Текст книги "Почти Ушла"

Глава 3

Перед взором Кэсси разворачивалась городские виды Парижа. Высотные дома и мрачные промышленные кварталы постепенно уступили место пригородам. Вторая половина дня выдалась холодной и серой, местами было ветрено и шёл дождь.

Она вытянула шею, чтобы лучше разглядеть указатели, мимо которых они проезжали. Они направлялись к Сен-Мору, и на мгновение Кэсси даже подумала, что это и есть их пункт назначения, но водитель проехал тот поворот, и продолжил движение по шоссе за город.

– Долго ещё ехать? – спросила она, пытаясь завести разговор, но он только пробормотал что-то нечленораздельное и включил радио.

Капли дождя стучали в окна, и она ощущала холод прислонённой к стеклу щекой. Она хотела достать из багажника свою куртку. И просто умирала с голоду – Кэсси пропустила завтрак и с тех пор у неё не было возможности купить себе поесть.

Спустя более полчаса пути они добрались до сельской местности и продолжили путь вдоль реки Марна, находящиеся на которой ярко окрашенные баржи придавали некий всплеск цвета на фоне общей серости пейзажа; несколько человек, укутанных в плащи, прохаживались под деревьями. Некоторые ветви на деревьях были уже голыми, на других же, всё ещё были красновато-коричневые листья.

– Сегодня очень холодно, не так ли? – заметила она, делая ещё одну попытку завязать разговор с водителем.

В качестве ответа он пробормотал единственное «Да» – но, по крайне мере, после этого включил печку в машине, и она могла перестать дрожать. Согревшись в тепле, она потихоньку задремала, пока мимо пролетали километры пути.

Она проснулась от резкого торможения и громкого звука автомобильного предупредительного сигнала. Водитель следовал своему пути, миновав стоящий грузовик и свернув с шоссе на узкую дорогу, по обочинам которой росли деревья. Тучи рассеялись и при слабом вечернем свете виды осенних пейзажей были просто прекрасными. Кэсси выглянула в окно, рассматривая сменяющие друг друга виды: лоскутное одеяло полей, вперемешку с огромными тёмными лесами. Они проехали мимо виноградника, где аккуратные ряды виноградных лоз извивались вокруг холма.

Сбросив скорость, водитель въехал на территорию деревни. Вдоль дороги были расположены бледные каменные дома с арочными окнами и крышами, покрытыми черепицей. Когда они проезжали по каменному мосту, по ту сторону Кэсси заметила открытые пространства полей и водный проток, очерченный плакучими ивами. Её взгляд привлёк высокий церковный шпиль, и она задумалась, сколько лет может быть этому зданию.

Кэсси предположила, что нужное им поместье должно быть где-то неподалёку, возможно, даже в местных окрестностях. Затем она передумала, когда они оставили деревню позади и поехали дальше по направлению к холмам, пока она полностью не дезориентировалась и не потеряла из виду церковный шпиль. Она не ожидала, что дом этой семьи находится настолько далеко. Кэсси услышала, как навигатор выдал уведомление о потерянном сигнале, после чего водитель с раздражением воскликнул, взял свой телефон и внимательно посмотрел на карту, продолжив движение вперёд.

Затем он свернул направо, проехав сквозь высокие воротные столбы и Кэсси выпрямилась, рассматривая длинную гравийную дорогу. Впереди был виден высокий и элегантный замок, каменную кладку стен которого подчёркивали лучи заходящего солнца.

Когда машина остановилась у высокого внушительного входа, раздался звук хруста шин о камни, и Кэсси почувствовала, что начинает нервничать. Этот дом был намного больше, чем она могла себе представить. Он был похож на дворец, увенчанный высокими дымовыми трубами и декоративными башенками. На двух этажах внушительного фасада она насчитала восемнадцать окон с тщательным образом детально выполненной каменной кладкой. Сам дом выходил на английский сад с безукоризненно подстриженными изгородями и мощёными дорожками.

Какое отношение могла она иметь к семье, живущей в такой роскоши, если сама приехала из ниоткуда.

Кэсси заметила, что водитель нетерпеливо постукивает пальцами по колесу, чётко давая понять, что не намерен помогать ей с багажом. Тогда она быстро вышла из машины.

Порыв безжалостного ветра тут же заставил её замёрзнуть, и она поспешила подойти к багажнику, вытащила оттуда свой чемодан, затем, пройдя по гравийной дорожке и укрывшись от ветра на крыльце, она застегнула куртку.

На тяжёлой деревянной двери не было звонка, только большой стальной дверной молоток, дотронувшись до которого Кэсси почувствовала, насколько он был холодным. Стук оказался удивительно громким, и спустя несколько мгновений Кэсси услышала лёгкие шаги.

Дверь открылась, и она оказалась лицом к лицу с горничной, одетой в тёмную униформу, волосы которой были собраны в тугой хвост. Позади неё Кэсси увидела огромную прихожую с роскошными обоями на стенах и великолепную деревянную лестницу в дальнем конце комнаты.

Горничная посмотрела по сторонам, когда дверь захлопнулась.

Кэсси сразу же почувствовала, что в доме царила неспокойная атмосфера. Она могла ощущать в воздухе электрическое напряжение от этой атмосферы, как будто при приближающейся грозе. Ею было пропитано нервное поведение горничной, выбранный способ стучать в дверь, и хаос далёких криков, исчезающих в тишине. У неё внутри всё сжалось, и она ощутила непреодолимое желание оттуда сбежать. Догнать уезжающего водителя и попросить увезти её обратно.

Вместо этого, она осталась на месте и заставила себя улыбнуться.

– Меня зовут Кэсси, я новая сотрудница, приехавшая по программе Au Pair. Семья ожидает моего прибытия.

– Сегодня? – с обеспокоенным видом спросила женщина. – Подожди минутку.

Поскольку горничная устремилась обратно в дом, Кэсси услышала, как она позвала: «Месье Дюбуа, пожалуйста, идите сюда скорее».

Минуту спустя в прихожую вошёл крепкий мужчина с тёмными седеющими волосами и угрюмым выражением лица. Когда он увидел Кэсси у двери, он остановился.

– Ты уже здесь? – спросил он. – Моя невеста сказала, что ты приезжаешь завтра утром.

Он обернулся, чтобы взглянуть на молодую крашеную блондинку, которая спустилась следом за ним. На ней было вечернее платье, а привлекательные черты её красивого лица выглядели напряжёнными.

– Да, Пьер, я распечатала электронное письмо, когда была в городе. В агентстве сказали, что рейс прибывает в четыре утра, – повернувшись к декоративному деревянному столу, стоящему в холле, она отодвинула пресс-папье из венецианского стекла и стала размахивать листом бумаги, отстаивая свои аргументы.

– Вот же, видишь?

Пьер взглянул на бумагу и вздохнул.

– Здесь написано, что рейс прибывает в четыре часа дня, а не в четыре часа утра. Водитель, которого ты наняла, очевидно, понимает разницу, поэтому она уже здесь, – он повернулся к Кэсси и протянул ей руку.

– Меня зовут Пьер Дюбуа. А это – моя невеста Марго.

Горничную он не представил. Вместо этого Марго велела ей пойти и подготовить для Кэсси комнату напротив детских спален, и горничная поспешила удалиться.

– А где дети? Они уже в постели? Они должны познакомиться с Кэсси, – сказал Пьер.

Марго покачала головой: «Они ужинают».

– Так поздно? Разве я не говорил тебе, что в будние дни ужинать им следует раньше? Даже если они на каникулах, в это время они уже должны быть в кровати, чтобы не выбиваться из распорядка дня.

Марго уставилась на него и сердито пожала плечами, затем подошла к двери справа, стуча каблуками.

– Антуанетта! – позвала она, – Элла! Марк!

Она была вознаграждена звуком шагов и громкими криками.

В прихожую вбежал темноволосый мальчик, в руках которого была кукла, которую он держал за волосы. За ним, вся в слезах, сразу же появилась полненькая девочка, младше его по возрасту.

– Отдай мою Барби! – кричала она.

Как только мальчик заметил взрослых, он остановился, скользя по полу, а затем устремился к лестнице. Когда он рванулся к ней, то задел плечом изогнутый край большой вазы золотого и синего цвета.

Кэсси в ужасе прикрыла рот ладонью, пока ваза раскачиваясь балансировала на своём постаменте, а затем упала на пол, разбившись вдребезги. Осколки разноцветного стекла рассыпались по тёмным деревянным доскам.

Воцарившаяся тишина была прервана воплем ярости Пьера.

– Марк! Отдай Элле её куклу.

Шаркая ногами и выпятив нижнюю губу, Марк отпрянул от осколков. Он неохотно передал куклу Пьеру, а тот отдал её Элле. Всхлипывания девочки прекратились, когда она погладила рукой волосы куклы.

– Это была ваза Durand из художественного стекла, – прошипела Марго на мальчика. – Античная. В одном экземпляре. Разве у тебя нет должного уважения к имуществу твоего отца?

Единственным ответом на этот вопрос послужило угрюмое молчание.

– Где Антуанетта? – раздражённо спросил Пьер.

Марго посмотрела наверх и, следуя за её взглядом, Кэсси увидела темноволосую девочку, стоящую сверху лестницы – она выглядела на несколько лет старше остальных. Девочка была элегантно одета в идеально выглаженное платьице, и ждала, взявшись рукой за балюстраду, пока всё внимание семьи не обернётся на неё. Затем она спустилась, высоко подняв подбородок.

Стараясь произвести хорошее впечатление, Кэсси откашлялась и попыталась дружелюбно представиться.

– Здравствуйте, дети! Меня зовут Кэсси. Я так рада быть здесь и присматривать за вами.

Элла застенчиво улыбнулась в ответ. Марк неотрывно смотрел в пол. Антуанетта встретилась с ней взглядом, и в её глазах был некий вызов. Затем, не сказав ни слова, она повернулась к Кэсси спиной.

– Прошу меня извинить, папа, – обратилась она к Пьеру, – мне ещё нужно закончить своё домашнее задание перед сном.

– Конечно, – ответил Пьер и Антуанетта взбежала наверх.

Кэсси почувствовала, как её лицо пылает от смущения, вызванного умышленным оскорблением, только что нанесённым ей. Она задавалась вопросом, стоит ли ей как-то прокомментировать этот инцидент, прояснить ситуацию или попытаться найти оправдание грубому поведению Антуанетты, но она была не в состоянии подобрать подходящие слова.

Марго пробормотала с негодованием.

– Я же говорила тебе, Пьер. У неё уже начинаются подростковые капризы, – и после этого Кэсси осознала, что она была не единственной, кого проигнорировала девочка.

– По крайней мере, она делала своё домашнее задание, несмотря на то, что никто ей в этом не помогал, – возразил Пьер. – Элла, Марк, почему бы вам обоим не представиться Кэсси должным образом?

Ненадолго наступила тишина. Было очевидно, что процесс не начнётся без криков. Но, возможно, она могла бы ослабить напряжение с помощью нескольких наводящих вопросов.

– Что ж, Марк, я знаю, как тебя зовут, и теперь я хотела бы выяснить, сколько тебе лет, – сказала она.

– Мне восемь, – пробормотал мальчик.

Посмотрев на него и Пьера, она заметила несомненное семейное сходство. Непослушные волосы, волевой подбородок, яркие голубые глаза. Они даже хмурились одинаково. Остальные дети также были тёмненькими, но у Эллы и Антуанетты были более утончённые черты.

– А сколько тебе лет, Элла?

– Мне почти шесть, – гордо произнесла девочка. – Я родилась на следующий день после Рождества.

– Какой хороший день для дня рождения. Я имею в виду, что тебе, наверное, дарят много дополнительных подарков.

Элла удивлённо улыбнулась, как будто это было преимуществом, которое она до этого не осознавала.

– Антуанетта самая старшая из нас всех. Ей двенадцать, – сказала она.

Пьер хлопнул в ладоши.

– Хорошо, а сейчас время ложиться спать. Марго, покажешь всё тут Кэсси после того, как уложишь детей. Ей нужно будет ориентироваться в доме. Сделай это быстро. Мы должны выехать к семи.

– Я ещё не закончила собираться, – ответила Марго язвительным тоном. – Ты можешь сам уложить детей спать и вызвать дворецкого, чтобы навести здесь порядок. А я покажу Кэсси дом.

Пьер злобно вздохнул, прежде чем сжать губы и устремить свой взгляд на Кэсси. Она догадалась, что её присутствие заставило мужчину проглотить свои слова.

– Наверх и в кровать, – сказал он и двое детей неохотно последовали за ним по лестнице. Кэсси воодушевилась, увидев, что Элла обернулась и слегка ей помахала.

– Пошли со мной, Кэсси, – распорядилась Марго.

Девушка последовала за Марго через дверной проём, располагавшийся слева и оказалась в гостиной, обставленной изысканной роскошной мебелью, и с гобеленами на стенах. Комната была огромной и холодной, поскольку в массивном камине не горел огонь.

– Мы редко пользуемся гостиной и не пускаем сюда детей. Главная столовая находится позади – к ней применяются те же правила.

Кэсси задалась вопросом, насколько часто использовался массивный обеденный стол из красного дерева, так как он выглядел практически нетронутым, вокруг него Кэсси насчитала шестнадцать стульев с высокими спинками. На тёмном полированном буфете стояло ещё три вазы, подобных той, которую до этого разбил Марк. Она не могла представить себе, как в этом строгом и безмолвном пространстве могла бы состояться счастливая семейная беседа за обеденным столом.

Каково было расти в таком доме, где целые комнаты были недоступны детям из-за мебели, которую они могли бы повредить? Она предположила, что это может заставить ребёнка чувствовать себя менее важным для родителей, чем мебель.

– Это место мы называем «голубой комнатой», – Марго указала на гостиную поменьше, с тёмно-синими обоями на стенах и широкими стеклянными дверьми. Кэсси догадалась, что они выходят на террасу или во внутренний дворик, но там было абсолютно темно, и всё, что она могла разглядеть, было только тусклым светом комнаты, отражённым в стёклах. Она хотела бы, чтобы дом был лучше освещён – все комнаты были мрачными, и по углам таились тени.

Её внимание привлекла одна скульптура… пьедестал, на котором предположительно должна была стоять мраморная статуя, был сломан, поэтому статуя лежала на столе лицом вверх. Черты её лица выглядели пустыми и неподвижными, как будто камень покрывал лицо мёртвого человека. Её конечности были короткими и грубо вырезанными. Кэсси невольно вздрогнула, отводя взгляд от этих жутких глаз.

– Это одна из наших самых ценный вещей, – проинформировала её Марго. – Марк уронил её на прошлой неделе. Скоро мы её отремонтируем.

Кэсси задумалась о разрушительной энергии, переполняющей мальчика, и о том, как до этого он задел плечом вазу. Было ли это происшествие совершенно случайным? Или так проявилось его подсознательное желание разбить стекло, чтобы на него обратили внимание в мире их семьи, где вещи и имущество, казалось, были в приоритете?

Марго повела её назад тем же путём, каким они и пришли.

– Комнаты, которые находятся ниже этого прохода, заперты. Кухня расположена отсюда направо, а за ней – комнаты для слуг. Слева есть небольшая гостиная и комната, в которой мы обедаем всей семьёй.

На обратном пути они прошли мимо дворецкого в серой униформе, в руках у которого была метла, совок и щётка. Он стоял в стороне от них, и Марго не обратила на него абсолютно никакого внимания.

Западное крыло дома было зеркальным отражением восточного. Всё те же огромные тёмные комнаты с изысканной мебелью и произведениями искусства. В доме было тихо и пусто. Кэсси пробрала дрожь, она очень хотела бы видеть повсюду яркий домашний свет или слышать привычный звук работающего телевизора, если подобная вещь вообще существовала в этом доме. Она последовала за Марго по великолепной лестнице на второй этаж.

– Это гостевое крыло, – проинформировала её женщина, указывая на три совершенно нетронутые спальни, в которых стояли кровати с балдахинами, эти комнаты были разделены между собой двумя просторными гостиными. Спальни были такими аккуратными и официальными, что были похожи на гостиничные номера, а покрывала на кроватях выглядели идеально отутюженными.

– И семейное крыло.

Кэсси обрадовалась, что они наконец-то добрались до той части дома, в которой жили люди.

– Детская.

К своему замешательству, Кэсси увидела ещё одну пустую комнату, в которой стояла только высокая детская кроватка с длинными бортами по сторонам.

– А здесь располагаются спальни детей. Наша спальня находится к конце коридора за углом.

Три закрытые комнаты подряд. Марго понизила голос и Кэсси догадалась, что Марго не хотела заходить к детям, даже чтобы пожелать им спокойной ночи.

– Это спальня Антуанетты, это – Марка, а та, что находится ближе всего к нашей – спальня Эллы. Твоя комната – напротив спальни Антуанетты.

Дверь была открыта и можно было увидеть, как две горничные энергично заправляли кровать. Комната была огромной и ледяной. В ней было два стула с подлокотниками, стол и большой деревянный шкаф. На окне висели тяжёлые красные шторы. Её чемодан лежал у подножия кровати.

– Ты будешь рядом с детьми и, если они будут плакать или звать – пожалуйста, позаботься о них. Завтра утром их надо будет собрать и одеть к восьми. Они будут выходить на улицу, поэтому следует выбрать одежду потеплее.

– Да, но… – Кэсси собрала всю свою смелость. – Можно ли мне поужинать, пожалуйста? Я ничего не ела после ужина в самолёте прошлой ночью.

Марго с недоумением уставилась на неё, а затем покачала головой.

– Дети сегодня поели раньше, потому что мы уходим. Кухня уже закрыта. Завтрак будет подан завтра к семи. Ты можешь подождать до завтра?

– Я … я думаю, да, – сказала она и почувствовала, что её начало подташнивать от голода, затем она внезапно вспомнила о запретных конфетах, которые привезла детям и испытала непреодолимое искушение при мысли о них.

– Также мне нужно отправить электронное письмо в агентство и сообщить им, что я на месте. Не могли бы Вы сказать мне пароль от Wi-Fi? Мой телефон здесь не ловит.

Взгляд Марго стал каким-то пустым, и она произнесла:

– У нас нет Wi-Fi, и сотовой связи здесь нет. Есть только стационарный телефон в кабинете Пьера. Чтобы отправить электронное письмо, необходимо выезжать в город.

Не дожидаясь ответа Кэсси, хозяйка дома развернулась и направилась к главной спальне.

Горничные ушли, оставив её кровать в состоянии холодного совершенства.

Она закрыла дверь.

Девушка никогда и подумать не могла, что будет тосковать по дому, но именно в этот момент она мечтала услышать дружелюбный голос, болтовню по телевизору, шум от постоянного открывания и закрывания дверец заполненного холодильника. Увидеть в раковине посуду, разбросанные по полу игрушки, услышать, как на телефонах смотрят видео по YouTube. Счастливый беспорядок, наполняющий жизнь нормальной семьи – жизнь, частью которой она так хотела стать.

Вместо этого она чувствовала, что уже была втянута в горький и сложный семейный конфликт. Ей не следует и надеяться быстро подружиться с этими детьми – уж точно не с подобной динамикой отношений в семье, которую она совсем недавно могла наблюдать. Это место было полем битвы – и хотя она могла найти себе союзника в лице маленькой Эллы, она боялась, что уже обрела врага в лице Антуанетты.

Верхний свет, мерцающий на потолке, внезапно погас. Кэсси нащупала в рюкзаке свой телефон и распаковала вещи насколько это было возможно сделать при свете фонарика, пока она не нашла единственную розетку в поле её зрения в противоположной стороне комнаты, и побрела в темноте к своей кровати.

Замёрзшая, испуганная и голодная, она устроилась в своей постели под холодными покрывалами и натянула их до самого подбородка. Кэсси думала, что встреча с семьёй успокоит её и настроит на позитивный лад, но вместо этого она обнаружила, что сомневается в своей способности справиться с ними, и со страхом подумала, что ей может принести завтрашний день.