Текст книги "Пережить Рождество"
Автор книги: Би Дэниэлс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)
Эти слова заставили ее похолодеть. Она искала человека, который презирал всех и, вероятно, был способен на многое. Она не заостряла внимание на том факте, что этот человек, кем был он ни был, являлся отцом Ребекки.
Дикси потрясла головой, стараясь совладать с чувствами, к которым не привыкла. Обычно она контролировала ситуацию. Но сейчас привела в движение какие-то силы и, казалось, остановить их уже невозможно. Зачем она только решила покопаться в прошлом.
– Можешь представить, как тяжело придется Ребекке? – сказал Ченс. – Это ее уничтожит.
Дикси кивнула, стараясь сдержать слезы, когда он потянулся, чтобы сжать ее руку.
– Теперь нет необходимости ехать в Айдахо.
– Да.
– Ченс, что мы будем делать дальше?
– Завтра мы встречаем самолет твоего отца. Расскажем ему, что знаем. Может быть, благодаря собранной тобой информации, и с его помощью, мы разберемся, что же, черт возьми, происходит.
Она внимательно следила за выражением его красивого лицо.
– Ты считаешь, что мой отец знает этого мужчину, не так ли?
– Допускаю, это вполне возможно.
На землях, простиравшихся впереди, чередовались пшеничные поля.
– А иначе, почему твоя мать так боялась рассказать ему правду? В том, другом мужчине, она видела угрозу. Думаю, он ошивался вокруг, чтобы вытягивать из нее деньги и не дать ей проболтаться.
– Долгие годы этому типу все сходило с рук, – с досадой сказала Дикси, страдая от сознания того, через что прошла ее мать. – Кто бы это мог быть?
– Вопрос на миллион долларов, не находишь?
– На полтора, – усмехнулась Дикси, вспомнив, что рассказал ей Ченс о требовании выкупа. – Он пытался изобразить похищение, чтобы замаскировать истинную причину моего убийства.
Она почувствовала, как Ченс окинул ее взглядом, потом вновь посмотрел на дорогу.
– Похоже на то.
Дикси увидела выражение его лица, когда он глянул в зеркало заднего вида с ее стороны.
Она обернулась, заранее опасаясь того, что находится сзади. Страх Дикси усилился до предела, когда она заметила фургон, точь в точь похожий на тот, что был в гараже. В ночь, когда все это началось.
Глава 14
Ченса не оставляло беспокойство с тех пор, как они, свернув с федеральной автострады на двухполосное шоссе-287, двинулись на север к Таунсенду. Движение здесь было довольно оживленным. И хотя засечь «хвост» не удалось, теперь Ченс был почти уверен, что их «ведут» от самого Ливингстона.
На подъезде к Бозмену поток машин был чудовищно плотным, и лишь когда они отъехали подальше на запад, движение снова стало свободным.
Оборудованные лыжными стойками крыши большинства машин и номерные знаки красноречиво свидетельствовали, что их владельцы решили провести здесь рождественские каникулы. Да и неудивительно, близость знаменитых горнолыжных курортов Монтаны – «Биг-Скай» в сорока милях к югу и «Бриджер-Боул» в двадцати к северу – превращала зимний Бозмен в конечную точку маршрута, примерно так же, как для десяти с небольшим тысяч студентов ею становился здешний университет.
Увидев, что незнакомый фургон, наплевав на дистанцию, сильно сократил расстояние, Ченс приглушенно чертыхнулся и сбавил скорость, однако лихачи обгонять их не торопились.
Сейчас трасса пролегала вдоль берега Миссури, и дорога в этом месте сильно сужалась с обеих сторон. Водителям здесь следовало проявлять особую осторожность, так как у обочины не было никаких ограждений. А если учесть, что сейчас на этом участке других машин не наблюдалось, то это было просто идеальным местом, где их «друзья» из фургона могли бы сделать свой ход.
Ченс чуть увеличил скорость. Фургон тоже, хотя по-прежнему выдерживал минимальную дистанцию. Дорога на этом участке петляла, повторяя каждый изгиб медлительной черной ленты реки с серебристой ледяной каймой.
Фургон ещё немного сократил расстояние.
– Эти двое сзади как раз и напали на меня тогда на парковке, – оглянувшись назад, сказала Дикси.
Уловив в её голосе невольную дрожь, Ченс приказал:
– Спусти собаку вниз. И приготовься.
Они уже были почти на мосту. За мгновение до столкновения зеркало заднего вида заполнила громада фургона, и вот уже передним бампером тот с силой боднул их сзади.
Ченс ругнулся, изо всех сил пытаясь не потерять управление, и искоса посмотрел на Дикси. У неё с лица сошли почти все краски, а голубые глаза округлились от страха. Но, приглядевшись внимательнее, Ченс заметил в их глубине какую-то отчаянную решимость:
– Дай пистолет, – потребовала она, прерывистым от волнения голосом.
– Что?
Сзади им снова хорошенько наподдали. Пикап вильнул в сторону, одним колесом сойдя с дороги и взметнув в воздух тучу снега, который тут же залепил ветровое стекло шедшего позади фургона, в результате чего водитель вынужден был включить дворники и немного поотстал.
Дикси отцепила ремень безопасности и, встав на колени, развернулась на сиденье лицом к заднему стеклу. Модель их пикапа явно было рассчитана на туристов-«дикарей»: на ночь сиденья трансформировались в кровать, а сзади имелось небольшое раздвижное окно, которое Дикси сейчас и пыталась приоткрыть. Внутрь ворвался холодный воздух.
– Сядь на место! – заорал Ченс, как только фургон снова их нагнал. Он прибавил скорость, но впереди их ждал опасный поворот с крутыми обрывами по обеим сторонам дороги.
– Дай мне пистолет, – крикнула Дикси, стараясь перекричать рев двигателя нагнавшего их фургона, который шёл теперь почти что впритык.
И снова сильный удар. Ченс налёг на руль, стараясь удержать пикап на трассе. Дикси, цепляясь одной рукой за спинку сиденья, другой залезла Ченсу под куртку и, расстегнув кобуру, и вытащила пистолет.
– Да ты даже стрелять не умеешь, – вспылил было он и чертыхнулся, услышав, как она сняла оружие с предохранителя.
– Немного притормози, – велела Дикси чересчур спокойным голосом.
Ченс стрельнул по ней взглядом. Вся её поза говорила о предельной концентрации: опершись о спинку сиденья, она обеими руками крепко сжимала пистолет, целясь прямо в небольшую щель приоткрытого окна. Глаза прищурены, ледяной ветер треплет пряди волос.
И вот, наконец, он – крутой поворот с почти отвесными спусками по обе стороны от трассы. Водитель фургона снова поддал газу, намереваясь ещё раз в них врезаться.
– Держись, – предупредил Ченс и ударил по тормозам.
Этот маневр застал преследователей врасплох. В зеркало заднего вида Ченс видел, как водитель пытался буквально впечатать тормоза в днище. Фургон повело в сторону, прежде чем он со всего маху врезался в них сзади, откинув пикап, точно ракету, вперёд.
И тут прогремел выстрел, эхом отразившись от каждой поверхности кабины. Ченс еле-еле удержал машину на трассе, когда правое колесо опасно зависло над краем обрыва, прежде чем удалось вырулить обратно на дорогу.
В боковое зеркало он видел, как разлетается вдребезги ветровое стекло фургона, осыпая водителя и пассажира мириадами крохотных блестящих осколков. Но, несмотря на это, водитель отчаянно пытается удержаться на трассе и не потерять управление.
Ченс зло выругался, заметив, что пассажир фургона тоже вооружен, и дуло его пистолета нацелено на пикап. На Дикси.
– Ложись! – завопил он.
Дикси ещё раз спустила курок – звук выстрела снова прокатился по кабине громовым раскатом. В то же мгновение у фургона взорвалась передняя шина, а водитель немыслимыми усилиями попытался выправить неуправляемую махину. А вот от следующего звука Ченс забыл, как дышать.
Выстрел из фургона раздался почти сразу. Пуля, чиркнув где-то позади Ченса, срикошетила от стенок кабины и выбила из них мелкую металлическую стружку.
Дикси мгновенно нырнула вниз, вжимаясь в сиденье, а Ченс лихорадочно вывернул руль.
– Дикси! – Он потянулся к ней, не отводя взгляда от зеркала заднего вида, и, нащупав худенькое плечо, снова отчаянно позвал. – Дикси!
– Я в порядке, – тихо отозвалась она.
– Тебя не задело?
– Да нет, всё нормально.
Покосившись на неё и увидев на лице тонкие кровоточащие царапины, он снова выругался.
Сзади водитель все-таки потерял управление. Развороченная шина плюхала по дороге, оставляя за собой ошметки резины. Машину тащило в сторону, неумолимо креня набок, а обод поврежденного колеса взрывал асфальт. Фургон еще пару раз хорошенько крутануло, а потом он сорвался с трассы и пропал из вида.
Ченс вдавил тормоз и прижал пикап к обочине. Его ещё слегка колотило, когда он решился посмотреть на Дикси. Та сидела с глазами полными слёз и кусала нижнюю губу.
– Кто научил тебя стрелять? – спросил он.
– Я же из Техаса, – ответила Дикси и нерешительно добавила: – Как думаешь, они…
Окончание фразы потонуло в звуке оглушительного взрыва, взметнувшего к небу огненный столп.
Ченс крутанул руль и, лихо развернувшись на месте, подъехал к самому краю дороги. Весь фургон был объят пламенем. В оглушающей тишине они смотрели, как тот полыхает, наполняя морозный вечерний воздух гарью.
На снегу вокруг фургона не было видно никаких следов. Или тел. Преследователям не удалось выбраться из покореженной груды металла.
Дикси не могла отвести взгляда от клубов дыма, вырывавшегося из недр фургона. Всё тело сотрясала крупная дрожь, а зубы выбивали дробь. Еле сдерживая слезы, она продолжала смотреть на фургон, мысленно представляя обугленные останки мужчин.
– Ты как, ничего? – спросил Ченс, затем медленно вытянул у неё из руки пистолет и закрыл заднее окно.
Она машинально кивнула, заново переживая события той жуткой ночи в Хьюстоне, когда на многоэтажной парковке один из преследователей ударил её ногой по голове. Погибшие уж точно не оставили бы их с Ченсом в живых. Но всё это мало помогало избавиться от ужасного ощущения того, что пару минут назад она убила тех двоих так же верно, как если бы собственноручно их расстреляла.
– Если тебе от этого станет легче, то… в общем, я знаю, что ты сейчас чувствуешь.
Она взглянула на него и снова кивнула. И впрямь полегчало. Дикси просто не представляла, что бы делала, не окажись с ней рядом Ченса.
– Ты спасла нам жизнь, – тихо сказал он и легонько погладил её по щеке.
Дикси ещё раз кивнула, но стоило Ченсу притянуть её в свои объятия, как из глаз хлынули слезы. Тут подъехало ещё несколько машин, припарковавшись позади них. Один из водителей выскочил наружу и подбежал к пикапу.
Мужчина постучал по стеклу, и Дикси выскользнула из рук Ченса.
– Вы уже сообщили об аварии? – спросил незнакомец, переводя взгляд с заплаканного лица Дикси на Ченса.
– Мобильник сел, – ответил Ченс. – Может, вы им сообщите?
– Кто-нибудь там уцелел? – спросил мужчина.
Дикси смотрела, как Ченс мотнул головой:
– Я видел аварию лишь в зеркале заднего вида.
– Похоже, водитель не справился с управлением и вылетел с трассы, – выдвинул предположение незнакомец. – Ладно, я сам позвоню.
– Спасибо, – коротко поблагодарил Ченс и, дождавшись, пока тот усядется в свою машину, чтобы сделать звонок, быстро завел двигатель.
Отъехав от края дороги, они снова развернулись и двинулись на север. Дикси чувствовала какое-то странное оцепенение, будто всё случилось не по-настоящему. А ещё ей очень хотелось верить, что этот кошмар наконец-то закончился. Ведь мужчины, пытавшиеся её убить, теперь мертвы. И в то же время она прекрасно понимала, что заказчик по-прежнему жив.
К ней на сиденье снова запрыгнул Боригард. Обняв пса за шею, Дикси спрятала лицо в густой мягкой шерсти. Нет, до конца ещё ой как далеко.
Бо поднял трубку, и какое-то время держал её на весу, обдумывая, каким образом он всё это будет рассказывать Ребекке.
Черт, да он понятия не имел, что говорить. Как, ну вот как сказать Ребекке, что вся её жизнь прошла в сплошной лжи?
Боннер положил телефон, затем снова взял и поспешно набрал номер, пока нервы окончательно не сдали.
Спустя четыре гудка Ребекка сняла трубку. На заднем фоне слышалась тихая музыка, мелодичный перезвон дорогого хрусталя, приглушенные голоса. Вечеринка?
– Ребекка?
Молчание.
– Новости про Дикси?
– Нет. Послушай, Ребекка, нам нужно увидеться.
– Что случилось? – Женский голос звучал испуганно.
– Милая, где ты? Я могу подъехать?
– Что? Сегодня? Прямо сейчас? А это не может подождать?
– Нет, Ребекка. Я давным-давно должен был тебе это рассказать. А теперь, когда Дикси… Так, ладно, в общем, есть кое-что о твоей маме… – Он запнулся. – Послушай, это в любом случае не телефонный разговор.
– Дикси тебе опять чего-то наболтала? – с досадой спросила Ребекка. – Пап, у меня сейчас вечеринка. И что бы там ни было, думаю, это может подождать до завтра. Давай, я прямо с утра первым делом заскочу к тебе, хорошо? Надеюсь, ты не воспринимаешь слишком серьёзно всё то, что говорит наша Дикси. Ты ж её знаешь.
– Да, конечно. – Если бы дело было только в этом. Бо возненавидел нахлынувшее на него чувство облегчения. – Тогда до завтра. – И всё же ему почему-то не хотелось прекращать разговор. – Ребекка, я люблю тебя. – Он ещё немного помолчал, прежде чем понял, что дочь уже повесила трубку.
Когда Ченс наконец добрался до Таунсенда, началась слабая метель. Он ехал по городу, окутанному легкой белесой дымкой танцующих снежинок. Притормозив перед знаком «Стоп», Ченс наблюдал за тем, как молодая пара забирает последнюю ёлку с огороженной площадки рождественского базара. Падающий снег слегка размывал свет от праздничных нитей красно-зеленых гирлянд, натянутых поверх ограждения. Зрелище мерцающих огоньков, словно подернутых невесомой прозрачной вуалью из медленно сыплющегося с неба снега, было поистине завораживающим.
– Куда мы теперь? – вяло поинтересовалась Дикси.
– Домой. – Сегодня как-никак канун Рождества, а единственным местом, где Ченсу действительно хотелось оказаться, была его уединенная бревенчатая хижина. Его тянуло домой. Хотелось верить, что недавняя гибель двух наемников поставит точку в этой неприглядной истории. Однако их наниматель по-прежнему жив. В чем-чем, а в людях, готовых на всё, чтобы скрыть свои постыдные тайны Ченс разбирался прекрасно. Человек такого сорта точно пойдёт до конца. И это было одной из причин, по которым Ченс рвался домой. Если уж суждено, то пусть всё закончится в родных стенах, чем на пустынном двухполосном шоссе.
Ведя пикап по главной улице, Ченс услышал тихую мелодию рождественского гимна, доносившуюся из какого-то бара. Он взглянул на Дикси. Она была просто никакая: вялая, разбитая, безразличная. Начиная с той ночи в многоэтажном паркинге, где на неё напали, Дикси держалась на одном адреналине да напускной браваде, но теперь, как видно, исчерпала и то, и другое.
Ченс понимал, что она ещё не успела прийти в себя и всё переосмыслить; тем более принять случившееся и то, что узнала. Дикси необходима передышка.
– Я приглашаю тебя к себе в гости.
Она сперва пытливо всмотрелась в его лицо, потом взгляд смягчился, последовал слабый кивок и еле заметная улыбка. Нда, слишком уж многое ей пришлось пережить.
Ченс завернул на заправку, чтобы пополнить баки, а Дикси сразу направилась в расположенные здесь же магазинчик и кафе. Немного погодя она нашлась за одним из пластиковых столиков: Дикси сидела, безучастно уставившись куда-то в пустоту, обхватив руками горячую чашку кофе с густой пенной шапкой.
Взяв себе то же самое, Ченс пристроился рядом. До озера путь неблизкой, и бог знает, что их ждет по приезду. Возможно даже, что именно там их-то и поджидают.
– Ты поговорил с моим отцом? – спросила Дикси.
Он перехватил её взгляд:
– Пока нет.
Она вяло кивнула и поставила чашку на стол. Видно сейчас даже доза кофеина была не в состоянии добавить ей заряд бодрости.
– Ченс, если б ты знал, как я устала, – неожиданно призналась Дикси. Её голос звучал до странности незнакомо: никогда раньше в нём не слышалось такой тоски и подавленности. Затем блестящими от слёз глазами она вгляделась ему в лицо: – Устала убегать. Устала бояться. Понимаешь… я просто… устала.
Понимающе кивнув, он сочувственно улыбнулся и, протянув через стол руку, накрыл ладонью её пальцы. Те были точно лёд:
– Вот увидишь, всё скоро кончится. – Он в это верил. Хотя хэппи-энда, к сожалению, гарантировать не мог. – И я, обещаю, что буду защищать тебя до последнего вздоха.
Её губы сложились в слабую печальную улыбку:
– Знаю, что будешь.
– Ди, нам пора, – сказал Ченс, встав из-за стола и помогая Дикси подняться на ноги. Он подхватил пакет с купленными здесь продуктами, и, приобняв девушку свободной рукой, повёл к пикапу. Прежде чем Ченс успел завести двигатель, Дикси уже прикорнула на сиденье в обнимку с Боригардом.
Свернув к хижине, Ченс притормозил и цепким взглядом окинул белоснежную гладь подъездной дороги. Если сюда кто и наведывался, свежевыпавший снег скрыл всё, в том числе и тридцатишестичасовой давности следы его собственной машины.
Насколько хватало глаз, никаких следов незваных гостей. Переведя пикап на полный привод, Ченс съехал в глубокий пушистый снег. Световые пятна от фар заплясали по заснеженным стволам сосен. Окружающее безмолвие нарушал лишь рев работающего двигателя. Наконец, мощные фары высветили впереди силуэт бревенчатого строения, наполнив душу Ченса таким облегчением, что он обессилено обмяк на сиденье.
Он остановился возле самого крыльца. Боригард поднял морду и умильно завилял хвостом. Похоже, Ченс был не единственным, кто радовался возвращению домой.
Как только Ченс распахнул дверцу, Боригард, перемахнув через его колени, спрыгнул в снег.
Дикси тоже проснулась и сквозь заснеженную мглу рассматривала его дом. Сон пошёл ей на пользу – она выглядела слегка посвежевшей и не такой смертельно уставшей. Столь несгибаемая сила духа его приободрила.
– Вот тут я и живу, – едва ли не смущенно пояснил он.
– Ты ведь его сам построил, да? – утвердительно спросила Дикси.
Пытливо вглядевшись ей в лицо, Ченс кивнул. У неё с отцом было до странности немало схожих черт: упорство в достижении цели, уверенность в себе, решительность, но главным, безусловно, было просто сказочное, порой доходящее до безрассудства, любопытство.
– Есть хоть что-то, чего бы ты обо мне не знаешь? – полушутя спросил он.
Дикси повернулась к нему. Купаясь в лунном серебре, падающее с неба мерцающее снежное кружево заливало кабину пикапа мягким бархатистым светом:
– Ну, я так не думаю. Но если будет время, я была бы не прочь узнать тебя получше.
Он весело рассмеялся и, бросив «Вижу тебе уже лучше», вылез наружу.
Когда Дикси зашла вовнутрь, Ченс попытался взглянуть на своё жилище её глазами. Он всегда гордился своим домом, потому что всё здесь было сделано собственными руками. Правда, сейчас его детище казалось слишком уж спартанским, настоящая холостяцкая берлога. Дому словно не доставало домашнего уюта или того, что некоторые называли «женской рукой». Странно, что раньше он этого не замечал.
– Не дворец конечно, но всё-таки крыша над головой есть, – сказал он.
Дикси промолчала, жадно осматриваясь. Наконец, обернувшись к Ченсу, она произнесла:
– Дом просто чудесный, и очень мне нравится. – Она солнечно улыбнулась, отчего в комнате сразу стало словно бы уютнее и теплее.
Ченс благодарно улыбнулся в ответ и облегченно выдохнул, даже не вспомнив, когда это он успел задержать дыхание:
– Я разожгу камин. Ты наверно совсем закоченела.
Когда в очаге весело запылал огонь, Ченс начал украдкой наблюдать за своей гостьей. Она медленно шла вдоль стены, ведя рукой по голышам каменной кладки, или пробегалась пальцами по гладкой поверхности вручную отесанных бревен, вот остановилась, чтобы рассмотреть снимок озера, который он сделал на закате одним из летних вечеров.
В эту минуту Ченсу казалось, что всё это осталось где-то далеко в прошлом. Мнда, всего несколько дней в компании Дикси Боннер, и его жизнь изменилась до неузнаваемости. В день, когда она уйдет, его хижина снова станет холодной и мрачной. Ченс поймал себя на мысли, что отчаянно боится этого неотвратимо приближающегося дня.
Он поворошил потрескивающие в очаге дрова. Дикси подошла и молча встала рядом, глядя на танцующие языки пламени повлажневшими глазами. Ченс знал, что сейчас она вспоминает о тех двоих, что сегодня ушли в мир иной. Он помнил, как это нелегко – отнять чью-то жизнь. Знал, как трудно за мгновение до того, как спущен курок, посмотреть своей мишени в глаза, а затем увидеть итог – смерть.
Он надеялся, что ему больше никогда не придётся стрелять в человека. Может оставить частный сыск и снова вернуться к работе на ранчо…
– Какой сегодня день? – неожиданно спросила Дикси.
– Сочельник.
Она кивнула и протянула руки к огню.
Ченс поверх её головы окинул взглядом комнату. Здесь не было ничего, что напоминало бы о наступающем Рождестве. Но даже откажись он от нынешнего контракта, выдернувшего его из дома перед самыми праздниками, и тогда украшений бы не прибавилось. Он вообще не праздновал Рождество. Ни разу за три года со дня смерти дочери.
– Есть хочешь?
К его удивлению, Дикси покачала головой.
На кухне Ченс занялся разбором продуктов, а Дикси сразу подошла к большому окну.
Сквозь тонкую завесу кружащихся снежинок озеро, казалось, не имело ни конца, ни края. Одна лишь бесконечная белеющая даль в окружении ночной темноты. Снег падал и падал, постепенно укутывая белым покрывалом хижину и озеро в нереальной, звенящей тишине.
– Тебе помочь? – спросила Дикси, будто почувствовав, что за ней наблюдают.
– Ты умеешь готовить? – Чёрт, он не хотел, чтобы это прозвучало настолько недоверчиво.
Дикси тотчас же вскинула голову и предостерегающе посмотрела ему в глаза.
Ченс в шутливо вскинул руки вверх и рассмеялся:
– Что ж, давай, скажи, что ты непревзойдённый кулинар экстра-класса, а я самый закоснелый шовинист из всех, кого ты знаешь.
Но она лишь мотнула головой, начала было что-то говорить, и неожиданно запнулась, будто в одночасье растеряв все слова. А потом попыталась быстро отвернуться, и всё же Ченс успел заметить, что она вот-вот заплачет.
Ченс сразу же всё бросил и кинулся к ней:
– Дикси? – Приобняв за плечи, он мягко развернул её к себе. Она зарыдала в голос, громко с судорожными всхлипами. Ченс бережно обхватил ладонями её лицо, отирая дорожки слёз. – Дикси. – Его губы шептали её имя, пока он заключал дрожащую фигурку в объятия: – Ох, Дикси.
Он заботливо обнимал её, позволяя выплакаться, гладил по волосам, спине, говорил разную ласковую чепуху, чтобы хоть как-то утешить.
Постепенно рыдания стихли, дрожь, сотрясавшая тело прошла и девушка, обмякнув, прильнула к его груди. Обнимать Дикси было так же естественно, как дышать. Ченс вдруг подумал, что никуда не хочет её отпускать. И тотчас отстранился, понимая, как глупы его мечты. Она подняла на него взгляд, нижняя губка слегка подрагивала.
Ченс, будто под гипнозом, подался вперёд. Его губы коснулись её: таких желанных, податливых, чуть-чуть солоноватых. Он понимал, что должен остановиться, но стоило ему углубить поцелуй, как Дикси снова прильнула к нему всем телом и приглашающее приоткрыла губы.
Ченс пил её дыхание, всем своим существом стремясь слиться с ней в любовной гармонии. Желание, чувственными волнами прокатывалось по телу, с каждым разом становясь всё сильнее. Ещё ни одна женщина не вызывала в нём такой пылкой страсти как Дикси. Что ни говори, а этой чертовке всё-таки удалось добраться до него.
К его удивлению, на этот раз объятия разорвала сама Дикси. Её взгляд озадачил его. Ченс мог бы поклясться, что их желание было взаимным.
– Что случилось? – нерешительно спросил он.
– Сперва мне нужно кое в чём убедиться.
– Прости, я подумал что…
– Я хочу тебя? – Она улыбнулась. – Не сомневайся, Ченс. Так всегда было и будет.
У него перехватило дыхание, от предвкушения того, куда это ведет.
– Но мне нужно знать, кого ты сейчас целовал. Меня или мою сестру.
– Ребекку? Дикси, о чём ты? Она замужем, и у неё трое детей.
– Но ты любил ее.
– Сто лет назад. Милая, тот поцелуй был только для тебя. И ни для кого больше. – Он потянулся к ней. – Ох, Дикси, – произнес он, любуясь красивым лицом и отводя назад буйные локоны. – Другой как ты нет. Поверь, ещё ни одна женщина не вызывала у меня такой бури чувств.
И вот, наконец, всмотревшись в глаза Ченсу Уокеру, она увидела там то, о чем мечтала с двенадцати лет, с их первой встречи. Как бы банально это ни прозвучало, но она тогда влюбилась в него с первого же взгляда. И это была именно любовь, а не глупая девчоночья влюбленность. Дикси всегда верила, что когда-нибудь…
– Дикси, тебе следует знать, что я…
Она потянула его на себя, мягко закрывая рот поцелуем. Не переставая жадно целовать нежные губы, Ченс подхватил Дикси на руки и отнёс к широкому кожаному дивану перед камином.
При свете огня он начал медленно избавлять её от одежды, покрывая поцелуями каждый кусочек обнажавшейся кожи.
Она бездумно выгнула спину, когда Ченс, сдвинув лифчик, поочередно приласкал ноющие горошины сосков. И в отличие от любимого Дикси с яростным нетерпением начала срывать с него одежду, словно не могла дождаться, когда сможет прильнуть к разгоряченному телу, кожа к коже.
– Дикси, – с веселым удивлением шепнул он, когда она, сноровисто стянув с него рубашку, отшвырнула ту на спинку софы. – У нас вся ночь впереди.
Учащенно дыша, она рассмеялась, а затем, не отводя взгляда от его лица, лукаво выгнула бровь и протянула руку к застежке его джинсов:
– Так давай не будем тратить впустую ни одного её мгновения, – бросила она, и резко распахнула отвороты ткани.
Ловко избавляя друг друга от остатков одежды, они, смеясь и дурачась, скатились на плетёный коврик перед очагом.
Наконец, ощутив под собой обнажённое мужское тело, Дикси вдохнула аромат чистой мужской кожи и, зарывшись пальцами в густую шевелюру, глядя глаза в глаза, интимно проворковала:
– А вот теперь можно и помедленнее. – Она накрыла губами его рот, чувствуя, как Ченс ласкает нежные полушария грудей, распаляя, поддразнивая возбужденные соски… как волшебные пальцы рассыпают по телу искры удовольствия, поглаживают нежную кожу живота, и, наконец, одаривают огненной лаской самое сокровенное место…
Хищно улыбнувшись, Ченс быстро опрокинул Дикси на спину и подмял под себя. Она беспомощно выгнулась и, прежде чем её горло исторгло первый мучительно-сладкий стон удовольствия, подалась вперёд, стараясь плотнее прижаться к этим умелым пальцам. Почти сразу же их сменила гладкая, горячая и каменно-твердая плоть. Ворвавшись внутрь тесного шелковистого влажного жара на всю длину, Ченс начал свой медленный умопомрачительно-сладкий любовный танец, неуклонно наращивая темп. Желанной грани они оба достигли одновременно, огласив комнату полурыком-полувсхлипом. Потом, обессилев, лежали, сжимая друг друга в объятиях, глядя на мирно потрескивающий в камине огонь и неслышно падающий за окном снег.
Эти мгновения хотелось продлить навечно: лежать в сонной томной истоме и любоваться огненными всполохами в камине. Дикси и вспомнить не могла, когда ей было так хорошо. Поэтому то, что Ченс вдруг отстранился, явно собираясь подняться, её сильно удивило.
– Полежи тут. Не вставай, – мягко попросил он и, наклонившись, приник к её губам в легком поцелуе, затем выпрямился и, прежде чем шагнуть за дверь, пообещал: – Я скоро вернусь.
Разомлев от любовных ласк, Дикси нежилась в тёплом жаре каминного очага, пока не поняла, что проголодалась. Тогда она встала и отправилась на кухню, чтобы приготовить пару-тройку сэндвичей. Ченс отчего-то задерживался, и её это беспокоило. Она уже тосковала по нему, хотя и не обманывалась насчет долговечности их отношений. Возможно, всё кончится даже слишком быстро, учитывая, что кое-кому позарез нужно избавиться от неё. А она, глупая, ещё и Ченса за собой тянет.
Но едва Дикси покончила с приготовлением бутербродов, как на крыльце послышались знакомые шаги. В следующее мгновение дверь распахнулась, и комнату наполнил дивный аромат свежей хвои, а в дверном проёме сперва показалась большая пушистая ёлка, следом за которой возник припорошенный снегом Ченс Уокер.
Открыто улыбаясь, он отнёс ёлку к окну и, приспособив какую-то посудину под крестовину, поставил лесную гостью возле окна:
– Только не представляю, чем мы её будем украшать, – чуть смущенно продолжил он, глядя на Дикси сияющими глазами. – Я ведь давно избавился от ёлочных игрушек и всей этой блестящей мишуры.
Дикси кивнула, уверенная, что знает, когда и почему он так поступил:
– Не переживай. Найдём чем. – Кончиками пальцев она осторожно коснулась колких зеленых иголок, и подняла на Ченса увлажнившиеся глаза. – Спасибо тебе.
– Да ерунда. Какое же Рождество без ёлки, – чуть дрогнувшим голосом сказал он.
Ченс точно знал: что бы ни ждало его в будущем, этой ночи ему не забыть никогда. И этого Рождества. Бесценные мгновения он навсегда запрёт в глубине сердца и будет бережно хранить, как и воспоминания о единственном Рождестве с его дорогой малюткой.
Нажарив целую гору попкорна, они с Дикси уминали его, усевшись прямо перед камином, а что не съели, нанизали на нитку. Болтали обо всём подряд, от Библии до летающих тарелок и Йети. Смеялись, шутили и целовались. А к полуночи закончили наряжать ёлку.
Отступив на пару шагов назад, они оба восхищенно застыли в немом восторге. Результат превзошел все их ожидания, и Ченсу пришлось признать:
– Знаешь, это самая красивая ёлка в моей жизни.
Дикси засмеялась. Он обожал её смех. Мелодичный звук, не хуже солнечной улыбки, чудесным образом преображал аскетичную строгость его хижины, наполняя теплом и светом и отогревая заледеневшую душу её хозяина. Ченс уже и не думал, что когда-нибудь снова сможет ощутить нечто подобное. Немного помолчав, он сказал:
– Я готов рассказать тебе о дочке. – Дикси в ответ осторожно кивнула и, наконец, услышала правду о женщине, ставшей матерью его ребенку. – Три года назад, когда она забеременела, я предложил пожениться, хотя мы оба понимали, что ничего хорошего из этого не выйдет. Она перебралась сюда ко мне, и как раз в Сочельник у нас родилась девочка. Я даже вообразить не мог, что можно быть настолько счастливым.
Дикси обняла его, уже зная, чем это всё кончилось.
– Мы назвали её Стар. Она прожила чуть больше трех недель. Врачи сказали, что её маленькое сердечко неправильно сформировалось. – Ченс едва сдерживал слезы. – Господи, до чего же красивой была моя малышка…
Дикси снова притянула его к себе, а он уткнулся лицом ей в волосы. Некоторое время они молча стояли, деля одну боль на двоих. Когда Ченс отстранился и заметил на лице Дикси мокрые дорожки слёз, он бережно отёр прозрачные капли.
– Погоди, кажется, я знаю, чего не хватает нашей ёлке, – сказала Дикси и поспешила на кухню.
Ченс улыбался и одобрительно кивал, глядя за ее приготовлениями.
Чуть раньше из крафт-бумаги, шедшей на изготовление продуктовых пакетов, он вырезал звезду, а Дикси видно решила обернуть её фольгой.
