Текст книги "Венец судьбы"

Автор книги: Бертрис Смолл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Оставался единственный важный вопрос – какую именно внучку выберет Колгрим. Каждой было по шестнадцать. Каждая была красива и обладала тонкими чертами. Но у всех девушек был очень разный характер. Дивша была голубоглазой блондинкой с пышной грудью совершенной формы, она была милой и нежной. Она представляла собой идеал хетарианской женщины, и на ее счету было уже несколько предложений руки и сердца, которые семья все еще обдумывала. Йамка была изящной девушкой с золотисто-каштановыми волосами и глазами цвета янтаря. Она была очень живой и деятельной, пожалуй даже чрезмерно отчаянной и безрассудной, однако ее мать, которая в ее возрасте отличалась теми же чертами, выйдя замуж, стала послушной и любезной. Груджин полагал, что и Йамке, как и ее сестре, вскоре будет сделано немало предложений.

Попасть в семью Агасферуса было огромной честью. Считалось, что у потомков Уллы самое благородное происхождение во всем Хетаре. Любой из знати, кто стремился жениться на одной из внучек Груджина Агасферуса или женить на ней своего сына, должен отличаться безупречной хетарианской родословной и баснословным богатством. Дочери Дома Агасферуса привыкли ко всему самому лучшему и никогда ни в чем не знали отказа.

Теперь Груджин задумался о своей третьей внучке. Ниура была высокой грациозной девушкой с длинными золотисто-рыжими волосами и серо-зелеными глазами. Единственная дочь его младшего сына, она всегда была загадкой для него, да и для всей семьи. Да, она была покорной, но вместе с тем слишком тихой и скрытной. Она говорила немного, но, когда говорила, становилось очевидно, что она очень умна, а это отнюдь не считалось достоинством для хетарианской женщины. Никакой мужчина не захочет, чтобы его затмила женщина. Претендентов на руку Ниуры пока не было вовсе. Пожалуй, в конце концов она станет второй или третьей женой какого-нибудь стареющего богача. Очаровательный трофей, которым можно похвастаться на публичных мероприятиях и званых вечерах. Однако они планировали получить за Ниуру такой же щедрый выкуп, как за ее кузин, Дившу и Йамку.

Пока их несли в роскошном, украшенном золотом паланкине за шторами ярко-синего бархата, Груджин Агасферус рассказывал жене Камилле о своей беседе с Верховным Правителем и Повелителем Сумерек. Пышнотелая женщина со следами былого очарования на лице внимательно слушала его, постукивая по подушке пухлыми пальцами, тяжелыми от колец; ее светло-голубые глаза выражали глубокую задумчивость.

– Но он не из Хетара, – наконец сказала она. – Кроме того, что мы действительно знаем о Темных Землях? Веками они были одной из самых недружелюбных и загадочных частей нашего мира. А теперь вдруг этот человек, называющий себя ее правителем, приезжает в город и заявляет, что хочет взять в жены одну из наших внучек. Я бы постаралась узнать побольше, прежде чем доверить одного из членов нашей семьи совершенно чужому человеку.

– Я верю в то, что он тот, кем себя называет, – ответил Груджин. – Он владеет магией.

Камилла насторожилась.

– Милорд… – начала было она предостерегающим тоном.

– Он владеет магией, – многозначительно повторил ее муж.

– Это вовсе не подтверждает того, что он тот, за кого себя выдает, – договорила Камилла.

– Какое же доказательство сможет удовлетворить тебя? – Груджин Агасферус едва сдерживал раздражение. – Одна из наших внучек может приобрести статус королевы. Меня лично это радует.

– Что ж, значит, и я тоже рада, милорд, – смягчившись, сказала Камилла Агасферус и улыбнулась, увидев, как гнев исчезает с лица супруга.

Конечно, ее не радовало все это. И она собиралась приложить все усилия, чтобы выяснить все необходимое, прежде чем отдать свою внучку в жены этому чужестранцу.

– Я пригласил Повелителя Сумерек посетить нас завтра и познакомиться с девочками.

– Пусть его встретят только Дивша и Йамка, – предложила Камилла. – Ниура выглядит слишком мрачной, особенно на фоне сестер, когда они все вместе.

– Но он знает, что их трое, – ответил Груджин. – Пусть увидит их всех. Запомни: выбор должен сделать он сам, а не мы с тобой.

Камилла пожала плечами.

– Вы правы, мой господин, – согласилась она. – А как он узнал о наших внучках? – спросила она мужа.

Он рассказал ей, и Камилла снова внимательно слушала мужа. Она подумала о том, что если этот человек действительно тот, за кого себя выдает, и если он окажется достойным, тогда, вероятно, этот союз с ним и вправду может оказаться перспективным. Вот только каким образом можно было выяснить то, что так важно было узнать? Это было, пожалуй, сложнее всего.

Но следующим утром Груджин Агасферус отправил Колгриму послание с просьбой посетить их днем позже. Затем он послал за двумя своими сыновьями и дочерью – матерью Йамки. Когда все они прибыли, он поведал им о намерении Повелителя Сумерек. Его дочь немедленно начала рыдать. Груджин не обращал на нее внимания.

– Мама переживает, что он может оказаться не тем, за кого себя выдает, – сказал старший сын.

– Я уверен, что это не так, – ответил Груджин Агасферус. – Палбен достаточно проницателен, чтобы не попасться на такой обман. Но что еще более важно – я видел его магическую силу.

– Было бы большой удачей, если бы он выбрал Ниуру, – сказал младший сын. – Не представляю, кто может жениться на такой серьезной девушке.

– Я не хочу терять мою милую Йамку! – снова взвыла дочь Груджина Агасферуса.

– Я ставлю на Йамку и Дившу, – сказал Груджин. – Он не сможет устоять ни перед одной из них, и ему предстоит нелегкий выбор. Надо признать, Ниура тоже очаровательна, но, как ты верно заметил, сын мой, она действительно чрезмерно серьезна. К заходу солнца пришлите ко мне моих внучек. Хочу, чтобы они были готовы принять нашего почетного гостя, когда он прибудет завтра утром.

И Груджин Агасферус отпустил детей.

Все три его внучки прибыли на закате. С каждой из них была служанка и саквояж с вещами. Дивша и Йамка болтали и смеялись вместе, Ниура снисходительно улыбалась, глядя на них. Она была совсем не такая, как они, и она это знала. Она и не хотела походить на них, потому что у них на двоих ума было меньше, чем у булыжника на мостовой. И все же она любила их, а они ее, ведь они выросли вместе и хорошо понимали друг друга.

Бабушка проследила, чтобы сразу же по прибытии им дали снотворное. Она не хотела, чтобы они смеялись и болтали всю ночь напролет. Они должны быть отдохнувшими, чтобы к утру их красота была в самом цвету.

Как и велела госпожа Камилла, служанки разбудили своих подопечных еще до рассвета. Девушки приняли ванну, им тщательно вымыли волосы и придали им тонкий аромат. Дивша выбрала благоухание розы. От Йамки исходил аромат жимолости. Ниура предпочла более тонкий запах цветущей ночью лилии. Затем девушек облачили в одинаковые, довольно строгие платья белого шелка без рукавов, с простым круглым вырезом вокруг шеи. Платье Дивши было опоясано золотой тесьмой, платье Йамки медной, а Ниуры серебряной. Их волосы были убраны в том же стиле, длинные, ничем не стесненные, они свободно струились, так, чтобы Повелитель Сумерек мог оценить их красоту.

Сам он прибыл к назначенному часу, облаченный в черно-серебристое одеяние. Глаза его засветились от удовольствия при виде трех девушек, которые стояли подле своего деда.

– Господин Груджин. – Колгрим учтиво поклонился.

– Господин Колгрим, добро пожаловать в мой дом. А вот и три драгоценных цветка, что украшают мой дом и рады сегодня приветствовать вас. Это Дивша. Она самая старшая, так как родилась в первый месяц морозного сезона. – Груджин вывел первую девушку, довольный тем, как она, соблюдая указания, потупила взор. – Это Йамка, рожденная в последний месяц морозного сезона. – Девушка сделала шаг вперед, глаза ее сверкали от радостного волнения, но и она тут же опустила их, увидев, как нахмурился дед. – И наконец, Ниура, которой исполнилось шестнадцать лишь месяц назад. – Ниура молча присела в реверансе.

– Они восхитительны, – сказал Колгрим, улыбаясь Груджину Агасферусу. – Я поговорю с каждой из них отдельно, милорд. У вас найдется комната, в которой я смогу сделать это?

– Вы так скоро хотите принять решение? – удивился Агасферус. – Я думал, вам понадобится по меньшей мере несколько дней.

– Я смогу выяснить то, что мне нужно, уже сегодня, а затем будет назначена дата свадьбы. Уже через несколько месяцев я буду под властью лихорадки сезона размножения, и именно в это время я должен буду зачать своего сына, который должен быть рожден в следующем году.

– Конечно, конечно, – ответил его новый компаньон. – Вы предпочитаете, чтобы комната была внутренней или выходила в сад? – любезно поинтересовался он.

– Пусть будет внутренняя комната, – ответил Колгрим. – Говорить с вашими внучками я буду в порядке старшинства.

Дивша самодовольно улыбнулась, бросив взгляд на кузин. Она не сомневалась, что именно ее выберет Повелитель Сумерек в качестве своей жены и королевы.

– Йамка, Ниура, отправляйтесь к бабушке, – велел Груджин Агасферус.

Он проводил свою старшую внучку и Колгрима в небольшую гостевую комнату в глубине дворца. В ней стояла обитая мягкой тканью софа со скругленными подлокотниками, и стол, на котором были графин и четыре бокала.

– Напиток черничный, – отметил Груджин, и Колгрим поблагодарил, чуть склонив голову. – Когда мне прислать остальных девушек, милорд?

– Когда я узнаю о Дивше то, что меня интересует, она выйдет и пригласит Йамку, а та, в свою очередь, позовет вслед за собой Ниуру, – тихо объяснил Повелитель Сумерек.

Груджин Агасферус вежливо поклонился.

– Все будет сделано, как вы велели, милорд, – сказал он и, пятясь, вышел из комнаты.

Как только он удалился, Колгрим направился к двери и повернул ключ в замке. Затем он повернулся к Дивше, которая улыбалась ему с наигранной скромностью.

– Вы бы хотели увидеть мои груди? – жеманно спросила она.

– Да, хотел бы, – сказал Колгрим и, лишь направив на нее палец, снял с нее платье.

Дивша вскрикнула от неожиданности.

– Я хочу видеть всю тебя, – сказал он, усаживаясь на софе. – Иди сюда и садись мне на колени, чтобы я смог осмотреть тебя более подробно.

Девушка подчинилась.

– Вы коварный человек, – сказала она.

– О да, – согласился он, и его большая ладонь скользнула по ее бедрам и сжала ягодицы.

Дивша снова вскрикнула.

– О-о-о бог мой! – воскликнула она.

Другая рука Колгрима начала обследовать ее круглые груди. Кожа была одновременно мягкой и упругой. Он сдавил ее грудь, и на светлой коже отпечатались его пальцы. Дивша была хорошо сложена. Склонившись, он поцеловал ее сосок, провел по нему кончиком языка, затем втянул ртом и, не сдержавшись, сдавил нежную плоть зубами.

– Ах, мне больно! – жалобно воскликнула Дивша.

Он поднял голову и прильнул к ее губам, ее проворный язычок тотчас проскользнул в его рот. Она отклонилась назад, опершись на его руку, которая обвила ее, и почти в то же мгновение оказалась между ее ног. Лоно уже наполнилось влагой от возбуждения, так что два его пальца с легкостью проникли в нее и стали быстро двигаться, пока девушка не оросила их соками, испытав удовлетворение. Она не была девственницей, но Колгрим не был разочарован. Он планировал предаться утехам с этой девушкой, прежде чем отправить ее обратно к бабушке. Глаза Дивши были закрыты.

Колгрим улыбнулся.

– Теперь садись на меня, Дивша, – сказал он. Он сделал так, чтобы по волшебству исчезла и его одежда, и его достоинство было уже в полной готовности. Он поднял девушку и вонзился в нее. Дивша широко распахнула глаза.

– Он слишком большой, – жалобно проговорила она.

– Сядь сверху! – резко приказал он. – Тебя наверняка уже научили, как доставить удовольствие любовнику, маленькая распутница.

Дивша повиновалась и сжала корень своими бедрами, в то время как все ее тело поднималось и опускалось в бешеном ритме их взаимной страсти. Колгрим сжал ее пышные груди так, что она, задыхаясь, запросила пощады. Но он не сжалился над ней, он лишь немного ослабил хватку, излив в нее свой сок. Дивша рухнула на него и прижалась к его груди.

– О мой господин, – прошептала она, лаская языком его ухо. – Вы так искусны. Я никогда прежде не испытывала такого.

Колгрим снял ее со своих колен и мановением руки вернул на них обоих одежду.

Он весьма приятно провел время, и девушкой она была красивой. Однако она определенно не была девственницей, а Книга Правления предсказывала, что его невеста должна быть непорочна. Его пальцы могли ошибаться, но его мужское орудие обследовало ее достаточно глубоко. Ее девственность была уже давно утрачена.

– Я очень приятно провел с вами время, госпожа Дивша, – сказал он и поцеловал ей руку, провожая к выходу. Он открыл дверь и деликатно препроводил ее. – Теперь ступайте к своей бабушке. Пусть ко мне придет Йамка. Но уверен, мы еще встретимся, прежде чем я покину Хетар.

– Вам понравилось? – с жеманной улыбкой спросила она, заранее уверенная в ответе.

– Да, – подтвердил он и закрыл за ней дверь.

Едва Дивша приблизилась к гостиной своей бабушки, Йамка в мгновение ока исчезла из нее. Светловолосая девушка была расстроена тем, что у нее не было шанса поделиться с кузинами своими впечатлениями и позлорадствовать от души, вспоминая, какое невероятное удовольствие именно она доставила Повелителю Сумерек. Дивша отметила, что Йамка буквально выбежала из покоев, сгорая от нетерпения…

– Войдите! – пригласил Колгрим, услышав тихий стук в дверь.

Йамка ступила в комнату, и Колгрим снова запер дверь. Йамка лукаво улыбалась, глядя на него.

– Вы плотно пообщались с Дившей? – весело спросила она. – Мне рассказывали, что с ней в любви довольно скучно. У нас было несколько общих любовников.

– Ты плохая девочка, Йамка. С каким пренебрежением ты отзываешься о своей кузине! – стал укорять ее Повелитель Сумерек.

– О да, я очень плохая девочка, мой господин, – согласилась Йамка. – Вы собираетесь отшлепать меня за это?

Ее янтарные глаза загорелись золотым огоньком, который пылал в предвкушении страсти.

Он щелкнул пальцами, и ее платье исчезло.

– О! – воскликнула Йамка в изумлении и, чуть согнувшись, постаралась прикрыть руками свои груди и холмик между ног.

– Да ты и вправду плохая девочка, раз отказываешь мне в удовольствии увидеть твое соблазнительное тело, – сказал Колгрим. Йамка действительно была очень привлекательна и заманчива. Ее груди, так же как и у Дивши, были правильной круглой формы, но не такие большие. Бедра ее тоже были округлые, и Колгрим подозревал, что попка тоже круглая и мягкая. – Иди ко мне! – довольно жестко приказал он и, когда она мгновенно подчинилась, добавил: – Садись мне на колени, распутница. Если ты вынесешь свое наказание с достоинством, тебя ожидает хорошая награда.

Его большая ладонь с характерным звуком опустилась на ее ягодицы.

– О боже! – вскрикнула она. – О! О да! – Она стала извиваться у него на коленях.

Колгрим продолжал шлепать ее, пока ее попка не запылала. Затем он встал, резким движением уложил ее на мягкий подлокотник софы, схватил ее бедра, с силой впиваясь в них пальцами, и вонзил свой стержень сладострастия так глубоко, как это позволяла ее плоть. Она не была девственницей. Но он снова не был разочарован. Секс с ней был просто великолепен, и сама она дважды оросила его соками наслаждения. Вынув корень из ее лона, он направил его в ее заднюю пещерку.

– О-о! – застонала Йамка. – Там бывал прежде только один мужчина!

– И сейчас только один, – сказал Колгрим, входя в нее глубже и глубже, пока его мошонка не коснулась ее ягодиц. Он знал, что она солгала ему, слишком легко было проникнуть в ее анус. Он совершил в ней лишь несколько движений и кончил.

Он одел ее тем же магическим способом и отправил к деду и бабушке. Колгрим даже не поцеловал ее в губы. Теперь он ожидал третью девушку. Как ее звали? Ниура? Да, Ниура. Он знал, что хетарианским девушкам разрешено заводить любовников с четырнадцати лет. И Дивша, и Йамка определенно не теряли времени, пользуясь этим правом. Как же эта третья девушка могла остаться девственницей? И все же он никогда не слышал, чтобы Книга Правления ошибалась. Его похоть была удовлетворена сполна первыми двумя внучками Груджина Агасферуса. Что ж, он будет вести себя с третьей как с непорочной девушкой, и пусть она сама докажет, что является таковой.

– Войдите! – ответил он на стук в дверь.

В комнату вошла Ниура. По ее виду не было похоже, что она волновалась или нервничала, даже когда он запер дверь. Она не вскрикнула и когда он мановением руки разоблачил ее донага. Наоборот, она спокойно стояла перед ним, медленно поворачиваясь, так чтобы он мог разглядеть всю ее прелесть. Вдруг Колгрим ощутил, что в нем просыпается желание, которое, как ему казалось, он уже удовлетворил сполна.

– Я вам нравлюсь, мой господин? – тихим, мягким голосом спросила Ниура. – Боюсь, мои груди не так пышны, как у Дивши, а мои ягодицы не такие пухлые, как у Йамки.

Она была стройна и превосходно сложена. Такого совершенного тела он не видел за всю свою жизнь. Он поглощал ее ненасытным взглядом. Ее груди как раз заполнили бы его ладони.

Ее талия была так изящна, что, пожалуй, он смог бы обхватить ее пальцами. Половинки ее попки были подобны упругому спелому персику. Ее ноги был стройны и соблазнительны.

– Подойди и сядь подле меня, – пригласил он, и Ниура без колебаний подошла и села рядом, повернулась к нему с искренней улыбкой.

Он взял ладонями ее лицо правильной сердцевидной формы и прильнул к ее устам. Ее губы были мягкими и нежными, подобно лепесткам роз. Ее дыхание было сладким, и тут он в потрясении осознал, что ни один мужчина еще не касался этих губ. Поцелуй его становился все более пылким. Он не мог остановиться, не мог сдержать себя, но и Ниура решительно обвила его руками. Он провел языком по ее пухлым чувственным губам, и они приоткрылись. Сердце Колгрима бешено билось. Еще ни одна женщина не вызывала в нем такой реакции.

Набравшись решимости, он проник языком в ее рот. Ниура несмело коснулась его языка своим, и у нее вырвался сладострастный вздох. Колгрим начал нежно сжимать прекрасное тело в своих объятиях. Она не вздрогнула и не отстранилась, когда его рука стала ласкать груди, поглаживая их, сжимая маленькие соблазнительные соски, которые мгновенно стали твердыми в его умелых пальцах. Его руки торопливо и жадно метались по ее телу, пробирались вниз по спине, груди, животу, приближаясь к ее вожделенному холмику. Его палец легко заскользил вдоль входа в ее сокровенное лоно, и по телу ее пробежала дрожь. Снова целуя ее в губы, он слышал собственный голос, который старался ободрить, успокоить ее. Его палец прокрался меж складочек ее горячей плоти, и тело Ниуры сковало напряжение.

– Милорд? – взволнованно проговорила она.

– Я не причиню тебе боли, Ниура, – пообещал он. – Нет, радость моя, напротив, я подарю тебе тайну истинного наслаждения.

Его пальцы порхали стремительно и нежно вокруг маленького бутона ее лона.

Ниура тихо застонала, тело ее затрепетало, и новые сладостные ощущения стали неумолимо охватывать ее, пока наконец она не почувствовала, что не в силах более держаться, и попросила остановиться. Она отлично понимала, что он делает, так как, несмотря на то что она воздерживалась от связей с мужчинами, она все же оставалась истинно хетарианской девушкой. Никто из женщин в ее семье не отказывал себе в разговорах на эту тему, и обе ее кузины не уставали сравнивать достоинства своих любовников.

У Ниуры вдруг перехватило дыхание и вырвался стон, когда жаркая волна охватила ее, и в следующий миг силы покинули девушку и по телу разлилось блаженство, прежде неведомое ей. Его палец медленно и осторожно продвигался, чтобы проникнуть в ее лоно. Она снова будто бы сжалась, ожидая, что произойдет дальше.

– Я должен кое в чем удостовериться, радость моя, – прошептал он ей, лежащей в его объятиях, плотно сомкнув веки.

Его палец скользил все глубже, и вдруг Ниура вздрогнула. Он сразу же остановился.

– Ты девственница, – сказал он.

Ниура открыла глаза:

– Конечно! Ведь вы должны были взять в жены девственницу, мой господин. Отчего, по вашему мнению, у меня никогда не было любовника? Я ждала, когда за мной придете вы.

– Что ты сказала? – Он был потрясен.

Что ей известно?

– Я знала, что мне предначертано быть вашей невестой, – сказала Ниура. – Вам нужна магическая сила Уллы, которой я обладаю, чтобы укрепить ею ваши собственные силы. Моя прародительница являлась ко мне, когда я была совсем еще маленькой, и поведала мне об этом. Мы поженимся, и я передам вам силу Уллы, мой господин.

Колгрим рассмеялся:

– Почему же ты не сказала мне этого раньше, Ниура?

– Что? Вот так без промедления разрушить мечты своих кузин? Нет, милорд. Я ждала всю свою жизнь этого момента, чтобы увидеть их лица, когда они осознают, что выигрыш достался мне, а не им. Вы получили удовольствие, предаваясь утехам с ними?

– На мой взгляд, ничего особенного, – соврал он, зная, что ей это будет приятно. В этой тихой изящной девочке определенно текла темная кровь. – Йамка, когда я вошел в нее сзади, клялась, что до меня в ее попке был только один мужчина, но я знаю, что она солгала.

– Конечно солгала, – сказала Ниура. – Это ее любимый вид извращенных развлечений. Я бы с удовольствием посмотрела на то, что здесь было.

От ее слов его охватило неистовое возбуждение.

– Ниура, я должен обладать тобой! – почти закричал он.

– Нет, милорд, вы не можете. Вы должны дождаться нашей первой брачной ночи, так как непорочная дева здесь, в Хетаре, большая редкость, а оттого ценится очень высоко. Мое целомудрие, которое будет отдано вам, принесет моей семье особое уважение. Будет публично объявлено, что я девственница. Вы должны будете лишить меня невинности при свидетелях, так, чтобы все знали, что это правда. Вы ведь не будете против, не так ли? – Она дразнила его, обжигая лукавым взглядом.

Корень Колгрима был уже настолько тверд, что казалось, готов взорваться, не дождавшись удовлетворения. Овладеть ею первым и сделать это на публике – о, это было великолепным началом семейной жизни! Однако он не собирался оставаться в Хетаре после свадьбы. Безумие сезона размножения в скором времени должно было охватить его, и произойти это должно было на его земле. Войти в ее совершенную попку он не мог, так как хотел, чтобы сначала в нее проникло что-то меньшего размера. Он закрыл глаза и попытался остудить свой пыл.

– Наша свадьба состоится очень скоро, Ниура. И я хочу, чтобы твоя семья получила все то уважение и престиж, которые они заслужили. Но я хочу, чтобы ты оказалась в моей постели как можно скорее.

– Тогда сообщите моему деду, что я та избранная, милорд, и что свадьба должна состояться через семь дней, начиная с сегодняшнего, – сказала Ниура.

– Темные Земли совсем не похожи на Хетар, – сказал Колгрим, сам не зная почему.

Отныне она принадлежала ему. Так было предсказано.

– Я знаю, – как будто успокаивала она. – У вас часто бывают потрясающие, оглушительные грозы. Я буду счастлива там с вами, мой господин.

– Сейчас давай все же присоединимся к твоим родственникам, и я сообщу деду о своем решении, – сказал Колгрим.

Он вернул на нее облачение, отпер дверь, и, держась за руки, они отправились к Груджину Агасферусу.

Ниура отвела Повелителя Сумерек в гостиную деда, где в ожидании сидели он и его супруга, госпожа Камилла, а также Дивша и Йамка. Юная девушка вошла, поклонившись сначала деду, затем сделала реверанс перед бабушкой, которая протянула ей руку. Ниура не взяла руки.

– Я принял решение, которая из ваших внучек станет моей невестой и моей королевой, – сказал Колгрим Груджину.

– Так быстро? – удивился Агасферус.

– Ваша внучка Ниура отвечает всем моим требованиям и требованиям Книги Правления, – сказал Колгрим. – Она девственна и происходит от Уллы.

– Вы хотите сказать, обладает волшебными дарами Уллы, – коварно отметил Агасферус. – Эти преимущества дорого обойдутся вам, милорд Колгрим.

– Назовите свои условия, но помните, свадьба должна состояться ровно через семь дней, – ответил Колгрим.

– Я думала, что я понравилась вам больше всех, – разрыдалась Дивша.

– Вы совершенно очаровательны, госпожа Дивша, – ответил Колгрим.

– Разве я не доставила вам удовольствие?! – возмутилась Йамка.

– О, вы доставили мне огромное удовольствие, даже несмотря на то, что солгали, – усмехнулся Колгрим. – В твою попку было слишком легко проникнуть, моя девочка.

Йамка залилась румянцем, в гневе топнула ножкой, но ничего не сказала.

– Разве я не велела тебе использовать стягивающий лосьон? – прошипела ей бабушка.

– Я хочу получить право на разработку всех полезных ископаемых в ваших горах, – вмешался в разговор Груджин.

– Сорок процентов добытой вами руды будет оставаться у меня, – сказал Повелитель Сумерек. – И я буду забирать все драгоценные камни, обнаруженные при разработке руд металлов.

– Я хочу получить трансмуты, – ответил Груджин.

– Мы разделим их поровну, пятьдесят процентов вам, пятьдесят мне, – последовал незамедлительный ответ. – Остальные камни мои.

– Моя внучка – награда, за которую стоит побороться, не так ли, господин Колгрим? – хитро спросил Агасферус.

– То, что вы отдаете ее мне непорочной девой, дарует вашему Дому уважение и авторитет, – ответил Колгрим так же хитро. – Когда я лишу ее девственности, ее крики эхом разнесутся по всему дворцу, так что никто из ваших гостей не посмеет сомневаться в ее невинности. Свидетелей дефлорации вы выберете сами, мой господин. И с самого высокого пика вашего дворца я сброшу окровавленную простыню. Я возьму вашу внучку в жены и сделаю ее королевой. Вы думаете, какие-то из ее даров превосходят мои? Я Колгрим, сын Колла и Лары, волшебника и феи. Моя власть огромна, и силам моим нет границ. Если бы я захотел, то забрал бы девочку и не оставил вам ничего. Но я человек широкой и щедрой души, а потому я пришел к вам, как любой другой почитатель, просить руки Ниуры.

«Шестьдесят процентов минеральных ресурсов, половина всех трансмутов, что они найдут. Очень скоро я стану богатейшим человеком Хетара», – в возбуждении думал Груджин Агасферус. Взяв Колгрима за предплечье, он тихо добавил:

– Палбен потребует разделить с ним то, что я получил. Позвольте мне рассказать ему о нашем договоре, мой господин.

– Безусловно, вы можете солгать ему и оставить подавляющую долю всего этого себе, – ухмыльнулся Колгрим. – Почему бы и нет? Ниура стоит того. Сообщите ему противоположные данные, скажите, что вы получаете сорок процентов, и сможете отдавать ему всего двадцать. Как поступить с трансмутами – дело ваше. – Колгрим снова усмехнулся. Если Груджин Агасферус был образчиком хетарианской морали, то их мир сам должен упасть в его руки, словно спелый плод. Однако не раньше, чем Ниура родит ему сына. Он похлопал Груджина по спине. – Ну что же, мы договорились?

– Договорились, – кивнул тот.

– Думаю, это звучит как тост, – сказала госпожа Камилла. Она посмотрела на Йамку и Дившу. – Вы можете отправляться домой, – сказала она и положила руку на плечо Ниуры. – Иди сюда, дитя мое, давайте же отпразднуем твое чудесное обручение. Мы так горды тобой. Наша маленькая тихая внучка завоевала сердце могущественного господина. – Камилла говорила с наигранной эмоциональностью.

– У Повелителя Сумерек нет сердца, бабушка, – холодно и прямо сказала Ниура.

– Ниура! – Госпожа Камилла одернула девушку. – Немедленно извинись перед господином Колгримом.

Но Колгрим лишь рассмеялся и, поймав руку Ниуры, поцеловал ее.

– О, моя прекрасная невеста уже так хорошо знает меня! – восхитился он. – Между нами не будет никакой лжи и иллюзий.

Госпожа Камилла пожала плечами.

– Вы оба слишком умны, – заметила она.

– Ничто еще не решено, пока Верховный Правитель не одобрил этого союза, – напомнил Груджин Агасферус. – Завтра господин Колгрим и я обратимся к Палбену. Лишь после этого мы сможем начать приготовления к свадебному пиру.

– Взятка должна быть крупной, – сказала госпожа Камилла, – и Палбен не должен знать, что Ниура – наследница сил Уллы. Одна только мысль о том, что кто-то может быть могущественнее его, заставит его запретить этот союз.

– Даже если он узнает о силах Уллы, он не поверит в них. Палбен категорически не верит в магию, – напомнил Груджин жене.

– Значит, он глупец, – язвительно ответила Камилла.

Колгрим усмехнулся про себя. Ему определенно нравились эти смертные, что должны были стать его родственниками. Они были бесконечно алчны, скупы и эгоистичны.

Верховный Правитель был очень рад днем позже принять в своем частном кабинете Повелителя Сумерек и Груджина Агасферуса. Он приветствовал их широкой улыбкой.

– Я чувствую, что вы несете мне счастливую весть, Груджин, мой старый друг.

– Я пришел просить разрешения на союз единственной дочери моего сына Зенаса и его жены Сабины, моей внучки Ниуры и господина Колгрима, – сказал Груджин.

– Каков же будет выкуп за твою девочку?

– Я получаю право добывать минеральные ископаемые и руды в горах Темных Земель. Шестьдесят процентов от добытого достаются господину Колгриму. Остальные сорок – мои. Я буду отдавать вам пятнадцать процентов прибыли от добычи минералов и руд. Кроме того, я могу владеть всеми трансмутами, что найду. Тридцать процентов из них достанется вам, мой господин.

Груджин с нетерпением стал ждать ответа правителя.

Палбен молчал несколько мгновений, которые тянулись, казалось, целую вечность, а затем сказал:

– Я приму ваше предложение при одном условии, мой добрый друг. Я хочу взять твою внучку Дившу в качестве своей второй жены. Я уже обговорил это с моей госпожой Лорейн, и она согласна. Я надеюсь, Дивша родит мне детей, так что мы с господином Колгримом породнимся через их матерей. – И он снова широко самодовольно улыбнулся. – Разве не превосходная идея, друг мой?

Груджин Агасферус на несколько минут буквально онемел. Однако затем ему удалось произнести:

– Это огромная честь для нашей семьи, господин Палбен.

Колгрим был очень удивлен. Он недооценивал Палбена. Он оказался умен и прозорлив. «Если в него вселить благоговейный страх и обучить прислуживать, он мог бы стать неплохим приспешником», – подумал Повелитель Сумерек.

– Свадебные торжества могут быть проведены одновременно, – предложил Колгрим. – Уверен, такие любящие кузины будут рады присутствовать на свадьбах друг друга. Когда мы с моей невестой вернемся в Темные Земли, она должна будет полностью сосредоточиться на том, чтобы дать жизнь моему наследнику. Если вы не против сыграть свадьбы в один день, господин Палбен, то свадебные ритуалы можно провести ровно через неделю. – Увидев, что Палбен колеблется, Колгрим продолжил: – Я даже представить себе не могу, какое наслаждение вы получите, разделив брачное ложе с такой прекрасной юной невестой, мой господин. Лично я едва сдерживаюсь в предвкушении. Похоть блеснула в глазах Палбена.