Текст книги "Серебряные фонтаны. Книга 1"

Автор книги: Биверли Хьюздон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

Глава двадцать четвертая

– Куда мы пойдем сегодня, Лео?

– Я снова собираюсь подняться на Взгорье, – мы проехали часть пути, и Лео остановил машину на опушке леса. – Это мое любимое место для прогулок. Давай, я понесу Розу, пока Флора не устанет.

Флора перебегала от цветка к цветку, спрашивая их названия. Вдруг она остановилась, закинув голову вверх, ее глаза следили за рыжей вспышкой беличьего хвоста. Лео мало говорил сегодня – пару слов он обронил о заготовке леса, о вырубке, а затем снова замолчал.

Лес был буковым, деревья стояли по обе стороны тропинки, их ветви сходились над нашими головами, образуя пестрый, зеленый с голубым навес. Впереди уже виднелось открытое место, и вскоре мы пошли по склону безлесого Взгорья. Флора, словно щенок бегавшая вокруг, вернулась к Лео и протянула руки:

– Верхом, папа, верхом!

Я взяла у него Розу и укрыла под шалью, а он поднял взвизгнувшую Флору высоко в воздух и усадил себе на плечи. Крепко взявшись руками за ее ноги, Лео зашагал вперед, ее ручки обхватили его шею, а подбородок уперся в его панаму. Ленты ее капора развевались по ветру – воздух на Взгорье никогда не бывал спокойным.

Когда мы поднялись на вершину Взгорья, Флора потребовала опустить себя на землю, и они с Неллой стали носиться по упругой лужайке. Сняв пиджак, Лео расстелил его на земле.

– Отдохни, Эми. Роза в последнее время стала тяжелой.

– Да, ты большая девочка, правда, моя Роза? – я опустилась на землю. Лео тоже сел, но чуть поодаль, на траву, его глаза устремились на Неллу с Флорой. Под порывами теплого ветра я следила за непоседливыми голубыми бабочками, перелетающими с одного пурпурного цветка чертополоха на другой. Над головой пели жаворонки, а когда я взглянула вверх, один упал с неба камнем – он пронесся так быстро, словно хотел разбиться на куски о землю, но расправил крылья и невредимым заскользил в воздухе в нескольких футах над лугом.

Рядом со мной послышался голос Лео:

– Я всегда нахожу успокоение на этих холмах. Они так открыты, так пусты, словно человечество никогда и не существовало. Суетный мир остался внизу, а здесь только небо, птицы, и под ногами торф, на котором не остается следов, – Лео замолчал так же внезапно, как и начал говорить.

Флора подбежала, чтобы поднять нас на ноги, и мы пошли дальше, под тенями бегущих облаков, проносящихся по траве. Лео держался рядом со мной, приспосабливая свой широкий шаг к моим более коротким шажкам. Он, казалось, не спешил, но я сознавала, что он не брел бесцельно. Его шаги ускорились, когда мы обошли хребет Взгорья и увидели внизу долину. Весь Истон лежал перед нами – поля, леса, село и церковь. А в стороне, чуть поближе к нам, стоял особняк – дом Лео.

Лео долго стоял, глядя вниз, словно пытался навсегда запечатлеть в памяти открывшуюся перед ним картину.

– Присматривай за всем этим для меня, пока я буду вдали, Эми, – сказал наконец он.

– Ладно.

Вниз мы спускались другим путем, осторожно идя кромкой крутого склона. Мы прошли мимо небольшой фермы, где один из старших рабочих Лео вышел пожелать ему успеха, пока его жена подавала нам напиться холодной воды из колодца.

По возвращении Лео сказал мне:

– Я обещал Селби, что поговорю с ним напоследок – увидимся за ужином.

За ужином Лео был очень тихим. Затем он последовал за мной в мою гостиную пить кофе, и взял подержать Розу, пока я наливала чашки. Она весело лепетала ему о чем-то, а он играл ее ножкой, поэтому я оставила их вместе и села с чашкой напротив.

Лео взглянул на меня поверх лица дочери.

– Селби обычно советуется со мной, если возникает серьезная проблема, но теперь я сказал ему, чтобы он обращался за советами к тебе.

Моя чашка со стуком опустилась на блюдце.

– Но, Лео, я не знаю...

Он проигнорировал мои возражения.

– Селби человек надежный, но иногда нервничает по пустякам, ему трудно принять окончательное решение, поэтому ты это сделаешь за него. Тем более, что он редко видится с Арноттом. Ты будешь у них посредником, если появится необходимость.

– Но я не смогу...

– Сможешь. Я уверен в тебе, Эми. Кстати, тебе будет легче разъезжать по имению на машине. Из гаража в Тилтоне пришлют человека, чтобы он научил тебя водить машину.

– Но...

– Я часто замечал, что ты очень способная, поэтому ты быстро научишься. Однако не бери с собой детей, пока не станешь совершенно уверена в себе. Твоя мама, – обратился он к Розе, – очень способная молодая женщина, и твой папа не будет слушать ее возражений, – и я промолчала.

– Может быть, напоследок ты взглянешь на карту, – сказал он, не глядя на меня, – проверить, все ли уложилось у тебя в голове.

– Да, пойдем.

В пропахшем табаком кабинете я забралась с ногами на стул, Лео сел рядом и надел очки. Пока мы изучали карту, я украдкой поглядывала на его лицо – оно было напряженным и несчастным. Я нарочно подвинулась, чтобы прислониться к его плечу, и спросила:

– Каким поездом ты уезжаешь завтра?

– Девятичасовым, – чуть помедлив, он добавил: – Я разнервничаюсь, если буду ждать дольше, – затем широкий палец Лео указал на карту. – Вот вязовый лес, по которому мы шли сегодня...

Наконец, он свернул карту.

– Нелла ждет меня на прогулку.

– Я возьму Розу.

– Не беспокой ее, – быстро сказал Лео. – Она спит. И мы пошли на последнюю прогулку в розовый парк вдвоем.

В осеннем розарии мы переходили от одного любимого куста к другому, не разговаривая, а просто глядя, трогая, вдыхая запах каждой розы. Повернув за угол, Нелла забежала в полукруглую нишу в стене, наподобие небольшого грота. Мы последовали за ней и сели там бок о бок, глядя на темнеющий парк, сквозь завесу роз.

Лео первым нарушил молчание.

– Я – трус, Эми, я не хочу уезжать.

Я не нашла подходящего ответа, потому что понимала, что Лео должен ехать, иначе он до конца жизни не сможет примириться с собой. Вместо этого я осторожно подвинулась на скамье и прижалась плечом к его руке. Лео, не шевельнулся, он даже не повернул головы. Я взглянула на его профиль, резкий, как у ястреба, как у тех генералов, но те были портретами героев, а он был живым, дышащим человеком – и боялся. Я потянулась к его руке, лежащей на колене, мои пальцы коснулись ее, а его – ответили, сплетясь с моими. Так мы и сидели, держась за руки в пахнущей розами темноте.

Стало прохладно, и меня охватила дрожь. Лео, на мгновение сжал мою руку, а затем медленно отпустил мои пальцы.

– Становится холодно, Эми. Мне пора вести тебя в дом.

У подножия лестницы он пожелал мне доброй ночи, и я стала подниматься по ней. Но на полпути я почувствовала, что не могу идти дальше. Я остановилась, задумалась – и ответ пришел. Оглянувшись, я увидела, что Лео все еще стоит в холле и смотрит на меня. Я быстро спустилась обратно.

– Лео, этой ночью я приду к тебе. – Он изменился в лице, я не могла взглянуть на него, но уже приняла решение. – Мы с Розой составим тебе компанию. – Лео попытался заговорить, но я опередила его. – Только сначала я оставлю ее в кроватке и приду к тебе одна, чтобы ты мог побыть со мной как муж.

– Но я... я... не должен...

– Вреда не будет, по крайней мере, сейчас, из-за Розы, – тихо сказала я. – Пока я кормлю ее, у меня не приходят месячные. Их не было и раньше, когда я кормила Флору.

Я заметила в нем проблеск надежды.

– Нет, может остаться риск...

– Тогда ты используй один из этих чехольчиков, для безопасности.

– Да... я, пожалуй... могу. Но, Эми, ты этого хочешь?

– Я же предложила. В конце концов, это только для мужчины естественно – хотеть...

– Нет, Эми, выслушай меня, пожалуйста, – прервал меня Лео. – Ты добровольно разрешаешь мне заниматься с тобой любовью? Потому что это будет так, – лестничный пролет, казалось, закачался у меня под ногами. Лео внимательно смотрел на меня. – Если это только супружеский долг, то я... отказываюсь.

– Но, – прошептала я, – ты же сказал, что понимаешь. На момент Лео зажмурился. Когда он вновь открыл глаза, его голос приобрел твердость.

– Да, понимаю. Но... я люблю тебя, с этим ничего неподелаешь... поэтому это будет любовью.

Мне казалось, что я качаюсь на самом краешке глубокого мельничного пруда, боясь свалиться в него. Мне хотелось отступить, но Лео уезжал завтра, он был моим мужем, что же мне оставалось делать?

– Я приду к тебе, когда накормлю и уложу Розу, – тихо сказала я и побежала по ступеням наверх.

Я очень нервничала – слишком много времени прошло с тех пор, как Лео входил ко мне в спальню. Уложив Розу в кроватку, я прошла к дверям гардеробной, но вспомнила, что в моих волосах остались шпильки. Я поспешно подбежала к зеркалу, вытащила из прически все ленты и заколки, затем распустила и наскоро расчесала волосы. Вернувшись к дверям гардеробной, я открыла их и прошла через нее в спальню своего мужа.

Лео сидел в кровати, глядя на дверь, он ждал меня. Когда он увидел меня, я заметила волнение, вспыхнувшее на его лице, и испугалась, поэтому заставила себя поспешить.

– Роза уснула, теперь я могу побыть с тобой, – я подняла одеяло и залезла к нему в постель. Мы сидели бок о бок, не касаясь друг друга.

Лео, не придвинулся ко мне, вместо этого он сказал:

– Я не уверен, что знаю... как... заниматься любовью с женщиной, – его слова прозвучали почти безнадежно.

Я поспешно предложила:

– Давай немножко приласкаемся, для начала... – и обняла его за шею. Лео наконец, тоже обнял меня и прижал к себе так тесно, что я едва могла дышать. Заметив это, он ослабил объятия.

– Эми, не знаю, смогу ли я... – он был неуверенным как мальчишка.

– Ты делал это раньше, – торопливо шепнула я.

– Но... – кажется, он вернулся к прежнему настроению. Было ясно, что кто-то из нас должен взять инициативу на себя.

– Ты сними свои пижамные штаны, а я подниму ночную рубашку, потом мы прижмемся друг к другу, поближе и потеснее, – и тогда твой член вспомнит, как это делается.

Лео стянул штаны под одеялом, и мы легли вплотную друг к другу. Я положила руку на его спину и почувствовала, какие мягкие на ней волосы, было так естественно погладить их. Тем временем его член начал вспоминать, и быстро.

– Ну что я говорила? – прошептала я. – А теперь тебе нужно ввести его внутрь, я уверена, что он знает, что после этого делать.

– Да, Эми, – к своему облегчению, я поняла, что Лео еле сдерживает смех. – Но я должен надеть... – Он встал и порылся в ящике стоявшей у кровати тумбочки. Когда он вернулся назад и обнял меня, его член был другим – холодным, но, если это делало его спокойнее... – я повернулась на спину и почувствовала, как пальцы Лео осторожно открывают мое лоно, а затем он вошел внутрь. В первый момент я, как всегда, вздрогнула от этого. – Тебе больно? – встревоженно спросил он.

– Нет, все хорошо. Теперь, уже совсем приятно, – и, как ни странно, так и было. Мне никогда не нравилось, когда это проделывали со мной, но сегодня это мне вроде бы не досаждало. – Продолжай и доставь себе удовольствие.

Кажется, Лео пробормотал «спасибо», но его голос затерялся у меня в волосах. Я не переживала о своей вышитой сорочке, как прежде, мне это показалось невежливым. Вместо этого я стала гладить Лео по спине – это ему, кажется, нравилось – и он в полной мере увлекся тем, что начал должным образом. Он тихонько постанывал от наслаждения, а я радовалась. Это простое дело доставляло ему такое удовольствие, что я решила задуматься над этим в ближайшее время.

Я крепко прижалась к Лео, когда он заканчивал, а затем обняла его, чтобы дать понять, что он может оставаться так, сколько захочет – но, конечно, он быстро отодвинулся, чтобы снять чехольчик. Сделав это, он откинулся на подушку, словно в изнеможении.

– Спасибо, Эми, спасибо, – пробормотал он.

– А теперь давай приласкаемся? – прошептала я в ответ.

– Пожалуйста, – мы обнялись, но тут проснулась Роза. Сначала это был тихий крик, спрашивающий: «Где вы?», но постепенно это «где вы?» становилось все более недоуменным и настойчивым, и Лео, зная, что я всегда откликаюсь на ее зов, разжал объятия.

– Она тоже хочет приласкаться. Пойду, принесу ее. Я вернулась с Розой и положила ее между нами. Было странным лежать так и сознавать, что Лео зачал ее.

– Я такой тяжелый, – сказал он, чуть спустя, – и никогда не спал с детьми в постели. Боюсь, что засну и раздавлю ее...

– Тогда я лягу на спину и обниму ее, как обычно, а ты обнимешь нас обеих, – так мы и сделали.

Проснувшись ночью, я не могла поднять голову – голова Лео лежала на моих волосах. Когда он понял, в чем дело, то освободил мои волосы.

– Спи, Эми, – но перед тем, как задремать, я почувствовала на щеке его поцелуи, легкие, как крылья бабочки. Понимая, что, стоит мне шевельнуться, он остановится, боясь разбудить меня, я замерла под ласковым прикосновением его тайных поцелуев.

На рассвете я проснулась. Лео проснулся тоже.

– Я лучше уйду, Лео, – вытаскивая из-под него волосы, я увидела, что его глаза полны тревоги, страха перед неизвестностью. Я протянула руку и погладила его щеку, колючую от выросшей за ночь щетины. – Не забудь хорошо позавтракать перед отъездом. Я приведу Флору, и мы поедим все вместе, – и ушла из его спальни.

Мы все собрались за столом в утренней комнате – чуть ли не впервые мы с Лео завтракали вместе. На коленях я держала Розу, ей уже можно было съедать ложку яйца по утрам. Ее отец съел не больше – несмотря на мои уговоры, он выпил только чашку кофе. Его лицо осунулось, этим утром он выглядел на свой возраст.

Лео улыбнулся краешком рта.

– Я все время твержу себе, что предстоящее не хуже первых лет моего обучения в школе, – кажется, эта мысль не слишком утешала его. Я была рада, что его развлекает Флора, восхищенная тем, что ей, позволили есть внизу.

Но позже, в холле, когда Лео сказал ей: «До свидания, Флора», ее губы задрожали, и крупные слезы выступили на глазах. Элен взяла ее за руку, успокаивая, а мистер Тимс объявил:

– Пролетка у дверей, мой лорд.

Мы вышли наружу. Лео потрепал светлые кудряшки Флоры, затем нагнулся к Розе и погладил ее по щеке. Со своей дочери он перевел взгляд на меня.

– До свидания, Эми, – и я поняла, что не могу позволить ему уехать так.

Я обернулась к Элен.

– Элен, возьми Розу, я поеду на станцию. Флора, мама уедет ненадолго, – Лео подал мне руку, и я взобралась в пролетку. Он последовал за мной, за ним – Нелла. В пути Лео сидел, положив руку на ее голову. У распахнутых ворот стояла миссис Витл.

– До свидания, мой лорд, удачи вам.

Пока мы ехали по сельской улице, руки поднимались к шапкам, а колени сгибались в реверансах. «Всего хорошего, мой лорд», «Удачи вам», «Благослови вас Господь». Дети, спешившие в школу, останавливались, как вкопанные, передники касались земли, шапки покидали взъерошенные головы.

Мы свернули на станцию. Мистер Саутар вышел к нам, протягивая руку для рукопожатия:

– До свидания, мой лорд. Желаю вам всего наилучшего, – он проводил нас на платформу и благоразумно удалился, оставив меня вдвоем с Лео.

– Спасибо, что ты поехала сюда со мной, – повернулся ко мне Лео. – И спасибо тебе за последнюю ночь, – я почувствовала, что мои щеки загорелись, а он продолжал: – Я буду признателен, если ты будешь писать мне о детях и о делах имения. Если, конечно, это не обременит тебя.

– Конечно, мне это будет не трудно, но куда мне писать?

– Я напишу о своем местонахождении Селби, а он сообщит тебе.

Мы стояли, не зная, что еще сказать. Я заметила приближающееся облачко серого дыма. Когда поезд прибыл, проводник взял багаж Лео и уложил на полку в купе первого класса, а затем встал у двери, придерживая, ее открытой.

– До свидания, Эми.

– До свидания, Лео.

Лео повернулся и пошел в вагон. Он выглядел таким одиноким, его горб и искривленные плечи очень выделялись сейчас.

Вдруг я побежала за ним.

– Лео! – дежурный ждал, с зеленым флагом в одной руке и свистком в другой, но меня это мало заботило. Я вспомнила – Ватерлоо... солдатом... крылья бабочки. Положив руки на плечи Лео, я сказала: – Ты же не поцеловал меня на прощание.

Его лицо застыло.

– Ты хочешь, чтобы я поцеловал тебя?

– Да, – приподнявшись на цыпочки, я притянула голову Лео к себе. Его лицо приблизилось, я почувствовала, как крылья бабочки гладят мою щеку. Затем он отстранился и вскочил в ожидающий поезд. Проводник захлопнул дверь, раздался пронзительный звук свистка, и поезд медленно тронулся с места. Окно заполнила громоздкая, нескладная фигура Лео, махавшего мне рукой.

Я замахала ему в ответ, и махала до тех пор, пока последний вагон не растаял вдали.

Глава двадцать пятая

Утешая Флору, я чувствовала себя виноватой. В таком юном возрасте она уже знала, что бывают солдаты, что они уходят на долгое время, что теперь ее папа тоже стал солдатом. Она оплакивала свою утрату, потому что очень любила его. Но, утешая ее, вытирая поцелуями слезы с ее щек, я все глубже чувствовала свою вину, потому что знала, что не люблю Лео. Уважение, доверие, преданность – все это я могла дать ему, но не любовь. И причина этого была во мне. Даже теперь, после того, как мой муж поцеловал меня на прощание, мои предательские мысли возвращались к Фрэнку.

Я говорила себе, что с этих пор Лео тоже будет в армии, и они оба будут служить отечеству, поэтому у меня нет права думать о Фрэнке. Однако, различие было. Фрэнк был молодым мужчиной, высоким и стройным, а еще здоровым и сильным, поэтому должен был вернуться во Францию, на передовую, а Лео будет служить всего лишь в базовом госпитале. Поэтому я не прекращала думать о Фрэнке, как бы ни чувствовала себя виноватой.

Вина заставила меня прийти после обеда в кабинет имения. Я понимала, что мистер Селби не хочет, чтобы я занималась счетами домашней фермы, для него это было только досадной помехой. И я думала, что не справлюсь с ними, но Лео хотел, чтобы я занималась этим, и я пошла.

Когда я вошла, мистер Селби вежливо встал, но было очевидно, что он не одобряет моего вторжения. Я прочитала это в его лице, под маской формальной улыбки. Я решила просто взять у него счетные книги и посмотреть их у себя в комнате, чтобы не причинять ему неудобства своим присутствием и расспросами. Он вежливо вручил мне книги, и я унесла их, полная дурных предчувствий.

У меня не было возможности заглянуть в книги, пока дети не заснули, и я положила их на свой секретер. Книги заняли почти весь стол, потому что их было шесть – книга ежедневного учета, книга доходов, главная учетная книга, книга учета зерна, книга учета запасов, книга зачислений на работу и увольнений. Я с трепетом углубилась под их надменные кожаные переплеты. Несмотря на то, что я поняла большинство слов и терминов, осталось немало таких, которые были мне неизвестны. Я думала, что знакома с земледелием со слов дедушки, к тому же прилежно слушала Лео – но никогда не слышала о гуано, и знала только чайную соду, а что такое – нитрат соды? Я потеряла уверенность даже в словах, которые считала понятными, таких, как оценка или инвентарь. Я знала, кто такой кредитор, но почему здесь были «всякие кредиторы»? Совершенно расстроившись, я едва осмелилась взглянуть на цифры, и они оказались такими громадными, что я просто захлопнула книгу, пошла к Розе и взяла ее к себе в постель.

На следующий день, я пошла признаваться в этом мистеру Селби.

– Я хотела помочь вам, потому что Лео попросил меня об этом... он хотел, чтобы я это сделала – но только я никогда не слышала ни о гуано, ни о нитрате соды.

– Дорогая леди Ворминстер, трудно представить, чтобы вы о них слышали, – я была убита, а мистер Селби продолжал: – Я сам не знал о них, когда впервые пришел в контору помогать своему дяде. Однако лорд Ворминстер хотел, чтобы вы помогали мне, потому что у вас врожденный талант к счету – это его собственные слова. И он говорил, что у вас уже есть опыт ведения книг.

– Там были книги мастерской дамского платья, поэтому я знаю, что такое вуаль, галатея или твил, – с несчастным видом сказала я. – А в этих книгах я не смогла даже взглянуть на расчеты, потому что не знала, над чем, они делаются.

Мистер Селби взглянул на свои часы.

– Пожалуй, я могу выделить полчаса на объяснения... Гуано, кстати – всего лишь разновидность импортируемого навоза.

– Разве у нас мало своего? – удивилась я. – Неужели в военное время нет ничего важнее для ввоза из-за границы?

– Да, вы совершенно правы, нужно заботиться и о других видах товаров, – улыбнулся мистер Селби. – А теперь, может быть, вы присядете на стул...

На самом деле он оказался очень доброжелательным. И, странное дело, когда он рассказал мне о незнакомых терминах, выяснилось, что мне не требуется объяснять слишком много.

После этого цифры вновь стали маршировать и строиться в ряды, как солдатики. Просто теперь они были большими солдатами, и все. Однако, для меня не было особых различий между суммами 376 фунтов и 3 фунта 7 шиллингов 6 пенсов в конце строки. В комоде были счеты, но я только иногда обращалась к ним для проверки, потому что боррельский учитель говорил, что они делают мозги ленивыми – а мистер Селби смеялся, потому что его дядя всегда говорил ему то же самое.

Полчаса спустя мистер Селби оставил меня наедине с книгами. Когда он вернулся, они все еще были для меня иностранным языком, но я уже чувствовала, что со временем могу этот язык выучить. После обеда я провела еще час в кабинете с мистером Селби, и тот был доволен, видя, как быстро я делаю успехи в обучении.

– Рим не за день строился, леди Ворминстер, но вы заложили основы. Лорд Ворминстер был совершенно прав – вы сообразительная молодая леди, – я расцвела от гордости.

Мы договорились, что я сяду с мистером Селби, когда он займется месячными счетами, а до тех пор прочитаю статью о ведении счетов домашних ферм в «Кантри Джентльменс Эстейт Бук» за 1910 год.

– Эти рекомендации больше подходят для небольших ферм, – заметил мистер Селби, – но и вы найдете здесь много полезного.

– Спасибо, мистер Селби, я сегодня же прочитаю. Едва я ушла, прибыла почта, и мистер Селби позвал меня в кабинет.

– Леди Ворминстер, пришло письмо от вашего мужа, в котором он сообщил свой адрес, – он дал мне адрес, и у меня появилась новая забота – я еще не писала Лео писем, поэтому не знала, как начать.

Я написала «Дорогой Лео», и дело застопорилось.

– Что мы напишем папе, Роза? – она гукнула мне из кроватки – ей было все равно, потому что она была накормлена. Вздохнув, я взяла ручку и погрузила перо в чернильницу. Я исписала пол-листа, но письмо получилось скучным, в нем говорилось только о том, что с детьми все хорошо, с Неллой тоже, со мной все в порядке, а мистер Селби показал мне, как обращаться со счетами. Добавив, что надеюсь, что с ним тоже все хорошо, я подписалась: «Твоя покорная жена, Эми». Пожалуй, письмо вышло коротковатым, но я закончила его к следующей почте, значит, Лео получит его быстро. Я сама отнесла письмо мистеру Тимсу.

Ответ Лео прибыл два дня спустя, он был еще короче. Лео был рад тому, что дети и я в добром здравии, и что я изучаю счета.

Мне не следовало писать, что я изучаю, как с ними работать – насчет своего дальнейшего участия в этом деле я была не уверена, потому что там фигурировали слишком большие суммы. Но мистер Селби сказал, что ему будет полезно, если кто-то возьмется проверять основные цифры. Мы оба знали, что Лео, не слишком силен в счете.

– Он очень хорошо знает греческий, – заметила я.

– Да, у него основательное классическое образование, – согласился мистер Селби.

– И он так хорошо разбирается в розах.

– Да, действительно. Лорд Ворминстер – человек широких интересов и талантов.

Мы согласно закивали головами. Я не понимала, почему раньше так нервничала из-за мистера Селби – при близком знакомстве он оказался добрейшим человеком, правда, несколько застенчивым.

Клара рассказала мне, что его жена умерла несколько лет назад, а детей у них никогда не было, поэтому ему, наверное, одиноко по вечерам. «Хотя он дружит с доктором Маттеусом, тоже вдовцом, – она вздохнула. – Мужчине тяжело терять жену, особенно в таком возрасте, как у него». Я подумала о Лео. Французская графиня умерла шесть лет назад, но он потерял ее гораздо раньше. Бедный Лео.

Я сказала мистеру Селби, что мне пора идти к Розе, а он заметил, что почти не видел леди Розу, хотя хорошо знает леди Флору. Мне не потребовалось второго намека.

– Я пойду и принесу ее сюда. Полюбовавшись ей, мистер Селби сказал:

– Как она похожа на папу!

– Да, похожа. Кроме того, она такая прелестная. Лео тоже был бы красивым мужчиной, если бы не родился сгорбленным, – поспешно добавила я.

Мистер Селби слегка прокашлялся перед ответом:

– Леди Ворминстер, я не хотел бы позволять себе лишнее, но не могу не выразить, как я рад, что у лорда Ворминстера появилась такая помощница. Я вижу, что ваше присутствие в Истоне изменило его жизнь.

Я стояла с Розой на руках и боролась со слезами, потому что знала – какой бы помощницей Лео я ни была, я не могу дать ему того, что он больше всего от меня хочет.

Я пошла наверх, чтобы написать Лео следующее письмо. Я решила раз в неделю сообщать ему новости о детях, а он, видимо, выбрал тот же промежуток. Вскоре у меня было уже три его письма, я бережно хранила их в ящике своего письменного стола, хотя в них не говорилось ничего особенного. Лео всего лишь комментировал то, что я сообщала ему о детях. Перед отъездом он подарил Флоре маленького шотландского пони, и я писала ему, что Флора обожает своего пони, что она назвала его Овсянкой, за цвет. Я писала, что Флора каждый день катается на нем в седле-корзинке, которое мистер Тайсон нашел для нее в упряжной. Лео писал в ответ, что очень рад этому, что нам нужно решить, в какое седло ее сажать после того, как она перерастет корзинку – боковое или обычное. Теперь многие женщины ездили по-мужски, и Лео считал, что так безопаснее. Затем он написал, что должен был посоветоваться с Аннабел о делах, поэтому послал письмо и ей. Он всегда отвечал на мои письма, но, кажется, не собирался писать мне много, больше, чем писала ему я.

Я попробовала спросить Лео, как он чувствует себя в армии, и в следующем письме он написал, что «очень не похоже на прежнюю жизнь, как я и ожидал, но и не похоже на то, что я представлял заранее». Но мне так и не удалось понять, привык к ней Лео или нет, хотя я изломала голову, пытаясь догадаться об этом из его высокопарных фраз. Я вздохнула. Я понимала, почему Лео ушел в армию, но было так жалко, что он ушел туда как раз тогда, когда мы стали лучше узнавать друг друга. Теперь, когда его не было рядом, мне стало казаться, что между нами снова появился барьер, растущий с каждым коротким, формальным письмом.

Я встала, чтобы подойти к окну и взглянуть на розарий – и увидела картину с Клитией. Я остановилась перед ней, думая о Фрэнке, о первой встрече с ним, о последней встрече – я понимала, что он не любил меня раньше, не любит и сейчас, понимала, но ничего не могла поделать со своей любовью к нему. Затем я вспомнила слова Лео – «я – понимаю», и на мгновение мне снова стало легче.

Прочитав статью о счетах домашней фермы, я начала читать и другие. Сначала я увлеклась статьей «Законодательство об имениях за 1909 год», а затем – заметкой «Оборудование кабинетов имений». После этого я попросила у мистера Селби другие главные учетные книги – мельницы, кирпичного завода и прочие. Он, конечно, разрешил, и я выбрала все, какие хотела.

Я очень многое узнала из этих книг. Не только об имении, но и о Лео тоже. Я знала, что он – хороший землевладелец, но не догадывалась, насколько он хорош. Это было не сравнимо, с ознакомительными экскурсиям, здесь было гораздо нагляднее. Например, торговля мясом – в Борреле рабочие не покупали его, за исключением куска свинины по выходным, а большие семьи не позволяли себе даже этого, из-за высоких цен. Рабочий мог провести всю жизнь, присматривая за овцами фермера, но не мог позволить себе поесть баранины. Но в Истоне было иначе, потому что людям, живущим в имении, мясо продавалось по себестоимости. Мистер Селби сказал, что мясной магазин давно закрыли, потому что мясо дешевле покупать на домашней ферме. То же относилось и к хлебу, маслу, сыру, молоку для детей – все было дешевле, чем в магазинах. Приусадебные участки в Истоне были большими, их давали каждому, кто хотел взять. Каждый год бесплатно раздавали поросят, а ренты были ниже боррельских, несмотря на то, что все издержки выросли с войной.

Все счета доктора Маттеуса тоже оплачивались имением. В Истоне было принято платить по болезни и выплачивать пенсии по старости задолго до того, как Ллойд Джордж распорядился ввести этот порядок по всей стране. Когда я разговаривала об этом с мистером Селби, тот сказал, что и другие землевладельцы делали что-то подобное.

– Лорд Вонтэдж, например, ввел систему распределения прибылей в имении Локиндж и установил местные кооперативные хранилища. Но лорд Ворминстер никогда не следовал этим путем, он предпочитает благотворительный деспотизм просвещенному, – улыбнулся мистер Селби.

Позже, в своей гостиной, я думала о Лео. Я вышла замуж за хорошего, заботливого человека, который заслуживал всеобщего уважения – и любви своей жены. Но я была не лучше Клитии, безнадежно любящей Аполлона, своего солнечного бога. И такой же глупой, потому что мой солнечный бог думал обо мне не больше, чем о Клитии ее собственный. К счастью, скоро он уедет во Францию, не побеспокоившись о том, чтобы навестить меня.

Однако, через пару дней в Истон прибыла открытка: «Приеду в четверг на обед. Пришлите экипаж к 13.10. Ф».

На ней не было обратного адреса, и я не могла отказать ему, даже если бы захотела. Я сознавала, что мне, следовало бы иметь побольше гордости, сознавала, что Фрэнк дурно обошелся со мной за тем ужасным ужином, но, в конце концов, он всего лишь заставил меня признать правду – я люблю его.

В четверг утром я тщательно уложила волосы, надела новую блузку и села ждать внизу, в большой гостиной. Едва заслышав цоканье копыт, я выбежала в зал. Мистер Тимс уже открыл дверь, поэтому я вышла на ступени – и увидела Фрэнка. Он был не в военной форме и сам правил лошадью. Увидев меня, он бросил поводья мистеру Тайсону и поднял шляпу. В светлом костюме и соломенно-желтом канотье он выглядел таким молодым и красивым, что мои ноги задрожали от внезапной слабости.

Фрэнк соскочил с кучерского сиденья и взбежал по ступеням, его хромота совсем исчезла. Мое колотящееся сердце застыло в груди комком свинца.

– Твоя нога... она уже лучше.

– Увы, да. Отпуск кончился. – Фрэнк бросил шляпу мистеру Тимсу, который едва поймал ее, и обернулся ко мне. – Добрый день, Эми. Вижу, ты красива, как всегда, – от его сверкающей улыбки мое сердце зачастило снова, мне даже показалось, что оно никогда не успокоится. – Мы, идем обедать? Я жутко голоден.