Текст книги "Библия Раджниша. Том 1. Книга 1"

Автор книги: Бхагаван Шри Раджниш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

В Египте жил один человек, похороненный в земле на сорок лет. Он был похоронен в 1880 году. И он говорил людям, которые жили там, и правителям: «В течение сорока лет меня не следует беспокоить. Моя могила должна быть открыта в 1920 году». За сорок лет почти все люди, жившие там, умерли. Правители сменились – вы знаете, что может случиться в жизни за сорок лет... Все забыли об этом человеке; сорок лет – это большой срок.

Это было просто совпадением, что кто-то, проводивший некоторые исследования, обнаружил одну старую газету, описывающую это событие. Он проинформировал правительство. Могила была вскрыта, человека вытащили. Они думали, что он был мертв, ведь он не дышал. Медицинская наука знает только одно: если вы не дышите, то вы мертвы. Его сердце не билось, дыхания не было, не было пульса. Доктора сказали, что он был мертв. Но, через несколько секунд, он открыл глаза; он начал дышать, его пульс вернулся, вернулось сердцебиение. Он остановил свое дыхание на сорок лет. Если можно сознательно останавливать дыхание, без усилия, расслабленно – тогда не будет никакой разницы, сорок лет, или четыреста лет, или четыре тысячи лет.

Фома, должно быть, выучился этому в Южной Индии; он был очень заинтересован в обучении. Вы будете удивлены, он жил, как брамин. Он носил одежды, которые в Южной Индии носят брамины, – просто обернутое вокруг тела ланги. Он пользовался индусским поясом. Он убирал свои волосы в индусском стиле, оставляя маленькую часть как раз на седьмой чакре, в виде индусского черепа сикха. Он ходил в сандалиях, сделанных из дерева, – индусские брамины пользуются деревянными сандалиями – это трудно, на них нужно учиться ходить. Он жил абсолютно как индус для того, чтобы понять все возможности, развитые индуизмом, особенно методы йоги. Он, должно быть, практиковал дыхательные упражнения, которые предохраняют тело от какой-либо порчи даже после смерти.

Так что епископ смелый, но невежественный. Он ничего не знает об Иисусе и его распятии. Он говорит, что не может поверить в деву Марию, рождающую Иисуса, – ни один здравый человек не может поверить в это. Христиане думают, что это Дух Святой сделал бедную девушку беременной. Странно... Я бы сказал, что это какой-то несвятой дух, должно быть, сыграл шутку с бедным Иосифом, отцом Иисуса. Иосифа предают. Если это сделал Дух Святой, то этот Дух Святой должен быть наказан, поскольку он сделал Иисуса внебрачным ребенком. Но христианство основывается на всем этом: воскресение из мертвых, рождение от девственницы, хождение по воде, возвращение мертвых к жизни, исцеление больных, слепых.

Епископ говорит, что достаточно веры в Бога. В этом месте он абсолютно неправ. Какие основания вы имеете для веры? Вот они, основания, которые продолжает подчеркивать христианство: рождение было от девственницы; после распятия Иисус был воскрешен чудом Бога; он ходил по воде; он обращал воду в вино и камни в хлеб.

Все это христианство не может отбросить, поскольку, если вы отбросите эти вещи, – а они должны быть отброшены, ведь все это чепуха и ложь, – то, какое основание останется для веры в Бога? Вот где неправ епископ. Как можно иметь какую-нибудь веру? В чем причина веры?

Тогда есть только одна возможность, которой я учил вас, – медитация.

Медитация не требует веры в Бога в качестве необходимого шага – на самом деле здесь вера является помехой.

Для медитации просто нужно, чтобы вы не начинали с какой-либо веры, поскольку любая вера может стать гипнотизирующим фактором.

Если вы веруете слишком сильно и верите во что-то определенное, у вас начнутся галлюцинации по этому поводу.

Христиане видели Христа, индусы видели Кришну, буддисты видели Будду, – но некого было видеть. Это все их фантазии. Их вера создает образ, а потом образ усиливает веру. Так образуется порочный круг. Тогда вы имеете больше веры, потому что видели Иисуса; тогда Иисус становится более живым, тогда ваша вера углубляется; тогда Иисус начинает разговаривать с вами... Ваша вера становится абсолютной. Но это просто игра ума, вы просто играете со своим собственным умом.

Медитация происходит без всякой веры, безо всякого верования, она входит в безмолвие, чтобы увидеть, что там.

Нет необходимости предполагать заранее, что там. Если вы заранее предположили, что там, вы и найдете это. Вот проблема. Если вы думаете, что там Иисус, вы найдете его. Иисус говорит: «Верьте, и я есть». Вера создает явление.

Медитация – самый научный метод. Ей не нужна вера, не нужно верование – только исследование. А исследование, чтобы быть научным, должно быть без веры.

Мне вспомнился индусский профессор, доктор Баннерджи. Он знаменит во всем мире своей научной работой по повторной инкарнации, по повторному воплощению в тело. Он является главой факультета парапсихологии в Раджастанском университете в Джайпуре. Он пришел повидаться со мной, поскольку он разыскивал и исследовал людей, которые могли дать свидетельства существования прошлых жизней. Я задал ему только один вопрос: «До того, как вы исследуете меня, я имею все права познакомиться с вами. И этого вопроса будет достаточно. Я не хочу знать вашего имени, и ваших степеней, все это не является вашей настоящей рекомендацией. Вашей рекомендацией для меня будет мой вопрос, и тогда можете спрашивать все, что захотите». Я спросил его очень простую вещь: «Что вы пытаетесь делать? Для чего все это исследование?»

Он сказал: «Я хочу доказать, что есть цепь рождений, что душа проходит от одного рождения до другого, до другого рождения».

Я сказал: «Теперь стоп. Я не отвечу ни на один из ваших вопросов. Вы говорите: «Я хочу доказать...» Это означает, что вы уже приняли этот факт, и все, что вам нужно теперь, – это свидетельство. В том, что касается вас, вы уже приняли тот факт, что жизнь продолжает изменять формы, смерть не является действительной смертью; она – только смена одежд, смена тела, смена дома. Ваш индусский ум хочет научно доказать индуистскую веру. Конечно, вы найдете свидетельства – ведь вы ищете их. Христиане не пытаются искать этого, мусульмане не пытаются искать этого, евреи не пытаются искать этого. Почему это касается только индусов? Ваше ли это дело? Есть ли у вас какие-нибудь воспоминания о вашей прошлой жизни?»

Он сказал: «Нет, у меня нет никаких воспоминаний».

Тогда я сказал: «Что же вы пытаетесь доказать? Вы сами не знаете. Вы должны были бы сначала... вы не помните, так что это, не базируется ни на каком вашем переживании – это просто вера. Есть только вера, и вы пытаетесь придать ей научность».

Вот что делают люди все время. Они начинают с веры; это неправильное начало.

Начните свежими: очистите грифельную доску вашего сознания от веры, от догмы, от верования. Тогда у вас есть возможность найти истину.

И истина не является ни индуистской, ни мусульманской, ни христианской. И истина не находится ни в Библии, ни в Коране, ни в Гите.

Вы будете удивлены, истина, которую вы найдете, нигде не записана, не может быть записана. Невозможно записать ее. Она никем никогда не произносилась, и она никем не будет произнесена.

Только пальцы указывали на луну, не говоря ничего. И вам не следует касаться пальца, потому что палец – это не луна.

Вы должны полностью забыть о пальце и смотреть на луну. И луна не имеет ничего общего с пальцем.

А епископ говорит, что достаточно его веры в Бога. Нет, этого не будет достаточно. Его вера основана на тех верованиях, которые он теперь критикует. Вскоре его вера уйдет. Он взялся за фундамент дома; дом вскоре упадет.

Но только посмотрите на всех этих религиозных людей. Поскольку он был честен и сказал, что чувствует, он был отрешен от церкви, его выгнали; он больше не епископ. Теперь он стал шутником. Всего день назад он был епископом, теперь он шутник.

Вы только посмотрите, как меняются люди. Они не хотят, чтобы вы были честными. Если бы он продолжал говорить то, что говорил, и держал все, что сказал сейчас, в себе, он остался бы епископом. Может быть, однажды он стал бы папой. Они все несут одну и ту же чепуху. Канцлер, который отлучил его от епископства, будет нести то же самое.

Но люди не честны. Они не открывают своих сердец. А это должно быть основным качеством религиозного человека.

Беседа 6.
ТАК НАЗЫВАЕМЫЕ СВЯТЫЕ КНИГИ – ПРОСТО РЕЛИГИОЗНАЯ ПОРНОГРАФИЯ

4 ноября 1984 года

Бхагаван,

Что вы думаете об отношении мессий, аватар, тир-тханкар, паигамбар к женщине?

Оно просто отвратительное. Эти люди, о которых думали, как о посланниках Бога, которые учили милосердию, любви, никогда не смотрели на женщину, как на человека.

Они были рождены женщиной. Тем не менее, они все выказывают отвратительное неуважение к женщине. Причина совершенно ясна. Причина такова: они боятся женщины.

И в этом психологическая истина: вы боитесь и одновременно очаровываетесь. Страх и очарование существуют вместе. На самом деле, страх – побочный продукт очарования.

Они очаровываются, что естественно. В этом нет ничего неправильного, это абсолютно по-человечески. Но они хотят быть мессией, или тиртханкарой, или паигамбарой, или аватарой, тогда они должны удовлетворять условиям, которые предписывает им традиция.

А все традиции созданы людьми. До сих пор мы живем в обществе, которое создано мужчинами и в котором женщина совершенно не принималась в расчет.

Конфуций – и весь Китай находится под влиянием Конфуция – полагает, что у женщины нет души, что она – только тело. Убить женщину – это не считается убийством. Поэтому в течение тысяч лет в Китае, если кто-то убивал свою собственную жену, это не было преступлением. Это все равно, как если бы вы захотели сломать свой стул, свою мебель или что-нибудь принадлежащее вам; вы владеете этим, это ваше – точно так же вашей является ваша женщина. Вы владелец; вы можете убить ее. В Китае нет закона, запрещающего мужу убивать свою жену. И никакого наказания также не было, поскольку женщина была вещью, а не живым существом.

И о Конфуции думают, что он один из мудрейших людей в мире. Что же это за мудрость? Он основатель конфуцианства, но все, что сделал Конфуций, лишь запутывает человеческий ум.

Каждая религия боится женщины, поскольку каждая религия боится секса.

Каждая религия подавляет секс, выступает против секса. Естественно, быть против женщины – побочный продукт каждой религии, женщина должна быть осуждена. Если вы осуждаете секс, вы обязаны осуждать и женщину.

Если вы уважаете женщину – это естественное следствие, – вы будете уважать и секс как естественную вещь.

И почему эти люди были против секса? Они различаются в своих позициях по всем вопросам, кроме секса.

По поводу секса все религии соглашаются друг с другом; это, кажется, единственное согласие между религиями. Поэтому представляется чрезвычайно важным войти глубоко в это явление: почему они боятся секса.

Они боятся секса, потому что он – величайшая энергия в человеке, самая мощная сила природы и биологии. Нет способа разрушить ее.

Или вы осуждаете и подавляете ее, или вы понимаете и преобразуете ее. Но второе – это длительный и трудный путь, требующий огромной разумности и осознанности, ведь секс – это подсознательная сила в вас.

Каждая клетка вашего тела сделана из него, вибрирует с ним. Ваш сознательный ум невозможно сравнивать с вашей подсознательной сексуальной энергией.

Отсюда страх, что подсознательное может овладеть вами в любой момент.

Но подавить, кажется проще. Для подавления, прежде всего, не нужна разумность; любой идиот может сделать это. На самом деле, только идиоты делают это. Я был удивлен, видя тысячи монахов в Индии, принадлежащих различным религиям, – все они подавляют свою сексуальность. Мое удивление было в том, что чем больше они подавляют свою сексуальность, тем более глупыми становятся, точно в тех же пропорциях. Подавление природы – такое идиотское занятие, что оно обязано разрушать вашу разумность.

Джайнский монах подавляет себя больше всех в целом мире. В Индии осталось только двадцать два джайнских монаха, живущих, как Махавира: обнаженные, в точности, следующие древнему пути. Я встречал их всех, поскольку я странствовал по всей Индии, и было не так трудно повстречаться с этими людьми или любыми другими, с которыми я захотел бы встретиться; рано или поздно, здесь или там это должно было случиться. Странно... Все двадцать два были одинаковыми, глупыми – ни признака разумности. Ни единого луча света нельзя увидеть в их глазах. Они тупы, мертвы. Так и должно быть, поскольку они подавили свою жизненную энергию, свою жизненную силу.

Когда вы подавляете жизненную энергию, вы становитесь тупыми. И методы, которые вы используете для подавления жизненной энергии, обязаны делать вас более и более глупыми. Например, они не могут есть дважды в день. У них тысячи правил – из-за этого они могут есть лишь немногое, что не дает им всех витаминов, протеинов, необходимых для функционирования разума. Они голодают.

А интеллект – это роскошь. Когда все потребности вашего тела исполнены, только тогда получает энергию интеллект, потому что он – наивысший уровень вашего бытия. Если на нижних уровнях энергии недостает, то она не может подняться до верхних уровней.

Пища джайнского монаха абсолютно лишена протеинов. Он не ест мяса, и я не предлагал ему есть мясо. Но я предложил им: «Вы можете использовать соевые бобы, которые так же хороши, как и мясо, или даже лучше».

Но эти дураки не используют соевых бобов, поскольку это не написано в их священных книгах – в то время соя еще не была открыта. Я спорил с ними, что это вегетарианская пища. Они говорят: «Это вегетарианская пища, но про нее не написано в священных книгах. И Махавира, всезнающий, должно быть, знал лучше всех, что должно кушать».

Махавира не химик, не врач, не психолог. Он не знает ничего о внутренней работе тела. Он не знает ничего о витаминах и протеинах или о чем-нибудь еще, абсолютно необходимом для питания разума. Они не пьют молоко, поскольку это животная пища. Они не едят ничего, приготовленного из молока, – это животная пища. И их логика такова:

«Вы обездоливаете детенышей животных – это насилие». Естественно, в результате этого они становятся тупее, теряют удовольствие от жизни. На самом деле, они хотят потерять его; они боятся его. Если оно есть, то, кто знает, в момент слабости оно может возобладать над вами. Отсюда страх женщины.

Джайнскому монаху не разрешено касаться женщины. Что говорить о касании... джайнскому монаху не разрешено сидеть в том месте, где до этого сидела женщина, поскольку она оставляет там свои вибрации! Что говорить об этих дураках? Девять месяцев они были в утробе своих матерей, постоянно омываемые женской вибрацией. Затем годы они вскармливались и вспаивались материнским молоком. Все их тело создано женщиной.

Отец – почти недействующий партнер в этом деле; я говорю «почти», – любая инъекция может сделать ту же работу. Он может быть легко удален из процесса воспроизводства, и он будет удален рано или поздно, потому что мы можем найти лучшие методы, лучшее семя. Прямо сейчас все это совершается случайно. Теперь наука достигает определенной зрелости. Теперь в том, что касается животных, мы не допускаем случайности; породы животных разводятся. Но по отношению к человеку мы не проявляем научности; порода не разводится, поскольку всем и каждому позволено воспроизводить детей. Это не может долго продолжаться. Это не должно продолжаться долго.

Мужское дело кончается. Он только запускает процесс, затем вся ноша падает на женщину. И эти дураки говорят, что нельзя сидеть там, где сидела женщина. Джайнские монахи носят с собой свои маленькие коврики, поскольку, кто знает, по ошибке можно сесть на то место, где до этого сидела женщина. Поэтому они носят с собой две вещи: маленькую щетку, которой они очищают место, – как будто щеткой можно удалить вибрации, – затем они расстилают свой маленький коврик, который носят с собой, носят постоянно – его нельзя касаться вам, – и потом они садятся.

Я спросил этих монахов: «Если вы на самом деле хоть немного бдительны, то, пожалуйста, я покажу вам два места. На одном месте сидел мужчина, а на другом месте сидела женщина. Определите, ощущая вибрацию, где сидел мужчина, а где женщина?..» Даже наука не способна пока создать никакого такого детектора.

И, конечно, они отказались: «Мы не собираемся делать ничего такого».

Но я сказал: «Реальность такова, что вы не можете делать этого. Вы просто выучили какую-то тарабарщину. Вибрации – что вы знаете о вибрациях? И что вам могут сделать эти вибрации?»

Так вот, страх – это очарование. Женщина очаровывает, входит в их сны; они способны отгонять ее от себя в рабочие часы, но ночами...

Джайнские монахи произвели очень большое впечатление на Махатму Ганди. Он был странным парнем – рожденный индусом, но не очень индус, на девяносто процентов христианин, на девять процентов джайн, на один процент индус. Много раз в своей жизни он был близок к тому, чтобы обратиться в христианство; один раз он был готов обратиться в джайнизм. Трех человек он принимал как своих учителей: первый – джайн Шримад Раджчандра, второй – Лев Толстой, который был фанатичным христианином, и третий – Генри Торо, который также был фанатичным христианином.

Я разговаривал с этими джайнскими монахами и рассказывал им историю Махатмы Ганди, рассказывал о том, что случилось с ним. В его ашраме не допускалось любовных дел; даже мужья и жены, если они хотели стать обитателями ашрама, должны были придерживаться брахмачарьи, давать обет безбрачия. Это было основное правило. Так что там были и мужья, и жены, но они были безбрачными. Они не всегда следовали этому правилу, их ловили на этом. А Ганди был мазохистом, так же как был мазохистом Махавира, – он наслаждался тем, что мучил себя.

Есть определенное умственное заболевание, при котором получаешь наслаждение от боли. Вот что делал Махатма Ганди всякий раз, когда обнаруживалась пара, нарушившая обет безбрачия... Не нужно было никакой действительной половой связи. Достаточно было просто держаться за руки – если кто-то видел их, этого было достаточно; или обнимать друг друга – свою собственную жену.

Что Махатма Ганди делал, так это то, что он постился, он мучил себя. Он не наказывал этих людей, но на самом деле это было более сильным наказанием, чем любое другое, которое можно было представить, поскольку весь ашрам обвинял в его голоде эту пару. Пара мучилась сознанием этого: «Это из-за нас он постится». Они кричали, и плакали, и убеждали его:

«Простите нас, мы никогда не будем больше так делать; но прекратите свой пост».

Он говорил: «Я не наказываю вас; я наказываю себя. Это знак для меня, что я недостаточно чист; вот почему вокруг меня происходят такие нечистые вещи. Я просто очищаю себя». Вот, это тоже очень тонкий путь эго: вы сделали что-то, а я решаю принять ответственность за это. На поверхности это выглядит так: «Какая святость!» – но глубоко внутри не может быть ничего более эгоистичного. Кто я? Какое отношение имеет моя чистота или нечистота к вашей жизни? Но он так думал в понятиях старинных священных писаний: если вы настоящий святой, то вокруг вас не может быть ничего нечистого. Но что есть нечистое? Мужчина любит женщину – что здесь нечистого? Это его собственная женщина, это не против ее воли – что здесь нечистого? И если это нечистое, тогда все родились из нечистого. Само ваше рождение является нечистым.

Я спрашивал этих джайнских монахов: «Что случилось с Махатмой Ганди в последние годы его жизни?» Вся его жизнь была подавлением, подавлением и подавлением, но пришел момент, когда этого стало уж слишком много, когда он уже не мог более контролировать подавление. В таком случае люди находят какие-то логические обоснования. Ганди начал спать с обнаженной женщиной, – но у него был хитрый, изворотливый ум, он нашел логическое обоснование своего поступка. Он сказал, что просто проверял, имеет ли женщина где-нибудь в его подсознании хоть какую-нибудь привлекательность. Чувствовал ли он еще очарование обнаженной молодой девушки? Ему было за семьдесят, а девушке, с которой он спал, было только двадцать.

Это не сообщалось широкой публике, поскольку его ученики боялись, что он потеряет свой образ Махатмы. Люди начнут думать: «Что это такое?» Это было удивительно, это не предавалось огласке; только несколько учеников, близких учеников, державших свои рты на замке, знали об этом. Но в глазах этих близких учеников Ганди уже пал, он уже не был тем Махатмой, которым был.

Я говорил этим джайнским монахам: «Постарайтесь понять Ганди, понять, что случилось с ним. Это случится и с вами. Вы можете так изголодаться, что в вас не останется энергии». Это была ошибка Махатмы Ганди, иначе так не случилось бы. Так было потому, что он хорошо ел, он ел питательную пищу, молоко, все, что нужно для тела. Он очень заботился о теле. В этом была причина случившегося. В нем была энергия, и он не был тупым человеком. Он был чрезвычайно разумным.

Но когда энергия поднимается к разуму, она также идет и глубже к самым основаниям вашей сексуальности. Она проходит к корням.

Если энергия идет к цветам, то она идет и к корням. Нет другого способа достичь цветов; она должна пройти через корни.

Но я нашел этих людей такими тупыми. Я много разговаривал с ними и мог заметить, что они ничего не слышат, их глаза выглядят почти мертвыми, их тела сморщились. Они выглядят безобразно.

Они были против секса и поэтому против женщины. Джайны считают, что никто не может быть освобожден, если его существо пребывает в женском теле. Только мужчина может быть освобожден, может достичь предельного – у них это обозначается словом мокша... мокша может быть достигнута только от мужского тела, не от женского. Что неправильного в женском теле? Нет никакой разницы. Единственная разница в психологии, но и это не такая уж большая разница – не та разница, что создает разницу.

Мужской половой орган подвешен снаружи, а женский половой орган находится внутри – вот единственная разница. Просто выверните свой карман, и пусть он висит наружу; карман становится мужским. Верните его в исходное положение, он становится женским. Вы называете это разницей? Один и тот же карман? Из-за того, что нет большой разницы, наука открыла теперь, что мужчина может стать женщиной путем простой пластической операции. Женщина может стать мужчиной путем пластической операции. Если бы была фундаментальная разница, это вряд ли было бы возможно. Путем пластической операции вы просто выворачиваете карман наружу или вовнутрь, и ничего такого здесь нет.

Джайны говорят, что женщина признается негодной из-за своего женского тела. Сначала она должна стать мужчиной. Так что есть джайнские монахини... Они не прилагают усилия к освобождению, они прилагают усилия к тому, чтобы в следующей жизни родиться мужчиной, тогда они будут работать ради освобождения. Для них путь на шаг длиннее, чем для мужчин. Девиз «дамы первыми» не применяется.

Одна женщина в истории джайнов была, должно быть, женщиной чрезвычайной смелости, разумности и бунтарства; она восстала против этой идеи. Ее имя было Маллибхаи. Она просто восстала против этой идеи, она сказала: «Это просто придумано мужчиной». И конечно, она была женщиной с искрой божьей, поскольку стала джайнским монахом. Она не собиралась становиться монахиней, поскольку монахиня имеет целью стать монахом в следующей жизни. Она стала джайнским монахом. Джайнской монахине разрешается иметь одежду, она не обязана быть обнаженной; эта стадия наступит в следующей жизни, если она преуспеет в этой.

Но эта женщина, Маллибхаи, на редкость мятежна. Я видел весь мир – я не нахожу другой женщины такого мятежного духа. Она стала монахом. Она сбросила свои одежды и объявила джайнам: «Я монах, и я прилагаю усилия ради освобождения, я ничуть не беспокоюсь о том, что говорят ваши священные книги». В ней, определенно, была искра божья, и она выполняла все требования, предписанные для тиртханкары, и джайны вынуждены были принять ее как тиртханкару.

Но они устроили трюк. Когда она умерла, они изменили ее имя: Маллибхаи – бхаи обозначает женщину – они сменили на Маллинатх – натх обозначает мужчину. Так что, если вы почитаете историю, вы не найдете среди двадцати четырех тиртханкар женщины, поскольку ее имя они не называют Маллибхаи, они говорят Маллинатх. Они обманули весь мир и продолжают эту старую уловку. Одна женщина доказала, и доказательства одной женщины достаточно для всех женщин. Но хитрые священнослужители изменили ее имя после ее смерти. Они не только изменили ее имя, они изменили ее статую. В храме стоит мужская статуя; в джайнском храме есть двадцать четыре статуи тиртханкар – все мужчины.

Я приходил в джайнский храм и спрашивал: «Кто есть

Маллибхаи?»

И священник начинал трястись и говорил: «Э-э... Маллибхаи? А вы – джайн?»

Я говорил: «Нет, я не джайн. Но я не мужской шовинист.

Которая из этих двадцати четырех Маллибхаи?» И он показывал.

Но я возражал: «Это мужская статуя. Половой орган висит наружу, а я абсолютно уверен, что в то время не было пластических операций».

Вскоре они опомнились, и поэтому, когда бы я ни приходил в джайнские храмы, они говорили: «Храм закрыт. Вам не дозволено входить в храм».

В Индоре, в Индии, есть один из красивейших джайнских храмов, возможно, самый красивый в Индии. Он весь сделан из стекла – весь храм. Когда вы входите в него, вы видите себя отраженным в тысячах зеркал, окружающих вас, поскольку весь храм состоит из маленьких кусочков зеркал. Я люблю это место за его красоту и покой. Но они не позволяют мне входить. Однажды я был там, затем двери для меня закрылись.

Я подошел к человеку, обслуживающему храм, и сказал:

«Это странно. Вы допускаете даже зевак, не являющихся джайнами, вы впускаете посетителей; могут приходить христиане, кто угодно может приходить в часы посещений», – ведь храм был таким уникальным произведением искусства, до двенадцати утра могли входить только джайны для поклонения, а после двенадцати допускались посетители. «Меня не допускают даже среди посетителей. В тот момент, когда священник, – а он постоянно стоит в дверях, – в тот момент, когда он видит меня, он говорит: «Вам не разрешается». Я спрашивал человека, который сделал это... и то был драгоценный подарок, который он сделал для страны.

Он сказал мне: «Я знаю, и я сам хотел встретиться с вами. Священник проинформировал меня». И так случилось потому, что я вынужден был оставаться в Индоре в течение шести месяцев, поскольку мой отец был очень болен и не отпускал меня. Так что я вынужден был оставаться, а больница была в пяти минутах ходьбы от храма. Поэтому всякий раз, когда у меня было время, я стучался в дверь, и священник хлопал себя руками по голове и говорил: «Я ведь уже сказал вам, что этот храм закрыт для вас навсегда».

Человек, который сделал это, сказал: «Я хотел встретиться с вами. Я могу сказать священнику, что вам разрешено входить, но, пожалуйста, не задавайте вопросов, на которые мы не можем ответить. Ваш вопрос справедлив; я знаю, что вы правы. Действительно, Маллинатх был женщиной. Но зачем вносить смуту? Двадцать пять веков мы поддерживали то, что она была мужчиной, и теперь никто не спрашивает нас об этом. Все исторические книги приняли это за факт. Вы странный парень. Откуда вы взяли эту идею? Мы абсолютно прояснили этот факт во всех исторических книгах, всеми возможными способами. Во всех храмах эта статуя изображает мужчину».

Я сказал: «Не беспокойтесь о том, откуда я взял эту идею. Вопрос в том... На дверях храма вы написали: «Истина – вот высшая религия». Внутри, где находится усыпальница двадцати четырех тиртханкар, вы написали сатьямева джайате:

«Истина всегда побеждает». Меня это не касается. Кого это касается? Какое мне дело до того, мужчина то был или женщина, и даже до того, существовал этот человек или нет? Я этим не интересуюсь. Но вам следует стереть эти слова – сатьямева джайате. Как раз под ними у вас статуя Маллибхаи в виде Маллинатха, – а ведь истина – вот наивысшая религия! Сотрите два этих утверждения, и я никогда не войду в храм; если вы не сотрете их, я буду ходить каждый день. Вы будете все время отказывать, я буду все время ходить».

И мало-помалу многие люди стали тоже осознавать это, поскольку в свободные часы я приходил туда – иногда по утрам, когда джайны поклонялись, – и служитель закрывал двери и говорил: «Вам нельзя входить», – и иногда он закрывал двери, когда входили зеваки. В течение шести месяцев у меня не было дел. Мой отец был болен, а храм был всего лишь в пяти минутах ходьбы. Я мог приходить два, три раза, четыре раза, много раз, сколько хотел. Даже по ночам иногда я стучался в двери, и священник просыпался и говорил:

«Что! Даже среди ночи?..»

Я говорил: «Если вы не сотрете эти два утверждения, я не оставлю вас в покое».

Наконец, они были вынуждены стереть эти два утверждения. Я сказал: «Я покончил с этим храмом. Теперь вы можете делать, что хотите. Вы решили, что даже во имя истины возможна ложь. Даже в храме истины вы лгали в течение двадцати пяти веков. Одна мятежная женщина – и вы полностью разрушили ее. И вы повторяли снова одно и то же, что женщина не может достичь спасения; а женщина доказала, что может быть тиртханкарой». Джайны должны были принять Маллибхаи. Она была, должно быть, чрезвычайно сильной женщиной, чтобы сказать, что собирается непосредственно достичь мокши, а не родиться сначала в мужском теле. Поскольку тела не имеют значения – мужские или женские, они сгорят в погребальном костре, душа – она не мужская и не женская. И эта душа, внутреннее сознание, – вот что преобразуется. «Женщина доказала это абсолютно, и вы приняли ее; а когда она умерла, вы, тем не менее, снова начали лгать».

Это мир мужских шовинистов. Все индусские аватары были мужчинами; не было ни одной женщины. Не то чтобы не было женщин такой силы, энергии, более мощной, чем так называемые аватары, но их не принимали просто потому, что они были женщинами, а это мужской мир.

Мусульманин может состоять в браке с четырьмя женщинами, это разрешает ему Коран. Женщине не разрешается состоять в браке с четырьмя мужчинами. Вот несправедливость. Женщина не может входить в мусульманскую мечеть, она должна молиться снаружи. Она грязная, просто потому что женщина; ей не разрешается молиться внутри мечети.

В синагоге есть отдельное место для женщины, отделенное; женщине не разрешается сидеть с мужчиной. Ее место, главным образом, позади, или ее место на балконе.