Текст книги "Радуга завтрашнего дня"
Автор книги: Бертрис Смолл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Патрик Лесли едва слышно рассмеялся:
– Ты права, девочка. Ты права.
Вода в чане быстро остывала. Патрик встал, увлекая Фланну за собой. Та покраснела, заметив, что обнажена до пояса и стоит в юбках, с которых стекает вода. Что теперь делать?
Патрик все решил за нее, развязав тесемки и быстро стянув с Фланны мокрую одежду.
– Ты прелестна, милая, и ни к чему меня стесняться.
Твой муж имеет право смотреть на тебя и восхищаться твоей красотой!
Румянец Фланны стал еще гуще.
– Давайте я вытру вас, милорд, – пробормотала она. – Я повесила полотенца на каминной решетке.
– Мы вытрем друг друга, – с улыбкой решил он, беря полотенце и начиная энергично растирать ее. – Вы голодны, мадам? Я – так очень. Интересно, что принес Энгус на ужин?
– Кровь Христова! – воскликнула Фланна. – Думаешь, он нас слышал?
– Возможно, но, думаю, твой Энгус многое повидал, в том числе и подобные сцены. Вряд ли его шокируют супружеские забавы!
Вытершись, он надел отделанный мехом халат из зеленого бархата, а Фланна натянула чистую сухую сорочку.
Молодые босиком отправились в дневную комнату, где на столе уже стояли блюдо сырых устриц, еще одно, с креветками в белом вине, жареный петух, бараньи отбивные, салат-латук, хлеб, твердый сыр, масло и яблочный пирог. В одном кувшине был октябрьский эль, в другом – вино.
– Позвольте услужить вам, милорд, – попросила Фланна.
– Сначала дай мне устриц. Если вам так нравится соитие, мадам, мне нужно поскорее вернуть силы.
Он сел во главе стола, выжидающе глядя на жену.
– Хотите сказать, что мы снова сможем сделать это сегодня ночью? – удивилась Фланна.
Патрик Лесли рассмеялся:
– Да, и, возможно, не один раз, мадам, если позволите мне отдыхать между нашими любовными схватками. Как вам это понравится?
– Да! – откровенно выпалила она. – Мне нравится, когда ты заставляешь меня летать птицей, милорд. Я взмыла высоко-высоко! Недаром Уна сказала, что я познаю наслаждение, и так оно и случилось. Но я хотела бы ублажить вас так же, как ублажаете меня вы. Почему бы вам не сказать, как это делается?
Широко раскрыв глаза, она наблюдала, как он проглотил не меньше дюжины устриц.
– Садись рядом, Фланна, – велел Патрик, показывая на стул справа от своего. Пока он не счел нужным отвечать на ее расспросы. Еще будет время все объяснить.
Потянувшись к блюду с креветками, он выбрал самую большую и принялся энергично ее поедать.
Аппетит у него и вправду был неимоверным. Когда креветки исчезли, Фланна наполнила его тарелку курятиной, отбивными и салатом, а сама отломила краешек каравая и принялась намазывать маслом. Только сейчас она обнаружила, как проголодалась сама. Вскоре на столе не осталось ничего, кроме маленького пирога, который они честно разделили. Эля тоже не осталось ни капли.
– Сбережем вино на потом, – заговорщически ухмыльнулся он.
– Скажите, милорд, прилично ли жене так наслаждаться ласками мужа? Даже без той любви, о которой все так много говорят? Мы знаем друг друга всего неделю, а большую часть времени вы были в отлучке. Правильно ли, что вы мне так нравитесь? Я хочу быть настоящей герцогиней, которая не навлечет позора на Лесли из Гленкирка.
Он сжал ее подбородок и заглянул в серебристые глубины глаз. Да, эта женщина поистине, прекрасна. Маленький прямой нос, миндалевидные глаза, обрамленные густыми песочного цвета ресницами и увенчанные такого же цвета бровями.
Он погладил ее по щеке. Кожа сливочнб-белая, мягкая, как шелк, и полупрозрачная, как бывает только у рыжеволосых людей. На переносице легкая россыпь веснушек.
Патрик поцеловал кончик ее носа.
– Ты умная девочка. Я знаю, что из тебя выйдет настоящая герцогиня, хотя здесь, в Гленкирке, у нас мало развлечений. Я, подобно матери и отцу, не собираюсь жить при королевском дворе. Впрочем, сейчас и двора-то нет. Не хочу вмешиваться в политику и религиозные распри, даже с соседями не желаю иметь дела. Есть немало тех, которые из зависти и злобы, гнездящихся в их жалких душах, стремятся уничтожить мою семью и завладеть нашим богатством.
Главное, чтобы меня оставили в покое. Меня и моих родных. Чтобы я мог мирно жить, заботиться о семье, растить детей и быть свободным от предрассудков, тщеславия и подлости. Страшно подумать, что будет, если я позволю окружающему свету и его шумливой глупости обрушиться на нас.
Ты не будешь принимать у себя королей, Фланна, как делали это мои родители и дед с бабкой. Зато родишь мне детей, будешь управлять моим замком, который и станет твоим королевством. Тогда для меня ты окажешься лучшей герцогиней на свете и я стану уважать и почитать тебя. Будешь ли ты счастлива такой жизнью? Это все что я могу дать тебе, Фланна, зато никогда не покину жену и ребятишек, чтобы сражаться за дело любого правителя, будь это король или парламент.
– С меня довольно и этого, милорд. Большего я не прошу. Я боялась иной жизни, к которой не привыкла. Опасалась, что буду чувствовать себя чужой и ненужной. Не хотела позорить тебя, Патрик Лесли, ибо ты, похоже добрый человек.
– Садись мне на колени, Фланна, – попросил он, выпустив ее подбородок и взяв за руку. Она сделала, как он велел, и Патрик нежно обнял ее. Тишину нарушало только потрескивание поленьев в камине.
Склонив голову на плечо мужа, Фланна довольно вздохнула. Она не ожидала, что так легко уговорится с мужем обо всем. Во всяком случае, не так быстро. Она вообще не ожидала, что супружество может быть таким. Братья никогда не ласкали своих жен. Никогда не выказывали доброты. Женщины и дети не слышали от них ничего, кроме криков и приказаний. Ей нравились его нежность и ласки, Может, жизнь с этим человеком будет не такой ужасной, как она боялась?..
Фланна машинально потерлась щекой о мягкий бархат халата, улыбнувшись, когда он поцеловал ее в макушку.
– Что у вас за волосы, мадам! Такого же золотисто-огненного оттенка, как у моей прародительницы, чей портрет висит над камином в зале. Я хотел бы иметь малышку с такими же волосами.
Его рука снова скользнула в вырез сорочки. Большой палец рассеянно потер сосок.
Сердце Фланны тревожно подпрыгнуло.
– Сначала, – выдохнула она, – мы должны родить сына, или двух, для Гленкирка.
Она знала свой долг. И выполнит его, прежде чем его семья обнаружит, что элегантный, богатый и образованный герцог Гленкирк обвенчался с необразованной простушкой Броуди из Килликерна.
– Я привыкла к мужчинам: шестеро братьев и куча племянников, – добавила Фланна.
– Твои братья давно выросли к тому времени, когда ты родилась, – усмехнулся Патрик. – Да, нам нужны сыновья для Гленкирка, и мы должны немало потрудиться, чтобы их получить, но девчонка с огненными локонами тоже была бы весьма кстати.
Он прикусил мочку ее уха. Она умела возбудить его похоть, его пылкая широкоглазая жена!
Это просто смешно! Стоило его языку нырнуть в нежную раковинку, как у нее ноги ослабели. Неужели с женщинами всегда такое творится? Ни сил, – ни воли… Восхитительно, но так тревожит…
– Нет! – внезапно воскликнула она, увернувшись от него.
– Что с тобой, девочка?
– Разве женщины не могут ласкать мужчин?
Их глаза встретились: ее – недоумевающие, его – серьезные.
– Могут, – медленно протянул он. Что она задумала?
– Как?
– Как? – ошарашенно переспросил он.
– Но, милорд, не все женщины просто лежат в объятиях мужчин, позволяя доставлять себе наслаждение. Вы касаетесь меня, и я нахожу это приятным. Почему бы мне не коснуться вас? Может, и вам это понравится? Разве в любовных играх не участвуют двое? Или женщина всего лишь вещь, предназначенная для удовольствия мужа? Пожалуйста, объясни мне, Патрик!
Герцог неожиданно почувствовал себя себялюбивым глупцом. Он с самого начала знал о полной невинности Фланны, но так наслаждался ее великолепным телом и очевидным восхищением его любовными подвигами, что не подумал ни о чем ином.
– Старайся во всем подражать мне, девочка, – велел он. – Все, что тешит тебя, радует и меня. В своем наслаждении тобой я совсем забыл о том, что в науке страсти ты новичок.
Он нежно погладил ее по груди и поцеловал подставленные губы.
– В нашу брачную ночь ты была смелее, девочка моя.
– Тогда я не знала, что меня ожидает, – начала было она и, просунув руку под халат, стала ласкать его мускулистую грудь, целовать плечи и шею, щекотать языком мочку уха. Патрик засмеялся, и она нежно подула на влажную кожу.
– Вам это нравится, милорд?
– Да, – выдохнул он, слегка ущипнув ее сосок. Фланна взвизгнула, ерзая попкой на его коленях, теснее прижалась к нему и спустила халат с его плеч. Он хотел что-то сказать, но она принялась осыпать его поцелуями.
Патрик искренне наслаждался ее храбростью, особенно когда сорочка задралась, обнажив ее бедра. Он провел ладонью по соблазнительным голым полушариям, и Фланна, охнув от удивления, попыталась приподняться. Но Патрик повернул ее лицом к себе и стащил сорочку.
– Я тоже хочу ласкать тебя, девочка.
Его губы завладели ее ртом в головокружительном поцелуе. Но когда он поднял голову, она дерзко притянула его обратно и прижалась губами к губам.
– Распутница, – простонал он.
– Но ты, похоже, не слишком любишь скромниц, – кокетливо ответила она, проводя языком по его губам.
Патрик, овладев ситуацией, зарылся лицом в ее груди.
Сладость ее плоти на миг заставила его забыть обо всем.
Немного опомнившись, он обхватил ее талию, приподнял и усадил повыше, себе на бедра. Его пальцы зарылись в золотисто-огненную гриву. Она распластала ладони на его груди, словно намереваясь оттолкнуть, но вместо этого откинула голову и шумно вздохнула, когда он стал целовать ее стройную шею. Жар его тела сжигал ее.
– Я хочу, чтобы ты вошел в меня, Патрик Лесли, гортанно потребовала она. – Сейчас!
Не ответив, он подхватил ее и проник в лоно жаждущей плотью. Ее глаза, до этого полузакрытые, широко распахнулись. Патрик немного растерялся, но принял вызов.
– Мне не под силу трудиться одному, – пояснил он. – Ты должна скакать на мне, как на жеребце. Во весь опор.
Щеки Фланны, и без того румяные, теперь стали красными. Но она поняла, что хотел сказать Патрик, и стала двигаться. Сначала медленно, потом, найдя нужный ритм, быстрее. Они не сводили друг с друга глаз, и ее смелость возбуждала его еще больше. Подавшись вперед, Патрик сжал ее груди и принялся грубо мять, пока она раскачивалась взад и вперед, как колеблемый ветром тростник, стараясь глубже вобрать в себя твердое, неутомимое копье. Он наполнил ее. Она стиснула его изо всех сил, наслаждаясь сладостными ощущениями и его горячечными стонами.
Патрик неожиданно встал и подхватил ее под ягодицы. Фланна обвила ногами его талию, вцепилась в плечи, стараясь не упасть. Патрик медленно направился в свою спальню и уложил Фланну в изножье кровати. Она почувствовала, как перина просела под ее весом, и, к собственному потрясению, обнаружила, что их тела все еще соединены. Он стал яростно пронзать Фланну, силой подняв ее руки над головой и пристально всматриваясь в ее прелестное личико. Он словно заколдовал ее, и Фланна никак не могла отвернуться, завороженная этой пламенной страстью. Он вталкивался в ее лоно все с большей силой, терся об нее чреслами, ввинчивался, вдавливался, и она словно нежилась под его свирепыми ласками, отвечая толчком на каждый выпад.
– Да, да, – тихо повторяла она, сверкая серебристыми глазами.
– О, сука, ты выпила меня!
Она содрогнулась, а Патрик глухо застонал, наполняя ее своим семенем. Фланна снова взвилась в небо, пожираемая его огнем, наполненная медовой сладостью, становившейся все более знакомой, предвкушаемой и отчаянно необходимой для самого ее существования.
– О, Патрик, – вздохнула она, – мне в самом деле нравится соитие.
Он лег на нее всей тяжестью, но при этих словах встрепенулся, встал, подошел к изголовью кровати и откинул покрывало. Потом подхватил Фланну, уложил поудобнее, прикрыл, а сам лег рядом и обнял ее Фланна прижалась головой к его влажной груди и почти замурлыкала от удовольствия, когда он стал гладить ее спину.
– Мадам, не знаю, какая добрая фея привела меня в Брей и к вам, но нужно заметить, что я очень рад. Думаю, что ни у одного мужчины нет лучшей любовницы, чем у меня. Признаюсь, вы очень быстро схватываете начатки постельных игр.
– Но ведь это еще не все? – тихо спросила она.
– Да, девочка, есть еще и любовь.
– А что это такое? Говорят, мой отец любил мою мать, но я так и не смогла понять, какова она, любовь. А ты знаешь?
Патрик долго молчал, прежде чем ответить.
– Сам не знаю, Фланна. Только видел, как моих родителей словно связывала невидимая нить. Иногда они говорили друг с другом не словами, а глазами. После гибели отца мать не могла оставаться здесь, в этом доме, где познала столько счастья. Мне тоже трудно это понять, но, думаю, они любили друг друга. Может, и к нам это придет со временем, ведь испытали же мы истинную страсть!
– Помнишь, я спрашивала тебя, сумеем ли мы полюбить друг друга? – шепнула она.
– Ответ все тот же, девочка: я не знаю, но, несмотря на то что мы так недолго знакомы, у меня нет причин жаловаться.
Он оседлал ее, стал целовать губы, шею и грудь.
– Совсем нет причин, – пробормотал он, чуть касаясь бешено бьющейся жилки у основания горла.
– Ох, – простодушно удивилась Флана, – мы что, собираемся снова это сделать?
Его поцелуи пьянили, завлекали, манили…
– Да, девочка, – прорычал он. – Снова. И снова. И снова.
Глава 6
Такого Фланна не ожидала. Какой наглец осмелился отпустить ей увесистый шлепок?
Она круто развернулась и обожгла яростным взглядом красивого мужчину с рыжеватыми локонами до плеч и смеющимися янтарными глазами.
– Беги, девушка, и передай герцогу, что его старший брат, Чарлз Стюарт, приехал погостить. Но сначала подари мне поцелуй. Да ты прехорошенькая! Видит Бог, я давно уже не встречал таких смазливых служаночек!
И прежде чем Фланна успела опомниться, он прижал ее к груди и стал жадно целовать. Придя в себя, Фланна вырвалась и наградила наглеца звонкой оплеухой.
– Это еще что за дерзость! Держите свои блудливые лапы при себе, милорд! Как вы посмели наброситься на меня?! – злобно прошипела она. Чарлз Фредерик Стюарт. герцог Ланди, озадаченно потер горящую щеку.
– Ну и тяжелая у тебя ручка, девушка! Тебе не нравится целоваться?
– Только со своим мужем, милорд, – язвительно парировала Фланна.
– Что-то случилось, миледи? – осведомился возникший неизвестно откуда Энгус, возвышаясь над англичанином на целую голову.
– Я брат герцога, – сообщил прибывший.
– Который, милорд? У герцога четыре брата, если не ошибаюсь. Судя по выговору, вы один из английских родственников, – заключил Энгус, пренебрежительно глядя на гостя сверху вниз.
Но герцог Ланди рассмеялся.
– Я королевский бастард, – объявил он с ухмылкой. – А кто будете вы, мой приветливый великан?
– Энгус, милорд, мажордом этого замка.
– А та скорая на руку девица?
Он плотоядно ощерился. Фланна сердито запыхтела.
– В зале всего одна женщина, милорд, так что, полагаю, речь идет о ней. Это не девица, а хозяйка замка. Я передам его светлости, что вы здесь, – с легким поклоном объяснил Энгус, прежде чем ретироваться. Чарли с раскрытым ртом глядел ему вслед.
– Хозяйка замка? – повторил он, хлопая глазами.
– Я жена вашего брата, похотливый вы дьявол! – рявкнула Фланна.
– С каких это пор? – пробормотал герцог, казалось, с огромным трудом воспринимая каждое слово.
– Почти два месяца.
– Черт, будь я проклят! – смешливо пожаловался Чарли.
– И будете, обязательно будете, если не раскаетесь, – пообещала Фланна. – Вы всегда, входя в дом, хватаете первую попавшуюся женщину? Стыдитесь, сэр!
– Но далеко не все женщины в тех домах, куда я вхожу, так соблазнительны, мадам, – с озорной улыбкой ответил он. – Кроме того, я не знал, что Патрик собирается жениться.
– Он и не собирался – впрочем, как и я, – но обстоятельства так сложились.
– А мама знает? Я видел ее несколько месяцев назад, но тогда, разумеется, она понятия ни о чем не имела. Обстоятельства? Значит, вы ждете ребенка, мадам, и мой братец решил сделать из вас честную женщину?
– Вы оскорбляете меня, милорд, – покачала головой Фланна. – Я была девицей, когда ваш брат женился на мне, но надеюсь в скором времени родить ему наследника. Видит Бог, род Гленкирков нуждается в продолжении. Я свой долг знаю, милорд.
– Из какой вы семьи, мадам?
– Я единственная дочь Броуди из Килликерна, наследница Брея, сэр, – гордо ответила Фланна.
– Кровь Христова! Килликерн, насколько я помню, – самая что ни на есть Богом забытая глушь!
– Верно, в Килликерне жизнь простая, – подтвердила Фланна, хотя, по мнению Чарли, это было слабо сказано. – Вы всегда так грубы, милорд, или только потому, что, как англичанин, считаете себя выше шотландцев?
– Мадам, я не хотел вас обидеть… – поспешно начал герцог Ланди.
– В таком случае язык у вас бежит быстрее разума, – мило докончила она.
– Иисусе, мадам, да вы колетесь хуже терновника! – оборонялся Чарли. – Клянусь, что не хотел задеть вас. Просто удивлен, что Патрик женился, не известив об этом никого из родни. Почему такая таинственность, если вы не носите младенца?
– Никакой таинственности, милорд, – сухо обронила Фланна. – Возможно, по пути сюда вы заметили, что дороги занесло снегом? Сегодня впервые за много недель выглянуло солнце. Кроме того, какая разница вашей родне, женаты мы или нет?
– Чарли! – ахнул Патрик Лесли, входя в зал. – Добро пожаловать в Гленкирк, старший брат! Что привело тебя сюда в такую ужасную погоду? Вижу, ты уже познакомился с моей женой. Ну не красавица ли? Видел, какие волосы?
Того же оттенка, что у моей прародительницы, Дженет Лесли, на портрете, который висит над камином. Смотри! Убедился?
– А мама знает? Когда я в ноябре покидал Англию, она ничего мне не сказала, – выпалил Чарлз вместо приветствия.
– Пока нет. Погода была такая, что ни один посланец не пробьется на юг. Кроме того, я не ведал, что сейчас творится в Англии, и не хотел подвергать опасности жизнь людей Гленкирка. А ты? Когда покинул Королевский Молверн?
И главное, почему? Мама отправилась в Англию с единственной целью – не дать никому из ее отпрысков ввязаться в войну за короля, хотя теперь и это не важно: ведь бедный Карл все равно мертв!
– Король Карл Второй будет коронован первого января на Сконе11
Скон, Сконский камень – место коронации шотландских королей. – Здесь и далее примеч. пер.
[Закрыть], – объявил герцог Ланди.
– Король чего именно? – пренебрежительно осведомился Патрик.
– Сначала Шотландии. Потом Англии и Ирландии. Он прибыл в Шотландию прошлым летом.
– Знаю, – отмахнулся брат. – А затем последовал Данбар. Именно там погиб отец. И за какое такое правое дело?
Чтобы Стюарт снова надел корону? Плевать мне на это, старший братец! Уверяю тебя, он не сможет долго терпеть своих лицемерных хозяев-ковенантеров! В два счета удерет и попытается как-то выжить в чужой стране. А что же до Англии… да черт с ней!
– Кровь Христова, Патрик, откуда такая озлобленность? – удивился герцог Ланди.
– Откуда? Я до сих пор не могу смириться со смертью отца! А теперь еще и мама уехала. Если бы не Стюарты, она жила бы здесь. Они всегда приносили несчастье Лесли из Гленкирка. Но почему ты здесь, Чарли?
– Вина, милорды? – осведомилась Фланна.
– Я прощен, мадам? – спросил герцог Ланди, беря кубок.
– Подумаю, милорд, но, подозреваю, вас это не исправит. Надеюсь, вы останетесь погостить?
– Да, и дети тоже, – спокойно ответил герцог.
Фланна растерялась, не зная, что сказать, но тут вмешался Патрик:
– Твои дети? Что стряслось, Чарли?
– Бесс мертва. Я должен найти для детей убежище. В Англии они подвергаются смертельной опасности. Во-первых, родные моей жены перешли из англиканской церкви в протестантскую. Они собираются украсть у меня сына и дочь и воспитать их такими же узколобыми ханжами, как сами.
Я не допущу этого. Не думай, что меня так уж заботят вопросы веры. Разве не Господь наш Иисус Христос сказал, что в доме Его отца много обителей? Да и здравый смысл подсказывает то же самое, и, значит, к разным обителям ведут разные дороги. Пусть каждый верующий поступает, как подсказывает совесть. Ненавижу фанатиков-лицемеров!
– Как умерла твоя жена, Чарли?
Патрик вспомнил невестку, Элизабет Лайтбоди, дочь графа Уэлка. Она приглянулась его повесе-братцу, когда ей было шестнадцать, а ему – двадцать шесть. И хотя ее семейка с предубеждением относилась к происхождению герцога Ланди, все же практичность перевесила. Только полный осел откажется от такого богатства, не говоря уже о титуле, поместьях и родстве с королем!
Поэтому они постарались отбросить предубеждения и предрассудки вместе с сомнениями и согласились на брак, оказавшийся очень счастливым.
– Ее застрелил один из солдат Кромвеля, – начал герцог Ланди. – Я в тот день уехал в Вустер. Дело в том, что Вустер славится симпатиями к королю, поэтому Кромвель отдал приказ своим отрядам разъезжать по округе и наводить страх на обитателей, а также конфисковывать скот и съестные припасы. Они ворвались в дом и прикончили Смайта, моего мажордома, пытавшегося их остановить. Когда Бесс подбежала к старику и стала выговаривать негодяям, ее тоже прикончили. Отем и выжила только потому, что молчала.
Она убила того, кто поднял руку на Бесс, но это уже другая история. Дом ограбили, унеся все, что могли найти. Правда, добыча была не такой уж большой. Мы давно спрятали все, что могли. Когда восстание будет подавлено, не составит труда вернуть вещи на прежние места. Но, покидая поместье, они подожгли дом.
– Королевский Молверн? – потрясенно пробормотал Патрик. Дом его деда с бабкой, любимое обиталище матери!
В детстве он и сам провел там много счастливых летних месяцев.
– К счастью, повреждено в основном восточное крыло, но я обязательно все восстановлю, когда вернусь. Слуг я отправил к родным. Но вот детей привез к тебе. Ты приютишь их ради меня? Они не будут большой обузой. Ребятишки хорошие и добрые.
– Разумеется, сэр, – ответила Фланна, прежде чем муж успел открыть рот. – Где они? Неужели стоят на улице в такой холод? Немедленно приведите их!
– Бидди, – позвал герцог Ланди. – Войди в зал и захвати детей. Бидди – это их няня. Она и Бесси вырастила.
Появилась маленькая полная; женщина неопределенного возраста. К ней жались двое детишек, усталых и напуганных. Третьего, совсем маленького, она несла на руках. Сердце Фланны сжалось.
– Ах, бедные малыши, – пробормотала она. – Что за ужасные времена. Садитесь поближе к огню, согрейтесь.
Чарлз Фредерик едва заметно улыбнулся. Похоже, у невестки доброе сердце.
– Вот и мои цыплята, – объявил он. – Сабрине почти десять, Фредди – семь, а маленькому Уилли – три. И разумеется, есть еще наша Бидди, без которой нам бы просто не выжить. Дети, а это мой брат, ваш дядя Патрик, и его молодая жена, тетя Фланна. Они дадут вам крышу над головой, пока я буду сражаться за нашего короля.
– Но, папа, мы не хотим, чтобы ты уезжал, – всхлипнула Сабрина. В янтарных глазах стояли слезы. Она бросилась к отцу, схватила за рукав и заплакала.
– Я не уеду, пока вы не устроитесь как следует, Бри.
Король приедет в Абердин не раньше чем через две недели.
К тому времени Гленкирк будет вам так же хорошо знаком, как Королевский Молверн, – пообещал отец.
– А зато, девочка, у нас есть пони, на которых можно ездить верхом, – сообщил Патрик племяннице. – Ты ведь любишь кататься, правда?
– А почему ты так смешно говоришь? – удивилась Сабрина.
– Я шотландец, девочка, не англичанин. И ты теперь в Шотландии. Скоро привыкнешь.
– Я хочу маму, – пропищал Фредди Стюарт.
– Мама мертва, олух! Тот злой солдат ее застрелил, – напомнила сестра. – Она ушла на небо, к Иисусу.
– Не желаю, чтобы она жила на небе! – заупрямился Фредди. – Пусть живет с нами! Почему она не приходит?
– Потому, – мрачно буркнула сестра.
Фланна встала перед малышом на колени.
– Знаешь, как управляться с длинным луком, парнишка? – спросила она.
Тот молча покачал головой.
– А я умею. Хочешь, научу?
– Правда? – выпалил Фредди, заинтригованный этой рыжеволосой дамой, обладавшей столь поразительным талантом.
Мама не позволяла ему даже брать в руки маленький меч, подаренный на день рождения его кузеном, принцем Генрихом.
– Если завтра не будет ни дождя, ни снега, поставим во дворе мишень и начнем наши занятия. Сабрина, если надумаешь, присоединяйся к нам.
– Никогда не видела, чтобы дама стреляла из лука! – зачарованно прошептала Бри.
– Видишь ли, девочка, – усмехнулась Фланна, – я только учусь быть леди, но пока не слишком получается. Зато с луком я здорово умею обращаться!
Она встала и пощекотала малыша под подбородком.
– А ты, крошка Уилли? Тебя мы посадим "на пони уже весной. Ну а теперь нужно побыстрее накормить и уложить детей. Дорога была долгой. Энгус, куда ты пропал?
– Я здесь, миледи, – сказал мажордом, выступив вперед и кланяясь джентльменам. – Я уже говорил с экономкой, миледи. Мы готовим спальни в восточной башне. Я немедленно отведу детишек на кухню и велю повару подать ужин.
Фланна кивнула и вновь обратилась к гостям. Бидди, глаза которой просто лезли из орбит, рассматривала Энгуса.
Испуганные детишки не могли двинуться с места.
– Энгус ничего вам не сделает, малыши, – заверила Фланна. – Когда-то он присматривал за моей мамой, а потом помогал растить меня. Теперь приехал со мной в Гленкирк. Он мой друг и мой слуга. Вы должны во всем полагаться на него. Обещаю, он о вас позаботится.
– – Спасибо, миледи, – промямлила Бидди, очевидно, все еще сомневаясь.
Но Фредди обрел голос и осмелился спросить:
– А сколько в вас футов?
– Целых семь, парнишка.
– Каково это – быть таким большим? – допытывался Фредди.
Энгус нагнулся и подхватил малыша на руки.
– Вот так, парнишка! Ну, что думаешь?!
– Мне это нравится! – смеясь, взвизгнул Фредди.
– И меня, и меня тоже! – вскричала Сабрина, громко хохоча.
– Идите за мной, мистрис Бидди, – попросил Энгус. – Вас ждут горячий ужин и теплые постели.
И он зашагал к выходу вместе с новыми друзьями. Следом семенила Бидди с малышом Уилли.
– Как я могу отблагодарить вас, мадам? – воскликнул герцог Ланди. – Вижу, под вашим крылышком мои дети будут счастливы и в безопасности.
– Детям для счастья не много нужно, – отмахнулась Фланна. – А теперь я должна идти и присмотреть за служанками, чтобы как следует согрели спальни детей.
Она присела и поспешила уйти.
– Сядем, Чарли, – предложил Патрик. – Я хочу услышать все новости. Уверен, что ты приехал в Шотландию не только ради детей.
Мужчины устроились перед очагом, и Гленкирк наполнил кубки.
– Как матушка? Когда ты видел ее в последний раз и почему не оставил детей с Генри?
– Мама глубоко скорбит по отцу, – ответил Чарли.
Как все отпрыски матери от разных отцов, Чарлз Фредерик Стюарт не знал своего усопшего родителя и называл отцом Джеймса Лесли, ибо тот был единственным настоящим отцом, которого он помнил. – Она увезла Отем во Францию, вместе с верными слугами, включая того, кто женился на Торамалли. Вряд ли он тоскует по твоему горному логову.
– Существует ли опасность, что солдаты Кромвеля нападут и на Кэдби, как напали на Королевский Молверн? – допрашивал Патрик.
– Вряд ли. Поэтому я и привез малышей к тебе. Генри всеми силами старается не показать предпочтения ни одной из сторон. Если бы я оставил своих цыплят у него, боюсь, он стал бы мишенью для фанатиков. Как и все мы, Генри был потрясен и возмущен казнью короля, но он смотрит вперед. Когда-нибудь этот ужас закончится, и молодой король займет свое законное место. Если Линдли хотят выжить, значит, должны соблюдать нейтралитет. Так считает Генри, и я согласен с ним, несмотря на родство с королевской семьей. Меня же – именно из-за этого – вечно будут подозревать. Когда Бесси убили, я понял, что больше не могу терпеть. Поэтому и встал на защиту короля. Но дети – мое слабое место. Здесь же им ничего не грозит, ибо не многие знают, что ты мой брат. Ты в своем великолепном уединении убережешь моих крошек. Мама знает, где ее внуки, и не станет тревожиться.
Патрик кивнул, медленно потягивая вино.
– Но что станешь делать ты, Чарли, пока я буду заботиться о твоих отпрысках? Какой опрометчивый поступок собираешься совершить? Шотландский парламент держит твоего короля в тугой узде. Кажется, я слышал, как ты сказал своей дочери, что король через две недели будет в Абердине? Зачем он приезжает?
– Нам нужно собрать войско, Патрик. Англию можно отвоевать у мятежников, только имея большую армию.
– Ты рехнулся! Неужели гибель отца ничему тебя не научила? – взорвался герцог Гленкирк.
– Шотландцы никогда бы не проиграли сражение при Данбаре, если бы генерал Лесли в своей безграничной гордости не велел солдатам спуститься с холмов, где их позиция была неуязвима, и расположиться лагерем прямо перед англичанами. Разве этому старому напыщенному ослу не пришло в голову, что отчаявшиеся англичане могут атаковать первыми? Англия в тисках чудовища. Люди больше не могут терпеть. Побольше воинов – и короля будет приветствовать вся страна.
– Шотландских воинов, чертов ты дурак! – окончательно разозлился Патрик. – И ты в самом деле веришь, будто шотландская армия перетянет англичан на сторону Карла Стюарта? Да англичане смертельно боятся шотландцев! Завидев всех этих дикарей в пледах и килтах, с волынками и развевающимися знаменами, англичане пойдут на все, чтобы выдворить их из страны. И не думай, что их встретят с распростертыми объятиями и гимнами радости! На протяжении двух поколений англичане считают Стюартов чужеземцами!
– Все потому, что король Яков и Карл Первый родились в Шотландии. Этот же появился на свет в Сент-Джеймском дворце. Подданные любили своего принца и любят по-прежнему. Довольно с них Кромвеля и его порядков, бесчеловечных солдат и псалмопевцев, очистивших нашу церковь от пышности, епископов и радости поклонения Господу! – страстно закончил Чарли.
– Не могу не согласиться с тобой, Чарли, – кивнул Патрик, – но ты не сумеешь вновь посадить молодого короля на английский трон с помощью шотландской армии.
Англичане такого не позволят. Этим можно повредить делу короля.
– Он хочет вернуться домой, – мягко заметил Чарли. – Бесси была убита в сентябре. Я уехал на север в середине ноября и с тех пор нахожусь при дворе, если это можно назвать двором. Шотландский парламент ухитрился отгородить короля от его истинных друзей, отправив их в изгнание. Эти чертовы священники день и ночь читают ему проповеди. Знаешь, что сказали они после Данбара? Что это Стюарты виноваты в гибели шотландцев, потому что не приняли ковенант раньше.
Потому что цеплялись за свою англиканскую церковь, вместо того чтобы вести нацию по пути пресвитерианства. И единственная причина, по которой приняли его в Шотландии и пойдут за ним в Англию, – надежда принести и туда свою религию и силком навязать ее англичанам.
