Текст книги "Секретарша для доктора"

Автор книги: Бетти Нилс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

     – Как тебе угодно.

     Войдя в дом, доктор сразу поставил на плиту чайник и нашел чашки.

     – Нам с тобой надо выпить чаю. Я заварю, а ты пока позвони матери.

     Через несколько минут миссис Пейдж разбудили, и она подошла к телефону.

     – В больнице. Но ведь Рождество уже через несколько дней. Дорогая, что за ужасную новость ты мне сказала!

     – Ты сегодня вернешься домой, мама?

     – Не знаю, Матильда, не могу сказать. Я так расстроена! Я позвоню тебе попозже.

     Доктор посмотрел на Матильду, входящую на кухню.

     – Твоя мать очень расстроилась?

     Он налил чай, всматриваясь в бледное лицо девушки. Она собрала волосы в хвост, и ее глаза казались огромными. Ей сейчас надо в теплую постель, чтобы о ней позаботился кто-нибудь вроде миссис Инч. Он не хотел настаивать на том, чтобы она не приходила утром на работу. Он ей предложил, а она сама решит, как ей лучше. Миссис Пейдж – эгоистичная и ленивая женщина, но все-таки она ее мать...

     Доктор ушел, а Матильда покормила Рэстуса, приняла ванну и оделась. Времени позавтракать уже не было, да она и не была голодна. Она выпила стакан сока и побежала на работу.

     Приемная быстро заполнялась пациентами. Настроение у всех было приподнятое – приближалось Рождество, и никто не заметил необычной задумчивости Матильды.

     Она чувствовала себя разбитой, когда ушел последний посетитель. Ей надо было идти домой, готовить обед для матери, разжечь камин и позвонить в больницу.

     Доктор открыл дверь приемной.

     – Я позвонил в больницу. – Он взял Матильду за руку, провел в свой кабинет и посадил на стул. – Ему уже намного лучше.

     – Да? Я так рада. А как скоро он вернется домой?

     – Если все будет хорошо, его могут выписать дней через десять, и то с условием, что он должен находиться в покое.

     Вошла миссис Инч, неся поднос с кофе и грудой горячих булочек с маслом.

     – Вам обязательно надо поесть, – строго сказала она. – Вы должны съесть все до крошки. – Она обратилась к Матильде: – Мне так жаль, Матильда, но надо всегда надеяться на лучшее.

     Доктор отвез ее домой. Как только он уехал, позвонила мать.

     – Я была у отца. Мне кажется, ему лучше. Домой я не приеду. Гиббсы убедили меня остаться еще погостить. К тому же им нетрудно довозить меня до больницы каждый день. Я ужасно расстроена, но меня здесь все утешают. Врачи мне говорят, что отца могут выписать из больницы спустя неделю или десять дней...

     – После Рождества...

     – Да, конечно. Матильда, мне очень хочется домой, но ты должна понять, что я вынуждена остаться здесь, чтобы каждый день ездить к отцу. У тебя-то все хорошо? Я думаю, миссис Милтон подвезет тебя в больницу, если ты ее попросишь. Я позвоню завтра, а сейчас мы уходим обедать.

     Матильда пошла на кухню, выпустила Рэстуса погулять в сад, а затем села за кухонный стол. Конечно, ее мать очень расстроена, и сейчас не время ее осуждать. А что, если тоже поехать к Гиббсам и отпраздновать там с матерью Рождество? А как же Рэстус? Раз отец вне опасности, мать могла бы вернуться домой, а в день Рождества они бы наняли машину, чтобы доехать до больницы.

     Что толку думать об этом? Она поднялась к себе в спальню, постелила постель и открыла окна. Несколько часов сна придадут ей сил. Она опять спустилась вниз, отыскала Рэстуса и, отнеся его в свою комнату, разделась и легла.

     Прозвенел будильник. Матильда встала, приняла душ, оделась и пошла на кухню перекусить. После вечерней смены она что-нибудь приготовит. Приближалось время работы. Она решила позвонить в больницу. Ей сказали, что отец уже может все делать сам, состояние его улучшилось. Она попросила передать ему привет и стала собираться на работу.

     После вечернего приема доктор успокоил Матильду насчет отца.

     – Я не хочу загружать тебя всякими медицинскими терминами, – сказал он. – Твой отец очень хорошо поддается лечению, но он должен оставаться в интенсивной терапии еще пару дней. Тебе звонила мама?

     – Да, она уже съездила к нему и поедет еще и завтра.

     – Ты готова к тому, чтобы успокоить ее, когда она вернется домой?

     – Да, спасибо. Я держусь.

     – Завтра перед работой я отвезу тебя в больницу. Но для этого надо рано встать, мы уезжаем в половине седьмого.

     – Прекрасно, спасибо.

     – Друзья твоей матери отвезут ее домой?

     – Уверена, что да...

     – Ты можешь позвонить им и договориться с матерью встретиться в больнице.

     Она пробормотала:

     – Да, конечно, я позвоню.

     – Хорошо. Одевайся, я отвезу тебя домой.

     – Не нужно, я прогуляюсь...

     – Не возражай мне, пожалуйста.

     Когда они приехали, доктор вошел в дом, сразу зажег свет и сказал, стоя у двери:

     – Ты можешь мне позвонить, если тебе что-нибудь понадобится. Спокойной ночи, Матильда.

     Он очень не хотел оставлять ее одну, но ведь завтра вернется ее мать. Он подошел и долго смотрел на нее, такую маленькую, но решительную и независимую, наклонился и крепко поцеловал, затем сел в машину и уехал.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

     Матильду разбудил резкий звон будильника. Она встала с ощущением предстоящей встречи с доктором. Воспоминание о его вчерашнем поцелуе было еще очень свежим. Она позавтракала, думая о том, что вчера он поцеловал ее не первый раз, и это был настоящий поцелуй! Неужели он делал это только из жалости к ней? Тогда он – самый добрый человек на свете! Но как приятно его прикосновение. Она чувствовала, как и сейчас оно согревает ее, придает ей силы, желание жить и преодолевать трудности и горести жизни. Матильда оставила еду Рэстусу, взяла с собой немного денег и заперла дом. Она уже вышла за калитку, когда доктор подъехал на машине. В его приветствии звучал немой вопрос.

     – Я собиралась прогуляться до клиники, – объяснила она, стараясь не встречаться с его взглядом. Доктор, наверное, уже забыл свой вчерашний порыв, подумала она.

     Однако в душе доктора тоже бурлили чувства, он мечтал о том времени, когда сможет целовать ее бесконечно. Но сейчас он не должен показывать и вида, поэтому доктор лишь молча открыл дверцу машины. Матильда села на переднее сиденье, а Сэм устроился сзади, проворчав ей свои приветствия.

     Больница была, как всегда, оживлена и полна народу. Они вместе с доктором прошли к отцу, и Матильда заметила, что он выглядит гораздо лучше.

     – Я уже скоро буду дома, – успокоил он Матильду. – Твоя мама проводит здесь со мной большую часть дня. Дома все нормально?

     Она сказала, что дела идут отлично, и предоставила доктору осмотреть отца. Подождав, пока он поговорит со старшим врачом, Матильда вместе с доктором вернулась к машине.

     – Твой отец быстро поправляется, но даже речи не может быть о том, чтобы выписать его до Рождества, – сказал доктор Матильде. – Твоя мать приедет сегодня? – продолжал он. – Скажи ей, что совершенно не обязательно проводить в больнице целый день.

     Доктор не смотрел на нее, поэтому она легко солгала ему, что скоро мать будет дома. Он ответил:

     – Хорошо. Я знаю, что миссис Милтон не откажется подвезти вас в больницу. Твой отец вне опасности, поэтому при спокойной жизни и соответствующем уходе может полноценно прожить еще много лет.

     Подъехав к клинике, они вышли из машины. Доктор открыл дверь своим ключом и пропустил ее вперед.

     – Увидимся позже, – сказал он, привычно кивнув ей головой, и исчез в своем кабинете.

     В доме было тихо и холодно, но зажигать камин не было никакого смысла. Матильда прошла по дому, вытерла кое-где пыль, убралась в комнате отца. Так прошло время до обеда. На обед она съела яичницу.

     День был унылый и холодный, но девушка все же решила немного поработать в саду. Надев старый плащ и повязав голову платком, она провозилась за работой до сумерек, собирала сухие ветки, сгребала листья, подметала заросшие дорожки, наводила порядок. Затем Матильда, разрумянившаяся от пребывания на воздухе, вошла в дом, чувствуя себя намного лучше, налила себе чаю и позвонила в больницу.

     – Стабильное улучшение, – сообщил ей голос на другом конце провода. – Ваша мать просила вам передать, что она позвонит вам завтра, после того как вы придете домой.

     Вечер был темным, и дом казался Матильде мрачным и очень пустым. Ей было немного не по себе от мысли, что она одна в пустом доме, за которым тянутся только огромные поля. Лучшее, что можно было сделать, – это поужинать и пойти спать. Она так и поступила. Рэстус, чувствуя ее тревогу, прыгнул к ней в постель, и вскоре, убаюканная теплотой и мурлыканьем кота, девушка уснула.

     А в это время Лусия разговаривала по телефону с доктором. Она почти требовала от него приехать к ней на празднование Рождества.

     – Я же не могу праздновать Рождество в твоем доме, – говорила она. – У тебя так скучно! Церковь, церковные гимны, твоя мама, тетя и мы. Когда мы с тобой поженимся, я изменю твой образ жизни, я обещаю. Мы с тобой обязательно переедем в Тонтон или Челтенхем.

     – Нет, – отрезал доктор.

     – Что значит – нет? Ты ведь не собираешься провести остаток жизни в твоем старом доме?

     Доктор спокойно ответил:

     – Мои предки жили здесь больше двух столетий, и я собираюсь последовать их примеру.

     – А я нет.

     – Если ты захочешь порвать нашу помолвку, я тебя пойму, но знай, Лусия, что я никогда не изменю своего мнения и никогда отсюда не уеду.

     – В таком случае можешь забыть навсегда, что мы с тобой собирались пожениться.

     На другом конце провода раздались короткие гудки. Лусия бросила трубку. Доктор еще долго сидел неподвижно за своим рабочим столом. Наконец-то судьба сжалилась над ним...

     Следующим утром после работы Матильда умчалась за покупками, не дав доктору сказать ни слова, кроме дежурного приветствия. Она истратила в бакалейном отделе часть своей зарплаты и пошла домой. Может быть, хоть теперь мама изменится, ведь отец побывал на грани жизни и смерти.

     Но она ошибалась.

     – Ну и что, ну и приеду я домой, – говорила она Матильде. – Конечно, я понимаю, что кто-нибудь обязательно подбросит меня до больницы, если я попрошу. Пойми, ведь ты пропадаешь на работе, а я буду дома целый день одна. Для меня это трагедия.

     Матильда не отвечала. Мать снова заговорила:

     – Если мы будем с тобой на Рождество вдвоем, скука будет беспросветная. Я останусь здесь, а ты подумай, как тебе отпраздновать. Здесь все такие добрые, они меня веселят и отвлекают от грустных мыслей. Когда отца выпишут, я обязательно найму медсестру, чтобы ему был оказан должный уход. Сама я не смогу квалифицированно ему помогать, а вы с медсестрой будете делать все, что надо.

     Матильда молчала. Мать раздраженно добавила:

     – Я надеюсь, ты не дуешься?

     – Нет, мама. Я рада, что папе лучше. Ты мне позвонишь завтра?

     – Да, да, конечно.

     Матильда положила трубку, и поток слез хлынул из её глаз. Матильда вытерла мокрое лицо, с неохотой пообедала и, несмотря на накрапывающий дождь, пошла в сад.

     После вечерней смены доктор вошел в приемную.

     – Я отвезу тебя домой, – сказал он Матильде. – Уже почти темно.

     Удивительно. Когда накатывает отчаяние, так хочется согласиться на все что угодно, лишь бы не чувствовать страшного одиночества.

     – Спасибо, доктор, но я пойду сейчас к миссис Симпкинс, а она позже отвезет меня домой сама. – Матильда улыбнулась.

     Он задумчиво на нее посмотрел.

     – Твоя матушка одна дома. Она не скучает?

     – Нет, – с деланной беззаботностью ответила Матильда. – Она не скучает.

     Озадаченный, он пожелал ей доброй ночи и ушел к себе работать. Почему она так холодна, ведь он хотел ей предложить поехать куда-нибудь покататься, поговорить. Забыв о работе, он отложил в сторону ручку, откинулся на спинку стула и стал думать о ней.

     Было ясно, что Матильда его избегает, но ведь, когда он ее поцеловал, она не сопротивлялась. Конечно, она думает, что они с Лусией все еще помолвлены. Ему уже было ясно, что между ним и Лусией все кончено. Обратного пути нет.

     Он опять взял ручку и продолжил заполнять карты, делая заметки в своем блокноте. Вошла миссис Инч. У нее был обеспокоенный вид.

     – Сэр, я думаю, что вы должны это знать, – начала миссис Инч. – Я была сейчас в магазине у миссис Симпкинс, а Бэн, который работает молочником, пришел туда за продуктами. Я с ним только что поговорила. Его брат работает швейцаром в больнице...

     – Сядьте, миссис Инч. При чем здесь брат молочника, скажите мне, пожалуйста?

     – А вот при чем. Это все миссис Пейдж, прошу прощения, которая оставила нашу бедную Матильду одну. Миссис Пейдж живет у друзей и даже не собирается приезжать на Рождество. Она говорит, что ее долг – быть рядом с мужем, хотя доктора утверждают, что это совершенно не обязательно – находиться целый день в больнице. Наша бедная девочка на Рождество будет совсем одна, и ни слова жалобы! – Миссис Инч вздохнула и продолжала: – Сэр, я так расстроена. Но одна она все равно не будет. Половина деревни пригласят ее к себе на Рождество, как только узнают от миссис Симпкинс, что бедняжка осталась одна.

     Доктор спокойно продолжал сидеть.

     – Спасибо за информацию, миссис Инч, и скажите миссис Симпкинс, что Матильда не будет одна. Она будет со мной, начиная с этого вечера. Поспешите с ужином, он должен быть готов через полчаса. Да, и приготовьте для нее комнату. Я думаю, что это будет комната с балконом, выходящим в сад. И не забудьте про кота Рэстуса.

     Миссис Инч высморкалась и вытерла слезы.

     – Сэр, я знала, что вы что-нибудь придумаете. – Она пошла к двери. – Мы все будем очень рады.

     Чувство огромного счастья переполнило сердце доктора, но его душило и другое чувство, которое он подавлял изо всех сил, – ярость. У него раньше уже мелькала мысль, что когда-нибудь миссис Пейдж будет его тещей, поэтому он должен наладить с ней хорошие и добрые отношения, но сейчас он испытывал к ней только острую ненависть.

     Он пересек холл, вошел в свой подземный гараж, завел машину и с непривычно быстрой скоростью поехал к дому Матильды.

     Подъехав, доктор увидел, что окно ее комнаты освещено. Он подошел к двери и с силой постучал.

     Ему пришлось постучать не один раз, пока в холле не зажегся свет и не прозвучал голос Матильды:

     – Кто это?

     – Впусти меня, – прогремел доктор. – А не то я разобью входную дверь.

     Да, если дорогой Генри в плохом настроении, он действительно может это сделать. Матильда открыла дверь.

     – Как ты могла? – начал он. – Как ты могла не сказать мне об этом? Неужели ты думаешь, что я оставил бы тебя одну хоть на минутку? Я же не знал. Твоя мать так поступает, что я даже не знаю...

     – Вы слишком злой, – заметила Матильда своим спокойным голосом, что привело его в еще большее бешенство. – А теперь скажите мне, почему вы здесь?

     – Иди к себе и собирай вещи. Ты переезжаешь в мой дом, и не возражай мне. Где у тебя кот и его корзинка?

     Матильда сказала:

     – Корзинка на нижней полке посудного шкафа у раковины. Я не буду собирать сумку.

     – Прошу тебя, пойдем со мной. Миссис Инч уже готовит для тебя комнату. – Он посмотрел на нее, одиноко стоящую в этом маленьком холле, и улыбнулся. – Может быть, сейчас не время тебе это говорить, но я хочу, чтобы ты знала: наша помолвка с Лусией расторгнута.

     – Хорошо, – сказала Матильда. – Я всегда думала, что она – неподходящая для тебя пара, хотя и понимала, почему ты влюбился в нее. Ты несчастен?

     Матильда сама не заметила, что перешла на «ты». Доктор серьезно посмотрел на девушку.

     – Я самый счастливый человек на земле. Теперь иди и собирай вещи.

     Матильда послушалась. Когда она снова спустилась к нему, доктор увидел, что она не стала приводить себя в порядок. Ее простенькое личико было совершенно без косметики, но ему оно показалось самым красивым в мире.

     Он закрыл окна, взял корзину с Рэстусом, выключил свет, запер дом и подтолкнул девушку к машине.

     Доктор остановил машину перед парадной дверью, вышел, чтобы открыть Матильде дверцу автомобиля, и под зорким взглядом соседей из близлежащих домов провел ее в дом.

     Миссис Инч встретила их в холле.

     – А вот и вы, мисс Матильда. Идите со мной, я покажу вам вашу комнату. Кота возьмите с собой, в комнате есть застекленный балкон, ему там будет удобно.

     Она пошла по лестнице за миссис Инч, не говоря ничего, только слегка кивнув, когда доктор сказал ей вслед:

     – Матильда, возвращайся сразу же сюда, в гостиную.

     Комната была небольшая, но со вкусом обставленная: изящная кровать, покрытая лоскутным одеялом, хрупкая прикроватная тумбочка, на которой стояла лампа с розовым абажуром, деревянный туалетный столик с зеркалом. На окнах висели розовые занавески, розовая штора закрывала дверь на балкон.

     – Ванная комната – рядом, – сказала миссис Инч. – Приведите себя в порядок и спускайтесь ужинать.

     Матильда причесалась, нанесла немного румян на свое бледное лицо и спустилась по лестнице, думая, что все это – сон.

     Стол был уже накрыт для двоих. Матильда робко приоткрыла дверь в гостиную и услышала голос доктора:

     – Садись, давай немного выпьем перед ужином.

     Голос его звучал очень спокойно, в отличие от того, каким он говорил с Матильдой, когда так неожиданно ворвался в ее дом.

     Доктор подвинул ей стул и, когда она села, протянул бокал хереса. Его глаза смеялись. Сам он сел напротив, Сэм, как всегда, растянулся у его ног.

     – Я думаю, – начала Матильда, ободренная бокалом хереса, – что вы должны объясниться. – Она нахмурилась. – Нет, лучше я сама объясню.

     Доктор вытянул длинные ноги и, явно наслаждаясь приятной компанией и выпитым вином, протянул:

     – Да?

     – Я не должна быть здесь. Я имею в виду, что мне было хорошо у себя дома, я была не против того, что мама проведет Рождество со своими друзьями. Я понимаю, она хочет видеть отца каждый день... Если бы она отпраздновала Рождество со мной, ей было бы очень скучно. – Она перевела дыхание. – Нет, конечно, это прекрасная идея с вашей стороны – предложить мне свой дом, но я даже не знаю, я не ожидала...

     – Ну, это не страшно. Пусть твоя мать спокойно празднует Рождество в компании друзей. Твой отец вне опасности. В больнице ему оказывают всю необходимую помощь, и за ним присматривают опытные медсестры. – Он мягко добавил: – Тебе надо было мне об этом сказать, Матильда.

     Она сделала большой глоток хереса.

     – Ну, я уже начала привыкать жить одна. Я вовсе не хотела, чтобы вы меня жалели...

     – Я тебя не жалею. Это другое... – Он взял у девушки пустой бокал. – Пойдем ужинать. Миссис Инч уже накрыла на стол.

     На первое миссис Инч подала луковый суп с гренками, приправленный сметаной, потом пришла очередь жареной лососины с крошечными картофелинами. На десерт был миндальный торт со взбитыми сливками. Ужин они завершили белым бургундским вином.

     Говорили мало. Доктор чувствовал, что время для серьезного разговора еще не пришло, а Матильда, наевшаяся и слегка захмелевшая от хереса и бургундского, вовсе не расположена была слушать.

     После традиционного кофе они пожелали друг другу спокойной ночи, и миссис Инч проводила девушку в её комнату.

     Накормленный Рэстус спокойно спал в своей корзинке. Матильда понежилась в ванне и легла в постель. Кот сразу же прыгнул к ней и прижался к ее боку. От него пахло сардинами.

     – Ты тоже вкусно поужинал, – сонно пробормотала Матильда и закрыла глаза.

     Сидя в своем кабинете, доктор набрал телефонный номер.

     – Мама...

     Он проговорил с матерью несколько минут, хорошо обдумывая каждое слово, а затем положил трубку и набрал номер тети Кейт.

     Оставалась еще одна проблема. Он полистал страницы своего блокнота и набрал другой номер. Хорошо, что у них в семье есть свой епископ...

     ***

     За завтраком доктор был очень оживлен. Он постоянно болтал, не давая Матильде вставить и словечко, тем более задать вопрос.

     – Я отвезу тебя домой. – Он с удовольствием увидел разочарование и тоску на лице девушки. – Тебе надо взять все, что нужно, на случай, если мы пойдем в церковь.

     Это был день для предрождественской службы, которая проходила в последнюю субботу перед Рождеством.

     – Как хорошо! Спасибо вам, доктор Ловел, вы очень добры. Как быть с Рэстусом и с моей сумкой? Они останутся здесь?

     – Конечно. Я думаю, что ты взяла с собой мало вещей, поэтому мы сейчас заберем твою оставшуюся одежду.

     – Но...

     – Моя дорогая девочка. Могу я тебя кое о чем попросить?

     Она посмотрела на него через стол, их взгляды встретились, и краска начала заливать лицо Матильды.

     – Моя дорогая девочка, – повторил он, улыбнувшись. – Я прошу тебя называть меня Генри.

     – Я не могу, – начала она и замолчала, не зная, как продолжать.

     – Давай не будем терять время. Мама и тетя Кейт приедут сюда, как раз когда мы вернемся. Моя оставшаяся семья приедет позже, перед самым Рождеством. Я думаю, тебе понравится моя мама.

     – Рождество... – начала Матильда.

     – Ты проведешь его здесь, с моей семьей – с тетями, дядями, двоюродными сестрами и братьями. Мой дом будет наполнен до отказа.

     – Мама...

     – Позже мы ей позвоним. Твой отец выздоравливает. Твои родители приедут домой до Нового года.

     Матильда почувствовала, что ее как будто уносит куда-то бешеный поток. Хотя нет, бешеный – не то слово. Это был поток любви и нежности.

     Дома Матильда упаковала свое розовое платье, теплую одежду, плотную юбку, серое платье из джерси, белье, халат и ночные рубашки. Она не знала, как долго останется у доктора, и не хотела об этом спрашивать.

     Миссис Ловел и тетя Кейт спокойно пили кофе, когда Матильда с доктором вернулись. Женщины встретили их улыбками. Вошедшая пара была так хороша! Доктор по очереди их поцеловал.

     – Это Матильда. – Доктор показал на девушку, обратившись к матери, и отступил назад, чтобы дать миссис Ловел возможность обнять Матильду.

     Обстановка была спокойной и непринужденной. Страх Матильды сразу прошел.

     – Я всегда хотела иметь дочку, – сказала миссис Ловел с сияющим лицом.

     Затем Матильда утонула в объятиях тети Кейт.

     Матильда пребывала в нерешительности. Все было как сон. Она не знала, как себя вести. В церкви она сидела на скамье, где обычно сидят Ловелы, и чувствовала на себе взгляды прихожан. Но сосредоточиться на службе она не могла. Погруженная в свои мысли, она совершенно не слушала мистера Милтона. Да, миссис Ловел сказала ей, что хочет иметь дочку, думала она, но Генри ни словом не обмолвился, что хочет иметь жену. Вдыхая дым благовоний, она не осознавала, что крепко сжимает кулачки на своих коленях, пока доктор не взял ее руку и не положил в свою ладонь. От неожиданности она вздрогнула и посмотрела на доктора, а он так ей улыбнулся, что она расцвела от счастья.

     После службы им пришлось надолго задержаться у церкви – слишком уж много людей хотели поболтать с ними, загадочно улыбаясь и кивая с таким видом, будто открыли что-то интересное. Одна только леди Траскотт осмелилась задать Матильде вопрос, который волновал почти всех жителей деревни:

     – Неужели ты не опасаешься этой Армстронг? – и тут же добавила: – Хотя, конечно, я тебя понимаю. – Она рассмеялась, а Матильда, к своему стыду, залилась краской. И доктор поспешил увести Матильду. Они уже опаздывали на обед.

     Обед прошел весело. Главной темой разговора было Рождество, и Ловелы перечисляли всех членов семейства, кто собирается приехать. Они успели обсудить, кому послать подарки и поздравительные открытки, и в конце концов дружно поздравили Матильду с тем, что отец быстро выздоравливает.

     После обеда доктор сообщил:

     – Мы с Матильдой хотим прогуляться с Сэмом. Миссис Инч приготовит чай к четырем часам, и мы к этому времени постараемся вернуться.

     Все одобрительно закивали головами. Доктор повернулся к Матильде и спросил:

     – Ты готова? Тебе надо обуть что-нибудь потеплее.

     Она обула ботинки, накинула на себя пальто и повязала голову платком. Уже в холле она резко спросила:

     – Вообще-то меня не спросили, хочу ли я идти с вами.

     Он остановился и повернул ее к себе.

     – Но ты же идешь со мной, не так ли? Мне не надо тебя спрашивать, потому что я заранее знаю твой ответ. Я знаю все о тебе: твои мысли и чувства, о твоих пристрастиях и увлечениях. Нет, я не буду целовать тебя, потому что тогда я уже не смогу остановиться. Пойдем?

     Они пошли по тропинке, ведущей к церкви. Обогнув её, молодая пара оказалась в саду, в окружении обнаженных деревьев. Они шли по ковру из опавших листьев и молчали. На улице стояла тишина, и прохладный воздух опьянял их. Вскоре они вышли из сада. Перед ними лежала широкая дорога, уходящая вдаль.

     Доктор остановился и взял руки Матильды в свои.

     – Матильда, я давно уже люблю тебя. Я понял это несколько дней назад. Дорогая моя, я так сильно тебя люблю, что не смогу больше без тебя. Ты такая красивая... – Его палец скользнул по ее щеке. – Ты выйдешь за меня замуж? Нет, не отвечай, подожди немного. Сначала...

     Он наклонился, чтобы поцеловать ее, и Матильда, как будто очнувшись ото сна, ясно осознала, что стоит на дорожке среди пустых зимних полей и Генри обнимает ее. Его губы прильнули к ее губам. Когда они наконец разжали объятия, девушка проговорила:

     – Генри, конечно, я согласна. Я сама уже давно люблю тебя, с того самого дня, когда впервые увидела тебя.

     Они поцеловались еще раз.

     – Но есть вещи, которые я не могу пустить на самотек, – сказала Матильда. – У меня есть папа и мама. Они не особо станут по мне скучать, но маме будет сложно одной готовить и вести хозяйство, а папа всегда забывает платить налоги.

     – Предоставь это мне, сердце мое. Когда мы сможем пожениться? Только не говори, что хочешь подождать до лета, это слишком долго.

     – Не знаю. Я ничего об этом не знаю, и одежды подходящей у меня нет.

     Доктор еще крепче ее обнял.

     – Любовь моя, я сам займусь этим. В следующее воскресенье я оглашу в церкви нашу помолвку. Давай поженимся через месяц, я не могу ждать дольше. – Он поцеловал кончик ее носа. – Ты купишь себе любое платье, какое только захочешь, ведь ты должна быть самой красивой невестой деревни. Я хочу видеть на нашей свадьбе много народу. Я хочу, чтобы церковь была полна родственников и друзей. Я хочу, чтобы играл орган, пел хор, а твой отец вел тебя в белом платье к алтарю.

     Когда молодые люди вернулись домой, они нашли миссис Ловел и тетю Кейт расставляющими чайные приборы.

     – Мы с Матильдой решили пожениться, – сказал доктор.

     Миссис Инч, входящая в это время в гостиную с горячим чаем и пирожными, первая нашла, что сказать.

     – Когда я увидела, как вы идете за церковь, я сказала себе: «Сейчас он сделает ей предложение» – и оказалась права. – Она налила чай в чашки.

     – Я сейчас скажу об этом миссис Симпкинс. Деревня будет рада.

     Доктор позвонил в больницу. Медсестра ему сообщила, что миссис Пейдж придет утром, а мистер Пейдж уже может сидеть на стуле.

     – Тогда будьте так добры, передайте миссис Псйдж, чтобы она подождала нас в больнице. Мы приедем около одиннадцати часов утра.

     Следующим утром Генри повез Матильду в Тонтон. Они вошли в больничную палату и нашли отца Матильды сидящим на стуле, а мать нетерпеливо бродила из угла в угол.

     – Доктор Ловел, Матильда. Я уже несколько часов вас жду. Вы что, не могли позвонить?

     Матильда поцеловала отца, а доктор, поздоровавшись, обратился к своему пациенту.

     – Скоро вы будете дома, – сказал он. – Только вы обязательно должны вести спокойный образ жизни. Мы все рады будем снова видеть вас в деревне.

     – Почему вы хотели меня увидеть? – спросила миссис Пейдж.

     – Матильда и я, мы собираемся пожениться. – Доктор взял руку девушки и улыбнулся ей. – Через месяц в деревенской церкви состоится наше венчание. Когда вы вернетесь домой после Рождества, вы с Матильдой можете обсудить все детали. Жить она будет, естественно, у меня. Моя мать и родственники будут с нами на Рождество, и мы сумеем все обдумать.

     Отец заговорил первым:

     – Матильда, дорогая, какая счастливая новость! Я очень рад за вас обоих и желаю вам огромного счастья.

     Миссис Пейдж медленно проговорила:

     – А как быть мне? Да, новость замечательная, но вы не можете пожениться так быстро. Мне же нужна помощь. И потом, у нас нет денег на свадьбу. Если вы хотите устроить скромный прием, тогда конечно.

     Доктор мягко произнес:

     – У нас будет большое торжество. У меня большая семья и много друзей. Естественно, что их всех я хочу видеть на нашей свадьбе. Что касается приема, то мы намереваемся провести его в доме леди Траскотт.

     – В таком случае могу сказать только одно – я очень удивлена. – Миссис Пейдж подошла к Матильде и поцеловала ее в щеку. – По крайней мере, ты будешь жить недалеко от нас, поэтому будешь часто приходить и помогать мне по хозяйству.

     – Боюсь, это невозможно, – любезно сказал доктор. Он повернулся к мистеру Пейджу. – Совершенно случайно мой дядя недавно спросил меня, не знаю ли я образованного человека, который мог бы занять пост куратора церковной библиотеки и дома-музея в большом имении недалеко от Челтенхема. Им нужен как раз немолодой человек. Может быть, мистер Пейдж, вы заинтересуетесь этим предложением? Там у вас будут дом, работа, приличная зарплата и насыщенная общественная жизнь. У вас также будет много свободного времени для вашей рукописи. Я думаю, миссис Пейдж понравится это достойное и стабильное место.

     Мистер Пейдж проговорил:

     – Звучит заманчиво, но моя болезнь не будет помехой?

     – Вряд ли. Работа не потребует от вас больших усилий.

     – Тогда можно сказать, что сегодняшний день принес мне много счастливых минут. Дорогая, а ты что думаешь? Ты еще можешь вести полноценную общественную жизнь? Тебя это не очень затруднит?

     Миссис Пейдж улыбалась.

     – Конечно, нет, мой дорогой. Для нас это идеально. Когда тебя выписывают?

     Доктор сказал:

     – Если все будет хорошо, после Рождества я отвезу мистера Пейджа домой. Переехать вы можете, когда посчитаете нужным. Только не до нашей свадьбы, вы же должны помочь Матильде подготовиться, не так ли?

     Матильда молча слушала разговор Генри с родителями. Хотя Генри и велел ей не беспокоиться ни о чем, предоставить ему все дела, она все равно волновалась. Оказалось, зря. Он все устроил просто великолепно.