Текст книги "Вспомни меня, любовь"

Автор книги: Бертрис Смолл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

– Ты разве знаком с ней? – заинтересовался герцог.

– Однажды я танцевал с леди Уиндхем, но ее дядя поспешил увести ее от меня. Как вы знаете, в свете я считаюсь соблазнителем и виновником смерти той, которая носила моего ребенка. Меня уже не рассматривают как хорошую партию. Дедушка, эта девушка изумительна. Надеюсь, я смогу завоевать ее благосклонность. Если нет, моя жизнь превратится в ад. Супруги должны быть по крайней мере друзьями.

– У тебя какие-то странные взгляды, Вариан, и я не понимаю, откуда они взялись, – пожал плечами Томас Говард. – От меня, во всяком случае, ты не мог услышать ничего подобного. От жены требуется хорошая родословная и приданое. Ничего другого для удачного брака не нужно. Ничего больше, уверяю тебя.

Граф Марч не стал возражать. Во многих отношениях он был очень похож на своего могущественного деда. Он умел быть таким же властным, безжалостным и холодным, как Томас Говард. Но под маской высокомерия таил доброе сердце, доставшееся ему от отца. Генри де Винтер скончался, когда Вариану исполнилось шестнадцать. До самой смерти отец беспрестанно говорил о своей Мэри-Элизабет. Поэтому, ни разу в жизни не увидев матери, Вариан чувствовал, что знает ее, знает благодаря глубокой любви к ней отца. Ее портрет – предсвадебный подарок – висел в спальне графа. Мальчиком, любуясь им, Вариан думал, что ни у кого в мире не было более прекрасной матери. Теперь его вдруг пронзила мысль о том, какой юной и беззащитной выглядела она на этом портрете – совсем как Нисса Уиндхем. Он должен помочь Ниссе, пусть даже таким замысловатым путем.

– Когда это должно осуществиться? – спросил Вариан.

– Сегодня ночью, – лаконично ответил дед.

– Так скоро? – удивился граф. – Дедушка, может быть, вы дадите мне несколько дней, чтобы я попытался подружиться с Ниссой Уиндхем?

– Ты уже признал, что ее семья ограждает ее от тебя. Непохоже, чтобы они вдруг изменили свое мнение о тебе. С чего бы это? Раскрою тебе еще одну тайну. Падение Кромвеля свершится со дня на день. Очень скоро он окажется в Тауэре, трепеща за свою жалкую жизнь. Поэтому у нас просто нет времени.

– Но король только что сделал его графом Эссексским! – воскликнул пораженный граф, но тут же сообразил:

– А-а, конечно! Король специально пошел на это, чтобы Кромвель чувствовал себя в безопасности, да, дедушка? Перепуганный Кромвель не смог бы как следует выполнить свою последнюю миссию: освободить короля от уз этого ненавистного брака, в который сам же его и вовлек.

– Прекрасно! – кивнул герцог, восхищенный проницательностью внука.

« Как все-таки жаль, что он не Говард, – подумал герцог. – У Вариана ум вельможи, но, к сожалению, душа деревенского помещика. Он остается при дворе только в угоду мне. Но если он женится, ему придется поскорее уехать подальше от королевских глаз. Мне будет недоставать его «, – признался себе Норфолк.

Граф Марч заметил, что его дед поплотнее укутался в свой меховой плащ. Поднявшись, молодой человек бросил в огонь еще одно полено.

– Расскажите мне, милорд, как вы собираетесь осуществить свой план, – попросил он.

– Сегодня вечером леди Рочфорд подсыплет снотворное в питье всех фрейлин, – объяснил герцог. – Когда они уснут, она впустит в спальню двух моих людей. Они перенесут Ниссу Уиндхем в твою комнату. Как только мне дадут знать, что все в порядке, я приведу туда короля. Мы обнаружим вас обоих в постели. Пожалуйста, Вариан, как только услышишь, что мы идем, не забудь заключить девушку в объятия. Снотворное, которое она примет, очень слабое, и, вероятно, когда ты обнимешь ее, она проснется. Думаю, в твоих руках она будет казаться не сопротивляющейся испуганной девушкой, а равноправной партнершей. В общем, при всех обстоятельствах королю придется с ней расстаться. Можешь быть спокоен, Вариан, как только состоится твоя свадьба, ты получишь доказательства моей благодарности. Ты – единственный, кому я могу довериться в таком деликатном деле. Я всегда мог на тебя положиться.

« Он просто чудо, – подумал Вариан де Винтер. – В возрасте, когда большинство людей уже только доживают свой век, Томас Говард остается в центре событий, активно действует, составляя заговоры и разрабатывая до мелочей продуманные планы «.

– Если вы хотите, чтобы я помог вам в этом деле, милорд, – сказал деду Вариан, – вам придется сегодня же днем покончить с тем, другим делом насчет земли. В отличие от моего отца, упокой Господи его душу, я слишком хорошо знаю вас, чтоб доверять.

Герцог Норфолк громко расхохотался, что случалось с ним чрезвычайно редко.

– Это потому, что ты умен, как Говард, мой мальчик! – отметил он. – Договорились, к концу дня все бумаги будут у тебя в руках.

– Если нет, дедушка, то я не стану участвовать в вашем заговоре, – пригрозил граф. – Кроме того, я надеюсь, что получу от вас щедрый свадебный подарок, несмотря на мое безнравственное поведение.

– Хорошо, – согласился герцог. – А теперь иди, мальчик. У меня сегодня еще очень много дел. Твое – это только малая часть всего плана по водворению нашей Кэтрин на английский трон.

– Не сомневался в этом. – Поклонившись деду, граф покинул его кабинет.

Помещение, отведенное Вариану де Винтеру, входило в состав герцогских апартаментов – привилегия, обусловленная тем, что он внук Томаса Говарда и в данный момент находится в милости у Томаса Говарда. Первые шесть лет своей жизни он провел вместе с отцом в их родовом поместье Винтерхейвен. За это время Вариан всего несколько раз видел своего дедушку Говарда, но настала минута, когда, стоя за стулом отца, он слушал, как обсуждается его дальнейшая судьба. Великий герцог явился, чтобы забрать внука с собой.

– Настало время, чтобы он занял подобающее ему положение, – настаивал герцог. – Он провел шесть лет среди неотесанных невежд, и у него манеры деревенского пастуха. В конце концов, он мой единственный внук.

– Но он также мой единственный сын, – тихо ответил Генри де Винтер. – Тем не менее я согласен с вами, милорд. Я доволен своей жизнью среди неотесанных невежд, жизнью на своей земле, где меня окружает только то, что я хочу видеть. Но Вариан должен узнать, что еще может предложить ему судьба, прежде чем решит, какую жизнь он выберет для себя. Думаю, нигде Вариан не сможет лучше изучить жизнь и обычаи, чем рядом с вами, милорд. Возьмите его, но пусть каждое лето он возвращается сюда; он не должен забывать, что он – де Винтер, что здесь его земля, его корни. Он – все, что у меня есть, и я буду тосковать без него.

Вот как случилось, что Вариан переехал в дом своего дедушки и рос вместе с двумя детьми герцога от второго брака. Оба они были младше Вариана: Генри родился через год после того, как Вариан поселился у дедушки, а Мэри – еще спустя три года. Когда» дяде» Генри исполнилось пятнадцать, он соблазнил дочь одного из местных фермеров, и она забеременела. «Когда положение девушки сделалось очевидным, отец попытался выбить из нее имя обидчика в надежде заставить его жениться. Но девушка признала только, что это был один из их сиятельств».

Затем она тайком увиделась со своим любовником, но Генри Говард, избалованный, надменный и неопытный, думал только о том, что скажет и сделает его могущественный отец, если узнает об этом. Он побоялся открыться даже своей матери и прогнал девушку прочь. От стыда и отчаяния бедняжка в тот же день повесилась в сарае своего отца. В округе разразился грандиозный скандал. Люди герцога только об этом и говорили.

Герцог Норфолк разъярился. При всех своих недостатках кое в чем он оставался порядочным человеком. Когда у него произошла такая же история с кузиной Бесс, он оставался рядом с ней до конца, хотя и не мог на ней жениться: и он, и она уже были помолвлены с другими. Его сын отнюдь не проявил такого сильного характера, но, к счастью, внук согласился взять вину на себя. Никто даже и не вспомнил, что в то лето, когда девушка забеременела, Вариан был дома, в поместье своего отца. Зато все сразу припомнили, что мать графа Марча сама незаконнорожденная. Заговорили о его дьявольски-мрачной обольстительности, и многие женщины начали задумываться: а каково это – быть его любовницей? Нескольким удалось познать это на собственном опыте, и они не только насладились им, но и потихоньку обсуждали его между собой. Незамужних девиц начали прятать от графа. Его признали опасным человеком.

С некоторых пор граф Марч начал подумывать о браке. Ему не хотелось и дальше носить на себе бремя последнего представителя своего рода. Ему хотелось иметь сыновей и дочерей, но отголоски старой истории никак не затихали.

Ни в одной порядочной семье не согласились бы даже обсуждать возможность брака дочери с человеком, так бессердечно поступившим со своей беременной любовницей.

Только теперь граф Марч понял, что ни в коем случае не должен был принимать на себя вину своего юного дядюшки. То, что общество с готовностью простило бы пятнадцатилетнему Генри, сыну великого герцога, оно никогда не простит Вариануде Винтеру, которому в тот момент исполнился двадцать один год. В таком возрасте мужчина должен уже кое-что соображать, особенно принимая во внимание историю его собственной матери. Даже его дед уже почти признал, что тогда они совершили ошибку. Но… слишком поздно. Так или иначе завтра у него появится жена, пусть даже он получит ее довольно-таки подлым путем.

Войдя в свою спальню, граф позвал прислуживавшего ему мальчика. Тот вышел из гардеробной.

– Когда мы в последний раз меняли простыни, Тоби? – спросил граф.

– Никак ждем сегодня гостью, милорд? – ухмыльнулся Тоби. – Да, простыни не меняли уже недели две или больше. Ну, если леди какая-нибудь особенная, то можем и поменять. Пойду к экономке герцога, возьму у нее чистые.

– Я хочу принять ванну, Тоби, – добавил граф.

– О, так это, и впрямь что-то особенное! – хохотнул слуга.

Повезло же Тоби родиться простым человеком, размышлял граф. Он не представляет, насколько сложной может быть жизнь, если ты не только придворный, а еще и внук герцога Норфолка. Особенная. Да, Нисса Уиндхем – особенная. Даже она сама, бедняжка, еще не представляет, насколько она особенная. Господи! Только бы Генрих Тюдор не захотел лишить их обоих головы!

Что бы там ни говорил его дед, Вариану был хорошо известен непостоянный и вспыльчивый нрав короля. Если король всерьез собирался жениться на Ниссе Уиндхем, то их ждут серьезные неприятности. Даже его хорошенькая кузина Кэтрин вряд ли сможет смягчить короля.

И зачем только согласился он помочь Томасу Говарду? Почему не попытался отговорить его от этого дикого плана? Неужели падение Анны Болейн так ничему и не научило герцога? Нет, не научило. Он ведь даже ухитрился сохранить звание первого лорда казначейства, в то время как другие замешанные в это дело люди, потеряли все, включая головы. Герцог Норфолк любил власть и только власть. В этом была и слабость его, и сила.

Вариан де Винтер знал, почему он согласился помочь своему деду. Из-за Ниссы Уиндхем. Стоило представить ее в постели другого мужчины, и он не устоял. Почему? Он совершенно не знал ее, но с первой встречи мечты о ней будоражили его воображение. Наверное, он влюблен в нее. Вариан удивленно покачал головой. Разве можно влюбиться в девушку, с которой едва знаком? Но тем не менее это так! Более того, он заставит и ее полюбить его, чего бы это ни стоило.

В тот день Нисса, не подозревая о смятении, которое она произвела в уме и сердце графа Марча, спокойно обедала со своими теткой и дядей. Весь свой выходной день она провела у них и должна была вернуться во дворец только к вечеру. Срок аренды их дома в Гринвиче истекал в конце месяца, и они обсуждали, надо ли его продлевать.

– Не думаю, что следует это делать, – заявила Нисса. – Это уже ни для кого не секрет, даже королева знает. Ее брак с королем вот-вот расторгнут. То ли это будет аннулирование, то ли развод – как получится. Так что скоро я освобожусь от своих обязанностей. Поэтому поезжайте домой, тетя Блисс, а там и я последую за вами.

– А если король решит взять тебя в жены? – серьезно спросила Блисс. – Он не скрывает своего расположения к тебе. Мне кажется, мы должны оставаться здесь, чтобы ты могла хотя бы посоветоваться с кем-то из своей семьи.

– В кои-то веки и я согласен с женой, – присоединился Оуэн Фицхаг.

– Он ухаживает и за Кэтрин Говард, – ответила Нисса, – а ее род куда выше нашего. Кроме того, вспомните о месте моей мамы в жизни короля. Поэтому он никогда не выберет меня для такой высокой роли, – Мэри Болейн тоже была его любовницей, а потом он спокойно женился на ее сестре, – напомнила племяннице Блисс. – Принцесса Арагонская была вдовой его брата, тем не менее он женился на ней. Воистину этот человек только и делает, что повторяет собственные ошибки. Если Генрих Тюдор пожелает тебя, Нисса, его не остановит мысль о его отношениях с твоей матерью.

– Ох, тетя, я молю Бога, чтобы вы ошибались, – вздохнула Нисса. – Я предпочла бы лучше умереть, чем выйти замуж за этого человека! И что же сказала бы на это моя мама? Это убило бы ее, и отца тоже! Ах, если добрая королева Анна уже не нуждается во мне, я попрошу ее разрешения немедленно уехать домой. Просто так я не могу ее бросить.

– В таком случае завтра я сообщу домовладельцу, что мы оставляем этот дом за собой до конца июня, – подвел итог Оуэн Фицхаг. – Ты не бросишь свою госпожу, Нисса, а мы не бросим тебя, дитя мое.

К заходу солнца Нисса вернулась во дворец. На этот вечер не было назначено никаких развлечений, поэтому она присоединилась к своим подругам, собравшимся в спальне фрейлин. Королева в последнее время рано уходила к себе, видимо, двусмысленность положения сильно угнетала ее. Девушки играли в карты и болтали.

– Королева очень печалится, что из-за нее старика Кромвеля ждет злая судьба, – сказала Бесси Фицджеральд. – У нее такое доброе сердце.

– Рано или поздно его свалят, – с несвойственной ее возрасту мудростью заметила Кейт Кэри. – И он, и Вулси довольно-таки низкого происхождения. Оба поднялись высоко, и оба оставались верны только королю, возбудив этим ненависть и ревность таких людей, как герцоги Норфолк и Суффолк. Участь таких людей, людей, не имеющих друзей и соратников, предрешена. Кто же подаст голос в их защиту?

– Можно подумать, что король всегда был лоялен к тем, кто оставался верен ему, – ответила Нисса. – Нельзя требовать преданности от других, ничего не давая взамен. Кромвель – хитрющий маленький человечек, но большую часть своей жизни он посвятил королю. Это его единственная вина. Мне очень жаль его.

– Слишком уж большую ошибку он допустил, чтобы король мог его простить, – пожала плечами Кэт Говард. – Король не выносит, когда те, кому он доверяет, совершают промахи.

– Буду очень рада уехать домой, когда все это наконец кончится, – сказала Нисса. – Я соскучилась по дому и по родным. Хочу увидеть своих родителей. Наверное, как и моя мама, в душе я деревенская жительница.

– Может быть, тебе и не позволят уехать, – предположила Кейт Кэри.

– Ox, не говори так! – вскрикнула Нисса, побледнев.

– Неужели тебе не хотелось бы быть королевой? – вкрадчиво спросила Кэт Говард. – Вот мне хочется, и я не скрываю этого! Представь только: у тебя будет все, что душе угодно, что только можно пожелать, и множество людей будут готовы по первому требованию исполнить любой твой каприз, любую прихоть, а те самые гордецы, что месяцами сторонились и унижали тебя, начнут льстиво искать твоего расположения! Помечтать об этом – и то приятно!

– Но не мне! – возразила Нисса. – Я мечтаю о человеке, который любил бы меня, о красивом доме посреди зеленых холмов и о множестве детей. Мои мечты совсем непохожи на твои, Кэт.

– Но ты же еще не нашла себе мужа, – заметила Бесси Фицджеральд.

– Да, не нашла, – проговорила Нисса со смущенной улыбкой. – Я была так загружена обязанностями фрейлины, что у меня просто не было времени серьезно приглядеться к здешним джентльменам. К тому же, честно говоря, никто из них и не пытался за мной ухаживать. Наверное, я не показалась им достаточно привлекательной.

– Ой, Нисса, не говори глупости! – воскликнула Кэт Говард. – Разве ты не помнишь, какими глазами смотрел на тебя мой кузен Вариан де Винтер?

– О-о-о, он такой краси-и-ивый, – вздохнув, протянула Кейт Кэри.

– Моя тетя и ее подруга леди Марлоу утверждают, что он большой проказник и порядочные девушки не должны поддерживать с ним знакомство, – отрезала Нисса.

– Водиться с негодяями гораздо интереснее и забавнее, чем со святошами! – фыркнула Кэт, а вслед за ней рассмеялись и остальные.

– Как у вас весело, девушки, – послышался голос леди Рочфорд.

Она стояла на пороге с подносом, на котором стояли кувшин и несколько маленьких стаканчиков.

– Над чем это вы так смеетесь, если не секрет? – продолжила леди Рочфорд, подходя поближе, и Нисса подумала, что она похожа на хорька.

Джейн Рочфорд слегка приподняла выщипанную бровь.

– Какие вы, оказывается, испорченные девушки! – улыбнулась она и оглядела комнату:

– А где остальные?

– Сестры Бассет пошли навестить тетку и останутся там ночевать, – объяснила Кейт Кэри. – Мария и Хельга спят в спальне королевы. Сегодня их очередь. Нынче вечером королева была очень грустна.

– Ну, ладно, – промурлыкала леди Рочфорд. – Значит, никто не донесет на меня. Дорогие мои девочки! Вы так стараетесь, бедняжки, выбиваетесь из сил, вы все такие хорошие, а у вас совсем нет никаких развлечений, я же знаю. Я принесла вам маленькое угощение – немного вишневого ликера, только что привезенного из Франции. – Она разлила ликер по стаканчикам и пустила поднос по кругу. – Угощайтесь, мои милые.

– А себе вы не налили, леди Рочфорд? – спросила Бесси.

– Ох, дети мои, честно говоря, я выпила уже два стаканчика, – призналась леди Рочфорд и тихонько икнула. – Если я выпью еще, то совсем опьянею. Но ликер и вправду хорош, как по-вашему?

Все согласились, с удовольствием потягивая ароматный ликер.

– Уже поздно, – произнесла леди Рочфорд, – и вы уже достаточно обо всем наговорились. Допивайте и готовьтесь ко сну. Я хочу убрать следы нашего угощения, пока сюда не нагрянула матушка Лоув или леди Браун. – Она еще раз улыбнулась. – Как редко выдается вам такой тихий, спокойный вечер. Наверное, вы хотите пораньше лечь спать, по крайней мере те из вас, кто собирается потихоньку ускользнуть на свидание с любовником? – Леди Рочфорд пристально всмотрелась по очереди в каждую девушку, но все они ответили добродушным смехом.

– Ох, леди Рочфорд, – вымолвила Кейт, – как по-вашему, у кого из нас есть любовники? По-моему, ни у кого!

– Не будьте так категоричны, – хмыкнула леди Рочфорд. – Как правило, это та, кого меньше всего подозревают, милая Кейт. Например, вы!

– Нет! Нет! Хотя так хочется, – засмеялась девушка.

– Разрешите, я налью себе еще немного этого чудесного ликера? – попросила Бесси. – Нам некого бояться: леди Браун проводит ночь со своим мужем, а матушка Лоув спит в комнате королевы.

– Ни в коем случае, Элизабет Фицджеральд! – нахмурившись, строго отчеканила леди Рочфорд. – Если вы выпьете еще, то опьянеете. Я хотела только угостить вас. А теперь ложитесь, мои милые. Сегодня вам нет нужды спать по двое, раз четверо отсутствуют. Как приятно иметь в своем распоряжении целую кровать хотя бы на одну ночь!

Нисса, которой ликер показался слишком сладким, потихоньку перелила содержимое своего стаканчика в стакан Бесси, заговорщически усмехнувшейся в ответ. Нисса полностью разделяла мнение леди Рочфорд насчет кроватей. Она никак не могла привыкнуть к тому, что ей приходится спать в одной постели с кем-то из девушек. У себя дома она всегда имела свою собственную отдельную кровать. Остальные фрейлины не обращали на это внимания, а если и обращали, то не говорили вслух. Кэт Говард в доме своей бабушки спала в общей спальне для девочек, Бесс большую часть своей жизни провела при дворе, а у Кейт Кэри была сестра. Нисса зевнула, ей вдруг очень захотелось спать, как, впрочем, и всем остальным. Кое-как она стянула с себя платье и со слипающимися глазами улеглась в постель, укрывшись одеялом.

Леди Джейн Рочфорд уселась в кресло у очага и стала ждать. Время от времени она начинала дремать, но просыпалась, как только огонь пытался лизать ее ноги. Прошел час. Девушки крепко спали. Леди Рочфорд встала и по очереди проверила каждую. Все в порядке. Пора. Взяв подсвечник, она подошла к окну, выходящему во внутренний двор, и медленно несколько раз повела свечой из стороны в сторону. Затем снова села в кресло. Через несколько минут она услышала, как кто-то еле слышно поскребся в дверь. Быстро метнувшись к двери, она впустила двух мужчин и подвела их к постели Ниссы.

– Вот эта девушка, – прошептала она. – Давайте, быстро! Один из мужчин подхватил спящую девушку и понес к выходу, второй шел следом и наблюдал, чтобы никто их не заметил. Леди Рочфорд торопливо закрыла за ними дверь. Похитители быстро шли по полутемным коридорам дворца, выбирая те, где была наименее вероятна встреча с королевскими стражниками, на вопросы которых они вряд ли сумели бы ответить.

Эти двое были самыми доверенными из людей герцога Норфолка. Им приказали тайно перенести девушку в спальню графа Марча. Они понятия не имели, зачем это нужно, но им никогда бы и в голову не пришло этим интересоваться. Эти слуги никогда не задавали вопросов.

Войдя в спальню графа, где, казалось, никого не было, они, как им было ведено, опустили девушку на кровать и тут же удалились.

Когда дверь за ними закрылась, Вариан де Винтер выступил из ниши, где прятался, и подошел к кровати взглянуть на Ниссу. Она наверняка возненавидит его, а ему так этого не хочется. Он хотел бы открыто ухаживать запей и честно завоевать ее любовь. Он хотел бы, чтобы ее семья признала его достойным их дочери, но теперь это невозможно. Они будут вынуждены принять его, смириться с ним, потому что у них нет другого выхода. Ему придется завоевывать и их тоже. Если бы только ему удалось сделать так, чтобы Нисса не возненавидела его с первого дня! Скорее всего она никогда не полюбит его, но пусть хотя бы не презирает.

Девушку укутали в покрывало, очевидно, взятое с ее постели. Осторожно развернув, он стащил покрывало и спрятал его в один из стенных шкафов. Напротив кровати в покрытом изразцами камине слабо горел огонь. Подбросив в очаг дров, граф сбросил с плеч бархатный камзол и швырнул его на стул. Отблески пламени заиграли на его длинном стройном теле. Его любовницы частенько говаривали, что он похож на ожившую статую. Это и забавляло, и удивляло графа.

Подойдя к кровати, Вариан занялся необходимыми приготовлениями – у Генриха Тюдора не должно возникнуть сомнений в достоверности разыгрываемого спектакля. Склонившись над Ниссой, он развязал ленты на ее сорочке и, слегка приподняв девушку, начал стягивать сорочку с ее плеч. Нисса пошевелилась. Мягкая ткань легко скользила по ее нежной коже. Вариан вновь опустил девушку на подушки. Он старался не смотреть на нее, но у него не было сил удержаться. Она оказалась во сто крат прелестнее, чем любая из женщин, которыми он обладал до сих пор. Изящный удлиненный торс и отлично вылепленные ноги. Небольшие, но твердые, дерзко торчащие груди, кожа, казавшаяся еще более мягко»и гладкой, чем шелк ее сорочки. Темные волосы в сочетании с белоснежной кожей делали ее такой беззащитно-трогательной… В молодом человеке с новой силой вспыхнули угрызения совести, но отступать поздно. «Да поможет Бог всем нам, – мелькнуло у Вариана, – и мне, и Ниссе Уиндхем, и моей бедной кузине Кэтрин. Никто не в силах противостоять неукротимому и безграничному честолюбию Томаса Говарда».

Еще раз приподняв Ниссу, он вытащил из-под нее покрывало и быстро скользнул в постель рядом с ней. Она снова пошевелилась, беспокойно что-то пробормотав. С минуты на минуту герцог Норфолк и король должны появиться здесь. Приподнявшись на локте, Вариан наклонился над своей беззащитной жертвой. К его изумлению, сине-фиолетовые глаза Ниссы вдруг раскрылись. Их недоумевающий взгляд, скользнув по бархатным занавескам, остановился на нем.

– Я еще сплю? – прошептала Нисса, чувствуя, как тревожно забилось ее сердце.

– Я был бы рад, если бы это было так, моя дорогая, – тихо произнес Вариан.

Ее глаза расширились. Встрепенувшись, она мгновенно натянула на себя покрывало.

– Ох-х! – задохнулась она от ужаса, заливаясь краской. В это мгновение граф услышал шаги за дверью спальни. Потянувшись к ней, он смело запустил руку в ее волосы и, пробормотав: «Прости меня, Нисса Уиндхем!», прижался губами к ее губам. Тут же распахнулась дверь и послышался голос герцога:

– Вы видите, ваше величество! Меня не ввели в заблуждение, это правда!

Генрих Тюдор не мог поверить своим глазам. Действительно, она лежит здесь с выражением крайнего удивления на красивом личике, одна точеная грудь бессовестно открыта для всеобщего обозрения, алые губы распухли от поцелуев. Нисса Уиндхем! Дочь его милой деревенской девочки, столь же распутная, сколь скромной и порядочной была ее мать! Нет никаких сомнений в том, что здесь происходит. Это ясно как день!

– Мадам! – взревел король. – Я хотел бы услышать, как вы объясните свое постыдное поведение! Хотя вряд ли вам удастся придумать что-то, что могло бы оправдать ваше распутство!

– Ваше величество, – пролепетала Нисса, давясь слезами. Во имя Господа, где она? Как она сюда попала? Почему ей приятно ощущение ноги графа Марча, прижавшейся к ее ноге? Этого вообще не должно быть!

– Помолчи, девочка! – приказал герцог Норфолк, обращая грозный взор на внука. – Вариан! Я возмущен и оскорблен тем, что ты осмелился посягнуть на честь добродетельной девушки с незапятнанной репутацией да к тому же знатного рода! Боюсь, на этот раз ты зашел слишком далеко! Есть только один способ предотвратить скандал и спасти остатки доброго имени этой леди.

– В Тауэр их обоих! В Тауэр! – прорычал король.

– Одну минуту, ваше величество, – примиряюще заметил епископ Гардинер, показавшись из-за спины герцога. Рядом с Гардинером стоял архиепископ Кентерберийский. – Вы же понимаете, в данный момент при дворе не должно быть скандалов такого рода, в особенности если станут болтать, что вы сами симпатизировали этой юной даме.

– Симпатизировал Ниссе? – возмутился король. – Конечно, я симпатизировал ей – ведь она дочь моего близкого друга, Блейз Уиндхем. Я обещал родителям Ниссы, что буду присматривать за ней, как за собственной дочерью. Господи помилуй, Гардинер! Уж не думаете ли вы, что я сам питал к ней нежные чувства? Если так, то вы просто идиот! – выкрикнул король.

– Нет-нет, что вы, ваше величество, – в замешательстве возразил епископ. В который раз король поставил его в тупик. И как это ему всегда удается?..

– Я не знаю, не понимаю, как я здесь очутилась! – рыдала Нисса, но никто, кроме архиепископа Кентерберийского, не слушал ее.

Томас Кранмер видел, что отчаяние девушки непритворно. Заметил он и плохо скрытую тревогу на красивом лице графа и теперь был уверен, что здесь кроется какая-то интрига. Но поскольку он не мог понять, в чем дело, то предпочел держать свои подозрения при себе. Однако следовало защитить доброе имя леди Ниссы Уиндхем. Архиепископу было ясно, что девушка ни в чем дурном не замешана, но он понимал, что бесполезно пытаться убедить в этом короля. Генрих Тюдор будет упорно верить в то, что видел собственными глазами.

– Ваше величество, есть только одно средство исправить положение, – мягко, успокаивающе произнес архиепископ. Король вопросительно взглянул на него.

– Леди Уиндхем и лорд де Винтер должны быть обвенчаны нынче же ночью, прежде чем по дворцу ползут слухи об этом инциденте. Я уверен, что епископ Гардинер и герцог согласны со мной, не так ли, милорды? – Архиепископ подбадривающе улыбнулся обоим вельможам.

– Ну конечно, конечно, милорд, – откликнулся Гардинер.

– Я редко соглашаюсь с архиепископом, но на сей раз он совершенно прав, – сказал герцог. – Мы закроем рты сплетникам, объявив, что мой внук влюбился в эту девушку, король дал им согласие на брак, но ввиду той неопределенности, которая сложилась в семье вашего величества, молодые люди предпочли обвенчаться быстро и втайне, чтобы иметь возможность продолжать служить вам и королеве в это трудное для вас обоих время.

– Если бы ты был зверем, Том, то наверняка оказался бы лисицей, – зло усмехнулся Генрих Тюдор. Повернувшись к кровати, он спросил графа:

– Интересно знать, милорд, давно ли вы занимаетесь этим у меня под носом?

– Леди Уиндхем впервые со мной в эту ночь, – правдиво ответил граф.

– И вы уже преодолели ее сопротивление или мы поспели вовремя?..

Король был в ярости, но и сам затруднился бы сказать, на кого из них сердится больше. Какого высокого мнения он был о Ниссе Уиндхем, но, как видно, нынешние молодые женщины совсем не такие, как их матери.

– Я – девственница! – вдруг заявила Нисса, обводя всех пылающим взором. – Не знаю, как я оказалась здесь, ваше величество, но знаю точно, что не приходила к нему! Не понимаю, как я сюда попала!

– Мадам, – холодно проговорил король, – ваша мать никогда мне не лгала. Очень жаль, что вы не похожи на нее.

– Я не лгу! – выкрикнула Нисса.

– Мадам, разве я похож на дурака? – загремел король. – Неужели вы так считаете? Я обнаруживаю вас в чем мать родила в постели с голым мужчиной! И что я должен думать? Что вы попали сюда с помощью колдовства? Если вы не пришли сюда сами по собственной воле, Нисса Уиндхем, то как вы здесь оказались? Отвечайте! Как вы попали в постель графа Марча?

– Не знаю! – рыдала Нисса.

– Ваше величество, – тихо вмешался архиепископ, – мне кажется, следует послать за теткой леди Уиндхем. По-видимому, от стыда она лишилась самообладания и нуждается в женском обществе. Тем временем мы с епископом Гардинером отправимся в королевскую часовню и займемся там приготовлениями к венчанию. Не сомневаюсь, что молодые люди искренне расстроены тем, что так огорчили ваше величество.

– Ладно, ступайте, вы оба. Я хочу, чтобы их обвенчали в течение часа, – распорядился король, не сводя глаз с молодой пары. – Я и герцог будем свидетелями. Ну-с, а утром, лорд де Винтер, вы представите мне доказательства того, что леди Уиндхем была девственницей. Вы женитесь на ней и останетесь ее мужем. Здесь не будет причин для аннулирования брака. Вы понимаете меня, милорд?

– Да, ваше величество, понимаю. Но заверяю вас, что счастлив жениться на леди Уиндхем и приложу все усилия, чтобы быть ей хорошим мужем. Своего первенца мы назовем в вашу честь, не правда ли, любимая?

– Я не выйду замуж за этого человека! – вскричала Нисса. – Я не люблю его! Я вообще его не знаю! Я выйду замуж только по любви!