Текст книги "Снова любить"

Автор книги: Бертрис Смолл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

– Бриджит, конечно, тоже не будет рада, – заметил Вульф. – Вам следует остерегаться ее. Она вредная женщина и не постесняется выдать тех, кто, по ее мнению, предает ее или Берикоса.

– Ты не должен говорить мне о Бриджит, – тихо ответил Корио. – Когда она впервые пришла в наш форт в качестве невесты моего деда, она пыталась соблазнить меня. Она не забыла, что я отверг ее. Кстати, я не единственный мужчина, к которому она приставала. Другое дело, если бы Берикос предлагал ее, но он не делал этого. Он очень гордится ею и ревнует ко всем, кто смотрит ей вслед. Ты прав, она не обрадуется. В качестве жены вождя она занимала определенное положение, а быть просто женой старика ей не понравится. – Корио улыбнулся:

– Вот уж мы повеселимся, когда это произойдет! Она мало кому нравится.

– Она хотела навредить Кейлин, подговорив Берикоса положить ее в мою постель, когда я впервые прибыл сюда, – сказал Вульф Айронфист. – Она знала, что Кейлин воспитана не так, как принято у добунни, и надеялась опозорить и унизить ее, используя меня в качестве своего оружия.

– Я знаю, – тихо промолвил Корио. – Если бы все обернулось по-другому, не так, как случилось, я бы собственными руками задушил Бриджит.

Вульф Айронфист внимательно посмотрел на юношу. На мгновение он увидел в лице Корио что-то такое, чего раньше никогда не замечал, но это выражение быстро исчезло.

– Ты любишь Кейлин? – спросил он.

– Я предлагал ей стать моей женой вскоре после того, как она появилась здесь, но она не любит меня, по крайней мере как мужчину. Она сказала, что относится ко мне как к брату. – Он криво усмехнулся. – Какой мужчина, влюбленный в девушку, захочет услышать, что он для нее только родственник? Готов спорить, ты не напоминаешь ей ее братьев. Ты любишь ее? Я знаю, ты добр к ней. Но однажды Кейлин поймет, что этого мало. Она в большей степени кельтка, чем римлянка. Ей нужно, чтобы ее любили, а не просто занимались любовью.

Громадный саксонец глубоко задумался. Значит, они думают, что он не любит Кейлин. Та любовь между мужчиной и женщиной, о которой говорит Корио, большая роскошь. Мужчина ищет жену, чтобы она могла рожать, была хорошей помощницей и, может быть, если повезет, хорошим другом. Любовь. Он мысленно повторял это слово, как будто хотел получить ответ – что же это такое. Любил ли он ее? Ему так хорошо с ней рядом. Не только когда они в постели, а просто быть рядом, чтобы видеть, как она улыбается ему, чувствовать ее свежий аромат, разговаривать, прижавшись к ней холодной ночью. Вульф испытывал смешанные чувства, когда другие мужчины восхищенно посматривали на его беременную жену. Он был горд и одновременно немного ревновал ее.

Он подумал, как сложилась бы его жизнь без нее, и понял, что не может представить себе такое. Эта мысль ошеломила его, и он услышал, как отвечает Корио:

– Да, я люблю ее.

В этих словах, прозвучавших в весеннем воздухе, было что-то безумное, но он чувствовал в глубине души, что это правда!

– Хорошо, – сказал Корио с улыбкой. – Я рад, что ты любишь ее, потому что Кейлин любит тебя.

Сообщение Корио удивило Вульфа Айронфиста.

– Любит? – переспросил он. – Она никогда не говорила мне об этом, даже в минуты страсти. Откуда ты знаешь, что она любит меня? Она говорила тебе об этом?

Корио покачал головой:

– Нет, Вульф, но я вижу это по ее лицу каждый раз, когда она проходит мимо, по ее глазам, когда она смотрит на тебя в зале, по тому, как она гордо улыбается, когда тебя хвалят в ее присутствии. Все это – признаки ее чувств к тебе, но, поскольку семья слишком опекала ее, она еще не сознает, что значат эти чувства.

– Я говорил ей, что не собираюсь брать другую женщину, даже когда мы не сможем заниматься любовью из-за будущего ребенка. Мне показалось, она осталась довольна, – сообщил Вульф Айронфист собеседнику.

Корио засмеялся.

– Вот видишь! – воскликнул он торжествуя. – Она ревнует, а это, мой друг, верный признак того, что женщина влюблена.

Оба мужчины, беседуя, вошли в зал. Кейлин сидела за ткацким станком. Она подняла голову, и приветливая улыбка появилась на ее губах.

– Вульф! Корио! – Она поднялась. – Вы голодны, хотите пить? Дать вам что-нибудь?

– Завтра мы идем на твою виллу, – начал Вульф.

– Я пойду с вами, – заявила Кейлин.

– Ни в коем случае, – сказал он. – Это мужская работа.

– Земли моего отца и земли кузена не охраняются. В этом никогда не было необходимости. Вы не встретите никакого сопротивления, обещаю вам. Квинт Друзас будет протестовать, но даже его тесть, начальник магистрата в Кориниуме, не сможет отрицать, что эти земли по праву принадлежат мне.

– Ты подвергнешь себя и ребенка опасности, – покачал головой Вульф Айронфист. – Сначала я должен убить этого Квинта Друзаса. Вспомни, он не пожалел твою семью.

– Я никогда не забуду его предательства, пока жива! – ответила Кейлин. – Конечно, ты должен убить его, но не так, чтобы магистрат мог обвинить тебя в убийстве. У моего сына должен быть отец.

– А мать моего сына должна остаться здесь, в безопасности, – продолжил Вульф, полагая, что это логично.

– Если я не пойду с вами, как они узнают, что я жива? Я хочу, чтобы Квинт увидел меня и понял, что я пришла не только требовать то, что по праву принадлежит мне, но и разоблачить его преступление перед людьми.

– Ты не можешь скакать на лошади, Кейлин, – вмешался Корио.

– У тебя есть небольшое седло сзади, – ответила Кейлин. – Мой живот еще не так велик. Ребенок появится только к сбору урожая. Я должна быть там. Я имею право видеть, как свершится правосудие!

– Хорошо, – наконец согласился ее муж, – выступаем до рассвета, Кейлин. Если встретим сопротивление, ты должна спешиться и спрятаться. Обещаешь мне это, ягненочек?

– Да, – сказала она и затем улыбнулась с немного жестоким выражением лица. – Это будет весьма устрашающее зрелище, когда огромный отряд вооруженных воинов появится из леса и поскачет через поля. Уже сто лет такого не бывало, и, конечно, сейчас никто в округе не помнит ничего подобного. Вы будете вселять ужас во всех, кто увидит вас. – Она посмотрела на обоих мужчин:

– Берикос знает о ваших планах?

Они отрицательно покачали головами.

– Мы только сообщили ему, что совершим учебный поход, – ответил Вульф. – Он больше ничего не должен знать.

– Ты прав, не должен, – согласилась Кейлин. – Он с каждым днем становится все более странным, все время проводит с Бриджит. Мы видим его только за трапезой утром и вечером. Откровенно говоря, меня это устраивает.

Оба ее собеседника безмолвствовали. Смещение Берикоса не касалось Кейлин. Скоро это произойдет.

Было сыро и холодно, когда они встали в ночной темноте, чтобы приготовиться к выступлению. Вульф протянул жене мужские штаны.

– Корио передал их для тебя, – сказал он. – Внутри у них подкладка из кроличьего меха, и они достаточно большие для твоего живота.

Кейлин пришла в восторг от этой одежды. Она сделала пояс из длинной полоски ткани, чтобы поддерживать штаны, надела рубашку, а сверху тунику. Сапожки на меху сразу согрели ей ноги. Она заколола волосы гребнем из грушевого дерева и, накинув плащ, молча вышла вслед за мужем во двор, где Корио и остальные воины уже ждали их на лошадях.

Вульф Айронфист сел в седло, затем нагнулся и, подтянув Кейлин, усадил позади себя. Она обняла его за талию, и они тронулись. Узкий месяц тускло освещал землю. Особенно темно было в лесу. Но с каждой минутой небо меняло цвет от черного как деготь до темно-серого и наконец стало серым, когда они пересекли огромный луг, который Кейлин запомнила еще по прошлому путешествию в форт добунни почти год назад. Птицы весело щебетали, когда они ехали через второй лес. Затем отряд перебрался через холмы, за которыми дорога вела к дому, такому знакомому Кейлин.

На гребне последнего холма они остановились. Посмотрев вниз, Кейлин различила руины своего родного дома. Никто не расчистил пожарище, хотя окружающие поля вспаханы и деревья в садах аккуратно подрезаны.

– Отвези меня к вилле, – попросила она мужа. – Еще очень рано, и мы никого не потревожим вокруг.

Вульф Айронфист повел своих воинов вниз по склону холма. Они остановились перед развалинами, и Кейлин сползла с лошади. Долгое время она стояла, разглядывая дом, а затем вошла. Осторожно направилась в атрий, перешагивая через рухнувшие балки, валявшиеся повсюду и закрывавшие то, что когда-то было великолепным каменным полом, выложенным мозаикой. Вульф, Корио и еще несколько человек последовали за ней.

Добравшись до спальни родителей Кейлин, вся группа вошла внутрь. Они увидели белеющие кости и четыре черепа, которые лежали на полу в разных местах.

– Это моя семья, – сказала Кейлин, и на глаза ее навернулись слезы. – Он даже ради приличия не похоронил их с почестями. – Слезы текли по ее лицу. – Смотри, это моя мать Каина на кровати. Все сгорело, кроме нескольких костей и черепа, который лежит на том месте, где когда-то было ее любовное гнездышко. А там в ряд лежат мои братья и отец. Череп отца самый большой, я уверена. – Она опустилась на колени и коснулась рукой черепа поменьше. – Это Тит. Я знаю, потому что один из передних зубов отколот. Я попала в него шаром и повредила, когда была маленькой. Я сделала это случайно. А это Флавий. Они были так красивы и так полны жизни, когда я видела их в последний раз!..

Она вдруг почувствовала себя совсем разбитой, но, собрав силы, поднялась на ноги.

– Теперь идем. Когда возвратим земли, мы вернемся, чтобы достойно похоронить мою семью, они того заслуживают. – Кейлин повернулась и пошла назад через руины на свежий утренний воздух.

Корио покачал головой.

– Она настоящая кельтка! – произнес он восхищенно.

– Вы воспитали крепких женщин, – ответил Вульф Айронфист.

Мужчины присоединились к Кейлин.

– Где логово Квинта Друзаса? – спросил саксонец свою жену.

– Я провожу, – ответила Кейлин твердым холодным голосом.

Рабы на полях, принадлежавших Квинту Друзасу, увидели приближающийся вооруженный конный отряд добунни и задрожали от ужаса, застыв на месте. Добунни не обратили на них внимания. Вульф уверил, что несправедливо убивать безоружных рабов. Подъехав к великолепной просторной вилле двоюродного брата Кейлин, они остановили лошадей. Рабы, которые выравнивали граблями дорогу, покрытую гравием, расступились перед ними. Как было заранее условленно, пятьдесят человек остались в седлах перед входом на виллу. Кейлин, Вульф, Корио и еще сотня человек без предупреждения вошли в дом.

– Что… что такое? Вы не имеете права входить сюда! – закричал управляющий, выскочив вперед, как будто мог остановить их.

– Мы уже вошли, – сказал Вульф Айронфист суровым голосом. – Немедленно позови сюда своего хозяина! Или предпочитаешь, чтобы я насадил тебя на меч, жирное насекомое?

– Это дом дочери магистра, – пропищал управляющий, стараясь выполнить свой долг.

– Если магистр у себя дома, вызови его тоже, – приказал Вульф и ткнул его в жирное пузо кончиком меча. – Мое терпение кончается! – прорычал он.

Вскрикнув от страха, так как меч проколол его тунику, управляющий повернулся и исчез. Его сопровождал смех добунни.

– От Антиохии до Британии все они одинаковы, эти высокопоставленные слуги, – заметил Вульф. – Напыщенные и надутые от собственной важности.

Пока они стояли в ожидании, добунни осматривали атрий. Большинство из них никогда не бывали в таких прекрасных домах. Затем в комнату вошел Квинт Друзас. Кейлин из-за спины мужа украдкой взглянула на своего кузена. Он растолстел с той поры, когда она последний раз видела его. Однако все еще был красив, правда, его глаза смотрели устало.

– Как вы посмели войти в мой дом без предупреждения и без приглашения, вы, дикари! – заорал он, прекрасно понимая, что словами не сможет остановить этих людей. – Чего вы хотите? Изложите свое дело, если, конечно, у вас есть ко мне дело, и проваливайте!

Вульф Айронфист оценил стоящего перед ним человека и понял – он слаб. Это не воин. Это подонок, который заставляет других убивать для него, а потом забирает большую часть награбленного. Саксонец отошел в сторону, давая Кейлин возможность выйти вперед.

– Привет, Квинт Друзас! – сказала она, чрезвычайно довольная тем, что выражение гнева на его лице мгновенно сменилось изумлением.

– Ты же мертва… – пробормотал он.

– Нет, я жива, кузен. Я вернулась, чтобы потребовать то, что принадлежит мне по праву, и посмотреть, как свершится правосудие, – заявила она. – Я не пощажу тебя, как ты не пощадил мою семью!

– Что такое? Что такое? – В атрий вошел магистр Порций с дочерью. Антония первая увидела Кейлин и открыла рот от изумления:

– Кейлин Друзас! Как это вышло? Ты же погибла в этом страшном пожаре почти год назад! Но, оказывается, это не так. Где ты была? Почему на тебе эта ужасная одежда?

Кейлин кивнула Антонии, но слова ее были обращены к магистру Порцию:

– Начальник магистрата Кориниума, я требую правосудия!

– Правосудие свершится, – ответил магистр торжественно, – но скажи, детка, как ты уцелела в этом ужасном пожаре и почему не появлялась до сих пор?

– По непонятным мне причинам, – сказала Кейлин, – боги уберегли меня от смерти в этом большом пожаре, разрушившем мой дом. Я задержалась на празднике костров. А когда вернулась на виллу, она была в огне и моя бабушка лежала на земле. Она настояла, чтобы мы спасались бегством, сообщив, что наша жизнь в большой опасности. Всю ночь мы шли, пока к рассвету не добрались до форта моего деда Берикоса, вождя добунни. Там бабушка рассказала, что произошло.

– И что же произошло? – спросил Квинт Друзас раздраженно.

– Ты, римское дерьмо! – со злостью закричала Кейлин. – Ты недостоин называться Друзасом. Ты погубил мою семью и теперь еще смеешь разыгрывать невинного младенца? Я молю богов, чтобы они покарали тебя, Квинт Друзас! – Кейлин снова обратилась к магистру:

– Мой кузен нанял двух галлов, пообещав им свободу за страшную цену. Они пробрались на виллу, убили моих родителей и братьев и одним ударом свалили Бренну. Они не знали, что не убили ее. Она лежала, дожидаясь, когда сможет сбежать. Она слышала, как эти галлы хвастались тем, как хорошо они выполнили приказ своего хозяина, сначала убив двух маленьких пасынков и представив дело так, будто во всем виноваты нерадивые няньки. Убийство моей семьи завершало их службу Квинту Друзасу. Они даже знали, где мой отец прятал золото, и забрали его, перед тем как сбежать.

Меня тоже должны были убить, но я задержалась. Галлы испугались разоблачения и казни. Они подожгли дом и сбежали. Моя бабушка спаслась, ползком пробравшись через пламя и дым. Мы добрались до моего деда, опасаясь, что кузен, узнав о нашем спасении, завершит начатое дело. Бренна так и не выздоровела, она умерла перед Новым годом. А я вернулась, магистр Порций. И я требую то, что по праву принадлежит мне как единственному живому члену семьи Друзаса Кориниума. Теперь я замужняя женщина, и после сбора урожая у меня родится ребенок. Я хочу вернуть свои земли. Я требую, чтобы убийца был наказан! – закончила Кейлин.

Слишком многое надо было осознать. Магистру Порцию никогда не нравился Квинт Друзас, но он сдерживал свои чувства, так как и Секстус Сципио тоже не нравился ему. Он решил, что, как любящий отец, он из-за ревности недолюбливает мужей Антонии. Теперь он понял, что, может быть, был прав и его дочь не способна выбрать хорошего человека. Сейчас Кейлин обвинила своего кузена в убийстве не только ее семьи, но и двух его маленьких внуков. Это ужасно, но в глубине души он верил, что это правда. Квинт холодный, тяжелый человек. Однако Антоний Порций – начальник магистрата. И все, что он делает, должно соответствовать букве закона. Он глубоко вздохнул:

– Я могу, конечно, возвратить тебе земли, Кейлин Друзас.

Они, несомненно, твои по праву наследования, и у тебя есть муж, чтобы обрабатывать и охранять их. Что касается твоих обвинений в адрес Квинта Друзаса, какие доказательства ты можешь представить мне, кроме того, что рассказала тебе бабушка? Кейлин мрачно посмотрела на него и ответила:

– Однажды моя мать рассказала мне, что еще до того, как она вышла замуж за моего отца, в то время, когда она жила со своими родителями в Кориниуме, вы были влюблены в нее. Однако она любила моего отца и отказала вам, сделав это очень мягко, потому что уважала вас. Неужели в вашем сердце, Антоний Порций, не осталось жалости, чтобы помочь мне отомстить за ее смерть? Знаете, что галлы моего кузена сделали с ней? Они изнасиловали и избили ее, перед тем как убить. Моя бабушка увидела окровавленное, избитое лицо и тело дочери. Когда-то она была очень красивой женщиной. Этот убийца, за которого ваша дочь вышла замуж, даже не соизволил похоронить останки членов моей семьи. Они лежат там, где были убиты, в то время как Квинт Друзас возделывает наши поля с помощью наших рабов. И это есть римское право наших предков?

Магистр, казалось, вот-вот заплачет. Она говорила правду. Сердцем и душой, той частью, которая была кельтской, он верил этому, но не мог помочь Кейлин.

– Закон, Кейлин Друзас, требует доказательств. У тебя нет доказательств, кроме слов умершей старой женщины. Этого недостаточно. Я хотел бы помочь тебе, если бы мог, но я не могу. Нет доказательств.

Кейлин разразилась слезами.

– Я столько пережила и пришла к вам за справедливостью, а получаю отказ! Могу ли я жить дальше, зная, что Квинт Друзас продолжает беспечно существовать, а моя семья истреблена? – Она вытерла слезы тыльной стороной ладони, минута слабости прошла. Она посмотрела на своего кузена. – Ты это сделал, Квинт Друзас! Не думай, что избежишь наказания. Заруби себе на носу: теперь ты не сомкнешь глаз. Я хочу увидеть, как ты будешь наказан, даже если это станет концом моей жизни, убийца!

– Ты сошла с ума, от горя твой разум помутился, Кейлин, дорогая, – сказал Квинт скучающим высокомерным тоном. Он не мог допустить потери земель своего дяди после всего того, что пришлось сделать. Он найдет выход. Ему нужно только время; пока его тесть считает, что из-за недостатка улик его не могут преследовать в судебном порядке, у него есть время.

– Ну, раз все уладилось, могу я предложить вам вина? – Антония весело улыбнулась, как будто ничего не поняла из того, что здесь было сказано.

– Ничего не уладится до тех пор, пока твой муж не заплатит за свое преступление, – холодно сказала Кейлин. – Ради богов, Антония, неужели ты не понимаешь, что сделал Квинт? Не только мне, но и тебе тоже!

– Квинт хороший муж, Кейлин, – ответила Антония натянуто.

– Квинт – бессердечный ублюдок! – резко перебила Кейлин. – Прежде чем расправиться с моей семьей, он заставил галлов убить сыновей, которых ты родила от Секстуса Сципио. Невинных детей!

– Мои сыновья утонули в бассейне в атрии из-за нерадивости распущенных нянек, – ответила Антония, но ее голос задрожал от тайных сомнений, которые она всегда скрывала.

– Галлы по приказу твоего мужа задушили детей в постели, а потом бросили их безжизненные тела в бассейн атрия, – заявила Кейлин прямо и жестоко.

– Это не правда! – Антония начала всхлипывать.

– Правда! – ответила Кейлин резко, – Тебе больно сознавать, что сделал Квинт? Может быть, тогда, Антония, ты лучше поймешь, что чувствую я.

– Квинт! Скажи мне, это так? – плакала Антония. – Скажи мне!

– Да, кузен, – произнесла Кейлин с издевкой. – Расскажи ей правду, если, конечно, умеешь это делать. Говорил ли ты хоть раз в своей жизни правду? Расскажи жене, матери твоего единственного сына, что ты не собирался устранять ее сыновей от первого брака, а потом расскажи ей, что ты не приказывал тем же галлам умертвить мою семью, чтобы наследовать земли моего отца. Расскажи ей, Квинт! Расскажи ей правду, если осмелишься, но ты не посмеешь, не так ли? Ты трус!

Лицо Квинта Друзаса исказилось от страшной ярости.

– А ты сука, Кейлин Друзас! – прошипел он. – Кто из богов так ненавидит меня? Кто спас тебя от смерти в ту ночь, когда я предпринял все, чтобы незаметно покончить со всеми?

Кейлин бросилась на своего кузена и вцепилась ногтями в его красивое лицо.

– Я сама убью тебя! – закричала она, оскалив зубы.

Квинт Друзас замахнулся, чтобы ударить ее, но неожиданно кто-то схватил его и связал ему руки за спиной. Его охватила паника, когда он увидел огромного саксонского воина, решительно заслонившего Кейлин. Квинт Друзас понял по выражению его лица, что ему грозит смерть.

– Нет!.. – завыл он, безуспешно пытаясь освободиться от железных тисков, удерживающих его.

Вульф Айронфист вытащил меч из ножен. Это было обоюдоострое лезвие тридцати трех дюймов длиной, сделанное из прекрасной кованой стали. Твердо держа оружие за рукоятку, саксонец нанес удар прямо в сердце Квинту Друзасу, слегка повернув лезвие. Его голубые глаза не отрываясь смотрели в глаза своей перепуганной жертве. Взгляд Вульфа был безжалостен. В ответ он увидел нескрываемый ужас, который был лишь малой платой за все страдания и душевные муки, причиненные Квинтом Друзасом всем окружающим, и особенно Кейлин. Когда жизнь угасла в глазах римлянина, Вульф вытащил лезвие из его груди и вытер его о тогу Квинта. Корио отпустил тело, и оно рухнуло на пол.

Саксонец вызывающе посмотрел на магистра, но Антоний Порций спокойно сказал:

– Он приговорил себя своими собственными словами. – Он обнял дочь за плечи. – Подождите здесь, – сказал он мужчинам и вывел Антонию из атрия.

– Реалистичный человек, – сухо заметил Корио.

– Он всегда был практичным, – сказала Кейлин. – Мой отец говорил о нем, что Антоний Порций легче пуха, потому что летит по ветру в любом направлении, как гусиное перо. – Она взглянула на безжизненное тело кузена. – Я рада, что он мертв. Об одном только сожалею – он не страдал так, как моя мать.

– Твоя мать теперь с богами, – произнес Корио. – А этот римлянин – нет, я уверен. – Он посмотрел на Вульфа. – Думаю, теперь люди могут подождать снаружи. Здесь нет опасности.

– Отпусти их, – приказал Вульф Айронфист и обратился к своей жене:

– Пойди присядь, ягненочек. Эти волнения вредны для женщины в твоем положении. Ты устала? Не хочешь чего-нибудь выпить?

– Не беспокойся, Вульф, – ответила она. – Разве я напоминаю изнеженное создание, которое надо баловать? – Однако она присела на мраморную скамейку около бассейна. Воды в нем не было.

Антоний Порций вернулся в атрий.

– Я передал мою дочь служанкам, – сказал он. – К несчастью, она опять беременна. – Он сел рядом с Кейлин. – Дорогая, что сказать, как облегчить твои страдания? – Он устало покачал головой. – Он никогда не нравился тебе, я знаю. Мне тоже, но я думал, что я, глупый старик, ревную свою единственную дочь к ее мужу. Ну, теперь он мертв и больше не причинит вреда ни тебе, ни Антонии. Что было, то было. Когда я возвращусь в Кориниум, я позабочусь о том, чтобы о твоем существовании стало известно и тебе официально вернули земли. Ваших рабов и другое имущество, конечно, тоже возвратят. Где ты живешь? Вилла ведь разрушена.

– Воины добунни, сопровождающие нас, помогут отремонтировать зал. Мы с честью похороним моих родных, потом очистим виллу от обломков и начнем строить заново. Ничего не сохранилось. Нам придется начинать все с самого начала, как моему предку, первому Друзасу Кориниуму, – сказала Кейлин.

– Великан саксонец твой муж? – полюбопытствовал Антоний Порций.

– Да. Мы поженились пять месяцев назад, – ответила она и, увидев беспокойство на его лице, продолжила:

– Это был мой выбор, Антоний Порций. Кельты не заставляют своих детей насильно вступать в брак.

– Я знаю, – подтвердил он. – Со всей своей римской репутацией, Кейлин Друзас, во мне много кельтского, как и в тебе.

– Я британка, – ответила она. – Я британка, и Британия моя родина. В душе у меня мир. Я горжусь моими предками, их историей. Я уважаю их, но я британка, а не римлянка и не кельтка. Мой муж Вульф Айронфист – саксонец, но наши дети будут, как я, британцами. Я хочу, чтобы они знали историю моей семьи, а Вульф расскажет о своей, но они будут британцами. Сейчас мы все должны быть британцами, если хотим выжить, магистр Порций. Все изменилось или меняется. Мы живем в жестоком мире.

– Да, дитя мое, – согласился он и встал вместе с ней. – Теперь иди, Кейлин Друзас. Иди со своим сильным молодым мужем и начинай новую жизнь. Со временем ужас этого дня пройдет. Мои внуки будут играть с твоими детьми, и между нами будет мир, как когда-то. – Он нежно поцеловал ее в лоб и передал Вульфу. – Пусть боги всегда будут с вами, – сказал он.

Они вышли из атрия виллы в сопровождении Корио.

– Новая жизнь, – сказал Вульф Айронфист. – Мне нравится, как это звучит.

– Да, – согласилась Кейлин и улыбнулась обоим мужчинам. – Новая жизнь для всех нас. Для Британии и для британцев.