Текст книги "Соблазненный змей"
Автор книги: Бетина Линдсей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)
9
Только пение птиц доносилось с острова. Закатное солнце прочертило по зеркальной поверхности океана широкую золотую полосу. Влюбленные стоят на берегу. Лилит развязала поясок, Адам сбросил набедренную повязку. Они обняли друг друга за плечи и медленно вошли в воду.
Тем временем наступила ночь. Со стороны Рева Ра раздались звуки барабанного боя. Жители деревни готовились встретить восход Полной луны.
– Плывем к берегу, – сказал Данрейвен. – Нам ведь тоже предстоит принять участие в празднестве. И не только во славу Полной луны. Надеюсь, ты еще не забыла, что это наша ночь.
– Знаешь ли, – Лилит засмеялась так заразительно, что чуть было не захлебнулась, – я могла бы забыть что угодно. Даже свой переход через лаву. Но то, в чем ты пытаешься меня обвинить, – это уже слишком! А как мы будем праздновать и где?
– В том самом храме, который ты мне показывала во время нашей первой встречи. Разве это не идеальное место для нашей брачной ночи? Освященный богами союз, разве не в Храме любви он должен быть закреплен?
– Ты прав, – прошептала Лилит.
Вооружившись фонарем, они пошли по темной тропинке, ведущей к храму. Скованный молчанием ночной лес выглядел таинственным и жутковатым. Лилит невольно прижималась к своему спутнику. Она никогда не видела самого храма при свете луны, поэтому не сразу узнала его.
Высокий, стремительно уходящий в небо винтообразный купол как будто излучал потусторонний матовый свет. За темным провалом входа, у дальней стены, угадывались очертания каменного божества. В лунных лучах переплетающиеся линии ракушечных орнаментов, казалось, горели голубым пламенем.
Данрейвен вошел первым, держа Лилит за руку.
– Подожди несколько минут. Сейчас я кое-что принесу.
Он вернулся с большой охапкой пальмовых листьев и сочной зеленой травы.
Лилит довольно безучастно наблюдала за его приготовлениями. Сейчас она будет принадлежать этому человеку. Но не как Лилит Кардью или даже миссис Данрейвен, а как совершенно чужая ей самой женщина. Дитя дикой природы, родившееся и выросшее на неизвестном острове, затерянном в Тихом океане.
Адам повернулся к ней. Лилит почувствовала прикосновение его упругой мужской плоти. Как будто электрическая искра пробежала по всему ее телу, воспламеняя кровь и раздувая жгучее, непреодолимое желание.
Вновь и вновь она чувствует теплоту его рук. Всюду, везде. Длинные нервные пальцы погружаются в ее густые волосы. А губы жадно молят о поцелуе.
– Ты пахнешь океаном и прибрежным песком, – шепчет Адам. – И еще чем-то. Этот запах тоже очень знаком. Постой! Конечно! Так пахнет наш милый Рангахуа!
– Разве это плохо? – несколько обиженно спросила Лилит.
– Нет! Ни в коем случае! Это чудесный аромат. Рангахуа – прекрасен. Но я не желаю, чтобы около тебя был кто-либо еще!
Лилит рассмеялась.
– Да ты к тому же еще и ревнив!
– Не всегда. К Рангахуа я тебя ревновать не буду!
– Что ж, и на том спасибо!
Адам взял ее руки в свои и зашептал:
– Лили, посмотри мне в глаза! Я хочу через них заглянуть в твою душу!
Лилит робко подняла на него взгляд. И почувствовала, как между ними возникла невидимая, но прочная нить. Она уже ощущала себя частью этого человека. Причем – не во сне или грезах, а наяву.
– Я вижу тебя всю, – тихо сказал Данрейвен. – И восхищаюсь тобой!
Облегченно вздохнув, Лилит прошептала:
– Я люблю тебя, мой великий заморский жрец.
Адам продолжал не отрываясь смотреть ей в глаза. И так же тихо ответил:
– Наши души всегда были вместе, Лили. Я верю в это…
– И я…
Он осторожно положил Лилит на спину и склонился над ней. Коснулся губ. Она чувствовала, как его пальцы бережно перебирают пряди ее волос. Ладони медленно опускаются ниже и гладят плечи… Грудь… Живот… Он трогает губами соски ее груди. И вдруг жадно впивается в них…
– Любимый, – со стоном произносит она.
А руки Адама спускаются все ниже. Вот они уже гладят ее бедра. Почти бессознательно Лилит раздвигает ноги. Он осторожно ложится на нее и, почти не причиняя ей боли, проникает глубоко внутрь. Блаженство единения охватывает их. Его губы впиваются в ее. Их дыхания сливаются. А тела повторяют движения друг друга. Лилит чувствует, как все в ней тает. А сердце Адама бьется все сильнее. Еще мгновение, и – вот он, неповторимый, блаженный экстаз!
– Я люблю тебя, – задыхаясь, шепчет Лилит. – Люблю…
– И я, – отвечает Адам, – теперь мы навеки вместе. Не только душой, но и телом…
Все последующие дни Данрейвен утопал в дотоле неведомом ему блаженстве. Утром он просыпался рядом с Лилит. Они наскоро завтракали. Продукты им привозили жители деревни. Но Адам к тому же сам удачно рыбачил, и всегда на завтрак, обед и ужин у них была жареная, отварная или копченая рыба.
Затем они бежали на берег, звали Рангахуа и долго втроем плавали в спокойной прохладной воде лагуны. Днем, когда солнце стояло в зените, Лилит и Адам укрывались в тени прибрежных деревьев и отдыхали. А по вечерам снова выходили на берег, чтобы полюбоваться закатом солнца.
Ночь посвящалась любовным играм…
Иногда они садились в пирогу и переплывали на Рева Ра. Там Лилит искала экзотические растения для своего медицинского гербария. Адам охотно ей помогал. Иногда к ним присоединялась Хейкуа.
Один счастливый день сменял другой. Но вот однажды Адаму приснился отец: он стоит посреди их хижины, на нем черный фрак и черный высокий цилиндр. Затем медленно-медленно подходит к их ложу и говорит еле слышным скорбным голосом: «Адам, я умираю. Приезжай!» И исчезает…
Данрейвен ничего не сказал Лилит. Но на следующую ночь видение повторилось. И на третью – тоже.
Обеспокоенный, Данрейвен решил посоветоваться с мудрым Тайро. Когда Лилит заснула после утреннего купания, он сел в пирогу и отправился на Рева Ра.
Тайро внимательно выслушал Адама и сказал, что его отец, по-видимому, при смерти.
– Он зовет тебя, – сказал вождь. – И ты должен ехать.
– Но, великий вождь, я не могу уехать. Сердце Лили не выдержит и разорвется от горя. И потом, ты для меня отец! Тебе я обязан всем.
– Ну, положим, не всем. – Тайро понимал состояние Адама. – Отец есть отец. И, если он, умирая, зовет тебя к себе, ты должен быть с ним. Не послушаешься – он может проклясть тебя. И тогда жди большого несчастья.
Медленно встал Адам с циновки, медленно вернулся к своей Лили. И лишь на следующий день, на закате солнца, он сказал ей срывающимся голосом:
– Обстоятельства складываются так, что мне вскоре надо будет вернуться в Англию.
– Тебе не нравится быть со мной?
Адам привлек ее к себе.
– Нет, Лили! Никогда в жизни я не был так счастлив. И ничего более не хотел бы, как остаться с тобой навсегда на этом чудесном острове.
– Тогда что же?
– У меня умирает отец. Три ночи подряд он являлся ко мне и звал к себе. Говорил, что очень плох и хочет увидеть меня в последний раз. Хотя мы и не были с ним очень уж близки, но мой долг – поехать к нему. Перед лицом смерти мы должны помириться.
– Ты уверен, что это был вещий сон?
– Да. Вчера, когда ты спала, я советовался с Тайро. Мудрый вождь сказал мне то же самое.
– Тогда я поеду с тобой.
– Это невозможно, Лили.
– Почему?
Данрейвен горестно вздохнул.
– Ты не можешь поехать со мной, Лили. Не можешь, потому что… потому что там, в Англии, у меня есть женщина, на которой я официально женат. – Лилит отнюдь не шокировало это признание. В этот момент Данрейвен сказал: – Потерпи немного, Лили. Я намерен по приезде в Лондон оформить развод с той женщиной. Она для меня ничего не значит. Я женился, выполняя обещание, данное ее умирающему отцу. На самом деле она никогда не была моей женой. Сейчас же мне надо поехать туда одному, чтобы все уладить.
В душе Лилит бушевала буря. Итак, он хочет развестись с той женщиной, потому что не любит ее. Не любит свою законную жену, которую зовут Лилит Кардью! И что будет, если сейчас она откроет ему, что туземка Лили, которую он взял в жены по туземным обычаям, и есть та самая Лилит Кардью? Он может просто-напросто прогнать ее за подобное вероломство! И его любви к туземке с острова Рева Ра придет конец. Поскольку этой самой туземки в природе просто не существует! А есть англичанка, которая столько времени его преследовала и обманывала!
Как быть? И она еще задает себе подобный вопрос! Да просто не пускать его одного в Англию! Чего бы ей это ни стоило!
– И все же я поеду с тобой.
– Нет! – повторил Адам, и в голосе его зазвучало раздражение.
– Если ты уедешь туда один, то сюда уже никогда не вернешься. Я это знаю.
– Даю тебе слово, Лили, что вернусь!
Солнце ярко светило. В воде плескался Рангахуа. Убаюкивающе шумели кроны пальм. Откуда-то доносилось пение птиц. Но Лилит ничто уже не радовало. Рай для нее кончился.
Всю следующую неделю Данрейвен вел переговоры с Тайро о том, каким образом уехать с Рева Ра. Наконец снарядили большую пирогу – помочь Адаму добраться до ближайшего архипелага, лежащего близ оживленных морских трасс.
Лилит сидела мрачнее тучи рядом с Данрейвеном в хижине для собраний. Как поведет себя Данрейвен, не найдя ее в лондонском доме? Сколько времени ему понадобится на поездку в Девоншир? Что он предпримет, не обнаружив свою законную супругу и там?
И вот прощальный пир. Блюда с жареной свининой, рыбой, запеченной в листьях бананового дерева, тарелки с устрицами, корзины с фруктами и кувшины со всяческими напитками. Но Лилит ни к чему не притрагивалась.
– Лили, не надо так переживать! – убеждал ее Данрейвен. – Время пройдет очень быстро. Я вернусь раньше, чем ты успеешь соскучиться.
– Если мы созданы друг для друга, то возьми меня с собой!
– Нет. Давай оставим этот разговор раз и навсегда!
Последние слова были произнесены настолько твердо, что Лилит сразу же смолкла.
С берега донесся звук рога. Начинался прилив. Значит, еще полчаса, и пирога с ее любимым отправится в путь. Адам прижал Лилит к себе и покрыл поцелуями ее лицо.
Пирога уже стояла у песчаной косы с перекинутыми через воду в виде широкой доски сходнями. Все вещи аккуратно уложены на корме. Гребцы сидят на своих местах.
Данрейвен повернулся к Лилит и, вынув из висевшей у него через плечо сумки ожерелье с большой черной жемчужиной, надел ей на шею.
– Пусть оно напоминает обо мне и о том, что я обязательно вернусь! Я люблю тебя. Храни же и ты мой образ в своем сердце.
Уже на следующее утро после отъезда Данрейвена Лилит поняла, что без возлюбленного рай превратился для нее в скучнейший уголок на земле. Не зная, как заглушить тоску, она часами сидела на берегу и смотрела в сторону горизонта, за которым скрылась пирога Адама. Прогулки в глубь острова стали казаться зануднейшим времяпрепровождением.
Понимая состояние Лилит, Хейкуа поддерживала ее. Как и прежде, она привозила подруге еду, настаивая, чтобы та непременно все съедала. Лилит послушно отправляла в рот местные деликатесы, не получая при этом никакого удовольствия. Даже морские прогулки с Рангахуа становились все реже…
Однажды в безоблачный жаркий день, похожий на десятки других, она сидела на берегу и без особого интереса наблюдала за стайкой пеликанов, ловивших крабов у песчаной косы. Два из них, видимо, чего-то испугавшись, взмахнули крыльями и поднялись в воздух. Лилит машинально посмотрела им вслед. И вдруг на горизонте…
Что это? Адам, не в силах расстаться, велел развернуть пирогу обратно? Как нелепо, однако, подобное предположение…
Лилит бросилась в хижину, схватила подзорную трубу Данрейвена и выбежала с ней на берег. Прижав трубу к правому глазу, она навела ее на приближавшуюся со стороны горизонта точку. Увы, никакая не пирога. К острову направлялся трехмачтовый корабль.
Лилит захотелось как можно скорее рассмотреть поближе это судно. Оставив под ближайшей пальмой подзорную трубу, она выбежала на песчаную косу и несколько раз хлопнула в ладоши:
– Рангахуа! Рангахуа!
Увидев в середине лагуны голову дельфина, Лилит бросилась в воду и поплыла навстречу. Рангахуа очень быстро очутился радом. Лилит полуобняла дельфина и, указывая рукой в сторону открытого моря, несколько раз повторила:
– Туда, Рангахуа! Туда – в море! Там – корабль, видишь?
Рангахуа понял. Он подставил Лилит спину, на которую та привычным движением взобралась, и понес свою очаровательную всадницу в открытое море.
Вскоре корабль был уже совсем близко. «Абердиин» – значилось на его борту. Моряки при виде обнаженной туземки, плывущей на спине дельфина, со свистом и гиканьем перегнулись через борт. Лилит, смеясь, помахала им рукой. Но Рангахуа не решился подплыть ближе. Она поняла его опасения и отпустила, крикнув вслед:
– Спасибо, Рангахуа.
Тем временем с борта корабля бросили канат. Лилит уцепилась за его конец, и через несколько секунд сильные матросские руки подняли ее на палубу.
Только здесь она пришла в себя. За время, проведенное на Рева Ра, Лилит забыла, что цивилизованные люди смотрят на островитян как на обитателей зоопарков. Особенно – на туземных женщин. Сейчас она почувствовала это на себе…
К ней потянулись десятки рук, желавших потрогать, погладить и даже ущипнуть. И только раздавшийся в этот момент властный голос положил конец начавшемуся было разгулу.
– Прекратить! Первому, кто дотронется до этой женщины, сломаю шею! Мой корабль не место для шайки взбунтовавшихся павианов!
Мгновенно вокруг Лилит образовался широкий пустой круг. И все же она чувствовала себя омерзительно. Почти голая, под жадными взглядами людей, в которых проснувшийся инстинкт не оставил почти ничего человеческого, – что могло быть ужаснее? Не броситься ли обратно в океан?
Но тот же голос с капитанского мостика удержал ее.
– Не бойтесь! Они не причинят вам вреда! Хотя… вы же не говорите по-английски…
– Говорю, господин капитан, – с аристократической улыбкой лондонских салонов ответила Лилит.
У капитана глаза полезли на лоб.
– Извините, но кто вы?
– Меня зовут Лилит Кардью. Я дочь Эндрю Кардью, известного английского путешественника и исследователя. Мой корабль потерпел крушение, и только чудом я осталась жива. Ваш голос вселяет в меня уверенность. Прошу вас, оставьте меня на борту своего судна. Вы же понимаете, что я не могу вечно жить на этом диком острове и должна вернуться на родину. Денег, чтобы оплатить проезд, у меня сейчас нет. Но в Лондоне я с вами расплачусь.
Отменное английское произношение и великосветские манеры Лилит произвели на команду отрезвляющее впечатление. Капитан же снял фуражку и склонил голову. Затем подозвал к себе одного из матросов.
– Джимми Страхан!
– Да, капитан!
– Снимите рубашку и отдайте госпоже Кардью. И не пяльте на нее бесстыжие глаза!
– Да, капитан!
Высокий черноволосый Джимми Страхан стащил с себя матросскую рубаху и вручил Лилит. Она оказалась ей почти до колен. Тем временем капитан спустился с мостика, подошел к ней и снова учтиво поклонился:
– Разрешите представиться: капитан Роберт Лачлан к вашим услугам! Пойдемте ко мне в каюту. Там вы спокойно и подробно расскажете мне свою историю…
Ночь Лилит провела на матраце в багажной каюте. Другого места на корабле просто не нашлось.
Она слушала плеск волн о борт быстро идущего корабля, крики матросов, поскрипывание мачт. К середине ночи ее стало мутить. Начался приступ морской болезни, о существовании которой она уже давно забыла.
Лилит не все рассказала капитану. Ни словом не обмолвилась об Адаме Данрейвене. Но Лачлан неожиданно сам заговорил о нем:
– Скажите, мисс Кардью, а кроме вас на этом острове не было ни одного европейца?
– Нет, – ответила Лилит, отведя глаза.
Но капитан не заметил ее смущения. Он задумался и сказал:
– Некоторое время назад мы высадили на этот берег одного европейца по имени Адам Данрейвен. Вы, наверное, слышали о нем: это знаменитый ученый-этнограф и не менее известный путешественник. Хотя и со странностями.
– Нет, я ничего не знаю о нем, – глухим голосом ответила Лилит.
– Странно. Ведь вы дочь его коллеги. Впрочем, дело не в этом. Данрейвен очень хотел побывать на этом острове, и ему была предоставлена такая возможность. Сейчас мы специально прошли вблизи Рева Ра. Если Данрейвен закончил свои дела на острове и хотел бы вернуться, он непременно увидел бы наш корабль и дал о себе знать. Но никаких признаков его присутствия мы не обнаружили, хотя подошли довольно близко к берегу. Вместо него мы нашли вас. Раз этого не произошло – вывод один: господина Данрейвена, еще до вашего появления на Рева Ра, скушали местные людоеды.
Лилит неестественно рассмеялась.
– Почему же в таком случае они не съели меня?
– Видимо, предпочли вами любоваться. Дикари ведь тоже умеют ценить прекрасное!
И капитан весело подмигнул.
Лачлан пообещал Лилит доставить ее в порт Папиит на одном из островов ближайшего архипелага, связанный регулярными морскими рейсами с Англией. Посоветовал обратиться к тамошним английским властям с просьбой выдать ей билет на один из кораблей с оплатой в Лондоне.
Вопрос оплаты не очень заботил Лилит. Она то и дело трогала висевшее на шее ожерелье с большой черной жемчужиной. Ведь если ее продать, денег хватит на любой билет.
Но в глубине души у нее не было уверенности в правильности своего поступка. Рева Ра за это время стал ее вторым домом.
Она повернулась на другой бок и внезапно разрыдалась. Ей хотелось, больше всего на свете хотелось очутиться опять на священном острове Тайаретапу в объятиях Адама Данрейвена…
10
А Данрейвен в это время стоял у края свежевырытой могилы на лондонском кладбище Кенне Керк. Только что дубовый гроб с телом отца коснулся дна последнего пристанища. С печалью на лицах толпились вокруг члены семейства Данрейвен, родственники, съехавшиеся со всей Англии и даже из стран по ту сторону Ла-Манша.
Адам терпеливо ждал, пока могильщики закончат свою мрачную процедуру, затем направился мимо многочисленных надгробий к выходу. Здесь к нему подошел давний приятель, хорошо знавший его отца, Чарльз Вивайен.
– Адам! Экипаж – к твоим услугам, когда пожелаешь…
– Спасибо, Чарльз. Я уже простился со всеми родственниками и могу уехать. Кроме того, ты знаешь, мы никогда не были особенно близки с отцом. А потому моя печаль носит достаточно сдержанный характер.
– Все же ты поспешил к его постели…
– Ты прав. Хотя, откровенно говоря, сожалею об этом. Клянусь, не хотел бы снова очутиться у чьего-либо смертного ложа! Это действует на меня угнетающе. Представь себе: Эндрю Кардью, взявший с меня слово жениться на его обезображенной дочери, а теперь еще отец, который перед смертью пожелал, чтобы мы с Лилит родили наследника. Не слишком ли много на мою грешную голову? И вообще, скажи мне, Чарльз, неужели я похож на племенного производителя с королевского конного завода?
– Наверное, нет, если ты все еще соблюдаешь свой обет.
– В том-то и дело, что уже не соблюдаю! Скажу даже и того больше: я почти что двоеженец!
– Это как же понять?
– Долго объяснять. Длинная, очень романтичная история. Когда вернемся в город, расскажу подробно. Одним словом, я женат одновременно на двоих. На одной – из чувства долга, на другой – по любви.
– Ну и ну. От обета воздержания и сразу – в двоеженцы! Адам – это ужасно!
– Мне нет оправдания, Чарльз, и я это отлично понимаю. И признаю всю аморальность такого поведения. Позор, которым себя покрыл. Я казню себя за это денно и нощно. Но если ты узнаешь все, то, может быть, станешь ко мне снисходительнее! Возможно, даже поймешь меня. Хоть в какой-то степени. И утешишь…
– Начать с того, что любое слово утешения было бы с моей стороны лицемерным. Я не одобряю твоего поведения.
– Так или иначе, но я намерен не откладывая ехать в Девоншир. Надеюсь, она не станет возражать против развода.
– А если станет?
– Тогда мне придется соблюдать обещания, данные сразу троим: Эндрю Кардью, своему отцу и женщине, которую я люблю!
Чарльз невесело рассмеялся.
– Тебе не кажется, что этот «подвиг» тебе не по силам? Правда, от тебя всего можно ждать. Даже невероятного! Ладно. Теперь расскажи мне о той, другой женщине.
– Давай сначала вернемся домой. Кладбище не слишком подходящее место для такого разговора.
– Ты прав. Но лучше поедем ко мне.
– Идет!
Через полчаса друзья уже сидели возле камина в гостиной дома Вивайена.
– Итак? – возобновил разговор Чарльз.
– Что?
– Ты собирался рассказать мне о той женщине. Кто она и откуда взялась? Насколько я догадываюсь, ты отыскал ее где-то на тихоокеанских островах?
– Да. Она туземка.
– Постой, но тогда ваш брак в Англии не имеет юридической силы. Вы ведь женились по местным обычаям островитян. Так?
– Положим, что так. Но я связан с ней куда большим, нежели человеческие законы и племенные традиции. Эта женщина – мой двойник. Она моя вторая душа. Она – я сам!
– Да ты, оказывается, романтик! Вот не подумал бы! Откуда в тебе появилась вера в родство душ?
– Тебе этого не понять, Чарльз. Ведь ты отрицаешь существование кармы. Ты никогда не интересовался историей и философией Древнего Востока. Но, поверь мне, мы связаны с этой женщиной общностью сердец, душ, сознания. Ты говоришь о романтиках, идеализировавших союз мужчины и женщины, основанный на духовной близости. Они находили счастье во взаимном познании душ друг друга. И вот сейчас, Чарльз, это случилось со мной!
– Ты, часом, не нажевался там каких-нибудь наркотических трав? Я слышал, что у туземцев это очень даже практикуется!
– Если любовь – наркотик, то я действительно виновен!
Чарльз вздохнул и сокрушенно покачал головой.
– Я верю тебе на слово. Хотя вся эта метафизика – выше моего понимания. Так где же сейчас эта твоя родственная душа с шоколадным цветом кожи и, наверное, выпяченными губами? На том самом острове, откуда ты только что приплыл?
– Да. И я постараюсь вернуться туда как можно скорее.
– Ты меня удивляешь, Адам! Я все еще не могу поверить тому, что услышал.
– Извини, но мне все равно, веришь ты или нет, – пожал плечами Данрейвен. – Я просто рассказал тебе, что со мной произошло. Вот и все! Ну, а теперь мне нужно домой. Поедешь со мной?
– Да.
Они вышли на улицу и сели в первый попавшийся кеб.
– В «Иден Корт»! – крикнул Данрейвен кебмену.
– Слушаюсь, сэр! – донеслось с козел.
Экипаж загромыхал по булыжной мостовой.
Лилит проснулась в половине первого ночи. Ей послышался голос Данрейвена. Она затаила дыхание и стала прислушиваться. Ошибки быть не могло. Громкий голос Адама доносился из внутреннего дворика. Лилит даже отчетливо слышала слова:
– Нарота, организуй нам с мистером Чарльзом какой-нибудь нехитрый холодный ужин. Мы целый день не ели.
Итак, Адам в Лондоне! Лилит сбросила одеяло и села на край кровати. Ей так хотелось выскочить во дворик и броситься к нему в объятия. Но это было невозможно: туземка Лили, дочь языческих богов Атуа Тамахине, осталась там, на Рева Ра, – островке, затерявшемся в Тихом океане. Теперь она носит свое прежнее имя Лилит Кардью. А рядом, за застекленной дверью, ждет холодного ужина ее законный супруг – мистер Адам Данрейвен. Который даже не представляет, какой сюрприз ожидает его в самое ближайшее время!
Лилит приехала всего лишь три дня назад. Путешествие, как она и ожидала, было не из приятных. Постоянно дули холодные ветры, океан вздымался высокими волнами, а ее саму мучила морская болезнь. Кроме того, Лилит настолько отвыкла от всякой одежды, что купленный во время стоянки в Кейптауне женский костюм доставлял ей самые настоящие страдания.
И вот, чуть ли не ровно через год, она снова в своей комнате лондонского особняка «Иден Корт».
Слуга Данрейвена, Нарота, увидевший Лилит, как и раньше, с неизменной вуалью на лице, не заметил в ней никакой перемены. Он 134 думал, что его молодая хозяйка просто вернулась из Девоншира, где она вроде бы и намеревалась жить в отсутствие супруга.
– Мистер Адам недавно возвратился из путешествия, – сказал Нарота, приветствуя ее утром низким поклоном. – Все эти дни он находился у постели умирающего отца. Сегодня утром мистер Данрейвен был на его похоронах. К вечеру мы ждем его здесь.
Лилит прождала весь вечер и, более не в силах бороться с усталостью, легла спать.
Ночью ее разбудили шаги на лестнице. Адам и кто-то еще… не Чарльз ли Вивайен? Да, кажется, он.
Мужчины поднялись в библиотеку. Сейчас начнутся долгие философские беседы. А может быть, поговорят и еще о чем-нибудь. Ведь Вивайен – самый близкий друг Адама. Интересно, расскажет ли он Чарльзу про нее?..
На рассвете Лилит вышла из комнаты, тихонько прикрыв за собой дверь. Во дворике никого не было. Она выбрала нишу потемнее и опустилась в стоявшее там плетеное кресло. Из оранжереи тянуло запахом пальм, слышалось пение птиц.
Откуда-то донесся серебристый звон колокольчика. Ах да! Это принесли почту! Действительно, почти тотчас же в арке напротив открылась дверь, и показался Нарота с подносом, на котором лежало несколько писем.
– Утренняя почта, госпожа, – сказал Нарота, протягивая поднос.
Она взяла письма и отпустила слугу. Большинство было адресовано Данрейвену и носило, видимо, деловой характер. Но на одном пакете было написано: «Мистеру Лиману Брейзену»… То есть ей! Штемпель Королевского географического общества.
В пакете оказалось письмо: мистера Брейзена нижайше просили выступить на очередном заседании Общества.
В первый момент Лилит никак не могла понять, почему они обращаются к ней «мистер». Вдруг до нее дошло: ведь в Королевском географическом обществе думают, что статьи в журналы действительно пишет некий господин, наверное, солидный и в очках, по фамилии Брейзен.
Лилит рассмеялась и хотела было тут же написать вежливый отказ. И вдруг подумала: а почему бы ей и не согласиться?
Конечно, все узнают, кто такой на самом деле Лиман Брейзен. Ну и что? Это ее журналистский псевдоним. Сейчас многие не подписывают статьи настоящими именами. И вовсе не важно, что она выбрала себе мужскую фамилию и мужское имя. Зато с каким вниманием будут слушать ученые авторитеты из Общества ее рассказ! Разве кто-нибудь из них был на острове Рева Ра? Ходил босиком по раскаленной лаве? Дружил с дельфином?
Да мало ли чего еще она сможет им рассказать! Главное же заключается в том, что ее будет слушать и сидящий в зале член Королевского географического общества, известный путешественник и исследователь мистер Адам Данрейвен!
Лилит сидела у себя в комнате и писала, когда кто-то постучал в дверь.
– Войдите, – негромко сказала она, отложив перо.
Дверь приоткрылась, и на пороге показался Нарота.
– Госпожа, – начал он, низко поклонившись, – хозяин хотел бы с вами поговорить. Причем – не откладывая.
Лилит не спеша вложила в конверт уже написанный ответ в Королевское географическое общество с согласием выступить на очередном его заседании, запечатала и протянула Нароте.
– Будьте добры, отправьте это письмо сегодня же.
Она откинулась на спинку стула и долго сидела, устремив взгляд в одну точку. Ей было необходимо привести в порядок нервы перед встречей с Адамом. Затем она встала, поправила прическу и, взяв с туалетного столика флакончик духов «Аромат гардении», слегка спрыснула ими вуаль и верх блузки. Этот запах должен был кое-что напомнить ему…
Данрейвен поднялся навстречу, элегантно одетый, как истый джентльмен. Лилит невольно залюбовалась им. Но в душе призналась себе, что предпочла бы иметь Адама в совсем другом наряде…
– Добрый день, миссис Данрейвен, – сказал он с легким поклоном. – Вот мы и снова встретились. Надеюсь, вы здоровы и хорошо себя чувствуете?
– Спасибо, все в порядке.
– Нарота сказал мне, что вы все это время жили в Девоншире?
Не желая лгать, Лилит не стала отвечать на этот вопрос и вместо этого сказала:
– Примите мои самые глубокие соболезнования в связи со смертью вашего отца, Адам.
Данрейвен чуть склонил голову и тихо ответил:
– Спасибо, Лилит. Надеюсь, мой отец наконец-то обрел успокоение.
Что он скажет дальше? Может быть, прямо попросит дать ему развод и признается, что любит другую женщину? Или же начнет ходить вокруг да около?
– А вот я так и не обрел его, – вырвалось у Адама.
Брови Лилит удивленно поползли вверх.
– Простите, я не поняла? Чего вы так и не обрели?
– Успокоения. На смертном одре мой отец выразил пожелание, чтобы у меня появился наследник. Вы понимаете, какое бремя он возложил на мои плечи подобным заявлением. Ибо я не смогу выполнить его волю по причине данного мною обета. Вы об этом прекрасно знаете. – Лилит продолжала молча, сквозь вуаль, смотреть на него широко раскрытыми глазами. Видя, что она никак не реагирует на его слова, Адам заговорил вновь: – Я долго думал надо всем этим. Поверьте, Лилит, что мое уважение к вам очень велико. И каково бы ни было желание отца, я никогда не позволю себе использовать вас в качестве самки для воспроизводства потомства. Мы оба знаем, что наш брак был заключен отнюдь не по взаимному чувству. Поэтому я, как, видимо, и вы, не желал бы появления на свет младенца, рожденного без любви. В подобной ситуации я вижу только один выход.
Все, что Данрейвен скажет дальше, Лилит уже знала. Но все же спросила:
– И какой же это выход? – Данрейвен медлил. – Я жду, – сказала Лилит.
Это придало Адаму решимости. Глубоко вздохнув, он одним духом выпалил:
– Единственным разумным выходом может стать наш развод. И я прошу вас дать согласие на это.
Лилит опустилась в стоящее рядом кресло.
– Мое согласие или несогласие будут при этом играть какую-нибудь роль?
– Несомненно!
– Тогда мой ответ – нет, – твердо отрезала Лилит. – Я не дам согласия на развод.
– Не дадите согласия?! – вскричал Данрейвен, никак не предполагавший такого исхода.
– Не дам.
Адам повернулся к ней спиной, уперся руками себе в бока и долго смотрел на тлеющее в камине полено. А Лилит думала о том, как же велико сейчас желание Данрейвена отделаться от нее, разорвать наконец этот несчастный и ненужный ему брачный союз. Она знала, что может облегчить его страдания, но не хотела делать этого. И решила идти до конца, чтобы либо выиграть все, либо – окончательно и бесповоротно проиграть.
Между тем Данрейвен опомнился от первоначального потрясения и перешел в наступление:
– Но я не вижу никакого смысла в вашем отказе, Лилит! У меня вполне приличное состояние, а потому вы не останетесь ни с чем. Я обеспечу вас. Вы ни в чем не будете нуждаться.
– Вы предлагаете мне деньги, как проститутке.
– Простите, я не хотел вас оскорбить.
– Хотели или нет, но оскорбили. И очень глубоко!
– Вы же сами отлично понимаете, что не имеете никакого отношения даже к понятию «проститутка»!
– Я не говорю, что ощущаю себя проституткой. Просто, предлагая деньги, вы ставите меня в положение уличной шлюхи.
Адам заложил руки за спину и принялся вышагивать взад-вперед по библиотеке. Потом резко повернулся к Лилит:
– Я же с самого начала честно сказал вам, что наш брак – фиктивный!
