1916 г. батальон развернут в лейб-гвардии Саперный полк, а 20 мая 1918 г. полк был расформирован.
Выкладка рядового лейб-гвардии сапера
Повелением Николая I в 1853 г. в Петергофе перед лагерем батальона установлен бронзовый орел, на гранитном постаменте помещена доска с надписью «Подвигам Л.-Гв. Сапернаго батальона». Впоследствии этот памятник по указу Александра III перенесли в Санкт-Петербург и установили у батальонной церкви.
«…там, где улица Восстания упирается в улицу Салтыкова-Щедрина, в бывшую Кирочную. Тут некогда перед церковью Космы и Дамиана при лейб-гвардии саперном батальоне, возвышался в садике, на глыбе грубо обтесанного гранита, бронзовый или чугунный орел. Он напоминал о воинских деяниях не командира, не какого-то генерала, а всего батальона, то есть в конечном счете – солдат».[77]77
Успенский Л. В. Одни ушли, другие живут рядом // Записки старого петербуржца. Л., 1970.
[Закрыть]
Дислокация
Казармы лейб-гвардии Саперного батальона располагались на ул. Радищева, 35–39. В 1812 г. при формировании батальона, его разместили в казармах, выходящих на Преображенскую улицу. Проходящий перпендикулярно к улице Радищева Саперный переулок получил свое название от находящегося рядом батальона.
Сохранившиеся до нашего времени здания казарм лейб-гвардии Саперного батальона построены в классическом стиле (ныне это дома № 35, 37, 39 по ул. Радищева).
