Текст книги "Любовь воительницы"
Автор книги: Бертрис Смолл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)
И наслаждение было столь велико, что ей хотелось громко кричать от счастья и восторга. Но внезапно ей пришло в голову: «А может, он таким образом отвлекает меня от серьезного разговора?» Первой реакцией на эту мысль было негодование – почему муж так отнесся к ее мнению? Но губы его сомкнулись на ее соске – и все связные мысли тотчас же вылетели у нее из головы.
– О, мой Ястреб… – прошептала Зенобия. – О, мой Ястреб, я люблю тебя.
Он приподнял голову и заглянул ей в лицо, и Зенобии почудилось, что она вот-вот утонет в темном омуте его глаз. Голос же его прозвучал столь напряженно, словно он отвечал на ее мысли, которые каким-то образом сумел прочитать.
– А я люблю тебя, моя милая, и буду делиться с тобой всем, что имею.
Глава 4
Марк Александр Британий поднял взгляд от своих хозяйственных записей.
– Да, Север. В чем дело?
– Пришла принцесса Пальмиры, господин.
– Сюда?… – Сердце Марка подпрыгнуло, Но он тут ж сообразил, что она скорее всего даже не помнила его.
– Она желает купить мебель, а также посмотреть наши ткани и всякие мелочи.
– Так помоги ей, Север. – Марк снова опустил глаза к свиткам.
– Марк Британий! – Голос Севера зазвучал сурово и строго. – Господин, вы не можете постоянно избегать встреч с принцессой Зенобией. Если вы продолжите уклоняться от встречи с ней, ее очарование будет только расти, и в конце концов ни одна женщина не сможет сравниться с той, которую вы создадите в своем воображении. К тому же она супруга правителя Пальмиры. Вы просто обязаны ее приветствовать.
– Сколько мне должно исполниться лет, чтобы ты наконец понял, что я уже не зеленый юнец? – пробурчал Марк.
– В каждом мужчине есть что-то от мальчишки, Марк Британий, – с невозмутимым видом ответил пожилой слуга.
Марк со вздохом вышел из кабинета и ненадолго остановился, чтобы собраться с мыслями. Она здесь! Неужели разыскивала его? Ох, какой же он дурак! Да она о нем даже не помнила. К тому же она ненавидела голубоглазых римлян. Кроме того… Ему стало известно, что их брак с Оденатом – любовный союз. Досадуя на собственную глупость, Марк расправил складки своей белой тоги и решительным шагом вошел в атриум товарного склада.
Встав со скамьи, Зенобия внимательно посмотрела на приближавшегося к ней молодого человека. Тот самый голубоглазый римлянин! Да-да, конечно! И она вспомнила, что во время их короткой беседы он представился ей. «Хм… почему-то считается, что торговцами бывают только старики», – подумала она с раздражением. Но этот-то торговец на старика никак не походил. К тому же он был значительно выше, чем она. А Зенобия знала лишь нескольких мужчин, на которых ей приходилось смотреть снизу вверх. Ощущение оказалось довольно неприятным, и она поморщилась. Окружавшие ее служанки хихикали и отпускали весьма колкие и неприличные замечания об этом красивом торговце. Зенобия почувствовала, что краснеет. Лишь недавно пробужденная к чувственности, она невольно смотрела на Марка Александра глазами женщины, и это, думалось ей, каким-то образом являлось предательством по отношению к Ястребу.
Подойдя к ней, Марк опустился на колени и засвидетельствовал ей свое почтение.
– Рад видеть тебя, принцесса.
– Встань, Марк Александр Британий, – сказала Зенобия. И вдруг – она не знала, как это произошло, – у нее вырвалось: – Почему ты такой высокий? Ты великан?
– Нет, принцесса, – ответил он ровным голосом, хотя с трудом сдерживал смех. – Я унаследовал свой рост от добуннов, племени моей матери. Мой дед был их царем. – Он улыбнулся, глядя на гостью сверху вниз. – Если мне позволено будет сказать… ты очень высокая для женщины, принцесса.
– Я тоже унаследовала свой рост от народа моей матери. Моя мать – александрийская гречанка, вела свой род от самой царицы Клеопатры, – с гордостью проговорила Зенобия.
– Как удачно, что прекрасная юная девушка, потомок царицы Клеопатры, стала принцессой Пальмиры, – заметил молодой римлянин.
Зенобия внимательно посмотрела на него, но не заметила в его голубых глазах ни намека на насмешку – лишь глубочайшее уважение.
– А вот это более удачное начало беседы, – сказала она, коротко кивнув.
«Значит, красавица помнит о нашей первой встрече», – с усмешкой подумал Марк и, откашлявшись, произнес:
– Север сообщил мне, что ты желаешь купить мебель, принцесса. Но как же так?… Я слышал, что дворец в Пальмире прекрасно обставлен.
– Пальмирский дворец – да, а вот дом в дворцовом саду, в котором живем мы с моим супругом, только что построен, и там почти ничего нет.
– Мой склад полон всевозможных товаров, госпожа принцесса, и я лично буду тебя сопровождать, – сказал Марк с поклоном.
– Оставайтесь здесь, – приказала Зенобия, обернувшись к служанкам.
И только сейчас Марк заметил сопровождавших ее молодых женщин, откровенно восхищавшихся им.
– Прошу тебя, следуй за мной, моя принцесса, – произнес он, указав на ближайший коридор.
Вскоре они вошли в огромное помещение, заполненное мебелью на любой вкус, а также огромными рулонами разноцветных шелков, льна, шерсти и разнообразными украшениями.
Ошеломленная таким изобилием, Зенобия ненадолго остановилась, а Марк тем временем любовался ею. Она оказалась даже прекраснее, чем ему помнилось. Кожа ее словно светилась, и это значило, что она по-настоящему любима. О, какой же счастливец принц Оденат…
Сегодня на Зенобии была сиреневая безрукавная туника с глубоким вырезом, подхваченная в узкой талии тремя тонкими полосками позолоченной кожи. А ее длинные темные волосы – не распущенные, как в прошлый раз, – были разделены на прямой пробор, скручены в узел на затылке и закреплены золотыми гребнями, украшенными аметистами, а также длинными заколками с теми же камнями.
– Тут всего так много… – пробормотала гостья благоговейным шепотом.
Отвлекшись от грез наяву, Марк кивнул.
– Да, верно. Товар прибыл только вчера.
– Я посетила несколько других складов, Марк Александр Британий, но все они несравнимы с твоим. – Зенобия немного помолчала, затем подняла на него глаза и добавила: – Мне нужна твоя помощь.
– Моя помощь? – Сердце его гулко забилось.
– Скажи, ты умеешь хранить секреты? Это обязательно, иначе я умру от стыда, если кто-нибудь узнает. Почему-то я доверяю тебе, хоть ты и римлянин, более того – голубоглазый римлянин. И все же мои инстинкты говорят, что тебе можно доверять. Ты сохранишь мою тайну?
Он молча кивнул, и гостья продолжила:
– Видишь ли, я ничего не знаю о дворцовом хозяйстве. Совершенно ничего! Всю свою жизнь я провела либо в палатке, кочуя по пустыне, либо в доме моей матери в Пальмире. Дом матери являлся частью ее наследства, и она обставила его еще до моего рождения, но ей самой никогда не приходилось ничего покупать. К тому же она так и не успела научить меня всему тому, что должна знать хорошая жена. Ты поможешь мне? Расскажешь, что мне может потребоваться?
Марк понимал, чего ей стоило это сказать, ведь она очень гордая. Ему ужасно хотелось обнять ее и приласкать, но он, взяв себя в руки, спокойно произнес:
– Твое доверие – великая честь для меня, моя принцесса. Постараюсь не подвести тебя.
– Ты не только деловой человек, Марк Александр Британий, но еще и дипломат. – Ее серые глаза внимательно изучали его. – В твоем лице империя потеряла ценного чиновника.
– Деловой человек должен быть дипломатом, – пожав плечами, ответил Марк. – Начнем с диванов?
Зенобия засмеялась и кивнула.
– Конечно, давай начнем с диванов.
Марк отвел гостью в часть склада, полностью заставленную диванами: они стояли бок о бок, ряд за рядом. И все они, с резными ножками и подлокотниками, были великолепно украшены инкрустациями из черепаховых панцирей, слоновой кости и даже драгоценными камнями. У нескольких диванов каркас был выполнен из чистого серебра, а ножки украшены драгоценными камнями либо рельефной резьбой с изображениями сцен из жизни богов. На одном диване была сцена с изображением Юпитера в образе лебедя, соблазнявшего деву Леду. Марк заметил, как поспешно Зенобия отвернулась от этого дивана, и почему-то ее скромность обрадовала его.
– А что, для этих диванов нет ни подушек, ни чехлов? – спросила она.
– Большинство торговцев продают диваны вместе с подушками и всем прочим, моя принцесса, однако я даю своим покупателям возможность самим выбрать ткань. Ведь тебе может не понравиться цвет подушки, и ты только из-за этого не купишь диван, верно?
– Весьма мудрое суждение, – заметила Зенобия.
Марк невольно рассмеялся – было очень приятно услышать комплимент от столь очаровательной женщины. Внимательно выслушав все ее пожелания, он предложил несколько вариантов, всякий раз объясняя, почему предпочел бы один диван другому, но окончательное решение, конечно же, оставалось за принцессой.
Затем они перешли к стульям, которые также были без чехлов, но зато с подушками, а после этого направились к элегантным столам, украшенным тонкими пластинками из золота и серебра. Самым красивым и дорогим столом был круглый, изготовленный из африканского кедра. Остановившись перед ним, Зенобия медленно провела ладонью по столешнице, чуть ли не мурлыча от удовольствия.
– Что, нравится? – улыбнулся Марк. – Он должен быть твоим.
– А я не ошибаюсь, выбирая его? – пробормотала Зенобия.
– Нет, конечно. Поверь, это прекрасная вещь: на мой взгляд, один из лучших столов на свете, – но обойдется тебе исключительно дорого, моя принцесса.
Брови гостьи чуть приподнялись.
– Не припомню, чтобы я спрашивала тебя о цене, Марк Александр Британий.
Он снова улыбнулся.
– Да, разумеется. Что ж, перейдем к сундукам и шкафам, моя госпожа?
Зенобия кивнула и последовала за молодым римлянином. Вскоре она с его помощью выбрала несколько прекрасных шкафов, в которых имелось множество отделений, но не было ни выдвижных ящиков, ни замков. Затем она выбрала дюжину окованных железом сундуков с красивыми замками и петлями темной бронзы, а также купила несколько металлических печей на ножках – такие использовались для обогрева комнат прохладными вечерами и зимними днями.
После печей Зенобия приобрела лампы для освещения дома, причем восторгалась едва ли не каждым из светильников. По совету Марка она выбирала только металлические лампы – он заверил, что они прослужат ей всю жизнь. Тут имелись лампы с ручками, которые можно будет переносить из комнаты в комнату, и лампы, которые подвешивали на цепях к потолку. Были и такие, которые устанавливались на треножник. И еще Зенобии очень понравились украшенные драгоценными и полудрагоценными камнями.
Чтобы сделать все покупки, ей потребовалось больше двух часов, а ведь еще нужно было выбрать ткани для диванов и подушек.
– Я совершенно измучилась, – пожаловалась она. – Пожалуй, было бы легче повести свой верблюжий отряд в пустыню, чем заниматься покупками.
– Твой верблюжий отряд? – переспросил Марк, пытаясь скрыть охватившее его любопытство.
– Бедави – великие воины и могут доказать это, если возникнет необходимость, – пояснила Зенобия. – Когда мне исполнилось тринадцать, отец начал обучать меня искусству войны в пустыне. Сейчас он обучает самых младших своих сыновей.
– И с кем же вы сражаетесь, моя принцесса?
– У бедави мало врагов, но, как говорит мой отец, мы никогда не должны о них забывать.
– Значит, у каждого из твоих братьев есть своей верблюжий отряд?
– О нет, ошибаешься! – со смехом воскликнула Зенобия. – Чтобы возглавлять верблюжий отряд бедави, нужно быть лучшим. Только трое моих старших братьев и я имеем собственное войско. Хотя один из младших братьев тоже подает надежды… – Она улыбнулась и добавила: – Ты был ко мне очень добр, Марк Александр Британий. Ну а теперь я должна выбрать ткани.
Разговор был окончен, и Марк понял, что возобновить его не получится. Наверное, лучше расспросить Антония Порция. Но неужели это изящное, такое хрупкое на вид создание еще и воин? Он улыбнулся в ответ и произнес:
– Я прикажу принести кресло, чтобы ты могла сесть, моя принцесса. Рабы принесут ткани сюда.
Марк отдал несколько коротких распоряжений, и вскоре Зенобия расположилась в удобном мягком кресле, а в руке у нее оказался алебастровый кубок с прохладным соком. Еще одно лаконичное приказание Марка – и рабы начали подносить огромные рулоны ткани; они разворачивали всевозможные шелка, чтобы принцесса как следует их рассмотрела. Глаза Зенобии широко распахнулись при виде восхитительных рисунков, расстилавшихся перед ней как тысячи восходов и закатов, сливавшихся в единое целое. Тут были и однотонные ткани, были также парча и шелк, пронизанные золотыми и серебряными нитями. Изысканные шерстяные ткани, как местные, так и привозные, имели множество оттенков – от темного красного до черного.
– Лучшие ткани привозят из Египта, – сообщил Марк. – А хлопок выращивают только в восточных провинциях.
– Я даже не знаю, с чего начать… – в растерянности пробормотала Зенобия.
И Марк показал ей, какие ткани самые лучшие, а затем объяснил, как подбирать расцветку и текстуру, чтобы добиться желаемого эффекта.
Склонившись над ней, он вдыхал едва уловимый аромат гиацинтов – ее любимых духов – и терзал сам себя, бросая быстрые взгляды на ее бледно-золотистые груди, покоившиеся в глубоком вырезе туники. О, с каким наслаждением он целовал бы и ласкал эти роскошные груди…
– Ты невероятно добр ко мне, Марк Александр Британий, – донесся до него голос прекрасной гостьи. – До сегодняшнего дня я не верила, что в римлянах есть хоть капля доброты, но теперь вижу, что ошибалась.
– Добро и зло есть во всех людях, моя госпожа, – тихо ответил Марк. – И если я сумел научить тебя не выносить поспешных суждений, то можно считать это победой Пальмиры и ее народа.
– Пальмирой правит мой муж, а не я.
– Все женщины правят своими мужьями, моя принцесса. Об этом не раз говорили мне мать и сестры.
Зенобия рассмеялась и проговорила, поднимаясь с кресла:
– Надеюсь, они не ошибаются. А теперь скажи, Марк Александр Британий, когда все эти купленные мною чудесные вещи будут доставлены во дворец.
– Я отправлю их завтра же, моя госпожа. Можно бы и сегодня, но мне потребуется время, чтобы обить тканью твои диваны. А сейчас, если позволишь, я провожу тебя к паланкину.
…Стоя у дверей склада, Марк долго смотрел вслед огромному паланкину, в котором сидела Зенобия со своими служанками (при этом он отметил тот факт, что сопровождали паланкин не пальмирские стражники, а воины-бедави). И в конце концов молодой римлянин осознал: эта изысканная женщина – единственная для него. Что бы ни случилось, он должен быть с ней. Он еще не знал, как этого добиться, но решение его было твердым.
Возможно, сама Венера сжалилась над ним, ибо возможность увидеться с Зенобией представилась на следующий же день, когда он лично наблюдал за доставкой покупок принцессы во дворец.
Она улыбнулась, поздоровавшись с ним, и начала отдавать распоряжения рабам – указывала, куда что ставить. Вскоре появился и принц Оденат: поцеловал молодую жену в щеку, снисходительно улыбаясь ее объяснениям.
– Я бы ни за что с этим не справилась, мой Ястреб, если бы не Марк Александр Британий, – проговорила принцесса.
– В таком случае мы твои должники, Марк Александр Британий, – сказал Оденат. – Право же, ты не похож на обычных торговцев. Похоже, ты человек образованный. Могу поклясться, ты патриций.
– У меня и впрямь патрицианская семья, мой принц. Род Александров ведет свое начало с первых дней существования Рима. Полагаю, нам удалось выжить лишь потому, что мы никогда не вовлекались в политические интриги. Каждому поколению внушалось, что только усердный труд приведет к процветанию. Фамильное имение, расположенное в холмах под Римом, подле Тибра, было пожаловано нам в начале правления республики. Мой дед – он сейчас глава семейства Александр – все еще приглядывает за тамошними виноградниками.
– Однако ты стал торговцем, Марк Александр Британий. Почему так? – спросил принц Пальмиры.
– Мой отец – младший сын, мой принц. В отличие от остальных в семье он предпочел служить правительству и был отправлен губернатором в Британию. Там он встретил мою мать и женился на ней. И там же, чтобы обеспечивать свое растущее семейство, начал покупать и отсылать в Рим редкие вещи. Когда его в конце концов отозвали обратно в Рим, он обнаружил, что владеет процветающим торговым делом. Дед позволил моему отцу отделиться от основной ветви семьи, и отец продолжил заниматься торговлей, решив, что такая жизнь предпочтительнее, чем жизнь в деревне. Мой младший брат Авл живет в Британии, где закупает товары, которые отправляет в Рим. А меня сюда послали для того, чтобы я приобретал здесь великолепные товары с Востока, а предметы роскоши с Запада переправлял к вам.
Какое-то время Оденат внимательно рассматривал высокого римлянина, а затем спросил:
– Ты служил в армии?
– Да, мой принц. В преторианской гвардии под командованием юного императора Гордиана. Я был в Африке.
Такой ответ произвел на Одената должное впечатление, и он проговорил:
– Император преподнес мне свадебный подарок. Он собирается назначить меня командиром римского легиона. Здесь, в Пальмире.
– Великолепный подарок, мой принц. Я не сомневаюсь, что ты принесешь славу этому краю, – ответил Марк.
– Я думаю, что Марк Александр Британий должен остаться с нами на вечернюю трапезу, мой Ястреб, – сказала Зенобия и, повернувшись к Марку, спросила: – Ты останешься, верно?
Принц улыбнулся и добавил:
– Полагаю, ты не можешь отказать нам, Марк Александр Британий.
И Марк действительно не мог отказаться. Более того, он и не хотел это делать. Конечно, ему было больно видеть Зенобию рядом с принцем, но зато, оставшись, он тоже мог побыть рядом с ней какое-то время.
Зимняя столовая маленького дворца окнами выходила на юг, стены в ней были выложены тонкими пластинами бледно-желтого мрамора, а карнизы и плинтусы из резного позолоченного дерева гармонировали с решетками, прикрывавшими окна. Восточную и западную стены комнаты украшали великолепные фрески и мозаичные картины. На одной из них был изображен отряд охотников за гиппопотамами и крокодилами на Ниле, а на другой верховые охотники со своими изящными стремительными собаками преследовали в пустыне газелей. Пол тоже был выложен мозаикой синего, зеленого и желтого цветов. Три обеденных ложа, каждое из которых предназначалось для троих человек, стояли вокруг квадратного обеденного стола.
Принц сел на центральное ложе, Зенобия расположилась слева от него, а гостя посадили на почетное место справа. Но Марк даже не замечал, что за блюда подавались на серебряных тарелках: едва успевал отвечать на множество вопросов, которыми засыпала его Зенобия.
Какое-то время он говорил о различных философиях, но вдруг принцесса пристально взглянула на него и спросила:
– Марк Александр Британий, ты и впрямь веришь во все это?
Он улыбнулся:
– Я реалист, поэтому верю только в то, что могу увидеть.
– Я не хотела тебя обидеть, мне просто любопытно, – с улыбкой сказала Зенобия. – Я еще очень многого не знаю об этом мире, но хочу всему научиться.
– Моя жена – самая красивая женщина в Пальмире, однако ей недостаточно того, что имеет, – заметил принц.
– Недостаточно просто быть красивой, мой Ястреб. Если бы ты хотел в жены пушистого котенка, давно бы уже женился.
– Что же ты хочешь узнать, моя принцесса? – спросил гость. – Я с радостью поделюсь с тобой своими небольшими познаниями.
Зенобия взглянула на принца. Тот кивнул, и она со вздохом проговорила:
– Марк Александр Британий, я ведь даже не знаю, как выглядит море, и это, мой римский друг, лишь начало моего невежества.
Марк улыбнулся и заговорил, рисуя своим красноречием чудесные картины, позволившие им увидеть море и корабли в нем. Он рассказывал также о Риме, расположенном на семи зеленых холмах, и о Британии, стране, где родился. И еще Марк говорил о своей службе в Африке и диких племенах, населяющих тамошние земли. Зенобия все это время сидела неподвижно, впитывая каждое его слово словно губка. За окнами столовой сгущалась тьма, слуги давно уже унесли блюда с фруктами, но кубки по-прежнему наполнялись ароматным красным вином. Марк все говорил и говорил… Заметив наконец, что принц зевает в кулак, он виновато улыбнулся и пробормотал:
– Уже поздно, а я все болтаю и болтаю, спать вам не даю…
– Но ты только начал рассказывать о том, что я хочу узнать, – возразила Зенобия.
– Может быть, Марк Александр еще как-нибудь придет, чтобы продолжить свой рассказ? – с вежливой улыбкой произнес принц.
– Завтра! – воскликнула Зенобия.
– Завтра? – Мужчины с удивлением переглянулись.
– Да, завтра. Ты должен приказать ему, мой Ястреб, чтобы он приходил каждый день на час и рассказывал мне обо всем, что лежит за пределами нашего города.
Одената не очень-то обрадовало требование жены. С раздражением взглянув на римлянина, он проговорил:
– Марк Александр Британий – чрезвычайно занятой человек, мой цветочек.
– Неужели он настолько занят, что не сможет уделять мне всего час в день? – спросила принцесса.
Марк видел, что принц уже посматривал на него с ревностью, но ему отчаянно хотелось быть с Зенобией, и он, обращаясь к Оденату, сказал:
– Возможно, ты позволишь мне навещать принцессу дважды в неделю, мой господин. Я смогу это делать, если немного изменю свое расписание.
Тут Зенобия встала и, с улыбкой обнимая мужа, проворковала:
– Я не прошу у тебя драгоценностей и других побрякушек, мой Ястреб. Я ищу лишь знаний. Как ты можешь возражать? Ты проводишь дни, встречаясь со своими советниками. За домом ухаживают рабы. А мне остается лишь скука! Хотя, конечно, я могу навещать твою дорогую матушку или, например, Делицию… Может, так и поступить?
Принц нахмурился и проворчал:
– Я не хочу, чтобы ты находилась в обществе другого мужчины.
– Но ты же не ревнуешь, мой Ястреб?… – Зенобия понизила голос до шепота, но Марк, всегда обладавший отменным слухом, прекрасно все слышал. – Он же почти старик, мне в отцы годится. Кроме того, со мной будет Баб, а если ты настаиваешь, то и служанки тоже. Мне все равно, сколько людей будет сидеть вокруг, если я смогу узнавать новое. – Она шаловливо дунула мужу в ухо и добавила: – Ну пожалуйста…
Марк со вздохом отвел глаза. Как же она нежна со своим мужем… Да, увы, Зенобия замужем за принцем Оденатом. Более того, они явно любили друг друга, и с этим ничего не поделаешь.
– Ты можешь приходить к нам, чтобы учить мою жену, Марк Александр Британий? – проговорил, наконец, принц.
– Я почту это за честь, мой господин, – отозвался Марк.
– Что ж, да будет так, – кивнул Оденат. – Я благодарю тебя, Марк Александр Британий.
Римлянин встал из-за стола и тихо сказал:
– Я злоупотребил вашим гостеприимством. Если позволите, я пойду.
– Даю тебе мое позволение, Марк Александр Британий, – ответил принц.
Марк поклонился и тотчас же вышел из комнаты.
– О, мой Ястреб, спасибо! Спасибо тебе, спасибо! – радостно воскликнула Зенобия и, бросившись к мужу, страстно поцеловала его.
– Милая, мы же в столовой!.. – запротестовал принц.
– Ничего страшного. Это ложе достаточно велико для нас обоих, мой Ястреб, – пробормотала Зенобия, развязывая его халат.
Оденат глухо застонал, и все мысли о римлянине тотчас же вылетели у него из головы.
– Зенобия, о, Зенобия, что же мне с тобой делать? – пробормотал он, обнимая жену.
– Займись со мной любовью, мой Ястреб… – сказала она с улыбкой.
Принц тотчас встал, увлекая Зенобию за собой.
– Прекрасная мысль, мой цветочек. Но только не здесь, где на нас может наткнуться какой-нибудь раб. – Он чмокнул жену в пухлые губки и повел вверх по лестнице, в спальню. – Оставьте нас! Отправляйтесь спать! – крикнул он рабыням, ожидавшим свою юную госпожу.
Как и в брачную ночь два месяца назад, они быстро раздели друг друга, чуть дрожа от прохлады летней ночи. Несколько мгновений постояли, лаская и возбуждая друг друга. Затем, немного отстранив Зенобию, принц замер, восхищаясь ее наготой в мерцающем свете ламп-светильников.
– Ты похожа на золотую богиню, созданную для поклонения и обожания, – проговорил он благоговейным шепотом. – Я никогда не устану любоваться тобой, Зенобия.
А она стояла перед мужем, обнаженная, уже безо всякого стеснения. Не смутилась она и тогда, когда муж опустился перед ней на колени, прижавшись губами к ее животу. Испытывая страстное томление, Зенобия глухо застонала, и ее колени подогнулись. И в тот же миг Оденат выпрямился и рухнул на кровать, увлекая за собой жену. На долгую минуту их губы слились в неистовом поцелуе. Затем Зенобия отстранилась и, усевшись на мужа верхом, начала описывать пальцем круги вокруг его соска. Оденат же смотрел на нее, чуть прикрыв глаза, и на лице его играла блаженная улыбка. За каких-то два месяца совершенно неопытная девственница, на которой он женился, превратилась в необычайно чувственную женщину. И она оказалась восхитительно страстной и очень изобретательной. В каком-то смысле ей повезло; ведь ее мать умерла, так и не успев сообщить дочери о некоторых запретах в интимной жизни супругов, а племя бедави, следуя заветам предков, строго придерживалось этих запретов.
В какой-то момент Оденат резко приподнялся и сел. Подтянув Зенобию к себе, насадил ее на свое подрагивавшее от возбуждения копье. Затем, протянув руку, приподнял грудь жены, прильнул к ней губами, а другой рукой поглаживал ее ягодицы. Зенобия снова застонала, требуя чудесных движений, которые в конце концов всегда приносили ей облегчение. Однако муж продолжал сладостную пытку; более того, прильнул губами к ее губам, а затем впился в них страстным поцелуем. Минуту спустя, чувствуя, что уже не в силах терпеть, Зенобия оторвалась от его губ и взмолилась:
– О, мой Ястреб, быстрее!..
И в тот же миг принц опрокинул ее на спину, и она оказалась под ним. Он начал двигаться, вонзаясь в нее все глубже. И вот уже Зенобия, с неистовым криком обхватив мужа руками и ногами, словно растворилась в бурном потоке всепоглощающей страсти. Все закончилось слишком быстро, и какое-то время супруги в изнеможении лежали среди сбившихся простыней. Наконец, немного отдышавшись, Оденат прошептал:
– Клянусь богами, Венера благословила нас обоих, мой цветочек. О такой женщине, как ты, может мечтать любой мужчина…
– А о таком мужчине, как ты, может мечтать любая женщина, мой Ястреб! – восторженно отозвалась Зенобия.
Эти же слова в ту же самую ночь сказала Марку Александру красавица куртизанка с пальмирской улицы проституток – великолепная блондинка с янтарными глазами и превосходной фигурой.
Молодой римлянин внимательно посмотрел на нее и спросил:
– Ты хочешь сказать, Садира, что ни один мужчина не удовлетворял тебя так, как я? – В его голубых глазах было недоверие, а голос звучал насмешливо.
– Почему тебе так трудно поверить в это, Марк? – проговорила она. – Поверь, я сказала сущую правду.
– Вообще-то я пришел заниматься любовью, а не болтать попусту.
Он потянулся к женщине, но та увернулась.
– Сегодня ты хочешь шлюху, Марк Александр, а я не шлюха, а куртизанка. Да-да, я нечто большее, чем пара раздвинутых ног и готовое лоно. Однако же… Я вижу, что не подхожу для твоего сегодняшнего настроения.
– Прости, Садира, – простонал Марк. – Сегодня у меня и впрямь отвратительное настроение, и я никак не могу от него избавиться.
– Я готова выслушать тебя, Марк, если захочешь поговорить. Где ты был перед тем, как пришел ко мне?
– На обеде во дворце.
– О боги!.. Что ж, тогда неудивительно, что у тебя скверное настроение. Любой расклеится, если высидит там целый парадный обед. Эта старая сука Аль-Зена тоже присутствовала? Как она, должно быть, злилась, когда принц женился на прелестной малышке бедави. Наша новая принцесса ходит с гордо поднятой головой, и я даже начинаю верить, что мамаша принца не сумеет командовать Зенобией Пальмирской. – Садира улыбнулась. – А эти двое по-настоящему влюблены друг в друга и даже не пытаются скрывать свою страсть. А ты, Марк… – Куртизанка помолчала. – Иди же ко мне, мой большой и страстный римлянин. Позволь Садире забрать твое дурное настроение. – С этими словами она привлекла его к себе.
Куртизанка ласкала и целовала Марка, а он тем временем думал о Зенобии и ее муже, чья взаимная страсть ни для кого не являлась тайной.
Никто в Пальмире особенно не удивился, когда красавица принцесса начала раздаваться в талии. А затем последовало и официальное заявление: ожидалось появление на свет наследника трона пустыни. И действительно, ровно через год и один день после свадьбы родителей у принцессы Пальмиры родился сын, названный Вабаллатом. Спустя пятнадцать месяцев на свет появился его брат, Деметрий.
Правительство Рима пало из-за продолжавшихся несколько лет внутренних дрязг, и не осталось ни одной настоящей императорской фамилии. При поддержке той или иной армейской клики один солдат-император сменял другого только для того, чтобы снова пасть, когда появлялся очередной претендент на власть.
Но сейчас у власти находился император Валериан. Вступив со своими войсками в Рим, он захватил власть, и наконец-то впервые за много лет в империи наступило относительное спокойствие. Причем своего сына император назначил соправителем (двадцатиоднолетний Галлиен уже был несгибаемым, закаленным в боях полководцем) и заявил: пусть ему, Валериану, уже за пятьдесят, он по-прежнему полон сил, а если его, как некоторых его предшественников, убьют, то Галлиен не только отомстит за него, но и займет его место.
А затем император занялся поисками надежных союзников и вскоре обнаружил, что в городе Пальмира царствовал молодой принц Оденат, о котором очень хорошо отзывался римский губернатор Антоний Порций Бланд. Принцу доверили командование пальмирским легионом, и он действовал вполне успешно, не подпуская к городским стенам персов. К тому же у него имелись жена и двое маленьких сыновей – возможные заложники на тот случай, если он вдруг окажется несговорчивым.
Губернатор Пальмиры как раз подал прошение об отставке; поскольку он отслужил там целых пятнадцать лет, отказать ему в этой просьбе не представлялось возможным. Губернатор предложил не посылать в Пальмиру нового римлянина, а сделать Одената царем-вассалом, назначенным империей. Его преданность не вызывала ни малейших сомнений, и Валериану показалось, что это идеальное решение проблемы. Да и как он сможет разбираться с делами тут, в Риме, если придется беспокоиться еще и о восточных провинциях? В конце концов император издал приказ: Оденат Септимий становился царем Пальмиры.
Город от такой новости словно обезумел: празднования длились девять дней, – а Аль-Зена во дворце сияла от счастья.
– Теперь я царица Пальмиры… Царица!
