Текст книги "Дорогая Жасмин"

Автор книги: Бертрис Смолл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Жасмин зазывно улыбнулась графу.

– Ты не хочешь поцеловать меня, Гленкирк? Сен-Дени готов убить за мой поцелуй, – кокетливо прошептала она. Граф тотчас же повиновался.

– Ты умираешь от желания лечь со мной, дорогая, – пробормотал он и завладел губами Жасмин в сладостном поцелуе, прежде чем оторваться от нее и направиться к выходу.

Женщина осторожно коснулась кончиками пальцев губ, распухших от неистовых ласк. Она проводила взглядом графа, идущего через сад. Он открыл незаметную калитку, соединяющую оба владения, и исчез. Жасмин еще несколько мгновений постояла у окна, чувствуя, как подгибаются ноги и томительно ноет низ живота. Они ни разу не любили друг друга с тех пор, как он поселился в доме дяди. И только теперь Жасмин поняла, как тоскует по его сильным рукам, исступленным лобзаниям. Будь проклят король! И черт бы побрал Пирса Сен-Дени и всех, кто стоит на их пути! До дня свадьбы осталось немногим больше месяца! Если они не смогут улучить момент и насладиться друг другом, придется снова ждать, а она этого не вынесет! Жасмин привыкла к ласкам Джеймса Лесли!

Пирс Сен-Дени, однако, был крайне раздражен отказом Жасмин отнестись серьезно к его предложению. Он никогда не мог застать ее одну – рядом вечно торчал Гленкирк и уходил лишь поздно ночью. Вскоре Жасмин объявит о своем выборе, и это, конечно, будет Джеймс Лесли, разве только она не передумает в последний момент. Но это маловероятно, ведь она не обращает на него внимания!

Маркиз пожаловался королю.

– У меня нет ни единого шанса, поскольку Гленкирк от нее не отходит, – капризно заявил он, явившись в королевские покои.

– Неужели, Сен-Дени, – уколол его Джордж Вилльерз, – такой красавец, как ты, может оказаться неудачником в любви? Никогда бы не подумал, особенно если верить слухам.

Его темные глаза лукаво блеснули. Пирс Сен-Дени бросил на соперника злобный взгляд.

– Ваше величество, у меня просто не будет возможности ухаживать за леди Линдли, пока я не избавлюсь от общества графа Гленкирка.

– Мой муж предоставил выбор Жасмин, – вмешалась королева, не поднимая глаз от вышивания.

– Но как она сделает этот выбор, мадам, если не знает меня?! – завопил Хартсфилд.

– Наверное, – мягко улыбнулась королева, – она уже решила, кто станет ее мужем, милорд.

– Сир! Вы разрешили мне попытать счастья с леди Линдли! – проныл маркиз. – Сделайте же что-то.

– Я отошлю Джемми в Эдинбург, – пообещал король.

– Яков! – предостерегающе воскликнула королева. Она лишь накануне строго поговорила с мужем, указав ему, какую глупость тот совершает, вмешиваясь в жизнь Жасмин. Неужто он опять за свое? Неужели никогда ничему не научится?

– Но, Анни, – запротестовал король, – Пирс сетует не зря – Джемми и близко не подпускает его к девушке. Пусть отправляется в Эдинбург и занимается приготовлениями к нашему визиту – может быть, я соберусь посетить Шотландию через год-другой. Когда он вернется, леди Линдли будет позволено назвать имя будущего мужа. Это вполне справедливо.

– Она не передумает, – бросила королева, раздраженная чрезмерной снисходительностью супруга к фавориту. – А ты добьешься только того, что оскорбишь Гленкирка и толкнешь Жасмин на очередной опрометчивый шаг.

– Я сам поговорю с ними, – заверил король. – Наш Пирс должен постараться покорить сердце дамы, Анни.

– Благодарю, ваше величество, – поклонился маркиз, целуя руку Якова.

Король сжал его пальцы и, улыбнувшись, взъерошил золотистые волосы Сен-Дени.

– Ты хороший мальчик, Пирс. Как она может не влюбиться в тебя?

– Давайте немедленно все уладим, – резко произнесла королева. – Стини, будь добр, приведи леди Линдли и графа Гленкирка.

Она на миг встретилась глазами с Джорджем и удовлетворенно кивнула. Они поняли друг друга без единого слова. Да, он неглуп, этот Вилльерз, и далеко пойдет! Кроме того, он пришелся по душе королеве, и она во всем предпочитала его маркизу Хартсфилду, от которого рано или поздно надеялась избавиться.

– Будет исполнено, ваше величество, – ответил Джордж с изящным поклоном и исчез, прежде чем король или Сен-Дени успели опомниться.

– Ну вот, – мило улыбнулась Анна. – Теперь, дорогой мой Сен-Дени, вы станете без помех ухаживать за леди Линдли.

Джордж Вилльерз не терял ни минуты, пытаясь разыскать либо Жасмин, либо Джеймса Лесли, нисколько не сомневаясь, что если увидит одного, значит, и другая неподалеку. Наконец юный паж упомянул, что видел маркизу и графа за карточным столом в одной из раззолоченных и украшенных деревянными резными панелями галерей Уайтхолла. Внешние стены таких переходов состояли из огромных окон-витражей, переливающихся всеми цветами радуги.

– Они в той галерее, что выходит на газон и реку, – крикнул паж вслед Вилльерзу.

– Ну что там на этот раз? – проворчала Жасмин, швыряя на стол карты. Ах, как не вовремя! Почему Вилльерзу приспичило появиться именно сейчас! Еще немного, и она наверняка выиграла бы!

– Расскажу по дороге, – ответил Джордж, чуть ли не силой поднимая влюбленную пару из-за стола. Пока они шли по бесчисленным коридорам, фаворит довольно связно сообщил неприятные новости.

– Черт бы все это побрал! – рявкнул Гленкирк. – Много лет назад Яков проделал подобное и с моим отцом! Отослал его, когда захотел немного поразвлечься.

Он не стал посвящать Джорджа в подробности семейной трагедии. Очень немногие знали, что мать графа была когда-то тайной любовью короля.

– Я еду домой, в Королевский Молверн, – заявила Жасмин.

– Ни в коем случае, мадам, – покачал головой граф. – Необходимо остаться! Ведь мы договорились, что король должен посчитать, будто вы серьезно относитесь к ухаживаниям маркиза Хартсфилда.

– Если вам понадобится помощь, леди Линдли, – добавил Вилльерз, – обращайтесь ко мне. Я в милости не только у короля, но и у королевы. Она была очень недовольна, когда повелитель предоставил вам право выбора мужа. По-моему, ее величество боится, что вы снова исчезнете и увезете с собой маленького Чарлза Фредерика.

Жасмин остановилась как вкопанная.

– Сэр, – тихо промолвила она, – мне пришлось уже дважды бежать из страны: сначала, чтобы спасти себя, а потом – детей. Никогда больше меня не вынудят покинуть родину! И я никому не позволю лишить моих малышей того, что принадлежит им по праву рождения. Можете повторить мои слова кому угодно.

Она быстро пошла вперед. Джордж с трудом догнал ее.

– Мадам, – задыхаясь, заверил он, – вы оказали мне величайшее доверие, и я ни с кем не собираюсь делиться услышанным.

– Мы ценим вашу дружбу, Вилльерз, – вмешался граф, стараясь загладить резкость Жасмин. – Надеюсь, вы понимаете, как расстроена леди Линдли.

– Да, сэр, конечно, – вежливо ответил молодой человек. Они добрались до королевских покоев и поспешили предстать перед царственной четой. Увидев вошедших, королева ободряюще улыбнулась. На физиономии Сен-Дени, однако, сияла такая злорадная ухмылка, что Жасмин захотелось отвесить ему пощечину. Очевидно, маркиз был весьма доволен собой. Леди Линдли и граф Гленкирк почтительно поклонились королю и королеве.

– Я посылаю тебя в Эдинбург, Джемми, – объявил Яков Стюарт, – проследить за всеми приготовлениями к моему визиту. Хотелось бы знать, как меня встретят. Поговори с предводителями кланов, приграничными лордами и с отцами церкви, конечно, неофициально, по-дружески. Они знают и уважают тебя и не станут лицемерить. Может, у тебя найдется время посетить и свои владения.

– Буду счастлив исполнить ваше поручение, сир, – улыбнулся Джеймс Лесли. – Но вряд ли я успею добраться до Гленкирка и вернуться в Англию к пятнадцатому июня.

– Твое отсутствие даст Пирсу возможность поухаживать за леди Линдли, – простодушно пояснил король. – Маленькая птичка шепнула мне, что ты не отходишь от маркизы.

– Когда вы приказываете мне уезжать? – осведомился граф.

– Утром, – последовал спокойный ответ. – Я не наделяю тебя никакими правами в этот раз, Гленкирк. Обычная поездка, которая не должна вызвать излишнего шума.

– Мудро, ваше величество, – согласился граф. – Я со своими людьми постараюсь вести себя как можно незаметнее. Однако позвольте мне передать от вас приветы всем, с кем я встречусь в Шотландии, дабы они уверились, что вы помните о них.

– Прекрасно, Джемми, – с облегчением вздохнул король. Джеймс Лесли и сегодня показал себя преданным слугой, как всегда, с того самого момента, когда он стал графом Гленкирком и взвалил на себя ответственность за членов своего клана. Сейчас король недоумевал, почему так волновался. Лесли всегда чтили его власть, а их преданность никогда не вызывала у него сомнений.

Король перевел взгляд на Жасмин, казавшуюся странно спокойной.

– Теперь у вас появится время лучше узнать нашего Пирса, мадам, – сказал он.

– Как будет угодно вашему величеству, – бесстрастно ответила она, еще сильнее раздражая короля. Он думал, что леди Линдли станет бурно негодовать в связи с его решением отослать графа. Правда, королева Анна считает, что муж делает огромную ошибку, но королевское слово нерушимо. Он пообещал дать Пирсу возможность завоевать сердце красивой и богатой женщины.

– Сегодня во дворце маскарад, – промямлил король. – Приезжайте с маркизом, мадам.

– Увы, сэр, у меня невыносимо болит голова, – учтиво произнесла она, – и кроме того, я не успею так быстро раздобыть костюм. Вы ведь знаете, как славится моя семья маскарадными костюмами.

– А что, если вам явиться в одежде своей родины, мадам? – настаивал король. – Это будет невиданным зрелищем.

– К сожалению, мой наряд остался в Королевском Молверне, ваше величество, – вздохнула Жасмин.

– Жаль, – разочарованно отозвался король, прекрасно помнивший появление Жасмин в украшенном бриллиантами одеянии несколько лет назад.

– Я пошлю за ним к бабушке, – пообещала Жасмин, стараясь погасить раздражение короля. – Ведь это не последний маскарад, будут и другие, правда, мадам?

Королева заговорщически улыбнулась и кивнула.

– Совершенно верно. Праздник в честь весны через две недели, – сообщила она супругу. – Уверена, к тому времени леди Линдли сумеет что-нибудь придумать, не так ли, дорогая?

– Конечно, ваше величество, – сказала Жасмин.

– Значит, решено, – весело продолжала королева. – Ну а теперь отправляйтесь поскорее домой, дорогая, и постарайтесь отдохнуть. Ты согласен, Джейми? Бедная крошка!

– Чем вы собираетесь лечиться, мадам? – с подозрением осведомился король.

– Горячим чаем, сир, и еще Адали разотрет мне плечи, – объяснила Жасмин. – Лучшего лекарства не придумаешь. Ну и крепкий сон, конечно, а к утру у меня все пройдет.

– Прекрасно, мадам, можете ехать, – неохотно согласился король.

Жасмин присела. Граф Гленкирк поклонился.

– Ты выезжаешь на рассвете, – снова напомнил король.

– Как изволите, сир, – ответил граф и, взяв Жасмин за руку, удалился.

– Ну вот, Пирс, – объявил Яков после их ухода, – я расчистил тебе дорогу, но остальное – твои заботы. Ты сам должен покорить сердце леди.

– Я завоюю ее, сир, – твердо заверил маркиз Хартсфилд.

– Как бы не так, – пробормотал себе под нос Джордж Вилльерз, но королева Анна услышала его и, не в силах сдержаться, громко расхохоталась, да так заразительно, что по щекам потекли слезы.

– Господи, Анни, – удивился король, – я уже много лет не слышал твоего смеха! Что с тобой, дорогая? Может, поделишься с нами причиной такой радости?

Но королева, задыхаясь, лишь беспомощно взмахивала руками.

– П-просто д-дурацкая шутка, Джейми, понятная только женщине, – едва выговорила она, наконец овладев собой. – Не обращай внимания.

Король, пожав Плечами, снова повернулся к маркизу, а его жена погрозила пальцем Вилльерзу, который лукаво ухмыльнулся и подмигнул.

– Ах ты, злой мальчишка, – добродушно попеняла она.

– Чистая правда, мадам, – согласился тот, целуя руку королевы. – И ваш покорный слуга.

Анна улыбнулась; светло-голубые глаза понимающе блеснули.

– А ты весьма неглуп. Я рада, что мы понимаем друг друга, Стини.

– Я никогда не причиню королю зла, ваше величество, – отозвался Джордж.

– В таком случае можешь быть уверен в моей вечной дружбе, – тихо ответила королева, – и надеюсь, по этому поводу мы тоже согласны?

– Да, мадам, и к тому же леди Линдли слишком влюблена в лорда Лесли, чтобы поощрять Сен-Дени, уверяю вас.

– Сен-Дени бессовестный, бесчестный негодяй, – предупредила королева, – но он умен и хитер.

– Я умнее, – заверил Джордж Вилльерз. Королева Анна вгляделась в ангельское лицо молодого человека.

– Да, Стини, – задумчиво произнесла она, – кажется, так оно и есть.

Он одарил ее сияющей улыбкой.

Глава 9

В окно опочивальни постучали. Жасмин спала и не видела, как под легким ветерком воды Темзы покрылись рябью. Газоны и сады были залиты серебряным лунным светом. Случайный прохожий, которому бы взбрело в голову поднять глаза, увидел бы темную мужскую фигуру, взбиравшуюся по толстой виноградной лозе, вьющейся по стене дома.

Держась за свою ненадежную лестницу одной рукой, незнакомец попытался отворить оконные створки и, когда ему это удалось, перепрыгнул через подоконник и, подойдя к кровати, наклонился к женщине.

К тому времени шум разбудил Жасмин, и она открыла глаза.

– Джемми! Да ты с ума сошел! – воскликнула она, узнав незваного гостя.

– Да, – прошептал граф. – Я схожу по тебе с ума, дорогая Жасмин! – Присев на край кровати, он снял сапоги и принялся сбрасывать одежду. – А ты воображала, что я отправлюсь в Эдинбург, даже не попрощавшись как следует?

Оставшись обнаженным, он скользнул под одеяло и обнял Жасмин.

– А как же Кипп Сен-Дени, мой верный сторожевой пес? – испугалась она. – Он немедленно побежит к братцу, а тот нажалуется королю, и тогда Господу одному известно, что случится!

– Кипп наконец отправился восвояси. Я просто-напросто выждал подходящий момент, но чтобы точно увериться, проводил его до дома Пирса. На войне и в любви все справедливо, не так ли, дорогая Жасмин?

Он прикусил маленькую мочку, вдыхая аромат ее теплого тела.

– Я даже постоял под окнами, пока в жилище Сен-Дени не потушили свечи, и только потом пришел к тебе.

– Ох, Джемми, – вздохнула она, прижимаясь к нему. – Я и так обезумела от желания, а теперь тебе придется мена покинуть.

– Но впереди у нас целая ночь, сердечко мое, и я сделаю все, чтобы ты ее не забыла. Боже, как я тосковал по тебе! Не могу дождаться дня, когда ты станешь моей женой.

– Обещай, что нам больше никогда не придется являться ко двору и иметь дело со Стюартами, – свирепо прошептала Жасмин. – Ненавижу, когда моей жизнью распоряжаются другие, Джемми! Поселимся в твоем Северном нагорье88
  Северо-запад Шотландии.


[Закрыть] и избавимся от беспрерывных вмешательств короля в нашу судьбу. Яков не любит появляться у себя на родине, и вряд ли мы еще когда-нибудь его увидим.

Вместо ответа Джеймс поцеловал ее в губы, наслаждаясь знакомой сладостью пухлого рта.

– Мы, шотландцы, весьма противоречивы. Жасмин. Либо беспрекословно поклоняемся своим королям, либо убиваем их. Всем известно, что наша знать не желает покоряться королевской власти. Джейми всегда опасался шотландских лордов, и богатых и бедных, и думаю, не зря. Поживешь в Шотландии и поймешь, что я привез тебя в страну, где зреют вечные мятежи. И, как твоя мать, захочешь хоть несколько месяцев в году проводить в Англии.

Он погладил ее спину, сжал ягодицы.

Жасмин замурлыкала, нежась, как кошечка, и, выгнувшись, притянула голову Джеймса к ложбинке между грудями. Он на мгновение замер, слушая, как бьется сердце возлюбленной, и, обняв ее за талию, стал медленно лизать соблазнительную плоть под задорными холмиками. Язык обвел припухлость грудей, проложил обжигающую дорожку к плечам и стройной шее. Джеймс чуть подул на влажную кожу, потянул губами за сосок и нежно прикусил.

– Животное, – пробормотала она и, подняв голову, вонзила зубы в его мускулистое плечо.

– Сучка, – простонал он, с силой вдавливая ее в постель, и, накрыв губами второй сосок, принялся мять пышную грудь. Огромная рука проникла меж шелковых бедер, пальцы погрузились во влажные глубины.

– Иисусе, какая ты горячая! Истекаешь желанием и готова для меня, дорогая Жасмин!

Женщина легко высвободилась и крепко обняла его.

– Войди в меня, Джемми! Сейчас же, иначе я умру!

– Нет, – прошептал он. – Я не успел насладиться этими спелыми плодами, радость моя!

Джеймс отыскал маленький бугорок и стал ласкать чувствительное местечко, ощущая, как он набухает под его сладостной пыткой. Жасмин затрепетала. Ее пальцы впились ему в плечи.

– Ублюдок, – прошипела она. – Я хочу тебя! Хочу! Джеймс счастливо рассмеялся.

– Всему свое время, дорогая Жасмин, – пообещал он и снова принялся целовать ее, одновременно раздвигая сомкнутые лепестки, пока Жасмин не оросила их любовной росой.

– Ну вот, милая, это немного утолит твой голод.

– Ненавижу тебя, – слабо всхлипнула она.

– А я опьянен тобой, – вздохнул он. Их губы встретились, и Жасмин едва не потеряла сознание. – Каждый час в разлуке с тобой я буду вспоминать сегодняшнюю ночь и все другие ночи, проведенные в твоей постели. Стану считать дни до свадьбы, когда назову своей. Жасмин.

Он покрывал быстрыми поцелуями ее рот, сомкнутые веки, кончик носа, маленький упрямый подбородок.

– Скажи, что будешь тосковать по мне все эти долгие недели разлуки.

– Да, черт бы тебя побрал, – с трудом выдавила Жасмин.

Что это с ней? Обычно в такие моменты она старается держать себя в руках, но на этот раз он завладел ее мыслями и чувствами, превратив в беспомощную, потерявшую голову от любви глупышку, и, что хуже всего, она готова все ему позволить. Пусть он возьмет ее грубо, утверждая свое господство, и сделает рабыней всепоглощающей страсти. Боже, она словно вновь стала молодой неопытной девчонкой!

Отстранившись, Джеймс скользнул вниз, и ее груди заныли в предвкушении новой ласки. Стиснув маленькую узкую ступню, Джеймс целовал ее, посасывая каждый пальчик и щекоча языком высокий подъем; затем поднялся выше, к изящной щиколотке, стройной икре, коленке с ямочкой и точеному бедру, потом принялся ласкать другую ногу, и все повторилось снова.

Он начал покусывать пупок, прижимаясь щекой к атласной коже. Жасмин взъерошила его волосы. Каждая частичка ее тела пульсировала желанием. Розовые лепестки набухли и увлажнились капельками женской росы. Джеймс слизнул их, улыбнувшись, когда она вздрогнула и смачно выругалась. Широко разведя ее бедра, он большими пальцами раскрыл пока еще сомкнутые створки, разглядывая потаенную трепещущую расселину, жаждущую принять его.

– Боже, как ты прекрасна, – простонал он.

– Джемми! Не мучай меня! – вскрикнула она.

Нагнувшись, он снова лизнул выступившие перламутровые капельки и, взяв губами драгоценный камешек, где сосредоточилось ее желание, стал с силой сосать. Жасмин непроизвольно выгнулась, едва не сбросив Джеймса. Но он сжал руками бедра женщины, удерживая ее на месте.

Волны небывалого наслаждения накатывали на Жасмин, и она, убежденная, что сердце вот-вот разорвется, судорожно хватала ртом воздух. Но Джеймс неожиданно привстал и вторгся в нее, пронзая, казалось, насквозь. Новый прилив наслаждения охватил Жасмин с такой силой, что в ушах уже раздался безумный рев, подобный вою штормового ветра. Жасмин содрогнулась в исступленном экстазе, впилась ногтями ему в спину и в беспамятстве заметалась по подушке.

Джеймс не мог ею насытиться. Он снова и снова вонзался в нее, не в силах унять беспорядочные резкие выпады. И вот, когда он уже не надеялся получить облегчение, копье его дрогнуло, и поток животворного семени оросил ее лоно. Устало положив голову на мягкую грудь возлюбленной, Джеймс всхлипнул от невыразимого счастья.

– Ах, заморская ведьма, – чуть слышно произнес он, – мы с тобой едва не прикончили друг друга. Жасмин нашла в себе силы усмехнуться.

– Разве это не чудесно? – шепнула она, вновь обнимая Джеймса.

– А теперь я должен оставить тебя почти на месяц, – посетовал он.

– Постарайся обернуться быстрее. Не знаю, сколько еще я смогу выносить общество Сен-Дени и отделываться от его притязаний. Слава Богу, что хоть королева хорошо ко мне относится!

– Если он посмеет хотя бы прикоснуться к тебе, – прорычал Гленкирк, глядя в огромные глаза цвета безбрежного моря, – я сделаю его первым придворным евнухом! Лишь только представлю, как этот похотливый ублюдок окидывает тебя плотоядным взором, словно вкусный обед, и я бешусь от ненависти!

– Он отравится и умрет, вздумав меня попробовать, – пообещала Жасмин. – Я твоя, Джеймс Лесли. Телом и душой. Другого мужа мне не надо. Ну а теперь ложись рядом, противный! Мне нужно приготовить воду для обтирания, чтобы снова начать любовную схватку! Как я страшусь остаться без тебя! Мне просто необходимы сладостные воспоминания, чтобы выжить!

– Да ты поистине неутомима! – поддразнил он.

– Как и ты, – парировала Жасмин.

– Поскорее неси воду, – приказал граф. – Мне тоже придется тяжело без этих воспоминаний, дорогая Жасмин.

Утром, когда Жасмин проснулась, Джеймса уже не было, и она даже не знала, когда он ушел. На соседней подушке, где покоилась его темная голова, лежала полураспустившаяся темно-красная роза. Жасмин с улыбкой взяла цветок и вдохнула нежное благоухание, перебирая в памяти события минувшей ночи. Тазик с водой исчез, и она поняла, что верные служанки успели побывать в спальне. Приподнявшись, Жасмин дернула за шнур сонетки, давая знать, что ждет утренний чай.

Вскоре в комнате появился Адали" с чайным подносом.

– Доброе утро, принцесса, – приветствовал он и, налив немного чая в пиалу, поднес госпоже. – Ваш чай.

Забрав розу, он поставил ее в узкую вазу. Жасмин сделала маленький глоток.

– Когда ушел лорд Лесли, Адали?

– На рассвете, госпожа. Соглядатай еще не появлялся. Наверное, после отъезда графа хозяин не считает нужным следить за нашим домом. Лорд Лесли и Фергюс Мор уже отправились в Шотландию.

– Теперь начнутся бесконечные и утомительные попытки перехитрить маркиза, – проворчала Жасмин, Адали неодобрительно поджал губы.

– Этот господин обладает чувствительностью и деликатностью боевых слонов вашего батюшки, – заметил он. – Весьма опасный малый, должен признать.

– Ты прав. Джемми, кроме того, утверждает, что у него весьма странные пристрастия в любви. Придется быть с ним крайне осторожной.

– Надеюсь, принцесса, вы не собираетесь оставаться наедине с этим человеком? – встревожился Адали.

– Придется, – вздохнула Жасмин. – Именно поэтому он упросил отослать Джемми в надежде, что сумеет убедить меня выйти за него. Конечно, он всего-навсего жаждет заполучить мое богатство и опеку над внуком короля. Очевидно, маркиз весьма низкого мнения о женщинах, что еще больше отвращает меня от него.

– Хотите принять ванну? – спросил Адали, не желая больше обсуждать ненавистного Пирса Сен-Дени. Жасмин кивнула.

– Я восхитительно измучена и утомлена ласками моего господина, Адали.

– Значит, вы действительно хотите выйти замуж за Джеймса Лесли? И хотя я считаю его подходящим мужем для вас, принцесса, все же не желаю, чтобы вы были несчастливы. Я вырастил вас и люблю, как собственную дочь, – пробормотал Адали с полными слез глазами.

– О нет, Адали, я счастлива! Благодарю тебя, мой дорогой! Знай, что я люблю тебя так же сильно, как Акбара, чье семя дало мне жизнь.

Адали низко поклонился и, не в силах вымолвить ни слова, вышел из комнаты. Глядя ему вслед. Жасмин улыбнулась. Вместе с Адали они добьются всего!

Жасмин как раз выходила из ванны, когда вновь появился евнух, раздраженно хмурясь.

– Маркиз Хартсфилд здесь, госпожа. Позвольте мне отослать его прочь. Он прибыл в какой-то жалкой барке и утверждает, что собирается пригласить вас на речную прогулку.

Жасмин разразилась смехом.

– Он просто пытается ухаживать за мной, Адали. Я отправлюсь на пикник, а на обратном пути притворюсь, что простудилась, и мы сможем отдохнуть от него несколько дней. Поклонники не любят болезненных дам.

– Прекрасно, госпожа, – обрадовался Адали. – Когда вы будете готовы ехать? Он обязательно спросит! Через час? Два? Три?

– Лучше, два, Адали. Поскольку он не известил меня о своих планах заранее, то вряд ли может ожидать, чтобы я была одета и причесана в столь ранний час! Отведи его в библиотеку, и пусть лакей принесет ему вина с бисквитами.

Адали с поклоном удалился. Жасмин, растертая душистыми маслами, напудренная и одетая в халат, растянулась на постели, решая, что наденет на пикник.

– Что-нибудь девически-скромненькое, – велела она служанкам.

– Сиреневое шелковое платье с широким кружевным воротником? – предложила Рохана.

– Его можно носить с нижними юбками и без фижм, – добавила Торамалли. – Правда, вырез слишком глубокий.

– М-да, – согласилась Жасмин, предвкушая, как будет поддразнивать Пирса видом тех прелестей, которые он никогда не получит. Она очень гордилась своей грудью, упругой и красивой.

– Покажи-ка платье, – велела она Рохане.

Та немедленно повиновалась. Наряд был совсем простой: юбка доходила до щиколоток, а из разрезов рукавов выглядывал тонкий кремовый шелк. Ничем не отделанный лиф почти закрывал большой кружевной плоеный воротник. Талию обхватывал кушак кремового шелка.

– Да, вы правы, – кивнула Жасмин. – А к нему есть туфельки?

Торамалли покачала головой.

– Лучше надеть черные, иначе вы их запачкаете. На днях принесли пару новых уличных туфель, которые прекрасно подойдут для пикника, госпожа. Какие украшения?

– Жемчужное ожерелье с розовой грушевидной жемчужиной, – коварно усмехнулась Жасмин. – Он не сможет отвести от него глаз и будет отчаянно притворяться, что безразличен к моим украшениям и груди.

Обе служанки разразились довольным смехом.

– Вы такая же проказница, как в детстве, когда прятались от Адали в дворцовых садах, – покачала головой Рохана.

Лицо Жасмин на мгновение омрачилось. Как незатейлива и весела была ее жизнь в те далекие годы. О, это было так давно… словно сотни лет назад.

– Иногда мне кажется, что эта малышка до сих пор живет во мне, но моим детям не стоит этого знать, Рохана.

– Они и без того слишком избалованы, – проворчала Торамалли. – Должно быть, в мать пошли. Удивительно, как это ваша бабушка с ними справляется!

– Скай О'Малли способна и не на такое, – усмехнулась Жасмин. – И хотя мне очень льстит, когда говорят, что я похожа на бабушку, боюсь, мне до нее далеко.

– Вы еще молоды, принцесса, – пояснила Торамалли. – Но в ваших жилах течет кровь завоевателей.

Ровно через два часа после приезда маркиза Хартсфилда Жасмин спустилась вниз и вошла в библиотеку, где нетерпеливо ожидал поклонник. Жасмин выглядела свежей, как утренняя роза, и обманчиво невинной. Ее красота едва не свела с ума Пирса. Он должен получить ее!

Жасмин присела.

– Добрый день, милорд.

Маркиз, немного придя в себя, поклонился.

– Мадам! Я подумал, что, может быть, вы захотите прогуляться по реке и пообедать со мной.

– Адали сказал мне. Что за прекрасная мысль, милорд! В путь! – учтиво улыбнулась Жасмин.

– С радостью! – ответил он, торопливо открывая дверь даме. – Моя барка ждет.

Они вышли из дома и направились к реке. Там, к удивлению маркиза, стояла другая барка, рядом с которой прохаживался Адали, одетый в узкие белые панталоны и длинную белую тунику, вышитую золотой нитью и жемчугом. За золотым поясом у него был кинжал с усыпанной драгоценными камнями рукояткой. На седой голове красовался маленький белый тюрбан. Жасмин вот уже несколько лет не видела его в таком наряде и сейчас вопросительно подняла брови. Адали низко склонился перед госпожой.

– Барка маркиза не подходит для плавания, принцесса. Я отослал ее, – тихо объяснил он.

– Но там осталась снедь, – запротестовал Пирс, пораженный дерзостью слуги.

– Содержимое вашей корзинки придется не по вкусу моей принцессе, милорд. Я заменил ее на другую, из нашей кухни, – сказал Адали, помогая Жасмин сесть в барку.

Как только маркиз очутился на борту и устроился подле Жасмин, Адали тоже поднялся на суденышко и повелительным взмахом руки приказал лодочникам грести.

– Ты едешь с нами? – раздраженно спросил Сен-Дени. Неужели ему так и не удастся остаться наедине с Жасмин?

– Моя госпожа никуда не выезжает с незнакомыми мужчинами, – пояснил Адали. – Мой долг охранять ее. Отец принцессы, Великий Могол Акбар, положил новорожденную мне на руки и приказал никогда не покидать принцессу. С тех пор я свято выполняю свой долг и буду верен ему до самой смерти.

– Значит, ты раб?

Адали отрицательно покачал головой.

– Я свободный человек, милорд, – сухо ответил он, всем своим видом выказывая неодобрение человеку, который не распознал дарованных ему власти и положения.

– Я не причиню зла твоей хозяйке, Адали, – успокоил евнуха Сен-Дени, по-видимому, решив приобрести расположение доверенного слуги.

– Моя госпожа – знатная, богатая и прекрасная дама, милорд. Я уверен, что ваши намерения по отношению к ней благородны. Тем не менее я всегда буду рядом с принцессой, пока она , не перейдет на попечение мужа. Тогда я стану вести хозяйство и заботиться о безопасности ее семьи. Лицо его, казалось, окаменело.

– Пусть мое присутствие не тревожит вас. Я буду глух и нем!

И, отвернувшись от них, встал перед крошечной каютой.

– Удивляюсь, почему вы позволяете слугам так вольничать, – раздраженно проворчал маркиз. Адали в самом деле выглядел поистине величественным и даже грозным. Как, черт возьми, он, маркиз Хартсфилд, сумеет пробудить в Жасмин страсть, если это проклятое создание вечно торчит поблизости! Интересно, приходилось ли Гленкирку терпеть подобное неудобство? Весьма сомнительно.

– Собственно говоря, Адали больше не слуга, – спокойно пояснила Жасмин поклоннику. – Он всегда был мне другом и заменил отца. Я полностью доверяю ему, милорд. Он желает мне лишь добра и готов ради меня на все.

И, сменив тему, наградила маркиза ослепительной улыбкой.

– Где вы собираетесь остановиться, чтобы поесть? Какой чудесный день! Ничто не может сравниться с весенней Англией, не так ли, милорд? Вы много путешествуете? Я, кажется, объездила весь свет.

– Я никогда не покидал Англию, – сухо ответствовал маркиз. – К чему? Здесь есть все, что мне необходимо.

– Неужели вам не хотелось повидать другие земли, встретиться с новыми людьми? До отъезда из Индии я нигде не бывала, но, конечно, путешествовала вместе с отцовским двором по всем провинциям этой необъятной страны. Там, однако, очень жарко, и я предпочитала большую часть времени проводить в Кашмире, во дворце, подаренном отцом моей матери. Он выстроен на берегу озера. Погода там более прохладная, чем в Лахоре, Фатхпур-Сикри или Агре. В этих городах жить просто невыносимо!

– Городах? – удивленно переспросил Пирс. – Я считал Индию страной варваров и дикарей, мадам. Ваши города, разумеется, ничуть не похожи на наш прекрасный Лондон или другие, столь же обширные! Хижины в ваших поселениях скорее всего глинобитные или сплетены из прутьев, не так ли? Должно быть, впервые очутившись в Англии, вы были потрясены ее величием.