Текст книги "Пережить Рождество"
Автор книги: Би Дэниэлс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)
Глава 11
В то время, пока Дикси принимала душ, Ченс позвонил Боннеру в Техас, и ничуть не удивился, когда на его вызов тут же ответили:
– Только не смей мне говорить, что упустил Дикси.
– Отзовите своих головорезов, – приказал Ченс.
– Говорю же тебе, я больше никого не нанимал.
– Вздор.
– Ченс, если кто-то охотится за Дикси… в общем так, я тут ни при чём. Ты её саму-то спрашивал?
– Слушайте, Боннер, кто-то только что пытался пристрелить вашу дочь. И я желаю знать, дьявол вас раздери, что тут происходит.
Боннер чертыхнулся.
– Она в порядке?
– Пока да.
– Уверен, что это не она сама все подстроила? Я бы никогда не стал делать ничего подобного. Скажу больше, самой инсценировать покушение, чтобы перетянуть тебя на свою сторону – вполне в её стиле.
– На свою сторону? Что, черт возьми, это значит?
– Только то, что иногда Дикси приходят в голову странные вещи…
– Как, например, попытка отыскать родственников со стороны матери? – спросил Ченс.
На том конце трубки повисло недолгое молчание:
– Значит, она тебе рассказала.
– Почему вы так не хотите, чтобы она что-то узнала о семье матери? Боитесь того, что она невольно может раскопать?
– Да я даже не знал, что у Сары кто-то еще жив из родственников. Правда. Просто я не хотел, чтобы Дикси случайно узнала некоторые вещи, которые лучше навсегда оставить в прошлом.
– Слишком поздно. Насколько я понял, вы опасаетесь, что некие эпизоды из вашего прошлого могут выплыть из небытия?
– Уверяю тебя, там нет ничего та…
Ченс тихо ругнулся:
– Вы были у неё дома?
– Разгром ещё не означает, что Дикси не сотворила этого сама.
– Да, чёрт возьми, вытащите уже голову из песка! Дикси в беде. Узнаю, что вы хоть как-то связаны с этой стрельбой…
– Она – моя дочь. И если кто и должен понимать, что такое отцовские чувства, так это ты.
– Я всё сказал, – жестко отрубил Ченс, игнорируя последние слова Боннера. – И учтите, сэр, если выяснится, что вы, так или иначе, пытаетесь навредить Дикси… Клянусь, глаз не сомкну, пока не засажу вас за решетку.
Глендора Феррис обитала в центре Ливингстона: в неказистом четырехэтажном жилом доме, снаружи обшитом некогда белыми деревянными досками.
Дорога из Уайт-Сульфур-Спрингс [4]4
Уайт-Сульфур-Спрингс – курортный городок в штате Западная Вирджиния близ г. Чарлстона
[Закрыть]не заняла много времени. В пути Ченс слушал по радио музыку кантри, а Дикси дремала, решив поберечь нервные клетки, а не гадать, какие открытия их могут ожидать в Ливингстоне.
И вот теперь, покинув салон машины и стоя в густой тени, Дикси внимательно изучала здание перед собой. Ветер путал ее волосы и кружил снежные хлопья. Рождественские гирлянды, натянутые вдоль всего фасада, раскачивались под порывами ветра, ударяя о стену.
Дом давно не ремонтировали, о чем говорили облупившаяся краска и провисший, а кое-где и проломленный, настил крыльца. В окнах виднелись полинялые занавески. Дикси задумалась, не стоит ли сейчас за одними из них Глендора Феррис.
Когда они с Ченсом поднимались по ступенькам, подул ледяной ветер, плотные облака, казалось, нависли ещё ниже над крышами, пропуская лишь тусклый дневной свет. На городок, определенно, надвигалась ещё одна снежная буря. В холле Дикси приметила ветхий лифт. Маленький, темный и пропахший тушеной капустой. Оба, не сговариваясь, поспешно двинулись к лестнице.
Насколько она помнила, Ченс, ещё больше неё недолюбливал тесные клетушки и замкнутое пространство. Однако несмотря на то, что кабина пикапа тоже особым простором не отличалась, Дикси втайне подозревала, что Ченсу даже нравилось, когда на переднее сиденье между ними втискивался Боригард.
Непривычная к среднегорью Монтаны и подъемам по ступенькам, Дикси чувствовала себя совершенно выжатой, когда, наконец, добралась до нужной квартиры на четвертом этаже. Пару секунд она восстанавливала дыхание, понимая, что охватившему её смятению частично обязана банальному страху. Слишком многое зависело от здешней обитательницы, приходившейся Дикси родной теткой. И ответов, которые могли обнаружиться за дверью её жилища.
Звонок на двери отсутствовал, так что пришлось стучать. В ответ на шум послышался пожилой женский голос:
– Минутку.
Дикси прошила нервная дрожь и, вытерев вспотевшие ладони о джинсы, она взглянула на Ченса. Тот ободряюще кивнул. Он был единственным, кто знал, насколько это было для нее важно. Наконец-то она сможет получить ответы, в которых так отчаянно нуждалась.
Нервничать было уже поздно, хотя Дикси как могла убеждала себя на многое не рассчитывать. Она едва сдерживала волнение, когда на ширину дверной цепочки дверь слегка приоткрылась, и в образовавшейся щели показалось изборожденное морщинами лицо.
Дикси пытливо вгляделась в водянистые голубые глаза.
– Глендора?
Женщина растерянно моргнула.
– Да?
– Моё имя Дикси Боннер. А мою маму звали Сара Уорт. Вы её знали?
– Элизабет?
И дверь закрылась.
Дикси недоумевающее поглядела на Ченса. Элизабет? По ту сторону загремели цепочкой. После чего дверь снова распахнулась.
Появившейся на пороге женщине в изрядно вылинявшем домашнем халате было на вид от семидесяти до восьмидесяти лет. Тонкие, как сухие веточки, руки усеивали старческие пятна. А от выражения её лица у Дикси тревожно сжалось сердце.
Женщина выглядела совершенно потерянной, седые волосы неряшливо торчали во все стороны, а глаза казались пустыми и бессмысленными.
– Элизабет? – Бедняжка озиралась вокруг, будто ожидала увидеть кого-то еще.
– Я дочь Сары Уорт, – повторила Дикси, в попытке снова привлечь внимание женщины. – И разыскиваю её сестру, Глендору. Это вы?
– Элизабет? – Женщина замерла, а затем её вдруг всю затрясло, и она обессилено привалилась спиной к дверному косяку, чтобы не упасть. Дикси бросилась к ней, приобняла за хрупкие плечи, завела обратно в квартиру и проводила в гостиную.
– Простите. Я не хотела вас расстраивать, – виновато успокаивала её Дикси, мягко поглаживая худую руку, пока усаживала старушку на диван.
Ченс зашел внутрь следом за ними и прикрыл входную дверь.
Бедная женщина, видно, не имела ни малейшего представления о людях, которых разыскивала Дикси.
– Может, вам воды принести? – спросила она, бросив взгляд в сторону кухни.
Женщина покачала головой, по-прежнему не сводя глаз с Дикси:
– Я уж решила, что увидела призрак. – Она потянулась к девушке, взяла её за руку и усадила рядом с собой на диван. – Вы так похожи на нее. А Элизабет, она не с вами?
– Элизабет? – машинально переспросила Дикси, едва сдерживая разочарование. Вряд ли эта пожилая женщина сможет им чем-то помочь.
– Элизабет. – Повторила она, казалась, не сознавая, как по полупрозрачной коже её щек катятся слезы. – Именно так звали мою сестру. Элизабет Сара Уорт. Сара – это её второе имя.
Дикси потрясенно уставилась на собеседницу:
– Значит, вы и есть её сестра Глендора?
Женщина улыбнулась:
– Повтори-ка, как тебя зовут?
– Дикси.
– Дикси, – растерянно проговорила она. – Но разве Элизабет назвала дочку не Ребеккой?
Облегченно выдохнув, Дикси рассмеялась:
– Так зовут мою старшую сестру.
– Выходит, у Элизабет был не один ребенок?
Глендора выглядела весьма удивленной этим известием. Даже раздосадованной. И она, казалось, совсем не замечала Ченса, оставшегося в прихожей.
– Я утратила связь с Элизабет уже после того, как она родила дочку, – пояснила Глендора, а потом продолжила почти шепотом, будто опасаясь, что у здешних стен могут быть уши. – У меня в голове не укладывается, как она смогла решиться завести двоих детишек от того человека. Но, возможно, ситуация изменилась к лучшему, раз у неё появилась и ты. Ты ведь сказала, что твоя фамилия Боннер, верно?
Дикси кивнула:
– Вам не нравился ее муж?
– Муж? – Глендора презрительно фыркнула. – Да он и слышать ничего не хотел о браке. Я ни разу не видела, чтобы он хоть слезинку проронил, когда его первенца прибрал Господь. – Она покачала головой. – Элизабет была так юна и доверчива. Она, глупышка, и не подозревала, какие на свете бывают негодяи. Я, правда, пыталась открыть ей глаза на его подлое нутро. Ведь, будучи старше её на шесть лет, я почти заменила Элизабет мать, когда мы осиротели, и нас отдали на воспитание нашей незамужней тетке.
Дикси слушала, пытаясь представить себе маму: молодую, неопытную и безоглядно влюбленную в не ценящего её мерзавца.
– Потеряв сына, сестра была просто убита горем. Думаю, это объясняет её желание завести еще одного ребенка. Как и то, почему она изо всех сил цеплялась за недостойного мужчину. Тут лицо Глендоры смягчилось, она протянула руку и слегка коснулась щеки Дикси:
– Как же ты похожа на неё, детка. Она ещё…
Дикси покачала головой:
– Мама умерла, когда мне исполнился год и один месяц.
Выцветшие глаза Глендоры заполнились слезами:
– Я всегда чувствовала, что сестра уйдет совсем молодой. Слишком уж светлым она была человечком. – Старая женщина встретилась взглядом с Дикси. – Она так и продолжала жить с ним?
– Да.
– Я слышала, будто он увез ее в Техас, где устроился работать на каком-то ранчо.
Ранчо Боннеров. Наверняка это было еще до того, как на их участке нашли нефть.
– То есть у неё был маленький сын, когда она жила в…?
– Айдахо. Мы тогда обитали там. – Она нахмурилась. – А вот малыш… И месяца не прошло, как его безгрешная душа отлетела в лучший мир.
– Значит, мой брат похоронен в Айдахо?
– В Эштоне. [5]5
Эштон – небольшой городок в округе Фримонт (штат Айдахо, США). Население чуть более 1 тыс. чел. Профилирующая область экономики: селекционное выращивание картофеля
[Закрыть]– Она снова подняла на Дикси полные слез глаза.
– Как мама его назвала? – тихо спросила Дикси.
– Боригард Боннер Джуниор Уорт, – ответила Глендора.
Неудивительно, что Дикси не удалось его найти. Она даже не подозревала, что мать тогда не была замужем.
– С тех пор как они переехали в Техас, я ничего не знала о дальнейшей судьбе Элизабет. Он не хотел, чтобы она общалась с кем-то, кроме него. – Глендора глянула на дверь и, кажется, впервые заметила Ченса. – У тебя очень красивый муж.
Дикси не стала её поправлять:
– Я и не знала, что отец бывал в Айдахо. – Она не раз слышала истории о приключениях дяди Карла, Мэйсона и Эйса. И хотя родитель тоже не сидел в Техасе безвылазно, он никогда не упоминал, куда ездил. И теперь она, кажется, поняла почему.
Странно, но на её памяти отец ни разу не упоминал о месте, где он познакомился с мамой. Равно как и том, что у них был сын, нашедший в тех краях свой последний приют, и о том, что там же появилась на свет и Ребекка, и лишь после этого они вернулись в Техас.
Неужели отец всё это устроил лишь ради того, чтобы скрыть, что они с мамой прижили двух внебрачных детей?
И поэтому же упорно твердил, будто люди с тех фотографий ему совершенно незнакомы? Дикси, конечно, понимала, что он врет, но у неё не укладывалось в голове, как или по какой причине он мог столь бессовестно лгать о собственном сыне и дочери.
– Наверно, было что-то такое в моем отце, отчего мама влюбилась в него, – сказала Дикси.
– О, это еще тот фанфарон был. Наглый, самовлюбленный. Запудрил Элизабет голову своими грандиозными планами. Да разве он когда думал о ком-то, кроме себя?
– Да уж, не особо, – согласилась Дикси и тут же услышала, как в прихожей Ченс тихонько хмыкнул.
Обведя взглядом небольшую квартирку, она спросила:
– Может у вас есть мамина фотография?
Отрешенно посмотрев куда-то вглубь квартиры, Глендора ответила с задумчивым выражением лица:
– Была где-то парочка. Обожди немного, я попробую их найти.
Она поднялась с дивана и исчезла в спальне.
Дикси в свою очередь оглянулась на Ченса. Она догадывалась, о чем тот сейчас думает. С чего бы из-за такой ерунды кому-то понадобилась её убивать? В этом не было никакого смысла. Или жутких тайн. Никаких давнишних, неприглядных секретов, ну, разве что выяснилось внебрачное происхождение Ребекки. Хотя она наверняка будет вне себя, если об этом узнает.
– Оказывается, твой отец полон загадок, – бросил ей Ченс.
Дикси кивнула, думая про себя, что нашла объяснение своим неудачам. Легко ли узнать хоть какую-то информацию о маме, если на самом деле её звали не Сара, а Элизабет Сара Уорт, уроженке Айдахо, а не Техаса.
Глендора вернулась, держа в руках перетянутую резинкой обувную коробку, и поставила её на журнальный столик перед диваном:
– Может здесь какие-то найдутся. Я ведь столько раз переезжала, что за все эти годы многое могло потеряться.
Как только Глендора снова опустилась рядом с ней на диван, Дикси сняла резинку и подняла крышку.
Коробка доверху была заполнена пожелтевшими от времени черно-белыми фотографиями с загнутыми, обтрепанными краями.
Дикси оглянулась на Ченса, а потом подрагивающими пальцами, начала просматривать снимок за снимком.
Многих из запечатленных на фотографиях людей Глендора уже не помнила.
– Столько воды утекло с тех пор, – словно извиняясь, сказала она.
Услышав от тети о своём сходстве с мамой, Дикси пыталась найти женское лицо, напоминающее её собственное. Но чем глубже она закапывалась в коробку, тем большее разочарование испытывала. Большинство хранившихся здесь карточек напоминало о семье первого мужа Глендоры.
– Тебе очень повезло, что сестра живет рядом, – сказала Глендора. – Мне так жаль, что нас с Элизабет жизнь разбросала в разные стороны.
Дикси кивнула, в душе чувствуя себя виноватой из-за того, что они с Ребеккой никогда не были особенно близки. Хотя и теперь жили всего в нескольких милях друг от друга.
– Хотите, я тоже пришлю вам несколько фотографий? У Ребекки уже трое детей.
Глендора улыбнулась, её глаза затуманились:
– Да, я была бы очень рада.
Дикси взяла фотографию хорошенькой маленькой девчушки с длинными белокурыми волосами, корчившую забавные рожицы на камеру.
– Это Эмилия, – сказала Глендора, потянувшись к снимку, и с улыбкой вглядываясь в лицо девочки.
– Эмилия?
– Да, Эмилия Хардуэй. Она вышла замуж за старшего из сыновей Маккарти. – Глендора помолчала, и Дикси поняла, насколько тетя устала. Она быстро вынула оставшиеся фотографии, тая слабую надежду, что на одной из них увидит родное лицо.
Глендора все еще сжимала в руках снимок девочки: – Эмилия была лучшей подругой твоей матери. Они вдвоем… – задумчиво протянула она, словно окунувшись в прошлое, – были просто неразлучны.
Дикси почувствовала, что Ченс смотрит на неё:
– Эмилия еще жива?
– Она прислала мне открытку на Рождество. Вот только в этом году или в прошлом? – Глендора наморщила лоб, пытаясь вспомнить. – Эмилия осела неподалеку от óтчего дома. Она живет на ферме, где-то в пригороде Эштона. Или жила. Помню, она писала, что овдовела.
Дикси перевернула один из последних снимков и замерла. На нём были две девочки-подростка: одна приблизительно лет одиннадцати, а другая лет на пять постарше.
Сердце пустилось вскачь, стоило ей только повнимательнее всмотреться в лицо младшей. Тут она ощутила на спине надежную мужскую ладонь и, подняв голову, встретилась взглядом с Ченсом, примостившимся рядом с ней на самом краешке дивана. Дикси предположила, что она видимо невольно вскрикнула, а тот не смог оставить её без поддержки.
Она показала снимок Глендоре, не желая выпускать его из рук:
– А здесь вы с мамой?
Глендора улыбнулась и кивнула, её глаза снова затуманились от слез:
– Да, это моя младшая сестренка.
Дикси быстро просмотрела оставшиеся фотографии, и нашла ещё только один подходящий снимок. На нем сестры выглядели значительно взрослее. Возле автобуса с чемоданом у ног застыла Глендора. Около неё стояла мама, держа на руках ребенка, а рядом с ней был запечатлен мужчина, который, словно не желая попасть в кадр, стоял вполоборота, а его мягкая фетровая шляпа, отбрасывала на лицо густую тень.
– Эта фотография сделана в тот день, когда я уезжала домой, – пояснила Глендора, склонившись поближе к Дикси. – Нас снимала наша тетя. Тогда я видела Элизабет и Ребекку в последний раз. Хотя тетя умерла спустя пару лет, на похороны сестра так и не приехала.
Дикси уставилась на фотографию, обводя пальцем лицо матери. Они с ней действительно были сильно похожи. И теперь она могла понять, почему порой ловила на себе печальный взгляд отца.
– А кто этот мужчина рядом с мамой? – спросила Дикси.
Глендора удивленно посмотрела на неё:
– Не узнаешь? Это же твой отец. Тут он, правда, помоложе будет, но это, несомненно, он. Боригард Боннер. Похоже, мне не суждено забыть это имя.
Дикси уставилась на мужчину с фотографии. Это определенно был не тот Боригард Боннер, которого она знала.
Глава 12
Покидая квартиру Глендоры, Ченс чувствовал себя не менее потрясенным, чем Дикси.
– Ты в порядке? – спросил он, когда они вышли на улицу.
Дикси кивнула, очевидно, не доверяя своему голосу, и глубоко вдохнула морозный воздух.
Кажется, она, наконец, начала осознавать то, что услышала. Ничего не говоря, Ченс прижал ее к себе и повел к пикапу. Боригард наблюдал за ними сквозь запотевшее от его дыхания стекло. Крошечные снежинки поблескивали, застыв в воздухе. Порыв ветра закружил снег и опрокинул стоявшего на противоположной стороне улицы пластмассового Санта Клауса.
В руке Дикси крепко сжимала две фотографии. Пока она осторожно убирала их в сумочку, Ченс поторопился открыть дверцу и согнать Боригарда.
Он заметил, что Дикси бросила взгляд на окно четвертого этажа, прежде чем забраться внутрь. Ченс закрыл ее дверь и быстро обошел машину, все еще пытаясь мысленно разобраться в том, что рассказала им Глендора.
Когда он сель за руль, Дикси достала фотографии и снова посмотрела на них. Ченс завел машину, уже догадываясь, куда они отправятся дальше, но сначала все же хотел выпить что-нибудь горячее, да и поесть бы не отказался.
Кафе нашлось рядом со старой железнодорожной станцией. Обеденная толпа уже разошлась, так что помещение практически пустовало. Они заняли одну из кабинок в глубине заведения.
– Еда, – едва сев, выдохнула Дикси.
– Я должен был догадаться, что это будет первое сказанное тобой слово, – рассмеялся Ченс.
Они заказали специальный ланч. [6]6
Специальный ланч (lunch special) – что-то вроде бизнес-ланча, когда по специальной цене предлагается либо набор блюд (суп, салат, основное блюдо, напиток), либо отдельные блюда
[Закрыть]Аккуратно, словно стеклянные, Дикси положила фотографии на стол.
– Кто же он? – спросила она, бросив на Ченса озадаченный взгляд.
– Глендора может ошибаться.
Разумеется, Дикси верила в это не больше, чем он сам.
– Этот мужчина, кем бы он ни был, папа умершего мальчика и Ребекки. Значит, Ребекка – моя сводная сестра. У нас разные отцы. – Эта мысль, кажется, поразила ее. – Теперь понятно, почему мы такие разные.
Ченсу же до сих пор ничего не было понятно.
– Самое очевидное – Глендора ошибается насчет человека с фотографии. Он мог быть просто другом семьи.
– Возможно, я и поверила бы в это, если бы отец не прилагал столько усилий, чтобы отговорить меня от поисков людей с фотографий.
– Хорошо. Но тогда как со всем этим связан Боригард?
– Не знаю. Это-то меня и беспокоит, – призналась Дикси и посмотрела на потемневшее небо и Овечью гору. Она вытащила из сумки мобильный телефон. – Есть только один способ узнать.
– Ты уверена, что это хорошая идея? – спросил Ченс, когда она накинула пальто и встала с диванчика.
– Издеваешься? Я сейчас вообще не уверена, что что-то может быть хорошей идеей. – Дикси медлила, как будто ожидая от него поддержки.
– Может, твой отец все объяснит.
Она изумленно покачала головой.
– Очень смешно. Может, он отзовет наемников и расскажет всю правду? Ага, конечно. – Дикси развернулась и пошла к выходу, по ходу набрав номер и поднеся телефон к уху.
Ченс смотрел ей вслед, мечтая избавить от этого разговора. Его преследовало дурное предчувствие: что бы Боригард Боннер ни сказал своей дочери, ей это не понравится.
Дикси вышла из кафе и прислонилась к стене, спасаясь от ветра. Неподалеку шумно трепыхался флаг. Снег кружился белым вихрем. Она пристально смотрела на железнодорожные пути, пока из телефона доносились гудки.
– Алло.
Один лишь звук отцовского голоса заставил ее замереть. Слезы обожгли глаза. Вспомнилось детство, каждое рождественское утро и взволнованный отец, раздающий подарки.
Подарков обычно было много, даже слишком, но он всегда так радовался возможности подарить им все, что они хотели. Дикси подумала о настоящем. Даже не вспомнишь, когда же они в последний раз собирались все вместе на Рождество. От этой мысли стало грустно. Это она изменилась? Или отец?
– Алло? – кажется, он собирался повесить трубку.
Дикси тяжело сглотнула. Вокруг завывал ветер.
– Это Дикси.
Тишина. А затем:
– Ты в порядке?
– Трудно ответить.
– Ченс не с тобой?
Она улыбнулась.
– Я не сбежала от него, если ты об этом. Хочу спросить тебя о маме, и на этот раз мне нужен честный ответ.
Он тяжело вздохнул, и она услышала, как под ним скрипнуло кресло.
– Дикси…
– Я нашла свою тетю Глендору. Сестру моей матери. Ничего не хочешь сказать?
– Твоя мама говорила мне, что она единственный ребенок, – его голос был мягким, почти грустным. – Родители к тому времени умерли.
– Я знаю о Ребекке.
– Дикси… – слышимая в одном этом слове печаль подсказала ей, что он не собирался отрицать то, что Ребекка не его родная дочь. – Дикси, возвращайся домой. Мы обо всем поговорим.
– Мы могли поговорить, когда я показала тебе фотографии, найденные в маминой шкатулке для украшений, – отрезала она. – Но вместо этого ты соврал и заявил, что они вообще не имеют отношения к нашей семье. К тому же предложил от них избавиться.
– Я должен был сказать тебе тогда, но был слишком поражен, увидев, что она сохранила фотографии. – Его голос пресекся. – Я знал, что твоя мама была влюблена в другого мужчину. Он бросил ее. У нее от него была маленькая девочка.
– У них было двое детей. Первенец, мальчик, умер, когда ему было несколько недель от роду.
Сдавленный звук.
– Я не знал. Она мне никогда не говорила об этом, – огорченно произнес он. Неужели говорит правду?
– Если бы ты просто был честен со мной…
– Я не хотел, чтобы твоя сестра узнала. Она всегда была моей дочерью. Я растил и воспитывал ее с самого детства. И любил не меньше тебя. – Кажется, отец плакал. – Вы обе – мои девочки.
Сердце Дикси сжалось, а ноги ослабели. Как она могла поверить в то, что он пытался ее убить? Он же ее папа.
– Кто тот мужчина?
Боригард высморкался и откашлялся:
– Не знаю. Честно. Она никогда не говорила мне.
– Ты никогда не спрашивал об отце моей сестры?
– Не хотел знать. Он бросил Сару, когда она больше всего в нем нуждалась. Что за человек так поступает?
Что за человек сделает все, чтобы не позволить прошлому выплыть наружу?
– Пап, – ее голос дрогнул, – как далеко ты бы зашел, чтобы не дать мне узнать правду?
– Дикси, о чем ты?
– Кто-то пытается убить меня, а теперь, когда ты собираешься в политику…
– Дикси, ты же не можешь думать, что я…
– Я видела людей, которые схватили меня. Один из них работает на тебя.
Боригард Боннер выругался.
– Дикси, если это правда, скажи мне, кто он. Я разберусь.
– Я не знаю имени, но видела его в «Боннер Анлимитед». Он, скорее всего, один из охранников возле центральной стойки.
– И поэтому ты решила, что этот человек работает на меня? – спросил отец, в голосе слышалось гнев и боль. – Черт, Дикси, его могли просто уволить, вот он и захотел поквитаться со мной. Ты знаешь, что я не сам принимаю на работу людей.
– Важно то, что эти мужчины пытались заполучить результаты моих исследований. Я слышала их, когда они обшаривали дом в поисках дневника.
– Дикси, я не знаю, что происходит, но ты пугаешь меня. Прошу, вернись домой, чтобы я мог защитить тебя. Самолет будет завтра. Жди меня там. Пожалуйста.
Она смахнула слезы и посмотрела в окно. Официантка ставила заказ на стол.
– Мне пора идти.
– Скажи, что сядешь в самолет. Ты же знаешь, я сделаю все возможное, чтобы уберечь тебя.
– Ты поэтому нанял Ченса? – спросила она.
– Я знал, что ему можно доверять. Он не позволит, чтобы с тобой что-то случилось.
Дикси закрыла глаза.
– Этот мужчина, в которого мама была влюблена… Он называл себя Боригардом Боннером.
– Что? Это был не я. Поверь мне.
– Верю. Возможно, только этим твоим словам и верю. Я видела его старую фотографию. Это не ты. Мне надо идти. – Дрожащей рукой Дикси выключила телефон. Слезы обожгли глаза. Она стояла, ежась на ветру, и боялась поверить отцу. Боялась, что он сделает больше, чем просто разочарует ее.
Боригард только повесил трубку, как понял, что в комнате не один. Он обернулся, ожидая увидеть своего бестолкового зятя. Облегчение, испытанное при виде Мэйсона, было неполным.
– Что такое? Сначала я застаю тебя в своем офисе, а теперь ты заходишь без стука, – рявкнул Бо.
Мэйсон поднял обе руки.
– Дверь была открыта. И с каких пор я вообще должен стучать? – Он зашел и закрыл за собой дверь. – Что произошло? Почему ты срываешь на мне злость?
Бо откинулся в кресле, чувствуя себя безмерно уставшим.
– Извини. Только что звонила Дикси. Она нашла фотографии в шкатулке для украшений своей матери и пыталась отыскать людей с этих снимков.
Мэйсон присел.
– Снимков?
– Судя по всему, у Сары была сестра.
– Я думал, она единственный ребенок, – удивился Мэйсон.
– Видимо, нет.
– А Дикси уверена в этом? То есть, почему Сара не сказала тебе?
– Сара мне много чего не говорила, – покачал головой Бо. – У нее был еще один ребенок от этого мужчины. Сын, который умер.
– Значит, вот чем Дикси занималась. И зачем же она ворошит прошлое, если знает, как это больно для тебя? – Мэйсон встал и зашагал по комнате.
– Я должен был сказать ей, когда увидел фотографии из шкатулки Сары. Если бы я был честен с ней…
– Как будто это бы остановило Дикси. – Мэйсон раздраженно покачал головой. – Это все Карл виноват. Отдал ей чертову шкатулку…
– Карл не мог знать про фотографии. Дикси сказала, они были спрятаны под бархатной подкладкой. Пролежали там годы.
Мэйсон резко обернулся.
– Карл не знал? Черт, Бо, он же ненавидит тебя. А сам даже не родной тебе брат.
Боригарда как током ударило, даже дыхание перехватило.
– Больше никогда не смей так говорить. Слышишь? – Он встал. – Карл – мой брат. И мне наплевать, что старик это отрицал. Он мой брат. Точно так же, как Ребекка – сестра Дикси.
Мэйсон поднял бровь.
– Вот чего ты на самом деле боишься. Что Дикси узнает, да? Ты чувствуешь себя виноватым, что старик оставил все тебе. И ни цента своему старшему сыну. Ты разбогател. А Карл… ну, Карл сел на твою шею. Совсем не то же самое, что быть сыном, которого папочка любил.
Бо почувствовал, как подскочило кровяное давление.
– Чтобы я больше ни слова об этом не слышал. Особенно от человека, который даже не знает, кто его отец.
Мэйсон выглядел ошеломленным, и Бо тут же пожалел о своих словах.
– Извини.
Мэйсон отмахнулся.
– Ты расстроен. Я понимаю. Просто ненавижу, когда тебя заставляют страдать еще больше, Бо. – Он подошел к бару и налил обоим выпивку. Мэйсон всегда умел его успокоить. – Я не хотел завести тебя, но, черт подери, ты должен знать, что стоит на кону.
О, да, он знал. Знал с того самого дня, как умер отец и оставил ему то, что Эрл Боннер считал лишь ничего не стоящей Техасской фермой с грязной, населенной блохами хибарой.
– Думаешь, Карл подозревает о том, что ты знал о нефти еще до смерти старика? – тихо спросил Мэйсон, отдавая ему бокал и садясь со своим в кресло. – Черт, у меня всегда было чувство, что он ждет подходящий момент, чтобы расквитаться не только с тобой, но и со мной.
– Карл здесь ни при чем, – сказал Бо, держа бокал в руках и не делая ни глотка. Он слишком много пил в последнее время. Надо притормозить и прояснить голову.
– Ты помнишь историю Каина и Авеля с летней Библейской школы? – спросил Мэйсон. – Карл всегда тебе завидовал. Считаешь, это не поедало его все эти годы? Твой старик отрицал отцовство и обращался с Карлом как с ублюдком, а тебя считал идеальным. Хочешь сказать, что если бы у Карла выпал шанс сравнять счет, он бы им не воспользовался?
– Мэйсон, пожалуйста, – взмолился Бо, слишком устав, чтобы спорить.
Мэйсон осушил бокал, поставил его в раковину и вздохнул. Уходя, он остановился и положил руку на плечо Бо.
– Я твой старинный друг. Извини, если иногда переступаю черту, но ты знаешь, я желаю тебе самого лучшего и всегда желал. Я говорил тебе не брать на работу Карла и этого твоего никчемного кузена.
– Что Эйс опять натворил? – спросил Бо, хоть и не шибко хотел знать ответ.
– Не появлялся на работе всю неделю, но, видимо, получил аванс, – сказал Мэйсон. – Бо, ты не можешь швырять людям деньги, чтобы задобрить их. От этого они становятся только более злыми. Спроси у моей бывшей жены, если не веришь. – Он немного помедлил. – Позвоню через несколько дней, когда вернусь.
Бо удивленно на него посмотрел.
– Ты же помнишь, что мне надо уехать из города по делам? – Мэйсон нахмурился. – Ты сказал мне взять маленький самолет. Бо, не говори…
– Конечно, конечно, – вставил Бо. – Вылетело из головы. – Он не помнил, но в голове в последнее время творилась такая неразбериха. Боригард задался вопросом, что за дела, но спросить не рискнул, испугавшись, что Мэйсон узнает, каким забывчивым его друг стал в последнее время.
– Ты уверен, что в порядке? – спросил Мэйсон. – Может, мне отложить это…
– Нет, поезжай. Я в порядке. Пожалуйста. Дикси прилетит домой завтра. Я со всем разберусь.
Мэйсон колебался, но у него хватило такта уйти без слов.
Когда он вышел, Боригард поставил стакан и потер лоб. У него снова начинала болеть голова. В который раз за последнее время. Возможно, еще и из-за этого не получается запомнить, что ему говорят. А еще он кладет вещи не на свои места. Это все переутомление от управления такой большой компанией.
Но по правде Боннер знал, что же на самом деле беспокоит его. Он закрыл глаза и задумался о словах Мэйсона о Карле.
Друг не понимал их отношений с братом. Карлу было наплевать на права старшего сына. Он ненавидел ферму. И ненавидел их отца.
По спине пробежал холодок, когда Боригард вспомнил день смерти отца. Обе их матери умерли годы назад. Бо вернулся на ферму, чтобы помочь. Карл тоже вернулся после нескольких лет скитаний по стране.
В тот день, зайдя в дом, Боригард обнаружил Карла, выходящего из комнаты старика. У брата было странное выражение лица.
– Он умер, – сказал ему Карл. – Дьявол забрал его.
А Боригард думал, что Карл пытался побороть слезы, когда выходил из комнаты. Но правда заключалась в том, что он улыбался.
Ченс заметил, что после разговора с отцом Дикси не стала сразу возвращаться в кафе. Он наблюдал за ней сквозь стекло, отмечая малейшие движения тела и понимая, как сильно она расстроена. Ченс как раз собирался встать и пойти к ней, когда Дикси открыла дверь.
Увидев ее лицо, Ченс понял, что все прошло лучше, чем она, вероятно, рассчитывала. Дикси выглядела более решительной. Или, по крайней мере, очень старалась казаться таковой. С ней так сразу и не скажешь.
– Он говорит, что не знает, кем был этот мужчина, – произнесла она, усаживаясь на сиденье, и взяла вилку. – Уверяет, будто мама сказала, что была сиротой без братьев и сестер.
