Текст книги "Пережить Рождество"
Автор книги: Би Дэниэлс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)
– Возможно, Боригард действительно не знал людей с фотографий, – кивнул Ченс. – Вероятно, твоя мама не сказала ему о сестре, потому что она связана с тем мужчиной и прошлым.
Дикси пожала плечами и приступила к ланчу. У Ченса были подозрения, что в таком состоянии вкус еды она даже не почувствует.
Детектив проверил свой телефон и не удивился, увидев сообщение от Боннера. Тот просил его позвонить. Ченс посмотрел на Дикси и убрал телефон.
– Ты не будешь ему звонить? – спросила она.
– Позвоню, когда буду знать, что происходит, – ответил Ченс. Он знал, что Боригард потребует подробную информацию, равно как и обещание, что завтра Дикси сядет в самолет. В настоящий момент он не мог дать такого обещания и решил, что рассказав все Боннеру, делу не поможет.
– Отец говорит, что ничего не скрывает и еще что никогда не причинил бы мне вред.
– А если это правда?
Дикси посмотрела на него затуманенными глазами.
– Я думала об этом. Но кому, кроме него, есть что терять? Кто еще не хочет, чтобы правда всплыла наружу?
Ченс понял, куда она клонит.
– Мужчина с фотографии.
– Да, у отца Ребекки могут быть причины, по которым он хочет избежать моего пристального внимания, – кивнула она. – Посмотри, как отворачивается от камеры, словно не желает, чтобы его засняли.
Ченс кивнул.
– Считаешь, этот человек каким-то образом узнал, что ты ищешь родственников своей матери, и пытается тебя остановить?
Дикси кивнула и обхватила руками кофейную чашку, явно нуждаясь в тепле.
– Ты ведь знаешь, что это означает, – переспросил он.
– Поскольку один из нападавших работает на моего отца, или, по крайней мере, работал, это означает, что мужчина как-то связан с «Боннер Анлимитед». Может, даже приближенный отца.
– Учитывая то, что он использовал имя твоего отца более тридцати лет назад, я бы сказал, не просто знает твоего отца, а знает уже очень давно.
– Думаешь, он мог шантажировать отца, чтобы никто не узнал правду о Ребекке?
– Твой отец бы никогда не пошел на поводу у шантажиста, – покачал головой Ченс.
– Даже если догадывался, что эти новости убьют мою сестру? Ты знаешь Ребекку. Больше всего на свете ее беспокоит то, что о ней думают ее друзья-снобы. Даже больше денег и вещей. Все это нужно, чтобы произвести впечатление на них, чтобы ее приняли. Представь, если станет известно, что она не Боннер?
Он мог вообразить это. И даже кое-что похуже.
– Подозрительный какой-то тип.
Дикси кивнула, глаза наполнились слезами.
– Мне так жаль, что я вообще открыла этот ящик Пандоры. Ребекка будет совершенно разбита, когда узнает.
– Вот и повод для шантажа, – согласился Ченс. – Возможно, поэтому отец и пытается так отчаянно вернуть тебя в Монтану, туда, где может защитить. Потому что знает, насколько опасен этот человек.
Дикси задумалась.
– Тем более надо выяснить, кто… – В футе от них прогремел товарный поезд. Окна кафе громко задребезжали, лишая возможности быть услышанной. Только когда поезд отъехал на приличное расстояние, она смогла закончить: – …кто этот мужчина с фотографии.
Дикси снова взяла снимок и изучила его на свету.
– Жалко, что фотография не очень удачная. Его лицо в тени… – Она передала фото Ченсу и стала наблюдать, как он пристально его рассматривает.
– Прибавь к этому то, что фотографию сделали, по меньшей мере, лет тридцать назад, – произнес Ченс, рассуждая вслух. Мужчина был высокий и худой, молодой, около двадцати лет. Точнее трудно сказать. – Кто знает, как он выглядит сейчас.
– И до сих пор непонятно, почему меня хотят убить, – сказала Дикси, продолжая есть. А затем попыталась добавить веселую нотку в разговор. – Вот только если это Ребекка решила заказать меня, чтобы я не разболтала ничего ее хьюстонским друзьям.
– Ничто не сравнится с соперничеством между детьми.
Дикси рассмеялась.
Ченс обрадовался, увидев ее улыбку. У нее действительно прекрасная улыбка.
– Если все же за всем этим стоит Ребекка, не понимаю, зачем она потратилась на наемного убийцу, – продолжила Дикси. – Могла бы сначала попробовать меня подкупить.
– Как будто у нее есть что-то нужное тебе, – присоединился к ней Ченс.
Когда Дикси ничего не ответила, он оторвал взгляд от своей тарелки и увидел, ее пристальный, крайне серьезный взгляд.
– У нее был ты, – сказала она.
В шутку или нет, Ченс не хотел это продолжать. Он и так с трудом думал о ней, как о младшей сестренке Ребекки. Дикси – красивая девушка, и только дурак притворится, что не замечает этого. А он не такой уж и большой дурак.
А может и такой, подумал Ченс, вспомнив, как поцеловал ее. Не то чтобы он сожалел о поцелуе. Чего нельзя сейчас делать – так это отвлекаться. Слишком многое стоит на кону. Кто-то стрелял в Дикси этим утром. Нельзя и дальше дурачить себя, полагая, что ее жизнь вне опасности. Его наняли, чтобы найти Дикси и обеспечить безопасность, а он всегда выполнял свою работу.
Всегда! К сожалению, Ченс начинал понимать, что, возможно, завтра нарушит правило, когда Боннер пришлет за своей дочерью частный самолет в Хелену. [7]7
Хелена (англ. Helena) – город в США, столица штата Монтана и административный центр округа Льюис-и-Кларк
[Закрыть]
Пока Ченс не убедится, что возвращение в Техас для Дикси безопасно, к самолету ее не подпустит.
Дикси украдкой наблюдала за Ченсом, когда тот заказывал на десерт пирог. Банановый с кремом, ее любимый.
– Понимаешь, что это нас и объединило? – спросила она.
Он поднял на нее взгляд и замер, не донеся вилку до рта.
– Что?
– Ты и я, – сказала Дикси. – Мы оба любили поесть. Вспомни вечера, когда ты провожал Ребекку домой после свидания, а кухарка только-только закончила готовить печенье, пирог или один из знаменитых вишневых тортов, покрытых шоколадом и толстым слоем сливочной глазури.
Он рассмеялся и кивнул, откусив кусочек пирога.
– Мы с тобой сидели на кухне, ели и болтали, пока Ребекка осматривала холодильник в поисках сельдерея, тофу или морковных палочек. – Она скорчила рожицу, вспомнив Ребекку постоянно сидевшую на диетах, даже несмотря на то, что толстой никогда и в помине не была.
– Думаю, любимым у меня был пирог из пахты, который готовила ваша кухарка. Помнишь его? – спросил он.
Она, словно в экстазе, закатила глаза.
– О, я и забыла совсем об этом пироге.
Они болтали о еде и смеялись над своими ночными разговорами, во время которых обсуждали все: от религии до инопланетян и кругов на полях.
Расправившись с десертом, направились к пикапу в дружеском молчании. Но, выходя из кафе, Ченс все же оставался напряженным, держал руку рядом со спрятанным под курткой оружием, а взглядом фиксировал происходящее вокруг.
И только когда они благополучно добрались до пикапа, он сказал:
– Я получал большое удовольствие от этих разговоров с тобой. Для двенадцатилетней ты была довольно смышленой.
– Спасибо. Пожалуй. – Дикси заметила звонаря перед одним из магазинов. Он был одет в костюм Санты. Повинуясь внезапному порыву, она полезла в сумочку, порылась там и достала бриллиантовое кольцо, оставленное Роем Бобом Джексоном в ее Рождественском чулке. Перебежала через улицу, бросила кольцо в кружку мужчины и примчалась обратно.
Дикси забралась внутрь и отдала Боригарду лакомство, которое захватила для него – почти весь свой Солсбери стейк [8]8
Солсбери Стейк популярен в южных штатах Америки. Назван он так в честь своего изобретателя доктора J. H. Salisbury (1823–1905), одного из первых приверженцев здорового питания. Эти стейки готовится из фарша (чаще говяжьего) и приправ. Они запекаются под грилем или просто в духовке и подаются с соусом-подливкой
[Закрыть]из специального ланча. Пес быстро умял мясо и свернулся у ее ног. Она положила руку на большую мохнатую голову и стала ждать, когда Ченс заведет двигатель. Дикси чувствовала, что он смотрит на нее.
– Старина Рой Боб не обрадуется, – произнес Ченс.
– Нет, не обрадуется, – улыбнулась она. – Это кольцо стоит примерно пятьдесят штук. Ну так что, мы едем в Эштон?
– Были какие-то сомнения?
– Спасибо, а могу я попросить об одном одолжении? Мы можем снова заехать к Глендоре? Хочу у нее еще кое-что спросить о мужчине с фотографии. Ранее от потрясения не знала, что сказать.
Ченс согласился, идея хорошая. Возможно, Глендора вспомнит какие-то полезные мелочи о том человеке.
Как со всем этим связан ее отец? И связан ли? Правда ли, что он не знал ничего о прошлом жены. Но тогда почему так опасается за Дикси? Не хочет, чтобы она обнаружила какие-то подробности? Имя любовника своей матери?
Охваченная собственными страхами, Дикси всматривалась в маленький западный городок, пока Ченс ехал по главной улице. Ливингстон раскинулся в долине, окруженной горами и рекой Йеллоустон. Ветер развевал обтрепанный по краям американский флаг и нес снег по дорогам и тротуарам.
Дикси чувствовала стоящий за окнами пикапа мороз. Она прижалась к теплой, большой собаке Ченса, говоря себе, что бросать все слишком поздно. Даже если сейчас решит прекратить поиски ответов, очень сомнительно, что это остановит ее преследователей. Когда они приблизились к дому Глендоры, по спине Дикси пробежала дрожь, и причиной тому был вовсе не холодный зимний день. Завывали сирены.
Глава 13
Ченс услыхал сирену лишь на мгновение раньше, чем увидел мигалки. Полицейский автомобиль остановился рядом с машиной скорой помощи перед многоквартирным домом, где жила Глендора.
Когда Уокер припарковался неподалеку от дома, лицо Дикси выражало его собственные мысли. На тротуаре толпились люди. Полицейский регулировал движение вблизи скорой, стоявшей у бордюра.
– Может, это не Глендора, – предположил Ченс, когда они подходили к месту событий.
Ему чертовски хотелось, чтобы так оно и было.
– Может, – ломким голосом ответила Дикси и ускорила шаг.
Ченс придержал ее за руку, когда они остановились перед небольшой группой людей.
– Давай я все разузнаю.
– Что случилось? – поинтересовался он у пожилой женщины.
– Одна из жилиц этого дома. Говорят, она упала с лестницы.
– И кто же она?
Женщина обернулась к стоявшей рядом соседке помоложе.
– Почтенная дама, которая жила на четвертом этаже. Говорят, лифт не работал и, должно быть, она попыталась спуститься по лестнице.
Ченс все еще держал Дикси за руку и чувствовал, как девушка дрожит. Ветер трепал их одежду и сыпал снегом. Из входной двери многоквартирного дома вышли санитары с носилками, на которых лежало тело в черном мешке.
Ченс выпустил руку Дикси, подошел к одному из полицейских, и, прежде чем спросить имя покойной, предъявил свое удостоверение.
– Ее звали Глендора Феррис, – ответил полицейский. – Сосед услышал, как она упала с лестницы, и позвонил 911.
Бо, ожидая, стоял у окна в своем офисе. Вид из окна действительно был потрясающий.
– Ты хотел меня видеть?
Он обернулся к своему брату, стоявшему в проеме офисной двери.
Карл был в ковбойской рубахе, джинсах и сапогах. Его седые волосы не мешало бы подстричь, а белый стетсон почистить. Карл никак не тянул на мультимиллионера, коим был на самом деле.
Бо тотчас пожалел, что вызвал брата в офис. Мэйсон ошибался. У Карла столько денег, что ему не истратить их до гробовой доски. И он не способен придумать настолько нелепый план похищения. Вероятность вытянуть таким образом из Бо полтора миллиона не больше, чем отдать Дикси шкатулку в надежде, что она найдет внутри фотографии.
И это означало бы, что Карл знал о фотографиях. Знал о прошлом Сары. Разве это возможно?
– Думаю, ты мог бы выпить со мной, – Бо жестом предложил брату присоединиться.
– Для меня рановато, – отказался Карл, но закрыл дверь и прошел в офис. – Что случилось?
Бо плеснул себе скотча, полагая, что выпивка ему не помешает.
– Я хотел бы потолковать с тобой о Дикси.
– О Дикси? – нахмурился Карл.
– Ты ее видел?
– В последнее время нет. Что-то не так?
Бо поставил стакан на стол и сел, предложив Карлу сделать то же самое.
– Она в Монтане.
Карл вскинул брови:
– Что она там делает?
– Пытается разузнать о семье своей матери, – ответил Бо, досадуя, что его слова прозвучали едва ли не цинично.
Карл кивнул.
– Что ж, этого следовало ожидать.
Бо открыл было рот, чтобы возразить, но тут же закрыл. Ему не хотелось спорить на эту тему.
– В той шкатулке для украшений, что ты ей отдал, она обнаружила несколько фотографий.
Карл нахмурился.
– Фотографии?
– Надо думать, это что-то связанное с жизнью Сары до того, как она встретилась со мной.
– Ты не знал, что она их хранила?
– Нет. А ты?
– Что ты имеешь в виду? – спокойно поинтересовался Карл.
Что он имел в виду? С какой целью мог бы Карл намерено отдать Дикси шкатулку ее матери, если бы знал, что в ней спрятаны старые фотографии? Да ни с какой. Карл не захотел бы причинить девочкам боль. Мало того, шкатулка для украшений принадлежала Дикси много лет, а фотографии нашлись в ней только сейчас.
Бо потер виски, чувствуя, как подступает головная боль.
– А, не обращай внимания. Просто у меня паршивое настроение.
Он допустил ошибку, сразу не рассказав Дикси всю правду. Вместо этого только раззадорил ее любопытство, и когда Дикси напала на след того, что она посчитала тайной, то повела себя как ищейка в поисках зарытой кости.
– У Сары была сестра, – продолжил Бо. – Она никогда не упоминала о ней, но Дикси каким-то образом узнала о ее существовании.
Карл покачал головой и ничего не сказал.
– Что? – требовательно спросил Бо.
– Ничего. Ты же знал, что у Сары до тебя была своя жизнь.
– Ее прошлое меня не заботило, – бросил Бо, не желая признавать, что Сара ему лгала. И, возможно, эта ложь ранила сильнее всего.
– Я помню вечер, когда вы с ней встретились.
Из Бо словно махом выкачали воздух. Он с трудом сглотнул, взял стакан со скотчем и опустошил его одним глотком. Бо совсем забыл, как увидел ее впервые.
Ченс окинул взглядом окна дома Глендоры, пока ее тело грузили в скорую. Рождественская гирлянда, натянутая над входом, билась на ветру об стену. По улице летал обрывок газеты. Неподалеку слышались гудки машин, визжали тормоза.
– Пошли, пора убираться отсюда, – сказал Ченс, направляя Дикси к пикапу и все время оглядывая улицу и строения напротив. Не исключено, что в этот самый момент киллер наблюдает за ними.
– Ты знаешь, что она не падала с лестницы.
Ченс слышал боль в ее голосе. Та женщина была ее тетей. Дикси обещала послать ей фотографии детей Ребекки. Он приобнял ее, когда они подошли к пикапу.
– Я очень тебе сочувствую. Но, возможно, это был несчастный случай. Ты же слышала, говорили, что лифт не работал.
Дикси скинула его руку и скользнула в пикап. Когда он сел за руль, она сердито бросила:
– Сделай одолжение, перестать ограждать меня от правды.
– Я не знаю, в чем заключается правда, как, впрочем, и ты, – ответил он, наблюдая, как расходится толпа и уезжают полицейские. – Возможно, мы никогда так и не узнаем, что же на самом деле с ней случилось.
– Я вывела убийцу прямо на нее. Это то же самое, что убить самой.
Он видел, как она страдает, как сердита и напугана.
– Дикси, это не твоя вина.
– Если бы я не нашла те фотографии в маминой шкатулке …
– Очевидно, твоя мать хранила их, потому что не могла с ними расстаться. Возможно, она и вообразить не могла, что когда-нибудь ты их найдешь, и что все это может случиться. И ты не берешь в учет, что человек с фотографии знал о существовании Глендоры много лет.
– Может он не знал, где она сейчас, пока я не вывела его прямо на нее.
Ченс покачал головой.
– Это не имеет никакого смысла. Зачем убивать Глендору? Что такого она знала? Что Ребекка дочь другого? Твоя тетя даже не знала его имени. Фотографий у нее нет. Так зачем же убивать? Мы уже были у нее. И она рассказала нам все, что знала.
Дикси понимала, что его слова звучат логично. Действительно, это не имело никакого смысла. Она достала из сумочки фотографии и снова принялась их рассматривать.
– Он обрезает все болтающиеся концы, вероятно, жалея, что не сделал это раньше. Но теперь у него нет другого выхода, – Дикси посмотрела на Ченса. – В чем бы ни была причина, он отчаянно стремиться сохранить свое прошлое в тайне.
– Чтобы защитить себя? – предположил Ченс, – Или кого-то еще?
Она покачала головой.
– Ребекка – его незаконнорожденная дочь. Что если он не хочет, чтобы она узнала, кто он?
– Все может быть.
– И зачем моя мать, когда переехала в Техас, сменила имя с Элизабет Уорт на Сара Уорт?
Выезжая из города, Ченс все время поглядывал в зеркало заднего вида. Вопросов было куда больше, чем ответов. Их не преследовали на пути в Ливингстон. Он был уверен в этом. Так же как и в том, что не сопровождали до квартиры Глендоры Феррис.
– Знаю, ты предпочитаешь думать, что все это бред, – сказала Дикси, обернувшись. – Но я чувствую, что этому человеку есть, что терять. И сейчас намного больше, чем прежде. Так что он решил похоронить прошлое. И меня вместе с ним.
Бо впервые увидел Сару в маленьком кафе неподалеку от ранчо Боннеров. Она сидела и разговаривала с Карлом и Мэйсоном.
Он вспомнил, как она подняла глаза и их взгляды встретились. Карл или Мэйсон представил его.
– Боригард Боннер? – Она улыбнулась, словно ей понравилось его имя. Понравился он сам.
Черт, он всегда говорил себе, что это была любовь с первого взгляда. Но теперь знал, что Сара была более чем знакома с его именем. Им назвался ее любовник. Настоящий отец Ребекки.
– В тот первый вечер, прежде чем я вошел, Сара говорила вам что-нибудь об отце своего ребенка? – спросил Бо у брата, стараясь подавить эмоции в голосе.
Карл покачал головой.
– Черт побери, Карл, если ты знаешь, кто он…
– А у Мэйсона ты спрашивал?
Бо уставился на брата.
– Ты думаешь, Мэйсону она сказала?
Карл пожал плечами.
– По крайней мере, именно Мэйсон купил ей чашку кофе и пригласил за наш столик.
– Мэйсон всегда был бабником, а Сара – красавицей.
Какой мужчина не заинтересовался бы ею? Бо вспомнил, как удивился, когда увидел ребеночка, мирно спящего в колыбельке на стуле рядом. Он влюбился в них обоих.
– Уверен, Мэйсон потерял к ней интерес сразу же, как только узнал про ребенка.
Карл опять пожал плечами.
– Я несколько раз видел, как Мэйсон разговаривал с Сарой в городе. И их разговоры казались довольно накаленными.
– Да брось ты! Ты не реже болтал с Сарой. Порой даже казался всерьез влюбленным.
Бо немедленно пожалел о сказанном. Но ему осточертело, что Карл и Мэйсон непрестанно сыпали обвинениями в адрес друг друга. Они куда больше походили на братьев, чем Бо с Карлом. Оба ревновали, считая, что Бо расположен к другому больше, чем к нему.
Теперь Карл улыбался.
– Нам с Сарой нравилось разговаривать о книгах. Ты был постоянно занят, делая деньги. И если думаешь, что я завидовал тому, что у тебя была Сара… – его улыбка стала шире, – то будешь чертовски прав. Завидовал. Сара была прекрасной женщиной, и тебе дьявольски повезло, что она любила тебя.
Бо почувствовал себя подлецом.
– Прости.
– Слушай, Сара умерла. Какое значение все это имеет теперь? – резонно спросил Карл.
– Потому что Дикси настроена выяснить, – сухо ответил Бо. – Я боюсь за нее. Она уверена, что я нанял кого-то чтобы… убить ее. Убить, чтобы не позволить узнать правду.
Карл вскинул брови.
– Ты же не думаешь, что я на самом деле это сделал? – требовательно спросил Бо. – Мне приходит в голову только одно: мужчина, который был у Сары до меня, пронюхал об интересе Дикси и не хочет, чтобы она копалась в прошлом.
– С чего ты так решил?
– А кто еще? Я думаю, он не хочет, что бы некоторые секреты вышли наружу. Особенно учитывая то, что, будучи с Сарой, он выдавал себя за Боригарда Боннера.
Карл засмеялся и покачал головой.
– Кто не хотел бы быть Боригардом Боннером?
– Даже ты? – мрачно поинтересовался Бо.
Карл рассмеялся еще громче.
– Ни за что. Я предпочитаю находиться на заднем плане, вне линии огня. Но это могло бы объяснить, как Сара оказалась в этой части Техаса. Иначе это было бы чрезвычайное везение случайно встретить настоящего Боригарда Боннера, ведь так?
– Ты думаешь, она приехала сюда, разыскивая его?
– Или его родственников. В конце концов, он же бросил ее и дочь, правильно?
Бо кивнул. Карл был прав. Это объясняло то, как она смотрела на него тем вечером, когда они впервые встретились. К тому времени она, должно быть, поняла, что тот другой мужчина оказался самозванцем. Если не хуже.
– Ты должен рассказать обо всем Ребекке. Ты же не хочешь, чтобы она узнала правду от кого-то другого?
Бо потер ладонью лицо, у него разболелась голова. Это было последним, что он хотел бы рассказать своей старшей дочери. Их отношения и так ухудшились, а тут еще и это.
– Я помню, что чувствовал, когда старик по обыкновению клялся, что я не его сын, – задумчиво произнес Карл. – Я был не против. Всегда надеялся, что не имею к этому сукиному сыну никакого отношения. Он частенько бахвалился, что у него повсюду ублюдков больше, чем у амбарной кошки.
До Боригарда постоянно доносились слухи, что Эрл Боннер наплодил детей по всему Техасу. Эрл так и не женился на матери Карла, так что Бо очень даже понимал, почему любого другого отца Карл предпочел бы тому, которого имел.
Черт возьми, Бо проклинал их отца за отношение к Карлу, и пытался восполнить, что мог. Но все деньги мира не могут исцелить душевную боль, причиненную отцом, не желающим знать своего ребенка.
Так же говорил и Мэйсон.
– Все бы отдал за то, чтобы это не вскрылось, – вздохнул Бо, когда его брат замолк. – Я пытался убедить Дикси не рыться в прошлом, но…
– Дикси есть Дикси, и она, определенно, твоя дочь.
Бо вскинул голову, расслышав в голосе брата то, что никогда прежде не слышал.
– Тебя задело завещание старика?
Карл откинулся в кресле.
– Я все думал, когда же ты спросишь. – Он засмеялся и покачал головой. – Черт, Бо, да я не знаю, что мне делать и с половиной денег, которые имею, благодаря тебе. Ты был более чем щедр, хотя, и это факт, не должен был мне ни цента. Наш старик сейчас переворачивается в гробу из-за того, что ты сделал для меня.
Бо не знал, что и сказать.
Эрл Боннер частенько повторял, что оставит ферму Карлу, который заслуживает лишь того, чтобы вкалывать на ранчо до конца жизни. Старик умер прежде, чем зафонтанировала первая нефтяная скважина.
– Паршивая сделка, если судить по тому, как все обернулось.
Карл усмехнулся.
– Шутишь? Обстоятельства сложились лучше некуда. Перестать себя казнить, – он встал. – И, для протокола, – я не знал, что в той шкатулке с драгоценностями были спрятаны какие-то фотографии. Достал шкатулку из хлама, куда ты ее забросил, подумав, что однажды Дикси захочет иметь что-то, принадлежавшее ее матери.
Бо кивнул.
– Тогда я не мог ясно соображать, не мог выносить вида ее вещей. Ты поступил правильно.
– Стараюсь, – ответил Карл. – Расскажи Ребекке, прежде чем она узнает от чужих людей. – Он помолчал. – Бо, ты не очень хорошо выглядишь. Пора бы начать заботиться о себе. – Он постучал пальцами по своей груди у сердца. – Жизнь коротка, Бо. Наслаждайся ею, хоть немного. Черт возьми, она может оборваться даже завтра.
Карл вышел, оставив брата глядеть ему вслед.
Бо ничего не мог поделать с ощущением, что между ними осталось чертовски много недосказанного, независимо от того, что утверждал Карл.
«Разве я не знал, – подумал Бо, – что в прошлом были тайны?»
Тайны, которые, выйдя наружу, могут превратить его жизнь в ад.
Дикси смотрела на пейзаж Монтаны – вздымающиеся горные вершины, снег и безбрежное небо. На нее нахлынули прежние страхи.
– Что если Глендору убили и, прежде чем умереть, она рассказала убийце об Амелии? Мы должны ее предупредить, – сказала она, доставая мобильный телефон.
– И что ты собираешься ей сказать?
– Не знаю. Может, предложу пойти к соседям и оставаться там до нашего приезда. Или не открывать дверь.
Она набрала справочную и запросила номер Амелии Маккарти. В списке таковой не оказалось. Дикси попросила номера любых других Маккарти, проживающих в районе Эштона. Нашелся только один – Базз и Рита Маккарти.
Дикси набрала номер на своем мобильном.
На третьем гудке запыхавшийся женский голос ответил:
– Алло?
– Я пытаюсь разыскать Амелию Маккарти. Амелию Хардвей Маккарти.
– Да, она была моей золовкой.
Дикси не смогла сдержать возгласа разочарования.
– Она скончалась?
Удивленный Ченс отвлекся от дороги.
– Да, шесть месяцев назад. Вы можете объяснить, в чем дело?
Кратко, насколько возможно, Дикси рассказала ей, что ее мать и Амелия были подругами, и что она надеялась поговорить с ней, так как ее мать умерла, когда она была совсем малышкой.
– Мне так жаль. Как звали вашу матушку?
Сара поймала себя на том, что едва не ответила: Сара.
– Элизабет Сара Уорт.
– О, Господи, моя золовка все время вспоминала о ней.
Дикси старалась не слишком обнадеживаться.
– Я знаю о своей матери не очень много. Меня интересует, оставались ли Амелия и моя мать подругами после того, как мама перебралась в Техас.
– Конечно, оставались, – уверила Рита Маккартни. – Ваша матушка писала моей золовке чуть не каждую неделю. Амелия так беспокоилась о ней. Элизабет называла себя Сарой и была так несчастна. А потом она написала, что встретила замечательного человека, который полюбил ее дочь, как свою собственную. Она говорила, что вынуждена хранить свое прошлое в тайне, и это ее очень беспокоило. И ей действительно было трудно. Впрочем, полагаю, вы все это и так знаете.
– О человеке, от которого у моей матери было двое детей, до того как она перебралась в Техас… Вы когда-нибудь встречались с ним? – спросила Дикси.
– Нет. Тогда я здесь не жила, – казалось, она колеблется. – Возможно, я не должна этого говорить…
– Пожалуйста! Я пытаюсь разузнать, кем он являлся. Этот мужчина называл себя Боригардом Боннером, но он им не был.
– Боже мой! Хорошо, я скажу вам. Моей золовке он не нравился. Она ему не доверяла. Полагаю, он был не слишком приятным человеком.
Дикси слушала, затаив дыхание.
– Вы сказали, что моя мать писала Амелии?
– Совершенно верно. Сара, как она тогда себя называла, тревожилась, что он разузнает о ее переписке с Амелией, и арендовала почтовый ящик за пределами Хьюстона. Так моя золовка узнала, что с подругой случилась беда. Когда вернулась пачка ее нераспечатанных писем, она позвонила на почту, и ей сказали, что владелец ящика какое-то время не платил арендную плату, поэтому письма возвращены отправителю.
Дикси стало плохо. Ее мать все время жила во лжи.
– Так чудесно, что ваша матушка наконец нашла свое счастье. Или, допустим, столько счастья, сколько этот ужасный человек ей позволил. Не муж, тот другой мужчина. Амелия рассказывала мне, что ваша матушка не знала о его обмане, пока не приехала в Техас и не встретила там настоящего Боригарда Боннера. Из-за денег она была вынуждена подыгрывать тому мужчине.
Дикси не могла дышать. Она чувствовала взгляд Ченса.
– Что случилось? – прошептал он.
Она покачала головой, сделала вдох и сказала в трубку:
– Выходит, все упиралось в деньги?
– Дорогая, у нее не было выбора. Ей нужно было заботиться о дочке и… – казалось, Рита колеблется, – Амелия говорила, что ваша мать боялась за свою жизнь. Если бы она не поступала так, как он хотел, то…
Дикси стало плохо. Эта женщина была ее матерью. Слабая женщина, которая влюбилась в неподходящего человека, родила двоих детей вне брака, лгала и жульничала из-за денег. Выходит поэтому у отца не было ее фотографий? Поэтому он никогда не хотел говорить о ней? Потому что узнал правду?
Дикси не знала, что и сказать. Неудивительно, что ее отец не хотел, чтобы она копалась в прошлом и узнала правду о собственной матери.
До нее дошло, что Рита говорит что-то еще, и она попыталась сосредоточиться на словах женщины.
– …последнее письмо, получено от вашей матушки. Сара хотела рассказать вашему отцу всю правду о своем прошлом. Она писала, что любила его и не хотела больше обманывать. Писала, что собиралась все ему рассказать, и просила, чтобы моя золовка молилась за нее.
Так ее мать влюбилась в настоящего Бо Боннера?
– Она поговорила с моим отцом?
– Амелия полагала, что да. Но потом переписка прервалась, а позже она узнала, что ваша мама умерла. Вероятно, я не должна об этом говорить, но золовка всегда считала, что он убил Сару.
– Мой отец? – Дикси не смогла скрыть потрясения.
– Нет, нет, тот другой мужчина. Тот, который представлялся Боригардом Боннером. Тот, кто используя прошлое, продолжал вытягивать из нее деньги.
– Вы хотите сказать, что он шантажировал ее?
– Он угрожал рассказать мужу, что она вышла за него только из-за денег, и едва ваш отец узнает о ее прошлом… Если был муж узнал, что поначалу она его не любила, что все дело было в деньгах, это заставило бы его задуматься. Какой мужчина поверит, что она действительно влюбилась в него?
Дикси посмотрела на Ченса. Рассказала ли мать Боригарду правду о своем прошлом? Или умерла, так и не успев признаться?
Дикси почувствовала, как холод пробрал ее до костей.
– В конце концов, Амелия связалась с тамошней газетой и узнала об автомобильной аварии.
– Ее машина рухнула в озеро, – у Дикси надломился голос.
– Как это ужасно! – печально сказала Рита.
Дикси подумала, хотела ли Сара предупредить о своих намерениях того, другого мужчину? Хотела ли сказать ему, что больше не потерпит шантажа?
От этой мысли Дикси словно окатило ледяной волной.
– Амелия хранила письма от моей матери? Или какие-нибудь фотографии?
– Сожалею, но Амелия уничтожила письма и все фотографии, как просила Сара. Я думаю, она боялась за мою золовку.
Это Дикси могла понять.
– Знаете ли вы хоть что-нибудь о том мужчине, что поможет мне опознать его? Возможно, Амелия что-то упоминала?
Сигнал мобильного ослабел, так как он ехали по шоссе, прорубленному в горах.
– Да нет, ничего такого не могу припомнить. Насколько могу судить, он был достаточно привлекателен. Этакий соблазнитель. Но все это было так давно, вы же понимаете.
Да, она понимала.
– Что ж, спасибо! Мне так жаль слышать о кончине Амелии. Жаль, что мы с ней не встретилась.
– Надеюсь, вы найдете то, что ищете, дорогая!
Дикси глянула на Ченса. Она уже нашла.
– Амелия Маккарти мертва, – констатировал Ченс, когда Дикси закрыла мобильный и откинулась на сидении.
Дикси кивнула, чувствуя себя такой опустошенной. Она была настолько уверена, что Амелия сможет помочь им найти того мужчину.
– Я говорила с ее золовкой, Ритой Маккарти.
Она пересказала ему то, что узнала о письмах, и о том, что ее мать собралась сделать перед самой смертью.
Дикси вздохнула.
– Похоже, мой отец сделал ее счастливой.
От этой мысли ей стало легче. Возможно, они любили друг друга. Разве не этого хочет каждый ребенок? Хочет, чтобы его родители любили друг друга. Даже если это плохо кончается.
Но Дикси не могла избавиться от мысли, что ее мать убита. Погибла от руки того, кого когда-то любила.
– Он убил ее, чтобы мама не рассказала правду моему отцу.
– Насколько знаю, полиция решила, что это был несчастный случай?
Дикси закатила глаза.
– Точно так же, как и в случае с Глендорой. Мать решает рассказать отцу всю правду и оказывается на дне озера. Только не говори мне, что такое совпадение по времени не вызывает у тебя подозрения.
– У меня все вызывает подозрения. Что, если он действительно окажется убийцей? Что если он не только убил твою мать, но и нанял тех, преследовал тебя? Он – отец Ребекки.
