Текст книги "Манифест Дзен. Свобода от себя"

Автор книги: Бхагаван Шри Раджниш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

Для человека медитации все становится совершенно новым и свежим, молодым, живым. Он излучает любовь, сострадание и радость.

Вопрос Маниши:

Возлюбленный Ошо,

Филип Капло пишет в своей книге «Три столпа дзен»: «Стремление к просветлению усиливается с одной стороны, мучительным чувством внутренней скованности, – разочарования в жизни и страха смерти, – и с другой стороны, убежденностью, что через сатори можно обрести освобождение».

Филип Капло не понимает дзен как переживание. Его книга прекрасна, «Три столпа дзен» это хорошее интеллектуальное введение, но лишь интеллектуальное. Даже это утверждение показывает, что этот человек не понимает.

Дзен это не «стремление к просветлению». Дзен есть просветление; это не стремление. Но современный ум мыслит только в терминах стремления, мотивов, амбиций, желаний. Дзен не есть мотивация. Это не усилие достичь чего-то. У него нет цели, он не может иметь стремления.

Стремление к просветлению усиливается, с одной стороны...— во-первых, это не стремление, во-вторых, это не имеет ничего общего со скованностью, с разочарованием в жизни или страхом смерти. Дзен не имеет ничего общего со страхом и жадностью – в отличие от христианства. К несчастью, автор «Трех столпов дзен» перенес свою собственную обусловленность на совершенно другое явление. Дзен это не христианство.

Христианство это стремление к царству Божьему. Это страх ада и продиктованное жадностью стремление быть спасенным и допущенным в царство Божье и вечное блаженство. Христианство есть стремление. Но автор навязал дзен определение христианства. Это абсолютно неверно.

Дзен это очень простое явление: просто знать самого себя... здесь и сейчас. Это не мотивация идти куда-то, находить что-то – но просто-напросто познакомиться с самим собой. Это главное.

Вы есть — очевидно, вы должны знать, кто вы есть. Не нужно стремления, не нужно жадности, потому что вы не собираетесь становиться чем-то. Вы двигаетесь в бытие. Вы уже это, знаете вы или нет. Поэтому все, что вам нужно делать – это быть немного тише и смотреть вовнутрь.

Дзен не имеет ничего общего, Маниша, ни с каким побуждением, ни с каким страхом, ни с какой жадностью.

Время Сардара Гурудаяла Сингха. Включите свет!

Вилли Виер, бизнесмен средних лет, входит, ковыляя, к голливудскому хирургу Наткейсу.

– Доктор, у меня проблема, – сообщает Вилли Виер. – Видите ли, моя секретарша, Милли любит заниматься любовью. Каждое утро, когда я прихожу на работу, вместо того, чтобы поднести мне чашечку кофе, она бросает меня поперек моего письменного стола и со страстью любит меня! Потом, как раз перед ланчем, она наспех заталкивает меня в регистрационный кабинет. И перед моим уходом с работы в конце дня она всегда устраивает мне раскрутку на прощанье.

– Гм-м-м! – говорит доктор Наткейс. – Так в чем же заключается проблема?

– Ну, видите ли, доктор, – объясняет Вилли Виер, – моя жена, Дотти, просто нимфоманка. Каждое утро, прежде чем я встану, она прыгает верхом на меня, и мы возимся, пока не прозвенит будильник. Потом, когда я прихожу домой на ланч, ежедневно, дело у нас идет наскоро, пока я ем спагетти. А потом, каждую ночь у нас бывает целый марафон перед тем, как мы уляжемся спать!

– Гм-м-м! – говорит доктор Наткейс. – Все еще не вижу, в чем ваша проблема!

– Но, доктор, – поясняет Вилли Виер, – мне достаются головокружительные мгновенья лишь, когда я сам с собой!

В деловой части Лос-Ланоса, Калифорния, трое – черный Лерой, белый Джек Джерк и китаец Ха-Чу-Ву – повстречались в супермаркете. Все они совершали закупки на неделю и захватили с собой своих собак. Первый парень, Джек Джерк, похваляется насчет своей собаки, Фифи:

– Моя собачка Фифи – самая разумная сучка в этом штате, – говорит Джек. – Она до того умна, что я могу сказать ей пойти и взять упаковку шоколадного печенья, съесть половину, а остальное принести мне! Джек тут же щелкает пальцами, и Фифи прыгает и исчезает среди полок. Через минуту Фифи возвращается, виляя хвостом, с половиной упаковки шоколадного печенья в зубах.

– Впечатляюще! – говорит Ха-Чу-Ву. – Но взгляните на мою собачку, Чу-Ю! Это самый разумный пес на свете! By командует своей собаке пойти, и взять бутылку молока и пустой стакан. Чу-Ю бросается и возвращается через несколько мгновений, наливает молоко в стакан и ставит, помахивая хвостом.

– Это все ерунда, – говорит Верзила Черный Лерой. Потом он поворачивается к своему большому черному псу по имени Рембо и кричит:

– Взять, Рембо!

Рембо медленно поднимается с пола, где он спал, подходит, выпивает молоко, пожирает печенье, писает на Чу-Ю, трахает Фифи, опустошает кассу и идет домой отдыхать!

Желая сэкономить деньги на своем медовом месяце, Банни и Бонкер Бум решают провести первые ночи своего супружества в доме у родителей Банни, Боба и Бетти Бог. Прошло три дня. Младший братишка, крошка Биппо, играет у себя в спальне со своими игрушечными самолетиками и прислушивается через стенку ко всем странным звукам, доносящимся из комнаты Банни и Бонкера. Любопытный малыш Биппо спускается на нижний этаж и разыскивает свою мать.

– Эй, мам, – спрашивает Биппо, играя со своей авиамоделью, – как это Банни и Бонкер не покидают свою комнату вот уже три дня? Они даже не спускаются поесть!

– Это не твое дело! – отвечает его мама.

Биппо пожимает плечами и выбегает из комнаты, играя со своим самолетом.

Проходит несколько дней, и даже мама Биппо забеспокоилась. Тогда она прокрадывается на верхний этаж

и заглядывает украдкой сквозь замочную скважину в комнату молодой пары.

К своему ужасу, она видит Банни верхом на Бонкере, а Бонкер старается изо всей силы столкнуть Банни.

– Какой ужас, – плачет Бонкер. – Я до сих пор не могу шевельнуться!

Тут как раз мама Биппо, заслышав шум из ванной комнаты, мчится по коридору посмотреть, что происходит. Но все, что она обнаруживает – это малыша Биппо, рыскающего по всем полкам и шкафчикам в ванной.

– Что ты разыскиваешь? – спрашивает его мама.

– Клей для моего самолета, – отвечает Биппо. – Я держал его в коробочке из-под вазелина!

Ниведано...

Ниведано...

Будьте безмолвны. Закройте глаза и чувствуйте свои тела

совершенно застывшими.

Это подходящий момент, чтобы войти вовнутрь.

Соберите все свои энергии, свое тотальное сознание и

устремитесь к внутреннему центру своего существа, который

находится точно двумя дюймами ниже пупка внутри тела.

Быстрее и быстрее... Глубже и глубже... с такой

настоятельностью, как будто это будет вашим последним

мгновением. Вы должны сделать это!

Как только вы приближаетесь к центру, великое безмолвие

нисходит на вас. А изнутри вы наполнены сиянием.

У самого центра есть пламя, истинный источник вашей

жизни, истинный источник вашего сознания и осознавания.

Это и есть ваш будда-

Чтобы пробудить вашего будду, необходим только один

простой метод: свидетельствование.

Свидетельствуйте то, что вы не тело.

Свидетельствуйте то, что вы не ум.

Свидетельствуйте то, что вы лишь чистое свидетельствование

и не что другое.

Войдите глубже в свидетельствование, и вы найдете

окончательный источник жизни и существования.

Ниведано...

Расслабьтесь... Отпустите себя...

Точно так же, как тает снег, позвольте себе растаять в

существовании.

Аудитория Гаутамы Будды превращается в океан сознания.

Десять тысяч будд исчезли внутри него.

Это самое драгоценное переживание в существовании. И

когда вы знаете путь к центру, вы можете двигаться к центру

когда угодно, где угодно.

Он такой простой, такой близкий и такой живой.

Он трансформирует все ваше существо.

Он наполнит вас радостью, безмолвием, любовью,

состраданием.

Вы будете преображенным, новым человеческим существом.

Дзен это лишь имя этого преображения.

Новый человек нужен на земле, потому что только новый

человек может спасти эту землю от разрушения. Старый

человек создавал только разрушительные методы, войну и

насилие. Новый человек будет буддой, человеком

сострадания, любви и покоя.

Перед тем, как вы возвратитесь, соберите все переживания,

которые происходят там, у центра вашего существа, и

убедите будду, пламя жизни, последовать за вами и быть

частью вашей ежедневной жизни. Заурядное и мирское

существование может преобразиться в священнодействие,

если в нем присутствует будда.

Есть три шага.

Первый – будда следует за вами как тень.

Второй – вы следуете за буддой как тень.

И третий – ваша тень исчезает в сиянии будды, безличном

безмолвии, беспредельной, океанической радости.

Вы исчезаете, но все существование становится доступно вам.

Вы не лишаетесь ничего. Вы лишаетесь только теней, и вы

обретаете все: все или ничто. Оба они – синонимы в

переживании центра. Они не противоположны, в

переживании медитации нет двойственности.

В этом молчании все противоречия тают и сливаются друг с

другом.

Ниведано...

Возвращайтесь назад... но возвращайтесь как будды, с той же грацией, с тем же безмолвием, с той же красотой, с тем же блаженством.

Этот экстаз должен стать вашим истинным сердцем, и это

переживание должно быть привнесено во всякое обычное

действие вашей жизни, в вашу любовь, в ваши отношения, в

вашу дружбу. Где бы вы ни были, вы должны приносить с

собой больше мира, радости, блаженства и света.

Чем более вы разделяете с существованием свое блаженство,

свою радость, свой смех, свое молчание, тем более оно

становится доступным для вас.

Вы просто становитесь средством, бамбуковой флейтой в

устах существования.

Песня исходит от целого.

Вы просто приветствуете ее.

Это приветствие и есть дзен.

Дзен это путь блаженства во всем существовании.

Хорошо, Маниша?

Да, Ошо.

НЕБОЛЬШИЕ ИНТЕРВАЛЫ СВЕТА

8 АПРБЛЯ 1989 ГОДА аудитория ГАУТАМЫ будды, пуна, ИНДИЯ

Возлюбленный Ошо,

Монах спросил у Чоро, который был учеником Танки:

«Будды прошлого, настоящего и будущего поворачивали великое колесо дхармы в полыхающем огне – правильно или нет?»

Чоро сказал, смеясь: «В конечном итоге я сомневаюсь». Монах спросил: «Почему ты сомневаешься?»

Чоро сказал: «Благоухание диких цветов наполняет тропинки, но притаившиеся пташки не знают, что это весна. Есть ли кто-нибудь, кто не обманут мистическим чудом?»

После долгого молчания Чоро заключил: «Такое пятно нельзя было бы смыть, даже если бы ты вылил на него воды океана».

Друзья,

Сначала вопросы от саньясинов.

Первый вопрос:

Эти сутры дзен, похоже, из того времени, когда в этом мире было много просветленных. Что же прервало цепь просветления и оставило нашей планете лишь одно драгоценное и открытое пламя природы будды?

Как случилось, что планета стала настолько непросветленной, если мы были когда-то благословлены столь многими мастерами?

Вопрос важный, и многие из вас, возможно, думали об этом. Что произошло с человеческим сознанием, что оно впало в столь глубокую тьму? Почему мы не видим столько будд?

Причина ясна: маленький человек, о котором мы говорили вчера, разрушил всякую возможность для просветления.

И не только в одной стране. Повсюду в мире, где бы ни бывал человек необъятного сознания, массы были против него, массы были жестоки.

Один христианин спрашивал меня – старый друг «Как ты думаешь, придет ли Иисус снова?» Я сказал: «Я не думаю, я абсолютно уверен, что если он разумен, он больше не придет. То, что вы сделали с ним в прошлый раз – этого довольно, чтобы предотвратить его возвращение. Вы отравили Сократа, Анаксагора, вы распяли Иисуса, Аль-Хилладж Мансура, Сармада...»

Массы никогда не уважали живых будд. Столько покушений было совершено на жизнь Гаутамы Будды, и, в конце концов, он умер. Это обычное бессознательное поведение, но оно преобладает у большинства людей.

Меня отравили, посадили в тюрьму без всякой причины... оштрафовали на четыреста тысяч долларов, а у меня не было с собой и одного доллара. Двадцать одна страна закрыла свои двери, именем закона, запретив мне въезд.

Временами политики кажутся самыми глупыми из окружающих нас людей. Они приняли в парламентах законы, что моему самолету нельзя даже приземлиться и заправить горючее на их аэродромах, потому что мое присутствие – в моем самолете и на аэродроме – может осквернить и разрушить их мораль, их двухтысячелетнюю религию!..

Меня выгнали из Греции – благодаря угрозам и давлению архиепископа Греции правительству пришлось депортировать меня. Пригрозили, что если меня не депортируют – и всех людей, которые проживали со мной на прекрасном острове Крит – это место будет взорвано динамитом. А со мной там было, по меньшей мере, пятьдесят человек – все могли бы сгореть заживо.

Причина? Я даже не выходил за границы дома, но причина одна и та же снова и снова: я могу развратить их мораль, я могу разрушить их религию. И такой страх препятствовал людям двигаться глубже внутрь самих себя.

Моя секретарь, Анандо, говорит мне: «Ты плохой пример для просветления. Двадцать одна страна закрыта для тебя. Одна страна отравила тебя, заключила тебя в тюрьму, протащила тебя через шесть тюрем за двенадцать дней без всякого основания...»

И они признали сейчас, что не было прямой улики какого-нибудь преступления – «но мы просто хотели, чтобы Коммуна была уничтожена».

Удивительно, почему Америка должна беспокоиться насчет маленькой коммуны, которая жила в пустыне. Ближайшее поселение находилось в тридцати пяти километрах. Мы были самообеспечивающейся коммуной, и постепенно преобразовали пустыню в прекрасный оазис. Но ортодоксальные христианские фундаменталисты забеспокоились. Страх состоял в том, что молодые люди переходили в коммуну из их паствы.

А только что Генеральный прокурор Орегона сделал заявление: «У нас не было причины. Мы затратили пять миллионов долларов на расследование, чтобы найти какой-то состав преступления в его действиях». Они приехали в Индию, они приехали в Пуну, они побывали в Бомбее. Они даже отправились на место моего рождения, в мой университет, в школу, в колледж... всюду, чтобы найти какую-нибудь зацепку. Но им не удалось, потому что ничего не было.

Я ленивейший человек. Я не могу совершить преступление; это слишком большая работа. Если не делать ничего – это преступление, то я, безусловно, преступник. Если просто молчать, радуясь в своей собственной уединенности – это преступление, то я, безусловно, преступник.

Но если вы поступаете с каждым сознательным существом таким убийственным образом, безусловно, никого и не заинтересует само слово «просветление». Оно будет вызывать страх; вы будете в ненужной опасности. Конечно, только те немногие просветленные люди, которых вы убивали или пытались убить, помогли человечеству стать немного более сознательным.

Но люди видели, как массы поступили с Иисусом, как массы поступили с Сармадом. Массы создали препятствия для любого интересующегося своим собственным сознанием. Оно не имеет ничего общего с обществом, оно не имеет ничего общего с толпой. Но люди напуганы, они очень боятся тех, кто знает себя. Они имеют определенную власть, определенную ауру и определенный магнетизм – харизму, которая может освободить живых, молодых людей из традиционного тюремного заключения. А есть так много тюрем: христианство, и индуизм, и ислам, и джайнизм, и буддизм... везде, где есть организованная религия, она становится воинствующей.

Христианство ясно определяет себя как воинствующую религию. Тогда это становится вопросом роста в количестве – не роста к высотам, но расширения империи. Это становится политикой, это больше не религия. Все так называемые религии это просто политические стратегии.

Просветленного человека нельзя поработить, – это трудно, – и его нельзя посадить в тюрьму. Его индивидуальность и его бунт затрагивают насущные интересы – священников, политиков, педагогов... «Лучше покончить с такими людьми, как Сократ – они вызывают смущение в умах людей».

Каждого гения, который познал нечто из внутреннего, неизбежно трудно привести к общему знаменателю; он будет разрушительной силой. Массы не хотят быть потревоженными, хотя бы они и были в несчастье; они и есть в несчастье, но они привыкли к несчастью. И любой, кто не несчастен, выглядит как посторонний.

Просветленный человек – это величайший чужак в мире; кажется, он не принадлежит ни к кому. Ни организация не ограничивает его, ни община, ни общество, ни нация. Его бунт настолько тотален, что делает бессознательную толпу враждебной. Такого человека нельзя вытерпеть при жизни; ему можно поклоняться после смерти.

Вы можете поклоняться Будде после смерти. Вы можете поклоняться Иисусу после смерти. Но еще ни один просветленный человек не был почитаем, любим слепыми, глухими и бессознательными массами. Это стало барьером. Вот отчего вы не находите так много просветленных людей.

Но если вы готовы рисковать, вы способны стать буддой в любой миг, когда вы решите, потому что вопрос не в том, чтобы куда-либо идти, это просто взгляд вовнутрь.

Здесь хорошо вспомнить индуистские мифы об истории сознания...

Первая эпоха человечества, самое начало, называется Сатьяюга — век истины. Каждый человек – это естественный будда, совсем как дитя – нет страха, нет жадности, совершенное равновесие. Чтобы изобразить равновесие, говорят, что первая эпоха была похожей на стол с четырьмя ножками, совершенно уравновешенный.

Вторая эпоха – одна ножка исчезает. Тем не менее, есть какое-то равновесие, но той прежней уверенности больше нет. Поскольку ножек три, вторая эпоха называется Третаюга; «трета» означает «три».

И третья – еще одна ножка исчезает, человек становится все беднее и беднее. Третья эпоха называется двапараюга; «двапара» означает две ножки.

А мы находимся в четвертой стадии. Это прекрасная символика: мы утратили все равновесие, мы стоим только на одной ноге. Сколько же мы простоим на одной ноге? И жизнь становится внутренне все беднее...

Эта метафора, изображающая эпохи, не просто метафора. Она, несомненно, имеет значение и смысл. Она показывает, что человек становится все менее и менее живым, все менее и менее тотальным, все менее и менее радостным. Печаль накапливается повсюду, и ночь кажется нескончаемой.

И поскольку каждый несчастен, любой новый ребенок, новоприбывший в мир, думает, что такова жизнь, и соглашается с этим. Каждый несчастен, каждый в затруднении, каждый в тревоге, так что, возможно, это и есть путь жизни... пока вы не сталкиваетесь с буддой, а это становится все более и более редким, все более и более трудным.

Когда вы видите будду, первая бессознательная реакция – это отвергнуть его, потому что он оскорбляет вас. Само его присутствие – это вызов: «Почему он так счастлив и умиротворен, и почему я в таком мучении? Он должен жить согласно всякому другому, согласно толпе. Почему же он живет как индивидуальность по своим собственным законам? Он должен быть овцой, он не должен быть пастухом». Этого нельзя потерпеть. Свои собственные лучшие и высшие пики сознания, которые могут заставить их осознать свои возможности, люди уничтожают.

Да, они могут поклоняться...

Перед смертью Будда сказал своим ученикам: «Не создавайте моих статуй. Если вы хотите чем-то напомнить обо мне, напомните вот этим деревом. Посадите это дерево бодхи везде, где вы хотите установить мне памятник».

В течение трехсот лет вместо того, чтобы сажать деревья, – это и есть бессознательность человека – люди строили храмы и помещали в храмах мраморные деревья. И, в конце концов, через пятьсот лет, они подумали: «Какой смысл в мраморном дереве? Почему не сделать Будду?»

А в то время не было ни фотографии, ни изображения Гаутамы Будды. Случайно в Индии оказался Александр Великий, и у него было прекрасное греческое лицо. То, что вы видите как лицо Будды, в действительности лицо Александра Великого. Будда смоделирован по нему. И это общеизвестный факт – потому что ничего другого не оставалось, прекрасное лицо... Будда умер в возрасте восьмидесяти четырех лет; Александру Великому было только тридцать. Вот отчего все статуи Будды выглядят как тридцатилетний человек, они не демонстрируют утомленного восьмидесятичетырехлетнего старика.

Сейчас существует больше статуй Гаутамы Будды, чем кого-либо другого. В арабском языке даже слово «будда» стало синонимом статуи. Оно приобрело немного иную форму; статуя называется будт. Но в действительности это имя Будды, потому что только его статуи были повсюду в мире. Они были обнаружены далеко в Монголии, в Китае, на Кавказе, в Афганистане. Фактически его статуя была одним из самых любимых объектов для любого великого скульптора. Если вы могли создать большую статую Будды, это показывало, что вы действительно творческий художник.

Многие километры пещер обрабатывали, превращая в статуи Будды. И этого же самого человека при жизни мы пытались убить много раз. Было просто случайностью, что мы не преуспели – точно так же, как Америка потерпела неудачу в моем убийстве.

Два дня назад один саньясин сообщил мне, что в Америке одного человека посадили в тюрьму на полтора года. А обвинением было то, что он поместил объявление в 1984 году – в то время я был там – что он готов убить кого угодно, если ему предоставят полмиллиона долларов. По этому объявлению его и схватили. А саньясин пошел в тюрьму и спросил этого человека: «Вы получили какой-нибудь ответ на свое объявление?

Тот сказал: «Получил, я получил его от правительственного агентства. Но я профессиональный убийца, и мне известно, как работают правительства. Они пообещают вам полмиллиона долларов – а они дали мне целый план...»

У нас было маленькое озеро возле входа в коммуну, озеро Кришнамурти. Они выдали ему план, зная, что я всегда отправлялся напоследок к озеру Кришнамурти... это тихое место; коммуна остается позади, и на двадцать миль вокруг там никого нет.

«Итак, ты установишь там бомбу, которая функционирует через дистанционное управление. И спрячешься – мы скажем тебе где. Мы доставим тебя туда вертолетом, так что никто не сможет проследить. И после того, как автомобиль и человек в нем будут взорваны, мы заберем тебя на вертолете».

Но профессиональный убийца прекрасно знает... Он просто отказался. Ему известно, что правительства занимаются такими делами, но они никогда не выдают денег. Наоборот, вы выполняете, а потом они стреляют в вас, чтобы всякие улики были устранены. Вместо половины миллиона долларов вы получаете в награду смерть. Это общеизвестный факт повсюду в мире.

Правительственные агентства продолжают убивать людей, и они всегда убивают убийцу. Таким образом, они экономят деньги и к тому же устраняют улику. Зная это, он отказался. Но за то, что он поместил это объявление, суд отправил его в тюрьму, хоть он и не совершил ничего.

Это новое доказательство выдает заинтересованность американского правительства в моем убийстве. Этот саньясин старается разыскать все больше и больше источников. Он хочет написать целую книгу о заговоре, чтобы убить меня.

Если таким образом вы поступаете с людьми умиротворенными, молчаливыми и осознающими, которые в действительности демонстрируют вам ваши собственные возможности, тогда, безусловно, все меньше и меньше будд будет в мире. Или если даже и есть будды, они останутся молчаливыми. Провозгласить – значит вызвать враждебность. По-прежнему есть немногие просветленные люди по всему миру, но они не хотят лишних неприятностей. Я полюбил неприятности с самого своего детства. Поэтому когда произошло просветление, я сказал: «Пусть это будет последней неприятностью», я наслаждаюсь ею до самого конца... Но это показывает вам, как бессознательный ум препятствует людям становиться просветленными.

Я не совершил никакого греха, а меня наказывали, таскали из тюрьмы в тюрьму. Позднее стало известно, что прокурор Соединенных Штатов потребовал от Национальной Гвардии арестовать меня. Но они сказали; «Без всякого доказательства, без всякого судебного постановления мы не можем сделать этого». Генеральный прокурор США – Эд Мис – который был обвинен во множестве преступлений и получил позорную отставку, потребовал даже от главнокомандующего армии... А главнокомандующий рассмеялся. Он сказал: «Никогда за всю историю армию не посылали против одного человека. И не более того, у вас нет никаких улик; в противном случае, почему вы не требуете от суда сперва дать ордер на арест?»

У них не было ничего, чтобы убедить суд арестовать меня.

И когда меня арестовали, меня арестовали двенадцать человек, вооруженных винтовками. Я спросил: «Где ордер на арест?» У них не было ордера на арест. У них был только клочок бумаги, на котором было записано несколько имен. Я сказал им: «Это не имена арестованных вами людей. Можете посмотреть наши паспорта». Шестеро саньясинов были со мной – они здесь – ни одного имени не было на той бумажке. Однако они не желали слушать. Меня удивляет, что Америка считается демократической, а людей в ней арестовывают без всякого ордера на арест от какого-либо суда, без всякой причины или основания.

И я удивляюсь моим собственным адвокатам, потому что когда они начали просить у суда отпустить меня под залог... Один из моих адвокатов был саньясином. Я сказал ему: «Ты начинаешь не с того пункта. Сначала ты должен спросить, на каком основании нас арестовывали. Вы не имеете никакого ордера на арест, а в вашей бумаге нет никаких имен арестованных вами людей. Вопроса о залоге не возникает». Но саньясин был молодым адвокатом, и он вызвал лучших адвокатов, каких знал. Вот как действует бюрократия. Он сказал мне: «Мы сделаем все. Вы просто молчите, потому что любое ваше слово может вызвать проблемы. Сейчас у них нет никакого доказательства против вас».

Я все же думаю, это было ошибкой моих адвокатов – начинать с прошения отпустить под залог. Первым вопросом должно было быть: «Почему были арестованы эти люди?» Людей, которые арестовали меня, нужно было наказать. Вопрос о залоге не должен был бы и возникнуть. Но они начали с неправильного вопроса и обсуждали отпуск под залог. Шестеро саньясинов были выпущены под залог – все, кроме меня.

Даже правительственный прокурор сказал через три дня глупых разговоров – у них в руках не было ничего, и, в конце концов, он сказал: «Я признаю, что оказался не в состоянии доказать преступление».

Но судья сказал – женщина-судья... В первый раз я подумал, что, возможно, женщина у власти может оказаться более опасной, чем мужчина. Эта женщина-судья сказала:

«Вы не доказали ничего, но тем не менее, я отказываюсь отпустить его под залог. Причина? Причина в том, что он влиятельный человек, у него тысячи последователей. Максимальный залог только полмиллиона долларов. Он может это использовать; за ним стоят неисчерпаемые источники». Не из-за какого-нибудь преступления, но потому что у меня есть возможность воспользоваться залогом, она отказала.

Однако настоящая причина была в том, чтобы протащить меня через шесть тюрем. Шестичасовая поездка была проделана за двенадцать дней. Только теперь мы узнали от экспертов по яду, что они травили меня малыми дозами;

вот почему это заняло у них двенадцать дней. Если такое количество яда выдать одной большой дозой, человек умрет немедленно. А они беспокоились, как бы их не осудил американский народ, поэтому не хотели моей смерти в тюрьме. Постепенно выдаваемая мне отрава, в течение долгого двенадцатидневного промежутка, не могла убить меня в тюрьме, но могла оказать разрушительное воздействие на всю мою жизнь.

И позднее они признали: «Мы не были заинтересованы в том, чтобы сделать из него мученика, иначе он мог бы стать еще одним Иисусом. Тогда бы возникло нечто вроде христианства, и нас могли бы осудить повсюду в мире».

Вы дурно поступаете с просветленными людьми. Никогда, ни в одном случае вы не проявили любви и почтения. Как же вы можете ожидать, чтобы намного больше людей были просветленными? Вся атмосфера против просветления.

Наше усилие здесь направлено на то, чтобы создать будд – не одного или двух, но миллионы, так, чтобы их нельзя было уничтожить так легко. Мы хотим, чтобы лесной пожар осознавания охватил всю землю. Никогда прежде такой великий эксперимент не проводился, Исключительные индивидуальности становились просветленными и были замучены массами.

Я хочу, чтобы мир знал, что это не такое место, где мы намерены удовлетвориться одним просветленным мастером. Тысячи саньясинов должны стать буддами.

Они могут запретить мне въезд в двадцать одну страну, но они не могут помешать моим саньясинам добраться туда. Мне не нужно ходить туда, чтобы «развращать их мораль», я пошлю своих послов, своих вестников. Мои саньясины могут сделать это, мне не нужно делать этого. Даже мои саньясины могут разрушить их так называемые религии; в них нет никакой глубины.

Второй вопрос:

Слушая тебя, я понимаю, что все эти замечательные мастера дзен просто помогают нам раскрыться для блаженства и простоты, которые совсем рядом.

Это легко здесь, где чудеса начинаются уже перед завтраком и потом уже никогда не прекращаются, но как проводить эту работу таким же образом в ежедневной жизни и в обществе?

Если это действительно произошло с тобой, то вопроса не возникнет. Если ты вообразил это, лишь тогда возникает этот вопрос.

Здесь легко вообразить перед завтраком, что ты просветленный. Здесь так много просветленных людей, поэтому это совсем легко. Никто не против просветления, каждый поддерживает; его легко вообразить.

Испытание, испытание огнем будет снаружи, в обществе. Если твое просветление исчезает, его никогда и не было. Если бы оно произошло, ни общество, ни культура не могли бы уничтожить его. Это такая сила, такая вечная жизнь, никто не может даже коснуться этого, так что не беспокойся насчет общества. Позволь своему просветлению быть реальностью, не воображением.

Если это реальность, вас больше нет, есть лишь просветление – пламя, огонь, который не может быть погашен. Вас можно убить, но ваше просветление не может быть убито. Вас можно распять и отравить, но ваше просветление остается свидетелем даже на кресте.

Если просветленных тысячи, общество не посмеет. Где ему взять столько крестов? Если просветление становится великим явлением повсюду на земле, то нет опасности для просветленного человека или мастера. Он может жить без препятствий, без затруднений, не искалеченный обществом.

Обществу удалось убить Сократа, потому что Сократ был один.

Общество смогло распять Иисуса, потому что он был один.

Я здесь не учу никакому культу, никакой вере. Я хочу, чтобы вы вкусили от истинного источника жизни. Тогда никто не сможет отнять его.

Третий вопрос:

Недавно вечером ты пронзил луковицу до сердцевины; потом выросли новые защитные слои. Кажется, что за одним шагом вперед следуют два шага назад; мгновения света делают последующую темноту еще глубже.