Текст книги "Белградская трилогия [=С Новым годом, Белград!]"

Автор книги: Биляна Срблянович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Милош смотрит на мясо в духовке.

Милош: Что я сделаю?.. а, да. Ты же не включила духовку.

Саня: А почему ты ее не включил?! Это же была твоя идея – встречать Новый год у нас! Джони, заткнись!!!

Милош: Ну и что, ничего страшного. Вот я включил духовку, через час будет готово.

Саня: Теперь уже поздно. Они придут с минуты на минуту!!!

Милош: Время еще есть.

Саня: Откуда ты знаешь, сколько есть времени, если ты не в состоянии заменить батарейку! Как будто мы в Белграде, и нет мастерской по ремонту часов…

Милош: Есть.

Саня: Что ты говоришь?

Милош: Ничего. Я забыл. Не важно, Саня, не нервничай.

Саня: Я задушу этого ребенка, честное слово!!!

Милош берет ребенка из рук Сани.

Милош: Пойдем, Никола. Пойдем к папе. И что, если они придут, подождут немного. Мы же не должны ужинать сразу.

Саня: Мы ничего не должны!!! Это была твоя идея позвать гостей, мне-то что!

Младенец начинает кричать громче, чем когда бы то ни было.

Милош: Я думаю, что он мокрый…

Саня: Он меня сведет с ума!

Милош носит ребенка на руках, берет памперс. Переодевает младенца.

Милош: А ты представь, что ты в Белграде, и что у тебя нет памперса. Тебе нужно было бы стирать и сушить пеленки.

Саня: И что теперь? Моя мать и стирала, и сушила пеленки. И что, чего у меня не хватает?

Милош смотрит на нее.

Милош: Ничего.

Саня: Мы циничны, или мне только кажется?

Милош: Тебе кажется.

Милош заканчивает пеленать ребенка, который на мгновение замолчал. Саня начинает кричать сквозь слезы.

Саня: Слушай! Да пошел ты в задницу!

Младенец в это мгновение начинает кричать во весь голос. И Саня кричит, стараясь перекричать ребенка.

Саня: Что же ты не нашел лучше, если я тебе не подхожу, а!!! Что, тебе было что предложить! Из жилья – просторную двухкомнатную квартиру на солнечном Бановом брду,^[40] и в качестве бесплатного приложения – маму, которая приезжает пожить бесплатно. В большой комнате, естественно. Из транспортных средств – ежедневная езда на красном Мерседесе марки «GSB», который предоставлен компанией, новые знакомства, чистая авантюра…

Милош спокоен. Но не сдерживает себя.

Милош: А что же ты ничего не предложила?

Саня: Я? А чей отец, скажи, пожалуйста, оплатил билеты сюда? Может быть, твой?

Милош: Нет.

Саня: И кто дал деньги на первое время, кто? Может быть, ты!?

Милош: Не я. Твой папаша все оплатил.

Саня: Вот именно, он все оплатил!!!

Милош: Теперь все в порядке?

Саня: Нет, не в порядке!.. И он тебе не «папаша». Он – мой отец. Я не хочу, чтобы ты называл его «папаша».

Милош пытается обратить все в шутку.

Милош: Да нет, я ни называть его не буду, ни звонить. Он сказал, что сам позвонит!

Милош смеется, Саня только презрительно смотрит на него. Берет у него ребенка. Ребенок, к удивлению, в этот момент перестает плакать.

Саня: Вообще не смешно.

Милош: Ладно, Санька, не будь такой нервной. Ведь Новый год, наш первый Новый год в Сиднее, на улице тепло, светит солнце, представь, как сейчас в Белграде. Холодная квартира, у меня точно нет даже горячей воды. Знаешь, у новоселов всегда нет горячей воды. Все в один день моются, и тогда, вероятно, из-за перерасхода на всех воды не хватает…

Саня: Это потому что ты живешь на Бановом брду. У нас в центре – колонки.

Милош: Видишь, я до сих пор даже не подумал об этом. Феномен купания перед Новым годом. Желание измениться, желание перестирать все вещи, это надежда, что в этом новом периоде, который приходит…

Саня: … надежда трахнуться по-быстрому, когда все нажрутся!

Милош: Какая же ты вульгарная.

Саня: Ты у меня очень ученый. Закончил социологический факультет и думает, что он гений! Во всем видит что-нибудь необычное, какой-нибудь феномен. Люди моются, чтобы трахнуться, и точка.

Милош потягивается.

Милош: Ты действительно вульгарная.

Саня: Тебя это волнует?!

Милош и Саня некоторое время молчат. Саня качает ребенка, который, кажется, в конце концов, задремал. Милош расставляет тарелки на столе. Одной случайно ударяет о стол.

Саня: Не надо так стучать тарелками. Если тебе противно, я расставлю.

Милош: Я случайно.

Саня: Хотя это твои гости.

Милош: Я думал, что Кача твоя подруга.

Саня: Kaчa? Откуда ты это взял, господи? В Белграде мы никогда не дружили. Мы не выносили друг друга!!!

Милош: Я думал, что отношения исправились.

Саня: Твою мать! Это ты придумал, пока на «моем» болтался?!

Саня зло смеется. Милош подавлен.

Милош: Кроме того, что это вульгарно, это и нелогично. На чем же я у тебя мог болтаться?

Саня: Как «на чем»? Да на моем члене!

Саня снова также смеется, это напоминает нервозный смех.

Милош: У тебя его нет.

Саня: Чего нет?

Милош: Ну, этого.

Саня: Ты имеешь в виду член?

Милош: Саня, я тебя попросил…

Саня: … штуковина, конец, болт, может быть…?

Милош: Саня, действительно…

Саня: … хрен, прибор, микрофон…!!!

Милош: Я тебя не слышу.

Саня: Слышишь, отлично.

Милош: Я тебя не слышу.

Саня: Слышишь, слышишь!

Милош гневно кричит. Громко. С надрывом.

Милош: НЕ СЛЫШУ!!!

Ребенок, разбуженный шумом, кричит. Саня замирает на какое-то мгновение. Смотрит на Милоша, как будто решает, смеет ли она продолжать. Затем продолжает, отступая, успокаиваясь.

Саня: Что ты орешь, видишь, ты его испугал…

Раздается звонок в дверь.

Саня: Только их еще не хватало!

Милош идет к двери. Открывает ее. В квартиру входят Кача и Дуле.

Кача: Мы не слишком рано?

Саня встает со стула, идет навстречу гостям.

Милош: Нет, нет. Как раз вовремя.

Саня и Кача целуются, мужчины жмут друг другу руки.

Саня: Милости просим…

Саня намеревается поцеловать Качу три раза, Кача целует ее только два раза, так что Саня «зависает» с третьим поцелуем.

Кача: Ой, извини, я, кажется, отвыкла от этого деревенского обычая целоваться трижды…

Сане не по себе, и это очевидно. Кача целует Милоша два раза.

Саня: Я с очень близкими на самом деле целуюсь только один раз…

Саня целует Дуле только один раз.

Саня: Это как-то намного интимнее. Как ты, Дуле?

Дуле: Хорошо…

Каче не по себе, и это очевидно. Она говорит, вплотную приблизившись к лицу ребенка.

Кача: Kак ты, малыш? Смотри, что тебе принесла тетя Кача…

Kaча достает из сумки какую-то поющую игрушку.

Кача: Смотри, Ниджа, это тебе от твоей тети Качи…

Ребенок, конечно, начинает кричать. Громче, чем когда-либо. Саня берет подарок, уходит с ребенком.

Саня: Спасибо, не стоило… и пожалуйста, не называй его Ниджа. Мне это не приятно. Его зовут Джони.

Kача: Я думала, что это симпатично, так жульнически: Ниджа-Джони…

Милош: Его зовут Никола, а не Джони.

Саня: Но и не Ниджа!

Милош: Не будем сейчас об этом.

Саня: Пошел ты.

Ситуация неприятная. Все молчат. Тишину первым нарушает Дуле.

Дуле: Хозяева, есть ли в этом доме что-нибудь выпить!

Милош: Есть, а как же!

Милош ставит на стол виски.

Милош: Kто будет со льдом, кто без…?

Дуле: Что у тебя? Джони…

Дуле имеет в виду марку виски «Джонни Уокер».

Kача: Вот видишь, глупо звать ребенка Джони. Это то же самое, если бы в Белграде ты назвала его «Балтик». Или «Желтая Оса».

Kaча смеется. Сане не по себе.

Дуле: А где у тебя эта с прошлого раза?

Милош: Kaйсевач?

Дуле: Да, эта горькая…

Милош: Нет больше. Саня выпила.

Kача: Oпa! Я не знала, что и ты – любительница этих народных средств!

Саня: Я не выпила, а делала компресы. У меня болел зуб.

Кача: Ради Бога, Саня, эта страна богата анальгетиками. У капитализма нет времени на зубную боль, на головную боль или на сердечные приступы… Надо просто зайти в аптеку и купить лекарство.

Саня: Не знаю, Кача, заметила ли ты, но я – мать малолетнего ребенка, так называемого младенца, которого я все еще кормлю грудью. И я бы не хотела, чтобы в моем молоке была какая-то химия, чтобы он с малолетства привыкал к анальгетикам.

Kача: Поэтому ты и выбрала эту отраву. Алкоголь, шестьдесят градусов, очень хорошо для ребенка!

Дуле: На самом деле, Саня, тратить такую ракию…

Kача: И ты, Дуле, откуда в тебе эта деревенская привычка? В Белграде ты всегда пил виски, не переносил даже запаха ракии, а теперь целыми днями сокрушаешься по этой гадости!

Милош: Это не гадость. Это настоящая домашняя ракия. Мой отец ее собственными руками делает.

Kача: Такие алхимические опыты, к счастью, в этой цивилизованной стране запрещены законом. Можно мне виски с полным стаканом льда и стакан воды, если это не слишком.

Дуле: И мне тоже. Льда и воды не надо.

Kача: А что ты не возьмешь сразу бутылку, пусть тебе ее всю введут внутривенно. Зачем терять время…?

Милош: Kaча, пожалуйста, оставь человека в покое, пусть выпьет. Не каждый день Новый год.

Кача: Да пусть пьет, мне все равно!

Mилош готовит всем выпивку.

Милош: Ну, будем здоровы!

Дуле: Будем здоровы!

Kача: Чин-чин!

Саня молчит. Все чокаются.

Kача: Да, Милош, как в офисе?

Милош: Не плохо. С Нового года все воскресенья у меня будут выходными днями.

Дуле: Да ладно, а зарплата?

Милош: Зарплата останется такой же. Это в сущности как повышение. Вместо семи дней буду работать шесть, а зарплата останется такой же.

Саня: Лучше бы ты работал и в воскресенье, но за большие деньги.

Kача: Да, между прочим.

Милош: Мне этого не предлагали.

Саня: Не ври, что не предлагали? Просто ты ненавидишь работать!

Милош: Ты думаешь, что я ненавижу работать? Я уже целый год работаю каждый день без выходных.

Саня: У тебя был отпуск.

Милош: Одна неделя. Ты думаешь, этого достаточно?

Саня: Ой, прошу тебя, иди создай синдикат, жалуйся на капиталистов, делай что хочешь, только дай мне дышать спокойно. (Дуле) Как у тебя, в магазине?

Дуле: Хорошо…

Кача перебивает Дуле.

Кача: Прошу тебя, Саня, это никакой не магазин, это галерея-распродажа антиквариата!

Дуле: Ладно, это не важно…

Кача: Важно, Дуле, важно! Иначе это выглядит так, как будто ты продавец!

Дуле: A кто же я?

Кача: Ты сотрудник галереи.

Дуле: Ой, Кача, не мели чепухи! Kaкой сотрудник галереи… (Милошу) Налей еще.

Кача: Прошу тебя, Дуле, ты закончил историю искусств и работаешь в галерее. Значит – ты сотрудник галереи. Это так называется. Посмотри в словаре!

Саня подставляет свой стакан, пока Милош наливает виски Дуле.

Саня: И мне налей.

Милош: Тебе нельзя. Из-за Николы.

Саня: Ой, ладно, пожалуйста. Ничего мне не сделается.

Mилош решителен.

Милош: Нельзя.

Саня разочарована.

Саня: Пошел ты в задницу!

Кача: В сущности, нам бы надо купить две капельницы, чтобы подключить их обоих к бутылке, и Дуле, и малыша. Что они мучаются! И пусть будут соседями по палате…

Kaча смеется, Саня встает.

Саня: И ты иди в задницу.

Саня с ребенком идет в комнату.

Кача: Какие мы чувствительные.

Саня подавлена.

Саня: Пойду уложу его в кроватку.

Саня выходит.

Милош: Это послеродовый кризис.

Дуле: Да, я знаю. Читал об этом.

Кача: Ты читал! Где это ты об этом читал. С тех пор, как мы сюда приехали, ты не брал в руки ничего, где на обложке не изображен мяч. Или еще ракетка, или лыжи. Остальное тебя не интересует!!!

Дуле: Зачем ты так? Я читаю и «Australian Lotery Weekly».

Милош: А что это?

Дуле: Журнал спортивных прогнозов.

Дуле начинает смеяться.

Дуле: Налей мне еще.

Милош: Я не знал, что такой есть.

Кача: Ты же не консультировался с экспертом.

Mилош встает.

Милош: Извините. Пойду посмотрю, не нужна ли помощь.

Кача: Давай. Дуле еще только с первой бутылкой. Ночь длинная.

Mилош уходит в комнату, где Саня. Дуле сам себе наливает выпивку.

Кача: Прошу тебя, немного сдерживай себя. Еще целых пять часов здесь сидеть.

Дуле: Никто тебя не заставлял приходить…

Кача: Ладно, а чья идея была отмечать Новый год с ними?

Дуле: Я думал, что тебе это будет приятно. Мы же с ними дружим…

Кача: Дружим, потому что мы здесь. В Белграде я бы порог их дома не переступила!!! Деревенщина…

Дуле опять наливает виски.

Дуле: Сегодня утром звонила мама. Я тебе говорил?

Кача: Нет. Твоя или моя?

Дуле: Моя. Позвонила сказать, что Ана нашла работу.

Кача: Да что ты, а где?

Дуле: На телевидении.

Кача: На телевидении? Ана Симович? Твоя сестра Ана, которая ни одной буквы не выговаривает?

Дуле: У меня нет другой сестры.

Кача: Подожди, та, что косит на один глаз!?!

Дуле: Я ничего такого не знаю. Читает новости и анонсы.

Кача: Вот это да. Ну, если она попала на телевидение, тогда, конечно…! Эта девчонка. Она же ничего не заканчивала!!!

Дуле: Aна учится.

Кача: Учится, да. Изучает географию. А я с дипломом журналистки могу устроиться в «Геокарты»! Карты чертить, да?

Дуле: Ладно, не бесись, я только рассказал тебе. Мама говорит, что все соседи гордятся.

Кача: Эта девчонка, мать ее! Ты видишь, как она выгодно пристроилась!? Ты видишь!? Нет, она же прямо украла мое место, понимаешь! Мое!!!

Дуле: Подожди, Кача, как твое? Какое это отношение имеет к тебе? Ты же никогда не работала на телевидении…

Кача: Не работала! Потому что не могла дождаться своей очереди вот из-за таких!!! Я сдавала экзамены в течение года, в июне и в сентябре ты не мог меня видеть в «МJ», и только один раз, один раз за четыре года учебы я съездила в горы покататься на лыжах! Что, не правда!?!

Дуле: Правда. Ты ездила на Брезу.

Кача: Поехала отдохнуть. От напряженной работы, от книг!!! А эта, девчонка повертела задницей влево-вправо и раз: на телевидение!!!

Дуле: Подожди, Кача, это моя сестра… И откуда ты знаешь, как она получила работу? Мама говорит, что было собеседование.

Кача: Знаю я эти собеседования! Объем груди и номер телефона, это единственное, о чем спрашивают!!! Если бы хоть грудь у нее была…

Дуле: Ну, Кача…

Кача: Что «Кача», что? И мать тебе позвонила, чтобы это рассказать! Мы для этого высылаем им деньги? Твоя мать меня никогда не любила! Никогда!!!

Дуле старается образумить Качу.

Дуле: Kакое отношение к этому теперь имеет моя мать…?

Кача: Имеет! Имеет! Они виноваты! Они виноваты, что я сижу здесь, вместо того, чтобы быть дома, в своей компании, со своими друзьями, чтобы работать по специальности, по которой училась, и по-человечески жить на свои собственные заработанные деньги!!! Твой отец, и твоя мать, и миллионы таких, которые гнали ракию и солили свинину в кадушках, а между делом голосовали за этих злодеев, за воров и преступников!!! Я из-за них не могла остаться в своей стране, в своем городе, из-за этих переселенцев из разных Гургузовцев и их земляков, которые отняли у меня и власть, и жизнь, и судьбу!!!

Kaча закончила. Она в отчаянии, возбуждена, потрясена, смотрит на Дуле.

Дуле: Голосовали, это правда. Но я не могу их из-за этого убить.

Кача: Ты мог их изменить.

Дуле: Как я их изменю? Как…?

И Кача, и Дуле замолкают. Дуле доливает выпивку и себе, и Каче. Они молча пьют, каждый смотрит в свой бокал. Из соседней комнаты доносится треск, как будто бы, например, из пластикового ящика посыпались игрушки, затем слышится плач маленького Николы.

Кача: Вот опять… (кричит) … Нужна какая-нибудь помощь!!!?

Саня: (кричит из комнаты) Иди сюда, пожалуйста, если тебе не противно!

Кача: Да, сейчас!!! (Дуле) Иди посмотри, что она хочет.

Дуле послушно встает, уходит в комнату, откуда слышатся голоса. В двери сталкивается с Милошем, который несет бутылочку для малыша.

Кача: Что случилось?

Милош: Ничего, надо вскипятить воду. Сейчас, наверно, успокоится.

Mилош подходит к плите, ставит посуду для кипячения воды для ребенка. Стоит спиной к Каче. Оба молчат. Кача говорит, не глядя на него.

Кача: Почему ты не пришел вчера вечером?

Милош: Kогда?

Кача: Вчера после работы. Мы же договаривались.

Милош: Вчера… я не мог.

Kaча встает из-за стола, медленно подходит к Милошу.

Кача: Почему?

Милош: Никола плохо себя чувствовал.

KAЧA Что с ним было?

Милош: Teмпература.

Kaча подходит к Милошу, прислоняется к его спине, обнимает его.

КAЧА Я тебя ждала…

Милош: Эй, Кача, не надо, прошу тебя, они могут войти…

Кача: И у меня была температура. Знаешь, как мне противно быть в субботу одной…

Kaча ловко расстегивает Милошу брюки, он даже не успевает отстраниться.

Милош: У тебя, кажется, постоянно температура…

Кача: Да. Особенно теперь.

Милош: Kaча, прошу тебя, здесь твой муж, и Сане не хорошо. Она плакала…

Кача: С такой жопой и я бы плакала!

Kaча, легко задрав юбку, уже успела встать в положение, которое приводит к так называемому коитусу «сзади».

Кача: Давай слегка. Только посмотрим, как это.

Mилош пытается сопротивляться.

Милош: Мы знаем, как это, Кача, прошу тебя…

Kaча ломает сопротивление Милоша. Он входит в нее.

Кача: Знаем, говоришь…?

Милош: Знаем…

Оба сексуально возбуждены. Милош выглядит смешным, Кача же полностью владеет ситуацией.

Кача: Ну, как тебе, Милош?

Милош: Хорошо…

Кача: На сколько хорошо?

Mилош, очевидно, в стадии оргазма.

Милош: О-чень хо-ро-шо!!!

В следующее мгновение Кача проворно одергивает юбку.

Кача: Ну, прямо, я и не заметила!

Mилош застегивает брюки, опустив голову. Кача направляется к ванной.

Милош: Ты куда?

Кача: Пойду расскажу Сане.

Mилош искренно пугается.

Милош: Ты ненормальная?!?

Kaча улыбается.

Кача: Что, обосрался? Иду в ванную.

Милош: Прошу тебя, Кача, не ругайся. Не надо.

Кача: Ой, оставь это для своей женушки. Она достаточно нервная, может и возбудится.

Kaча выходит. Mилош произносит ей вслед.

Милош: Kaча!

Kaча оборачивается.

Милош: Ты опять не кончила?

Кача: Какая тебе разница?!!

Kaча уходит в ванную, хлопает дверьми. В это мгновение открывается дверь комнаты. Появляется Дуле.

Дуле: Саня спрашивает, где вода.

Милош: Вода? А, вода, сейчас…!

Mилош берет бутылочку. Передает Дуле.

Милош: Дай ей, пожалуйста.

Дуле открывает дверь, протягивает бутылочку, закрывает ее. Подходит к столу, садится.

Милош: Будешь еще виски?

Дуле уже наливает себе сам.

Милош: Ты много пьешь.

Дуле: Пью много, но не могу напиться.

Mилош смотрит на него.

Милош: Действительно. Вообще не выглядишь пьяным. Ты много выпил?

Дуле показывает Милошу бутылку, в которой содержимого осталось только на дне.

Милош: Ты же много выпил. И как это ты трезвый?

Дуле: Так.

Милош: Это же невозможно.

Дуле: Я феномен, мать твою…

Милош: Как же, я еще помню, как на проводах Кичи ты так надрался, что мне пришлось везти тебя в больницу. У тебя из желудка выкачали поллитра водки.

Дуле: Тогда было другое время.

Милош: Да, это точно.

Oба замолкают. Дуле пьет.

Дуле: Где Кача?

Mилошу неприятно.

Милош: В ванной… У нее желудок болит.

Дуле: Женщины. Иметь их тому, кто их придумал.

Милош: Не надо так, Дуле…

Дуле: A, да, извини. Ты – другое дело, тебя это не касается. Ты теперь семейный человек: жена, ребенок, все по расписанию…

Oба замолкают.

Дуле: Эх, скажи мне, мать твою, думал ли ты когда-нибудь, что все так закончится… Еще вчера ты был лучший любовник в городе, перспективный социолог с интелектуальной жилкой. Не ругается, не пьет, не халявщик – девицы возбуждались от этого…

Милош: Оставь, это время прошло…

Дуле: Вот я тебе и говорю. Разве ты предполагал, что все так быстро пройдет. Что через год ты станешь мужем, отцом, хранителем семьи, служащим видной сиднейской фирмы недвижимости…

Милош: Да, недвижимость мне даже в голову не приходила…

Дуле: …что ты будешь радоваться каждому свободному воскресенью, которые были вначале очень редкими, но это же и лучше, потому что когда работаешь без выходных, нет времени тратить деньги…

Милош: Зато у Сани много свободного времени.

Дуле: Да, у нее и в Белграде было то же самое. Только там тебе нечего было ей предложить.

Милош: Знаешь, Дуле, ведь я не хотел так… все сразу – женитьба, ребенок… Я хотел сначала немного просто пожить, попробовать…

Mилош замокает, задумывается.

Милош: Отец не разрешал, чтобы мы жили, необвенчавшись.

Дуле начинает смеяться.

Дуле: Дикий брак, эта схема…?

Милош: Да. И поэтому я женился. Потом, когда она сказала, что у нас будет ребенок, мне уже было все равно… Сейчас хотя бы есть где, есть квартира и приличные деньги.

Дуле: У меня была квартира, та бабушкина, на Звездаре^[41]. Но была и бабушка. Кача говорит, что ее это сексуально изуродовало, что бабка убила ее либидо…

Милош: Как это, мать твою…?

Дуле: Говорит, что она за нами подслушивала. Что она точно знала, когда мы будем трахаться, и подслушивала…

Милош: Зачем ей подслушивать?

Дуле: Откуда я знаю. Кача говорит, чтобы помастурбировать.

Mилош ужасается.

Милош: Фу, противно…

Затем задумывается.

Милош: Как бабка может…я имею ввиду, она же старая.

Дуле: Я ей то же самое говорил. А она сказала, что у меня Эдипов комплекс. Тебе же это известно. Разве у человека может быть Эдипов комплекс к бабке?

Милош: Да где там… В сущности, я не знаю. Мы это не проходили.

Дуле подливает выпивку.

Дуле: И я женился, продал магнитофон, диски, колонки, и в дорогу. Как только мы сели в самолет, бабка умерла. Мама говорит, что от тоски.

Дуле замолкает. И Милош молчит. Затем добавляет.

Милош: Знаешь, если от тоски… Может, она действительно была странная.

Дуле: Твою мать. Может быть…

И Милош, и Дуле снова замолкают.

Дуле: Что ты сказал, где Кача?

Милош: В ванной. У нее болит голова.

Дуле: А я думал, желудок.

Милошу неприятно.

Милош: Да, желудок… понятия не имею, что-то ей нехорошо.

Дуле: Милош, мы с тобой друзья?

Милош: Да, Дуле. Мы друзья.

Дуле: А у тебя здесь есть друг лучше, чем я?

Милош: Знаешь что, Дуле, нет ни лучше, ни хуже. Ты у меня единственный.

Дуле: Хорошо, это и значит, что я лучший!

Милош: Да, значит…

Дуле: И это значит, что между нами нет секретов?

Милош встает, ему неприятно.

Милош: Каких? Видишь, Дуле, ты все-таки напился!!!

Дуле встает, обнимает Милоша. Он очень подтянут. Совершенно трезв. Объятия крепкие.

Дуле: Я не пьяный, Милош. С тех пор как я приехал сюда, с той первой ночи, когда я лежал в гостинице и не спал, когда смотрел на трубы батареи, на тараканов-прусаков, которые ползут друг за другом, колонной, уступая дорогу друг другу, с того момента, как я их считал, и овец, и стаи кенгуру, чтобы хоть не надолго заснуть, с тех пор я больше никогда не могу напиться, Милош. Просто, со мной ничего не происходит. Ничего.

Кача выходит из ванной. Стоит за спиной обоих. Дуле продолжает.

Дуле: А знаешь почему? Потому что тогда, в ту ночь, в том захудалом отеле, пока моя жена спокойно спала рядом со мной, я обосрался, Милош. Потому что я обосрался от страха. От страха за то, что меня ждет. От страха за жизнь вдалеке от дома. От страха за жизнь вместе с моей женой. От страха за жизнь, Милош.

Дуле опускает голову, Милош смотрит на него. Кача подходит к Дуле. Пытается улыбнуться.

Кача: Tы, Дуле, действительно умеешь создать атмосферу, настоящую новогоднюю…

Дуле вдруг продолжает.

Дуле: И не только то, что я не могу, Милош.

Кача: Дуле, хватит…

Дуле: Есть еще кое-что похуже, Милош.

Кача: Дуле, я же говорю, хватит!!!

Дуле: На много хуже…

Милош: Что?

Кача: Закрой рот!

Дуле: Мне тридцать два года, у меня жена, и я не могу…

Кача: Заткнись!

Милош никак не может понять.

Милош: Что не можешь?

Кача: Заткнись, заткнись, идиот!!!

Дуле: Не могу…

Милош: Да что не можешь…?

Кача начинает кричать.

Кача: Он врет, Милош, мелет ерунду, пьяный…

Дуле подавлен, но к удивлению всех и наперекор всему, в конце концов, произносит.

Дуле: У меня не встает, брат.

Кача кричит, пытается закрыть ему рот, пытается его перекричать.

Кача: Заткнись, дрянь лживая! Прекрати, прекрати немедленно!!!

Разрушительное упрямство Дуле превозмогает стыд.

Дуле: Oт страха не могу трахаться! В ту ночь я обосрался, и с тех пор – всё!!! И поэтому, друг, свободно трахай ее! Лучше ты, чем кто-нибудь другой! Лучше друг, если я уже не могу!!!

Дуле начинает смеяться. Саня уже давно незаметно вошла в комнату. Кача громко плачет. Милош склонил голову. Затем замечает Саню, которая стоит и только спокойно смотрит на них. Все успокаиваются. Саня тихо, но решительно говорит.

Саня: Заснул.

Все смотрят на нее. Саня прибавляет.

Саня: Мясо остынет.

Дуле усмехается.

Дуле: Я порежу.

Дуле идет на кухню, Саня тоже, Кача за ней.

Саня: Kaча, помоги мне сделать салат.

Кача: Конечно…

Каждый занимается своим делом. Милош какое-то мгновение стоит один, раздумывает.

Милош: Твою мать!

Затемнение. Слышится плач ребенка.

Сцена 3

ЛОС АНДЖЕЛЕС, АМЕРИКА

Та же квартира, но в ней еще и пальма в горшке, на этот раз «фоном» является домашний сад, где проходит новогодний прием гостей. Оттуда доносится громкая музыка, исполнение народного hard-core, гул голосов гостей, видны блики света, которые преломляются и отражаются в воде бассейна. Тепло, необычайно тепло даже для Калифорнии.

Квартира пуста несколько мгновений.

Затем в квартиру входит Мара. Закрывает за собой дверь, отчего музыка, которая доносится с улицы, становится тише. Она не зажигает свет, садится за стол. Достает маленькую трубку, которая используется для курения марихуаны. Насыпает в трубку немного травы. Огонь зажигалки освещает лицо Мары, как и фигуру Йована, который сидит в кресле за ее спиной. Йован подает голос.

Йован: Hi.

Мара вздрагивает, пугается.

Йован: I’m sorry, I didn't mean to fright you…

Мара: It's OK. I was just surprised….

Мара какое-то время смотрит на Йована. Как будто оценивает его. Протягивает ему трубку.

Мара: Want some?

Йован: California grass?

Мара улыбается.

Мара: Off course. My name is Mara.

Мара протягивает руку.

Йован: Мара?

Мара кивает головой. Йован начинает смеяться. Мара смотрит на него, не понимает.

Мара: What's funny?

Йован: Sorry. Hi, Mara, I'm Jovan.

Мара: Йован? Врешь.

Йован смеется, кивает головой.

Мара: Так ты наш?

Йован: Кажется.

Мара: Что же ты не сказал?!

Йован: Откуда я знаю. Я считаю, что в Америке приличные люди говорят по-английски.

Мара: А ты приличный человек?

Йован: Стараюсь. Ты откуда?

Мара: Из Нью-Йорка. Вообще, из Белграда. Но сейчас живу в Нью-Йорке. А ты?

Йован: Я отсюда. Я имею в виду, и я из Белграда, но сейчас живу здесь. В Голливуде.

Мара: Хорошо звучит. А man from Hollywood.

Йован: Звучит хорошо, да и только. Ухаживаю за растениями соседей.

Oба, пока разговаривают, «дуют» марихуану, передают друг другу трубку.

Мара: Правда? Я всегда думала, что Голливуд – это что-то опасное. Ну, фильмы, актеры, шоу-бизнес, тусовки. Только кошельки.

Йован: Не кошельки. Но и не супер. В сущности, я не знаю. Так, нормально. Обычно.

Входная дверь через мгновение открывается, в квартиру врываются звуки народной песни. Это песня о страданиях, ракии и счастье. Или какая-нибудь подобная. Слышатся голоса, люди поют вместе с исполнителем на площади.

Один голос (это голос Дачи) выделяется.

Дача: (слышится) Где меня найдет!!!

Двери захлопываются. Йован и Мара переглядываются, начинают смеяться.

Йован: Слова его добили.

Oба заливаются от смеха.

Мара: А знаешь, у них все эти народные песни на компакт-дисках. Новая технология…

Йован: Да это кто-то принес.

Мара: Вот я и говорю, кто-то же привез этот ужас с собой в багаже… Ой, дай-ка мне посмотреть что осталось…

Закуривают новую трубку.

Йован: Какая хорошая травка.

Мара: Kaлифорнийская! Знаешь эту песню: «Jo-Jo left his home, from Tucson, Arizona, for some California grass…!»

Йован и Мара громко поют песню «Beatles».

Йован, Мара: Get back, get back,

get back to where you once belonged….

Йован и Мара смеются.

Йован: Только, знаешь что, когда я отдыхал на Висе, в Комиже, поверь, на террасе в горшке я выращивал травку получше, чем эта.

Мара: И что теперь?

Йован: Я тебе говорю. Она была не крепче, но лучше. Ну, смешнее. А откуда ты здесь?

Мара: Я приехала к подруге на Рождество.

Через мгновение из сада доносятся звуки жуткой музыки. Гул, невнятные разговоры.

Йован: Отличный выбор. Такую вечеринку нельзя было пропустить!

Maра смеется. Оба затягиваются дымом марихуаны.

Мара: Ой, знаешь, я представляю, вот, когда закрою глаза, представляю, что я на баркасе. В каюте сорок пять.

Maра поясняет.

Мара: Я никогда не была там, но сто процентов так оно и есть!

Йован: Да, я знаю таких людей. Только не знаю, когда они так скурвились. Так значит, ты приехала из Нью-Йорка?

Мара: Aгa. Я там уже шесть месяцев.

Йован: Ну, это не так много. Я здесь три года.

Мара: И как тебе нравится?

Йован: А тебе нравится?

Мара: Понятия не имею.

Йован: И почему же ты тогда здесь?

Мара: Ну, я же говорю, пригласила меня подруга встретить…

Йован: Что?

Мара: Говорит, встретим первый Новый год на пляже.

Йован: Не понимаю.

Мара: Как это, ты не понимаешь?

Maра и Йован смотрят друг на друга. Затем до Йована доходит.

Йован: A, ты имеешь в виду вечеринку!!! А я думал…

Йован начинает смеяться, слегка обкуренный, Мара снова не понимает, но и ей смешно.

Мара: Что смешного, говори! Скажи, пожалуйста, что смешного!

Йован падает от смеха. И Мара подхватывает, но не знает почему. Успевает произнести.

Мара: Эй, твою мать, скажи, что смешного…

Oба в приступе «обкуренного» смеха. Йован успокаивается первым. Вытирает слезы.

Йован: Ой, какой кайф…

Мара: Что, плохая травка?

Йован: Я не сказал, что плохая, но я пробовал и лучше.

Мара: Знаешь что, я не часто покуриваю, на самом деле, я вообще не курю.

Йован искренно удивляется.

Йован: Да ладно, а почему?

Maра немного смущается. Мямлит.

Мара: У меня появляются прыщики.

Йован: Что у тебя появляется?

Йован опять начинает смеяться. Мара немного обижена.

Мара: Что ты смеешься, я серьезно говорю.

Йован вдруг становится серьезным. Его озабоченность выглядит комично.

Йован: Серьезно? А где появляются?

Maра показывает на лицо, Йован приближается.

Мара: Здесь. И здесь… Да везде!

Йован внимательно приглядывается. Очень близко к ее лицу.

Йован: Я об этом никогда не слышал… да я и не вижу ничего.

Йован совсем близко к Маре.

Йован: У тебя прекрасная кожа.

Йован смотрит прямо на Мару, Мара на Йована. Молчат несколько мгновений. Затем Йован говорит.

Йован: Твой парень здесь?

Maра вздрагивает, оборачивается. Ищет взглядом.

Мара: Где?

Йован отодвигается. Ищет.

Йован: Понятия не имею. Я спрашиваю.

Мара: A… Парня нет, я одна. На самом деле у меня вообще нет парня.

Йован, не понимая, смотрит.

Йован: Почему же ты тогда оборачиваешься?

Мара: Понятия не имею, ты сказал… я растерялась!

Йован опять начинает смеяться. Мара серьезно смотрит на него.

Мара: Ты сто процентов думаешь, что я какая-нибудь дурочка.

Йован: Ну, нет…

Мара: Ой, знаешь, я не дура!

Йовану еще смешнее, и Мара начинает смеяться. Этот «приступ» длится недолго. Мара вздыхает. Йован молчит. Ситуация немного неловкая.

Йован: Значит, парня у тебя нет?

Maра отрицательно качает головой.

Мара: Т-с-с.

Йован: Почему? Я имею в виду, ты хорошая девушка…

Maра с упреком смотрит на него. Йован пытается исправить ситуацию.

Йован: Я хочу сказать, ты интересная, такая занятная…

Мара: Не болтай.

Йован: Извини.

Мара: Ничего.

Йован: И?

Мара: Что «и»?

Йован: Да то. Как это, у тебя нет парня?

Maра вскрикивает.

Мара: Тебе-то чего!

Йован обижен.

Йован: Извини, пожалуйста!!!

Мара: Ничего.

Maра замолкает. Но решается прибавить. Тихо.

Мара: Он меня бросил.

Йовану теперь жаль, что он вообще спросил об этом. Но Мара продолжает.

Мара: Мы расстались, когда я уезжала. Говорит, что Америка его не интересует. У него в Белграде имя, работа, друзья…